Плюсы и минусы психоделической терапии 2 страница

Единственная серьезная и бесспорная соматическая опасность психоделических сеансов это нагрузка на сердечнососудистую систему, вызванная интенсивностью эмоций и физическим напряжением, которое часто провоцируется препаратом. Тщательный отбор кандидатов и отсеивание людей со случаями инфаркта миокарда, декомпенсированной сердечной недостаточностью, злокачественной гипертонией, сильным атеросклерозом, склонностью к мозговым кровоизлияниям и похожими ситуациями устраняет этот риск. Предрасположенность к припадкам может быть противопоказанием для психоделического сеанса, если наготове нет хорошо оборудованной аптечки. У индивидов с эпилепсией ЛСД может иногда вызывать серии припадков или status epilepticus, который может быть очень сложно контролировать вне медицинской обстановки.

Нет никаких указаний на то, что фармацевтически чистый ЛСД в дозировках, использовавшихся в психотерапии (50-1500 микрограмм) вызывает органические поражения мозга. Упоминания этой вероятности, которые встречаются в профессиональной литературе, были основаны на двух наблюдениях. Первое из них это часто возникающие треморы, вздрагивания и сложные скручивающие движения у субъектов во время ЛСД сеанса. Эти моторные проявления могут наблюдаться даже у индивидов без эпилептической предрасположенности, и они имеют определенное сходство с симптомами, наблюдаемыми при некоторых органических заболеваниях центральной нервной системы. Согласно клиническим наблюдениям из ЛСД терапии, они представляют собой высвобождение и разрядку глубоких подавленных энергий, связанные с эмоциональной абреакцией, и в действительности обладают огромным терапевтическим потенциалом. Наиболее мощные моторные абреакции такого рода появляются в связи с процессом смерти-возрождения. Как правило, они уменьшаются или исчезают, когда индивид выходит за пределы перинатального уровня—вопреки тому, что к тому времени общее количество введенного вещества гораздо выше, чем в тот момент, когда эти проявления впервые возникли. Также огромная индивидуальная вариативность и отсутствие прямой зависимости между дозой и эффектом это серьезный аргумент против существования органической основы для моторных феноменов на ЛСД сеансах. Вообще, тестирование ЛСД субъектов на различных этапах психолитических серий не обнаружило никаких признаков повреждений мозга, даже в тех случаях, когда общее число сеансов приближалось к сотне. Использованными в этом контексте техниками была базовая неврологическая проверка, электроэнцефалограмма и психологические тесты, которые обычно используют в клинической практике для установления органических повреждений мозга.

Вторым наблюдением, которое некоторые авторы сочли указанием на повреждение мозга, были случаи определенных личностных изменений, наблюдаемые у некоторых из принимавших ЛСД. Среди них были потеря амбиций, уход из школы, отращивание длинных волос и бороды, ношение необычной одежды, пониженная озабоченность личной гигиеной, отдаление от рациональной ориентации и озабоченность философскими и религиозными вопросами. Тщательный анализ «личности хиппи» ясно показывает, что всё это нельзя связывать лишь с использованием психоделических веществ. Это сложное явление, которое включает в себя важные социополитические факторы и элементы юношеского протеста, отражающего растущий разрыв между поколениями. Нашими пациентами было ясно показано, что глубокие изменения личности, включая философскую и духовную трансформацию, могут происходить и без внешних изменений, характеризующих хиппи. Приравнивание личностных изменений использовавших ЛСД американцев с ухудшениями, наблюдаемыми у пациентов с органическими заболеваниями мозга вроде префронтальной опухоли, показывает грубое непонимание вовлеченных проблем. К тому же, плохое качество многих уличных образцов ЛСД и сопровождение психоделического эффекта приемом амфетаминов, барбитуратов, фенциклидина, СТП и других веществ вызывает серьезные сомнения в том, можно ли делать какие-то выводы об ЛСД из наблюдений, сделанных в связи с немедицинским использованием так называемой «уличной кислоты».

К сожалению, негативные слухи об ЛСД и других психоделиках повлияли не только на взгляды общественности, педагогов и законодателей, но также и на мнение многих профессионалов. Национальная истерия шестидесятых и сенсационные газетные заголовки влияли на психиатров и психологов больше, чем результаты клинических исследований, обнаруживающих относительную безопасность ответственного применения ЛСД. В результате этого многие утверждения профессионалов насчет вещества отражали весьма иррациональную эмоциональную предвзятость, а не надежные научные данные. Это лучше всего иллюстрируется тем, что среди психиатров, выдвигавших ярые возражения против использования ЛСД в качестве терапевтического средства, будучи убежденными, что он может вызывать какие-то незаметные поражения мозга, которые современные методы ещё не могут определить, были индивиды, не гнушавшиеся назначать пациентам префронтальную лоботомию. [1]

Последняя область, которую нужно упомянуть в этой связи, это действие ЛСД на хромосомы, развитие плода и наследственность. Волнение смогло настолько глубоко запрограммировать общественность, что этот вопрос почти обязательно всплывает во время подготовительных бесед. Это проблема критической значимости для психоделической психотерапии и её будущего, и одно из приложений этой книги представляет собой критический обзор более чем сотни научных работ на эту тему. Я лишь изложу в общих чертах мое личное мнение на этот счет, основанное на двадцати годах клинического опыта и глубоком изучении существующей литературы. Похоже, вообще нет никаких указаний на то, что прием фармацевтически чистого ЛСД оказывает какое-то вредоносное действие на хромосомы или наследственность. Однако его нельзя назначать беременной женщине по причине повышенной вероятности выкидыша и возможного действия на развитие плода.

Так, ЛСД выглядит биологически очень безопасным веществом, если мы отсеем людей с серьезными сердечнососудистыми проблемами и беременных женщин и будем осторожно действовать при предрасположенности к эпилептическим приступам. Все остальные опасности имеют психологическую природу. По большому счету, они не присущи самому препарату, а определяются комплексом экстрафармакологических факторов, таких, как личность субъекта, установка и обстановка и определенные техники, используемые в процессе. Наиболее важные аспекты этой проблемы детально обсуждаются в других частях этой книги.

Когда с клиентом оговорены все страхи, сомнения и подозрения, терапевт должен сообщить свое понимание действия вещества и терапевтического потенциала данного опыта. Важно подчеркнуть, что ЛСД это катализатор или усилитель ментальных процессов, инструмент, способствующий глубокому исследованию себя. Его прием не отправляет человека в чуждый мир «токсического психоза» или «химической фантасмагории», а осуществляет захватывающее путешествие в потаенные уголки собственного бессознательного разума, а затем в области, которые лучше всего назвать сверхсознательными.

В первые годы исследований ЛСД, которые прошли под влиянием гипотезы «моделированной шизофрении», психоделические сеансы обычно называли «экспериментальным психозом» даже тогда, когда они проводились в терапевтических целях. Важно исключить терминологию и метафоры такого типа, так как они не только научно некорректны, но и создают опасность сильного негативного программирования сеанса. В этом контексте эпизоды беспокойства, агрессии, недоверия и других трудных эмоций будут интерпретироваться субъектом, как признаки «психотомиметического» эффекта препарата, он не увидит в них уникальной возможности для встречи и проработки определенных проблематичных областей собственного разума. К тому же, ссылка на шизофрению или психоз вызывает дополнительную боязнь безвозвратной и постоянной потери рассудка. Более подходящие и полезные метафоры используют образы «интрапсихического кино», «ярких фантазий» или «сновидений наяву». Особенно полезно напомнить будущим кандидатам для психоделической терапии, что во сне мы все испытываем эпизоды необычных состояний сознания, во время которых мы можем ясно видеть, слышать, ощущать на вкус и запах и осязать несуществующие в феноменальном мире вещи. Эта отсылка к снам является полезным подчеркиванием факта, что все феномены, которые отклоняются от обычного восприятия реальности и обычной логики вещей, необязательно вызывают безумие.

Другой важной частью подготовки является краткое информирование клиента о спектре переживаний, которые могут иметь место во время сеанса: изменения восприятия в различных сенсорных модальностях, повторное переживание эмоционально значимых переживаний из детства, ощущений в связи с болезнями и операциями, элементы процесса смерти-возрождения и различные трансперсональные феномены. Так как многое из этого лежит за пределами конвенциальных рамок, полезно подтолкнуть клиента к тому, чтобы отбросить интеллектуальный анализ на время сеанса и сосредоточиться на самом переживании. В противном случае разум может стать мощным препятствием в исследовании новых областей опыта. Интенсивность психоделических состояний также заслуживает упоминания; важно подготовить клиента к тому, что глубина переживаний может превосходить всё, что он испытывал раньше или даже мог представить себе в обычном состоянии сознания. Хотя никакие слова не могут адекватно передать интенсивность высокодозовых ЛСД переживаний, такое предупреждение может уберечь кандидата от шока и паники во время сеансов.

Важно заранее обсудить несколько ситуаций, которые наиболее часто создают трудности на ЛСД сеансах. Первая из них это переживание умирания, которое может быть настолько мощным, реалистичным и убедительным, что субъект может легко принять его за реальную физиологическую угрозу. Это особенно верно для столкновения со смертью, происходящего на перинатальном уровне; оно может сопровождаться многими сильными биологическими признаками, которые могут встревожить не только субъекта, но также и опытного ситтера. Разительные изменения цвета, припадочная моторная активность, фонтанная рвота, обильное потение и учащенный нитевидный пульс, сопровождающие переживание умирания, могут быть очень убедительными индикаторами физического кризиса, и вполне возможно не распознать их символическую природу. Существует и другой тип столкновения со смертью, который происходит на трансперсональном уровне. У него обычно нет таких серьезных биологических проявлений, и он не принимает форму мощного приступа, угрожающего жизни. Основной фокус трансперсональной формы столкновения со смертью это соотношение между привязанностью к миру и желанием его покинуть. Это гораздо более тонкий процесс, и он, как правило, имеет качество относительно свободного принятия решения. В основном, именно перинатальная встреча со смертью представляет проблему на сеансе, и её следует заранее обсудить с субъектом. Важно сообщить, что перинатальное переживание смерти происходит в контексте процесса смерти-возрождения и что полная сдача ему всегда приводит к чувству освобождения, а противостояние лишь продлевает мучения.

Вторая частая проблема на ЛСД сеансах это чувство, что переживание никогда не закончится и что неизбежно вечное безумие. Особый пример этого состояния—описанное ранее переживание безвыходности. Крайне важно, чтобы субъект знал, что самый лучший способ выйти из этого состояния это принять содержание переживания. Никакие суждения об исходе сеанса, сделанные до его завершения, нельзя считать верной оценкой или предсказанием; с ними нужно работать, как с частью переживания. Так, парадоксально, но принятие того факта, что придется навсегда остаться в адском переживании, приводит к его завершению, и полная сдача вечному безумию становится шагом к повышению психического здоровья. Как и в случае переживания смерти, которое часто сопровождается страхом психоза, сопротивление предчувствию обреченности и безумия продлевает неприятное состояние и удерживает субъекта под его влиянием.

Третий частый источник паники это страх стать гомосексуальным. Он обычно вызывается чувством очень реалистичного отождествления с представителями противоположного пола. Субъект-мужчина может испытывать не только реалистичный женский образ тела, но также и подлинное ощущение беременности, рождения ребенка или вагинального и клиторального оргазма. Менее частое эквивалентнок переживание у женщин обычно включает не чувство мужского тела, а мужских психологических характеристик. Необходимо заверить субъекта, что это очень уникальная возможность получить доступ к миру ощущений противоположного пола. Это значительно усилит чувство собственной сексуальной идентичности, а не вызовет превращение в гомосексуала. Другим источником гомосексуальных страхов может стать внезапное чувство физического влечения к ситтеру того же пола. Это обычно можно объяснить переносом ранних сексуальных чувств по отношению к родителю своего пола. Глубочайший источник гомосексуальной паники у субъектов-мужчин, похоже, является проявлением ужасающих воспоминаний о рождении; в этом контексте влагалище кажется убийственным органом, и индивид даже не может помыслить, что когда-то она станет источником удовольствия.

Здесь надо упомянуть различные физические ощущения, происходящие на ЛСД сеансах. Иногда они достигают такой интенсивности, что становятся настоящими проблемами. Важно объяснить клиенту, что ЛСД в обычно используемых в психотерапии дозах не создает никаких соматических симптомов лишь за счет своего фармакологического эффекта. Тошнота, рвота, головные боли, различные мышечные боли, удушье, болезненные спазмы в матке или желудочно-кишечном тракте, усиленная моторная активность и другие физические проявления на ЛСД сеансах всегда имеют психосоматическую природу. Они связаны с очень важным психологическим материалом, и их полное проживание имеет огромное терапевтическое значение.

Любая подготовка к психоделическому сеансу должна включать в себя и обсуждение возможности того, что клиент в определенный момент может испытать глубокий кризис базового доверия, независимо от того, насколько хорошими казались терапевтические отношения до лекарственного опыта. Ключевые характеристики этого важного кризиса были описаны раньше. Необходимо подготовить клиента к такой вероятности и убедительно порекомендовать ему или ей попытаться поискать в себе возможные источники этого недоверия вместо того, чтобы фокусировать внимание на внешних обстоятельствах. Очевидно, разумнее допустить, что под воздействием мощного психоделического препарата изменилось восприятие, чем подозревать, что за полчаса внешняя обстановка или личности ситтеров претерпели радикальные и неожиданные изменения. Сам факт того, что вероятность кризиса доверия была заранее оговорена, обычно помогает смягчить его при возникновении.

Базовое правило критической важности ЛСД психотерапии: сеанс должен оставаться интернализованным. Поскольку приходелическое переживание является процессом глубокого самоисследования, путешествием по собственной психике, наиболее продуктивный подход это постоянная интроспективная направленность. Поэтому ЛСД субъектов просят большую часть сеанса оставаться в комфортном положении полулежа с закрытыми глазами; лучшее техническое решение здесь это использование мягкой повязки на глаза. Подверженность множеству сложных стимулов из внешнего мира, особенно в сочетании с передвижениями, чрезмерными разговорами и социальным взаимодействием—всё это, в общем, контрпродуктивно. Как правило, это удерживает переживание на поверхностном уровне и мешает процессу самоисследования. Иногда на психоделическом сеансе может быть довольно полезным выразительный танец, если субъект держит глаза закрытыми и не теряет интроспективной связи с внутренним процессом.

Я не хотел бы отрицать, что могут быть полезными и психоделические переживания, при которых субъект сосредоточен на внешнем окружении. Препарат может открыть и обострить все сенсорные каналы до потрясающей степени и позволить субъекту воспринимать мир совершенно по-новому. Результирующее эстетическое, эмоциональное и духовное переживание обстановки может оказаться очень глубоким и ценным опытом, особенно если сеанс проходит в красивой природной обстановке. Экстернализованный психоделический опыт в горах, на берегу моря, в лесах или даже в собственном саду может стать уникальным и незабываемым событием. Однако если ЛСД принимается для этих целей, важно придерживаться низких дозировок, до 100 микрограмм. Более высокие дозы, как правило, активируют важный бессознательный материал, который может выходить на поверхность и искажать восприятие окружения. У человека, принимающего ЛСД в сложной физической и социальной обстановке, значимые психологические элементы и внешние сенсорные стимулы сливаются в запутанную амальгаму, которая перекрывает проявляющийся личностный материал. В этих обстоятельствах ЛСД состояние может стать непонятной смесью внешнего восприятия и переживаний внутреннего мира; в результате, подобные ситуации не очень способствуют продуктивной интроспекции. Так что сеансы с применением высоких доз в целях личностного роста, проработки эмоциональных проблем и для философского или мистического поиска должны быть интернализованными.

Ещё более важная причина, по которой фокус должен оставаться на внутреннем процессе, это элемент безопасности. Соотношение между потенциальными выгодами и возможными рисками гораздо более благоприятно для интернализованных сеансов, проводимых в простой и безопасной обстановке, чем для практикуемых многими людьми в субкультуре опытов с ориентацией вовне. Для положительного результата сеанса важно соблюдение баланса между понижением психологической защиты и эффективной проработкой проявляющегося бессознательного материала. Какие бы глубинные вещи ни высвобождались, связанная с ними энергия должна направляться к периферии. Максимальное осознавание внутреннего процесса и его полное эмоциональное, перцептуальное и физическое выражение предельно важно для хорошей интеграции ЛСД переживания. Сеансы, в которых препарат активирует области эмоционально трудного материала, а индивид пытается избежать встречи с ними, может привести к продлению эффектов, неудовлетворительной интеграции, последующим остаточным эмоциональным и психосоматическим проблемам или неустойчивому психическому равновесию, которое приводит к последующим «флэшбэкам».

Ввиду описанных выше наблюдений, во время подготовительного периода особое место занимает объяснение клиенту того, как важно сохранять лежачее положение во время ЛСД сеанса, не снимать повязку и наушники и полностью встречать, проживать и выражать всё, что выходит на поверхность. Большая часть технических проблем на сеансах происходит, когда клиент вместо того, чтобы работать с переживанием как с внутренним процессом, проецирует проявляющийся бессознательный материал на ситтеров и ситуацию в целом. Такая реакция играет роль мощной защиты и представляет серьезное затруднение для терапевтического прогресса. Вместо столкновения с проблемой во внутреннем мире, где её можно идентифицировать и разрешить, клиент создает псевдореальную ситуацию, проецируя и фокусируя внимание на внешний мир. Предупреждение таких контрпродуктивных ситуаций является одной из важных задач ситтеров, оно начинается в подготовительный период с детального описания и объяснения базовых правил.

С пациентом нужно довольно детально обсудить ещё один важный аспект психоделической терапии. В медицине и конвенциальной психиатрии есть негласное правило, что в успешной терапии степень улучшения должна быть прямо пропорциональна числу терапевтических встреч или продолжительности лечения. В психоделической процедуре, как и в других формах глубинной терапии, которая занимается решением проблем вместо подавления симптомов, это необязательно так. Здесь может быть и так, что симптомы временно усиливаются после некоторых сеансов; это часто происходит как раз перед значительным терапевтическим прорывом. Во время инструктажа нужно четко указать, что если после определенных сеансов клиент почувствует себя хуже, это не означает, что ЛСД терапия не получается. Это просто отражает тот факт, что в предыдущем сеансе был активирован и остался неразрешенным важный бессознательный материал. Понимание временного ухудшения как незавершенного гештальта помогает пациентам перетерпеть трудные интервалы между сеансами, конструктивно к ним подходить и сохранять оптимизм в отношении конечного результата лечения.

Перед тем, как я начну описание самой техники проведения ЛСД сеансов, хотелось бы кратко упомянуть несколько наблюдений из моего изучения психолитической терапии в Европе. Они могут послужить эмпирическим и теоретическим обоснованием некоторых описанных ниже принципов. Во время психолитической терапии клиническое состояние пациентов в интервалах между ЛСД сеансами претерпевало значительные изменения в обоих направлениях. После некоторых сеансов клинические симптомы облегчались или даже исчезали, и пациенты чувствовали себя «исцеленными», свободными от конфликтов и проблем и готовыми начать совершенно новую главу своей жизни. После других сеансов клиническое состояние очевидно ухудшалось по сравнению с периодом до сеанса. Иногда начальные симптомы усиливались, а иногда после плохо разрешенного сеанса проявлялись совершенно новые и неожиданные формы психопатологии. Порой мы были свидетелями продления эффектов или даже временных психотических декомпенсаций у некоторых пограничных пациентов. В нескольких случаях достигалось поразительное клиническое улучшение у пациентов с очень мрачным прогнозом, но продолжение ЛСД терапии с намерением укрепить результаты обнаруживало новые области проблем.

Хотя с ростом числа сеансов есть общая тенденция к всё более позитивным ЛСД переживаниям и лучшему функционированию в жизни, кажется невозможным ликвидировать все области конфликтов и проблем. Однако природа этих проблем последовательно смещается от психодинамических, автобиографически определяемых вопросов через производные процесса смерти-возрождения к различным трансперсональным элементам. В наиболее общем смысле, с некоторыми оговорками, можно говорить о фрейдовской, ранкианской и юнгианской фазах психоделической терапии. Важно подчеркнуть, что последовательность этих стадий не обязательно линейна и что существует много индивидуальных сценариев их раскрытия. Однако если посмотреть на огромное число записей из серийных ЛСД сеансов статистически, то биографический материал, как правило, встречается на ранних сеансах, в средней же части терапии доминирует процесс смерти-возрождения, а все продвинутые сеансы обычно метафизические и философские по своей природе. На всех этих стадиях, похоже, есть возможность негативного результата определенного сеанса с неблагоприятным эффектом на клиническом состоянии.

Ретроспективный анализ записей психолитической терапии показывает, что за сеансами, на которых достигалось важное частичное разрешение, следовали хорошие, свободные интервалы. Завершающие периоды таких сеансов характеризовались свободными от напряжения, приятными или даже экстатическими переживаниями пребывания в «здесь-и-сейчас». В этом состоянии не было никаких неприятных физических или эмоциональных симптомов и никакой озабоченности прошлым или будущим; только чувство чистого бытия с усиленным сенсорным восприятием настоящего момента. Достижение такого состояния должно быть идеальной целью каждого психоделического опыта. Так как положительный результат ЛСД сеанса, похоже, коррелирует с хорошим разрешением активированного бессознательного материала и с приятным завершающим периодом сеанса, ситтеры должны активно стараться способствовать успешному завершению переживаний во время прекращения фармакологического действия вещества.

Наблюдения из психолитической терапии дают важные подсказки о том, как это можно сделать наиболее эффективно. Спонтанные переживания свободного от напряжения, океанического экстаза на психоделических сеансах обычно связаны с видениями красивых природных сцен вроде чистых озер, спокойных океанов, тропических островов, сочных лесов, цветущих лугов или неба, заполненного звездами или голубого. Так же часто в этом контексте происходит эмпирическая встреча с произведениями искусства высокой эстетической ценности—видения прекрасных храмов, скульптур или картин и спонтанные галлюцинации вдохновляющей музыки. Такое переживание весьма часто имеет четкий духовный и мистический оттенок и обычно принимает форму очарованности тайнами природы и творящих сил Вселенной, хотя так же часто встречается конкретный архетипический символизм, относящийся к отдельным религиям и мифологиям разных культур. Некоторые пациенты также сообщают об очень достоверных переживаниях хорошей матки и хорошей груди, а также об эпизодах идеальной материнской заботы, любви, дружбы.

Многие из данных элементов, встречающиеся спонтанно в контексте экстатических эпизодов ЛСД сеансов, постоянно использовались психоделическими и анаклитическими терапевтами в качестве способов вызвать позитивные переживания. В качестве ярких примеров можно привести прогулки на природе и использование различных объектов, отражающих богатство природы, красивые произведения искусства, символические изображения священных традиций, связанные с различными духовными направлениями скульптуры, отрывки из религиозных текстов и применение физического контакта. Хотя позитивное влияние этих факторов было обнаружено эмпирически, их использование можно оправдать и теоретически, а их необычную эффективность можно объяснить на базе глубокой бессознательной связи между океаническим экстазом и переживанием природной красоты, вдохновенными произведениями искусства, духовными чувствами и высоко удовлетворительными человеческими взаимоотношениями. Некоторые из этих элементов и принципов надо интегрировать в программу ЛСД терапии; они способствуют позитивным переживаниям во время психоделических сеансов так же, как и на завершающих периодах. Это делает психоделическое лечение более полным и эффективным и повышает его терапевтический потенциал.

ПСИХОДЕЛИЧЕСКИЙ СЕАНС

Далее я выделю наиболее важные характеристики идеальной обстановки лечения, какой я её представляю на основе прошлого клинического опыта с психоделической терапией. Очевидно, что на практике эти абсолютные требования редко будут выполняться, и ЛСД терапевты должны быть готовы пойти на разные компромиссы. В идеале, ЛСД сеанс должен проводиться в специально спроектированном лечебном блоке или апартаментах. Они должны находиться на первом этаже и быть отделенными от остальной части учреждения, имея отдельный вход. Небольшая кухонька и легкодоступная уборная позволит терапевтам оставаться с пациентом весь день без слишком больших перерывов и выбирать оптимальные моменты для выхода в туалет или еды. Важно, чтобы пациент имел быстрый доступ к туалету без необходимости взаимодействовать с внешним миром и участвовать в сложной социальной ситуации. Порой во время абреактивных эпизодов на сеансах необходимо поощрять громкие звуки вроде визга, рычания или стука, что может очень расстраивать других пациентов и посетителей. Для таких ситуаций должны быть адекватные условия, чтобы терапевты и пациенты не чувствовали себя сдерживаемыми или ограниченными внешними моментами и могли полностью следовать динамике процесса. Если блок находится не в маленьком отдельном здании, а является частью большого комплекса, может потребоваться хорошая звукоизоляция.

В лечебной комнате должна быть домашняя атмосфера, она должна быть комфортно обставленной и со вкусом украшенной. Мягкая обивка и подушки предпочтительнее острых краев и твердых металлических поверхностей. Это дает пациенту не только ощущение комфорта и защищенности, но может значительно повысить безопасность во время более оживленных эпизодов сеанса, включающих физические движения и психодраматически разыгрываемую борьбу. Цветы, свежесобранные или в горшках, блюдо с разными свежими и сухими фруктами и орешками, коллекция вдохновляющих картин и художественных книг и различные очень красивые предметы природы вроде раковин и камней—всё это на протяжении многих лет было стандартной и неотъемлемой частью нашей лечебной обстановки. Музыка это существенная часть психоделической терапии, и всегда должны быть доступны высококачественный стерео проигрыватель и магнитофон, разные виды наушников и обширная коллекция высококачественных кассет и записей.

Если это возможно, лечебное учреждение должно находиться в красивой природной обстановке. Хотя это не особо значимо в первые четыре-пять часов, которые пациент проводит в наушниках и глазной повязке, это становится важным во время завершающего периода сеанса. Психоделический опыт, как правило, вводит субъекта в близкий контакт с природой и значительно усиливает его или её сенсорное восприятие мира, и встреча с природой в лучшем случае может стать очень ценным эстетическим и духовным переживанием. Оно не только значительно способствует хорошей интеграции сеанса, но и соединяет позитивные энергии и эмоции с элементами повседневного мира. Особого упоминания заслуживает вода; во время сеанса она приобретает почти магическое значение для многих ЛСД субъектов и имеет чрезвычайную способность способствовать позитивному результату сеанса. Плавание в океане, чистом озере или реке может творить чудеса на завершающем периоде ЛСД сеанса. В более скромных условиях похожую роль может сыграть использование бассейна или ванны или хорошего душа.

Предпочтительно начинать ЛСД сеансы утром; если препарат принимается после обеда, переживание может продолжаться до позднего вечера, и субъекту может быть сложно уснуть ночью. Оптимальная дозировка ЛСД—примерно между 200 и 400 микрограммами для большинства пациентов. В первую очередь, она определяется природой вовлеченных психологических проблем, структурой личности субъекта и определенными физическими моментами наподобие возраста и состояния здоровья. Вес тела, похоже, играет относительно незначительную роль; видимо, чувствительность или сопротивляемость веществу это, в первую очередь, функция системы психологических защит. Мы упомянули раньше, что сопротивляемость пациентов с серьезными обсессивно-компульсивными неврозами, похоже, чрезвычайна, а люди с истерической структурой личности или симптоматологией находятся на другом конце спектра. Похоже, для ЛСД есть точка насыщения где-то около 400 или 500 микрограмм; дальнейшее повышение дозы не дает особого дополнительного эффекта. Обычно более полезно определить конкретные механизмы сопротивления и попытаться повлиять на них психологически, чем использовать колоссальные дозы в попытках «пробить защиту».