Прием и регистрация сообщения о преступлении – одна из ключевых проблем досудебного производства

Прежде чем перейти к непосредственному исследованию проблем, возникающих при приеме и регистрации сообщения о преступлении, важно уделить внимание собственно сообщению о преступлении. Определение его сущности и видов, характеристика как повода для возбуждения уголовного дела позволяет более четко обозначить «острые углы» в правовом регулировании и практике приема и регистрации сообщения о преступлении.

В теории уголовного процесса нет единой точки зрения о том, что следует понимать под поводом для возбуждения уголовного дела. Одна из распространенных в теории уголовного процесса трактовок «повода к возбуждению уголовного дела» была в свое время предложена Н.В.Жогиным и Ф.Н.Фаткуллиным и состоит в рассмотрении повода, как юридического факта, вызывающего деятельность по возбуждению уголовного дела.

Эта позиция разделяется не всеми процессуалистами. Так, полагая, что использование данной категории излишне, В.Н.Григорьев рассматривает в качестве повода к возбуждению уголовного дела не абстрактный юридический факт, а явления объективной действительности, с которым закон связывает возникновение обязанности решить вопрос о возбуждении уголовного дела.

Представляется несправедливым отвергать определение повода как юридического факта, хотя такая дефиниция требует некоторого уточнения.

Прежде всего, вряд ли можно согласиться с тем, что повод как юридический факт вызывает деятельность по возбуждению уголовного дела. Повод порождает обязанность разрешить вопрос о возбуждении уголовного дела, а не деятельность, поскольку последняя - средство выполнения указанной обязанности.

В теории права под юридическими фактами понимаются жизненные обстоятельства, с которыми закон, правовые нормы связывают наступление юридических последствий, прежде всего, различных правовых отношений. Исходя их деления юридических фактов на события и действия, заявление о преступлении, явку с повинной, рапорт об обнаружении признаков преступления правильно относить к юридическим актам, так как изначально они совершаются с целью породить юридические последствия; в разряд юридических поступков переходят заявления о преступлении, если заявитель не высказывает намерения привлечь кого-либо к ответственности.

С учетом изложенного под поводом для возбуждения уголовного дела следует понимать предусмотренные уголовно-процессуальным законом юридические акты или поступки, с которыми закон связывает обязанность дознавателя, органа дознания, следователя и прокурора решить вопрос о возбуждении либо об отказе в возбуждении уголовного дела.

Вместе с тем п.3 ч.1 ст.140, ст.143 УПК РФ обуславливают и иное значение явлений объективной действительности, названных в качестве поводов для возбуждения уголовного дела – быть источниками сведений о преступлении.

Полагая в качестве неотъемлемой характеристики понятия «повода для возбуждения уголовного дела» его способность быть доказательством по уголовному делу, следует учитывать, что сведения (доказательства), которые требуются для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, могут быть представлены как в виде сообщений о преступлениях, так и в виде приложенных к ним документов и предметов, полученных в ходе предварительной проверки сообщения. Поэтому повод для возбуждения уголовного дела служит отнюдь не единственным, как утверждают некоторые авторы, источником сведений, необходимых для возбуждения уголовного дела.

Кроме того, повод для возбуждения уголовного дела нельзя отождествлять только с доказательством (сведениями о преступлении). В подобном определении не отражена побудительная сторона поводов, показывающая предпосылку возникновения обязанности разрешения вопроса о возбуждении уголовного дела или отказе в таковом. В результате этого вопрос о том, почему эта деятельность началась, чем она обусловлена, остался не разрешенным. Однако, побудительная сторона является самой важной для уяснения сущности понятия «повод», которая дает ответ на данный вопрос. А с этой позиции повод есть условие (юридический факт), при наличии которого закон уполномочивает компетентные органы и должностные лица совершать действия и вступать в правоотношения, образующие в своем единстве деятельность по разрешению задач на первоначальном этапе уголовного судопроизводства.

В соответствии с ч.1 ст.140 УПК РФ поводами для возбуждения уголовного дела являются: заявление о преступлении; явка с повинной; сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников (рапорт об обнаружении преступления).

В юридической литературе существует мнение, что источники информации о преступлении служат поводами к возбуждению уголовного производства, а поводами к возбуждению уголовного дела такие заявления и сообщения становятся лишь после соответствующего процессуального оформления, регистрации и проверки.

Вряд ли возможно с этим согласиться, поскольку в ч.1 ст.140 УПК РФ указаны именно поводы для возбуждения уголовного дела, а оформление и регистрация являются неотъемлемыми их атрибутами. Без этого невозможно не только возбуждение уголовного дела, но и производство проверки поступившего сообщения.

Важнейшим требованием, которое предъявляет ч.7 ст.140 УПК РФ к поводам для возбуждения уголовного дела, является известность лица, сделавшего или составившего сообщение о преступлении.

По сложившейся практике анонимные письма, содержащие данные о готовящихся или совершенных преступлениях, передаются в оперативные службы в целях использования для пресечения или раскрытия преступлений. В связи с этим предлагается признавать в качестве повода к возбуждению уголовного дела анонимное заявление, если из него усматривается совершение преступления или приготовление к его совершению.

Однако проведенное исследование показывает, что анонимные сообщения в 19,4% содержат заведомо ложные доносы. Неприемлемо данное предложение и в связи с отсутствием возможности проверить источник, из которого получено сообщение о преступлении, что создает условия для злоупотреблений со стороны правоохранительных органов, а в случае возбуждения уголовного дела не позволит использовать такое сообщение в качестве доказательства.

Причины, по которым заявители не подписывают сообщения, могут быть различными: часто это происходит из-за боязни оказания воздействия со стороны лиц, совершивших преступление. Исследователи проблем обеспечения безопасности граждан, сообщающих о преступлениях и продолжающих содействовать правосудию (давать показания, исполнять другие уголовно-процессуальные обязанности), отмечают, что количество сообщений граждан о преступлениях существенно возрастает при обеспечении безопасности таких лиц; их материальном поощрении (вознаграждении) за предоставленную информацию; наличии уголовно-правовых норм, стимулирующих граждан, в отношении которых осуществляется уголовное судопроизводство, сообщать об известных им преступлениях других лиц.

По нашему мнению, в УПК РФ следует предусмотреть норму, дающую возможность применять по отношению к заявителю меры государственной защиты. Меры безопасности, предусмотренные ч.3 ст.11, ч.9 ст.166, ч.2 ст.186, ч.8 ст.193, п.4 ч.2 ст.241 и ч.5 ст.278 УПК РФ, распространяются на производство следственных действий, а также на более поздние этапы уголовного судопроизводства и применяться к заявителю не могут. Представляется целесообразным в ч.3 ст.141 УПК РФ разрешить в целях обеспечения безопасности заявителя, его близких родственников, родственников или близких лиц не указывать данные о его личности в протоколе устного заявления о преступлении в порядке, предусмотренном ч.9 ст.166 УПК РФ.

Изучение уголовных дел и «отказных материалов» показало, что в 53,3% случаев поводами стали заявления и письма граждан; в 40,2% сообщения, исходящие от различных юридических лиц или государственных органов; в 32,8% - непосредственное обнаружение признаков преступления; в 6,5% - явка с повинной; не удалось обнаружить ни одного факта возбуждения уголовного дела по поводу опубликованных в печати статей, заметок и писем.

Исходя из п.43 ст.5, ст.141-144 УПК РФ, заявление о преступлении можно обозначить как сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении, отвечающее требованиям, предусмотренным ст.141 УПК РФ. Соблюдение таких требований направлено на обеспечение достоверности обстоятельств и фактов, которые указывают на признаки преступления. Вот почему мнение о том, что в качестве разновидности устного заявления рассматривается заявление гражданина, сделанное по телефону, телетайпу, факсу, телеграфу или радио, не согласуется с законом и ведомственными нормативными актами.

В литературе высказано мнение, что заявления о преступлении должны сопровождаться просьбой о привлечении виновного к уголовной ответственности; официальное уведомление дознавателя, органа дознания, следователя о преступлении, не содержащее такой просьбы (письмо), относится к иным источникам, предусмотренным в п.3 ч.1 ст.140 УПК РФ.

Представляется, что заявление о преступлении может и не содержать требования о привлечении какого-либо лица к ответственности, поскольку закон не устанавливает наличия такого требования в качестве обязательного реквизита. Исключение составляют преступления, преследуемые в порядке частного и частно-публичного обвинения, заявления о которых должны исходить непосредственного от потерпевшего и содержать требование о привлечении лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности. Отсутствие такого заявления (жалобы) или неправильное его оформление, допускающее двойственное толкование воли потерпевшего, влечет за собой безусловное прекращение дела.

Явка с повинной – самостоятельный повод для возбуждения уголовного дела – представляет собой добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении (ч.1 ст.142 УПК РФ).

Действительно, явка с повинной возможна, прежде всего, при оценке заявителем содеянного именно как преступления (а не иного правонарушения), а также при обнаружении признаков преступления уполномоченными законом органами и должностными лицами.

Во-вторых, лицо заявляет о преступлении, совершенном им, а не каким-либо иным лицом, что позволяет отграничить явку с повинной от другого повода для возбуждения уголовного дела – заявления о преступлении. При этом лицо должно преследовать цель передачи себя в руки правосудия, мотивами которой могут выступать самые разнообразные факторы: страх перед наказанием, раскаяние, расчет, стремление к безопасности, стыд за содеянное и т.д. Однако признание или непризнание того или иного факта смягчающим обстоятельством осуществляется при расследовании дела, поэтому явка с повинной требует оформления как повод, предусмотренный п.2 ч.1 ст.140 УПК РФ.

В-третьих, заявление о явке с повинной должно быть сделано органам и должностным лицам, уполномоченным осуществлять уголовное преследование. В литературе обоснованно замечено, что, если лицо сообщает о совершенном им преступлении по почте, телефону, телеграфу, через других людей или иным способом, и впоследствии лично не является, то это сообщение еще нельзя рассматривать как явку с повинной, поскольку она должна сопровождаться не только установлением личности, но и оформлением протокола.

Главное в характеристике сущности явки с повинной составляет волеизъявление лица, совершившего преступление, на то, чтобы передать себя в руки правосудия. Отмечая это обстоятельство, а также добровольность сделанного заявления, некоторые авторы полагают, что термин «добровольность» является многозначным и в данном контексте может употребляться, по крайней мере, в двух значениях – инициативы и наличия или отсутствия принуждения.

Если говорить о принуждении к явке с повинной, как составляющей понятия «добровольности», то оно должно отсутствовать со стороны правоохранительных органов. Если лицо задержано, доставлено в правоохранительный орган, у него получаются объяснения или показания, заявление лица о совершенном им преступлении не может рассматриваться как явка с повинной. Так, по делу Шаталова и Козлова судья исключил из разбирательства «явку с повинной» Шаталова, полученную от него спустя четыре месяца после задержания, что исключает возможность признания ее добровольной. Если же лицо явилось в правоохранительные органы под влиянием родственников, знакомых, даже если они угрожали ему разоблачением, - налицо явка с повинной, хотя отсутствие раскаяния влияет на смягчение наказания.

Что же касается другой составляющей добровольности явки с повинной – инициативы, очевидно, что она должна исходить только от самого лица, совершившего преступление. Именно поэтому необходима фактическая явка такого лица в правоохранительные органы.

В процессуальной литературе отмечается, что, помимо рассмотрения явки с повинной как повода для возбуждения уголовного дела, возможны иные формы явки с повинной, предпринимаемые на разных этапах уголовного судопроизводства, в любых процессуальных ситуациях, которые, однако, обладают различным правовым значением. Поэтому явка с повинной, не оформленная соответствующим протоколом, не может служить основанием для ее непризнания. Согласно постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 июня 1999 года № 40 «О практике назначения судами наказания» явка с повинной может быть сделана не только в виде заявления о преступлении, поданного в органы расследования, но и сообщения в любой форме.

Исходя из этого, на практике явки с повинной часто оформляются в виде объяснения заявителя (15,3% опрошенных следователей и дознавателей), протокола задержания (12,3%) или протокола допроса (19,7%), либо как заявление о преступлении (11,2%), однако, в таких случаях явки с повинной теряют значение повода для возбуждения уголовного дела.

Устранению неоднозначного толкования данного повода для возбуждения уголовного дела и повышению эффективности его использования на практике послужит закрепление его понятия в законе: «явка с повинной - добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении, сделанное органу или должностному лицу, осуществляющему уголовное преследование, когда в отношении этого лица еще не выдвинуто подозрение или не предъявлено обвинение в совершении данного преступления».

Рапорт об обнаружении признаков преступления как повод для возбуждения уголовного дела охватывает все прочие случаи получения сведений о преступлении, помимо тех, что поступили в виде заявления о преступлении или явки с повинной.

Нельзя не отметить, что данный повод к возбуждению уголовного дела по УПК РСФСР 1960 года именовался «непосредственное обнаружение органом дознания, следователем, прокурором или судом признаков преступления», о сущности которого в теории уголовного процесса высказаны различные точки зрения. Представляется, данное понятие заключалось в выявлении сведений об обстоятельствах, указывающих на совершение или подготовку преступления. По сложившейся практике обнаружение признаков преступления отражалось в ряде документов: рапортах, протоколах, справках, постановлениях и т.д.

Еще до принятия УПК РФ некоторые авторы полагали, что рапорт сотрудника милиции следует вычленять из деятельности по непосредственному обнаружению признаков преступления и рассматривать в качестве другого повода к возбуждению уголовного дела – сообщения должностного лица. Другие процессуалисты считали, что рапорт служит поводом к возбуждению уголовного дела, если работник милиции сам обнаружил признаки преступления, и органу дознания стало известно о преступлении из данного документа; что рапорт выражает умозаключение работника дознания о непосредственном обнаружение признаков преступления.

Вместе с тем составляемый об обстоятельствах выявленного преступления рапорт служит лишь одним из элементов системы действий по обнаружению органом дознания, следователем признаков преступления, хотя нормы УПК РСФСР 1960 года не во всех случаях позволяли расценивать рапорт как элемент деятельности по непосредственному обнаружению признаков преступления.

Таким образом, формулировка п.6 ч.1 ст.108 УПК РСФСР 1960 года, порождавшая на протяжении многих лет споры о сущности данного повода к возбуждению уголовного дела, вполне закономерно претерпела изменения в УПК РФ. Констатировать наличие повода для возбуждения уголовного дела – рапорта об обнаружении признаков преступления (ст.143 УПК РФ) – можно лишь после оформления уполномоченным лицом факта получения сообщения о преступлении по форме, установленной в приложении 1 к УПК РФ.

Исследователи проблем уголовно-процессуальных нарушений в стадии возбуждения уголовного дела к числу наиболее типичных на этапе приема сообщений о преступлениях относят фальсификацию заявлений и сообщений о совершенном преступлении и сокрытие преступлений от учета. Причинами является не только ненадлежащее правоприменение, но также пробелы и несовершенство нормативной базы.

В уголовно-процессуальном законе содержатся самые общие нормы, касающиеся процедуры приема сообщений о преступлении (ст.144 УПК РФ). Более подробно прием, регистрация, учет, некоторые вопросы рассмотрения информации, имеющей отношение к борьбе с преступностью, регламентированы в ведомственных актах.

Принятие сообщения о преступлении состоит из двух взаимосвязанных элементов: приема и регистрации. В силу ч.1 ст.144 УПК РФ прием сообщений о преступлениях представляет собой получение в официальном порядке дознавателем, органом дознания, следователем исходящей от граждан, должностных лиц или организаций информации о совершенном или готовящемся преступном деянии.

В УПК РФ термин “регистрация” как элемент рассмотрения сообщений о преступлении не содержится; о регистрации сообщения о преступлении речь идет лишь как о предмете прокурорского надзора в п.1 ч.2 ст.37 УПК РФ, используется это понятие и в ведомственных нормативных актах. Практический смысл разделения “приема” и “регистрации” очевиден: должностное лицо может получить заявление, но не зарегистрировать или зарегистрировать не по установленным правилам.

Существует мнение, что принятие заявления и сообщения о преступлении складывается из совокупности действий: собственно приема заявления и сообщения, его оформления, обеспечения достоверности получаемых сведений и регистрации заявления и сообщения. Представляется, что в понятие “прием” входит деятельность и по оформлению сообщения, и по обеспечению достоверности сведений (установлению личности заявителя). Ведь в противном случае нельзя констатировать, что прием заявления состоялся по установленным уголовно-процессуальным законом правилам.

Согласно ч.1 ст.144 УПК РФ обязанность принятия сообщения о преступлении возложена на дознавателя, орган дознания, следователя. Иными словами, прием сообщений о преступлениях осуществляется руководителями, выполняющими процессуальные полномочия органа дознания, должностными лицами органа дознания (штатными дежурными и их помощниками, назначенными на дежурство в установленном порядке, участковым уполномоченным милиции, дознавателем или другим сотрудником милиции), которые не вправе отказаться от приема под предлогом, что обслуживают другую территорию, сообщаемые сведения недостаточны для решения вопроса о наличии признаков преступления, возбуждение уголовного дела находится вне их компетенции или по каким-либо иным причинам. Указанная обязанность вытекает из ч.2 ст.21 УПК РФ, в соответствии с которой в каждом случае обнаружения признаков преступления следователь, орган дознания и дознаватель принимают предусмотренные УПК меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления.

При обращении граждан с устным заявлением о преступлении оформляется протокол принятия устного заявления; заявителю разъясняется уголовная ответственность за заведомо ложный донос по ст.306 УК РФ, о чем делается отметка в протоколе, которая удостоверяется подписью заявителя (ч.6 ст.141 УПК РФ). Исследование показало, что 65,8% опрошенных следователей и дознавателей считают ст.306 УК РФ не эффективной, а 9,2% - затруднились определить существо данной нормы. Поэтому на практике заявители об уголовной ответственности за заведомо ложный донос либо вообще не предупреждаются, либо эта процедура носит чисто формальный характер. В результате по заявлению проводится значительная работа, иногда даже возбуждается уголовное дело, проводится предварительное расследование, и в конечном итоге выносится постановление о прекращении дела. В то же время никаких мер к лицам, от которых поступили заявления о вымышленных преступлениях, не принимается (в ходе исследования не удалось выявить ни одного такого случая).

В связи с этим ч.2 ст.148 УПК РФ о том, что при вынесении постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по результатам проверки сообщения о преступлении, связанного с подозрением в его совершении конкретного лица или лиц, необходимо рассмотреть вопрос о возбуждении уголовного дела за заведомо ложный донос в отношении заявителя, должна привести, по нашему мнению, к повышению эффективности действия ст.306 УК РФ (такого мнения придерживаются и 84,1% опрошенных следователей и дознавателей). Кроме того, следует поддержать практику, сложившуюся в некоторых органах внутренних дел, где разработан бланк протокола разъяснения положений ст.306 УК РФ, заполняемый в связи с подачей заявления о преступлении.

Нельзя не отметить, что принятие сообщений о преступлениях от некоторых категорий заявителей обладает рядом особенностей, которые требуют отражения в ведомственных актах. Во-первых, это касается несовершеннолетних, не достигших шестнадцатилетнего возраста, которые не предупреждаются об ответственности за заведомо ложный донос. Во-вторых, при принятии заявлений о преступлениях от иностранных граждан и лиц без гражданства в протоколе должны быть отражены дополнительные сведения, связанные с пребыванием в России, и которые важны для дальнейшего производства по уголовному делу. В-третьих, в соответствии со ст.18 УПК РФ требование об обеспечении права пользоваться родным языком распространяется и на стадию возбуждения уголовного дела, поэтому при приеме заявления о преступлении лицам, не владеющим языком, на котором ведется судопроизводство, должен быть обеспечен переводчик. Однако участие переводчика на данной стадии ни законом, ни ведомственными актами не урегулировано (в частности, уголовная ответственность переводчика по ст.307 УК РФ наступает за заведомо неправильный перевод, сделанный в суде либо при производстве предварительного расследования, но не на стадии возбуждения уголовного дела, поэтому это лицо не предупреждается об ответственности за заведомо неправильный перевод).

На практике лица, принимающие заявления о преступлении, чаще всего (65,1% опрошенных следователей и дознавателей) предлагают заявителю самому написать такое заявление, что противоречит ч.3 ст.141 УПК РФ, которая требует составления протокола. Подобная практика приводит к тому, что заявитель не всегда адекватно отражает факты, о которых он сообщает, и правильно оформляет указанный документ.

При получении заявления о преступлении непосредственно от заявителя и оформлении протокола устного обращения лицо, осуществившее прием, обязано немедленно выдать заявителю документ о принятии сообщения о преступлении с указанием данных о лице, его принявшем, а также даты и времени его принятия (ч.4 ст.144 УПК РФ). Таким документом служит талон-уведомление.

Значение заполнения талона-уведомления и их выдачи заявителю состоит в том, что они позволяют осуществлять контроль за строгим соблюдением требований о полноте регистрации сообщений о преступлениях, принятых от заявителя при его личном обращении в правоохранительные органы. Кроме того, выдача этого документа заявителю информирует его о том, что заявление зарегистрировано, по нему должна быть проведена проверка и принято решение в установленном уголовно-процессуальным законом порядке. Это позволяет заявителю отстаивать свои права и законные интересы при незаконных и необоснованных действиях (к примеру, принести жалобу прокурору на непринятие решения по заявлению). В связи с этим следует расширить перечень сведений, указываемых в талоне-уведомлении, в частности, о сроке рассмотрения заявления, государственных органах, в которые заявитель может подать жалобу на ход и результаты такого рассмотрения, порядке и сроках обжалования.

Существенной гарантией прав и законных интересов заявителей призвано служить предусмотренное ч.5 ст.144 УПК РФ право обжаловать прокурору или в суд отказ в приеме заявления о преступлении. В теории уголовного процесса были высказаны предложения об установлении такого права, которое, однако, должно осуществляться в порядке гражданского, а не уголовного судопроизводства. Представляется, что отказ в принятии заявления о преступлении представляет собой нарушение, допущенное уже в ходе уголовного судопроизводства, а значит и должно подлежать обжалованию по урегулированным УПК РФ правилам. Кроме того, рассмотрение подобных жалоб в рамках уголовного судопроизводства представляется более оперативным и удобным для заявителя. Поэтому более приемлема положение ч.5 ст.144 УПК РФ о том, что такие жалобы рассматриваются в соответствии с требованиями ст.125 УПК РФ, в которой необходимо прямо указать, что отказ в приеме сообщения о преступлении является предметом обжалования в судебном порядке.

Регистрация сообщений о преступлениях производится в дежурных частях соответствующих правоохранительных органов незамедлительно. Существует мнение, что информация, поступившая из любых источников, кроме анонимных заявлений, подлежит регистрации в книге учета заявлений и сообщений о преступлениях; при этом регистрации информации о преступлениях в журнале учета информации, установленная ведомственными актами, не соответствует УПК РФ. Действительно, в КУП должны заноситься сообщения о преступлении (заявления о преступлении, явки с повинной, рапорт об обнаружении признаков преступления), вся другая информация, поступающая из иных источников, - регистрироваться по правилам делопроизводства. В частности, информация, поступившая по телефону, принимается сотрудником дежурной части и докладывается рапортом начальнику соответствующего правоохранительного органа. Заметим, что именно такой подход использован применительно к регистрации сообщений о преступлении федеральными органами налоговой полиции; в то время как в службе судебных приставов сохранен порядок регистрации информации как в КУП, так и в ЖУИ.

Надо отметить, что от того, где регистрируется поступившая информация, зависит срок, процессуальная форма ее проверки и принятия решения. Вместе с тем, на практике в ЖУИ регистрируется не только информация о происшествиях, но и заявления о преступлении, явки с повинной, что фактически означает укрытие преступлений от учета.

Помимо того, что сами учетные документы часто ведутся с нарушениями, не всегда соблюдается требование о немедленной регистрации каждого сообщения о преступлении, заявления укрываются от учета. В некоторых подразделениях дежурный при обращении гражданина с заявлением о преступлении направляет заявителя к оперативному работнику, или начальнику подразделения, который и решает, регистрировать ли заявление. Если преступление относится к числу «бесперспективных», и регистрация заявления о нем нежелательна, гражданина под различными предлогами убеждают отказаться от подачи заявления. В результате заявление остается у оперативного работника и нигде не регистрируется.

По результатам исследования практики принятия заявлений и сообщений о преступлениях можно выделить следующие наиболее часто встречающиеся нарушения: отказ в приеме и регистрации заявления о преступлении; необоснованное возвращение заявления заявителю в связи с ненадлежащим оформлением или отсутствием каких-либо сведений; несвоевременная регистрация заявления о преступлении; избирательная регистрация заявлений о преступлениях (сокрытие неочевидных, постановка на учет очевидных и незначительных преступлений); регистрация заявлений о преступлениях установленным лицом; нерегистрация преступлений по выделяемым в отдельное производство уголовным делам; нерегистрация заявлений, полученных в ходе расследования других дел и др. (см. приложение 1).

Многочисленные факты сокрытия преступлений от учета, на наш взгляд, наносят наибольший вред уголовному судопроизводству, поскольку обуславливают невозможность для граждан получить доступ к правосудию. Отсутствие объективной системы уголовной статистики привело к тому, складывающаяся в последние годы ситуация с учетом преступности и благополучные данные о раскрываемости преступлений, которые после значительного ухудшения в 1990-91 годах (54,8% и 49,5%) вновь достигла уровня 75,6% (2000 год), находятся в явном противоречии с «самочувствием» российского общества. Так, анализ статистических данных свидетельствует, что сокращение в период с 1992 по 1997 годы на 15,5% числа зарегистрированных преступлений обусловлено в большей степени искусственными манипуляциями со статистикой, чем реальной ситуацией.

Очевидно, отсутствие объективного учета преступлений обуславливает низкий уровень доверия граждан к правоохранительным органам, подрывают среди населения авторитет милиции и органов внутренних дел в целом, лишают их поддержки среди законопослушных граждан. Не случайно после введения полной регистрации всех заявлений и сообщений о преступлениях и происшествиях в г.Москве значительно сократилось число жалоб на действия и решения сотрудников органов внутренних дел, поступающих по телефону доверия ГУВД.

Именно поэтому в сфере уголовного судопроизводства необходимо предусмотреть систему мер, направленных на совершенствование учетно-регистрационной дисциплины:

а) создание единой для всех правоохранительных органов статистической отчетности о числе зарегистрированных преступлений;
б) разграничить учет числа заявлений о преступлениях от количества преступлений по возбужденным уголовным делам;
в) упразднить регистрацию как одного преступления деяний, по которым имеется несколько потерпевших (финансовые пирамиды и др.), а также преступлений, включающих несколько эпизодов преступной деятельности.

Исходя из этих предложений, уровень преступности составит не 3 миллиона преступлений в год (в 2001 году – 2968255), а, как прогнозируют исследователи, 5 миллионов или даже 7 миллионов, что сопоставимо с аналогичными показателями США, Германии, Франции и других государств.

Вместе с тем установление реальной уголовной статистики не только обеспечит доступ граждан к правосудию, повысит доверие граждан к правоохранительным органам, но и позволит реально оценить объем работы органов дознания и предварительного следствия на досудебном производстве.

Представляется, что выявлению и предотвращению нарушений закона при приеме и регистрации сообщений о преступлениях послужит, в частности, учет доли отменных прокурором постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела к общему числу таких постановлений; учет доли выявленных фактов «укрытия преступлений» в числе зарегистрированных заявлений и сообщений; учет доли заявлений, рассмотренных в сроки свыше установленных законом, в числе всех разрешенных заявлений. Очевидно, рост указанных показателей – это наглядное отражение ненадлежащей работы конкретных правоохранительных органов по учету и регистрации сообщений о преступлении.

Средством обеспечения учетно-регистрационной дисциплины в сфере уголовного судопроизводства является предусмотренное п.1 ч.2 ст.37 УПК РФ право прокурора проверять исполнение требований федерального закона о приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях. Вместе с тем представляется, что отсутствие в законе срока осуществления данных полномочий (по УПК РСФСР такие проверки проводились не реже одного раза в месяц) может привести ослаблению надзора прокурора. В связи с этим возможно предусмотреть п.1 ч.2 ст.37 УПК РФ обязанность прокурора проверять не реже одного раза в месяц исполнение требований федерального закона при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлении.