Отсутствие референтного индекса

Под референтным индексом мы понимаем человека или предмет, который производит или над которым производится действие, описываемое в высказывании глагола. Когда в высказывании отсутствует референтный индекс (используются именные словосочетания, не указывающие на что-то конкретно), нельзя определить имя, термин или фразу, на которые оно ссылается, то есть о чем идет речь. Местоимения («кто-то», «оно», «они» и т.д.) неопределенны, так как существенные данные глубинной структуры, которые дополняют значение, в данном случае опущены.

Прислушайтесь к таким словам, как «кто-то», «они», «никто», и «этот». «Они не пришли на собрание». В данном случае говорящий не определил субъект глагола.

Для того чтобы бросить вызов и восстановить опущенный материал, в данном случае мы спрашиваем: «Кто именно не пришел на собрание?».

В высказывании «Эти люди обижают меня» как в именной группе («эти люди»), так и в неспецифическом глаголе («обижать») отсутствует референтный индекс. Поэтому мы спрашиваем: «Кто именно обижает вас?».

 

Примеры:

Они не слушают меня.

Это уже никого не волнуют.

Это неслыханно.

Кто-то может это сделать.

 

 

Неспецифические глаголы

 

Неспецифические глаголы описывают неясное, неконкретное действие, не представляя специфику процесса. Такие слова, как «обижать», «огорчать», «вредить», «показывать», «демонстрировать», «заботиться» и «беспокоиться», определенно описывают действие, процесс, множество событий или опыт, но они опускают так много специфической информации о действии, что мы не можем создать в сознании ясную репрезентацию этих действий. Она говорит: «Он обидел меня», - но мы не знаем, что он сделал: ударил он ее, заставил ждать на аллее, пристал к ней, не оценил пирог, который она испекла, или что-нибудь другое.

Мы восстанавливаем такие опущенные данные, спрашивая: «Как именно он обидел вас?», «Кто именно обидел вас?». Если мы не получаем опущенную информацию, мы рискуем придумать ее! Если мы обладаем достаточными знаниями о контексте и исходных данных, мы можем сделать достоверные предложения, но мы также можем сделать предположения, абсолютно не совпадающие со значениями другого человека.

Когда мы слышим высказывание, содержащее неспецифический глагол («Она неправильно поняла меня»), существует большая вероятность неправильного понимания, потому что мы можем интерпретировать его различными способами. Вопросы более основательно присоединят человека к своему опыту. Выражаясь в терминах хороших формулировок, мы не предоставляем другому человеку достаточной лингвистической «карты», чтобы сообщение было ясным.

 

Примеры:

Ты не заботишься обо мне.

Я огорчаю мать.

Он не проявил ко мне никого интереса.

Я был удивлен.

Если бы вы только знали.

Вы можете обнаружить.

Вы можете научиться.

 

Заключение

Большинство высказываний, употребляемых нами в повседневной речи, содержат многочисленные нарушения метамодели. Когда вы услышите такое высказывание, начните с нарушений более высокого уровня и бросьте вызов искажениям. Затем переходите к обобщениям. И, наконец, бросьте вызов опущениям. Почему? Потому что каждое высказывание содержит много опущений, и если вы начнете с них, то можете оспаривать их весь день. Так как искажения обладают наибольшим весом и функционируют на более высоком логическом уровне, когда мы сначала бросаем вызов им, мы оказываем более сильное действие на глубинную структуру человека.

Теперь вы можете использовать эту метамодель для того, чтобы сделать возможным получение специфической информации из глубинной структуры клиента. Вопросы метамодели позволяют вам разукрупнить человека на детали и особенности. По существу, метамодель облегчает обнаружение важной информации, которая затем позволяет человеку расширить его модель мира. В то же время вопросы метамодели функционируют так, чтобы, в конечном счете, вывести клиента из транса. Чтобы ввести клиента из транса. Чтобы ввести клиента в транс, мы использовали бы обратные языковые паттерны, которые в НЛП обнаруживаются в так называемой Милтон-модели (см. главу 10).

После того как я (М.Х.) впервые узнал о метамодели, я не думал о ней долгое время. «Всего лишь обычная чепуха, так или иначе, я делаю это». Позднее, во время моего НЛП-мастер-тренинга, Бэндлер рассказал, что все в НЛП – каждая модель, каждый процесс, каждый метод, каждый паттерн берут начало в метамодели и что без полного знания этой модели невозможно понять, как осуществлять моделирование. И тогда я обратил внимание на метамодель.

«Как он может считать, что эта простая модель так могущественна?» «Почему он так сильно подчеркивает ее важность и придает ей такое значение?» Я не знал. Поэтому я вернулся к модели, изучил ее «от и до» и после изучения пришел к такой же убежденности в том, что знание этой модели дает возможность управлять языком, не приходить в заблуждение при использовании языка и бросать вызов языку вместо того, чтобы предполагать, что он реален. Позднее я написал докторскую диссертацию по речи и, после изучения основ общей семантики и некоторых других психотерапевтических моделей, я добавил еще восемь элементов в метамодель. В конце концов, я пришел к выводу, что если человек знает метамодель, он знает сущность важных навыков критического мышления и то, как бросать вызов логике высказываний и исследовать ее.

______________

Мы разрешаем сделать копию следующего рисунка (рис. 8.5.), где схематично изображена метамодель языка. Я (Б.Б.) прошу своих студентов, чтобы они держали одну копию на своем рабочем столе, а другую в кармане рубашки, бумажнике или кошельке. На протяжении следующего года или около того почаще обращайтесь к ним. За это время вы основательно встроите эту модель в свое подсознание.

______________

Расширение метамодели

Следующие девять лингвистических признаков, указывающих на недостатки процесса отображения, а также метамодельные вопросы, помогающие выявить у говорящего более хорошо сформированную когнитивную карту, ведут начало от классической работы Альфреда Кожибски (Korzybski, 1933, 1994) «Наука и здравый смысл», а также от РЭПТ (рационально-эмоциональной поведенческой терапии). Сокращенный вариант основан на исследованиях Майкла Холла, опубликованных в книгах «Речь» (Hall, 1996) и «Секреты магии» (Hall, 1998).

 

Паттерны / особенности	Ответ / вызов	Прогноз / результаты
1. Идентификация. «Он – демократ». «Она - ничтожество».	Как именно он определяется Понятием «демократ»? Каким образом? На каком основании вы оценили ее при помощи понятия «ничтожество»?	Восстановление процесса идентификации или предсказания. Побуждает человека к созданию новых обобщений.
2. Статические слова. «Научные данные свидетельствуют, что…»	Какие именно данные? Согласно чьей модели или теории? Данные науки какого времени?	Восстановление опущенных деталей.
3. Чрезмерно/недостаточно определенные термины. «Я вышла замуж за него, потому что думала, что он будет хорошим мужем».	Какие виды поведения и какие реакции сделали бы его «хорошим» для вас мужем? Какие ссылки вы используете в случае слова «муж»?	Восстановление экстенсиональных фактов об использованных терминах.
4. Ложные вербальные дихотомии. «Мое сознание не имеет отношения к этой депрессии».	Как вы можете обладать «сознанием» отдельно от «тела» или «телом» отдельно от «сознания»?	Преодоление дихотомий, которые кто-то создал в языке.
5. Фразы «или-или». «Если я не установлю эти отношения, это докажет мою некомпетентность».	Итак, у вас нет других вариантов, кроме полного успеха или полной неудачи? Вы не можете представить никаких промежуточных шагов или стадий?	Восстановление континуума, опущенного структурой «или-или».
6. Псевдослова. «Это сделало его неудачником».	Что вы подразумеваете под словом «неудачник» как характеризующим человека?	Вызов карте, использующей слова, не имеющие реальных объектов ссылки.
7. Многопорядковость. «Что вы о себе думаете».	На каком уровне абстракции вы ссылаетесь к «себе»? «Я» может иметь много значений, зависящих от контекста и использования, - что вы имели в виду?	Восстановление уровня абстракции, исходя из которого действует говорящий. Установление контекста и порядка.
8. Персонализация. «Он делает это только для того, чтобы досадить мне».	Как вы узнали о его намерениях? Как вы узнали, что вам нужно принять эти действия на личный счет?	Вызов процессу персонализации.
9. Метафоры. «Это напоминает мне о том времени, когда Джон..»	Как та история связана с тем, что вы хотите сказать?	Восстановление изоморфных отношений между историей и понятиями человека.

 

1.Идентичность / идентификация

Как и комплексный эквивалент, идентификационное высказывание уравнивает явления, находящиеся на различных уровнях абстракции, хотя в данном случае равенство подразумевает идентичность с «я», «Я - …Х», «Он - …Х», «Она не более чем...Х!». Это приводит к двум наиболее опасным формам отображения «лжи в действительность» (вообще несоответствующего территории), а именно «суть» (is) идентификации и «суть» утверждения. Утвердительные качества даже на уровне восприятия («роза красная») не могут отобразить воспринимаемые нами в мире взаимодействия и вклад в них наших чувствительных рецепторов (палочек и колбочек). Утвердительные суждения (наши оценки, значения) переносят это на более высокий уровень («Он - ничтожество»).

Этот установленный Кожибски отличительный признак языка тесно связан с комплексным эквивалентом, но все же отличается от него. Кожибски определяет идентичность как «абсолютную одинаковость во всех отношениях». Слово «всех» в этом определении делает идентичность невозможной. Если мы удалим «всех» из опреления, слово «абсолютная» также потеряет смысл. Тогда мы просто будем иметь «одинаковость в некоторых отношениях», приемлемое понятие, так как мы понимаем слово «одинаковый» как «сходный». Фактически, понятие сходства позволило бы нам создавать обобщения, ярлыки, категории и т.д., работать с ними и использовать их соответствующим образом.

Мы имеем дело только с единичными личностями, событиями и предметами. В мире когнитивных процессов отсутствует идентичность. Каждое событие является уникальным, единственным, абсолютным, неповторимым. Никакой человек и никакое событие не могут оставаться «одинаковыми» с течением времени.

______________

Когда мы занимаемся идентификацией, у нас отмечаются сравнительно негибкая адаптация, низкий уровень условных связей и недостаточность нервных процессов. Это символизирует адаптацию животных, не отвечающую требованиям адаптации современного человека. Идентификация часто проявляется в сове «суть».

______________

Когда мы занимаемся идентификацией, у нас отмечаются сравнительно негибкая адаптация, низкий уровень условных связей и недостаточность нервных процессов. Это символизирует адаптацию животных, не отвечающую требованиям адаптации современного человека. Идентификация часто проявляется в слове «суть» (is), которое Дэвид Баурленд-младший (David Bourland, Jr.,1991) назвал «божественным режимом» мышления и речи. «This is that!» («Вот это что!»), «That how it is!» («Это происходит так!»).

При идентификации мы приходим к ошибочному выводу, что происходящее внутри наших тел (то есть идеи, представления, понятия) объективно существует. С точки зрения психологии, это ведет к проецированию и затем к другим ошибкам составления ментальных карт: заблуждениям, иллюзиям и галлюцинациям.

Ненормальные и опасные «суть» включают: «суть» идентичности (I am..,You are …, That is…, «Я суть…», «Ты суть…», «Это суть…») и «суть» утверждения (The apple is red - «Яблоко красное»). Когда «суть» используется в качестве вспомогательного глагола (Smith is coming - «Сюда идет Смит»), он просто входит в состав другого глагола и не приводит к значительным семантическим осложнениям «Суть» существования указывает на события и предметы, которые «выделяются» нашим восприятием.

При идентификации мы ошибочно оцениваем результаты наших мыслей и чувств как объективно существующие. Однако такое приписывание словам внешней объективности приводит нас к отображению неверных и бесполезных репрезентаций. Оценка происходит только в разуме. Она существует и функционирует на уровне мыслей только как психический феномен.

Следующие процедуры позволяют нам бросить вызов идентификации, деидентифицировать и распознать уникальные особенности реальности.

 

1. Проведите экстенсионализацию, или спецификацию того, что в противном случае может быть ложно идентифицировано. Кожибски говорил, что экстенсиональный метод структурно имеет дело со многими конкретными людьми, которые отличаются и обособлены друг от друга. Мы можем проводить экстенсионализацию посредством указания специфики (кто, когда, где, как, который и т.д.), проведения различий и использования дефисов в своем языке.

 

2. Различите реальности. Так как «идентичность» никогда не встречается в мире, отвергая само понятие «суть» идентичности, мы фактически принимаем различия и различение как фундаментальные понятия. Теперь мы можем начать обращать внимание на абсолютную индивидуальность событий и определять ее. Как различаются эти предметы, которые выглядят схожим образом и которые вы идентифицировали?

 

3. Индексирование слов при помощи времени / даты или пространства / положения (процесс индексирования). Такое индексирование помогает нам иметь дело с абсолютной индивидуальностью каждого события в любое время. Так как мир и люди состоят из процессов, каждый Смит 1950 существует как человек, совершенно отличный от Смита 1995. Такая конкретизация помогает нам при проведении различий. Депрессия 1991 отличается от депрессии 1994; депрессия Боб отличается от депрессии Сьюзен. При индексировании с помощью времени мы указываем дату наших вербальных высказываний. Мы можем делать то же самое при индексировании с помощью личности, места и даже процесса.

 

 

4. Потренируйтесь в получении тишины на невыразимых словами уровнях. Центральный метод удаления «суть» идентичности касается тренинга распознавания «невыразимого словами уровня опыта». Вместо подавления или сдерживания «мы учим создавать тишину на объективном уровне.. При этом мы не подавляем попытки говорить; мы учим замечать жест руки по отношению к объекту, действию, событию или чувству. Такая методика дает наиболее сильный семантический диссонанс, но это не структурного факта оценки».