(Федор Васильев, 2013)
Такого настроения у меня еще не бывало! Подумать только – староста! Это была не просто радость, это была эйфория, ликование, запредельное счастье! Да, я готовился, я старался… да чего я только не делал! Но получить такую почетную должность, понять, что взрослые считают тебя достойным – к такому счастью я был просто не готов.
Да вы уже наверное поняли, что я просто был одержим идеей доказать, что я не ребенок, что я способен взять в свои руки командование. Была у меня и другая причина… Может быть это и не так, но то, что я упорно пробиваюсь к «власти», должно понравиться нашей отличнице, Соне Кузнецовой. Я уже вижу вашу понимающую (или насмешливую) улыбку. Но ведь я уже перешел в шестой класс…
Так вот. Все это время я принимал участие во всех собраниях, стоял на всех линейках и так далее. Многим ребятам это не нравится- они говорят, что я подлизываюсь к преподавателям. Наглая клевета! Мне просто нравилось быть активистом и все тут.
…В этот день, третьего сентября я проснулся в отличном настроении. Сразу же перед глазами пронеслись вчерашние выборы. Если честно кандидатов было на удивление мало – и то, только отличники. Сам я учусь превосходно, но, конечно, всякое бывает. Навсегда запомню мою первую тройку по английскому, да и вообще мою первую тройку. Тогда я плохо подготовился к контрольной и вот результат. С тех пор старался учить все назубок. Я встал, оделся, умылся, почистил зубы и пошел на кухню. Родители еще спали – маме на работу только к девяти, а у папы вообще выходной. Утром я не ем. Это ненормально, но все же это так. Попив чай, я встал и, чуть не забыв портфель, вышел на улицу.
Светило неяркое солнце. Несколько золотистых листиков, кружась, опустились на асфальт. В этом году осень что-то припозднилась. Пожелтели лишь вязы, и то частично. Хотя, огорчаться нечего. Сам я не люблю осень. Грустное это время года. Вроде ничего плохого не происходит, все отлично, а все равно немножечко грустно.
Я зашагал к школе. Хожу пешком я только с четвертого класса. До этого меня возили на машине, что стало превосходным объектом для насмешек со стороны моих «взрослых» одноклассников. Стыдно. Кстати, а вот и моя школа! Она очень старая. Говорят, еще со времен Суворова осталась. У нее даже есть легенда. Ее каменные ступени побиты, будто молотками. Это казаки на своих конях въехали в здание – спешиться не было времени, за ними гнались враги.
Со скрипом отворилась облупленная дверь. Школа к моей досаде была уже довольно оживленной, ведь я любил приходить одним из первых, а в этот раз что-то разоспался. Обычно в школу мы идем с Саньком, моим другом. Но он до сих пор на море, хотя скоро вернется. Не понимаю таких людей. Ну неужели нельзя было поехать отдыхать не за несколько дней до первого сентября! В классе было уже человек пятнадцать. Они оживленно разговаривали, столпившись у доски. Слышались ахи (девчачьи), хихиканье (пацанское) и дикое ржание – это у нас так смеялся известнейший, как бы помягче сказать, шалун – Борька Коржов. Я, состроив деловое лицо, властно крикнул:
– Разойдитесь! Прекратите столпотворение!
К моему удивлению, ребята послушно расступились. Однако ахи и смех становились все громче. Увиденное поразило меня, как гром. Во всю доску было написано разукрашенное красным мелом слово, однако его я приводить в повести не буду – сами понимаете, почему. Я покраснел, побледнел, нахмурился и произнес:
–Кто это сделал?
Вперед вышел Борька. Он, сделав наглую рожу, с ухмылочкой сказал:
– Ну, я. И че? Че ты сделаешь, император наш? Я те так вмажу, если училке скажешь, понял?
Не подумайте, что я трус. Но Борька был богатырского телосложения- он даже был школьным чемпионом по боксу своей весовой категории. Поэтому, вытерев доску, я применил свою излюбленную тактику – выдать гневную тираду, оставив последнее слово за собой.
Это первое и последнее предупреждение, Коржов. Еще один такой поступок, и ты будешь разговаривать с директором. И оставив ошеломленного моей наглостью Коржова у доски, я пошел к парте готовиться к биологии.
На биологии я просидел в задумчивости. Похоже, у меня есть серьезный оппонент. Я не капельки не боюсь того, что Борька может сделать со мной, как боксер. Я, хоть и развит физически не так хорошо, увлекаюсь фехтованием и в случае чего могу за себя постоять. Пугало меня другое. Многие ребята считали Борьку «крутым», а меня «ботаником». И если я буду вести себя слишком пассивно, это мнение будет распространяться. Нужно пустить в ход не кулаки, а мозг. Самое страшное для таких людей, как Борька – доказать им, что они выглядят не героями, а бабуинами. И я собирался это сделать. У меня уже была задумка, но я пока ей ни с кем не делился.
Дома я достал общую тетрадь и начал в ней оживленно писать, ни на что не отвлекаясь. Когда я кончил, было уже довольно поздно, и я вспомнил, что еще не садился за уроки. Дело шло неплохо, учитывая то, что за лето я перерешил половину задач из учебника. Быстро покончив с уроками, я погулял и решил почитать. Но даже за чтением я думал о завтрашнем дне…
Утром меня ждал сюрприз – приехал Санек. Мы вместе шли к школе и болтали.
– Представляешь, там вчера Борька такую гадость на доске намалевал…
– Влетело ему, небось?
– Да нет, Ирина Алексеевна даже не узнала.
– А что так?
– Да понимаешь, он грозить стал, что если, мол, расскажу, он мне так даст и все такое. Я ему выговор сделал.
– А лучше б ты ему в лоб дал.
– Нужно действовать по-современному. Я решил начать стенгазету выпускать, и если он еще что-нибудь такое сделает, я там заметку напишу.
– Газета, это, конечно, правильно. Но ты пацан или кто? Ему-то все равно. Он тебе рассмеется в лицо и все. А если ты ему докажешь, что он тут не самый главный, он и пикнуть будет не сметь.
За этим разговором мы подошли к школе. На этот раз школа была почти пустая. Мы поменяли обувь и пошли в класс. Первым уроком у нас была литература. Наша учительница, Екатерина Самсоновна была грозной женщиной, и на ее уроке лучше было не нарушать дисциплину. И, конечно, нарушил это правило именно Борька.
– Екатерина Самсоновна, у вас телефон звонит. – Притворно благочестивым и невинным тоном сказал Борька, незаметно включив музыку у себя на телефоне. Учительница повернулась к нам спиной и стала рыться в сумке. Тем временем Коржов, сопровождаемый одобрительными (и не очень) возгласами, тихонько бросил сзади в Екатерину Самсоновну репей. Та, видимо, что-то заподозрила, потому что повернулась и окинула класс укоризненным взглядом.
– Что произошло? Что за шум в классе?
Тут класс просто взорвался хохотом, потому что учительница почувствовала, что у нее на спине что-то прилеплено и потешно завертелась вокруг своей оси.
– Позвольте, я, Екатерина Самсоновна, – сказала вдруг Соня и отлепила репей…
Мне было стыдно. Я, староста класса, вместо того, что бы одернуть Борьку, отругать его, я просто смотрел на его хулиганство, сложа руки. Успокаивало лишь одно – скоро выйдет первый выпуск стенгазеты. Я рассказал о своей задумке еще нескольким одноклассникам. Те пришли в восторг, и мы немедленно приступили.
Борька рассердился неописуемо, увидев в газете самого себя, с глупой ухмылкой и огромным репьем в руках, под заголовком «Низкий уровень остроумия». Он рассвирепел, стал ругаться, но еще больше он бесился, глядя на мое довольное лицо. Я сделал это – я выставил его поступок не остроумным, а глупым. И теперь я знал, что бы не случилось, уже немногие будут смеяться над «шуточками» Коржова.
Пятое сентября – уверен это число вам ничего не говорит. А мне говорит – это День рождения моей мамы. Я встал пораньше, проверил подарок – аппликацию, которую я делал целый месяц, и глянул в окно. Ярко светило солнце, во дворе кричали мальчишки – ведь был выходной. Мама уже проснулась, и мы стали собираться в кафе, в котором она хотела отметить праздник.
Не очень хочу рассказывать о кафе. Поели, несколько раз крикнули «С Днем рождения!», вручили подарки. Все, как обычно. Расскажу о «семейном» (как выражается папа, который недолюбливает кафе, рестораны и прочие тому подобные места) празднике.
Помимо подарков – аппликации от меня и прекрасного колье (от папы) у нас был общий сюрприз. Папа решил испечь вишневый торт, который так нравился маме. До финальной части операции под кодовым названием «Нед яинеджор» – погружения торта в духовку – все шло просто превосходно. Папа замесил тесто, я сделал начинку… А потом случилось вот что.
У нас живет комнатная собачка Коготок. Вроде собака, как собака. Но есть у нее одна неприятная особенность – прыгать с табурета (уже изрядно исцарапанного ее когтями) на стол (уже изрядно испачканный ее лапами). Вот надо было ей свято соблюсти этот обычай именно сегодня! Но какой толк от этих слов сейчас… Собака прыгнула прямо в центр торта. А теперь представьте такую картину – маленькая, но большеголовая собачка прыгает прямо на великолепный, украшенный завитушками торт. Брызги летят во все стороны, собачка вопит, папа стоит с разинутым ртом. Я бы несомненно расхохотался, но под угрозой оказалось благополучие праздника. Придя в себя, папа сказал:
– Нужно срочно спасать праздничный ужин. Торт делать слишком долго, можно испечь пирог или приготовить еще что-нибудь.
– Пап, да не надо пирог. Может просто купить какое-нибудь другое блюдо.
– «Другое!» – передразнил папа. – Не думаю, что маме понравится, если мы подадим покупной торт. Так, яблоки есть?
– Есть, – удивленно ответил я.
– Отлично, будем готовить пирог.
…Пирог стоял на столе. Вы будете смяться, но Коготок оказалась поблизости. И вот результат- в конец ошалевший папа взирает на испорченный пирог, Коготок сидит вся в муке, я уже не могу сдержать улыбки. Папа издает смесь воинственного клича и жалобного воя и за шиворот выволакивает собаку из кухни.
– Пап, а может все-таки…
– Нет! – отрезал папа. – Лучше скажи, рыба у нас есть?
Все-таки сделали мы маме сюрприз. Уху сварили и покупным тортом заели.
С утра учитель физ. культуры нас приятно обрадовал – все желающие через три дня отправятся в настоящий поход на весь день – у реки, с кострами, палатками, рыбалкой! У меня даже голова закружилась от восторга. Это же просто замечательно! И про себя я решил, что сегодня же попрошу родителей отпустить меня. Тем более и у них была причина «спровадить» меня в этот день – приезжал модельер, показать маме платье для какой-то вечеринки.
…Конечно, родители согласились. Папа близко был знаком с учителем физкультуры Степаном Григорьевичем еще с детства. Я, обрадованный, стал собираться.
Вы, наверное, не часто ходили в походы – время сейчас такое, что учителя подобные мероприятия не устраивают. А я ходил с папой на реку доже с ночевкой и знал, что должно быть у человека с собой в походе. Спички, веревка, фонарь…- мысленно перечислял я. Нужно не забыть холодную воду и перочинный ножик- подарок покойного дедушки. Провизией обеспечивал нас Степан Григорьевич, а если бы это было и не так, я бы все равно много брать не стал бы. Не люблю брать с собой много еды – как-то это неопрятно, что ли. Также нужно обязательно взять сухую одежду и мазь от комаров, без них в лесу делать нечего. Рыбачить я не умел и не любил, поэтому рыболовные принадлежности брать не стал.
И вот настал день похода. Мы встретились у школы, и я с удивлением обнаружил, как мало пришло людей – всего треть класса. Степан Григорьевич отшутился словами «Меньше народу, больше кислороду!», но мне эта неактивность не понравилась. В уме я тут же поставил галочку – надо приобщать одноклассников к здоровому образу жизни. Тут я увидел такое, от чего настроение мгновенно испортилось, – я увидел Коржова с рюкзаком! Я чуть не заплакал от досады! Конечно, я тогда вел себя глупо… Нужно Коржова перевоспитывать, а не ненавидеть.
По команде учителя мы двинулись к лесу. Шли довольно долго, почти два часа. Несмотря на не по-осеннему жаркую погоду, все терпели – даже девочки. Никто не хотел показать себя «слабаком». Я шел, погруженный в свои мысли. Думал естественно о походе. Да, повезло нам с учителем. Не каждый хоть раз в жизни ходил в настоящее путешествие…
Наконец, Степан Григорьевич сказал остановиться. Я оглядел место лагеря. Что и говорить, место отличное. Это была полянка, рядом с которой протекала прозрачная река. В центре стоял покосившийся маяк – палка с синей тряпкой.
– Ну-с-с, располагайтесь. Надеюсь, палатки все ставить умеют. В крайнем случае я подойду. – Сказал учитель и пошел ставить свою собственную палатку. Я палатку ставить умел, так что помощь не понадобилась.
Когда все палатки были поставлены, а вещи размещены, мы разожгли костер. Человек неопытный подумает – велико искусство! Но все не так просто. Сначала мы расчистили довольно большую площадку и утрамбовали ее. Затем оградили небольшим земляным валом для безопасности. Хвороста в лесу было предостаточно, но тут тоже нужно умение. Нельзя брать сырые и трухлявые сучки – они совсем не горят. Не нужны и прошлогодние метровые сухие стебли травы – они горят слабо, но огонь может перекинуться на деревья. Мы собрали немного коры и сложили ее небольшой кучкой. Далее положили более крупные ветки. Кстати, говоря все заядлые путешественники должны уметь разжигать костер с одной спичкой. Так вот, радуйтесь (или огорчайтесь) – я не заядлый путешественник и для разжигания костра мне нужно 2-3 спички минимум. Сколько раз тренировался и еще ни разу в жизни не получилось.
Степан Григорьевич разделили нас на две группы: одна (в том числе и я) пошла за новыми дровами, другая под чутким руководством учителя стала готовить взятую им пищу. В основном это были консервы, хлеб, различные закуски…
Но не думаю, что вам очень интересно наше меню. Расскажу, что случилось во время сбора дров. К сожалению, в группу «собирателей» попал и Коржов. Мы разбились на пары (думаю не надо объяснять, с кем я попал в пару, такой уж я «везунчик») и разбрелись по лесу. Мне ничуть не хотелось работать вместе с Коржовым, поэтому я, как бы невзначай, свернул с выбранной тропинки и стал обыскивать территорию поближе к костру, тогда как Коржов (не иначе, что бы повыпендриваться и показать, какой он храбрый) углубился в чащу. Хвороста было много, только успевай подбирать. Кроме того, я нашел немного грибов, пригодных в пищу. Ягод было мало, да и те в основном старые и пожухлые. И вот, когда я уже намеревался отправиться к костру, я услышал слабый крик.
Я почувствовал, как цепенеет все мое тело. Услышать крик в довольно густом лесу, в относительном одиночестве – удовольствие ниже среднего. Но как бы то ни было, интуиция подсказывала, что в этом крике не было ничего опасного и потустороннего. Я пошел на голос (найти его обладателя было несложно, стоны все время повторялись) и увидел такую картину.
На поляне был очень глубокий, с высокими крутыми стенками овраг. А в овраге лежал, потирая окровавленную ногу Коржов. Только тогда до меня дошел весь ужас его положения – оказаться без шансов на спасение, с раненной ногой в лесу. Я стал лихорадочно соображать. Просто подать ему длинную палку бессмысленно – с этой раной Борька не то что не залезет, он даже не встанет. Тогда я совершил поступок и храбрый, и одновременно ужасно глупый – я сам полез в овраг. Когда я оказался внизу, я попытался приподнять Борьку, но он был слишком тяжел. Тогда я с колоссальными усилиями взвалил его себе на закорки и полез вверх.
Не думаю, что вам когда-нибудь приходилось вытаскивать из глубокого оврага раненного человека. Было просто нечеловечески тяжело. Иногда я держался всего на одном корешке, но все же не падал. Но как говорится, терпение и труд все перетрут. Настал момент, когда я, весь пыльный исцарапанный все-таки вытащил Борьку наверх. Тотчас послышался шум – это ребята, которые уже начали искать нас, ворвались на поляну. Первой там оказалась Соня, она увидела меня, Коржова у меня на спине, овраг и я почувствовал, как меня переполняет гордость.
***
(Виктория Александрова, 2013)
Глава 1
Прошлым вечером я все сидела и думала, как мне жить дальше и что мне предстоит совершить ради того, чтобы осуществить свое желание. Но так и ничего не поняв, я решила пойти спать, ведь ровно в 7:00 зазвенит будильник и снова начнется эта беготня по всем улицам, толкучки в метро и очереди за кофе.
Итак, проснувшись вновь от раздражающего звука я поплелась на работу. День был как всегда "многообещающим". Придя на работу и не успев переодеться, мне сразу же захотелось убежать из этого места далеко и надолго. Вместе с этим в добавок ко мне подошел Марк и сообщил, что меня вызывает начальник. Переварив эту новость, по телу пробежала мелкая дрожь, вызванная страхом. И я нога за ногу побрела в кабинет ада!
Подойдя к кабинету, я робко постучала, и, услышав в ответ грозное, «да-да, войдите!», я нехотя вошла внутрь:
– Здравствуй Фрэнк.
– Привет Бритни. Я прочитал твою статью и знаешь, мне действительно понравилось... ты меня заинтриговала, учесть, что в последнее время ты мягко сказать не самый лучший работник. Да может ты мне расскажешь что все таки с тобой происходит?
– Ты знаешь я....
Не успев ничего сказать, Фрэнк меня перебил:
– Знаешь, Брит, я думаю, что тебе стоит отдохнуть, разобраться с проблемами и...
– Но, Фрэнк...
– Нет, Бритни, послушай. Это еще не все. Я хочу что бы ты со мной поехала в командировку, но не в роли сотрудника, а в роли просто сопровождающего.
– Хм, а знаешь, я согласна.
– Вот и отлично, всю информацию и билет я пришлю тебе с курьером. А теперь иди домой и приведи себя в порядок!
По пути домой я взяла себе огромный и вкусный кофе, и наблюдав одну очень интересную картину, как женщина пожилого возраста, тщетно пыталась пролезть без очереди, оскорбляя все и всех вокруг, я задалась себе вопросом. Почему же она так себя ведет? Но ответить на него я смогла также быстро. Мне кажется что она просто одинока и ей не с кем поговорить. Она просто хочет общаться, но видимо ей не важно каким способом? Или, может, она боится что если она начнет разговаривать спокойно, ее никто не станет слушать, и даже внимания не обратит? Все таки внимание нужно каждому человеку, но неужели она не может понять, что общаться методом агрессии тоже вариант не из лучших?
В общем долго и упорно размышляя мне на минуту показалось, что я увидела себя через много-много лет. Ведь мне тоже очень паршиво от того что из всех людей которые у меня были, у меня не осталось никого, кроме матери, которая пол жизни тянула меня еле-еле на себе, ну и в какой то степени Фрэнка, который всегда пытается меня подбодрить своими иногда дурацкими способами. Но что самое удивительное что с самого детства, то есть с того момента как мы начали общаться, у него это получается. Но и опять же. Он стал директором неплохого журнала, а я даже тут умудрилась набиться ему в работники, хотя впрочем, наверное, если он меня терпит все эти годы, наверное не настолько я еще ему и осточертела.
Войдя в свою квартиру меня ждал еще один "великолепный сюрприз". Да что там сюрприз, это просто сюрпризище какой-то. Который заключался в некой однообразной массе источающей ароматные благовония тошнотворного образца. Эту чудесную кучку создал мой кот который по-видимому на радостях объевшись своим кормом решил меня поблагодарить, но решил он видимо сделать это так, чтобы я наверняка увидела его благодарность на входном коврике. После того, как я убрала эти чудные художества, я решила начать собирать чемоданы, открыла шкаф и начав перебирать вещи, я заметила некую странность, которая поставила меня в тупиковую ситуацию. Я же даже не знаю, куда я еду, и во что мне одеваться?!
Поняв, что сегодня мне и это задание не удастся выполнить, мне в голову пришла чудная идея. Не пойти ли мне не поиграть в бильярд. Быстро собравшись, я поспешила в бар.
МОРЕ
(Михаил Тоскин,15 лет, 2013)
Закройте глаза и на секунду представьте: тихое, спокойное море... Зеленая травка терпеливо ждет заката, и даже кристальный песок на мели уже не волнуется... Лазурное небо забирает в свои объятья последние лучи теплого, как летний вечер, солнца. Обтесанные камни, от могучего прибоя, бившего по ним, смотрят в безмятежную даль. И там, вдали по воздуху летят, играючи, озорные чайки, а снизу, ожидая заката, белые парусники патрулируют загадочные просторы моря... И в эту секунду ты понимаешь, что жизнь дана тебе не зря!..
Штурм Времени
(Владимир Лунев, 17 лет, 2013)
День ВДВ, как известно праздник веселый и шумный. А для некоторых еще и травмоопасный…
Сегодня утром наш герой Василий Штурм, бережно достал из шкафа свою дембельскую форму, гордо водрузил на светловолосую голову, голубой берет, и бодрым шагом направился на встречу с друзьями.
Василий был человеком крепким и смелым, офицер ВДВ, прослужил десять лет, но был списан в запас из-за боевого ранения.
– О! Васек! – послышалось из группы ВДВ-шников столпившихся в городском парке.
– Здорова, пацаны! – крепко пожал руки друзьям Штурм.
– Ты чего-то долго сегодня, ну да ладно. Вот возьмём вечером салют устроим – сказал один из вояк, и протянул Василию сигнальную ракетницу, которая сразу была отправлена в карман брюк.
Ну, думаю, то, что происходило несколько следующих часов можно опустить, если в вкратце: алкоголь, песни, шутки и прочие житейские радости.
Но то, что произошло дальше пропускать ни как нельзя, ибо это повредит целостности повествования. А дело дошло то того, чтобы разбить пустую бутылку от шампанского, об чью то голову.
Василий сидел на лавке и, куря, наблюдал за происходящим. Но через секунду он сам стал главным героем действия.
– О! Штурм! Ты же самый крепкий из нас! Покажи мастер класс! – толпа раскрасневшихся от жары и спирта в крови вояк быстренько окружила Василия.
Ну что тут делать? Сказать, что не буду бить бутылку, нашему герою не позволяла совесть и репутация. У него конечно пару раз выходил этот трюк, но проделывал он это с большой неохотой. Сделав еще пару глотков табачного дыма, Василий затушил сигарету о собственную ладонь, и уверенно поднялся со скамьи.
– Бей! – выкрикнул он человеку с бутылкой.
Не сказать, чтобы она разбилась…. Точнее бутылка совсем не разбилась. А вот наш дорогой Василий… разбился. И был доставлен в центральную районную больницу с диагнозом «острая черепно-мозговая травма»….
… С ужасным звоном в ушах и головной болью, Штурм, наконец-таки очнулся.
Он лежал в раскаленном зноем песке, в самой настоящей пустыне!
– О! Пацаны, вы где?! – широко раскрыв глаза, выкрикнул Вдв-шник.
Но ему никто не ответил, вокруг только кипящий от палящего солнца песок, барханы, и чистое голубое небо без единой тучки.
– Что же это твориться такое! – Вася непроизвольно стукнул себя ладонью полбу, но сразу же пожалел об этом из-за раската боли. – Хорошо гад меня бутылкой шандарахнул…
Как человек военный Штурм, имел хоть какие-то шансы на выживание. Но полное отсутствие продовольственных запасов решительно сводило шкалу жизни в минус.
Поэтому руководствуясь учебными наставлениями бывшего командира части: «Идти только вперед! Все равно пустыня когда-то кончиться, земля то круглая…».
Бодренькими шагами начал взбираться на ближайший бархан. Если сначала ему было довольно легко, то потом стало ужасно трудно идти, можно сказать ползти на вершину сыпучей скалы. Каждый шаг по рыхлому, текучему песку давался втрое тяжелее, чем обычный.
Но поборов усталость, силой воли, свойственной русскому человеку, он упорно шел по неизведанному маршруту. Китель с красивыми нашивками и несколькими медалями был намотан на голову по типу чалмы. А берет, засунут в карман.
Путешествие продолжалось около трех часов. До того момента пока Василий не увидел вблизи одинокую маленькую пальму. Под нее-то он и рухнул. Вода… Это было единственным, что сейчас хотел русский вояка.
Дело близилось к вечеру. Сквозь дремоту, Василий почувствовал слабый тычок острой палкой, в район груди.
Очнувшись, Штурм резко подскочил. Вокруг него столпился десяток вооруженных палками смуглых арабов. Их торговый караван каждый раз разбивал лагерь возле той самой пальмы, где возлежал наш герой.
– О мужики! Как жизнь? – Попытался мирно познакомиться с людьми Штурм, но его голос был хриплым из-за пересохшего горла, и показался погончикам верблюдов не человеческим.
– Вай! Шайтан! За что нам такое горе! - схватившись руками за голову, простонал араб
– Давайте убьем его!
– Ты что осел! Его нельзя убить!
– Да это же сам Ибилис!!! Гляньте на его цветную одежду!
– Кто я?! – удивился Вдв-шник, – дайте воды, помру сейчас!
Но вместо живительной жидкости, вояка получил еще несколько тычков палкой. Это было последней каплей в чаше его терпения.
– Да вы с ума сошли! – заорал Вася, ломая вырванную из рук араба палку об его же голову.
Видя ничком рухнувшего в песок товарища, все десять, точнее уже девять, арабов накинулись на Василия. Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы драку во время не остановил прибежавший на шум Караван-баши.
– Ва-а-аах! Что вы тут устроили!? – заорал он, видя непонятную битву.
Погонщики расступились в стороны, и перед начальником каравана, предстал чуть поцарапанный Штурм.
– Ты кто такой? – Уперевшись руками в бока, сказал баши. Он был довольно полным человеком, и любил одеваться в просторные красные балахоны.
– Да он ша-й-тан… – шепотом попытались спасти своего шефа погончики.
– Какой шайтан?! Дурьи головы! – чуть ли не презрительно отмахнулся Караван-баши. – где вы видели шайтана который носит одежду!
– Правильно, мужик! Я этот… джин! – неожиданно для самого себя сморозил Василий, и принял величественную позу
Все арабы сразу же изменились в лице, и приняли вид добродушных родственников.
– Вай, я верю ему. Вы видели, с какой силой он сломал палку о голову бедного Ахмеда! – протараторил один из караванщиков, – человек так не сможет!
Остальные начали поддакивать, в итоге все поверили в то, что Василий самый настоящий джин.
Ну и естественно потребовали, исполнит его магические обязанности
– А что это я должен вам желания исполнять? – хитро прищурившись, перебил выкрики арабов Штурм.
– Мы тебя нашли. Так что мы твои хозяева.- Начали погонщики
– Кто это мы? – Вступился Караван – баши. – Я тут главный, значит джин мой.
– Я не ваш, и не твой. – Ткнул пальцем Вася. – И еще кое-что, вы меня значит избили, вот еле на ногах стою. – Изображая ужасные страдания, от полученных «травм», вояка надел китель, ведь ночью в пустыне очень холодно. – А еще где живут джины?
– Э… В лампах! – Немного растерялся шеф караванщиков
– И чтобы его вызвать нужно эту лампу потереть. – Поддакнул один из погонщиков.
– Ну, вот мужики в чем вопрос, то!? Вы мою лампу не находили и не терли! Так что, ничего я вам не должен. Хотя… вы меня сильно разозлили, так что давайте быстренько накрывайте стол джину! А то испепелю!
– Вай, смилуйся, о, огненный дух пустыни! – Взмолился Баши, махнув рукой погонщикам, которые стали суматошно вываливать провизию, на простыню, постеленную на песке.
– Кушать подано, господин джин!
Сытно поужинав, Василий улегся на песке, немного полюбовался черным глубоким небом, будто усеянным серебром и алмазами звезд и заснул. Караванщики, зачем-то столпились вокруг своих верблюдов, которых Штурм старался обходить, так как опасался знаменитого плевка.
Все было отлично, пока Вася не проснулся. Была еще ночь. Но караванщики не спали, они, молча, сидели вокруг нашего героя.
– Пацаны, вы меня пугаете. – С усмешкой сказал Штурм.
– Мы ждем, когда ты примешь свой истинный облик духа. – На полном серьезе сказал Караван-Баши. – Дело в том, что в наши в сердца закралось семя твоего обмана. Ахмед сказал, что джины не едят и в четыре утра превращаются в туман. А ты скушал наш недельный запас провианта.
«Вот попал», – было первой мыслью вояки. Но не успел он сообразить, как пришло уведомление:
– Правоверные мусульмане, настало раннее утро! – закричал, караванщик определяющий время по звездам. Все присутствующие буквально «вылупили» глаза на Василия, старясь ни моргать, дабы не пропустить чудесное зрелище. Но чуда не случилось.
– Я это… не хочу превращаться.
– Да он не джин! Давайте убьем лжеца! – Взвыл Баши, выхватывая из сумки острейший ятаган.
Штурм судорожно, дернулся. И о счастье! Нащупал в кармане забытую сигнальную ракетницу.
Хлопок. Свист. Дым. Ярко красный шар вздымается в небо. – Щас всех сожгу, нафиг! – проорал наш герой.
Произведенный эффект был по истине эпическим. Все арабы с криками «Вай вай вай» бегали вокруг, побросав оружие, кто-то запрыгивал на верблюдов и ускакивал прочь, другие просто панически убегали.
Красный шар достиг предела полета, и начал падать в низ под крики мусульман «небо! Джин поджег небо!»
Но тут произошло самое невероятное. На вершине ближайшего бархана появился нос корабля! А потом и сам корабль. Длинная многовёсельная галера с широко расправленным парусом, пересекла вершину бархана и с огромной скоростью понеслась, вниз рассекая густой песок.
Если бы Вася во время не увернулся, то был бы сейчас мокрой лепешкой.
От арабов и следа не осталось, если не считать разорванные в клочья шатры.
Галера остановилась, и с нее разом спрыгнули на песок около тридцати человек, они были одеты в легкую греческую одежду. Василий разглядел оставшуюся на корабле красивую девушку, но был отвлечен от любования ею, двумя воинами, отделившимися от толпы идущими ему на встречу.
– Приветствую тебя! – выкрикнул один из них, он был довольно высоким и сильным человеком, по комплекции казался равным Штурму, был закован в легкие серебристые доспехи, голову венчал небольшой шлем, из-под которого пробивались темные волосы. – Меня зовут Ясон.
– А меня Геракл. – Басистым голосом сказал герой древней Эллады, Геракл был поистине великаном, ростом на две, а то и три головы выше Василия, его доспехи были золотыми, шлем, он держал в руке. На его грубом лице виднелся глубокий шрам, пересекающий всю шеку и скрывающийся под кудрявыми рыжими волосами.
– Штурм. Василий Штурм. – В стиле Джеймса Бонда, пожал руки новым знакомым ВДВ-шник.
– Будем знакомы. Ты кто и как оказался по среди пустыни? – Ясон оглянулся, на корабль который начали поднимать остальные люди.
– Я солдат, попал в эту дыру, случайно. А что это вы делаете? – Василий, уставился на корабль, плывший на плечах аргонавтов. Но в следующую секунду вспомнил прочитанные в детстве мифы и ответ уже не требовался.
– Корабль, верно, служил нам, теперь и мы послужим ему. – Ответил Ясон, начиная идти к галере.
– А вы это… золотое руно уже стырили?
Оба грека замерли как вкопанные. И вопросительно уставились на россиянина.
– Ну я мудрец и провидец еще не много. – Развел руками он.
– Ха-ха-ха солдат-оракул, кому расскажи, не поверят. – Рассмеялся Геракл. – Пойдешь с нами?
Василий, приподняв брови, посмотрел на горизонт, где уже начинал виднеться оранжевый полукруг утреннего солнца. Плюнул и согласился.
Через час Штурм уже тащил на своих плечах знаменитый «Арго». Пот градом падал на песок и мгновенно им поглощался. Корабль несли все члены экипажа. За исключением Медеи – возлюбленной Ясона. Когда галера была поднята на вершину бархана, греки и один русский, запрыгнули на борт, и скатились в низ.
Сам корабль был сбит из длинных прочных досок, одна из которых по рассказам Геракла, была прибита самой богиней Афиной, это наделило галеру особой волшебной силой, но какой было не известно.
Этот путь дался Василию очень не просто. Все две недели пока они несли корабль через сухую, надоевшую пустыню. Он мечтал вернуться домой. И даже поклялся себе, что больше никогда не будет «бухать» на день ВДВ. К тому же нашему герою изрядно надоел сухой хлеб, которым приходилось питаться.
Наконец аргонавты достигли моря, волны которого яростно бились в окруженном скалами заливе.
Корабль был спущен на воду и начал свой путь к Криту, этому сопутствовал сильный ветер, бьющий в паруса.
Быстренько смастерив удочку, Штурм принялся с удовольствием рыбачить. Это ему удавалось, довольно, неплохо – на палубе лежало несколько крупных рыб.
– Пацаны! – Заорал Василий, поняв, что не может вытянуть очередной улов, удочка начала трещать, а тросик с крючком натянулся как струна.
Геракл подбежал к борту, пытаясь высмотреть, что же за рыба пытается уташить ВДВ-ника в море.
– Во имя Посейдона! Василий, бросай удочку!!! – Заорал Геракл, хватаясь за копье. – Сицила! Все к оружию.
В следующую секунду из океана, выпрыгнул самый большой «улов» Штурма. Огромная серо-белая туша, с четырьмя острозубыми головами, на длинных шеях крепящихся к чешуйчатому телу, которое держалось на плаву благодаря двум лапам «веслам». Одна из голов, молниеносно ударила по кораблю, выломав
несколько лавок для гребцов. Василий не успел во время отпустить удочку, и теперь барахтался на одном из плавников твари.
Аргонавты принялись кидать в Сицилу копья и стрелять из луков, острые лезвия впивались в ее кожу, все больше разъяряя зверя. Одна из голов пытаясь схватить людей, с корнем вырвала мачту, но сразу же была отрублена Ясоном. Радостное ликование, сменилось разочарованием, на месте старой головы выросло две новых, они буквально «вынырнули» из раны на шее.
Кое-как, удерживаясь за трос с крючком Штурм, смог разглядеть брешь в обороне твари. Прямо возле него, на теле Сицилы была сорвана чешуя.
– Копье! – проорал он в сторону корабля.
Благо Геракл все время следил за ним, и смог кинуть ВДВ-шнику копье.
Оно воткнулось в сицилу прямо возле головы Василия. Выдернув копье, он изо всех сил бросил его в грудь твари. Копье полностью скрылось внутри Сицилы, которая сразу же начала тонуть в глубине моря.
Аргонавты кинули россиянину толстый канат и затащили обратно на корабль. Несколько раз подкинули его на руках и устроили маленький праздник. Впервые за долгое странствие, вскрыв бочонок с красным вином.
«Арго» находился в истерзанном состоянии, аргонавты поняли это, проснувшись после праздника.
– А что это за штукенция? – Спросил Василий, разглядывая, почему то симпатичный ему, предмет, установленный возле носа корабля, это был ромб, стоявший на трех железных ножках.
– Жертвенный столик для даров богам. – Ответил Геракл, пытаясь установить мачту на место, но ничего не получалось.
– Думаю, стоит обратиться к Посейдону… – смотря на море, сказал Ясон. – Без его помощи до Крита нам не добраться.
– Ну, так обращайтесь! – громко донеслось из моря, где появился синий человек с плавниками вместо рук.
Василий можно сказать «завис».
– О, могучий тритон! Помоги нам добраться то Крита, наш корабль ранен, и не может плыть самостоятельно. – Обратился Ясон, расправляя руки.
– Мне нужно жертва. – Ответил тритон.
– ОЙ! – Штурм поскользнулся на мокрой доске, падая, удачно сбив ногой жертвенный столик, который полетел прямо в ласты Тритону!
– Что ж, жертвенный столик – в жертву. – Сказал тритон и исчез в бушующей воде.
Море вокруг корабля закипело, и в белой пене, появились силуэты лошадей, подхвативших корабль.
– И часто у вас такая фигня? – Нахмурившись, спросил Вася.
– Пару раз в неделю. – Хохоча, ответил Геракл, – ты бы себя видел.
За время этого путешествия Штурм успел познакомиться и крепко сдружиться с аргонавтами, ему даже довелось увидеть легендарное золотое руно, оно было растянуто на веревках в одной из комнат трюма, и было точно как баранья шкура, но с золотой грубой шерстью. Каждый вечер аргонавты собирались на палубе и пели песни, особенно всем понравилась Васина песня «Батяня комбат» ее даже записал на папирус один из путешественников по имени Орфей.
На горизонте четко просматривался контур скалистого острова.
– Вот и Крит. – Вздохнул Геракл. – Отдохнем, пополним запасы и направимся Коринф.
– Кори… что? – не понял Василий
– Ахах, это город такой. – Подошел Ясон, перекинув через плечо золотое руно, сверкающее в лучах солнца. В целях безопасности он собрался носить его при себе пока аргонавты будут на острове.
«Арго» пристал к берегу, экипаж начал высаживаться. Небо было пасмурным, моросил мелкий, но холодный дождик. Ясон помог своей возлюбленной Медеи спрыгнуть с корабля.
Стоило людям сделать несколько шагов. Как над их головами промелькнул огромный валун. Который упав, преломил переднюю часть корабля.
– Катапульта? – Спросил Вася, садясь на ближайший камень.
– Думаю что-то хуже. – Почесал затылок Геракл.
– Это Талос… – Впервые за все путешествие проронила слово Медея. – Огромный медный великан, хранящий этот остров от иноземцев.
– Подумаешь… Живой кусок меди. – Иронически ответил Штурм, честно сказать он уже ничему не удивлялся.
– О, Медея. Как же нам победить его? – Ясон обнял девушку.
– Мечи и копья не помогут. Единственное уязвимое место Талоса – это его левая пятка. Там у него находиться кусок живой плоти, в котором проходят кровеносные жилы, и самая важная из них закрыта медным гвоздем, если его вынуть гигант погибнет.
Земля задрожала от могучих шагов, послышалось какое-то странное шипение.
– Молитесь богам чужеземцы, ваше время пришло. Я раскалил себя на огне, чтобы заживо изжарить всех незваных гостей. – Гулкий железный голос раскатился по округе. И все, наконец, увидели монстра, это был огромный медный человек, сияющий красным светом из-за накала. Капли дождя падали на него и поднимались вверх, струйками пара издавая шипение.
– Прячьтесь! – Воскликнула Медея. – Я уговорю его выпить этот снотворный напиток. – Она вынула из складок одежды небольшую розовую бутыль.
Все мужчины спрятались за ближайшие камни, а женщина обратилась к приближающемуся гиганту.
– О могучий Талос! Я прибыла сюда, чтобы даровать тебе вечную жизнь!
Великан замер, и заинтересовавшись, присел на корточки.
– Эх… танк бы сюда. – Сетовал россиянин.
Но его голос, перебил гул великана.
– Бессмертие, я хочу бессмертие, – гудел он.
– Вот возьми эту бутыль и выпей. – Медея протянула ему руку. Гигант ловко взял зелье в свою ладонь и кинул бутылочку в рот.
– А теперь послушай мою песню. – Пыталась выиграть время девушка, ведь получив «псевдо бессмертие» великану ничего не мешало убить ее и всех аргонавтов.
Девушка пела очень хорошо, намного лучше, чем современные оперные певицы, в ее голосе было, что-то волшебное. Но, к сожалению, протяжные греческие песни, не произвели на Талоса должного впечатления, и он потянул раскаленную руку, чтобы раздавить Медею.
Это во время заметил ВДВ-шник, и не нашел ничего лучше как выскочить из-за скалы и в полный голос начать петь, можно сказать орать
– Комбат-батяня, батяня-комбат! Ты сердце не прятал за спины ребят!! – при этом Штурм начал импровизированно отплясывать, его танец был похож на яблочко с элементами нижнего брейка. Шокированный таким представлением великан, забыл о существовании девушки и пялился на Василия. – Летят самолеты, и танки горят, Огонь, батарея, огонь, батальон! – эти слова были дополнены сальто назад. И ровно тогда когда россиянин приземлившись крепко стал на ноги.
Медный гигант зашатался и рухнул. При этом зацепившись пяткой о скалу, выдернул из нее медный гвоздь. Из отверстия потекла вовсе не кровь, а прозрачная жидкость, которая попав на раскаленное тело исполина, загорелась, и взорвалась. Талос быстро затонул в море.
– Фууух, – наш герой стер с лица капли пота.
– Дай пожать тебе руку! Настоящий мужик – восхищенно промолвил Геракл.
– Смотрите, к нам спускаются боги! – затрепетали аргонавты. Видя, как в черных облаках образовалась светлая брешь, из которой лестницей потекли лучи яркого солнца, по которым неспешно спускалась фигура человека. Это был сам лучезарный Аполлон. Все присутствующие склонились на одно колено.
– Вы храбро прошли этот путь. И будете награждены. Вы все сыновья богов, поэтому в дар получите волшебные предметы и умения. – Произнес он.
– Секундочку, но я не сын богов. – Вмешался Василий
– Стоп, а кто ты тогда? – Замешкался Аполлон, внимательно разглядывая россиянина.
– Это Штурм – ответили аргонавты, – мы нашли его в пустыне.
– Тебя не должно здесь быть. – Сказал аполлон, распыляя над головой ВДВ-шника приятную золотую пыльцу.
– Прощай воин-мудрец…
… пип, пип, пип. Резал уши звон аппарата жизни обеспечения. Василий лежал в просторной больничной палате, весь окутанный проводками, кислородными трубками и капельницами. Напротив, сидела девушка-медсестра удивительно похожая на Медею. Увидев, что Штурм очнулся, она выбежала из платы и вернулась с врачом, за которым, вошли друзья ВДВ-шники.
– Ну как он? – спросил один из них.
– Жить будет, ему очень повезло! Кома продлилась всего два часа, нонсенс! – врач посветил фонариком в глаза Васи. На что тот не довольно поморщился.
Спустя один год. День ВДВ
Василий, был убежден, что все это история ему приснилась, но клятву, данную в жаркой пустыне, соблюдал. Именно поэтому он и несколько его друзей. На день воздушно-десантных войск отправились не на площадь, чтобы выпить. А в гости к ветеранам ВОВ, чтобы поздравить их и помочь по хозяйству. А потом и в детский дом, они раздали счастливым детям несколько ящиков с игрушками. Ребятишки попросили почитать им книжку. Штурм взял с полки первую попавшуюся, она оказалась «Мифами древней Греции»
Начал читать и замер. Потому что первый рассказ назывался «Сказание о воине мудреце, и Аргонавтах»…
«РАДУГА»
(Юлия Хмара, 13 лет, 2014)
Об услугах «Радуги» впервые я узнала несколько месяцев назад. Прочитала я об этом в газете, в которой говорилось, что агентство «Радуга» якобы может изменить мою жизнь к лучшему всего за несколько дней, и вскоре я почувствую себя самым счастливым человеком на земле. Помню, как в тот вечер швырнула газету в сторону и пошла гулять с друзьями. Слава богу, тогда жаловаться мне было не на что. Моя жизнь ничем особо не отличалась от жизни моих друзей, и это меня вполне устраивало. Учеба, друзья, понимающие родители, что еще нужно тринадцатилетней девочке для полного счастья?
Однако, пару месяцев спустя, моя жизнь переменилась и не в лучшую сторону. Друзья перестали звать гулять, родители стали много кричать, а про учебу и говорить не стоит. Все шло наперекосяк. Я не понимала, что вокруг творится, из-за чего все это. ВКонтакте больше не сидела – в этом не было необходимости, перестала со всеми общаться. Я не знала, что мне делать. Я искала выход из этой ситуации, но ничего не помогало мне. Ничего, пока не нашла старую газету и вновь не увидела рекламу агентства «Радуга».
Быстренько собравшись, я отправилась по указанному адресу. В воздухе летал запах весны, солнечные лучи играли в моих волосах, но я этого всего не замечала. Или просто не хотела замечать. Мои мысли летали где то там далеко и я уже думала о том, чего же я хочу от этой жизни и что буду заказывать в агентстве. Идти мне пришлось недолго – минут двадцать.
Когда я пришла к нужному месту, я остановилась. Большая яркая вывеска гласила: «Поможем вам изменить вашу жизнь к лучшему».
– То, что надо, – подумала я и, поднявшись по ступенькам, решительно вошла в здание.
Здесь пахло травами, в углу тихо потрескивал камин, а вдоль одной из стен стоял бежевый диванчик и журнальный столик. Я стянула курточку и присела на край диванчика. Вскоре дверь, скрипнув, отворилась, и я увидела высокого мужчину лет сорока.
– Здравствуйте-здравствуйте, – улыбнулся он и, забрав мою курточку из рук, аккуратно повесил ее на вешалку.
– Здрасьте, – еле слышно буркнула я в ответ так, что собеседник ничего не услышал.
– Возникли проблемы, трудности? – спросил мужчина, и я робко кивнула. – Ну что же, я вам помогу. Вернее не я, а мои работницы вам помогут. Но для начала вам нужно заполнить небольшую анкетку. – Мужчина достал из внутреннего кармана пиджака небольшой помятый листок и протянул его мне. – Напишите свое имя, фамилию, возраст, а затем проблемы, которые вы хотите решить.
– Извините, а ручку можно? – спросила я, оглядевшись по сторонам в ее поисках.
– Ах, да. Секундочку, – мужчина снова полез во внутренний карман пиджака и на этот раз извлек из него обычную шариковую ручку. – Держите, - улыбнулся он.
Я присела на диван и аккуратно вывела: «Евгения Аболеева. 13. Хочу вернуть друзей, наладить учебу и отношения с родителями».
– Вот, – я протянула листок мужчине, и тот внимательно изучил его.
– Такая маленькая, а уже проблемы появились, – улыбнулся он.
«Маленькая не маленькая, а вам то что» – подумала я, но ничего не сказала.
– Проходите за мной, – он открыл дверь, пропуская меня вперед, и зашел следом.
Я очутилась в просторном помещении, сплошь заполненном облаками. На одном из облаков сидели три девицы и пряли нитки. В первое мгновения мне показалось, что я попала в сказку, но когда одна из девиц отложила свою пряжу и спрыгнула с облака вниз, в тотчас оказавшись возле меня, я откинула эти мысли в сторону.
– Пожалуйста, – мужчина, который теперь стоял за моей спиной протянул листок девушке.
– Чудненько-чудненько, – пропела девица и улыбнулась. – Все можно исправить. Только для этого ты должна мне отдать то, что дорого тебе.
– Я? Но ведь этого нигде не было сказано.
– Правильно, не было. Но ты должна понимать, что просто так твою судьбу никто изменять не будет. Думаешь легко разматывать клубок твоей жизни, изменять его? Твой клубок особенный и когда мы делали так, что бы ты пришла сюда, нам пришлось немало потрудиться.
– Клубок жизни? Это еще что такое? Впервые слышу.
– Естественно, – сказала девушка и снова улыбнулась. – Ты ведь никогда раньше не сталкивалась с чем-то необычным, сказочным.
– Ничего не понимаю, – запуталась я.
Ну что сказочного может быть сейчас, в нашем веке? В те времена, когда еще жили ведьмы, возможно, что-то и было необыкновенное, но сейчас, когда всех ведьм и колдунов давным-давно спалили… Нет, это скорее напоминало розыгрыш.
– А ты и не обязана понимать. Тебе достаточно просто знать, что это мы испортили тебе жизнь и подстроили все так, что бы ты к нам пришла, – нагло сказала девица.
– Да я. Я на вас в суд подам! – воскликнула я, но присутствующие лишь засмеялись.
– Кто поверит тринадцатилетней девочке? Кто поверит в магию, в клубки судьбы? Кто? В том то и дело, что никто! – девица злорадно ухмыльнулась, а затем продолжила. – Так что будем делать: дальше калечить твою судьбу или исправлять ее?
– Исправлять, конечно. Еще и спрашиваете.
– Тогда отдай то, что тебе дорого.
– Что? Самое дорогое вы и так уже забрали.
– Ну, да. Тогда просто принеси нам денег. Больших денег. С изображением американского президента. Слышала про таких?
– Где я вам возьму денег?
– Укради, – спокойно сказала девушка, будто речь шла о погоде.
– Украсть? Я что похожа на воровку?
– Нет, но ты недалека от этого. Люди начинают воровать, когда попадают в безвыходность.
– Но я не буду воровать! – воскликнула я. Наглость этой девушки просто зашкаливала. Что она обо мне возомнила?
– Тогда можешь попрощаться с удачей, счастьем и всем хорошим, что ждало тебя в этой жизни, – у девушки в руках возник клубок ниток.
– Не надо, – прошептала я.
Не обращая внимания на мои слова, девушка потянула из клубка ярко-желтую ниточку.
– Ну как? – спросила она, выдернув ее окончательно. – Счастья у тебя больше нет.
Затем она принялась за голубую, словно небо нитку и так же медленно начала вытягивать и ее.
Казалось еще немного и моя голова расколется надвое. Ощущения были не самые лучшие. Комок подступал к горлу. В глазах темнело. Очертания людей начали расплываться, облака пропали, зазвенел будильник. Я проснулась в холодном поту. Это был всего лишь сон.
Всего лишь, но какой.
Обычный сон, всего лишь иллюзия доказала мне, что я сама повелеваю своей жизнью. Все зависит только от меня и не от кого больше. Ни от каких-то девиц, клубков судьбы, а от меня! И мне вовсе не нужно что-то воровать, что бы жить счастливо. Достаточно просто радоваться жизни.
ЛУННЫЙ КОТ
(Анна Сергеева, 14 лет, 2014)
День… Солнце и мурлыкание сквозь дремоту, ловля порхающих в небе бабочек до заката, сон чуткий и сладкий. Лучи солнца погасли. Люди ложатся спать. Ну что же, кто то спит, а я бодрствую.
Выгибаю спинку и растягиваюсь, тянусь будто темно-синяя, почти черная радуга над городом. Умываю лапку, мордочку, приглаживая усы и уши. Ну вот, теперь не стыдно и представиться:
– Приветствую. Я Лунный Кот Минорович. Сегодня луна полная, словно чашечка парного молока, затянутая в пленку пенки. Люблю пенку, она… Извините, отвлекся. Так вот, я прихожу только вот в такие залитый светом полной луны ночи, я дарю людям краски Жизни. Согласитесь, если много проблем и работы, то времени остановиться и поглядеть на протянутую к вам ручку доверчивой рябины, покрытую щедрыми браслетами до самых плеч, или же на локоны хрупкой березки, а иногда даже просто выглянуть из-под зонта в дождь, чтобы посмотреть на небо, – а вдруг там протянулась искристая радуга? Люди перестают обращать внимание на Красоту, а та на них обидевшись, замолкла бы для них на веки, если бы не я. Ведь моя работа – мирить их. Я вижу, вы заинтригованы, ну что же пойдемте со мной, я вам все покажу. Ну же, соглашайтесь. Ведь мы, кошки – очень переменчивый народ, –
Кот, прищурив свои глаза цвета поздней весны, заурчав и выпустив когти, вновь потянулся, играя мускулами под густыми сумерками шерсти, ведь все же он был сказочный, на то ему и шерсть из сумерек… И вдруг прыжок, и далеко над землей скользит он над городом, мягко переступая лапами. Рядом с ним Мишка Лоло со своей ярко - алой карнавальной маской, семенит ножками. Лоло – диспетчер. С помощью маски он отыскивает людей Тени, тех, кто потерял связь с Красотой. По маске часто пробегают яркие, белые искры – так маска радуется, что пока все чисто. Но вот она тревожно задрожала, её цвет сменился на серый, и Лоло крикнул Коту:
– Миронович, цель обнаружена, приземляемся!
Кот, раньше Лолы заметивший сигнал маски, усмехнувшись в усы, мяукнул:
– Как скажешь, друг, – легкий скачок, и Кот уже на крыше рядом с антенной, трётся об неё гладким боком.
– Миронович… – мирно укоряет его Лоло, и Лунный Кот, ни капельки не смутившись, скользит по стене вниз.
– Здесь. – Коротко и понятно. Кот просачивается в комнату через приоткрытую дверь балкона. В комнате спит мужчина, дет пятидесяти.
– Кузнецов Дмитрий Владимирович. Степень слепоты – начальная. Причины – проблемы в семье и на работе, – важно декламирует Лоло сквозь всевидящую маску.
– Вылечим больного, – мурлычет Кот и дергает большими ушами. Затем встает на задние лапы и начинает танцевать. Его танец непохож ни на какие другие, то вытянувшись в струну, подрагивая хвостом, переминается Кот на цыпочках, то распушиться весь и вразвалочку кружиться Лунный вокруг себя, махая лапами, словно крыльями бабочки, то совершая балетные па и становился тогда самой изысканной и утонченной Грацией. Во время его танца потолок, стены и пол комнаты Дмитрия Владимировича покрывались пухом нежного мха, сквозь него прорастали удивительные цветы, того цвета, который человек забывал позже всего, в случае Дмитрия Владимировича – это был синий. Отовсюду лился лунный свет, и бегали в пространстве тоненькие ленточки синевы. Сам же Дмитрий Владимирович стал хрупким мотыльком, сложив крылышки, сидел он на спинке кровати, заросший сейчас изумрудными побегами, тянулись они к луне.
Кот Миронович закончил танец элегантным поклоном:
– Здравствуйте, Дмитрий Мотылек, – поприветствовал он бывшего человека. Мотылек в ответ сердито махнул крылышками и дернул усиками, мол:
– Какой я вам мотылек? Вы забываетесь! Коты тут разные растанцевались!
– Извините нас, но теперь вы на Маскараде Красок Луны и здесь принято быть кем - то другим, становясь настоящим. Сейчас вы мотылек… – радостно улыбаясь, растолковывал Мотыльку Лоло. Дмитрий Владимирович в ответ вновь дернул усиками. Кот улыбнулся и царапнул мох лапкой, в это же мгновение под мотыльком раскрылся бутон, до этого молчавший в полумраке, ярко- синего цвета, словно мотылек сел на самый лазурный кусочек неба в самый ясный день.
Втянув пыльцу с его сердцевины, Дмитрий чихнул и удивленно заморгал, - он видел цвета. Он видел их так четко, как никто другой в этот момент, у него прорезался голос:
– Превосходно! Удивительно! Как!? Как такое возможно!? Это чудо! – ревел мотылек басом.
– Чудо… Для тебя человек – мотылек, да… Для меня же это просто работа… – в этом месте голос Кота звучал чарующе – бархатно.
– Поразительно! Как мне отблагодарить вас? Для меня на много дней поблекла трава и цветы, погасло солнце, а под конец я забыл и лазурь неба… Как прекрасен мир! – не унимался голосистый мотылек.
– Отблагодарить? Ну что же, слушай… Не спеши, цени мгновения, лови добро и делись радостью с другими. Ты поможешь нам, так же как и мы помогли тебе. Помни о нас и спи… Сон – очень важно для вас, люди. Спи и будь ещё на нашем Маскараде среди цветов, искр и другим мотыльков. Гляди, они уже спешат сюда, к тебе… – медленно мурчал Кот Луны. Затем ласково дунул на мотылька и начал не спеша таять в воздухе вместе с Лоло. Маска медвежонка снова алела, напарники могли не сомневаться в качестве выполненной работы. Они растаяли.
– Пойдем к другим мотылькам, – пригласил Лоло Кота, тот в ответ царственно кивнул усатой головой и ловко взмыл в воздух.
А утром Дмитрий Владимирович долго лежал в кровати, проснувшись. Он вспоминал свой странный сон и ворочал тяжелой головой, что – то бурча себе в усы. Поднявшись, он подошёл к окну. Об стекло бился там мотылек, не жалея ни сил, ни нежных крыльев.
– Ну, ну, малыш, я помогу… – доверительно бормотал мужчина, осторожно цепляя насекомого пальцами за брюшко и выпуская того в форточку. Когда человек разжал пальцы, мотылек долго не улетал, решаясь. Он складывал и вновь распускал свои крылья веером, а потом, робко вздохнув, оторвался от рамы окна и, подпрыгивая, полетел в небо к самому солнцу. Дмитрий Владимирович не спешил, он провожал взглядом самого себя. Мотылек сливался с небом, постепенно теряясь в нем, его крылья были чисто василькового цвета, поэтому казалось, что мотылек перемешивается с небом воедино.
– Мотыльки – это лепестки неба, опадающие на Земле, чтобы вновь расцвести в небесах, – прошептал завороженный человек, не отрывая взгляда от неба, теперь он снова видел краски жизни.
А под первыми лучами солнца растворялся, нежась в утренних лучах, Лунный Кот. Уж ем ли не знать, что этим утром в небо упорхнул не один мотылек, под восхищенным взглядом вовсе не одного человека, снова подружившись с Красотой…
