Шестьдесят четвертая песнь 14 страница

22 Не понимая, что случилось,
Удивился и расстроился;

А затем, когда он увидел
Кайкейи, лежащую на земле

23 В неподобающей ей позе,
Его словно бы обожгло горе.
Старый царь молодую жену,
Дорогую ему как сама жизнь,

24 Увидел лежащей на земле;
Безгрешный увидел грешницу,
Похожую на срубленную лиану,
Или павшую с неба богиню,

25 Или раненую киннари,

Или изгнанную богами апсару.

Она казалась смутным видением,
Ланью, попавшейся в силки,

26 Слонихой, пронзенной в лесу
Отравленной стрелой охотника.
И сам он, будто могучий слон,
Чье сердце забилось в тревоге,

27 Стал нежно гладить ее рукой,
Такую несчастную и гневную,
И, любящий, так сказал
Лотосоокой возлюбленной:

28 «Я не могу понять, милая,
Отчего ты так рассержена.
Кто посмел оскорбить тебя
Или был с тобой непочтителен?

29 Из-за чего ты, прекрасная,
Лежишь, покрытая пылью,
Доставляя мне столько горя,
Хотя я предан тебе всем сердцем,

30 И так терзая мой разум,
Словно ты во власти злого духа?
У меня есть искусные лекари,
Высоко мною ценимые.

31 Они возвратят тебе здоровье.
Чем ты больна? Скажи, любимая.
Кто заслужил твою приязнь
Или стал тебе неприятным?

32 Кого вознаградить по заслугам
Или подвергнуть наказанию?
Не плачь, царица, не изнуряй
Себя же своим гневом!

33 Кого казнить, пусть неповинного?
Кого помиловать, пусть виновного?
Кого из бедного сделать богатым?
Кого из богатого — нищим?

34 Я и все мои придворные

Во всем послушны твоей воле.
И я не буду противиться
Любому твоему желанию.

35 Скажи, что у тебя на сердце,
Пусть и грозит мне это смертью!
Знай, я весь в твоей власти,

Ты не должна во мне сомневаться!

36 Я сделаю все, что тебе угодно, —
Клянусь своим благополучием!
Мне ведь покорны все земли,
Где проехала моя колесница:

37 Дравида, Синдху, Саувира,
Саураштра, Дакшинапатха,
Магадха, Ванга и Анга,
Косала, Матсья и Каши.

38 Мне принадлежат богатства,

И зерно, и деньги в этих землях.
Поэтому выбирай, Кайкейи,
Все, что угодно твоему сердцу!

39 О чем твоя забота, робкая?
Вставай, вставай же, красавица!
Скажи, в чем дело, Кайкейи,
Откуда взялся твой страх?

Я рассею его, как туман
Рассеивают лучи солнца!»

40 При этих словах Кайкейи
Почувствовала смелость

И начала говорить, причинив
Еще больше страданий мужу.

Такова в «Рамаяне», прославленной первой поэме, сочиненной риши Валъмики,
десятая песнь «Книги обАйодхъе».

 

Одиннадцатая песнь

 

1 Пронзенному стрелами Манматхи,
Околдованному любовью
Владыке земли Дашаратхе
Кайкейи сказала жестокое слово:

2 «Никто меня не обидел,

Не обошелся непочтительно,
Но есть у меня одно желание,
И хочу, чтобы ты его исполнил.

3 Только дай сначала обещание
Сделать все, как я хочу,

И я расскажу тебе, государь,
Что лежит у меня на сердце».
4Великий царь с любовью
Коснулся волос Кайкейи,

Лежащей все еще на земле,

И сказал с легкой улыбкой:
5 «Разве ты не знаешь, гордячка,

Что для меня на земле,

Кроме Рамы, тигра среди людей,

Нет никого тебя дороже?
6 Говори, чего ты желаешь.

Именем этого великого духом

Лучшего из потомков Рагху,

Опоры всей моей жизни,

7 Не видя коего ежеминутно,

Я словно мертвый, — именем Рамы
Обещаю тебе, Кайкейи,
Выполнить все, что скажешь.

8 Рамой, быком среди людей,
Который мне дорог больше
Других сыновей, клянусь, Кайкейи,
Выполнить все, что скажешь.

9 Возьми мое сердце, красавица,

Взгляни на него и увидишь,

Что можешь сказать без утайки

Все, о чем ты думаешь.
10 Знай: я весь в твоей власти.

Отбрось все сомнения!

Я исполню твое желание.

Клянусь моими заслугами!»
11 Царица, следуя своему замыслу,

Полагая, что цель уже близка,

Не заботясь о государе,

Сказала жестокое слово.

12 Радуясь царской клятве,
Она наконец выговорила
Свое ужасное желание,
Подобное призраку смерти:

13 «В свое время ты обещал
Одарить меня любым даром.
Свидетелями твоего обещания
Во главе с великим Индрой

14 Были тридцать три бога,
Луна, Солнце и Звезды,
День, Ночь и Небо,
Земля и Направления света,

15 Гандхарвы и ракшасы,

Пишачи, блуждающие в ночи,
Бхуты, домашние божества
И все существа в этом мире.

16 Пусть снова услышат все боги,
Что ты, верный своему слову,
Добродетельный, говорящий правду,
Обещал одарить меня даром!»

17 Послушному ей государю,
Околдованному любовью,
Обещавшему ей любой дар,
Так сказала затем царица:

18 «Вспомни, царь, что случилось

Во время битвы богов и асуров,

Когда жестокие враги

Едва не лишили тебя жизни.
19 Тогда в награду за спасение,

За неустанную о тебе заботу,

За то, что я тебя выходила,

Ты обещал мне два дара.
20 О государь, владыка земли,

Лучший из потомков Рагху!

Эти два отложенных дара

Я хочу получить сегодня.

21 Если в них, обещанных по закону,
Ты мне теперь откажешь,
Обесчещенная тобою,

Я тут же лишу себя жизни».

22 Словами о своей смерти
Сломила волю царя Кайкейи,
И, словно олень, он попался
В расставленные сети.

23 И снова она сказала царю,
Потерявшему от любви разум:
«Ты, государь, однажды
Обещал мне любые два дара,

24 И сегодня я их называю,
Слушай мое слово:
Пусть все приготовления
Для помазания в цари Рамы

25 Получат иное назначение —
Помазание моего Бхараты!

Настало также время
И для второго дара,

26 Обещанного мне тобою

Во время битвы богов и асуров.
Пусть Рама в платье из лыка,
Приняв обет отшельника,

27 На девять и пять лет
Уйдет жить в лес Дандаку,
А Бхарата пусть сегодня же
Будет помазан на царство!

28 Такие два дара я выбираю,
Вот в чем мое желание!
Сегодня же я хочу увидеть,
Как уходит в лес Рама!

29 Ты станешь царем царей,

оплотом истины,
Возвеличишь свой род,

честь и достоинство.
Для царя при жизни,

говорят мудрецы,
Высшее благо —

верность слову!»

Такова в «Рамаяне», прославленной первой поэме, сочиненной риши Вальмики,
одиннадцатая песнь «Книги обАйодхье».

 

Двенадцатая песнь

 

1 Когда великий царь услышал
Жестокое слово Кайкейи,
Он, мгновенно пронзенный
Острой болью, подумал:

2 «Что со мной? Сон среди дня
Или помутнение разума?
Вправду случилась беда
Или это болезнь рассудка?»

3 Так подумав, великий царь
На время лишился чувств.
А когда пришел в сознание,
То, страдая от слов Кайкейи,

4 В отчаянии и испуге,

Будто олень при виде тигрицы,

Опустился на голую землю,
Тяжело и горько вздыхая.

5 Как змея, заключенная в круг
Магическими заклинаниями,
Царь в тревоге и гневе
Восклицал: «Горе мне, горе!» —

6 А затем с разбитым сердцем
Снова впадал в оцепенение.
Когда же спустя долгое время
К нему возвратился разум,

7 Словно опаленный жаром,
Он гневно сказал Кайкейи:
«Негодная женщина, злодейка,
Губительница нашего рода!

8 Что дурного тебе сделали
Я или сын мой Рама?

Рама всегда с тобой обходился

Как с собственной матерью.
9 Почему же ты вознамерилась

За добро отплатить ему злом?

Некогда я, безрассудный,

Привел тебя в дом себе на гибель,
10 Но ты не царевна, ты змея,

Полная смертоносного яда.

Когда все люди на земле

Славят достоинства Рамы,
11 За какой грех я вдруг должен

Отречься от любимого сына?

Скорей откажусь от Каусальи,

От Сумитры, от собственной жизни,

12 Но только не от Рагхавы,
Преданного своему отцу.
Для меня высшая радость —
Видеть старшего сына;

13 Если не буду его видеть,
То помутится мой рассудок.
Мир может жить без солнца,
Без воды — засеянное поле,

14 Но без Рамы мое тело
Непременно лишится жизни.
Довольно! Смилуйся надо мною,
Откажись от своего слова!

15 Я с мольбою низко склоняю
К твоим ногам свою голову.
Ради чего ты задумала, злая,
Это жестокое дело?

16 Может быть, знать ты хотела,
Насколько дорог мне Бхарата?
Или все то, что раньше

Ты говорила мне о Рагхаве:

17 "Лучший из добродетельных,
Для меня он как сын старший", —
Все это ты, сладкоречивая,
Говорила лишь мне в угоду,

18 А теперь, узнав о помазании,
Хочешь обречь меня на страдания?
Или, оставшись одна во дворце,
Ты покорилась чужой воле?

19 А может быть, это несчастье
Рода Икшваку случилось,

О добронравная царица,

Из-за расстройства твоего разума?

20 Никогда прежде, широкоглазая,
Мне ты не причиняла
Ничего дурного и неприятного,
Поэтому я тебе не верю.

21 Ты часто, дитя, говорила,
Что для тебя Рагхава
Так же любим и дорог,

Как и великий духом Бхарата.

22 Как же ты, такая пугливая,
Можешь радоваться тому,
Что в лес на четырнадцать лет
Уйдет добродетельный Рама?

23 Как можешь тому ты радоваться,
Что совсем еще юный Рама
Будет жить, достославный,

В лесу, полном опасностей?

24 Ради чего тебе так желанно
Это изгнание в лес Рамы,
Всегда тебе услужающего,
Всеми любимого, о ясноглазая?

25 Ведь Рама был тебе послушен
Даже больше, чем Бхарата,

И я никогда не замечал,

Чтобы тебе был дороже Бхарата.

26 Кто, как не бык среди людей,
Выказывал тебе столько
Почтения, и уважения,

И покорности твоей воле?

27 Никто среди тысяч женщин

И всех, живущих в моем дворце,
Не упрекал ни в чем Рагхаву
И не говорил о нем плохо.

28 Будучи чистым сердцем,
Расположенным к каждому,
Он по праву стяжал любовь
Всех жителей нашей страны.

29 Он покоряет людей правдой,
Дваждырожденных — дарами,
Старших и родичей — послушанием,
Врагов в сражении — луком.

30 Самопожертвование, щедрость,
Милосердие, дружба, правда,
Искренность, стойкость, знание —
Все это свойственно Рагхаве.

31 Как ты можешь, царица,
Желать зла Рагхаве,
Подобному богу, добродетельному,
Словно великие риши?

32 Не помню за ним, говорящим приятно,
Ни одного неприятного слова.

Как же могу я ему, приятному,
Ради тебя сказать неприятное?

33 Да и что за жизнь мне без Рамы,
Который само терпение,
Правда, прощение, добродетель,
Настойчивость и милосердие!

34 Ты должна сжалиться, Кайкейи,
Надо мною, уже стариком,
Готовым уйти в отшельники,
Несчастным и страдающим.

35 Все, что ни есть на этой земле,
Опоясанной океаном,

Все я отдам тебе, Кайкейи,

Но не приговаривай меня к смерти.

36 Умоляя, я складываю ладони,
Припадаю к твоим стопам:
Будь защитницей Рамы, царица,
Не подвергай меня бесчестию!»

37 Дашаратхе, которого жгло горе,
Теряющему разум, рыдающему,
Мечущемуся из стороны в сторону,
Поглощенному океаном скорби,

38 Умоляющему помочь ему
Преодолеть это море горя,
Жестокая Кайкейи ответила
Еще более жестким словом:

39 «Если ты, обещав мне дар,
Теперь сожалеешь об этом даре,
То как можешь ты, герой,
Рассуждать о добродетели?

40 Если тебя, знаток добродетели,
Встретят царственные риши

И станут тебя расспрашивать,
Что ты им сможешь ответить?

41 "С Кайкейи, по чьей милости

Я остался живым и здравствующим,
Я поступил несправедливо", —
Так ты тогда им скажешь?

42 Если, сегодня обещав дар,
Завтра отречешься от дара,
Ты навлечешь, владыка людей,
Позор на всех государей.

43 Когда спорили сокол и голубь,
Шиби отдал им свое мясо,

А Аларка пожертвовал глазами
И стяжал великую славу.

44 Океан, верный договору,

Не выходит из своих берегов —
Вспомни древние предания
И не делай лживым свое слово.

45 О питающий злые помыслы!
Презрев добродетель, ты хочешь
Помазать на царство Раму

И счастливо жить с Каусальей?

46 Грех это или добродетель,
Истинно это или лживо —

Обещание, которое ты дал,
Не должно быть нарушено.

47 Клянусь, на твоих глазах
Я выпью яду и ты увидишь
Меня умершей, если Рама
Будет помазан на царство.

48 Лучше я сразу же умру,

Чем хотя бы день один увижу,
Как, почтительно сложив руки,
Почитают люди мать Рамы.

49 Клянусь, о владыка людей,
И собою, и сыном Бхаратой:
Ничего другого мне не нужно,
Кроме изгнания Рамы!»

50 Дав такую страшную клятву,
Кайкейи сомкнула уста
И не отвечала уже на мольбы
Рыдающего Дашаратхи.

51 Выслушав это настойчивое
Требование Кайкейи
Изгнать в лес царевича Раму
И помазать царем Бхарату,

52 Государь какое-то время
Молчал, подавленный горем,
И неподвижным взором
Глядел на любимую супругу.

53 Выслушав эти слова Кайкейи,
Оглушившие как гром разум,
Истерзавшие болью сердце,
Царь был охвачен скорбью.

54 Вспомнив свое обещание
Исполнить желание царицы,
Царь со вздохом: «О Рама!» —
Упал, как подрубленное дерево.

55 Владыка людей лишился чувств
И казался больным, безумным,
Утратившим волю к жизни,
Словно змея, потерявшая силу.

56 А затем он сказал Кайкейи
Горькое, мучительное слово:
«Кто подвиг тебя, несчастная,
На это позорящее тебя дело?

57 Ты утратила стыд и говоришь,
Как одержимая злым духом.
Прежде я вовсе не знал
Злокозненности твоего нрава.

58 Но теперь вижу, как изменилась
Ты со времени своей юности.
Откуда твой страх, заставивший
Тебя потребовать этого дара:

59 Помазать на царство Бхарату
И изгнать в лес Раму?
Оставь этот низкий замысел,
Эту пагубную затею,

60 Если дороги тебе Бхарата,
Твой супруг да и все люди,
О Кайкейи, негодная злодейка,
Затеявшая постыдное дело!

61 Разве ты видела во мне
Или в Раме что-то дурное?
Нет, Бхарата в обход Рамы
Сам не захочет стать царем,

62 Ибо он в добродетели,
Думаю, тверже самого Рамы.
Смогу ли, сказав: "Иди в лес!" —
Я поглядеть в лицо Раме,

63 Потерявшее свой блеск,
Словно луна, зашедшая за тучу?
Взяв обратно свое решение,
Одобренное друзьями,

64 Я буду выглядеть как войско,
Уступившее врагу в битве.

И не скажут ли обо мне цари,
Сошедшиеся со всех земель:

65 "Впавший в детство Дашаратха
Царствует слишком долго"?

А если мудрые старейшины,
Славные своей добродетелью,

66 Спросят меня о Рагхаве,
Что им на это я отвечу:
"Понужденный царицей Кайкейи,
Я послал Рагхаву в изгнание"?

67 Даже если отвечу правду,
Это не будет всей правдой.

И что скажет мне Каусалья,
Если уйдет в лес Рама?

68 И что я смогу ей ответить,
Совершив такое бесчестие?
Всегда, всегда Каусалья
Была для меня опорой,

69 Другом, сестрой, матерью,
Служанкой, верной супругой.
Ласковая, любящая сыновей,
Всегда обо мне заботящаяся,

70 Она, заслужив одно добро,
Из-за тебя его лишится.
Меня мучит теперь, что я,
Радея о твоем счастье,

71 Будто готовил себе еду
С ядовитой приправой.
Увидев унижение Рамы
И его изгнание в лес,

72 Как сможет доверять мне
Испуганная Сумитра?
Увы! И царевна Видехи
Изведает двойное несчастье:

73 Изгнание в лес Рамы
И весть о моей смерти.
Боюсь, сломленная горем,
Сита откажется от жизни,

74 Словно покинутая супругом
Киннари на склоне Химавата.
Увидев, как в дальний лес
Уходит добродетельный Рама,

75 Увидев рыдающую Ситу,
Не захочу и я жить дольше,

Ты станешь вдовой и вместе с сыном
Будешь править царством.

76 Я слишком долго тебя считал,
Неблагородную, — благородной,
Как человек, который пьет
Вино, смешанное с ядом.

77 Ты меня тешила словами
Ласковыми, но лживыми
И убила, словно оленя,
Завлеченного дудочкой охотника.

78 Повсюду благородные люди
Меня, предавшего своего сына,
Презрительно назовут варваром,
Словно пьяного брахмана.

79 Увы! Я заслужил эту муку —
Терпеть твои злые слова.
Я будто получил наказание
За прежние дурные деяния.

80 Злосчастный, я слишком долго
Нежил тебя, злосчастную,
Словно хранил по неведению
Веревку, на которой повесят.

81 Я наслаждался твоей любовью,
Не распознав в тебе свою гибель,
Словно мальчик, который рукой
Тянется к ядовитой змее.

82 Теперь, когда я, недостойный,
Достойного сына лишу наследства,
Меня по праву все честные люди
Предадут поруганию:

83 "Уж слишком сластолюбив
Этот глупый царь Дашаратха,
Он, повинуясь женской прихоти,
Изгнал в лес любимого сына".

84 Изнуренный изучением вед,
Обетами, послушанием гуру,

Рама вновь подвергнется испытанию,
Хотя пришла пора наслаждений.

85 Мальчик мой, никогда

Не отвечавший мне несогласием,
Теперь покорно уйдет в лес,
Повинуясь моему слову.

86 Услыхав от меня: "Иди в лес!" —
Рама не станет мне перечить,
Как бы ни был я рад отказу,

И выполнит мое приказание.

87 А если Рама уйдет в лес,

Меня, презираемого всем миром,
Не заслуживающего снисхождения,
Смерть уведет в обитель Ямы.

88 Когда я умру и будет изгнан
Бык среди людей Рама,

Сколько зла ты еще причинишь
Оставшимся моим близким!

89 Потеряв и меня, и Раму,
И двух других сыновей,

Не в силах справиться с горем,
Каусалья последует за мною.

90 О, ты будешь счастлива, Кайкейи,
Когда пошлешь в подземный мир
И Каусалью, и Сумитру,

И трех моих сыновей!

91 Ты будешь править домом Икшваку,
Славным, вечным, могучим,

Но и он без меня и Рамы
Непременно придет в упадок.

92 Если Бхарате будет в радость
Изгнание в лес Рагхавы,

Да лишится он, когда я умру,
Права на мое погребение!

93 Когда я умру и уйдет в лес
Бык среди людей Рама,
Оставшись вдовой, ты с сыном
Будешь править царством.

94 Ты поселишься, царская дочь,
Волей судьбы в моем доме.

И за это пагубное деяние
Мне по праву выпадет на долю
Бесчестие, бесславие
И презрение всех людей.

95 Как же теперь могучий Рама,
Привыкший ездить на колесницах,
На лучших слонах и конях,
Будет пешим блуждать по лесу!

96 Повара с серьгами в ушах
Во время его трапезы
Соревновались в приготовлении
Лучших яств и напитков —

97 Как же теперь, живя в изгнании,
Сын мой сможет есть

Одни только грубые, вяжущие,
Горькие лесные плоды!

98 Всегда одетый в красивое платье,
Привыкший жить в роскоши, —

Как же теперь сможет Рама
Носить одежду из лыка!
99 Скажи, от кого ты получила
Этот злодейский совет:
Надолго изгнать в лес Раму
И помазать на царство Бхарату?
100 Поистине, позор женщинам,
Лживым, алчущим выгоды!..
Но нет, не о всех я говорю,
А только о матери Бхараты!
101 О корыстная, низкая

по природе,
Одного ты желаешь —

меня мучить!
Что дурного ты от меня

видела
Или от Рамы, такого

заботливого?
102 Узнав о несчастье,

постигшем Раму,
Отцы покинут

своих сыновей,
Оставят мужей

верные жены,
И мир станет

добычей гнева.
103 Когда я смотрю

на любимого сына,
Красотой подобного

юному богу,
Я радуюсь виду его

и сам чувствую,
Как будто вновь

обретаю юность.
104 Жизнь может длиться

и без солнца,
И без дождя, что шлет

Держатель ваджры,
Но, увидев уход

в изгнание Рамы,
Никто в этом мире

жить не сможет.

105 Тебя, мне желающую

зла и гибели,
Врага хуже смерти,

я принял приветливо,
Я пригрел на груди

змею ядовитую
И теперь гибну

по своей глупости.
106 Правьте же царством,

ты и Бхарата,
Но без меня, без Рамы,

без Лакшманы!
Ты погубишь город,

страну и родичей,
Но зато порадуешь

моих недругов.
107 Ты источник несчастий,

злонравная женщина!
Когда ты посмела

вымолвить свое слово,
Как не выпали у тебя

изо рта все зубы,
Не разбились на тысячу

мелких осколков!
108 Рама тебе не сказал

ни разу дурного слова,
Да и не может он

говорить грубо.
Отчего же ты затаила

зло на Раму,
Славного своей речью

и достоинствами?
109 Погибнешь ли ты в огне,

покончив с собою,
Провалившись ли вдруг

в земли расселины,
Я никогда не исполню,

о отца позорящая,
Твое жестокое слово,

сулящее мне несчастье.
110 Ты жалишь, словно оса,

говоришь приятно, но лживо,

У тебя порочное сердце,

губительница своего рода,
Я не хочу, чтобы ты

жила себе в удовольствие,
О готовая сжечь дотла

мое сердце и жизнь!
111 Нет мне жизни! Куда

ушло мое счастье?
Откуда взять силы,

лишившись сына?
Не причиняй мне горя,

прошу, царица!
Я касаюсь ног твоих.

Будь милосердна!»
112 Дашаратха, как сирота,

рыдая беспомощно,
Слишком привязанный

к этой женщине,
Словно больной,

припал к ногам Кайкейи,
Но понапрасну пытался

смягчить ей сердце.

Такова в «Рамаяне», прославленной первой поэме, сочиненной риши Вальмики,
двенадцатая песнь «Книги обАйодхье».

 

Тринадцатая песнь

 

1 Так и лежал великий царь
В неподобающей ему позе,
Словно Яяти, низвергнутый с неба,
Когда исчерпал свои заслуги.

2 Но, даже сознавая опасность,
Злая жена, стремясь безрассудно
К успеху затеянного дела,
Снова потребовала своего дара:

³ «Ты славишься, государь,
Верностью правде и обетам.
Отчего же хочешь меня лишить
Дара, обещанного тобою?»

4 На эти слова Кайкейи
Великий царь Дашаратха

В гневе, дрожа всем телом,
Ответил таким словом:

5 «Увы, ты мой враг, негодная!
И, верно, будешь счастлива,
Когда я умру, а могучий Рама
Станет лесным изгнанником.

6 Если на небе меня спросят
Боги о жизни Рамы,

Что, к своему стыду,
Им я на это отвечу:

7 "Из желания угодить Кайкейи
Я выслал Раму в изгнание"?
Даже если отвечу правду,
Это не будет всей правдой.

8 Как могу я отвергнуть
Многославного Рагхаву?
Бездетный, в нем обрел я сына,
Бессильный, с ним я стал сильным.

9 Как могу я изгнать в лес
Лотосоокого Рагхаву,
Героя, овладевшего знанием,
Победившего гнев, милосердного?

10 Как могу я послать в Дандаку
Прекрасного Раму, чье тело
Похоже на синий лотос,
Длиннорукого, многомощного?

11 Как могу я смириться

С тем, что Рама несчастен,
Рама, привыкший к счастью
И незнакомый с несчастьями?

12 Лишь тогда я достигну блаженства,
Если мне умереть доведется,

Не причинив зла Рагхаве,
Этого зла не заслужившему.

13 О злонамеренная Кайкейи,
Почему ты, негодная, воспылала
Ненавистью к любимому сыну,
К Раме, чья сила в правде?

14 И теперь меня ждет в мире
Ни с чем не сравнимое бесчестие».
Пока, рыдая, в смятении чувств,
Царь так говорил Кайкейи,

15 Зашло солнце и ночь настала,
Украшенная сонмом звезд.
Но казались сплошь темными
Три стражи этой ночи

16 Для несчастного государя,
Рыдающего в бессилии.
Горячо и тяжко вздыхая,
Престарелый царь Дашаратха,

17 Беспомощно глядя в небо,
Разразился горькими стонами:
«Не хочу, чтобы эта звездная ночь
Просияла утренней зарею!

is Будь милосердна, Кайкейи!
Я с мольбою тяну к тебе руки.
Или нет, уходи скорее!
Не хочу больше тебя видеть,

19 Жестокосердую, подлую,
Сделавшую меня несчастным».
Так говорил Дашаратха,

Но, вспомнив о царском долге,

20 Снова стал умолять Кайкейи,
Почтительно сложив ладони:
«Смилуйся надо мной, царица,
Всегда поступавшим благочестиво,

21 Преданным тебе супругом,
Наконец, царем, близким к смерти.
Поистине, прекраснобедрая,
Раньше я говорил пустое.

22 Ведь есть же у тебя сердце,
Сжалься, дитя, надо мною!
Смилуйся, царица, пусть Рама
Из твоих рук получит царство,

23 И тогда ты, темноглазая,
Стяжаешь вечную славу.
Сделай это, широкобедрая,
Дивноокая, прекрасноликая,
Сделай для меня, для Рамы,

Для людей, для брахманов, для Бхараты!»

24 Слушая эти мольбы

рыдающего супруга,
Несчастного государя,

чистого сердцем,

Чьи глаза ослепли от слез,

жестокая Кайкейи

Не сказала ни слова,

злая женщина.

25 Взглянув на жену, любимую,

но не любящую,
Враждебную, требующую

изгнания сына,
Снова несчастный царь,

потеряв сознание,
В обмороке, без чувств

упал на землю.

26 Так для царя, тяжело

вздыхавшего,
Прошла в мучениях

эта долгая ночь.
А утром, когда настало

время проснуться,
Он всеми силами

противился пробуждению.

Такова в «Рамаяне», прославленной первой поэме, сочиненной риши Вальмики,
тринадцатая песнь «Книги обАйодхье».

 

Четырнадцатая песнь

 

1 Глядя на потомка Икшваку,
Сломленного горем по сыну,
Оцепеневшего в обмороке,
Злодейка Кайкейи сказала:

2 «Что ты лежишь на земле,
Как будто сделал что-то плохое,
Обещав одарить меня даром?
Прошу тебя, встань, государь.

3 Знатоки добродетели говорят,
Что правда — высшая добродетель.
Добиваясь от тебя правды,

Я склоняю тебя к добродетели.

4 Владыка мира царь Шиби,
Обещав соколу свое тело,
Отдал его без раздумий

И обрел высокую участь.

5 Также могучий царь Аларка
Без колебаний, по просьбе
Искушенного в ведах брахмана,
Вырвал и отдал ему два глаза.

6 Владыка рек океан,
Верный правде, соблюдает
Положенный богами предел
И не выходит из берегов.

7 Правда — то же слово, что брахман,
На правде зиждется добродетель,
Правда — это нетленные веды,
Правда — это высший путь.

8 Следуй правде, если твой разум
Привержен добродетели.

Ты обещал мне дар, государь.
Да будет правдивым твое слово!

9 В третий раз тебе говорю:
Следуй, царь, добродетели

И, как обещал, по моей просьбе
Пошли в изгнание Раму.

10 Если же ты обманешь меня
И не выполнишь обещания,
То, клянусь, на твоих глазах
Я, государь, расстанусь с жизнью».

11 Не ведая страха, Кайкейи
Просила обещанного дара,
И царь не мог ее путы сбросить,
Как некогда Бали путы Индры.

12 С часто бьющимся сердцем,
С побледневшим лицом,
Царь был, как вол, зажатый
Между ярмом и дышлом.

13 Заплаканными глазами
Едва различая Кайкейи,

С трудом собравшись с силами,

Владыка земли сказал:
14 «У алтаря, под пение гимнов

Я получил твою руку, злодейка.

Но теперь отрекаюсь от тебя,

А с тобой и от твоего сына.
15 Ночь проходит, царица,

Близится восход солнца.

Скоро уже придут люди
Торопить меня с началом

16 Церемонии помазания
Царевича Рамы на царство.
Если ты, злонамеренная,
Помешаешь его помазанию,

17 То не смей вместе с сыном
Участвовать в моем погребении.
Если умру я, пусть Рама
Принесет погребальную жертву!

18 Не могу видеть несчастным
Прежде счастливого Раму
И людей, всегда радостных, —
Ныне с потупленными взорами».

19 Когда говорил это Дашаратха,
Владыка земли, великий духом,
Ночное небо с луной и звездами
Просияло рассветной зарей.

20 И тогда негодная Кайкейи,
Сведущая в искусстве речи,
Пылая яростью, снова
Сказала жестокое слово:

21 «О государь, твои отговорки
Подобны отравленному питью.
Ты должен незамедлительно
Позвать сюда своего сына.

22 Ты должен выполнить свой долг:
Послать в изгнание Раму

И, избавив меня от соперниц,
Помазать на царство моего сына».

23 Как чистопородный конь,
Исколотый острым стрекалом,
Царь, понуждаемый Кайкейи,
Ответил таким словом:

24 «Я связан узами долга,
Помрачился мой разум.
Я хочу повидать Раму,
Любимого старшего сына».

25 Когда ночь просияла зарей,
Взошло утреннее солнце

И было благоприятным
Расположение звезд на небе,