Основы снайперской тактики

В этих акциях использовались специальные устройства для обнаружения местонахождения снайперов, о которых на Западе говорили еще несколько лет назад. Принцип их работы сводится к следующему: когда пуля снайпера проходит в непосредственной близости от установки (до 25 метров), датчики-антенны улавливают ударную волну, идущую следом, и передают информацию на компьютер, который в свою очередь рассчитывает и выдает на дисплей примерное направление и дальность до снайпера. Проблема здесь заключается в габаритах установки (монтируется на автомобиле или БТРе), необходимости максимального приближения датчиков к траектории пули и, конечно, большой стоимости.

Такая «политика немедленного воздействия» может дать определенный результат, но в основном как мера устрашения чужих снайперов. Кроме того, подобная тактика требует не только очень слаженной команды, но и дорогого высококачественного оружия, средств связи, бронетехники и т.д.

Первая чеченская кампания 1994-95 годов вновь после Афганистана заставила вспомнить о необходимости подготовки снайперов в войсках. Однако все не так просто. Для подготовки снайпера средней квалификации требуется 3-5 недель. Такой «любитель» вполне способен вести снайперский террор в своей зоне ответственности, поражая живую силу противника на расстояниях до 300-500 метров. Но для охоты за вражескими «сверхметкими стрелками» нужен профессионал, в совершенстве владеющий приемами маскировки и наблюдения, отлично знающий тонкости меткой стрельбы, на своем опыте постигший законы снайперской войны. Контрснайпер должен быть охотником, а не дичью.

Впрочем, иногда не стоит сильно усложнять ситуацию. Во многих случаях паническая боязнь снайперов противника превращается в истерию, и каждый одиночный выстрел с чужой стороны фронта воспринимается как доказательство работы снайпера. Да и не все вражеские «сверхметкие стрелки» оказываются на поверку такими уж «сверхметкими».

Вот пример: все слышали о знаменитых финских «кукушках». Говорили, что на Карельском перешейке в 1940 году этими «кукушками» буквально кишели все леса, головы нельзя было поднять, чтобы не получить пулю. А между тем в начале войны финская армия имела всего около двухсот винтовок с оптическим прицелом. Вот это и есть классический снайперский террор: запугать противника так, чтобы он шарахался от каждого выстрела. Тем не менее, охотник за снайперами обязательно должен готовить себя к дуэли не с дилетантом, с серьезным и опытным противником.

Не смотря на активное развитие оружия, оптики, средств связи и маскировки, основные принципы поиска и уничтожения снайпера противника почти не изменились со времен первой мировой войны, когда снайперская дуэль перестала быть редкостью.

Обнаружить местоположение вражеского снайпера очень трудно - опытный стрелок всегда тщательно маскирует свою позицию. Поэтому в конечном итоге суть конрснайперских мероприятий сводится к тому, чтобы заставить его выстрелить и тем самым раскрыть себя. Перед этим тщательно изучается сектор местности, где предположительно может находиться снайпер, и определяются места его возможной «лежки». Конечно, по вспышке выстрела и дыму не всегда можно засечь чужую позицию: снайпер может стрелять из-за редкого кустарника («эффект гардины»), из густой кроны дерева, из глубины помещения, может, наконец, использовать бесшумное оружие. Однако все равно охота должна начинаться с провокации на выстрел.

Охота на снайпера ведется группой (3-4 человека), причем собственно снайперов («матадоров») в группе может быть 1-2, остальные - «ассистенты» - работают «на подхвате». В последнее время некоторые специалисты считают, что наиболее эффективной будет снайперская группа из трех человек. Третий член команды обеспечивает прикрытие (для этого вооружается автоматом с подствольным гранатометом или ручным пулеметом), помогает в маскировке и оборудовании позиции, минирует покидаемую «лежку» и т.д. При выходе группы на работу в нейтральную полосу этот помощник прикроет ее огнем в случае внезапного нападения или обнаружения. Лучше, если на пути возможного отхода группы он установит пару мин направленного действия (типа МОН) с электродетонатором или на растяжке - это даст возможность снайперу и корректировщику оторваться от преследования.

Очень распространенный прием - использование «куклы»-манекена. Манекен делается в соответствии с художественными вкусами, местными особенностями и наличием подручных материалов. Чаще всего его сооружают из старого обмундирования, набивают тряпьем, на голову надевают шапку или каску. Вместо лица лучше всего применять женские колготки телесного цвета.

Ассистент снайпера, показывающий «куклу», должен проявлять фантазию и чувство меры: чужой снайпер не должен усомниться, что перед ним живой человек. Поэтому чучело хотя и должно двигаться, но и в то же время не должно демонстрировать явного желания «схлопотать» пулю. Еще лучше, если «кукол» будет несколько - вид одинокой фигуры, двигающейся у всех на виду под пулями, также может насторожить вражеского стрелка. В условиях обороны можно показывать и один муляж головы с каской, но опытный снайпер вряд ли клюнет на такую наживку.

В современных условиях оптические средства прицеливания и наблюдения позволяют идентифицировать цель диаметром 10 см на дистанции до 1000 метров. На многих западных снайперских винтовках устанавливаются оптические прицелы с кратностью до 10х, 16х и даже 20х. Поэтому делать чучело нужно очень тщательно, не жалея сил и фантазии.

Вот более изящный способ работы с куклами: один снайпер-охотник делает несколько выстрелов по вражеским позициям, обнаруживает себя и затем показывает чучело, позволяя противнику «убить» его. Другой снайпер, находится в это время на тщательно замаскированной «лежке», он засекает вспышки и уничтожает врага.

В ясный солнечный день вражеского стрелка можно ослепить, сделав ему «подсветку на глаза» - пустить в объектив оптического прицела солнечного зайчика зеркалом, укрепленным на палке. Для этого солнце должно быть за спиной у чужого снайпера. Такой зайчик в прицеле не только раздражает и мешает наблюдать, но при удачном попадании может вызвать ожог сетчатки.

Очень полезно внимательно читать воспоминания старых снайперов - там собран бесценный опыт реальной боевой работы. Вот несколько цитат из записок Василия Зайцева: «При подготовке снайперов я лично придавал скрытности и маскировке главное внимание. У каждого снайпера своя тактика, свои приемы, собственные выдумки, изобретательность. Но всем начинающим и опытным снайперам необходимо всегда помнить, что перед тобой тактически зрелый, инициативный, находчивый и очень меткий стрелок. Его надо перехитрить, втянуть в сложную борьбу и тем самым привязать к облюбованной позиции. Как этого достигнуть? Придумывай ложные ходы, рассеивай его внимание, запутывай свои следы, раздражай замысловатыми движениями, утомляй его зрительную сосредоточенность. Я против организации фундаментального снайперского поста даже в долговременной системе обороны. Снайпер - это кочевник, появляется внезапно там, где противник его не ждет. За огневую инициативу надо бороться. Одни разгадки ребусов противника ничего не дадут, если у тебя нет уверенности расплатиться за эти хитрости метким огнем быстро и решительно… Сложнее разгадываются характеры вражеских снайперов. Мне только ясно - все они упорные. И для них я нашел свой метод: хорошо подготовишь куклу, поставишь ее незаметно и начинаешь передвигать - кукла, как человек, должна менять свои позиции. Рядом с куклой твоя замаскированная позиция. Снайпер врага дал выстрел по кукле, но она осталась «живой», и тогда начинается демонстрация упорного характера. Делает второй выстрел, затем готовится к третьему, но, как правило, перед третьим выстрелом сам попадает на мушку. Опытные снайперы противника выходят на свои позиции под прикрытием огня и в сопровождении 2-3 ассистентов. Перед таким «волком» я прикидывался обычно новичком, вернее простым солдатом, и тем усыплял его бдительность… К такой мишени фашистский снайпер быстро привыкал и переставал замечать ее. И как только он отвлекался на другие цели, я моментально занимал место мишени. Для этого нужно несколько секунд. Отшвыривал в сторону мишень и ловил голову немца на перекрестье прицела своей снайперки.»

Тактика, описанная Зайцевым, без особых изменений перекочевала на поля боев сегодняшних локальных войн. Все новое - хорошо забытое старое. Ведь приведенная цитата есть, по сути, краткий конспект по тактике снайперских операций.

А вот что писал В. Зайцев о поиске вражеских снайперов: «Обнаружение цели в стане врага я подразделял на два этапа. Первый начинался с изучения обороны противника. Затем узнавал, где, когда и при каких обстоятельствах были ранены наши бойцы… Это я отношу к этапу определения, где нужно отыскивать цель. Второй этап я называю поиском цели. Для того, чтобы не попасть на мушку вражеского снайпера, разведку наблюдением местности вел при помощи окопного перископа или артиллерийской трубы. Оптический прицел снайперской винтовки или бинокль в этом деле не годятся. Опыт показал, что там, где раньше было оживление противника, а сейчас не заметишь ни одного лишнего движения, значит там засел матерый хищник. Вот почему я своим снайперам говорил: не изучил обстановку, не побеседовал с людьми - не лезь на рожон. В снайперском деле надо придерживаться принципа «семь раз отмерь - один отрежь». И действительно, для подготовки точного выстрела нужно много трудиться, изобретать, изучать характер, силу противника, нащупывать его слабые места и только после этого приступить к решению задачи одним выстрелом».

Такое обширное цитирование не случайно: Василий Зайцев - один из самых известных в годы Второй мировой войны охотников за снайперами. Его боевой опыт уникален, потому что набольшего расцвета его снайперский талант достиг среди развалин Сталинграда - сражения, не имеющего аналогов по плотности снайперского огня.

В снайперской войне не должно быть шаблонов, но человек есть человек - привычки и методы неизбежно могут повторяться. Зная стиль боевой работы вражеского снайпера, проще предугадать его действия, обнаружить и уничтожить его. Здесь как в шахматах: побеждает тот, кто умеет думать на два хода вперед. Поэтому, в частности, охотнику за снайперами полезно бывать на допросах пленных - они могут рассказать что-то интересное о «коллеге» с другой стороны фронта.

Когда позиция снайпера вычислена, могут применяться различные способы его уничтожения. Во-первых, это банальный артиллерийский или минометный обстрел. Иногда он эффективен, но в большинстве случаев не дает гарантированного поражения стрелка. Во-вторых, это засада возле «лежки», которую может устроить разведгруппа. Конечно, захватить чужого снайпера живым очень неплохо, но где гарантия, что он вообще появится там снова? В-третьих, можно в целях профилактики заминировать позицию - тоже просто и легко, но опять же не дает ни каких гарантий. И лишь один метод позволяет однозначно избавиться от противника - применить другого снайпера.

Герой Советского Союза Владимир Пчелинцев вспоминал свою дуэль с немецким снайпером:

«Перед рассветом, пробираясь на свою позицию в нейтральной полосе, едва не столкнулся с фрицем – мы одновременно заметили друг друга, каждый сразу же переполз и затаился. Что это был снайпер, я не сомневался: на «нейтралке» могли работать лишь снайперы. Лежим так час, второй. Никто не проявляет инициативы. От неподвижности затекла нога. Надо бы сменить положение, да не до того. У кого окажется больше выдержки?..

Пошел четвертый час нашего немого поединка. Порой кажется, что врага нет, что он скрылся. Но это самообман, и поддаваться ему опасно, он притупляет бдительность. А время идет! Поединок воли и нервов продолжается. Шла проверка характера и выдержки… И гитлеровец не выдержал! Смотрю, веточки над кочкой дрогнули и подозрительно зашевелились. Прильнул к оптике. Нет, вроде бы, ничего подозрительного, но слева от кочки появился небольшой уступ. Палец дожал спуск, грохнул выстрел, и в ту же секунду рука немца отвалилась, выронив винтовку. Я несколько раз перекатился, не выпуская из рук винтовки, и вновь спрятался за укрытием. Что там у противника?.. Видно по всему – занят перевязкой. Но наш поединок не окончен. Ловлю удобный момент и вновь стреляю. На этот раз ставлю точку! Почти пять часов длилась эта борьба…».

Один из лучших советских снайперов Второй мировой войны Илья Григорьев уничтожил 328 немецких солдат и офицеров, из них 18 снайперов. Но и он едва не попал под выстрел немецкого стрелка:

«И все же, несмотря на мою выдержку и осторожность, удалось однажды немецкому снайперу вынудить меня стрелять по ложной позиции. Сразу же по краю моего шлема, опутанного сеткой, ударила пуля. Я быстро отполз. Я взял колышек, прикрепил к нему маленький осколок зеркала, а к колышку привязал бечевку. Потом колышек воткнул в землю, сам отполз в сторону и потянул чуть-чуть, чтобы в траве заиграл «зайчик». Раздался выстрел. «Ага, клюет!» Выдернув колышек, я отполз в другое место, опять приладил его таким же образом, снова отполз, изготовился и стал подергивать бечевку, пускать «зайчика». Раздался еще один выстрел, и колышек с зеркалом упал. Тут, должно быть, немца взяло искушение посмотреть на свою работу. Я увидел в окуляре оптического прицела, как в кустарнике чуть-чуть зашевелилась трава и обозначилась цель. Мгновение – и курок спущен. Голова немца дернулась и поникла».

Классикой снайперского дела является дуэль Василия Зайцева с майором Конингсом, руководителем берлинской школы снайперов. Во время боев в Сталинграде немецкое командование, обеспокоенное активностью русских «сверхметких стрелков», приняло решение уничтожить «главного русского зайца»- в назидание другим и для поднятия боевого духа своих солдат. Конингс был переброшен в Сталинград самолетом и начал дуэль первым: подстрелил двух советских снайперов, обоих с первого выстрела. Это был вызов.

Зайцев с напарником изучили всю линию фронта в своей зоне, тем более что на позициях было затишье. В первый день оба снайпера никак себя не проявили, хотя ближе к вечеру русские стрелки увидели немецкую каску: она двигалась так, будто кто-то шел вдоль траншеи. Зайцев не стал стрелять - это была явная «подстава».

Ночью снайперы, каждый на своей стороне фронта, осторожно отошли за свои позиции.

Перед рассветом Зайцев и Куликов снова зарылись среди развалин, а Конингс, в сою очередь, сделал себе «лежку» под неприметным листом железа, присыпанным щебенкой. Весь день прошел в ожидании с обеих сторон. Война ума и нервов продолжалась.

На третий день в укрытие к снайперам приполз политрук, чтобы посмотреть на поединок. Зайцев протестовал, но тот все-таки остался. Когда взошло солнце, политруку показалось, что он увидел какие-то движения на немецких позициях. Решив, что это и есть снайпер, он в возбуждении вскочил на колени и тут же получил пулю: немец надеялся, что русский обнаружит себя, помогая раненному. Однако Зайцев не двинулся с места, он понял, что противник где-то здесь. Теперь можно было сузить зону контроля. Во время наблюдения его внимание привлек стальной лист, опиравшийся на угол дома и посыпанный щебнем - под ним могло быть отличное снайперское гнездо.

Зайцев понимал, что политрук выдал их позицию и теперь немец будет стрелять по любому движению. Он надел на дощечку варежку и осторожно поднял над бруствером - тут же раздался выстрел.

В сумерки оба наших снайпера осторожно перебрались на запасную позицию. Утром следующего дня солнце било из-за спины немца прямо в глаза Зайцева. Конингс наблюдал, ожидая, что русский выберет активные действия, а тот, в свою очередь, дожидался, когда солнце станет слепить немца. Весь день прошел в такой игре.

Наконец русская пара сделала свой ход: Куликов выстрелил, чтобы обозначить себя. При этом Зайцев надеялся, что немец примет этот выстрел в никуда как доказательство усталости «русского зайца». Теперь солнце стало слепить немца, и наши сделали второй ход: напарник Зайцева стал очень осторожно поднимать каску на палке. Конингс не выдержал и выстрелил, выдав себя блеском прицела и вспышкой выстрела. Когда пуля попала в каску, Куликов приподнялся, вскрикнул и упал в окоп, изображая убитого. Вероятно, немец решил, что дуэль окончена, потому что высунул из-под листа голову.

В этот момент Зайцев сделал единственный за четыре дня выстрел - пуля попала немецкому снайперу в лицо и вышла через затылок, пробив каску.

В некоторых ситуациях для борьбы со снайперами могут применяться пулеметы. Русскими добровольцами в Югославии в этих целях успешно использовались ПК югославского производства с оптическими прицелами. Учитывая любовь мусульманских снайперов к комфортабельным стационарным позициям и отсутствии у них такого правила как смена позиции после третьего выстрела, пулемет оказывался вполне эффективным средством. Лента снаряжалась смешанным боезапасом: 1 бронебойный патрон, 2 обычных, 1 трассер и т.д. Одной дозы такого «антиснайперина», пущенной в амбразуру, обычно хватало, чтобы навсегда отучить вредного снайпера от привычки стрелять по людям.

Таким же нестандартным антиснайперским оружием является гранатомет. В городских условиях кинуть гранату в окно здания, где находится снайпер, метров с двухсот - для хорошего гранатометчика не проблема.

Интересный способ уничтожения вражеского снайпера однажды был применен во время Великой Отечественной войны И. Мудрецовой: «Мы с Колей Решетниковым делали вылазки в нейтральную зону - она местами была шириной метров до пятисот. Вскоре заметили, откуда, с какого места бьет неуязвимый фашистский снайпер. Наши пули не брали его. Ночью подползли к тому месту, откуда он вел огонь, обнаружили замаскированный бронированный щит большой толщины с тремя прорезями. Самого снайпера не было. Мы связали свои гранаты и подложили связку под щит с нашей стороны. Работали в нейтральной полосе очень долго, так что в роте и батальоне уже начали беспокоиться за нас.

Договорились со своими, что наши, когда мы с Колей будем в нейтральной зоне, станут показывать немецкому снайперу чучела. Так мы смогли на следующий день определить, когда фашист приступил к своим обязанностям. Тут-то мы - я и Коля - одновременно выстрелили по нашей связке гранат. У нас были бронебойные патроны. Был большой взрыв. До вечера мы пролежали в своих замаскированных местах не шевелясь, без единого выстрела. А потом подобрались к месту работы снайпера, увидели искореженный щит и перебитую винтовку с оптическим прицелом. Рядом лежал мертвый немец. Забрали одну часть винтовки, что с оптикой, и документы. Как нам потом сказали, мы уничтожили снайпера экстра-класса, старшего офицера».

Есть еще одна проблема, которой уделяют мало внимания: чем вооружиться снайперу для самообороны? С одной стороны, стрелку при выходе на работу приходится нести довольно приличный «джентльменский набор» - винтовка, боеприпасы, НЗ, средства маскировки и т.д. При этом снайпер не должен быть нагружен, как обычный пехотинец, чтобы не потерять подвижности и легко маскироваться.

С другой стороны, в случае возникновения опасности в непосредственной близости, снайпер оказывается практически беззащитным. Снайперская винтовка - оружие не для ближнего боя, а банальный пистолет в такой ситуации малоэффективен.

Правда, существует тенденция при работе в паре вооружать корректировщика автоматическим оружием. Но тогда в два раза снижается эффективность боевой работы пары, т.к. снайперской винтовкой вооружен только один стрелок. Кроме того, при длительных снайперских операциях снайпер неизбежно устает, тогда пара обменивается оружием, а это нежелательно, потому что в идеале винтовка должна быть пристреляна конкретным человеком.

Оптимальным вариантом при контрснайперских мероприятиях представляется такое вооружение группы: корректировщик имеет ВСС или ВСК-94 - для «тихой» работы на расстояниях до 200 метров и прикрытия группы при необходимости автоматическим огнем; стрелок несет СВД или другую винтовку 7,62 мм (для работы на дистанциях до 600-700 метров) и малый пистолет-пулемет. Современные малые пистолеты-пулеметы при небольших габаритах и весе могут создавать на коротких расстояниях высокую плотность огня, необходимую для самообороны. Несколько худшим, но вполне приемлемым вариантом будет пистолет с автоматическим режимом огня - типа АПС.

Чеченские боевики иногда пользовались смешанным вооружением снайперской пары таким образом: стрелок, вооруженный СВД, с безопасного расстояния (400-500 метров) делал несколько провокационных выстрелов по позициям федеральных войск, а когда те открывают ответную стрельбу, второй снайпер засекал по вспышкам огневые позиции и вел из ВСС с небольших дистанций (150-200 метров) огонь на поражение.

О законах и приемах маскировки и наблюдения написано достаточно. Тем не менее, еще раз о самом важном. Наблюдать нужно очень внимательно, не упуская никаких мелочей. Все, что может оказаться подозрительным, должно быть тщательно осмотрено и проверено в секторе ответственности. Однако делать это следует очень осторожно, ничем не выдавая своего местонахождения.

Замаскироваться - это значит слиться с местностью. Среди луга снайпер должен быть травой, в горах - камнем, в болоте - кочкой. Камуфляж ничем не должен выделяться на окружающем фоне. При этом обязательно нужно учитывать продолжительность предстоящей работы - например, зеленые листья на срезанных ветках к концу жаркого дня увянут и будут демаскировать «лежку», а заменить их, не выдав себя движением, будет очень сложно.

Очень коварны в солнечный день отблески от объектива оптики - прицела и приборов наблюдения. Этот момент погубил многих снайперов - вспомним судьбу майора Конингса. Вообще, наблюдать лучше всего с помощью перископа.

При отсутствии ветра позицию может выдать дым от выстрела, поэтому по возможности старайтесь стрелять с небольшого удаления из-за редкого кустарника или из-за здания, дерева, валуна. Помимо прочего, пуля, пролетая мимо такого препятствия, издает звук, как будто исходящий из места в стороне от стрелка.

Противник, особенно на позиционной войне, прекрасно знает местность перед собой. Поэтому каждый новый бугорок, смятая трава, свежевырытая земля неизбежно вызовут его подозрение и будут стоить снайперу жизни.

В сумерки и ночью дополнительными демаскирующими факторами являются вспышка от выстрела и отсвет на лице от окуляра ночного прицела. Также не стоит пользоваться подсветкой сетки оптического прицела ПСО: в сумерки со стороны объектива лампочку видно метров за сто.

Даже находясь в своем тылу, не нужно показывать свою принадлежность к снайперской группе: не стоит красоваться у всех на виду со снайперской винтовкой и снаряжением, поскольку противник наблюдает за всем, что происходит в вашем лагере. Снайпер - злейший враг для него, уничтожить его всегда была и будет задача номер один для него.

Еще одна выдержка из записок Зайцева: «Каждый выход на позицию должен обеспечиваться строгой маскировкой. Снайпер, не умеющий наблюдать замаскированно, уже не снайпер, а просто мишень для врага. Вышел на передний край, замаскируйся, камнем лежи и наблюдай, изучай местность, составляй карточку, наноси на нее особые приметы. Если в процессе наблюдения себя проявил каким-то неосторожным движением головы, открылся противнику и не успел вовремя скрыться, помни, ты допустил оплошность, за свой промах получишь пулю только в свою голову. Такова жизнь снайпера».

Человеческий фактор.

Характерной чертой современных локальных войн является отсутствие у многих воюющих четкой убежденности в правоте своего дела, что на фоне неизбежных боевых психологических травм приводит к стрессам и психологическим заболеваниям среди участников боевых действий. Подобная проблема просто не могла возникнуть в период второй мировой войны, когда намерения противника были очевидны, а мощный идеологический аппарат убедительно доказывал солдату, что «наше дело правое».

В связи с этим сегодня возникают проблемы при подборе психологическом обеспечении военнослужащих и сотрудников МВД, назначаемых на должность снайпера. Исследования военных психологов показывают, что далеко не всякий военнослужащий способен переступить психологический барьер и убить человека, даже находясь в состоянии боевого стресса. Лишь немногие способны сделать это расчетливо, обдуманно и хладнокровно.

«Когда ты смотришь через прицел винтовки, первое, что ты видишь, - это глаза. Есть большая разница между стрельбой по контуру, стрельбой по тени, стрельбой по массе и стрельбой по паре глаз. Главное, что выбивает из седла – это глаза. Многие не могут действовать в этот момент. Здесь необходимо особого рода мужество», - вспоминал капитан морской пехоты США Джеймс Лэнд, снайпер – инструктор во Вьетнаме.

В самом деле, убить противника на короткой дистанции, в горячке боя намного проще, так как в действие вступает механизм самозащиты: или убьешь ты, или убьют тебя. Снайпер же стреляет с большого расстояния, сам не подвергаясь непосредственной опасности, но имея возможность через оптику хорошо рассмотреть свою жертву. Нелегко заставить себя выстрелить по ничего не подозревающему человеку, даже если понимаешь, что он твой враг. Именно с этим связано особое неприятие западным обществом деятельности армейских снайперов, даже в период военных действий. Средний западный человек испытывает отвращение ко всякого рода «неспортивному» поведению, он верит, что убивать несправедливо вообще, но если уж приходится, надо это делать в открытом бою. Снайпер же, стреляющий «исподтишка», совершает, по его мнению, бесчестный поступок, граничащий с преступлением.

В связи с этим, действительно опытным снайпером – профессионалом можно считать только солдата, участвовавшего в боевых действиях и знающего цену человеческой жизни – своей и чужой. Иными словами, для того, чтобы ощутить себя в шкуре снайпера, новичок должен – как это ни дико звучит - застрелить, по крайней мере, одного противника, хотя бы раз увидеть в свой прицел глаза врага за секунду до смерти. Настоящий снайпер рождается не на стрельбище, а в бою. «…Я почувствовал, что во мне что-то стало меняться. Идя в бой, вы превращаетесь в самую ужасную разновидность зверя из когда-либо ходивших по земле. Вы становитесь хищником. Я почувствовал, что мне уже тяжелее убить собаку, чем человека», - вспоминал бывший сержант армии США, воевавший в 1943 году в Италии.

В боевых условиях снайпер подвергается тем же стрессовым воздействиям, что и обычный пехотинец, но в отличие от него снайпер обязан полностью сконцентрироваться на выполнении задачи, не давая воли эмоциям. Разница между снайпером и простым солдатом такая же, как между спортсменом – стрелком и спортсменом – легкоатлетом: легкоатлета «спортивная злость» приводит к победе, а стрелка – только к поражению.

Другая специфическая черта боевой работы снайпера заключается в том, что в большинстве случаев он действует в отрыве от основного подразделения. Армейская дисциплина воспитывает в большинстве военнослужащих «чувство локтя» и безоговорочного повиновения командам командиров, индивидуальность же подавляется. Снайпер же – «одинокий волк»: он надеется только на собственные силы, свое оружие и – если работает в паре – на одного напарника; все решения он также принимает самостоятельно, недаром на солдатском жаргоне афганской войны снайпер назывался «солист». Умение же нестандартно мыслить вообще является одним из основных профессиональных качеств снайпера, т.к. позволяет переиграть противника, а значит – выполнить задачу и выжить. Эти противоречия приводят к тому, что в ряде иностранных армий при подготовке снайперов инструкторы вынуждены искусственно устранять «командный инстинкт», чтобы стрелки научились сами думать о себе. Для этой цели в снайперских учебных центрах стимулируется придание индивидуальных черт оружию и средствам маскировки.

Наконец, высокие статические физические нагрузки, вызванные длительной вынужденной неподвижностью при нахождении в засадах, тоже отрицательно влияют не только на организм, но и на психику стрелка. Все это предъявляет ряд специфических требований к снайперам и требует их психологической поддержки.

При подборе кандидата на должность снайпера очень важен профессионально–психологический отбор, решающий две основные задачи:

1. выявление лиц, которые по своим морально-психологическим, профессиональным и психофизиологическим качествам не способны выполнять функции снайпера; тем самым предупреждаются профессиональные ошибки и нервно-психические срывы в ходе боевых действий или специальных операций;

2. определение степени психофизиологической готовности этих лиц к выполнению боевой снайперской работы.

Оценке у кандидатов подлежат такие качества как: ценностно-правовая ориентация, т.е. целеустремленность, профессиональное чувство долга; моральные принципы; интенсивность мотивации, т.е. готовность решить сложную профессиональную задачу; интеллектуальные способности; уровень притязаний, адекватность самооценки, уверенность в себе; социальная зрелость, т.е. ответственность, решительность в сложной обстановке, реалистичность, гибкость поведения; устойчивость к психическому и физическому стрессу; уровень самоконтроля, т.е. сдержанность, уравновешенность, самообладание.

Кроме того, важными качествами снайпера являются: умение быстро ориентироваться в сложной и быстро меняющейся обстановке, хорошо развитые функции восприятия, пространственная ориентация и координация движений, скоростно-силовая выносливость.

Противопоказаны к назначению на должность снайпера лица, имеющие хронические заболевания, состояния после перенесенных травм и острых заболеваний, принадлежность к «группе риска», пониженную психологическую устойчивость, склонность к психической дезадаптации, повышенную тревожность, беспокойство, страх, чрезмерную импульсивность, невыдержанность, раздражительность, обидчивость, склонность к отрицательным реакциям, эмоционально-вегетативную неустойчивость (частые покраснения или побледнения лица, потливость, постоянное дрожание рук или век).

Из кандидатов, прошедших отбор и включенных в снайперскую группу, рационально составить постоянные пары (стрелок и корректировщик), чтобы образовался предельно сплоченный и слаженный мини-коллектив. Людей в пару нужно подбирать с учетом психологических и личностных особенностей. Для лучшей «подгонки» пары тренировки и учения надо организовывать таким образом, чтобы результат и итоговая оценка напрямую зависели от слаженности работы обоих партнеров. Аналогичную методику англичане применяли при подготовке групп «коммандос» во время второй мировой войны.

Для того, чтобы снайпер имел постоянный высокий психологический тонус и хорошую способность к выполнению поставленной задачи, необходимо регулярное психодиагностическое обследование. В виде профилактики стрессовых заболеваний нужен регулярный релаксационный тренинг. Кроме того, такой тренинг необходим перед выходом на операцию – для формирования уверенности в себе, снижения торможения и борьбы со специфическим страхом или тревожностью.