“Битлз” сработали прекрасно, вернее Тависток и Стэнфорд сработали великолепно, а “Битлз” просто реагировали как запрограммированные роботы “с небольшой помощью их друзей” (“with a little help from their friends”) — кодовых слов для употребления наркотиков и доведения до “клевого” состояния. “Битлз” стали бросающимся в глаза “новым типом” — еще один перл Тавистокского жаргона — он появился незадолго до того, как “Битлз” создали новый стиль (экстравагантная одежда, прически и речь), который возмутил старшее поколение, что и планировалось. Это было частью процесса “фрагментации — неадекватной адаптации” разработанного и пущенного в ход Уиллисом Хармоном и его командой ученых-социологов и специалистов в области генной инженерии.
В деле эффективной промывки мозгов больших групп населения в нашем обществе решающая роль принадлежит печатным и электронным средствам массовой информации. Войны уличных банд закончились в Лос-Анжелесе в 1966 году, как только средства массовой информации прекратили их комментировать. Уличные банды начинают разбредаться по мере ослабления к ним внимания СМИ, а затем они бесследно исчезают. Как и в 1966 году проблема просто “выдохлась”. Уличные банды исполнили свою задачу создания атмосферы нестабильности и опасности. Точно такой же сценарий ожидает и “рок” музыку. Будучи лишенной внимания средств массовой информации, она тихо займет свое место в истории.
Вслед за “Битлз”, которых, между прочим, собрал вместе Тавистокский Институт, приехали и другие “Made in England” рок группы, для которых, как и для “Битлз”, Тео Адорно писал всю культовую “лирику” и сочинял всю “музыку”. Мне неприятно употреблять эти прекрасные слова в контексте “битломании”; это напоминает мне, как неправильно используется слово “возлюбленный”, когда оно относится к грязному контакту между двумя гомосексуалистами, извивающимися в свинской похоти. Называть “рок” музыкой — такое же оскорбление музыки, как и “рок-лирика” — оскорбление языка.
Затем Тависток и Стэнфорд принялись за осуществление второй фазы работы, заказанной им Комитетом 300. Новая фаза поддала жару социальным изменениям в Америке. Так же быстро, как появились на американской сцене “Битлз”, возникло и “разбитое поколение” (beat generation) — кодовые слова, предназначенные разделить и обособить общественные группы. Теперь СМИ сфокусировали свое внимание на “разбитом поколении”. Новые слова тавистокского происхождения взялись, казалось бы, ниоткуда: “битники”, “хиппи”, “дети цветов” — эти слова прочно вошли в язык Америки. Стало популярным “выпадать из общества” (drop out), носить грязные джинсы и длинные немытые волосы. Представители “разбитого поколения” отрезали себя от остальной Америки. Они получили такую же дурную репутацию, как и более чистоплотные “Битлз”.
Вновь созданная социальная группа и ее “стиль жизни” затянула миллионы молодых американцев в свой культ. Американская молодежь подверглась радикальной революции, даже не осознавая этого, в то время как старшее поколение беспомощно пребывало рядом, будучи не в состоянии установить источник кризиса и, следовательно, неадекватно реагируя на его проявления, которыми были всевозможные наркотики, марихуана, а позднее лизергиновая кислота. “ЛСД” была “как нельзя кстати” предоставлена для них швейцарской фармацевтической компанией SANDOZ, после того как один из ее химиков Альберт Хоффман открыл синтез эрготамина — одного из мощнейших изменяющих сознание наркотиков. Комитет 300 финансировал этот проект через один из своих банков S. C. Warburg, а в Америку наркотик завез философ Олдос Хаксли.
Новый “чудо-наркотик” начали быстро распространять в “пробных” упаковках, бесплатно раздаваемых в колледжах и на “рок” концертах по всей территории Соединенных Штатов, в результате чего именно ЛСД стал катализатором широкого распространения наркотиков. Здесь сразу встает настоятельный вопрос: а что делало в это время “Управление по борьбе с наркотиками” (УБН) (Drug Enforcement Agency (DEA))? Имеются неоспоримые косвенные доказательства, показывающие, что УБН знало, что происходит, но ему было приказано не вмешиваться.
По мере того, как все больше британских “рок-групп” прибывало в США, рок концерты стали обязательным элементом повседневной жизни американской молодежи. В тандеме с этими “концертами” пропорционально росло и потребление молодежью наркотиков. Дьявольский бедлам тяжелых ударных звуков глушил сознание слушателей до такой степени, что любого из них можно было легко убедить попробовать новый наркотик лишь потому, что “все делают это”. Пример окружающих сверстников — очень сильное оружие. “Новая культура” получила максимально возможное освещение в средствах массовой информации, причем это не стоило заговорщикам ни цента.
Сильное негодование ряда гражданских лидеров и церковных деятелей по поводу нового культа было направлено против его РЕЗУЛЬТАТОВ, а не против ПРИЧИН. Критики рок-культа совершили те же самые ошибки, которые были сделаны в период “сухого закона”: они критиковали правоохранительные органы, учителей, родителей — кого угодно, только не заговорщиков.
Поскольку меня переполняет чувство гнева и негодования в отношении этой великой наркотической чумы, я не прошу у читателя извинений за использование слов, совершенно для меня не характерных. Одним из самых мерзких наркотических гадов во всей Америке является Алан Гинзберг (Alan Ginsberg). Этот Гинзберг, не затратив ни цента, разрекламировал ЛСД на всю страну, хотя в обычных обстоятельствах такая реклама на телевидении стоила бы миллионы долларов. Эта бесплатная реклама наркотиков, и прежде всего ЛСД, достигла своего пика в конце шестидесятых годов благодаря абсолютно добровольной поддержке СМИ. Эффект массовой рекламной кампании Гинзберга был ужасающим; американская общественность подверглась сразу целому ряду “культурных шоков будущего”.
Подвергнутые воздействию лавинообразного потока информации и чрезмерной стимуляции (я хочу снова напомнить, что это — тавистокский жаргон, почерпнутый из тавистокских практических пособий), мы были захвачены этим потоком, а, достигнув определенной критической стадии, наше сознание стало просто впадать в апатию, будучи уже не в силах переваривать эти информационные сверхдозы — то есть, “глубокое всестороннее проникновение” достало нас. Гинзберг претендовал на звание поэта, но никто из тех, кто пытался стать поэтом, не писал большей ерунды и вздора. Поставленная перед Гинзбергом задача почти не имела отношения к поэзии — его главной задачей было навязать целевой группе населения новую субкультуру.
В помощь Гинзбергу приставили Нормана Мейлера, писателя того сорта, что регулярно проводят время в психушках. Мейлер был любимцем левацкой голливудской тусовки и поэтому у него не было проблем с получением максимума телевизионного времени для Гинзберга. Естественно, Мейлер должен был иметь благовидный предлог — даже он не мог открыто пропагандировать истинные намерения Гинзберга. Поэтому был предпринят следующий маневр: Мейлер вел “серьезные” беседы с Гинзбергом перед камерой о поэзии и литературе.
Этим методом получения широкой и бесплатной телевизионной рекламы стали пользоваться все рок-группы и концертные продюсеры, последовавшие примеру Гинзберга. Магнаты электронных средств проявляли щедрость, когда надо было дать бесплатное эфирное время этим грязным червеобразным существам и их еще более грязным произведениям и гнусным идеям. Без рекламы этих жутких грязноязычных “альбомов”, без щедрой помощи печатных и электронных средств массовой информации, торговля наркотиками не смогла бы распространиться так быстро, как это было в конце шестидесятых и начале семидесятых годов, и вероятно, она была бы ограничена несколькими малыми местными районами.
Гинзбергу удалось выступить в нескольких телепередачах, транслировавшихся на всю страну, где он превозносил достоинства ЛСД и марихуаны под прикрытием “новых идей” и “новой культуры”, развивающихся в мире искусства и музыки. Не уступая электронным средствам массовой информации, поклонники Гинзберга писали пылкие статьи об “этом ярком человеке” в колонках по искусству и светской жизни всех самых крупных газет и журналов Америки. Никогда еще в истории газет, радио и телевидения не было такой широковещательной рекламной кампании, на которую ее вдохновители из “Заговора Водолея”, НАТО и “Римского клуба” не затратили ни копейки. Это была абсолютно бесплатная реклама ЛСД, только слегка замаскированная под видом “искусства” и “культуры”.
Один из самых близких друзей Гинзберга Кенни Лав (Kenny Love) опубликовал в “Нью-Йорк таймс” статью на пять страниц. Методология Тавистока и Стэнфорда гласит следующее: если необходимо разрекламировать что-то такое, что общественность еще не полностью приемлет вследствие недостаточной промывки мозгов, то следует заказать статью, раскрывающую все аспекты данного вопроса. Другой метод состоит в организации телевизионных ток-шоу в прямом эфире, в которых группа экспертов рекламирует продукты или идеи под видом их “обсуждения”. Участники шоу демонстрируют различные точки зрения, сторонники и противники высказываются за или против. Когда все заканчивается, обсуждавшийся вопрос прочно застревает в сознании публики. В начале семидесятых годов это было новинкой, сегодня это стандартная практика всех процветающих ток-шоу.
Пятистраничная статья Лава, восхваляющая ЛСД и Гинзберга, незамедлительно была напечатана в “Нью-Йорк таймс”. Если бы Гинзберг попытался купить такую же площадь в рекламных полосах газеты, это стоило бы ему не менее 50 000 долларов. Но у Гинзберга не было ни малейшего повода для беспокойства; благодаря своему другу Кенни Лаву Гинзберг получил широкую рекламу совершенно бесплатно. С помощью таких газет, как “Нью-Йорк таймс” и “Вашингтон пост”, находящихся под контролем Комитета 300, этот вид бесплатной рекламы применяется для любого вопроса, особенно если нужно внедрить в общество декадентский стиль жизни — наркотики, гедонизм — все, что может сбить с истинного пути американский народ. После пробной попытки с Гинзбергом и с ЛСД стандартной практикой Комитета 300 стало обращение к главным газетам США с требованием предоставить бесплатную рекламу тем людям и идеям, которые они внедряют в общество.
Хуже того — или лучше (это зависит от точки зрения) — агенство печати “Юнайтед пресс” подхватило бесплатную рекламу Кенни Лава в пользу Гинзберга и ЛСД и передало ее по телексу в СОТНИ газет и журналов по всей стране под видом “новостей”. Даже такие респектабельные журналы как “Харперс Базар” и “ТАЙМ” представили Гинзберга как человека достойного внимания и уважения. Если бы такая общенациональная реклама была предоставлена Гинзбергу и распространителям ЛСД рекламными агентствами, то общие затраты на нее составили бы по меньшей мере один миллион долларов в ценах 1970 года. Сегодня же эта цена была бы не менее 15-16 миллионов долларов. Не удивительно, что я называю средства массовой информации “шакалами”.
Я предлагаю вам попробовать найти какой-нибудь канал массовой информации, посредством которого можно было бы предать огласке материалы о Федеральной резервной системе США (ФРС) [ 5 ]. В свое время я предпринял такую попытку. Я предлагал свою статью, которая представляла собой убедительное разоблачение величайшего на свете мошенничества, всем крупным газетам, телевизионным каналам, радиостанциям, журналам, а также ведущим нескольких ток-шоу. Некоторые из них давали обнадеживающие обещания — “дайте нам примерно неделю, и мы свяжемся с вами”. Естественно, никто со мной не связался, а статья так и не появилась на страницах газет и журналов. Было такое ощущение, что на меня и на проблему, которую я пытался осветить, наброшено покрывало молчания, что и было на самом деле.
Без истошной истерии средств массовой информации и без практически круглосуточной рекламы хиппово-битниковый культ рок-музыки и наркотиков никогда не прижился бы в обществе; он так и остался бы на уровне маргинального бреда. “Битлз” со своими бренчащими гитарами, идиотскими выражениями, наркотическим жаргоном и дурацкими нарядами никогда бы не поднялись выше уровня уличных клоунов. Но вместо этого пропаганда “Битлз” в средствах массовой информации доходила до уровня “точки насыщения”, в результате чего США переживали один культурный шок за другим.
Люди, скрытые в мозговых центрах и исследовательских институтах, чьи имена и лица известны лишь очень узкому кругу, позаботились о том, чтобы пресса сыграла свою роль. И наоборот, важная роль средств массовой информации в сокрытии сил, стоящих за будущими культурными потрясениями, гарантирует, что источник кризиса никогда не будет обнаружен. Так наше общество приведено в состояние безумия с помощью психологических шоков и напряжений. “Доведенные до безумия” — выражение, взятое из тавистокского практического пособия. Скромно начав в 1921 году, Тависток в 1966 году оказался готовым начать мощную и необратимую культурную революцию в Америке, которая не закончена и до сих пор. “Заговор водолея” — ее составная часть.
Считалось, что после такой обработки страна вполне созрела для распространения наркотиков в масштабах, сопоставимых с эпохой “сухого закона”, причем на этом планировалось сделать огромные деньги. Это тоже было неотъемлемой частью “Заговора водолея”. Распространение наркотиков было одной из проблем, изучавшихся в “Исследовательском центре научной политики” при Суссекском университете в Тавистоке. Он был известен как центр “шоков будущего” — это название особой “психологии, ориентированной на будущее”, предназначенной манипулировать целыми группами населения, чтобы вызвать у них “шоки будущего”. Это было первое из нескольких подобных учреждений, созданных Тавистоком.
“Шоки будущего” представляют собой серию событий, которые происходят так быстро, что человеческий мозг оказывается не в состоянии осмысливать информацию. Как я указывал ранее, наука продемонстрировала, что сознание имеет четкие пределы осмысления как в отношении количества изменений, так и в отношении их природы. После серии непрерывных шоков целевая группа населения входит в такое состояние, когда ее члены больше не желают делать выбор в меняющихся обстоятельствах. Ими овладевает апатия, которой часто предшествуют бессмысленные насилия, наподобие лос-анжелесских войн уличных банд, серийных убийств, изнасилований и похищений детей.
Такая группа становится легко управляемой, она будет без сопротивления подчиняться любым приказам, что и является целью такой обработки. “Шоки будущего” по определению “Исследовательского центра научной политики”, “представляют собой физический и психологический надлом, возникающий вследствие перенапряжения той части человеческого сознания, которая отвечает за принятие осмысленных решений”. Это — тавистокский жаргон, взятый непосредственно из тавистокских практических пособий, которые я получил без их ведома.
Подобно тому, как в перегруженной электрической сети перегорает предохранитель, точно так же перегорают “предохранители” и у людей. Медицина только начинает приближаться к пониманию этого синдрома, хотя Джон Роулинг Риз проводил эксперименты в этой области еще в двадцатых годах. Установлено, что у обработанной целевой группы “предохранители” готовы “перегореть”, и члены этой группы начинают употреблять наркотики как средство избежать постоянной необходимости делать осмысленный выбор. Вот отчего употребление наркотиков так быстро распространилось среди американского “бит-поколения”. То, что началось с “Битлз” и бесплатных пробных доз ЛСД, переросло в наркотическое цунами, захлестнувшее Америку.
Торговля наркотиками контролируется с самых верхних уровней иерархии Комитета 300. Она была начата “Британской ост-индской компанией”, примеру которой сразу же последовала “Голландская ост-индская компания”. Обе эти компании контролировались “Советом 300”. Список имен членов и акционеров “Британской ост-индской компании” как две капли воды похож на список пэров Дебреттса. Компания учредила “Китайскую внутреннюю миссию”, задачей которой было пристрастить к опиуму китайских крестьян или кули, как их называли. Это создало рынок для опиума, который и был заполнен “Британской ост-индской компанией”.
Сходным образом Комитет 300 использовал “Битлз” для популяризации “социальных наркотиков” среди американской молодежи и голливудской тусовки. Эд Салливан был направлен в Англию чтобы познакомиться с первой “рок-группой” тавистокского института, которая нанесла визит в США. После этого Салливан вернулся в Америку чтобы выработать стратегию для электронных средств массовой информации по “упаковке” и “подаче” группы. Без полного содействия электронных СМИ и Эда Салливана на “Битлз” и их “музыку” публика не обратила бы никакого внимания. Вместо этого наша национальная жизнь и сам дух Соединенных Штатов были бесповоротно изменены.
Сейчас, когда мы уже многое знаем, становится понятным, насколько успешной была рекламная кампания “Битлз” по распространению наркотиков. От публики тщательно скрывался тот факт, что музыку и тексты для “Битлз” писал Тео Адорно. Основная функция “Битлз” состояла в том, чтобы их “открыли” “тинэйджеры” (подростки, пер.), на которых затем обрушивался непрерывный поток “битловской музыки” до тех пор, пока у них не вырабатывалось убеждение, что эти звуки им нравятся, в результате чего они принимали и эту музыку, и все, что с ней связано. Ливерпульская группа вполне оправдала ожидания и “с небольшой помощью от своих друзей” (фраза из их песни, перев.), т. е. с помощью веществ, которые мы называем наркотиками, создала целый новый класс молодых американцев по точному образцу, заказанному тавистокским институтом.
Тависток создал отчетливо распознаваемый “новый тип”, который должен был действовать как распространитель наркотиков. “Китайская внутренняя миссия” “христианских миссионеров” уже не годилась в условиях 1960-х годов. “Новый тип” — фраза из социологического жаргона; она означает, что “Битлз” создали новые социальные образцы, главной целью которых было популяризировать и довести до уровня обыденности употребление наркотиков, новые вкусы в одежде и прическах, которые радикально выделяли молодежь из среды старшего поколения, как было предусмотрено Тавистоком.
Необходимо отметить намеренно вызывающий разделение язык, внедренный Тавистоком. “Тинэйджерам” и в голову не могло прийти, что все “нетрадиционные” ценности, к которым они стремятся, были тщательно разработаны пожилыми учеными в мозговых центрах Англии и Стэнфорда. Они были бы потрясены, обнаружив, что большая часть их “клевых” привычек и выражений была специально создана группой пожилых социологов!
Роль средств массовой информации в распространении наркотиков в национальном масштабе была и остается чрезвычайно важной. Когда СМИ внезапно прекратили освещение войн уличных банд, эти банды как социальный феномен просто исчезли — последовала новая “эра наркотиков”. СМИ всегда выступали в качестве катализаторов “новых веяний”, и в то время их внимание было сосредоточено на наркотиках и их распространителях. “Поколение битников” — еще одна фраза, изобретенная в Тавистоке в рамках усилий по осуществлению социальных изменений в США.
Употребление наркотиков стало составной частью повседневной жизни в Америке. Эта разработанная Тавистоком программа была подхвачена миллионами молодых американцев, и старшее поколение начало думать, что Америка подверглась естественной социальной революции, будучи не в состоянии уразуметь, что перемены в их детях были не спонтанным процессом, но результатом чисто искусственных воздействий с целью изменения социальной и политической жизни Америки.
Наследники “Британской ост-индской компании” были восхищены успехом своей программы распространения наркотиков. Их “подопечные” прочно “сели” на лизергиновую кислоту (ЛСД), любезно предоставленную патронами наркоторговли, такими как Олдос Хаксли и уважаемая швейцарская компания Sandoz, финансируемая великой банкирской династией Варбургов. Новый “чудо-наркотик” широко и бесплатно распространялся на всех рок-концертах и в колледжах в пробных пакетиках. Само собой напрашивается вопрос: а чем же в это время занималось ФБР?
Цель “Битлз” стала совершенно ясна. Наследники “Британской ост-индской компании” в высшем обществе Лондона должно быть чувствовали себя великолепно, когда в их состояния потекли новые миллиарды долларов. С приходом “рока” (мы будем впредь употреблять это слово для краткого обозначения злодейской сатанинской музыки Адорно) был отмечен чудовищный рост употребления наркотиков, в особенности марихуаны. Весь наркобизнес был развернут под контролем и управлением “Исследовательского центра научной политики”.
Руководили этим центром Лиланд Брэдфорд (Leland Bradford), Кеннет Дамм (Kenneth Damm) и Рональд Липперт (Ronald Lippert), под чьим высококвалифицированным руководством было подготовлено немало специалистов по “новым наукам” для того, чтобы вызывать у людей “шоки будущего”. Одним из основных таких “шоков” является резкий рост потребления наркотиков американскими тинэйджерами. Концептуальные работы “Исследовательского центра научной политики”, навязанные в качестве неофициальных рабочих инструкций различным правительственным агентствам, включая “Агентство по борьбе с наркотиками” (официальный перевод названия Drug Enforcement Agency, которое вполне можно перевести как “Агентство по принудительному внедрению наркотиков”, что более соответствует действительности — пер.), диктуют им ход разрушительной “войны с наркотиками” (“drug war” — что можно перевести как “наркотическая война” — пер.), которая якобы ведется администрациями Рейгана и Буша.
Это было прелюдией тех методов, которые используются сегодня для управления Соединенными Штатами различными комитетами и советами, а также тайным “внутренним правительством”, вскормленных на тавистокских концепциях, которые они искренне принимают за свои собственные мнения. Эти “неизвестные” принимают решения, которые навсегда изменят наши формы государственного управления и качество жизни в США. Посредством “кризисной адаптации” мы изменились настолько, что уже не осталось почти ничего общего между современным обществом и американцами пятидесятых годов. Кроме того, изменилась наша окружающая среда.
В наши дни много говорят об окружающей среде, и хотя при этом главным образом имеют в виду зеленые леса, чистые реки и свежий воздух, существует другая окружающая среда, не менее важная, а именно — наркотическая окружающая среда. Окружающая среда нашего стиля жизни отравлена; наше мышление отравлено. Наша способность управлять собственной судьбой отравлена. Мы столкнулись с изменениями, которые отравили наше мышление до такой степени, что мы не знаем, что делать вообще. “Среда перемен” уродует нацию; мы совершенно не контролируем ситуацию, и это вызывает беспокойство и замешательство.
Вместо индивидуальных решений, мы ищем сейчас групповые решения наших проблем. Мы не используем наши собственные ресурсы для решения проблем. Главной причиной этого является резкий рост употребления наркотиков. Все это является результатом намеренной стратегии, разработанной специалистами по “новым наукам” и “социальными инженерами”, которая нацелена на самое уязвимое место — на наше представление о самих себе, на то, как мы сами себя воспринимаем. Такая обработка сознания приводит к тому, что мы становимся как стадо овец, которых ведут на убой. Наша психика истощена постоянной необходимостью выбора из предлагаемого множества вариантов, и мы в конце концов впали в полную апатию.
Нами манипулируют злонамеренные люди, а мы не догадываемся об этом. Особенно это верно в отношении торговли наркотиками, и мы находимся сейчас в переходном состоянии, когда нас заставят отказаться от действующей конституционной формы государственного управления. Администрация Буша уже сделала гигантский шаг в этом направлении. Хотя еще остаются люди, которые, несмотря на все свидетельства обратного, упорно твердят, что “в Америке это невозможно”, фактом является то, что ЭТО УЖЕ ПРОИЗОШЛО. В результате непрекращающегося давления мы окончательно утратили волю к сопротивлению. Мы будем сопротивляться — говорят некоторые из нас — но реально делать это будут очень немногие, и мы всегда будем в меньшинстве.
Торговля наркотиками коварно изменила нашу окружающую среду. Так называемая “война с наркотиками” — фарс; ее масштабы таковы, что наследники “Британской ост-индской компании” ее просто не замечают. В дополнение к компьютеризации, мы подвергнуты почти тотальной “промывке мозгов” — мы полностью лишены способности сопротивляться навязываемым изменениям. Все это означает формирование еще одной “окружающей среды”, КОНТРОЛЮ НАД ЛИЧНОСТЬЮ, известной также как контроль за личной информацией, без которого правительства не могут играть в свои игры.
Дело обстоит таким образом, что мы, народ, не имеем никакой возможности узнать, какая информация о нас находится в распоряжении правительства. Правительственные компьютерные файлы совершенно не доступны для общественного контроля. Неужели мы все еще тупо верим, что личная информация неприкосновенна? Помните — в каждом обществе есть богатые и могущественные семьи, которые контролируют правоохранительные органы. Не думайте, что если эти семьи захотят разузнать что-либо о нас, они не смогут это сделать. Это семьи, которые чаще всего входят в Комитет 300.
Возьмите, например, Киссинджера, который имеет свои собственные досье на сотни и тысячи людей не только в США, но и во всем мире. Находимся ли мы в списке врагов Киссинджера? Думаете, это притянуто за уши? Отнюдь. Возьмите Масонскую ложу П2 и “Комитет Монте Карло”, которые имели такие списки с тысячами имен. Между прочим, Киссинджер — среди них. Есть и другие “частные” разведслужбы, например, ИНТЕЛ, с которыми мы встретимся позднее.
Один из каналов поставки героина в Европу проходит через княжество Монако. Героин прибывает с Корсики на паромах, которые летом совершают огромное количество рейсов между Корсикой и Монте Карло. Ни грузы, ни пассажиры при этом абсолютно не подвергаются проверке. Поскольку между Францией и Монако нет охраняемой границы, наркотики, особенно героин или частично переработанный опиум, потоком идут через открытую границу Монако в лаборатории во Франции. Если прибывает уже чистый героин, он напрямую направляется распространителям.
Семья Гримальди занимается контрабандой наркотиков уже в течение нескольких столетий. Вот один эпизод из недавней истории семьи: князя Ранье обуяла жадность, он стал брать с контрабанды наркотиков слишком большие комиссионные и не остановился после трех серьезных предупреждений. За это его жена княгиня Грейс была убита в “автокатастрофе”. Емкость с тормозной жидкостью в ее “Ровере” была отрегулирована таким образом, что каждый раз при нажатии на тормоз из него вытекала определенная порция жидкости, так что когда машина вышла на самый опасный участок горной дороги с крутыми поворотами, тормоза уже не работали, и машина на полной скорости рухнула в пропасть.
Агенты Комитета 300 сделали все возможное, чтобы скрыть правду об убийстве княгини Грейс. Ее автомобиль и по сей день находится у французской полиции, он стоит под тентом на трейлере, к которому запрещено даже приближаться.
Торговля наркотиками, контролируемая Комитетом 300, представляет собой преступление против человечности, но обработанные и расслабленные годами беспрерывных бомбардировок, осуществляемых Тавистокским Институтом, мы более или менее приняли нашу измененную окружающую среду, считая торговлю наркотиками “слишком большой” проблемой, чтобы с ней справиться. Это не так. Если мы смогли мобилизовать целую нацию, снарядить и послать в Европу миллионы американских солдат, чтобы сражаться в войне, в которую мы не должны были вмешиваться, если мы смогли нанести поражение крупной державе, значит мы можем уничтожить и торговлю наркотиками, используя тактику Второй Мировой Войны.
Проблемы снабжения и инфраструктуры, которые необходимо было решить, вступая во Вторую Мировую Войну, даже и сегодня поражают воображение.
И все-таки мы успешно разрешили все проблемы. Почему же тогда невозможно победить точно известного врага, гораздо меньшего и более слабого, чем Германия, имея гораздо более совершенное оружие и технику? Истинная причина процветания наркоторговли заключается в том, что она контролируется самыми высокопоставленными семьями в мире как часть гигантской скоординированной машины, с помощью которой делаются деньги.
В 1930 году британский капитал, вложенный в Южную Америку, превысил капиталовложения в британские “доминионы”. Грэхэм, видный специалист по британским инвестициям за рубежом, утверждал, что британские вложения в Южной Америке “превысили один триллион фунтов стерлингов”. Вспомните, это был 1930 год, и один триллион фунтов тогда было потрясающей суммой. Какова причина таких громадных инвестиций в Южную Америку? Если сказать одним словом — наркотики.
Плутократия, контролирующая британские банки, держала в руках денежные вожжи и тогда, как и теперь, организовывала надежнейшее прикрытие для своего грязного бизнеса. Никто никогда не мог схватить их за их грязные руки. Они всегда имели и имеют людей, принимающих на себя вину, если дело идет неправильно. И тогда, и теперь связи с торговлей наркотиками были скрытыми. Никто никогда не мог бросить даже легкую тень на “благородные” семьи Британии, члены которых состоят в Комитете 300.
Большое значение имеет то, что только 15 членов Парламента контролировали эту огромную империю; из них самыми выдающимися были семьи сэра Чарльза Барри и Чемберлена. Эти финансовые суперлорды вели операции в таких местах, как Аргентина, Ямайка и Тринидад, которые стали для них бездонными источниками денег благодаря торговле наркотиками. В этих странах британские плутократы держали “туземцев”, как они их презрительно называли, на скудном содержании, едва выше рабского. На наркоторговле в странах карибского бассейна были сколочены огромные состояния.
