Знакомство с Февральским человеком. Стадия I: динамика возрастной регрессии

Эриксон: В какой-то момент ты убедишься наконец, что цела и невредима, что находишься в полной безопасности, что на свете существует человек, которому ты полностью доверяешь, кто никогда не оставит тебя в беде и которому всегда можно протянуть руки. А тебя ведь в детстве учили давать ручку? Ты, наверное, видела, как здороваются взрослые. Но, видимо, невозможно вспомнить, когда же ты впервые поняла, что такое рукопожатие? Очень тяжело вспомнить, когда ты сама впервые протянула для него руку. Нелегко вспомнить и то, что произошло на следующий день после этого. Но даже если ты и забыла о множестве вещей, которые случились с тобой после твоего первого рукопожатия, то теперь воспоминание о нем подступает все ближе и ближе, верно? А теперь отгадай загадку. Как тебе кажется, ты знаешь, какой сейчас месяц?

Клиентка: Февраль. (На самом деле март. Мисс С. с помощью возрастной регрессии перенеслась в раннее детство, что мы увидим немного позже.)

Эриксон: Легкая болтовня о первом рукопожатии стимулирует подсознательный поиск воспоминания о нем, даже если это и не осознается. Этот поиск усиливает вызванную мною возрастную регрессию.

Росси: Вы говорите: "Очень тяжело вспомнить, когда ты впервые сама протянула руку", с чем, конечно, клиентка должна внутренне согласиться. Не может она отрицать также, что "нелегко вспомнить и то, что произошло на следующий день...". Следовательно, клиентка оказывается под влиянием мощной утвердительной установки.

Эриксон: Я формирую возрастную регрессию, обращаясь к ее ранним воспоминаниям.

Росси: Рассмотрим теперь Ваши слова о временной регрессии: "И даже если ты позабыла о множестве вещей, которые произошли с тобой после твоего первого рукопожатия, воспоминание о нем теперь подступает все ближе и ближе, верно?" Это внушение логически вытекает из всего предыдущего и продолжает работу над созданием временной регрессии. Внутренняя логика здесь совершенно неоспорима: клиентка действительно все яснее и лучше вспоминает свое первое рукопожатие, потому что все происшедшие с ней амнезии привели к появлению белых пятен в ее памяти. Время как бы опускается до более низкой отметки, и клиентка возвращается в свое детство.

Как мы только что показали, динамика возрастной регрессии вовсе не сводится к прямому внушению. Наблюдая за Вашей работой, можно сделать следующие выводы:

1) Первые две стадии транса обязаны своим появлением ослаблению привычных установок. Вы добиваетесь этого тем, что концентрируете внимание клиентки на Ваших высказываниях, которым она следует столь буквально, что впадает в противоречия (не сознавая это).

2) Вы пользуетесь аффективным мостиком к ранним воспоминаниям, чтобы с помощью загадок и головоломок локализовать раннюю установку на обучение.

3) Вы задаете вопросы, которые не могут обеспечить осознанный ответ и возвращают клиентку ко все более раннему детскому опыту и детским воспоминаниям (типа ее первого рукопожатия).

4) Вы с большой осторожностью манипулируете совершенно различными процессами. Мы назовем это "стыковкой противоположностей". Вы подчеркиваете, что все события, которые случились с нашей клиенткой после ее первого рукопожатия и о которых она совсем забыла, парадоксальным образом приближают ее к ранним воспоминаниям. Сначала Вы сбиваете ее с толку, чтобы затем, используя всевозможные "забывания", внезапно запустить механизм возрастной регрессии и натолкнуть клиентку на ранние воспоминания.

Если допустить, что некая инстанция контролирует процесс забывания и воспоминания, то Вы нашли способ воздействия на нее. В результате такого забывания и воспоминания пациент приходит в состояние готовности к ответу, и тем самым дает "зеленую улицу" внушению. В этом заключается сущность Вашего гипноза: ослабить привычные установки и заученные ограничения для того, чтобы с помощью сформировавшейся готовности к ответу усилить восприятие внушения. Это значительно сложнее, чем классический прямой гипноз. Такой гипноз совершенно недостоверен, и по этой причине многие психологи сомневались в ценности возрастной регрессии как подлинно гипнотического феномена. Ваш подход предъявляет к психотерапевту большие требования, но он приводит к более надежным результатам (конечно, если обучиться Вашему методу).

Интересно, существует ли какая-нибудь неврологическая модель, которая могла бы нам помочь? Может быть, голографический метод Карла Прибрама предоставит нам такие возможности?

Эриксон: Наверное, да, но я не особенно знаком с его подходом.