V. Может ли антисемитизм упрочиться в Соединенных штатах?

«Ради того мы должны начать организационную работу, чтобы

прежде всего доказать всему свету широту и силу нашего желания

свободы. Во‑вторых мы должны организоваться для того, чтобы источники

нашей силы были нами осознаны и могли быть использованы… Организоваться,

организоваться, организоваться до тех пор, пока каждый еврей не встанет в строй

и не будет на счету либо на нашей стороне, либо, сознательно или бессознательно,

на стороне тех немногих, которые встали против своего народа».

«Сионизм», стр. 113,114.

Судья высшего суда Соединенных Штатов.

Людвиг Д. Брандейс

 

Каждый, кто в Соединенных Штатах, либо в другой любой стране попробует заняться еврейским вопросом, должен быть готов выслушать упрек в антисемитизме или получить презрительную кличку «погромщика». Ему нечего ожидать поддержки ни со стороны населения, ни со стороны печати. Люди, обратившие внимание на этот вопрос, предпочитают выждать, к чему он приведет. По всей вероятности, ни одна американская газета и уж, наверно, ни один из рекламных журнальчиков, известных под названием «magazine», не посмеют даже серьезно намекнуть, что такой вопрос, действительно, существует. Обычная пресса в общем, в настоящее время открыта только для высокопарной хвалы всего еврейского (примеры этого можно найти везде), в то время как чисто еврейские газеты, число которых в Соединенных Штатах весьма значительно, заняты поношением и проповедью брани. Всякий писатель, издатель или человек, проявляющий интерес к еврейскому вопросу, почитается жидоненавистником; это считается единственно допустимым объяснением гласного обсуждения еврейского вопроса. По‑видимому, это сделалось всеобщей idee fixe; у евреев эта идея наследственна. Непрекращающаяся пропаганда стремится внушить всем неевреям ту мысль, что всякое сочинение, в котором отсутствует слащавое отношение ко всему еврейскому, основано на предрассудке и ненависти; поэтому, де, оно всегда полно лжи, оскорблений, ругательств и науськивает на погромы. Эти выражения можно найти в любой еврейской статье, взятой наугад.

Казалось бы, нашим еврейским согражданам следовало в числе неевреев заметить и тот слой людей, которые признают существование еврейского вопроса и несмотря на это не являются антисемитами.

Само еврейство распадается на четыре партии, установить которые можно вполне точно. Во‑первых, евреи, которые страстно желают сохранить без изменения еврейскую веру и еврейский жизненный уклад и готовы для этого принести любую жертву и поступиться своим успехом и расположением неевреев. Во‑вторых, евреи, готовые принести необходимые жертвы для сохранения еврейской религии, но не придающие особого значения сохранению унаследованных жизненных еврейских привычек. В‑третьих, евреи, не имеющие вообще никаких убеждений, евреи оппортунисты, стоящие всегда на стороне того, за кем успех. В‑четвертых, евреи, которые верят и проповедуют, что единственный способ уничтожить противоречие между евреями и прочим человечеством заключается в полнейшей ассимиляции евреев с другими расами. Четвертая партия самая малочисленная, менее всего любимая и пользующаяся наименьшим уважением. Среди неевреев по отношению к еврейскому вопросу существует только две категории. Одни терпеть не могут евреев, не будучи в состоянии объяснить своего отвращения. Другие желают внести ясность в создавшееся положение и признают еврейский вопрос, как проблему. Обе категории, поскольку они выступают публично, подвергаются упреку в антисемитизме.

Выражение «антисемитизм» употребляют вообще слишком легкомысленно. Его следует применять только для обозначения активного антиеврейского настроения, основанного на чувстве и на предрассудках. Применение его без разбора ко всем тем, что желают выяснить еврейские особенности и причины их мирового господства может сделать лишь то, что эта кличка со временем обратится в выражение особо почетное и уважительное.

Антисемитизм неминуемо появится в Америке почти во всех видах; можно даже сказать, что он уже существует, и притом давно. Если он и значится под другим названием, то все же Соединенные Штаты не будут в состоянии изменить его сущности и его не постигнет участь многих других идей, которые, после кругосветного путешествия, достигли здешних берегов.

 

A

Большим шагом вперед для достижения ясности в этом вопросе было бы точно определить, что же подходит под понятие «антисемитизма».

1. Признание, что еврейский вопрос действительно существует, не есть еще признак антисемитизма. Если бы это было не так, то можно бы предполагать, что большинство американского народа несомненно сделается антисемитами, так как сознание, что еврейский вопрос существует, все более и более крепнет и число людей, пришедших к такому убеждению, несомненно будет увеличиваться по той простой причине, что практика обыденной жизни все более и более выдвигает этот вопрос. Факт, что еврейский вопрос существует. Возможно, конечно, закрывать перед этим фактом глаза или трусливо его замалчивать, возможно даже по недобросовестным мотивам вообще его отрицать. Но вопрос все‑таки существует. Признать это со временем должны будут все. В конце концов все окрики сентиментальных и пугливых слоев населения «стой» не будут иметь достаточной силы, чтобы заглушить его. Однако, признавать, что вопрос существует, вовсе не значит, что этим объявляется поход вражды и ненависти против евреев. Это доказывает только одно: что в нашу цивилизацию проникло своеобразное течение, которое приобрело такую силу и объем, что обратило на себя общее внимание; оно требует соответствующего решения и диктует такой образ действия по отношению к себе, который, не повторяя ошибок прошлого, все же устранял бы возможность в будущем всякой угрозы современному обществу.

2. Равным образом нельзя считать антисемитизмом гласное обсуждение еврейского вопроса. Гласность целительна. Гласное обсуждение еврейского вопроса или отдельных явлений, с ним связанных, в том виде, как оно стояло до сих пор в Америке, могло лишь вводить в заблуждение. Больше всего вопрос этот обсуждался в еврейский прессе, но без надлежащей откровенности и широты взгляда. Лейтмотив, регулярно и однообразно звучавший в еврейской прессе, всегда один: низкий уровень образа мыслей неевреев и христианские предрассудки. По всей вероятности, эти два представления навязчиво преследуют еврейских писателей, когда они мысленно обозревают ряды своих единоплеменников.

Говоря откровенно, большое счастье для евреев, что еврейская пресса мало распространена среди неевреев. Иначе одного знакомства с этой прессой было бы достаточно, чтобы породить антиеврейское настроение среди неевреев и укрепить существующую в этом направлении в Соединенных Штатах пропаганду, без малейшего усилия со стороны пропагандистов. Еврейские авторы, пишущие для евреев, дают богатейший материал для изучения расового самоопределения евреев в связи с их презрительным отношением к чужим расам. Хотя в таких писаниях всегда содержатся хвалебные гимны Америке, но хвала эта относится не к Америке, как земле американцев, а как к стране еврейского процветания. В ежедневной прессе серьезные исследования до сих пор отсутствуют. Такое отношение к делу нельзя ни хвалить, ни порицать: ведь, газеты занимаются лишь «животрепещущими» вопросами дня. Если газетам случается упомянуть о евреях, то для этого у них имеется запас трафаретов: обыкновенно начинают со списка евреев, прославившихся в истории, и кончают похвалой теперешним евреям, объявления которых не редко можно найти в другом отделе газеты. Короче говоря, гласное обсуждение еврейского вопроса у нас в Америке сводится с одной стороны к неверной ругани неевреев в еврейской прессе и к такому же вводящему в заблуждение расхваливанию евреев в нееврейских газетах. Поэтому, попытку гласного, беспартийного обсуждения этого вопроса, основанную на фактическом материале, нельзя рассматривать, как проявление антисемита, даже и тогда, когда некоторые выводы вызывают удовольствие еврейских читателей.

3. Наконец, не может почитаться антисемитизмом, когда утверждают, что в каждом большом культурном центре существует подозрение, а среди известного числа видных деятелей господствует даже и определенное убеждение, что у евреев существует определенный план господства над миром не при посредстве завоеваний, военных действий, силы правительств или экономических средств в научном смысле слова, а при посредстве владычества над торговым и биржевым механизмом. Точно также не может почитаться антисемитизмом – высказывать такой взгляд и приводить подкрепляющие его справедливость примеры и разнообразные доказательства. Международные евреи могли бы лучше всего сами попробовать опровергнуть этот взгляд. Однако, они этого не делают. Точно также не опровергают его и те евреи, идеалы которых сделались духовным достоянием всего человечества, а не одной только расы.

Быть может, наступит день и некий новый пророк, явясь, возвестит, что обещания, данные древнему Израилю, не могут осуществиться способами Ротшильдов и что обетование о благословении всех народов через Израиль еще не значит, что все народы должны сделаться хозяйственными данниками избранного племени. Если такое время действительно наступит, то надо надеяться, что жизненная сила еврейства пойдет по таким путям, которые заставят иссякнуть теперешние источники, которые питают «еврейский вопрос». А пока что пролитие света на планы, которые строят высшие круги еврейства, еще не следует почитать антисемитизмом; напротив, этим может быть оказана неизмеримая услуга самому еврейству.

 

B

Не подлежит сомнению, что антисемитизм в различие периоды нарушал покой многих народов, затемнял ясность суждений, портил характеры и осквернял руки своих последователей. Однако, достойно удивления, что он никогда не принес ни малейшей пользы своим последователям и ничему не научил евреев, против которых он шел.

Антисемитизм может быть различного рода, и разновидности эти довольно многочисленны. Некоторые из них мы приведем здесь.

1. Антисемитизм иногда проявляется под видом простого отвращения к еврею, как личности, независимо от того, кто он и что он. Такой антисемитизм встречается часто у людей всех сословий и положений, но преимущественно среди тех, кто сам никогда не приходил в соприкосновение с евреем. Часто он проявляется у людей еще в ранней юности и выражается чувством отвращения к слову «жид». Это чувство обостряется тем, что слово это употребляют, как ругательное или как обозначение вредных махинаций. Им, однако, пользуются, как ругательством одинаково и против неевреев, которые сделали что‑нибудь предосудительное. Разница в применении его к евреям заключается лишь в том, что тут, пользуясь им, подразумевают всю собирательную личность еврейской расы совокупно, а не определенных лиц, к которым применение этого эпитета было бы обосновано. Симпатия не зависит от нашей воли. Напротив, чувство отвращения допускает проверку. Всякий человек, рассуждающий беспристрастно, должен время от времени проверять свои чувства и, в частности, поразмыслить о том, что лицо, внушающее ему отвращение, может быть на самом деле столь же хорошим, как он сам, а может быть, и лучше. Наше чувство отвращения есть ничто иное, как сила притяжения или отталкивания, существующая между отдельными личностями, и вовсе не является верным доказательством, что другой достоин презрения. Там, где к этому чувству примешивается основанное на опыте или инстинктивное нежелание входить в деловые сношения с лицами еврейской расы, конечно, нельзя говорить о предрассудке, за исключением случая, когда люди считают, что среди евреев вообще не может быть никого, достойного уважения. Такое крайне отрицательное отношение к евреям, помимо прирожденного отвращения, зависит еще и от других причин. Многие не любят евреев, даже не будучи антисемитами. В этом нет ничего удивительного; мы часто видим, что умственно развитые евреи сами не находят особого удовольствия в общении со своими единоплеменниками и общаются только с высоко образованными евреями. Попутно с этим явлением следовало бы подвергнуть исследованию особенности и привычки рядового еврея, подробно рассмотреть отталкивающие черты его характера, которые подвергаются жестокому порицанию со стороны самих евреев, но эту характеристику мы сделаем в другом месте.

2. Другой вид антисемитского настроения можно рассматривать, как вражду и ненависть. Надо твердо помнить, что рассмотренное выше чувство отвращения еще не есть ненависть и не всегда бывает враждой. Многие не любят сладкого чая, но это еще не значит, что они ненавидят сахар. Однако, существуют люди, у которых это чувство отвращения превратилось в ясно выраженное предубеждение, – такие люди стоят на пути к тому, чтобы сделаться антисемитами. Причину этого надо искать в неприятных переживаниях, испытанных этими людьми в их сношениях с евреями. Я полагаю, что за последнюю зиму около миллиона американцев после своего знакомства с еврейскими купцами и хозяевами гостиниц, сделались жидоненавистниками. Такие чувства есть чистое несчастье для людей, ими обуреваемых, так как это мешает им составить себе ясное представление о еврейском вопросе и придти к справедливым и полезным выводам. Пагубно, если страсти затемняют рассудок, и допускать это, несмотря на силу искушения, не следует; путеводная нить рассудка никогда не должна уклоняться в эту сторону. Ненависть у руля делает плавание опасным. Еврейская раса порождает вражду больше, чем любая другая народность; Почему это так, – является загадкой всех времен.

Виновен в этом, по‑видимому, еврейский характер, о чем ясно свидетельствует древняя и новая история. Везде, где еврейство входило в соприкосновение с арийскими расами, свободно проявлявшими присущие им культурные и этические стремления, оно или приносило с собой вражду или вызывало ее. Такая судьба евреев во все времена служила предметом размышления ученых; иные даже ищут объяснения этого в Библии: проклятие Иеговы на избранный народ за нарушение закона, при помощи которого Бог хотел сделать из евреев народ пророков в человечестве. Если такой соблазн действительно является частью еврейского наследства, то в данном случае получают особое значение известные библейские слова: «соблазн придет, но горе принесшим его в мир».

3. В некоторых странах света в разное время это чувство ненависти породило преступные насилия и убийства, которые, как все массовые страдания, внушали ужас и отвращение человечеству. Несомненно, что эти вспышки представляют собой недопустимые крайности проявления антисемитизма. Но вся беда в том, что всякое гласное обсуждение еврейского вопроса влечет за собой упрек в подготовке чего‑то вроде погрома. Вспышки эти, само собой разумеется, не заслуживают извинения, но они вполне понятны. Евреи обыкновенно смотрят на них, как на проявление религиозной ненависти; неевреи же видят в них восстание против экономического порабощения, в котором евреи держат народ. Достойно удивления, однако, что, например в России, местности, в которых чаще всего вспыхивали антиеврейские насилия, в хозяйственном отношении являлись наиболее цветущими, при чем их процветание бесспорно являлось следствием еврейской предприимчивости. Факт этот настолько бесспорен, что сами евреи открыто заявляли, что в их власти вызвать торговый и хозяйственный паралич этих местностей: для этого им надо лишь уйти. Отрицать этот факт было бы не умно. Даже лица, которые в свое время ехали в Россию, полные негодования на русских за их обращение с евреями, подтверждают это, при чем обычно учиненные насилия, по их возвращении, получали для них новое освещение, хотя и не оправдывались ими. Такой взгляд часто можно было встретить в англосаксонской прессе.

Беспристрастные наблюдатели часто констатировали тот факт, что некоторые из таких преследований вызваны были самими евреями. Один корреспондент, всемирно известный, как ревностный заступник преследуемых русских евреев, подвергался со стороны последних яростным нападкам всякий раз, когда он ссылался на это обстоятельство, несмотря на его возражения, что, если он будет замалчивать вину евреев, то ему перестанут верить в тех случаях, когда он будет доказывать их невинность. Евреи и поныне во всех странах с трудом соглашаются признать за собой что‑либо, заслуживающее порицания. Кого бы из них и в чем бы ни обвиняли, они всегда найдут себе оправдание.

Эта черта еврейского характера должна исчезнуть прежде всего, если они сами хотят способствовать искоренению тех своих качеств, которые возбуждают неприязнь к ним других народов. Остается, конечно, открытым, в силах ли они сами этого достигнуть. Иногда источник вражды к евреям надо искать в экономических взаимоотношениях. Отсюда возникает вопрос, необходимо ли евреям для приобретения расположения народов изгладить в себе все специфически еврейское и отказаться от особых способов добиваться успеха. Вопрос этот мы рассмотрим впоследствии.

И что касается вероисповедных предрассудков, на которые евреи охотнее всего ссылаются, то в Соединенных Штатах они отсутствуют. Несмотря на это, еврейские писатели открыто обвиняют в них американцев наравне с русскими. Каждый нееврейский читатель может проверить на себе справедливость этого упрека, задав себе вопрос, испытывал ли он в течение всей своей жизни чувство ненависти к евреям за их религию.

В одной речи, произнесенной в одном из еврейских собраний и напечатанной в еврейской прессе, еврейский оратор утверждал, что, если на удачу остановить на улице сто неевреев и спросить их, что такое еврей, большинство ответит: «еврей – убийца Христа!» Один из известнейших и видных раввинов Соединенных Штатов недавно говорил в своей проповеди, будто в воскресных школах учат детей смотреть на евреев, как на убийц Христа. Тоже самое он повторил несколько недель спустя на одном собеседовании. По всей вероятности христиане сплошь возразили бы на это, что они слышат это выражение впервые из еврейских уст и что сами они никогда не употребили бы его. Утверждение это просто бессмысленно. Пусть спросят все двадцать миллионов детей в христианских воскресных школах Соединенных Штатов и Канады, учат ли их чему‑нибудь подобному! Без всякого колебания можно утверждать, что в христианских церквах нет предвзятости против евреев за их вероисповедание. Напротив, в них царит не только сознание благодарности, но и сродство с еврейской религией. В воскресных школах христианских церквей за один последний год в течение шести месяцев общедоступные чтения были посвящены изучению книги Руфь, первой и второй книги пророка Самуила и книги Царств: каждый год изучают там известную часть Ветхого Завета.

Еврейские религиозные вожди должны бы подумать о том, что со стороны их самих идет больше явной остроты и предубежденности против христианства, чем то было когда‑либо возможно в американских христианских церквях. Сравнение еврейской прессы с американской церковной прессой не оставляет в том никаких сомнений. Ни один христианский писатель не счел бы правильным и разумным нападать на еврейскую религию. Зато напротив, если подвергнуть в течение шести месяцев наблюдению еврейскую прессу, то легко будет обнаружить массу нападок и предубежденности против нашей. Помимо того, никакой церковный гнев не может сравниться с тем гневом, который обрушивают евреи на еврея, перешедшего в христианство. Это нечто в роде священной вендетты. Напротив, если христианин переходит в еврейство, то принимают во внимание мотивы, побудившие его к тому; это никогда не имеет места, если еврей принимает христианство. Сказанное относится, как к правоверному, так и к свободомыслящему крылу еврейства. Из этого ясно, что на евреев нападают не ради веры, а по другим мотивам. Тем не менее, когда евреи узнают о чувстве нерасположения к себе, то с неукоснительным однообразием высказывают одно и то же предположение, что чувство неприязни к ним объясняется причинами, из коих первая и наиважнейшая причина – это их вера. Может быть, они ищут утешения в сознании того, что они страдают за веру, но это неправда. Каждый рассудительный еврей должен это знать. Он должен был бы равным образом знать, что во всех христианских церквях, которые признают и изучают древние пророчества, царит живой интерес к судьбам народа Израильского. Ведь там помнят, что это ему были даны известные пророчества о будущем его положении в мире, и верят, что они исполнятся. Будущность евреев, предсказанная пророками, находится в тесной связи с будущностью нашей планеты, и христианская церковь, по крайней мере евангелическая, которую евреи больше всего проклинают, верит в возрождение избранного народа. Если бы большинство евреев знало, с каким вниманием и сочувствием наша церковь изучает пророчества, как верить в их исполнение, а равно в то, что человечеству через евреев суждено еще приобщиться к великому благу, то, наверно, они стали бы смотреть на церковь другими глазами. Они по меньшей мере узнали бы, что церковь не считает себя орудием их обращения, – обстоятельство, всего более вызывающее горечь еврейских вождей, которые в этом отношении глубоко ошибаются, – но что обращение их последует при иной обстановке и совершенно иными средствами, а именно, при посредстве еврейского «Мессии», а не при посредстве «дикого масличного древа язычников».

Существует удивительный оттенок антисемитизма, который занимается религией, но не в форме рассмотренной нами. Есть группа атеистов, которая убеждена, что всякая религия есть еврейский обман в целях порабощения ума и души человека посредством обессиливающего суеверия. Такое мнение в виду его крайности не может иметь значения для нашего вопроса.

 

C

В каких формах проявится антисемитизм в Америке? Если же теперешнее положение будет продолжаться, чего можно с уверенностью ожидать, то какую форму примут антиеврейские чувства? Несомненно только то, что не форму массовых преследований. Единственное массовое действие, которое теперь замечается, исходит от самих евреев, которые нападают на всякое лицо или учреждение, которое имеет мужество обратить общественное внимание на еврейский вопрос.

1. Антисемитизм придет в Америку по тому правилу, в силу которого все духовные достижения и идеи совершают свой путь вокруг земного шара в западном направлении. На север от Палестины, где евреи дольше всего жили и где еще и теперь живут в большом числе, антисемитизм ясно осознан и обострился. Западнее, в Германии, он тоже принял ясную форму, но до революции ему недоставало силы и прочности. Еще далее на запад, в Великобритании, его можно распознать, но, при сравнительно небольшом числе евреев на британских островах и при их тесной связи с господствующими классами, он является там скорее чувством, чем движением. В Соединенных Штатах он не столь ясно проявился, но уже обнаруживается в форме известного беспокойства, в постановке острых вопросов и в трении между преемственной американской терпимостью и невозможностью не считаться с голым фактом.

Так как еврейский вопрос принимает у нас в Америке все более и более острый характер, то каждый прозорливый человек не должен обращать никакого внимания на недовольство и протесты по этому поводу евреев и должен прилагать все старания к тому, чтобы предотвратить возможность обострения его у других народов. Гражданской обязанностью каждого является, прежде всего, составить себе верное представление об этом вопросе и в известной мере заняться «тренировкой», т. е. подготовиться к образцовому разрешению его в форме, приемлемой для всех стран, и при том так, чтобы они могли пользоваться нашей работой, как материалом для окончательного разрешения всего вопроса. Добиться этого можно лишь строгим анализом всех тех явлений, над которыми, до сих пор беспомощно мучились народы, так как им не хватало ни воли, ни средств добраться до корней проблемы; мы должны ее разобрать, точно изучить и подвергнуть режиму гласного обсуждения.

2. Вторая причина, почему еврейский вопрос приобретает все больше и больше значения в Америке, заключается в начавшемся большом притоке туда евреев. Уже в этом году (1920), по всей вероятности, нужно ждать прибытия сюда миллиона евреев, таким образом, численность еврейского населения дойдет до 4.500.000. Эмиграция людей влечет за собой эмиграцию идей. До сих пор ни один еврейский писатель не изложил нам наглядно и исчерпывающе, что думают евреи о неевреях, каковы их сокровенные мысли о «гоях». Известные указания по этому предмету существуют, но пытаться составить себе на основании этого материала ясное представление о том, что думают евреи о неевреях, бесполезно: лучше пускай это за нас сделает еврей, хотя он наверно подвергся бы отлучению из среды своего народа, если бы сделал это, строго придерживаясь фактического материала.

Все эти эмигранты смотрят, пожалуй, не без основания на всех неевреев, как на своих наследственных врагов, и думают, что сообразно этому им надлежит и поступать. На самом же деле они вовсе не так беспомощны, как это кажется. В тяжко пострадавшей Польше, где в течение войны у евреев, как говорили, было отнято все до копейки, ежедневно тысячи евреев приходят в американские консульства, чтобы получить право въезда. Это обстоятельство заслуживает внимания. Несмотря на свои якобы страдания и бедность, они, оказывается могут предпринять столь длинное путешествие. Между тем путешествовать, в таком большом числе, лица, принадлежавшие к другим народностям, не в состоянии, это возможно только евреям. Мы видим, что они вовсе не так уж заслуживают сострадания. Их жизненный корабль выдержал бурю в то время, когда у других народов остались одни обломки. Это евреи знают и радуются тому. Они несут с собой по отношению к здешнему большинству те же чувства, которые они питали в своем прежнем месте жительства. Пускай они радостно приветствуют Америку, как страну, но по отношению к большинству американского народа они все же будут себе на уме. Пускай они значатся в списках эмигрантов румынами, поляками или еще кем угодно: на самом деле они только евреи в полном смысле слова и такими себя покажут. Все это, вместе взятое, не может не вызвать известных последствий. Нельзя считать расовым предрассудком, если мы к этому готовимся и предлагаем американскому еврею поразмыслить над этим фактом и помочь разрешению этой проблемы.

Каждая идея, господствовавшая в Европе, при ее переносе в Америку подвергалась изменениям. Так было с идеями свободы, правления, войны. Тоже будет и с антисемитизмом. Весь этот процесс в целом найдет свое сосредоточение и получит надлежащее разрешение, если только мы сами будем действовать рассудительно и не испугаемся его. Один еврейский писатель недавно сказал: «Еврейство в наши дни, главным образом, значит американское еврейство… Все прежние центры еврейства разрушены войной и переведены в Америку». Таким образом, помимо нашей воли еврейская проблема превратилась в американскую. Какое же направление она примет? Многое зависит от того, что удастся сделать прежде, чем она примет слишком шероховатые формы. Первым проявлением будет, конечно, выражение неудовольствия против достигнутых евреями экономических успехов, в особенности против того единодушия, с которым они этого добились. Наш народ увидит зрелище народа, обособленного среди другого народа в такой степени, как никогда не были мормоны, и он этого не потерпит. Мормоны удалились, а Израиль едет в новый Египет, чтобы его поработить.

Вторым выражением антисемитизма будет, несомненно, чувство отчужденности и его усиление. Большинство всегда хочет быть правым, но, собственно, оно не всегда поступает разумно. Эта предвзятость, которую открыто признают и евреи и неевреи, на беду обеих заинтересованных сторон может принять крайне острые формы, ибо ни сам предубежденный, ни предмет его предубеждения не могут обладать необходимой духовной свободой, основанной на душевном равновесии.

Однако, в дальнейшем можно рассчитывать с уверенностью на влияние чувства справедливости. Тут весь вопрос станет в зависимость от американского духовного строя. Прирожденное ему чувство справедливости всегда до сих пор приходило на помощь в случае наступления событий, возбуждавших сначала гнев американца. Действие чувства у нас всегда кратковременно; реакция разума и морального решения быстро его сменяет. Американская духовность никогда не остановится на том, чтобы питать вражду против единиц. Она глубже запускает свой зонд. Такое явление можно уже наблюдать в Америке и Великобритании. Наше особое свойство – не останавливаться на лицах, когда дело касается общего.

Далее последует изучение фактической обстановки; в течение известного времени на него, может быть, не будет обращено должного внимания, но потом именно при его помощи будет найден ключ от лабиринта. Корни всех замешательств будут извлечены на свет Божий для того, чтобы умереть, как все корни, которые вытаскивают из недр земных. Тогда от самих евреев будет зависеть считаться с новым положением вещей. Им не нужно отказываться от своих особенностей, уменьшать свою энергию и давать померкнуть своему блеску, но они должны направить все эти свои силы в более чистое русло: только таким путем они могут оправдать свое притязание на первенство. Раса, которая в материальной области может достигнуть того, чего достигли евреи, причем в добавок считает себя и духовно более высокой, – может добиться тех же результатов менее грязными и менее противообщественными способами.

Евреев не истребят, но им не позволят продолжать гнуть человечество под ярмо, которое они так ловко на него надели, и пользоваться плодами такой системы, которая подлежит коренному изменению.

Таким образом, для оправдания своеобразного положения, которое они занимают в мире, евреи должны изменить себя и обратиться к более высоким целям.