Логика исторического развития “западной” цивилизации, развития ее отношений с окружающим миром оказалась такова, что в общественном сознании прочно утвердилась так называемая “парадигма человеческой исключительности” (Human Exceptionalism Paradigm) которая определяет самые различные аспекты мировоззрения. Для нее характерны антропоцентризм (греч. апthropos – человек + Кепtron – центр), антиэкологизм и социальный оптимизм, которые выражаются в следующих постулатах.
1) Поскольку, кроме генетической наследственности, люди обладают также и культурным наследованием, человек принципиально отличается от всех остальных живых существ на Земле, над которыми он доминирует.
2) Именно социальные и культурные, а не биофизические факторы окружающей среды являются главными факторами, обусловливающими деятельность человека: человек живет в социальном, а не в природном контексте.
3) Технологический и социальный прогресс может продолжаться бесконечно, и все социальные проблемы так или иначе принципиально разрешимы.
В сфере экологического сознания “парадигма человеческой исключительности” предстает как “парадигма человеческой освобожденности” (Human Exemptionalism Paradigm), освобожденности от подчинения объективным экологическим закономерностям. Базирующееся на ней “западное” экологическое сознание в целом может быть названо антропоцентрическим, поскольку для него характерны следующие особенности.
1) Высшую ценность представляет человек. Лишь он самоценен, все остальное в природе ценно лишь постольку, поскольку оно может быть полезно человеку, приносящее ему вред – антиценно. Природа объявляется собственностью человечества, причем, как само собой разумеющееся, считается, что оно имеет на это право.
2) Иерархическая картина мира. На вершине пирамиды стоит человек, несколько ниже – вещи, созданные человеком и для человека, еще ниже располагаются различные объекты природы, место которых в иерархии определяется полезностью для человека. Мир людей противопоставлен миру природы.
3) Целью взаимодействия с природой является удовлетворение тех или иных прагматических потребностей: производственных, научных и т. д., – получение определенного “полезного продукта”. Сущность его выражается словом “использование”.
4) Характер взаимодействия с природой определяется своего рода “прагматическим императивом”: правильно и разрешено то, что полезно человеку и человечеству.
5) Природа воспринимается только как объект человеческих манипуляций, как обезличенная “окружающая среда”.
6) Этические нормы и правила действуют только в мире людей и не распространяются на взаимодействие с миром природы.
7) Дальнейшее развитие природы мыслится как процесс, который должен быть подчинен процессу развития человека.
8) Деятельность по охране природы продиктована дальним прагматизмом, необходимостью сохранить природную среду, чтобы ею могли пользоваться будущие поколения.
Таким образом, современный антропоцентрический тип экологического сознания – это система представлений о мире, для которой характерны: 1) противопоставленность человека как высшей ценности и природы как его собственности, 2) восприятие природы как объекта одностороннего воздействия человека, 3) прагматический характер мотивов и целей взаимодействия с ней.
Антропоцентрическое экологическое сознание пронизывает все сферы деятельности человека: хозяйственную, политическую, образовательную и т. д. В экономических расчетах при планировании нового производства учитывается его прибыльность, рыночная конъюнктура, возможность удовлетворения спроса и т. п., иными словами, в центр внимания поставлен фактор полезности для человека, благополучие же мира природы вообще выносится за рамки анализа. Даже если и проводится экологическая экспертиза, то, как правило, она осуществляется с точки зрения того, насколько изменится среда обитания человека, насколько это производство будет для него безопасным, т. е., в конечном счете, опять же с точки зрения человека, а не самой природы как таковой.
Экологическая информация в прессе построена на клише “в пределах допустимых норм”. Допустимых для человека, но ведь для отдельных видов животных и растений эти “нормы” могут оказаться запредельными. Учебные программы по биологии, географии, экологии, призванные, в общем-то, воспитывать “ответственное отношение к природе”, пронизаны идеей полезности ее для человека: “вредные и полезные жуки”, “значение леса в народном хозяйстве”, “полезные ископаемые” и т. п.
Антропоцентрический тип экологического сознания очень устойчив, люди не хотят от него отказываться. По данным одного из исследований, порядка 90 % читателей газет просто избегают статей об экологических проблемах, поскольку они разрушают сложившийся “благополучный” образ мира: как говорится, катастрофа должна произойти, чтобы доказать, что она вообще возможна. Но для преодоления экологического кризиса необходимо новое видение мира, новый тип экологического сознания.
