В предыдущих параграфах настоящей главы рассматривались проблемы, относящиеся к сфере философской антропологии, т.е. вопросы сущности человека, его жизни и смерти, счастья и страдания, а также пространственно-временной определенности человеческого бытия. Однако каждый индивид живет и действует в обществе, вместе с другими близкими и далекими людьми, вместе со всем человечеством. Влияние на личность социального окружения, степень и меру ответственности человека перед собой и другими, сочетание биологически врожденного и культурно-исторически приобретенного рассматривают дисциплины социально-философского цикла.
Воздействие общества на человека многосторонне и всепроникающе. Дети рождаются, как и у других высших животных, слабыми и беспомощными, однако они нуждаются не только в пище, тепле и защите, но и в насыщенном эмоциональном общении с близкими взрослыми людьми. Взросление детей происходит на пересечении процессов инкультурации, т.е. вхождения в культуру того народа, к которому принадлежит их семья, и социализации, т.е. овладения социальным содержанием человеческого существования. Непроизвольно, через наблюдение, подражание, идентификацию ребенок овладевает языком, приобретает определенный этнопсихологический и полоролевой статус, усваивает традиции, обычаи, моральные нормы и стереотипы поведения. Сбои в этом процессе чреваты серьезными и трудноустранимыми негативными последствиями. Так, в условиях дефицита общения с близкими взрослыми, социальных впечатлений в ранние годы и месяцы жизни у детей возникает госпитализм — синдром психической и физической отсталости, проявлениями которого могут быть запоздалое развитие движений, особенно ходьбы, резкое отставание в овладении речью, эмоциональная обедненность, бессмысленные движения навязчивого характера, а также низкие антропометрические показатели. В особо тяжких случаях госпитализм приводит к психическим нарушениям, к возрастанию частоты инфекционных заболеваний.
Неудовлетворительное овладение социально-культурными знаниями и навыками может обусловить в дальнейшем неэффективное функционирование индивида в обществе, рассогласование между предписанной социальной ролью и той ролью, которую индивид принимает для себя. Например, инфантилизм — позиция невзрослого, несамостоятельного и зависимого индивида вполне объяснима и оправдана для детей, но для взрослых людей, отцов или матерей семейств, занимающих какое-то место в распределении социальных обязанностей, эта позиция неприемлема; она может вызвать отрицательное отношение к человеку со стороны его социального окружения, стать причиной страданий самого индивида из-за его неоправдавшихся ожиданий.
Социальная среда — семья, группа общения, школьный или трудовой коллектив — формирует личность человека, причем этот процесс начинается с его рождения и продолжается до конца физического существования, проходя разные этапы и периоды. Это неразрывно связано со становлением индивидуального характера, который также является результатом динамического взаимодействия врожденных конституционально-физиологических предпосылок и социокультурных черт. Врожденные предпосылки индивиды наследуют от родителей; их наличие, доминантный или рецессивный характер свойств и признаков обусловлены законами генетики. В процессе онтогенеза имеется ряд критических точек, когда эти биологически обусловленные свойства проявляются особенно четко. Однако опыт социального развития, воздействие требований и ожиданий социальной среды, поощрительная или негативная реакция окружающих на те или иные проявления личности заставляют формирующегося индивида культивировать в себе одни стороны своего характера, скрывая или подавляя другие.
Подобные особенности социализации могут отличаться в широком социокультурном контексте: например, периоды сентиментализма, чувствительности, подчеркнутого проявления душевных порывов сменяются периодами сдержанности, невозмутимости, бесстрастия, и наоборот. Кроме того, в рамках одного периода возможны достаточно значительные вариации: ребенок, растущий в жестком окружении группировки сверстников, развивает в себе защитно-агрессивные черты характера, всячески маскируя все, что может обусловить его слабость. Тот же, кто испытывает гиперопеку семьи, растет в любящем сентиментальном окружении, чаще демонстрирует мягкость, эмоциональную тонкость. Это, разумеется, не значит, что в таких условиях не может сформироваться жестокий и грубый человек.
Вообще вопрос о пределах воздействия общества на формирование индивида решается совсем не однозначно, причем в этом взаимодействии можно выделить несколько позиций. Во-первых, известную долю конформизма, приспособления к требованиям и запросам внешнего окружения проявляет каждый интеллектуально полноценный и психически вменяемый индивид, который, приспосабливаясь к своему социальному окружению (или встраиваясь в новое социальное окружение), принимает в определенной мере его требования, его систему ценностей, его поведенческие стереотипы. На уровне формирования характера происходит так называемая компенсация личностных черт, неодобряемых или неприемлемых в данной среде, причем это имеет место как раз в период созревания подростков - не только физиологического, но и личностного.
Во-вторых, приспособление к окружающей социальной среде редко бывает абсолютным. Более того, можно говорить, что максимальный конформизм, полное и безоговорочное принятие всех требований социума, характеризует своего рода отклонение личности, может быть, даже психическую патологию. Конечно, из страха, корыстных побуждений или по какой-либо иной причине индивиды могут следовать всем внешним нормам и требованиям, принятым в обществе, особенно с репрессивным типом морали. Однако и при таком манипулятивном типе поведения сохраняется оценочное (не всегда одобрительное) отношение к подобным нормам и требованиям. Можно также сказать, что максимальный конформизм непродуктивен, так как он устраняет момент социального критицизма и тем самым блокирует возможности развития общества. Минимальный конформизм или полное его отсутствие также далеко не всегда содействуют поступательному движению общества: его сторонники конфликтны, деструктивны, неудобны в общежитии. Конечно, может настать момент, когда-то или иное социальное устройство не заслуживает того, чтобы приспосабливаться к нему, уважать его институты, сохранять его общественные сети; более того, объективные социальные потребности и тенденции ведут к необходимости его устранения. Но такое положение характерно только для определенных, относительно кратковременных катастрофических узловых пунктов на графике общественного развития. На нормальных же, эволюционных этапах развития индивидам для успешного социального функционирования требуется оптимальный уровень конформизма, который всегда детерминирован конкретными социально-культурными обстоятельствами, но не может быть ни максимальным, ни минимальным.
В-третьих, уровень соответствия личностных качеств индивидов и их поведенческих особенностей ожиданиям и требованиям общества меняется на протяжении человеческой жизни. Это связано как с вариативностью ожиданий и требований, предъявляемых средой к человеку, так и с тем, что воспитанные, приобретенные, выработанные стереотипы и качества могут меняться, деформироваться, угасать. Так, длительное голодание, болезнь и вызванная ею деривация, возрастные (старческие) изменения, серьезные внешние потрясения могут ослабить приспособительные силы личности и привести к декомпенсации негативных врожденных предпосылок, прежде сглаженных воспитанием. Возможны обострения агрессивности, обидчивости, тревожности, замкнутости или других нежелательных качеств.
Наконец, сознательный подход взрослого человека к своей роли в мире, самоконтроль и самовоспитание способны привести к серьезным изменениям личности — от полной адаптации к требованиям среды до протеста против внешних условий и борьбы с ними. Вопрос о содержании, границах и пределах свободы воли человека относится к числу наиболее фундаментальных проблем философии. Диапазон предлагаемых решений чрезвычайно широк. С одной стороны, предполагается, что волевые импульсы и акты человеческого поведения обусловлены внешними по отношению к нему силами. Религиозная философия различной конфессиональной принадлежности обосновывает концепции провиденциализма (предопределения), некого безличного и предвечного закона, который управляет человеком и миром и повлиять на который не могут не только люди, но часто даже и божества.
Материалистический детерминизм в своей вульгарной форме отстаивает абсолютную обусловленность мыслей и поведения индивида воздействием среды, социальными отношениями его времени и условиями его жизни. Социально-биологические направления философии связывают поведение и мышление индивидов с особенностями их психофизиологической конституции, с действием ряда врожденных механизмов, над которыми человек не властен, а они в свою очередь могущественно влияют на его жизнь и судьбу. С другой стороны, различные волюнтаристские философские школы выступают в защиту свободы воли человека, не ограниченной никакими пределами.
Разумеется, влияние социальной действительности на все проявления жизнедеятельности индивидов широко и всесторонне. Социально обусловлены не только большие общественные движения, идейные течения и вкусы различных эпох, но также и основные стереотипы поведения, репертуар и способы проявления эмоциональных реакций. Однако говорить об абсолютном детерминизме нет оснований. В каждую конкретную эпоху индивиды располагают достаточно вариативным спектром выборов мыслей и действий. Это определяется целым рядом факторов, среди которых — инерция существования идеальных конструкций (идей, теоретических учений, художественных образов, традиций и предрассудков, которые зародились в определенных условиях, но приобрели самостоятельную жизнь вне связи со своими реальными условиями). Кроме того, определенную эвристическую свободу обеспечивает индивидам их собственная эпоха, которая сама содержит, как правило, «букет вероятностей», разнообразные векторы тенденций в границах общего поля; выбор некоторого вектора, присоединение к определенной тенденции сами детерминированы множеством как внешних, так и внутренних факторов. В связи с этой комплексной обусловленностью решение вопроса о границах и степени свободы человека представляет собой достаточно сложную задачу, которая, возможно, должна решаться конкретно, для каждого отдельного акта анализа. Есть, однако, по крайней мере, одна область, в которой свободу воли человека можно признать максимальной. Это область этических суждений и нравственного поведения. Оценка действительности с точки зрения добра и зла, поверка своих действий подобными критериями принадлежит к числу наиболее «человеческих» и «социальных» из всех свойств индивидов. Подобных критериев не знают ни предшественники человека из животного мира, ни машинный разум, моделирующий многие функции рассудочной деятельности сознания.
Давно отмечено, что понимание добра и зла различается в различные исторические эпохи, в национально-религиозных культурах, даже у отдельных индивидов, принадлежащих к одному кругу. В то же время известно: стремиться к добру и избегать зла, что составляет сущность нравственного поведения, всегда достаточно трудно, а иногда смертельно опасно. Подобное поведение редко вознаграждается житейской выгодой. Конечно, нравственная философия, как религиозная, так и светская, тысячелетиями пытается утвердить мысль, что добродетель несет награду в себе самой, однако при столкновении нравственных требований и грубых реалий жизни перед индивидом всегда встает проблема выбора: подчиниться внешнему нажиму вопреки своим моральным представлениям или отстаивать свои нравственные позиции — пусть даже с риском для себя. Этот выбор абсолютно личностей и независим: в обоснование его индивид не может сослаться ни на приказы начальства, ни на влияние окружения, ни на свой страх перед угрозами. Чем более социально субъектен индивид, чем выше уровень его самосознания и самоконтроля, тем большую социальную адекватность и ответственность он способен проявить в трудных ситуациях выбора.
Роль философии в общекультурной и профессиональной подготовке специалиста по социальной работе многогранна. Помимо конкретных знаний о различных аспектах человеческого поведения и функционирования общества философия воспитывает также привычку к рефлексии и саморефлексии, т.е. умение подвергать мыслительному анализу различные стороны действительности и в первую очередь — собственное поведение, чувства и эмоциональные проявления. Подобная склонность необходима представителю любой коммуникативной профессии. Социальный работник, имеющий дело с индивидами, находящимися в состоянии жизненного затруднения, ущемленными, иногда с деформированной личностью, нуждается в такой деятельности особенно остро. Философия дает верный масштаб его размышлениям и суждениям, предоставляет логический инструментарий для правильной оценки мира и места человека в нем.
ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Почему имеет смысл говорить о философских основаниях социальной работы?
2. Каковы особенности философского осмысления проблем социальной работы в современном российском обществе?
3. Рассмотрите теоретические источники философии социальной работы.
4. Обсудите основные понятия и категории философии социальной работы.
5. Каким образом связаны философия и этика социальной работы?
ЛИТЕРАТУРА
Бауман 3. Философские связи и влечения постмодернистской социологии// Вопросы социологии. 1992. № 2. С. 5-7.
Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности//М.М.Бахтин. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 7-180.
Бубер М. Избранные произведения. М., 1990.
Жуков В.И. Россия. Состояние, перспективы, противоречия развития. М.: Союз, 1995.
Зайнышев И.Г. Взаимосвязь социальной политики и социальной работы // Защитить человека. М., 1994.
Зимняя И.Л. Социальный работник: проблемы формирования новой профессии в плане подготовки специалистов// Проблемы семьи и детства в современной России. Ч. 1. М., 1992.
Пинкус А., Минахан А. Практика социальной работы. М.: Союз, 1993.
Профессиональные этические нормы социальной работы. М., 1993.
Социальная работа в системе Человек — Общество — Культура. Саратов, 1994.
Социальная сфера: преобразование условий тру да и быта. М.: Наука, 1988. С. 122-123,
Теория и методика социальной работы. Т. 1,2. М.: Союз, 1994.
Теория и практика социальной работы: отечественный и зарубежный опыт. Т. 1, 2. М., Тула, 1993.
Хайдеегер М. Европейский нигилизм // Время и бытие. М., 1993. С. 63-176.
Энциклопедия социальной работы. Т. I-III. М.: Центр общечеловеческих ценностей. 1993-1994.
