Любовь как творческая сила

Необходимость соединения прагматических и метафизических элементов любви, на мой взгляд, удачно выражена в концепции французского персоналиста Мунье (1905—1950). Он, в частности, говорит о любви следующее: «Полная любовь есть творец различия, признание и воля другого в качестве другого. Симпатия — это только созвучие природы, любовь же — новая форма бытия. Она обращена к субъекту за пределами его природы, она стремится к его осуществлению как личности, как свободы, каковы бы ни были его дарования или недостатки, которые по существу не имеют значения в ее глазах: любовь слепа, но это слепота ясновидящего».

Близкие взгляды, связанные с трактовкой любви как трансцендентального, направленного на другого чувства можно увидеть у русского мыслителя С.Л. Франка (1877-1950). Он связывает любовь с осознанием бесконечной неисчерпаемости, подлинной бытийственной глубины чужой души. Любимый человек, любимое «ты» представляется в трансцендентальном чувстве любви бесконечно ценным. «В каждом подлинном отношении любви любимое «ты» представляется нам бесконечно ценным и — так как ценность и бытие в конечном счете совпадают в идее основания, основоположного бытия — тем самым бесконечно полным бытия, бытийственно содержательным». Любовь есть... именно осознание подлинной реальности чужой души и — тем самым — ее бесконечной, неисчерпаемой бытийственной глубины». Отношение к другому как к неисчерпаемой глубине, как к бесконечности, заставляет преодолеть собственную замкнутость, рассматривать свое бытие как ничто, как бытие для другого. В то же время это не означает устранения собственного «Я». Наоборот, «бытие в другом», в «ты» все же остается вместе с тем бытием в форме «я есмь», бытием «я» и даже представляется мне каким-то впервые обретенным истинным бытием «я» — именно бытием, обогащенным через обладание «ты»... В этом и заключается чудо или таинство любви, которое, при всей его непостижимости для «разума», все же самоочевидно непосредственному живому опыту».

Любовь действительно является прорывом к другому человеку через массу препятствий, порожденных условиями отчужденного бытия. В любом случае необходимой посылкой любви является уважение человека как человека, видение в нем уникального духовного существа. Но этого недостаточно для выявления индивидуальных характеристик любви, возникающих при взаимном влечении между полами. Здесь метафизические и прагматические характеристики взаимодействуют в виде равных компонент, одна из которых усиливает другую лавинообразным порядком. Кажется, что чувство любви возрастает постоянно до тех пор, пока сама любовь не разрушается совершенно.

Один из основоположников философской антропологии М. Шелер (1874-1928) создал сложную систему представлений о ценностях, в которых различаются абсолютные ценности и исторические формы их существования. Исторические, относительные формы существования входят в противоречие с абсолютными ценностями. Над человеком, с точки зрения Шелера, довлеют утилитарные формы бытия. Капитализм и социализм он считал разными формами проявления утилитарного существования, в которых человек забывает о высших ценностях. С желанием преодоления этих утилитарных форм оказывается связано обращение к метафизическим феноменам бытия, через которые человек выходит к бесконечному духу. Дух предстает в учении Шелера как носитель высших ценностей. Через него человек обретает смысл своего бытия.

Любовь, согласно М. Шелеру, это акт восхождения, сопровождающийся мгновенным видением ценности объекта. Но любовь может быть направлена лишь на личность как носителя ценности, а не на саму ценность. «В качестве личности человек — это прежде всего «Ordo amoris» (порядок любви), и этот факт, по Шелеру, определяет сущность личности. «Ordo amoris» — структура, весьма характерная для шелеровских построений,— мыслится как сокровенное ядро личности, как ее основная «ценностная формула», в соответствии с которой протекает духовная жизнь человека». Линия чувств, связанная с любовью, согласно взглядам Шелера, является для человека как духовного существа более существенной, чем интеллект и воля. Любовь, связанные с ней отношения симпатии, позволяют раскрыть суть другого человека как уникального духовного существа.

Методология Шелера интересна тем, что высшие духовные феномены и само бытие не просто раскрываются через интуицию, отрешение от всего мешающего, как это было, например, в концепции Плотина, они, наоборот, ощущаются в обстоятельствах жизни, возбуждающих интуицию. И эти обстоятельства отнюдь не предполагают самососредоточения, ухода от мира в духе плотиновского созерцания. Наоборот, бытие постигается в реальной жизни, наполненной многообразными смыслами, возникающими из практических взаимодействий людей и их нравственных отношений.

Соединение порыва и духа, наполнение духа энергией, необходимой для его существования, трактуется Шелером через заимствованную у Фрейда идею сублимации. Дух, с его точки зрения, способен управлять волениями человека. Но это происходит только в том случае, если человек, как духовное существо, находится в процессе постоянного становления, устремляется к высшим ценностям бытия. Любовь в данной концепции оказывается условием общего бытия людей, разделяющих одни и те же ценности. Но, в отличие от христианской концепции, само это со-разделенное бытие не предполагает ухода от реальности, никак не связано с метафизической концепцией перехода в некоторый лучший мир после смерти. Это — отрицание наличной действительности во имя устремления духа к более глубинным основаниям бытия. Аскеза, преодоление определенных желаний, оказывается необходимой духу только для того, чтобы сублимировать, приобрести от низших форм бытия энергию, необходимую для преодоления слабости, согласно Шелеру, изначально заключенной в духе. Лишь в личной самоотдаче открывается возможность знать о бытии через себя как сущего. Поэтому духовное развитие, по существу, оказывается совместным кооперативным духовным творчеством.

Идеи любви как основания со-бытия оказали значительное влияние на последующее развитие западной философии, в частности, на концепцию диалогики отношений «Я» и «Ты» Бубера, идеи любви антропологов Г. Хенгстенберга и В. Эрлиха, концепцию Э. Мунье, сформулировавшего тезис: люблю, следовательно, существую. Мысль о любви как со-бытии, бытии в настоящем можно также найти у М.М. Пришвина: «У меня есть друг, я люблю — значит, я существую».

Для Бубера принципиальным является разграничение личностного отношения Я — Ты и безличного отношения Я — Оно. Это разграничение отражает реальность иного порядка, чем та, которая отражается в категориях субъект — объект. Только взаимодействуя с Ты, человек, с точки зрения Бубера, живет в настоящем.

Как видно из приведенных положений, жизнь в настоящем, чувство сопричастности жизни другого человека, стремление к творчеству, а иногда и самопожертвованию ради другого отмечаются многими философами, исследующими феномен любви. Начиная с Платона, философы обращали внимание на то, что любовь зовет к прекрасному и заставляет человека становиться лучше. Состояние влюбленности захватывает человека, способствует напряжению его эмоций и в целом повышает его продуктивные способности. Совсем не случайно то, что характерное для состояния влюбленности чувство сопричастности вечности возникает также в процессе любой интенсивной творческой деятельности человека. Несомненно, что сознание значимости, ценности собственного бытия через бытие для другого характеризует такое состояние человеческого духа, которое выходит за пределы любви в смысле утилитарного отношения, любви как наслаждения. Поэтому неудивительно, что эмоции, характерные для высокого чувства любви, проявляются и в других видах нравственных отношений, во всяком случае — в любой деятельности героического характера. Это позволяет использовать аналогии между чувствами любви и дружбы, возникающими в процессе межличностного общения и чувствами, проявляемыми человеком в отношении более общих социальных субъектов.

Понятия дружбы и любви в определенной степени действительно можно отнести не только к уровню непосредственно межличностных взаимоотношений, но и к характеристике условия взаимодействия человека с социально-историческими общностями людей, с некоторыми общественными институтами. Так, говорят о дружественных взаимоотношениях между государствами или о любви к родине, городу, учебному заведению и т. д.