Артур Шопенгауэр (1788-1860), создавая свою пессимистическую концепцию морали, исходит из того, что «страдание — неизбежный и истинный удел человека». Оптимизм — свидетельство плоской тупости его сторонников или кровавое издевательство над безмерностью человеческого страдания. Из страсти и страдания Шопенгауэр выводит всемирный закон как результат слепой воли и жизни. Произвола слепой воли способен избежать лишь беспристрастный, творческий гений или аскет. Достичь этого можно лишь попиранием воли, т. е. уничтожением жизни, к чему и движется человечество.
Впрочем, с его точки зрения, лучшего оно и не заслуживает. Все поступки, мотивированные желанием личного блага, Шопенгауэр расценивает как эгоистические и исключает их из числа нравственных. Критерием нравственности является отсутствие эгоистических мотивов. Это возможно, когда люди настолько близки друг к другу, что чужое страдание воспринимают как свое. Такое отношение возможно лишь при взаимной симпатии, поэтому симпатия — единственная, реально существующая форма нравственности.
Из принципа сострадания вытекают две нормы поведения: пассивное (не вреди никому) и активное (помогай каждому по мере сил). При пессимистическом взгляде на мир нравственный поступок может привести лишь к облегчению страдания, но не избавить от него, ибо страдание бесконечно. Поэтому, чем глубже и нравственнее человек, тем шире его сочувствие, тем больше его собственное страдание и чувство безысходности, ибо мир полон страданий, нищеты, несчастий.
Единственным искуплением может быть аскетизм: «Слепая воля к жизни зажгла в человеке светильник разума, и он освещает безмерность страдания и открывает путь к его прекращению через сознательное подавление воли аскетическим отрицанием жизни, отказом от стремления к продолжению рода, а тем самым отказом от постоянно растущей цепи мучений». Покончить со страданием можно лишь отказом от жизни, через преодоление воли к жизни человек приходит к вечной добродетели. Учение Шопенгауэра оказало большое влияние на философию Ницше, последующую буржуазную этику, экзистенциализм и др.
Воздействие Шопенгауэра на последующую мысль является довольно значительным. (Нередко влияние Шопенгауэра опосредовалось восприятием его философии такими мыслителями, как Ф. Ницше.) Необходимо отметить, что философ оказал глубокое воздействие на культуру и философию в России. Через увлечение философией Шопенгауэра прошли, в частности, Л. Толстой и Вл. Соловьев. Правда, оба они были критиками шопенгауэровского пессимизма. Философия А. Шопенгауэра актуальна в наши дни: о ней пишут книги, ей посвящают конференции и симпозиумы; существует Международное Шопенгауэровское общество, которое издает свой Ежегодник.
НИЦШЕ:
Ф.Ницше (1844-1900) — ученик Шопенгауэра — восстает против своего учителя, противопоставляя его тезису подавления воли тезис ее титанического перенапряжения, пессимизму —оптимизм на основе морального нигилизма. Он отрицает сострадание. Нищие опирается на теорию Дарвина и берет у него именно те идеи, в которых утверждается тезис о непримиримой борьбе за существование в природе. Эту идею он переносит на капитализм периода свободной конкуренции с его принципом выживания сильнейшего.
Хотя сам Нищие живет уже в другую эпоху, эти установки составляют содержание всех его трудов. В центр внимания в своей этике он ставит вопросы «переоценки ценностей», «иерархии страстей» и «воли к власти». Какие же ценности, по его мнению, подлежат переоценке? Прежде всего, христианско-социальные добродетели: любовь к ближнему, сострадание, защита слабых. На смену этим ценностям должны прийти новые: дельная власть сильных, индивидуализм, мораль господ, «сверхчеловека», который находится «по ту сторону добра и зла», он вне всяких ценностей.
Главная идея учения Ницше — сильному мораль не нужна. Она нужна слабому. Сильный должен быть вне морали. Мораль рабов, как угнетенных, уступает место морали хозяев, господ. И если в ранних сочинениях идеал сверхчеловека носит черты эстетическо-аристократического гения-творца (эллинского типа), то с течением времени он обретает грубые черты и ярко выраженные расистские признаки. Главной ценностью становится воля к власти. Такой человек без излишних сантиментов способен расправиться с рабами, жаждущими получить свои права. «Падающего подтолкни», —говорит Ницше в «Антихристианине». В своем учении Ницше слишком откровенно раскрывает помыслы и мотивы деятельности буржуа, расставляет акценты их безнравственности так, что даже они сами испугались своего портрета. С моралью сочувствия он ведет беспощадную войну, нападает на изнеженность, эмоциональность, духовную стадность и равенство демократизма, мелочного торгашества. Он воспевает сильного человека, которого можно воспитать суровой, жесткой, насильственной дисциплиной. Он — за кастовую мораль. Любое отступление господ от своей твердой позиции по отношению к рабам уже ведет к ослаблению жизнеспособности, к упадку, декадансу, ухудшению расы, породы. Жизнеспособность, раса, здоровые и нездоровые инстинкты — эти биологические понятия широко входят в этику Ницше.
В целом мораль Ницше противоречива. В ней мы найдем и остроумную, испепеляющую критику того, что мы могли бы назвать моралью «третьей силы». Ницше показывает глубокую пропасть в противоречивой природе и сущности человека как морального существа. Он призывает быть сильным и не сдаваться ни при каких обстоятельствах, бороться, во что бы то ни стало. Он против ханжества, лицемерия, фальши в человеческих отношениях. Нравственность подлинная основывается на искренности, открытости, желании по-настоящему помочь, а не погубить слащавым отношением и временной иллюзорной поддержкой. Если эти положения его морали можно принять, то к антигуманным призывам, которые были позднее взяты на вооружение фашизмом, следует отнестись критически. Анализ этических учений в период Новой и Новейшей истории свидетельствует, что они изменялись в своем содержании в зависимости от этапов эволюции самой индустриальной цивилизации.
КЬЕРКЕГОР:
Итак, жизнь человека в целом, как считает Кьеркегор, покоится на тех или иных правилах поведения, на тех или иных нормах и принципах отношения к жизни, т.е. на этике. Но этика различна и Кьеркегор различает три несводимых друг к другу типах жизни, выражающиеся в трех противоположных стадиях (уровнях) жизни. По сути, Кьеркегор говорит о трех различных этиках.
Исторически первая стадия, на которой протекает жизнь человека, это эстетическая. Она описывается Кьеркегором в двухтомной работе "Либо-либо" 1843 года. Кьеркегор в отличие от предшествующей традиции от Платона до Канта и Гегеля понимает эстетику как чувственность вообще, руководствуясь, по-видимому, лишь этимологическим аспектом слова. "На этой стадии человек обуреваем наслаждениями, одержим страстями. Это этика большинства, строящаяся на принципе: "срывай день". Крайним выражением эстетического бытия является эротика. Стремление постоянно искать чувственного наслаждения разлагает изнутри эстетического человека. Он становится пленником собственных устремлений. Неизбежно наступает пресыщение и ощущение бессмысленности существования, сопровождающееся отчаянием".
Второй стадией жизни человека является этическая. Этическая стадия противоположна эстетической. Основой этической этики является сознание ответственности и долга каждого человека перед другим человеком, перед человечеством. На этом уровне жизни культивируются постоянство и привычка, а основным требованием становится требование стать самим собой.
В своей работе "Наслаждение и долг" (понятия, соответственно коррелирующие с эстетическим и этическим началами жизни), Кьеркегор писал: "Эстетическим началом может назваться то, благодаря чему человек является непосредственно тем, что он есть; этическим же - то, благодаря чему он становится тем, чем становится".
Дихотомия "эстетическое-этическое", получившая полное освещение в работе 1843 года с названием "Или-или" ("Enten-eller"), и отрицательное отношение к обоим началам бытия самого автора свидетельствует, что имеется еще один вариант выбора жизненного пути, еще одна красная, но теперь и путеводная нить жизни. Это - этика религиозная.
Религиозный уровень жизни человека есть высший, богоподобный. Религиозная этика, цементирующая подлинное бытие человека, не снимает предшествующие две - эстетическую и этическую, напротив, является прямым противопоставлением как первой, так и второй.
Физиологическим основанием первой, эстетической нормы жизни (этики) являются чувства, второй, этической - разум, третьей, религиозной - сердце. Насколько несоизмеримыми и не сводимыми друг к другу являются физиологические основания трех принципов жизни - чувств, разума и сердца, настолько не соотносимы и не соизмеримы сами три образа жизни - эстетический, этический, религиозный.
Мысль Кьеркегора, несмотря на популярность в те времена гегелевского метода, течет в направлении, противоположном гегельянству: речи о синтезе первых двух начал бытия религиозной этикой не идет и идти не может. Религиозная этика не имеет ничего общего с первыми двумя, она противостоит им, впервые со времени Августина, выводя человека к истинному источнику бытия - вере. Единичное бытие не может покоиться не на чем другом, кроме веры.
Учение о вере как основании экзистенции
"Вера - высшая страсть в человеке. Пожалуй, в любом поколении найдется много людей, которые даже не дошли до нее, но не найдется ни одного, который бы мог уйти дальше нее... Я не скрываю, что мне еще далеко до веры, но я не пытаюсь на этом основании осквернять великое или обманывать себя, превращая веру в детскую болезнь, в безделицу, которую желательно поскорее оставить позади. Впрочем, и тому, кто еще не дошел до веры, жизнь ставит достаточно задач, и при честном к ним отношении и его жизнь не останется бесплодной, хотя бы и не уподобилась жизни тех, кто понял и обрел величайшее - ВЕРУ" [2; 44]. Вера является основанием высшей стадии развития человека, т.е. стадии экзистенции. А экзистенция не может не быть единичной, такой же уникальной и недоступной для разума, как вера человека.
Рассмотреть источник веры, ее специфику - задача небольшого сочинения Кьеркегора "Страх и трепет", написанного в том же, 1843 году. Кьеркегор выводит главным героем - рыцарем веры - библейского Авраама и стремиться узреть экзистенцию Авраама и его поступки сердцем. Чтобы от бессилия трепетала мысль. Рассмотрение веры, которую олицетворяет Авраам, позволяет увидеть его неповторимую единственность, несущую чудо.
