Психология межгрупповых отношений

История проблемы Логическим продолжением рассмотрения групп является область психологии межгрупповых отношений, относительно долгое время остававшаяся недостаточно исследованной. Одной из причин является, по-видимому, маргинальность проблемы межгрупповых отношений, ее весьма сильная и очевидная включенность в систему социологического знания и других гуманитарных наук, приведшая к тому, что и собственно психологические проблемы области рассматривались в значительной мере вне контекста психологии. Вместе с тем, когда интерес к этим проблемам все же возникал и в сфере социальной психологии, они не отождествлялись здесь с особой предметной областью, но были как бы растворены в других разделах данной науки. Примером могут служить исследования межгрупповой агрессии в концепции Г. Лебона, негативных установок на другую группу в работе Т. Адорно и др., враждебности и страха в психоаналитических теориях и т.д.

Второстепенное положение проблематики межгрупповых отношений породило отсутствие разработки вопроса о том, что же специфичного в подходе к данной проблеме привносит именно социальная психология. В значительной степени этому способствовал и гипертрофированный интерес к изучению малых групп, который был характерен для развития социальной психологии в 1920―1930-е годы: вся исследовательская стратегия строилась таким образом, чтобы сконцентрировать внимание на динамических процессах, происходящих внутри них. Конкретным выражением утраты социального контекста социальной психологией явилась, в частности, недооценка проблематики межгрупповых отношений.

Ситуация резко изменилась с тех пор, как в мировой социальной психологии начала складываться критическая ориентация по отношению к американской традиции. Заметную роль в разработке психологии межгрупповых отношений сыграли европейские авторы. Необходимость выделения области межгрупповых отношений, конечно, диктуется прежде всего усложнением самой общественной жизни, где межгрупповые отношения оказываются непосредственной ареной сложных этнических, классовых и других конфликтов. Но наряду с этим и внутренняя логика развития социально-психологического знания требует всестороннего анализа этой сложнейшей сферы: хотя группа является ближайшей средой формирования личности, но нужен еще и выход за пределы этой среды, чтобы преодолеть дефицит причинного объяснения внутригрупповых процессов, отыскать их подлинные детерминанты.

Переломным моментом можно считать начало 1950-х годов, хотя окончательное оформление психологии межгрупповых отношений как самостоятельной области социальной психологии произошло позднее, когда она была сформулирована в работах А. Тэшфела. Большое внимание этой проблеме уделено также в работах В. Дуаза, в концепции «социальных представлений» С. Московиси и др.

Предпосылкой экспериментальных исследований послужили так называемые мотивационные теории, объясняющие причины враждебности по отношению к «чужой» группе. Идея была заложена в работе З. Фрейда «Психология масс и анализ человеческого Я», в которой агрессивность человека была обусловлена существованием (наряду с врожденным инстинктом жизни ― Эросом) врожденного инстинкта смерти ― Танатоса. Именно этот инстинкт, будучи обращен вовне, проявляет себя во враждебности, поэтому агрессивность является врожденной.

Развитие идей об агрессивности как проявления враждебности «к другим» содержалось в работе Т. Адорно и др. «Авторитарная личность», где было показано на примере антисемитизма, как эта («аут-групповая») враждебность формируется с первых этапов социализации в случае жесткого давления со стороны родителей. Сопротивление этому давлению изменяет «мишень», и агрессия направляется против слабого и становится базовой характеристикой личности в межгрупповых отношениях. Таким образом, в этих теоретических подходах проблема психологии межгрупповых отношений была поставлена, но сама по себе межгрупповая враждебность была истолкована как свойство личности.

Первые экспериментальные исследования проблемы начались в американской социальной психологии и были осуществлены М. Шерифом в 1954 г. в рамках интеракционистского подхода, видевшего источники межгрупповой враждебности не в свойствах отдельной личности, а в условиях взаимодействия групп. Сама идея была навеяна Шерифу детским впечатлением вторжения греков в его родную провинцию в Турции в 1919 г., после чего он и стал интересоваться «межгрупповым варварством».

Эксперимент проводился в американском бойскаутском лагере и состоял из четырех стадий. На первой подросткам была предложена общая деятельность по уборке лагеря, в ходе которой были выявлены стихийно сложившиеся дружеские группы; на второй стадии подростков разделили на две группы так, чтобы разрушить естественно сложившиеся дружеские отношения (одна группа была названа «Орлы», другая «Гремучие змеи»). При этом было замерено отношение одной группы к другой, не содержащее враждебности по отношению друг к другу. На третьей стадии группам была задана различная деятельность на условиях соревнования и в ее ходе был зафиксирован рост межгрупповой враждебности; на четвертой стадии группы были вновь объединены и занялись общей деятельностью (ремонтировали водопровод). Замер отношений бывших групп друг к другу на этой стадии показал, что межгрупповая враждебность уменьшилась, но не исчезла полностью.

Важный вклад, который был сделан в изучение области межгрупповых отношений, заключался в том, что, в отличие от «мотивацион-ного» подхода, Шериф предложил собственно «групповой» подход к анализу источников межгрупповой враждебности или сотрудничества. Такой источник коренился в ситуациях межгруппового взаимодействия. Это было новым шагом в понимании межгрупповых отношений, но при предложенном понимании взаимодействия были утрачены его чисто психологические характеристики ― когнитивные и эмоциональные процессы, регулирующие различные аспекты этого взаимодействия.

Не случайно поэтому, что впоследствии критика исследований Шерифа велась именно с позиций когнитивистской ориентации. В ее рамках были выполнены эксперименты А. Тэшфела, заложившего основы принципиального пересмотра проблематики межгрупповых отношений в социальной психологии. Изучая межгрупповую дискриминацию, Тэшфел полемизировал с Шерифом по вопросу о том, что является причиной этого явления. Настаивая на значении когнитивных процессов в межгрупповых отношениях, Тэшфел показал, что установление позитивного отношения к «своей» («ингрупповой фаворитизм») и негативного отношения к «чужой» («аутгрупповая враждебность») группе наблюдается и в отсутствие конфликта между группами, т.е. выступает как универсальная константа межгрупповых отношений.

В эксперименте студентам показали картины художников В. Кандинского и П. Клее и затем произвольно разделили участников эксперимента на две группы, которые были обозначены как «сторонники Кандинского» и «сторонники Клее», хотя в действительности их члены таковыми не являлись. Далее испытуемым предложили поделить небольшую сумму денег между членами «своей» и «чужой» группы (причем они не знали ничего о тех, кому давали деньги, кроме их групповой принадлежности). Немедленно возник эффект «своих» и «чужих»: при распределении денег каждый норовил действовать в пользу «своих», т.е. были выявлены приверженность «своей» группе (внутригрупповой фаворитизм) и враждебность по отношению к «чужой» группе (аутгрупповая враждебность). Это позволило Тэшфелу заключить, что причина межгрупповой дискриминации не в характере взаимодействия, а в простом факте осознания принадлежности к «своей» группе и, как следствие, проявление враждебности к «чужой» группе. Явление получило название «минимальная групповая парадигма» [Росс, Нисбет, 1999. С. 91].

Отсюда был сделан и более широкий вывод о том, что вообще область межгрупповых отношений ― это преимущественно когнитивная сфера, включающая в себя четыре основных процесса: социальную категоризацию, социальную идентификацию, социальное сравнение, социальную (межгрупповую) дискриминацию. Анализ этих процессов и должен, по мнению Тэшфела, представлять собой собственно социально-психологический аспект в изучении межгрупповых отношений. Независимо от объективных отношений, наличия или отсутствия противоречий между группами факт группового членства сам по себе обусловливает развитие этих четырех когнитивных процессов, приводящих в конечном счете к межгрупповой дискриминации.

И хотя при таком объяснении выявлен действительно важный факт отношения между группами ― их восприятие друг другом, остается не вполне ясным, насколько адекватной является фиксация межгрупповых различий, т.е. насколько воспринимаемые различия соответствуют действительному положению дел. При отсутствии ответа на этот вопрос восстановление в правах когнитивного подхода (учет фактора межгруппового восприятия) вновь обернулось известной односторонностью позиции. Преодоление ее следовало искать на путях нового методологического подхода.

Что же касается несомненной заслуги Тэшфела, поднявшего на щит саму проблематику межгрупповых отношений в социальной психологии, то она должна быть оценена по достоинству. С точки зрения Тэшфела, именно область межгрупповых отношений, будучи включена в социальную психологию, обеспечит ее перестройку в действительно социальную науку. Утрата социального контекста в американской традиции рассматривается как следствие ее ориентации только на «межличностную» психологию. Принимая полностью эти аргументы, остается лишь сожалеть о том, что выяснение причинно-следственных зависимостей в области межгрупповых отношений и в рамках данного подхода оказалось оторванным от детерминирующей их более широкой системы общественных отношений.