Основной категориально-понятийный аппарат практической социальной психологии 44 страница

404

двух групп детей, даваемые субъектом восприятия. Одна группа была составлена из “любимых”, а другая — из “нелюбимых” детей. Хотя “любимые” (в данном случае более привлекательные) дети делали (намеренно) ошибки в исполнении задания, а “нелюбимые” выполняли его корректно, воспринимающий приписывал положительные оценки “любимым”, а отрицательные — “нелюбимым”.... В другом эксперименте был продемонстрирован перенос физически привлекательных черт на психологические характеристики воспринимаемого человека: группе мужчин были показаны фотографии красивых, обычных и явно некрасивых женщин и попросили высказаться об их чертах. Только красивые были наделены такими чертами, как искренние, уравновешенные, любезные и даже заботливые и внимательные. Таким образом, эффект ореола выражает тенденцию затемнить определенные характеристики и высветить другие, играет роль своеобразного фильтра при “прочтении” партнера по общению»¹.

Надо сказать, что эффект ореола представляет особую практическую значимость для социальных психологов, работающих с малыми группами, поскольку именно он существенно усиливает действие проективной идентификации при распределении базовых ролей на первой стадии группового развития.

Практический социальный психолог, работая со вверенной его профессиональному попечению группой или организацией, должен учитывать универсальный характер вышеописанных эффектов межличностного восприятия и взаимодействия и контролировать не только их конкретные проявления в рамках внутригрупповой активности, но и сам факт возникновения этих стереотипов и их стабилизации в индивидуальном сознании членов сообщества, особенно если, по его мнению, это оказывает влияние на характер и интенсивность общегрупповой активности.

Юмор, чувство юмора [от англ. humour — нрав, настроение] — способность личности выявлять, фиксировать и осмыслять комическое в окружающей действительности и эмоционально на него реагировать. Несмотря на то, что и в философии, и в эстетике проблематика комического и смешного имеет крайне пролонгированную историю изучения, несмотря на то, что в этих рамках существуют многообразные подходы к пониманию природы комического и смешного, многочисленные описания различных способов и приемов, порождающих смех и стимулирующих проявление чувства юмора, в современной психологической науке единой, целостной и при этом общепринятой теории юмора, позволяющей научно обоснованно определить и описать собственно психологическую природу и психологические основания юмора, до сих пор не существует. В то же время, если обратиться к специальной литературе по проблеме комического и смешного, то, как считают специалисты-психологи, можно достаточно четко выделить, как минимум, две основные социальные функции юмора: «1. Юмор как средство борьбы и сопротивления излишнему контролю. Данная функция юмора наиболее отчетливо прослеживается на примере исследований, посвященных изучению неофициального политического юмора и анекдотов, функционировавших в бывшем Советском Союзе и других социалистических странах Восточной Европы... Исследования “смеховой культуры” обществ прошлого также акцентируют внимание на революционном, взрывном характере смеха, на функции протеста, на смехе как носителе “антикультуры”, противопоставленной официальной строго регламентированной культуре средневекового общества... 2. Юмор выполняет функцию контроля над членами группы

405

для поддержания групповой солидарности... Данная функция юмора заключается в установлении и поддержании границ группы: разграничении одной группы от другой и связывании членов одной группы друг с другом... Все шутки о «других» подкрепляют чувство собственной идентичности внутри группы. Юмор контролирует поведение тех, кто не похож на нас, порождая и поддерживая стереотипы, достигая одновременно интеграции группы и ее отделения от других» (Е. А. Копылкова). Исследовательские разработки в области психологии юмора, несмотря на их многочисленность, в конечном счете, в теоретико-содержательном плане могут быть сведены к двум основным категориям: исследования, выполненные в рамках аффективного подхода, и исследования, выполненные в логике когнитивной схемы. В этом плане базовой концептуальной платформой работ «аффективного направления» служит психоаналитическая традиция, согласно которой диссонанс между существующим и давлеющим над личностью рядом желаний и потребностей и невозможностью удовлетворить их в связи с их неприемлемостью для социума разряжается, в том числе, и с помощью юмора и смеха, снижающих избыточное психическое напряжение, повышенную тревогу, «зашкаливающую» агрессивность. Что касается когнитивного подхода к рассмотрению психологии юмора, то здесь он выступает, прежде всего, как «восприятие несоответствия в игровом контексте, которое может сопровождаться улыбкой и смехом» (McGhee, Shultz и др.). Чувство юмора в качестве одного из непреложных условий предполагает, что по отношению к какому-либо социальному объекту юмора личность, демонстрируя видение его отрицательных свойств и даже преподнося их в гротескной форме, откровенно их утрируя, сохраняет если не дружелюбие, то, во всяком случае, не выражает разрушающую, ранящую другую личность агрессию. Помимо этого, носитель подлинного чувства юмора не может не иметь некоего нравственного стержня, не может не опираться на нравственные идеалы, так как в противном случае шутки и остроты перерождаются в циничные оскорбления, пошлые высказывания, унизительные издевки. Как правило, отсутствие чувства юмора напрямую корреспондирует с эмоциональной ущербностью личности, с невысоким уровнем ее интеллектуального развития, с недостаточной креативностью и избыточной ригидностью. Кроме того, если конкретная личность внешне вполне адекватно реагирует на шутку, объектом которой стал кто-то другой, и при этом категорически не способна, что называется, смеяться над самой собой, можно с достаточной долей уверенности утверждать, что данный человек имеет очевидные проблемы с самооценкой и, скорее всего, достаточно дезадаптивен.

Особое внимание чувству юмора уделяется в современных теориях лидерства. Так, например, авторы концепции эмоционального интеллекта (см. «Лидерство»), убеждены, что «...умелое использование юмора всегда отличает эффективного лидера». Данное утверждение базируется на результатах целого ряда прикладных исследований. В рамках одного из них «...проводился анализ собеседований при приеме на работу на руководящие должности. В ходе изучения фиксировалось, как часто во время беседы каждый кандидат заставлял своего интервьюера смеяться. Затем в течение двух лет ученые следили за карьерой этих людей, чтобы узнать, кто из них сумел выйти на новые рубежи. Выяснилось, что лидерам, добившимся впоследствии феноменальных успехов, удалось заставить интервьюера посмеяться над какой-либо шуткой в два раза чаще, чем посредственным руководителям. (Успех лидеров определялся по двум критериям: они должны были принадлежать к первой трети самых высокооплачиваемых сотрудников компании по размерам

406

премиальных, увязанных с финансовыми показателями работы, и иметь отличные отзывы минимум 90% своих коллег и начальства.)

Исследователи также провели беседы с рядом руководителей высшего уровня из США и других стран, причем почти половина из них были или исполнительными, или генеральными директорами компаний. Разговор велся на предмет взлетов и падений в их карьере. В ходе интервью выдающиеся лидеры использовали в три раза больше шутливых комментариев — примерно по одному каждые четыре минуты — чем руководители среднего уровня.

Таким образом, самые эффективные лидеры используют юмор более свободно; они не боятся пускать его в ход даже в напряженной ситуации и подавать людям позитивный сигнал, который меняет эмоциональный тон взаимодействия. При этом лидер может говорить о таких сухих и серьезных вещах, как пункты контракта или показатели бизнес-плана, — главное, что доброе расположение духа, которое создается смехом, поддерживает благожелательные отношения лидера с окружающими»¹.

В целом, с точки зрения Д. Гоулмана и его коллег, адекватное чувство юмора лидера является не просто одним из факторов, повышающих эффективность его взаимодействия с группой, но необходимым условием, без которого полноценная коллективная деятельность и достижение действительно значимых результатов попросту невозможны.

Как показали исследования роли юмора в контексте командной работы, «...уместная шутка и смех стимулируют творчество, открывают пути для общения, упрочивают чувство единения и доверия и, конечно же, делают работу более приятной....

Хорошее настроение оказывается особенно важным, когда речь идет о командной работе. Способность лидера вселить в сотрудников энтузиазм, создать настроение единения может определить профессиональный успех команды»².

В свете сказанного вполне очевидно, что чувство юмора как лидера, так и других членов группы непосредственно влияет на такую важнейшую характеристику системы межличностных отношений, как социально-психологический климат. Вряд ли требует специального доказательства тот факт, что удачная шутка и здоровый смех, в том числе и в эмоционально сложных ситуациях, задают позитивный тон взаимодействия и, в конечном счете, способствуют формированию благоприятного социально-психологического климата в группе.

Более того, в современной психологической науке сложилось представление о том, что смех представляет собой не просто внешнее проявление позитивных эмоций, но особую самостоятельную систему невербальной коммуникации, сформировавшуюся в процессе филогенеза как средство установления партнерских отношений в социальном взаимодействии. Именно этим объясняется особая «заразительность» смеха: «слыша смех, мы невольно начинаем улыбаться или смеяться, чем вызываем спонтанную цепную реакцию, которая завладевает всей группой. Веселье распространяется столь быстро потому, что в мозге у нас имеются участки, специально предназначенные для распознавания улыбок и смеха, они-то и вызывают ответную реакцию. Результатом такого взаимодействия является положительное эмоциональное “заражение”».

Аналогично, из всех эмоциональных сигналов самым заразительным является улыбка: она обладает почти неограниченной властью, заставляя людей улыбаться

407

в ответ. Она обладает столь сильным действием из-за той благотворной роли, которую сыграла в эволюции. Улыбка и смех, как полагают ученые, возникли как невербальный способ укрепления союзов — сигнал того, что человек расслаблен и дружелюбен, а не насторожен и враждебен....

В неврологическом смысле смех быстрее всего создает контакт между людьми, так как способен мгновенно соединять лимбические системы. Эта непосредственная, непроизвольная реакция, как говорит один из исследователей, затрагивает «самую прямую из всех возможных коммуникаций между людьми: когда наш интеллект пассивен, а мозг общается напрямую с другим мозгом и происходит то, что можно назвать “лимбическим сцеплением”. В таком случае неудивительно, что люди, которые наслаждаются обществом друг друга, легко и часто смеются, а те, кто друг другу не доверяет, испытывают неприязнь или расходятся во мнениях, вместе смеются мало, а то и вовсе никогда.

Следовательно, в любой рабочей обстановке звук смеха характеризует эмоциональный градус группы, т. е. дает надежный знак того, что сердца людей увлечены так же, как и их разум. Кроме того, смех коллег редко звучит в ответ на специально отпускаемые шутки, тем более избитые: исследование 1200 эпизодов смеха в ходе социального взаимодействия показало, что смех почти всегда является дружественным откликом на такие обыденные реплики, как “какая приятная встреча”, а не реакцией на “уморительные шутки”»¹.

Последнее замечание существенно важно с точки зрения целенаправленного использования юмора как средства воздействия на аудиторию. Из него следует, что положительный эффект обусловливается прежде всего не оригинальностью и изяществом остроты и даже не искренностью и способностью к самоиронии ее автора, а точностью и уместностью шутки относительно конкретного социально-психологического контекста. Не случайно авторы концепции эмоционального интеллекта, говоря об использовании юмора организационными лидерами, отмечают: «Чтобы плодотворно использовать возможности юмора, вовсе не обязательно иметь в запасе богатый комический репертуар или обладать талантом юмориста. То, что в обычных обстоятельствах может показаться довольно глупым замечанием, в напряженный момент может стать мощным эмоциональным толчком, если эти слова вызовут смех или хотя бы улыбку»².

Примером, подтверждающим справедливость данной точки зрения, может служить случай, имевший место в одной из московских школ. Молодая учительница — выпускница педагогического ВУЗа с весьма эффектной внешностью, начав свой первый урок в одном из старших классов, писала на доске тему и в этот момент услышала довольно громкий «комплимент» в свой адрес — «Вот это формы!» Вместо того, чтобы притвориться слабослышащей или начать выяснять, «кто это сказал», как, вероятно, поступили бы на ее месте многие «опытные» учительницы, девушка обернулась и небрежно бросила «У меня, между прочим, и глаза очень даже ничего!» Вне контекста происходящего данная фраза, адресованная подросткам, может показаться не просто пустой, но и пошловатой. Однако в конкретной ситуации такая реакция молодого педагога оказалась исключительно точной и эффективной, позволившей создать позитивную эмоциональную атмосферу и реально положившей начало открытым и при этом безусловно уважительным отношениям с учащимися.

408

Здесь не случайно использован этот пример из реальной педагогической практики. Всем, кто по роду своей деятельности сталкивается с подростковыми группами, будь то учитель, социальный педагог или школьный психолог, хорошо известно, что вступая во взаимодействие со взрослым человеком, подростки не только высоко ценят наличие у последнего чувства юмора, но и, на первых порах, нередко откровенно провоцируют его (что и имело место в приведенном примере), тем самым проверяя способность взрослого реагировать на вызов, не впадая в ступор или агрессивный аффект. По сути дела, таким образом тестируется зрелость эго взрослого человека, и в зависимости от результатов данного теста ему предоставляется или не предоставляется кредит доверия. В данной логике чувство юмора вполне правомерно рассматривать как своего рода эффективную и социально одобряемую форму психологической защиты и средства психологической защищенности.

Практика показывает, что педагоги, лишенные чувства юмора или неспособные использовать его во взаимодействии с подростками, не только не могут установить полноценные партнерские отношения с ученической группой, но и неизбежно воспринимаются значительной ее частью в логике «насильник — жертва». В первом случае учитель становится угрозой, от которой следует максимально дистанцироваться психологически, а если возможно, то и физически. Во втором случае он превращается в объект пренебрежения, а нередко и откровенных издевательств. Понятно, что и то, и другое фактически несовместимо со сколько-нибудь эффективной образовательной деятельностью.

Еще раз подчеркнем, что хотя данные процессы наиболее отчетливо проявляются во взаимоотношениях «взрослый-подросток», в силу специфики подростковой среды, все сказанное совершенно справедливо в гораздо более широком социальном контексте.

Практический социальный психолог в рамках своей профессиональной деятельности может и должен, с одной стороны, использовать юмор как средство снятия различных ситуаций межличностной напряженности в условиях выполнения групповой задачи, а с другой — учитывать, что целый ряд его подопечных может не обладать чувством юмора и вполне способен воспринимать неудачную шутку как глубокое оскорбление, как доказательство того, что их в группе не ценят и не уважают.

409

Часть 3