Соотношение уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности

 

Ч. 2 ст. 163 УПК предусматривает привлечение долж­ностных лиц органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятель­ность, к работе следственной группы. Согласно ч. 2 ст. 95 УПК, в случае необходимости проведения оперативно-розыскных мероприятий допуска­ются встречи оперативных сотрудников с подозреваемым и обвиняемым, содержащимися под стражей, с письменного разрешения дознавателя, сле­дователя, прокурора или суда, в производстве которых находится уголов­ное дело. В соответствии с ч. 4 ст. 157 УПК после направления уголовного дела прокурору орган дознания может проводить по нему следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия только по поручению сле­дователя. В случае направления прокурору уголовного дела, по которому не обнаружено лицо, совершившее преступление, орган дознания само­стоятельно обязан принимать розыскные и оперативно-розыскные меры для установления лица, совершившего преступление, уведомляя следова­теля об их результатах.

Во-вторых, уголовно-процессуальная регламентация осуществления оперативно-розыскной деятельности в процессе раскрытия и расследова­ния преступлений означает, что материалы, полученные в процессе прове­дения оперативно-розыскных мероприятий, теряют свойства «не подле­жащих разглашению данных» или «материалов, добытых негласным путем и не имеющих доказательственной перспективы». Напротив, теперь мно­гие из них могут иметь значение данных, полученных в предусмотренном законом порядке. На этой основе им открывается путь в уголовно-процессуальное доказывание. Положительно может решаться вопрос обихдопустимости в процессе производства по уголовному делу.

В-третьих, впервые в истории уголовного процесса законодатель до­пускает использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности, если они отвечают требованиям» предъявляемым к доказа­тельствам УПК (ст. 89 УПК).

Кроме того, законодатель впервые сформулировал непосредственно в УПК определение понятия «результатов оперативно-розыскной деятель­ности», обозначив их как «сведения, полученные в соответствии с Феде­ральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности», о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда» (п. 36 ст. 5 УПК).

Таким образом, в современных условиях становится все более актуаль­ным вопрос о природе и сущности соотношения уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности, особенно применительно к стадиям досудебного производства.

Соотношение уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности представляет собой систему, в которой можно выделить сле­дующие основные элементы:

1) соотношение организационных и процессуальных форм взаимо­действия оперативных и следственных аппаратов при решении уголовно-процессуальных задач;

2) соотношение процессовпознания в следственной и оперативно-розыскной деятельности;

3) соотношение оперативного документирования и процессуального оформления доказывания;

4) соотношение уголовно-процессуальных и оперативно-розыскных правоотношений.

Практика борьбы с преступностью накопила значительный опыт ор­ганизации взаимодействия следственных и оперативных аппаратов. Основ­ное назначение такого взаимодействия сводится к обеспечению наиболее эффективного сочетания сил, средств и методов правоохранительных орга­нов для достижения единой цели в борьбе с преступностью — всесторонне­го и полного раскрытия и расследования совершенных преступлений.

Представляется, что взаимодействие следователя и оперативного ра­ботника целесообразно рассматривать в качестве неразрывного процесса на протяжении всего досудебного производства, т.е. в рамках оперативно-розыскного сопровождения предварительного расследования, а при необ­ходимости — и судебного разбирательства.

Теория оперативно-розыскной деятельности, выражая свое отноше­ние к данному институту, исходит из того, что одним из субъектов взаимо­действия является оперативный аппарат, в частности его конкретный со­трудник, а не орган дознания вообще. Применительно к рассматриваемому виду деятельности субъектом взаимодействия выступает правоохрани­тельный орган, наделенный специальными полномочиями, т.е. правом осуществлять оперативно-розыскную деятельность и иметь для этого спе­циальные силы и средства в соответствии со ст. 13 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности».

Необходимость взаимодействия следственных и оперативных аппа­ратов обусловлена объективными факторами. Они наделены различной компетенцией и юрисдикцией, имеют различный уровень технической ос­нащенности и вооруженности, свои силы, средства и методы в решении правоохранительных задач, но при всем этом решают одни и те же задачи борьбы с преступностью. Оперативные аппараты собственными силами и средствами могут выявить неочевидное, замаскированное преступление, задокументировать преступные действия лиц, его совершивших, наконец, возбудить уголовное дело. Но они не правомочны в полном объеме про­вести расследование и передать дело в суд. Такими полномочиями наделе­ны следственные аппараты, которые, в свою очередь, далеко не всегда имеют возможности выявить замаскированное преступление. Поэтому взаимодействие следственных и оперативных аппаратов является важней­шим объективным условием их эффективной деятельности.

Вступивший в силу с 1 января 1997 г. Уголовный кодекс Российской Федерации значительно расширил уголовно-процессуальные задачи в борьбе с организованной преступностью, в частности введением нового понятия — «преступное сообщество (преступная организация)» и установ­лением ответственности за соответствующие преступления (ст. 210 УК).

Практика показывает, что при раскрытии и расследовании преступлений, совершенных организованными группами, особенно важно оперативно-розыскное сопровождение на первоначальных этапах расследования: при задержании, производстве обысков, допросов, очных ставок и опознаниях, когда сотрудники оперативного аппарата оказывают следователю помощь в:

— установлении всех участников группы и эпизодов преступной деятельности;

— проверке причастности разрабатываемых лиц к совершению не­раскрытых, а также латентных преступлений;

— определении роли каждого членапреступной группы, особенноорганизатора, лидера, подстрекателя;

— оперативной проверке доказательств, имеющихся в распоряжении следователя, главным образом тех, которые представлены подозреваемыми в свое оправдание, а также свидетелями и потерпевшими, чья добросове­стность вызывает сомнение;

— выявлении и нейтрализации намерений разрабатываемых лиц ока­зать противодействие следствию;

— выявлении потерпевших и свидетелей, не установленных следст­вием;

— определении тактики проведения следственных и оперативно-розыскных мероприятий и т.д.

Оперативно-розыскные меры по документированию обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, должны обеспечивать:

а) негласное обнаружение и фиксацию фактических данных, изобличающих

преступников; б) возможность использования этих данных в качестве доказа­тельств на предварительном следствии и в судебном разбирательстве.

Доказывание — это процесс познания события прошлого, осуществ­ляемый дознавателем, следователем, прокурором, судом в особой процес­суальной форме — путем собирания, проверки и оценки доказательств.

Поэтому проблемы легитимизации познавательной деятельности, лежащей за пределами уголовного процесса, но так или иначе связанной с установ­лением фактов правонарушений, также актуальны для уголовного судо­производства. Такая деятельность осуществляется в различных формах, в том числе и в оперативно-розыскной, направленной на выявление призна­ков преступления и лиц, его совершивших, которая регламентируется Фе­деральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности».

Институт легитимизации познавательных процессов в оперативно-розыскной деятельности отражает закономерности, присущие правоохра­нительной политике современного периода — стремление подчинить оп­ределенной правовой форме деятельность, которая по своему характеру так или иначе вторгается в сферу интересов личности, охраняемых Кон­ституцией. Вместе с нормативными актами, регулирующими доказывание, т.е. познавательную деятельность в сфере уголовного судопроизводства, оперативно-розыскное законодательство формирует соответствующий нормативно-познавательный комплекс, относящийся к оперативно-розыскной деятельности.

Одна из задач оперативно-розыскной деятельности — выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, что предполагает поиск и обнаружение фактических данных, отражающих и воссоздающих имевшее место в прошлом событие преступления. Такая деятельность представляет собой процесс познания. Познание объективной действи­тельности служит интересам практики, потребности которой определяют направление и содержание познавательной деятельности.

Как в уголовно-процессуальной, так и в оперативно-розыскной дея­тельности наблюдение представляет собой планомерное, целеустремленное, преднамеренное восприятие, сущность которого не изменяется от того, бу­дет ли применять данный метод следователь или оперативный сотрудник. Однако условия его применения, объект и цель наблюдения могут быть раз­личными, что отражается на приемах наблюдения, его роли в процессе по­знания, достоверности результатов применения этого метода и т.п.

Имеющиеся различия между исследованиями в процессуальной и оперативно-розыскной деятельности обусловливают и ту специфику, кото­рую приобретают общие методы познания при их применении в борьбе с преступностью.

В конечном счете специфика определяется:

— формой применения этих методов в процессе познания;

— процессуальным положением субъекта, применяющего методы познания;

— условиями познания истины в процессе уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности;

— характером объектов познания в процессуальной и оперативно-розыскной деятельности.

В оперативно-розыскной деятельности процесс познания в силу спе­цифики приемов и методов, предусмотренных российским законодатель­ством, позволяет эффективно, в сжатые сроки определить предмет, преде­лы и наиболее адекватные конкретной ситуации способы уголовно-процессуального доказывания.

Соотношение оперативного документирования и процессуального доказывания, в первую очередь, определяется теми задачами, которые ре­шаются в процессе расследования конкретного уголовного дела, а также уголовно-процессуальными нормами, регламентирующими процесс дока­зывания.

Документирование представляет собой познание и удостоверение тех явлений, относящихся к событию преступления, которые имеют значе­ние для правильного разрешения дела. В этом отношении оно во многом сходно с уголовно-процессуальным доказыванием, однако отличается от него целью, субъектами познания, а также условиями, в которых оно про­текает.

Отличия познания при документировании от уголовно-процессуального доказывания:

1. проводится лицом, обладающим иными властными полномочиями, чем участники уголовного процесса;
2. сопро­вождается применением специальных сил, средств и методов. Объект по­знания здесь также специфичен: исследуются обстоятельства, связанные не только с прошлым преступным событием, но и с подготавливаемыми преступлениями, т.е. с теми событиями, которые могут произойти в буду­щем. В этом случае оперативный сотрудник должен предвидеть действия преступников, принять меры к предотвращению, пресечению возможных преступных проявлений.

Выбор путей документирования осуществляется по трем основным направлениям: установление лиц, располагающих сведениями о преступ­ной деятельности разрабатываемых и способных выступить свидетелями по делу; выявление предметов и документов с признаками преступной дея­тельности разрабатываемых и которые могут быть использованы в качест­ве доказательств по делу; выявление иных фактов преступной деятельно­сти разрабатываемых, которые в отдельных случаях и не могут быть дока­зательствами, но служат основанием для выдвижения следственных и опе­ративно-розыскных версий.

В процессе документирования оперативный сотрудник обязан обес­печить сохранность полученных данных до момента востребования их следователем и предусмотреть возможность их процессуального использо­вания без разглашения источника получения.

Таким образом, задача оперативного документирования, как и про­цессуального доказывания, состоит в том, чтобы не только лицо, проводя­щее исследование, стало обладателем знания о преступлении, но чтобы та­кое знание и результаты проведенной работы могли в установленном по­рядке получить следователь, а при необходимости — остальные участники уголовного процесса.