Адаптироваться / адаптация / адаптационный процесс 18 страница

Я рассмотрю специфические тактики, такие как создание струк­тур и установка ограничений, в главе 17, но сейчас я бы хотел по­говорить о «домашнем аресте». Он остается популярной дисципли­нарной мерой для подростков, нарушивших правила или как-то еще провинившихся. Вопрос в том, как использовать его - как наказание или как возможность. Домашний арест обычно включает в себя огра­ничение контактов со сверстниками, а значит, может способствовать формированию пробелов привязанности, которыми мы можем вос­пользоваться. Если родители потратят это время на то, чтобы пооб­щаться с ребенком и предложить ему что-то, за что ухватиться, ре­зультат может оказаться целительным. Сам по себе домашний арест не достигнет желаемой цели. Если мы просто будем препятствовать взаимодействию ребенка с ровесниками, это вызовет с его стороны еще большее упорство в стремлении к контакту с ними. Следует из­бегать домашнего ареста в случаях, когда родителям не хватает есте­ственной силы привязанности к ребенку и уверенности в том, что они смогут справиться с задачей. Как и большая часть методов кор­ректировки поведения, домашний арест лучше всего срабатывает с теми, кто меньше всего нуждается в этом, и наименее эффективен для тех, кто нуждается в нем больше всего. Но в любых обстоятель­ствах домашний арест, если его вообще стоит применять, сработает наилучшим образом, если родители используют его как возможность воссоздать отношения со своим ребенком. А это значит отказаться от тона и эмоций, связанных с наказанием.

Иногда следует принимать более радикальные меры, особенно если попытки завладеть ребенком остались бесплодными и усилия, направленные на то, чтобы вставить хотя бы небольшой клин между ребенком и его ровесниками, оказались тщетными. Есть огромное количество приемов, которые мы можем применить, в зависимости от ресурсов, которыми располагает семья, и серьезности ситуации: от поездок на выходные вдвоем с ребенком до длительных путешествий всей семьей и промежуточных мер. В этих обстоятельствах придется очень кстати загородный дом, если семья может себе его позволить. Гостеприимные родственники в деревне, у которых со­хранились прочные инстинкты завладения - это то, чего не купишь ни за какие деньги. Отъезд ребенка на лето и его пребывание вместе с семьей, даже если эта семья не его собственная, часто становится отличным противоядием от нарастающего влияния ориентации на ровесников. Несколько моих знакомых семей решились на переезд, чтобы создать пробел в привязанности к ровесникам, и, к счастью такое радикальное решение привело к успеху. Но создать такой про­бел - это только полдела. Завладение ребенком - его вторая полови­на, еше более важная.

Наибольшего эффекта в деле привлечения к себе ребенка можно добиться, общаясь с ним с глазу на глаз. Когда присутствует более одного взрослого, ребенок все еще может уйти от личного общения. А если рядом будут еще и другие дети, пробел в привязанности не станет настолько значительным, чтобы направить ребенка в нашу сторону.

«Танцевать» с ориентированным на ровесников ребенком непро­сто: приходится собирать все наши силы и проявить чудеса сме­калки. Для моих дочерей-подростков Тамары и Таши, поворотным моментом в их ориентации на ровесников стали наши путешествия, целью которых было вернуть их расположение. Ташу я соблазнил возможностью немного отдохнуть от уроков и поехать в то место, которое, как я знал, она любила. Даже несмотря на это, она расстро­илась, что придется пропустить школу - вовсе не оттого, что может отстать в учебе, а потому что не увидит друзей. К счастью, к тому времени мы уже отправились в путь, и возвращаться было поздно. Когда мы приехали в арендованный мной дом на морском берегу, она объявила, что ей будет скучно, потому что вокруг никого нет.

Это особенность ориентации на ровесников: она понижает родителей до уровня «никого». «Все» - это имя для тех, к кому ребенок привязан, а «никто» - это все остальные.

Мне пришлось напоминать себе о том, что нельзя закрываться и бороться с симптомами. Прогресс шел достаточно медленно, но, по­скольку я взял несколько дней отпуска, я хотел подождать до тех пор, пока пробел в привязанности не станет непереносимым до такой степени, что Таша начнет стремиться к близости со мной. Моей задачей было ненавязчиво проникнуть в ее пространство, сделав это очень осторожно. На ее угрюмом лице и в ее глазах уже не было и следа той радости и той улыбки, которая озаряла его раньше в моем присутствии. Вначале она оценила меня в качестве компаньона для прогулок и катания на каноэ. Затем появились первые улыбки, а го­лос ее стал немного теплее. Последними вернулись наши разговоры и открытость к объятиям. Любопытно, что вместе с восстановлением связи пришло желание готовить и есть вместе. Когда настало время уезжать, никто из нас этого не хотел. По дороге домой мы с Ташей придумали способ сохранить наши отношения: в этом нам должны были помочь еженедельная совместная прогулка или чашечка горя­чего шоколада в кафе. Я пообещал не «пилить» ее во время наших особенных встреч. Эти специальные события были задуманы, чтобы,, сохранить контекст привязанности - все остальное время я мог вы­полнять другие свои родительские обязанности по обучению и вос­питанию дочери.

Таша спросила меня, почему я оставил ее. Я сначала стал спорить и убеждать ее, что все было наоборот, как вдруг понял, что она была права. Удерживать ребенка рядом - это обязанность родителя. Мою дочь абсолютно нельзя было обвинять в том, что произошло с на­шей культурой. В стремлении к близости со своими сверстниками она просто следовала за своими искаженными инстинктами. Хотя я тоже не виноват в том, что наша культура стала нас подводить, все-таки именно я, как родитель, должен был удерживать Ташу рядом до тех пор, пока она не перестанет во мне нуждаться. Неосознанно и во­все не желая этого, я все-таки дал ей уйти до того, как мои родитель­ские обязанности были выполнены. Я с содроганием вспоминаю, что перед нашим отъездом долго сомневался, стоит ли мне оставлять ра­боту на целую неделю. Оглядываясь назад, я понимаю, что это было одним из самых верных решений, которые я принял в своей жизни.

Восстановить наши отношения с Тамарой помог поход: мы вдвоем жили несколько дней в палатке в глуши. В этом случае приманкой выступило то, что она любила походы, рыбалку и отдых на природе. Будучи сильно ориентированной на ровесников, она сначала отказывалась принять мою помощь, шла передо мной или за мной и сво­дила наше взаимодействие к минимуму. Ее мрачное выражение лица напоминало мне о том, что я был не той компанией, в которой ей хо­телось бы находиться. Я выбрал местность, где я хорошо ориентиро­вался, чтобы стать для дочери компасной стрелкой во всех смыслах Это заняло несколько дней. Хотя, повторюсь, мне приходилось напо­минать себе оставаться терпеливым и дружелюбным, к концу нашей поездки моя дочь шла со мной рядом и с радостью принимала мою помощь. Как в старые времена, она была полна желания рассказать и показать мне много всего и болтала без умолку. Что меня удиви­ло больше всего - так это то, как быстро и как глубоко трогала мое сердце ее теплая улыбка. Вследствие ее ориентации на ровесников я уже совсем забыл, сколько радости дарили мне наши отношения когда-то.

 

15 Оберегайте узы, наделяющие родительской силой

 

Отношения между родителем и ребенком - это святое. Перед ли­цом культуры ровесников мы должны сделать так, чтобы привя­занность наших детей к нам была прочной и сохранялась до тех пор, пока ребенок нуждается в нашем воспитании. Но как этого достичь?

Пусть отношения будут приоритетом

С какими бы вопросами и проблемами мы ни сталкивались в про­цессе воспитания, наши отношения с детьми всегда должны быть на первом месте. Влияние на ребенка оказывают не наши на­мерения, какими бы благими они ни были. Важно только то, что мы выражаем своим тоном и манерой поведения. Чтобы донести до ребенка, каковы наши приоритеты, мы должны претворять их в жизнь. Часто ребенок, родители которого любят его безусловно, читает по их поведению, что их любовь, напротив, очень зависит от различных условий. «Самое трудное - это сохранять терпение, смотреть вперед, - говорит Джойс, мама трех маленьких детей. В суматохе бывает очень сложно помнить, что у тебя отношения с этим человеком, и ты не просто пытаешься выставить кого-то за дверь на десять минут. Проблема в том, что у каждого из нас есть свои собственные планы, и часто мы воспринимаем ребенка как по­меху для их реализации».

Безусловное принятие сложнее всего транслировать в ситуациях, когда оно больше всего необходимо: когда наши дети разочаровали нас, предали наши ценности или оскорбили чувства. Именно в этих случаях мы должны показать, словами или жестами, что сам ребенок для нас гораздо важнее того, что он делает, что отношения значат для нас больше, чем поведение или достижения. Прежде чем критико­вать поведение ребенка, мы должны обезопасить наши с ним отно­шения. Именно в самых неприятных ситуациях нам следует крепче всего держаться за наших детей. И тогда они, в свою очередь, будут держаться за нас. Пытаясь воспитывать ребенка, стараясь «препо­дать ему урок», когда мы расстроены или полны ярости, мы рискуем заставить ребенка переживать за наши отношения. Не стоит ожи­дать от ребенка желания держаться за связь, которой, по его мнению, сами мы не дорожим. Лучшее, что мы можем сделать в подобных си­туациях - взять себя в руки, воздержаться от критики и отказаться от назначения каких-либо «последствий».

Некоторым родителям такое поведение может показаться неесте­ственным. Они боятся, что их дети воспримут это как поощрение недисциплинированности. Они уверены: если сразу и подробно не обсудить нежелательное поведение, это только запутает ребенка и скомпрометирует их собственные ценности. Такой страх понятен, но не обоснован. Дети редко ведут себя плохо только потому, что не зна­ют, как следует поступить: ребенок, как правило, понимает, чего от него ждут, но он либо не может, либо не хочет соответствовать этим ожиданиям. Его неспособность соответствовать ожиданиям связана с незрелостью, нежелание - с проблемами в привязанности. Ребенок чаще бывает неуверен не в том, какого поведения от него ждут, а в своей собственной ценности и важности для родителя. Вот что тре­бует прояснения и подтверждения. Когда мы говорим ребенку: «Это Неприемлемо», если привязанность недостаточно крепка, а связь не­достаточно ощутима, ребенок, скорее всего, услышит: «Меня не лю­бят» или «Меня не принимают, потому что...», или «Меня будут при­нимать, только если...» Когда ребенок получает подобное сообщение, произносим мы его или нет, отношения разрушаются. Подтачивает­ся сама основа желания ребенка быть хорошим для нас.

Мы не погрешим против своих ценностей, если скажем, что ребе­нок для нас важнее, чем его поступки, напротив: мы утвердим их на глубочайшем уровне. Мы дойдем до самой сути и скажем истинную правду. Когда родителей спрашивают о базовых ценностях, все они, за редким исключением, говорят о ценности ребенка и привязанно­сти к нему. Проблема в том, что обычно мы принимаем отношения как должное. Мы помним о своих ценностях - моральных, напри­мер, но забываем о той, что является самой главной из них - о при­вязанности. В общении с нашими детьми мы транслируем, как раз, все остальные ценности. Но только когда привязанность становится осознанной, мы начинаем понимать, что самое главное для нас - это сам ребенок.

Воспитываем, помня о привязанности

Если мы решаем следовать естественной логике развития, наши при­оритеты очевидны. Первый среди них - это привязанность, второй - взросление, а третий - социализация. Сталкиваясь с трудностями в общении с ребенком, мы, в первую очередь, должны обращать вни­мание на привязанность, которая является ключом к сохранению контекста для взросления. Только после этого следует фокусиро­ваться на общественных нормах, то есть на поведении ребенка. Не раньше, чем будут выполнены первые две задачи, можно переходить к третьей. Такой порядок взаимоотношений с детьми поможет нам следовать замыслу природы и собственным убеждениям. Вот в чем прелесть родительства: делая все от нас зависящее ради наших детей, мы пробуждаем все самое лучшее в нас самих.

Воспитание через осознанную привязанность подразумевает, что мы ничему и никому не позволим разлучить нас с ребенком, по край­ней мере, разлучить психологически. С ориентированным на ровес­ников ребенком достичь этого гораздо сложнее, поскольку между родителем и ребенком уже встали ровесники. Помимо того, что ори­ентированные на ровесников дети менее склонны к сохранению при­вязанности к нам, их поведение часто может ранить и отдалять нас.

(О негативной энергии привязанности, которая провоцирует такое поведение, читайте в главе 2). Наши родительские чувства бывают задеты, даже когда младенец не отвечает на наши «заигрывания». Дети постарше, захваченные ориентацией на ровесников, часто не только игнорируют нас, но и открыто проявляют неповиновение и скверно себя ведут. Больно чувствовать себя отвергнутыми, игнори­руемыми и презираемыми. Сложно не реагировать на закатывание глаз, раздражение в голосе, безразличное поведение и грубый тон. То, что мы воспринимаем как наглость и непослушание ориентиро­ванного на ровесников ребенка, разрушает нашу нежность и при­вязанность к нему. Такое поведение провоцирует нас. Это причиня­ющее боль, оскорбительное поведение вызывает бурю негативных эмоций - а как иначе?

В главе 2 я сравнил ориентацию на ровесников с любовной связью на стороне. Когда наши дети бросают нас ради ровесников, мы чувствуем себя такими же оскорбленными, рассерженными и униженными, как мы бы чувствовали себя в любых других отношениях, которые очень важны для нас. Когда тебя ранят, отдаляться физически и эмоциональ­но - это нормальная защитная реакция, цель которой - избежать еще большей боли. В таких случаях та часть нашего мозга, которая отвечает за нашу защиту, заставляет спешно удаляться с территории уязвимости туда, где оскорбления больше не будут нас жалить, а отсутствие связи не приведет в отчаяние. Родители - всего лишь люди.

Потеря энергии привязанности поможет нам защититься от уяз­вимости, но ребенок почувствует себя отвергнутым. Нам нужно Помнить, что ребенок не стремится сознательно причинить нам боль, он лишь следует за своими искаженными инстинктами. Если в от­вет мы перейдем к эмоциональному отчуждению, мы создадим еще больший пробел привязанности, который еще быстрее толкнет ре­бенка в руки его ровесников. Ощущение, что от него отвернулись ро­дители, практически всегда ведет ребенка к снижению по наклонной, к ориентации на ровесников и к различным дисфункциям. Хотя ро­дителю может казаться, что в его отношениях с ребенком уже нечего спасать, взаимосвязь с мамой, папой и остальными членами семьи очень много значит даже для самого ориентированного на ровесни­ков ребенка. Если родители позволят себе отчуждение, они сожгут единственный мост, по которому ребенок может вернуться. Нужно быть святым, чтобы заставить себя не отворачиваться от ориенти­рованного на ровесников ребенка, но, видимо, это тот самый случай, когда нам придется примерить нимб. Если это кажется неестествен­ным, то только потому, что это и правда неестественно. Родительство никогда не должно было становиться таким, природа не предполага­ла, что сердца наших детей могут отвернуться от нас. Тем не менее, если мы позволим ребенку нас оттолкнуть, ему больше не за что бу­дет уцепиться, чтобы остаться с нами. Оставаться в игре, не позволяя себе впадать в отчуждение - главное, что нужно делать, ради наших детей и нас самих.

Ничто так не ранит, как чувство, что тебя постоянно отталкивают. Чтобы с этим справиться, нам нужно запастись терпением и черпать силы из нашего неиссякаемого источника безответной любви, в ожи­дании лучших дней. Даже если ситуация выглядит безнадежной, мы не должны бросать начатое. Пока мы остаемся открытыми, у нас есть все шансы дождаться возвращения наших блудных детей.

Бывает, что в отчаянии родители выставляют своему ребенку ультиматум. Обычно это что-то вроде: «Если ты не изменишь по­ведение, тебе придется менять место жительства». Используется ли такой ультиматум формально, по принципу «жестокость из ми­лосердия», или просто как инстинктивный ответ, направленный на то, чтобы призвать ребенка к дисциплине, с ориентированным на ро­весников ребенком он редко срабатывает. Он предполагает наличие привязанности, достаточной для того, чтобы подобная угроза была действенной. Но если привязанность недостаточно сильна, у ребенка не будет стимула сохранять близость с родителем. Ультиматумы за­ставляют ребенка очень остро чувствовать, что родительские любовь и принятие - не безусловны. Они заставляют ориентированного на ровесников ребенка еще больше дистанцироваться от родителей и ведут его к еще более глубокому погружению в мир сверстников.

Иногда ультиматум - это на самом деле вовсе не ультиматум, а способ ухода от ответственности или отказа от своей роли. Родитель решает, что с него хватит. У него больше нет надежды, что все на­ладится, или энергии добиваться перемен. В таком случае, лучше найти способ расстаться, который не усилит проблему и не сделает более трудным восстановление отношений в будущем. Это отчужде­ние столь опасно, что оправиться от его последствий ребенку едва ли под силу. Если родители больше не в состоянии держаться, я обычно советую рассмотреть вариант отправки ребенка в частный интернат или поговорить с родственниками или, возможно, найти семью, с которой они близки и которая согласилась бы прийти им на помощь.

Чем отвержение менее очевидно, тем больше шансов на возобновление отношений впоследствии. Если психологическая связь полно­стью не разорвана и физическое разлучение приносит родителям некоторое облегчение, они, возможно, смогут еще раз найти в себе силы и желание попытаться вернуть своего ребенка.

В некоторых случаях, менее радикальных, но не менее серьез­ных, любой из родителей может начать уклоняться от отношений с ребенком, часто даже не сознавая этого. Чтобы сделать отношения приоритетом, необходимо скорректировать их, особенно если эмо­циональная связь была ослаблена или разорвана. Редкий родитель не теряет порой связи со своими детьми. Мы не можем сохранять самообладание двадцать четыре часа в сутки. Не важно, как много мы знаем или как неукоснительно придерживаемся своих убежде­ний, рано или поздно, дети спровоцируют наши неконтролируемые эмоциональные реакции - иначе не бывает, разве что со святыми. Временные паузы в отношениях неизбежны и не могут причинить вреда сами по себе, если не станут частыми и продолжительными. Плохо, если мы забудем вновь привлечь к себе нашего ребенка, тем самым показывая ему, что отношения с ним не важны для нас, или же - если мы будем пребывать в уверенности, что па ребенке лежит ответственность за восстановление контакта.

Мы понимаем, насколько человек дорожит чем-то, когда видим, какие преграды он готов преодолеть, чтобы этого достичь. Именно так дети узнают, насколько нам дороги отношения с ними. Прило­жите усилия к тому, чтобы найти дорогу назад к своему ребенку, го­ворите ему о своих чувствах и старайтесь его понять, и он сможет поверить, что ваши взаимоотношения - важнее всего для вас. Когда реакции интенсивны, а чувства истощены, наступает момент вспом­нить о главных приоритетах и подтвердить вашу приверженность им: «Я все еще твоя мама и всегда ей буду. Я знаю, тебе бывает трудно помнить, что я люблю тебя, когда мы ссоримся, иногда я даже сама забываю об этом на несколько мгновений, но я всегда возвращаюсь к моим чувствам. Я очень рада, что наша связь сильна. В такие моменты она нам очень нужна». Не важно, как именно вы это скажете. Выражают все не слова, а тон вашего голоса, нежность во взгляде и мягкость прикосновений.

Помогайте ребенку сохранять близость с вами

Вглаве 2 я рассказал о шести видах привязанности, «каждый из ко­торых дает нам ключ к пониманию поведения ребенка - а зачастую и нашего поведения тоже». Причины, по которым ребенок не чувству­ет с нами связи, зависят от того, какой вид привязанности доминиру­ет в его эмоциональной жизни.

Дети, привязанность которых в первую очередь основана на ощу­щениях, переживают разлучение в отсутствие физического контак­та. Если привязанность ребенка базируется на чувствах принад­лежности и преданности, он будет ощущать отчуждение, поняв, что родитель настроен против него. Мой соавтор Габор вспоминает, как его очень разумному и чувствительному девятилетнему сыну стало казаться, что папа с мамой намеренно придираются к нему, как будто они по вечерам ходят на специальные курсы, где их учат тому, как ус­ложнить жизнь ребенка! Мало кто из детей может так ярко выразить свои чувства, но у многих из них возникают подобные ощущения.

Некоторым детям необходимо знать, что они важны для родите­лей, чтобы сохранять с ними близость. Если такому ребенку пока­жется, что он недостаточно значим, он сожжет все мосты - напри­мер, если подумает, что в жизни родителя работа или другие дела занимают более важное место, чем он, ребенок. Если ребенок всем сердцем привязан к родителю, отсутствие тепла и нежности застав­ляет его ощущать себя брошенным. В случае, когда чувство близости создается чувством, что тебя знают и понимают, ощущение непонятости создает клин, так же, как и понимание, даже неосознанное, что родители скрывают от ребенка какой-то важный секрет. Вот почему родители никогда не должны врать своим детям. Ложь, с какими бы благими целями она ни произносилась, не может защитить ребенка от боли. Когда нас обманывают, где-то глубоко внутри мы обязатель­но понимаем это, даже если такое понимание не достигает сознания. Ощущение, что от него что-то скрывают, заставляет человека чувствовать себя брошенным и вызывает всплеск тревоги изгнания.

Резюмируя, можно сказать следующее: какой бы ни была основ­ная форма привязанности наших детей, наша первичная цель - по­мочь им оставаться привязанными к нам настолько, чтобы у них не возникло необходимости нас заменять.

 

 

Как сохранять связь на расстоянии

Труднее всего это сделать с теми детьми, у которых привязанность все еще зависит от физической близости. Это естественно для совсем маленьких детей, но многим детям постарше, если они ориентирова­ны на ровесников, тоже бывает трудно сохранить чувство близости к своим родителям, физически находясь в разлуке с ними. Таких детей легко узнать по их равнодушию и отчужденности после периодов физического разлучения, даже таких коротких, как учебный день в начальной школе. Можно позаимствовать хитрости, которые ис­пользуют влюбленные, чтобы построить мостик через реку психоло­гического разделения. Только задумайтесь об этом - и у вас появит­ся масса идей. У влюбленных желание сохранить близость взаимно, оба они стараются это сделать. С детьми, эта ответственность возла­гается на родителей. Трудность здесь та же, вне зависимости от того, какие причины ее вызвали: родителям нужно работать, ребенку нуж­но ходить в школу, родители не живут вместе, родитель или ребенок находится в больнице, ребенка отправляют в лагерь или просто ро­дитель и ребенок спят в разных комнатах.

Вот примеры полезных техник, которые можно использовать, что­бы помочь детям пережить неизбежное разлучение: дайте ребенку свое фото, особое украшение или медальон, напишите ему записку, оставьте какую-то вашу общую вещь, за которую ребенок может дер­жаться, находясь в разлуке с вами, звоните ребенку в назначенное время, запишите на диктофон ваш голос с особенными песнями или сообщениями, оставьте ему что-то с вашим запахом, подарки, кото­рые нужно открыть в определенный момент. Список можно продол­жать до бесконечности. Все знают, как это делать; но надо еще и по­нимать, что перекинуть мостик через физическое разлучение - очень важно, и брать на себя ответственность за это. Особенно важен такой «мостик» для детей, которые, на первый взгляд, в нем не нуждаются В любом случае, речь идет только о детях младше подросткового воз­раста: подобные приемы вряд ли пройдут «на ура» с тинэйджером!

Другой способ сохранения близости - держать ребенка в курсе того, где вы находитесь, когда вас нет рядом. Полезно показать ему место, где вы работаете. Находясь в деловой поездке, сделайте так, чтобы он мог следить за вашими перемещениями по карте. Как и в случае с влюбленными, физическое отсутствие близкого человека гораздо легче пережить, если знаешь, где он находится в каждый мо­мент времени. Создайте ребенку ощущение непрерывности отноше­ний - и вы снизите риск того, что вас заменят.

Можете внести в свой список помощь других людей, которые будут напоминать о вас ребенку, когда вас нет рядом. Попросите своих друзей, родственников или других взрослых, которые бу­дут заботиться о ребенке, чтобы они говорили с ним о вас в друже­ской манере, рассказывали, что вы сейчас делаете, показывали ему фотографии, которые разбудят приятные воспоминания о вас. Даже если вначале это расстроит ребенка, такой опосредованный контакт с вами будет служить поддержанию связи. Когда есть риск, что нас заменят ровесниками, в сохранении отношений с детьми нам могут помочь другие взрослые. Это особенно верно для детей, чьи роди­тели не живут вместе. Если это ваш случай - в интересах ребенка, сделайте все возможное, чтобы помочь ему сохранять близость со вторым родителем, когда вы не вместе. Учитывая, что развод роди­телей увеличивает риск возникновения ориентации на ровесников, это должно быть одной из ваших основных целей и главных обязан­ностей. К сожалению, осознание привязанности часто не настолько сильно, чтобы родители могли забыть о своих личных конфликтах ради ребенка.

 

Близость - самая глубокая из связей

Чтобы ваш ребенок мог сохранять близость с вами, культивируйте глубокую связь с ним, такую, которую ему не способны дать свер­стники. Очень редко дети открываются друг другу, какими бы близ­кими друзьями они себя ни считали. Самые сокровенные чувства, как правило, скрывают, это слишком уязвимая территория, чтобы рисковать быть высмеянным или непонятым. Одна мама вспоминает, что случилось, когда лошадь ее дочери-подростка умерла во время несчастного случая. «Я с удивлением обнаружила, - говорит она, - что лучшие друзья Дженны абсолютно ничего не знали о ее горе. Когда я спросила, почему она ничего им не сказала, она сухо

ответила, что это не та информация, которой дети делятся со своими друзьями!» Странное восприятие дружбы, но достаточно типичное в мире привязанностей ровесников.

Секреты, которыми дети делятся друг с другом - это, в основном, сплетни о других людях или же не слишком сокровенная информа­ция о них самих. О вещах, которые могут ранить, редко говорят. Это хорошо для родителей, поскольку чувство близости, базирующееся на том, что один человек хорошо знает и понимает тебя - это, навер­ное, самое глубокое из чувств, создающих связь, способную выдер­жать даже самую длительную физическую разлуку. В отношениях между родителем и ребенком столь глубокая связь бесценна. Первый шаг к созданию такой близости - разговорить ребенка. Даже если детям хочется о многом поговорить, спрашивая их напря­мую, что они думают или чувствуют, вы вряд ли чего-то добьетесь. Хитрость заключается в том, чтобы найти правильный подход к ре­бенку: регулярно выходить куда-то вместе, придумывать совместные занятия, выгуливать собаку. Когда мы с моей матерью мыли вместе посуду или собирали чернику, я делился с ней своими мыслями и чувствами, которые вряд ли когда-нибудь раскрыл бы при других обстоятельствах. В те моменты нас связывала особая близость, и по­надобилось достаточно много времени, чтобы она переросла в насто­ящую крепкую связь.

У моего соавтора есть дочь-подросток, которая имеет привычку приходить в его кабинет поздно вечером, как раз когда он хочет по­быть в одиночестве. В такое время она бывает очень искренней и об­суждает с ним темы, к которым обычно не готова всю остальную часть дня. Он научился поощрять и ценить такие «вторжения», отрываясь от чтения или электронной почты, чтобы сосредоточить все свое вни­мание на ребенке. Мы должны хвататься за любую соломинку.

В главе 8 я объяснил, что у некоторых детей чувства плотно за­крыты. Пытаться вывести их на разговор о чем-то, что вызывает как правило, скрывают, это слишком уязвимая территория, чтобы рисковать быть высмеянным или непонятым..

Ребенок, который чувствует, что его знают и понимают, скорее всего, уже не сможет удовлетворяться более скудным эмоци­ональным питанием, предлагаемым сверстниками. Таким образом, вы предоставите ребенку модель для построения будущих отноше­ний, которые должны приносить ему столько же удовлетворения, сколько приносят отношения с вами. Без такого образца, его буду­щие отношения могут быть обедненными, построенными но приме­ру одномерных связей ровесников.

Устанавливайте ритуалы и ограничения

Сколь бы ни было важно привести в порядок поведение ребенка, гораздо важнее упорядочить его привязанности. Здесь у нас две за­дачи: создать правила, способствующие сохранению близости, и установить ограничения, которые ослабят конкурентов. И поверьте мне - внимательно осмотревшись, вы поймете, что в нашей культуре ведется жестокая битва за умы и сердца наших детей, в которой «все средства хороши» и «ни шагу назад», победитель получает все, про­игравший - ничего, и горе неудачникам!

Конечно, наши возможности не безграничны. Например, мы не можем заставить наших детей желать нашего общества, ориентиро­ваться на нас или любить нас. Мы не можем заставить их быть хоро­шими для нас, и мы не можем выбирать за них друзей. С детьми, у которых связь с взрослыми крепка, нам не приходится делать всего этого - их привязанность к нам работает на нас. В любом случае, есть вещи, которые нам точно не стоит делать: давить на детей или приме­нять насилие, чтобы удержать их рядом. Не упускать наших детей -не значит управлять ими, это значит привлекать на свою сторону их инстинкты привязанности и поддерживать естественную иерархию. Недостаточно, и даже невозможно, удерживать рядом детей, чьи ин­стинкты уводят их в сторону от нас. Мы должны работать над тем, чтобы сохранить или восстановить отношения таким образом, что­бы они чувствовали, что быть с нами и зависеть от нас - правильно и естественно. С этой целью, мы должны устанавливать правила и границы. Точно так же, как мы не пускаем на самотек вопросы, свя­занные с нашим здоровьем или с нашим финансовым положением, мы не должны отдавать на откуп судьбе привязанности наших детей Правила и ограничения охраняют самое святое. Одной из функ­ций культуры является защита ценностей, которыми мы дорожим но заботу о которых мы не считаем первоочередной задачей в нашей повседневной жизни. Мы признаем, например, что упражнения и уединение важны для нашего физического и эмоционального бла­гополучия, тем не менее, эти потребности не становятся настолько неотложными, чтобы мы постоянно стремились к их реализации. Культуры, в которых упражнения и медитативное уединение стано­вятся повседневными практиками, предохраняют своих членов от недостатка мотивации. По мере того, как наша культура разруша­ется, структуры и ритуалы, которые защищали семейную жизнь и святость детско-родительских отношений - жизненно важные цен­ности, забота о которых не является в нашем сознании неотложной - точно так же постепенно сходят на «нет».