Московский государственный университет. Исторический факультет

имени М. В. Ломоносова

Исторический факультет

Кафедра Отечественной истории XX - XXI вв.

 

Доклад

Оккупация глазами детей (на примере Вяземского района) 1941 - 1943 гг.

 

 

Студентки 3 курса

группы №3 в/о

Любезновой А.О.

 

Руководитель семинара

м.н.с. Герасимова О.Г.

 

 

Москва, 2012 г.

 

Введение

Война - слово, несущее с собой жестокость, кровь, издевательства, боль, страх. Слово, пугающее людей с давних времен, вселяющее ужас с детства. Да и есть ли оно, детство, во время войны? Молодые люди, прошедшие ужасы войны, нередко возвращались с войны седыми и рассуждающими как умудренные жизнью старики. А дети, пережившие войну, перешагивают гигантским шагом свое детство.

Чем больше потерянный на войне период жизни, тем более резкий след оставляет война в душе человека, тем глубже рана, нанесенная войной в человеческом сознании. Дети, испытавшие эту боль, носят внутри себя одну большую рану – неслучайно многие старики, рассказывая о своем военном детстве, начинают плакать.

Тема детей и войны особенно сложна, к ней боязно прикасаться, потому что она целиком соткана из таких ран. Может быть, поэтому эта тема слабо исследована. Тема данного исследования – оккупация периода Великой Отечественной войны глазами детей – практически не затронута исследователями.

Что стало причиной такого пропуска в исследовании истории Великой Отечественной войны, которая является особенно страшной войной, пережитой нашей страной – неизвестно. Возможно, отсутствие или недостаточная осведомленность о наличии источников для такого исследования, а может, и то, что многие историки не придают теме детей и войны должного значения.

На наш взгляд, тема детей в Великой Отечественной войне важна для науки и общества уже потому, что любые свидетельства о том страшном времени должны быть привлечены к исследованиям для восстановления наиболее полной и всеобъемлющей картины жизни людей во время Великой Отечественной войны. К тому же, у такого исследования есть и моральный аспект: большинство переживших войну людей, живых в настоящее время, являются теми самыми детьми этой войны. Хотелось бы, чтобы современное поколение уважало не только ветеранов, но и их – людей, перешагнувших свое детство таким страшным шагом.

Данное исследование посвящено детям Вяземского края, пережившим немецкую оккупацию, точнее, их взглядам на нее, их переживаниям, отразившихся в небольших школьных сочинениях. К сожалению, неизвестно, как сложилась дальнейшая судьба их авторов, но кто-то из них может быть жив сейчас. Поэтому данную работу хотелось бы посвятить этим людям, пережившим в детстве немецкую оккупацию, а так же памяти тех погибшим жителей, военных и настоящих героев, о которых рассказывают дети в своих сочинениях.

Докладчик ставит перед собой задачу передать новые открывшиеся крупицы памяти о трудных днях Великой Отечественной и, насколько предоставит источник, показать моменты из жизни некоторых вяземских деревень в оккупации – деревень, многие из которых были стерты войной с лица земли.

 

Обзор источника

Источником для данного доклада являются сочинения учеников Мещерской школы города Вязьмы, Смоленской области. Написаны эти сочинения были в то время, когда война только-только закончилась, а с освобождения от оккупации прошло от двух до пяти лет, когда все пережитые ужасы еще живы были в памяти людей, а именно – с 1945 по 1948 годы.

Сочинения были найдены в 2012 году в г. Вязьма, в архиве С.И. Борисова, бывшего в тот послевоенный период директором Мещерской школы и преподававшего там историю. Узнать, по какому предмету были написаны эти сочинения, не представляется возможным, но, предположительно, это были уроки русского языка и литературы, так как во многих сочинениях исправлены грамматические ошибки. Однако на большинстве из них стоят вопросы типа «В какой местности происходило?», «Какая деревня?», «Как его/ее звали», почерком С.И. Борисова. Это дает возможность предположить, что сочинения были написаны специально по заданию С. И. Борисова. Этот факт особенно важен, так как показывает, что в школе под руководством С.И. Борисова и его учителя и коллеги П.М. Запорина проводилась целенаправленная работа по сохранению памяти погибших в оккупации, а так же сохранению «живых» воспоминаний о войне. Что интересно, в послевоенное время подобной деятельностью мало занимались, так как, попросту было не до этого. Об этом с сожалением упоминает д.и.н. Нина Петрова, автор единственного в своем роде сборника «Война глазами детей. Свидетельства очевидцев»[1]. Возможно, что сбор свидетельств о войне у детей не происходил еще и потому, что боялись очередной раз потревожить психику детей, только что переживших все ужасы войны.

Кто же такой Степан Ильич Борисов, и почему его интересовали эти детские сочинения и различные вроде бы мелочи в них? Ответ прост: он был не только директором школы и учителем, но и историком-краеведом, очень любившим и свое призвание – историю, и свою малую Родину – Вязьму и Смоленскую область, и всю сознательную жизнь проработавшим на благо родного края. Он занимался археологией, поддерживал контакты с историками своей области, с АН СССР и кафедрой археологии исторического факультета МГУ (зав. кафедрой в то время был д.и.н., член-корр. АН СССР А.В. Арциховский). А также со знаменитыми людьми, родиной которых был Вяземский район (актер А. Д. Папанов, сын командарма М.Г. Ефремова М.М. Ефремовым, ген. И.М. Чистяковым, писателями П.П Вершигорой, С.Г. Голициным). Также С.И. Борисов создал краеведческий музей в своей школе – этот музей впоследствии стал первым и единственным краеведческим музеем в Вязьме. Неудивительно, что после окончания войны С.И. Борисов старался восстановить как можно больше информации о сожженных и сохранившихся вяземских деревнях, о жизни людей во время оккупации, о героях, которых могли забыть, и о могилах солдат и партизан, которые могли пропасть без надлежащего ухода за ними.

Сам С.И. Борисов во время оккупации Вязьмы был отправлен с семьей в эвакуацию сначала в Гжатск (нын. Гагарин), а потом, ввиду наступления немцев, в Куйбышев (нын. Самара). В эвакуации он был назначен директором одной из школ, и по возвращении в родной край в 1943 г. был назначен директором железнодорожной школы №14 на станции Мещерская. В этой школе он проработал до 1951 года, когда по своей просьбе был переведен в Вязьму, во вновь отстроенную после разрушения школу №20 (нын. №5)[2].

В то время процесс обучения в Мещерской школе был восьмилетним. Сочинения написаны учениками предположительно 7-го класса, но, к сожалению, нет возможности идентифицировать все сочинения по возрасту, т.к. на класс указан не на всех сочинениях. Однако то, что сочинения собирались примерно в одно и то же время (середина сентября) с 1945 по 1948 годы, и то, что на некоторых указан именно 7-й класс, дает предположить, что они были обязательным этапом в учебной программе 7-го класса.

Несомненно, для источниковедческого обзора важен и возраст детей, писавших эти сочинения. Да и были ли они детьми в привычном понимании этого слова?

Процесс обучения в школе был восстановлен после освобождения Вяземского края в 1943 году. Дети поступали в школу лет в 7 – 9, следовательно, в 7 класс они переходили лет в 13 – 15. Учитывая два пропущенных военных года, можно предположить, что ученикам было по 15 – 18 лет во время написания этих сочинений. Это и в современном обществе считается уже «недетским возрастом», и, к тому же, эти люди пережили тяготы войны и оккупации, что не могло не сказаться на их восприятии действительности. Определить возраст учеников во время оккупации или написания сочинений по сочинениям не представляется возможным, так как стиль написания сочинений различен. Некоторым авторам хочется дать лет 10, иным – 18. Отталкиваясь от примерно вычисленного возраста, можно считать, что оккупацию ученики пережили в возрасте 12 – 15 лет.

Теперь хотелось бы сказать о стиле написания сочинений. Повторюсь – он сильно отличается, как по грамотности учеников, так и по идеям и мыслям, которые они хотели донести. В некоторых сочинениях чувствуется жалоба на перенесенные тяжести, в некоторых – ненависть к фашистам, в иных – любовь к Родине, уважение к героям или скрытая скорбь по погибшим людям.

Из вышенаписанного можно сделать вывод о специфике источника, состоящего из множества детских и подростковых рассказов о пережитых днях оккупации. Особенность источника в том, что ученики писали сочинение, скорее всего, по предмету русский язык, однако с явной подачи историка – директора школы, и во многих из них содержатся довольно точные указания на описываемые деревни, места гибели людей и могилы погибших - где-то рукой самих детей, где-то С.И. Борисовым. Но, к сожалению, далеко не во всех. Возможно, что сочинения с пометками и вопросами С.И. Борисова уже не были показаны детям.

Отсюда вытекает особенно важный вопрос о доверии к источнику. Можно ли доверять детским сочинениям? Четкого ответа на этот вопрос быть не может, но исследователь предполагает, что доверять источнику можно, так как в нем чувствуется искренность. К тому же, был малый временной промежуток между концом оккупации Вяземского края 12 марта 1943 года и временем написания сочинений. Но важно не забывать о некоторых особенностях источника, а именно:

· Возрасте авторов во время описываемых событий (12-15 лет);

· Событиях, которые затрагивали непосредственно авторов. Многие дети лишились во время оккупации домов, т.к. многие деревни были сожжены немцами, лишились родителей и родственников, столкнулись лицом к лицу с болью, унижением, оскорблениями, горем и смертью. Несомненно, это наложило свой отпечаток на то, как дети выражали свое мнение в сочинениях;

· Детской психологии. Дети видят многие вещи иначе, чем взрослые люди, переживают и воспринимают их иначе. Это видно по некоторым сочинениям, где дети слишком просто говорят о тех или иных тяжелых событиях, не понимая их смысла или, наоборот, говорят о том, что взрослому человеку может быть незаметно. В любом случае, речь ребенка и подростка, к тому же, зачастую малограмотного, отличается от привычной нам речи, и при оценке сочинений это стоит иметь в виду.

 

Обзор историографии

К сожалению, к данной теме исследователи обращались редко, однако есть несколько публикаций, связанных с темой детей войны.

В 1941–1942 гг. молодыми писательницами Л. Жуковой и Л. Чуковской были записаны воспоминания детей, эвакуированных в Узбекистан.[3] Они были напечатаны в брошюре объемом 2,5 печатных листа под названием «Обвиняют дети». Авторы сборника стенографировали рассказы детей из детских домов, почти не обрабатывая материал, что дает возможность познакомиться с детскими рассказами так, словно их слышим мы сами.

В 1942 г. редакция газеты «Пионерская правда» проводила работу по сбору воспоминаний для создания книги «Дети о великой Отечественной войне».[4] Ответственным за эту работу был назначен А. Климов, проведший сбор воспоминаний и создавший предварительный макет сборника под названием «Слушай нас, Родина!» объемом 305 страниц. Но материал по неизвестным причинам опубликован не был, за исключением двух рассказов.

В 1961–1965 гг. газета «Комсомольская правда» проводила сбор воспоминаний прошедших через горести войны людей к памятным датам 20-летия начала войны и 20-летия Победы. В редакцию газеты приходили тысячи писем и фотографий, в том числе и от людей, бывших детьми во время войны. Однако опубликована была незначительная часть, причем для публикации рассказы отбирались по нескольким критериям: 1) чтобы случай, описываемый в письме, был уже более менее известен и 2) герой письма желательно должен был погибнуть в конце.[5] Большинство писем осталось без ответа и публикации, они долгое время хранились в архивах «Комсомольской правды», потом были переданы в Архив ЦК ВЛКСМ, поскольку газета «Комсосмольская правда» являлась органом ВЛКСМ. К этому уникальному наследию историки обратились лишь недавно, часть из писем опубликована в 2-х отдельных сборниках:

Один из них опубликован в 2010 г. под названием «Самый памятный день войны. Письма-исповеди». Естественно, не было возможности включить в него все письма из архивов.

Немногим позднее, в 2011 г. вышел сборник, составленный, как и первый, д.и.н. Н.К. Петровой под названием «Дети войны. Свидетельства очевидцев». В нем исследователь задействовала много детских писем-воспоминаний о войне, и большая их часть была опубликована впервые. Книга является именно сборником воспоминаний детей о войне и включает в себя документы из архивов «Комсомольской правды» (в том числе несколько ранее опубликованных), свидетельства, собранные А. Климовым, а так же отдельные письма и дневник, записанные в различных временных промежутках после описываемых в них событий. Несомненно, эта книга представляет ценность для данного исследования, но само оно гораздо уже, и включает в себя лишь воспоминания детей об оккупации фашистами Вяземского края.

 

Глава I. Вязьма в период оккупации.

Вязьма - древний русский город, возникший предположительно в XII в. Первое письменное упоминание о нем относится к 1239 г. В 1403 г. Вязьму занимает литовский князь Витовт, а в 1493 г. в результате русско-литовской войны город переходит под власть Москвы.

Благодаря тому, что город находился на важном торговом пути по р. Вязьма, он уже в XVI в. сильно разросся, а к 1770 г. стал первым по величине уездным городом Смоленщины.

В 1812 г. Вязьму затронула Отечественная война. В августе-октябре под городом действовали партизанские отряды, среди них - отряды под командованием знаменитых партизан Давыдова и Фигнера. А 22 октября (3 ноября) под Вязьмой русские войска нанесли крупное поражение отступавшей наполеоновской армии.

Вязьма продолжала развиваться дальше. Открываются новые учебные заведения, фабрики, железные дороги, проходящие через Вязьму. Знаменитой стала пряничная фабрика купцов Сабельников - их пряники, получившие название вяземских, стали широко известны по всей стране.

В советское время Вязьма становится важным промышленным и транспортным центром. В промышленности и на железнодорожном транспорте работало до 22 тысяч рабочих[6]. Однако вскоре случилось событие, зарубишее на корню и развитие города, и нормальную человеческую жизнь в нем. Началась Великая Отечественная война. Вновь, как и почти 150 лет назад, Вязьма находилась для захватчиков на пути к Москве, поэтому война пришла в город очень скоро.

Вязьму не раз жестоко бомбили. Причиной частых налетов на город стал находящийся там особо важный железнодорожный узел Москва-Минск -Брест. Страшная бомбардировка произошла 31 июля 1941 года: немцы бомбили железнодорожный узел, где на тот момент скопилось много поездов и людей, отправлявшихся в эвакуацию. Сколько людей погибло тогда на станции – неизвестно, может быть, тысяча или больше. Многие погибли под бомбами, другая часть ринулась подальше от железнодорожного полотна, на пустошь рядом, но пустошь оказалась болотом, где утонуло огромное количество женщин, детей, стариков..

Также одной из самых мощных была бомбардировка города в ночь с 24 на 25 декабря 1942 года. Вязьма была практически разрушена в ту страшную ночь.

Но и война в виде оккупантов не заставила долго ждать своего гибельного прихода. Согласно плану «Тайфун» уже 2 октября 1941 года немецкие войска начали наступление под Вязьмой. Несмотря на отчаянное сопротивление советской армии, закончилась операция под Вязьмой печально знаменитым для нас "Вяземским котлом", окружением, в котором погибло более чем 380 тыс. человек, а в плен попало более 600 тысяч. 7 октября утром немцы уже были в Вязьме. Эта дата – 6(7) октября 1941 года – считается началом оккупации Вяземского края фашистами.

Снята оккупация была 12 марта 1943 года. Вязьма вышла из оккупации в ужасающем состоянии: было разрушено до 95% зданий, уничтожено более 30 тысяч человек. Из 5500 зданий осталось лишь 50 деревянных домов, все промышленные предприятия города были стерты с лица земли, как и 15 вяземских школ, несколько училищ, детские сады и ясли. Улицы города зачастую уничтожались специальными командами саперов-поджигателей.[7]

Многие жители был расстреляны фашистами. Т. Лозгалева из деревни Комячино сообщает, что «около города Вязьмы были выкопаны ямы, куда привозили на машинах невинных советских граждан в этих ямах и там их расстреливали, среди которых были рабочие и интеллигенты: учителя, врачи и др. Эти ямы были обнаружены после освобождения нашей местности в 1943 году. Был раскопаны могилы, где были окостеневшие трупы. Приходили мать или отец расстрелянного и ожидали, покуда вынут ее сына, мужа или дочь».

Но было ли проще жителям деревень? В Смоленской области захватчиками было стерто с лица земли свыше 2000 сел и деревень, в некоторых районах после ухода немецких воск на много километров протянулись дымящиеся пепелища еще недавно живых деревень. Только в деревнях Вяземского района было разрушено 4100 домов, 313 колхозов.[8]

Во время оккупации в Вязьме был концентрационный лагерь для военнопленных – Дулаг №184, находившийся на Кронштадской улице. В октябре-ноябре 1941 года фашисты загнали туда уже 25 тысяч раненых военнопленных, а так же мирных жителей.[9]Люди содержались в нечеловеческих условиях. Их почти не кормили и не поили. Нередко военнопленных расстреливали ради удовольствия. Так описывается этот лагерь в одном из сочинений:

«В городе Вязьме был лагерь для военнопленных. Лагерь представлял собой огромное место, обтянутое колючей проволокой. И вот в этом ужасном лагере, под открытым небом, по колено в грязи, и голодные, стояли советские военнопленные! Им не только негде был прилечь, но даже негде было посидеть. Они днями и ночами стояли, прижавшись друг к другу.» (Рита Башилова, д. Гряда)

Галина Воробьева так описывает вяземский лагерь: «Здесь собрали всех мужчин от 15 лет до 60 лет в сарай. Продержали их там два дня, потом согнали в Вяземский лагерь. Там была очень тяжелая картина. Наши советские люди стояли по колено в грязи. Кругом этого дома, где находились они, было проволочное заграждение. На вышках сидели немецкие палачи и расстреливали сотни безвинных людей. Они не считались ни с чем. Убивали на каждом шагу, избивали до полусмерти прикладом, палками и т.д. Но и еще много погибло от голоду и много замерзло зимою. Ежедневно выносили из этого лагеря полторы, две сотни убитых и мертвых от голоду и холоду. Но не только это было в нашей местности, это было везде и всюду.»

Заключенных этапом переправляли в вяземский концлагерь, а оттуда – в Смоленск. Во время этих переходов погибала большая часть заключенных. Например, во время перехода Вязьма-Смоленск погибло 13 тысяч людей из 15-ти ведомых.[10]

Местные жители становились свидетелями этих перегонов. Зинаида Осипова из Успенского с/с рассказывает о попытке спасения одного из больных военнопленных. Девочка пишет, что они часто ходили смотреть на пленных, так как их деревня находилась всего в полукилометре от шоссе. «Мы [к сожалению, неизвестно, подразумевает автор под словом «мы» свою семью, или жителей своей деревни, тоже, к сожалению, неизвестной – А.Л.] часто ходили смотреть наших пленных, мы носили им яиц, сухарей, печеного хлеба <…> Некоторые немцы давали отдать передачу нашим пленным. Пленные были рады нашим кускам. Немцы на наших глазах убивали пленных, которые не могли сами идти».

Один раз они решили спасти больного красноармейца, взять к себе и выходить, так как в их деревне немцев к тому времени еще не было. Девочка пишет, что конвоир посочувствовал и отпустил с ними раненого бойца. Интересно, что об этом факте сострадания Зина рассказывает без тени удивления. Девочка рассказывает, что раненого они взяли к себе в дом, потому что в их доме постоянно находились русские бойцы. Однако «потом немцы узнали и взяли от нас его, положили в холодный сарай. Мы ему носили украдкой есть, но он был очень болен». Этот красноармеец погиб в холодном сарае, и был похоронен жителями деревни Смоленской области, Тумановского района, Успенского с/с.

К сожалению, о самой Вязьме и событиях происходивших в ней или с ней связанных, в сочинениях больше не упоминается. Дети, писавшие эти сочинения, были из различных деревень. Видимо, побывать в городе во время оккупации им самими или кому-то из их родственников было практически невозможно.

Но даже эти несколько сочинений, упоминающих Вязьму, раскрывают перед читателями жуткую картину оккупированного города. О том, какова была эта картина в деревнях Вяземского края, расскажет читателю следующая глава.

 

Глава II. Вяземские деревни под фашистским игом

Итак, ранним утром 7 октября немцы начали занимать вяземские деревни. Для населения оккупация стала внезапным ударом. Сразу же по своем пришествии в деревни фашисты начали творить различные зверства и беззакония, начиная от грабежа и заканчивая массовыми казнями мирного населения. "Немцы ворвались в нашу местность совсем неожиданно. Это было в октябре месяце 1941 года. Немцы ворвались в нашу деревню и приступили к грабежу. Они отбирали все, что им попадалось под руки: уводили скот на кухни, тащили тряпки и отсылали их в Германию", - рассказывает Аня Дмитриева. Об этом же упоминает Т. Лозгалева. "Они (немцы - А.Л.) забегали по домам и начали отбирать все, что попало", вспоминает Нина Щедрова из дер. Приказники. Деревня Приказники не сохранилась до настоящего времени, на ее месте теперь находится урочище. Вполне возможно, что именно во время оккупации деревне был нанесен непоправимый урон. "Когда пришли немцы в нашу деревню, безобразничали. Рубили сады и деревья, насаженные около домов. В домах ломали переборки и всю мебель. Разоряли сараи со скотными дворами и сжигали их. Они ходили по дворам и отбирали коров, курей и гусей", - это воспоминания Тамары Борисовой из дер. Клоково. В этой деревне в настоящее время находятся всего 4 дома.

Повсеместно немцы выгоняли жителей из домов и заселялись туда сами. Жителей же сгоняли в дома по 4-8 семей. Характерен такой эпизод, о котором пишет Раиса Миронова: " Когда на нашу деревню наступали немцы, они поселились в деревне. С первых же дней они начали безобразничать, как что у кого увидят, так все отбирают. Зимой, когда было холодно, отобранные у жителей дрова пилили и кололи в избе. А когда им кто что-нибудь говорил против, то они убивали их. Однажды, когда Лида читала книгу, на портрете был нарисован товарищ Сталин. Один из немцев вырвал у нее из рук книгу и разорвал картинку. Он говорит, теперь товарищу Сталину капут, но она ответила - нет, Гитлеру капут, а не Сталину, все равно наши победят, но не ваши. В злобе немец выхватил револьвер и хотел ее застрелить, но другой немец не дал".

Некоторым семьям удавалось спрятать свое имущество перед приходом немцев и сохранить себе хоть что-то на дальнейшую жизнь в оккупации. "Немцы хотели у нас корову взять, но мы ее схоронили. Они хотели поворовать всех кур, но не удалось", с гордостью пишет Валя Иванова. Однако за неповиновение захватчикам люди могли быть жестоко наказаны. Такой случай описывает в сочинении Горшкова: "был такой случай: пришли немцы к одной женщине и стали брать сани, а она им сказала, что мне самой надо, то они взяли ее и повели, посадили и закрыли в холодной избе, не давая ей ничего кушать, и продержали двое суток, а на третьи сутки повели в следующую деревню, сделали виселицу и повесили, несмотря что остались малые дети. Так она провисела двое суток". А за отказ мыть полы в комендатуре жизнью поплатилась девушка из дер. Шаховка. "Немцы высекли девушку розгами до полусмерти. Били сколько угодно, но девушка не показала ни звуку, что ей больно. Потом выбросили на улицу. Девушка отползла, сколько было силы. Долго лежала она на снегу. После этого она сильно болела. Через неделю девушка умерла", рассказывает Валя Пионова.

"Зимой они заставляли наших матерей работать. Но кто не идет работать, того сажали в холодную", рассказывает Зина Белова. Валя Иванова (тезка недавно упомянутой) рассказывает, что наши исполняли все, что немцы заставляли их делать - видимо, как раз из-за страха перед наказанием. Наказание можно было получить и просто так: девушка рассказывает, что ее брат попал в холодную за то, что шел с вечерники. "Виноват ли ты - прав - это им безразлично, только попались бы им в руки", вспоминает Горшкова.

Людей заставляли работать не только в своих деревнях, но и гоняли на работу в другие места. Виктор Законов вспоминает, как фашисты "гоняли нас на работу в Бровкино[11]. Например, таскать горох. Заставляли работать так, чтобы не разгибать спины, но если кого увидит немецкий надзиратель, что плохо работает, он за это бил палкой. Или в чем-нибудь провинился, то били розгами почти до полусмерти."

А ближе к концу оккупации мирный некогда совхоз "Бровкино" был превращен фашистами, по-видимому, либо в комендатуру, либо в прибежище гестапо. Двое человек, Алексей Трошкин и Надя Чупова из дер. Обухово рассказывают о том, как зимой, вероятно, 1943 г., в деревню пришли 11 человек партизан. Кто-то в деревне оказался предателем и рассказал об этом немцам; партизаны были пойманы. Их повели в "колонию Бровкино", как называет это место Леша Трошкин. "Там их ставили в ряд по трое и расстреливали. Когда принесли снаряды и говорят: "Вот, ребята, мы вам принесли гостинцев". К одному парню приставали - пойдем с нами в полицаи. Он сказал: "За Родину, но не за немцев". Ему еще живому разрезали ножом ногу. Потом их расстреливали из автоматов. С них сняли все, но сперва водили босых по снегу. Когда их привели немцы, они сказали полицаям, что хотите, то и делайте. Когда их расстреляли, двух стариков послали домой и велели сказать - сыновья убиты", рассказывает Надя об этой жестокости.

За помощь партизанам население деревень жестоко наказывали. Иногда дело заканчивалось жестоким уничтожением самих партизан, как произошло в дер. Бобосовка по рассказу П. Горшкова. В одном из сараев деревни немцы по своем приходе нашли спрятавшихся партизан и подожгли его. "Сарай пылает. Советские воины чувствуют мучительную смерть. Они пытаются выйти из пылающего сарая, но гитлеровские палачи, душегубы, встречают партизан автоматным огнем. В мучительной смерти партизаны сгорают в пламени сарая. Но за их мстят ихнии братья. Но пришел конец гитлеровским душегубам и палачам" - так заканчивает П. свое сочинение.

В деревне Лоспехено была повешена жительница за помощь партизанам, пишет Нина Щедрова. А в деревне Химаново немцы по навету предательницы нашли спрятавшихся перед приходом фашистов офицера, девушку и схоронившихся в близлежащем лесу бойцов. Поиздевавшись над офицером и девушкой, фашисты убили их, затем бойцов. После этого началась карательная акция: было расстреляно 12 мужчин и женщин, "много детей было перепугано, много заикалось", вспоминает Витя Муравьев.

Ближе к концу оккупации на вяземскую землю пришел тяжелый период. "Они (немцы - А.Л.) были веселые. Потому что думали попасть в Москву. Но этого им не удалось, и они стали очень злые. Издевались над русским народом, грабили скот. Сжигали села, деревни. Забивали жителей в хаты и сжигали, а которые хотели выползти, их пристреливали. Бросали даже детей в колодцы" - так Нина вспоминает о периоде перед освобождением своей деревни.

Вспоминают дети и о пережитых ужасах карательных акций. Галя Воробьева рассказывает, что однажды в их деревне кто-то убил одного немца. Тогда всех мужчин от 15 до 60 лет согнали в сарай, продержали там три дня, а после отправили в страшный Вяземский концлагерь. О похожем случае пишет и Аня Соболева из дер. Клетки Семлевского района. Узнав о том, что население деревни помогало партизанам, немцы согнали всех мужчин от 15 до 65 лет в один дом, продержали там три дня, не давая ни есть ни пить, а после избили палками, многих до смерти. Однако самое страшное еще только ждало жителей деревни. Перед своим отступлением в 1943 г. немцы сожгли Клетки. " Собрали всех жителей этой деревни. Загнали в один большой дом. Там были и женщины, и дети разного возраста. В этом самом страшном мучении были мои родные. Бабушка шестидесяти лет, две тети и трое детей. Когда их загнали, то взяли забили кругом окна, двери, все щели. И дом подожгли. А немецкие автоматчики залегли вокруг этого дома. Когда дом загорелся и начал гореть внутри, то там и случилось целое бешенство. Слышался крик и вопли плачущих. Все рвались вон, но нельзя было вырваться. Моя бабушка на руках с ребенком выбежала на крыльцо, и фашистские подлецы застрелили ее здесь. А одна женщина, когда уходила из дома, то она взяла с собой шелку несколько метров и обвязалась кругом. И этим путем она смогла вылезти в одну щель и уйти, но по ней стреляли, но она осталась жива и эту историю рассказывала", с болью вспоминает девушка.

Во многих сочинениях то проскальзывают скрытые слезы, то льется неприкрытая боль. Дети рассказывали о самом страшном в своей жизни: о потере домов, семей, о многочисленных жутких смертях на их глазах. Они жили в атмосфере бесконечного страха, каждую минуту ожидая, что оккупанты придут и за ними. "Однажды немецкая машина, а я стояла неподалеку от дома, машина завернула на меня и утопла в сугробе снега, а я побежала домой", - один из таких случаев, показывающий, что опасности для жизни можно было ожидать в любой момент, рассказывает Валя Семина. Уходя из Валиной деревни, к сожалению, неизвестной, немцы подожгли ее, а всю молодежь угнали с собой. Погибла в огне и дер. Чёртово (по словам Вали Пионовой; в других местах деревня фигурирует как Чертовка), там "немцы бросали в колодец жителей, а деревню сожгли". Погибло в том страшном пожарище 450 человек.

А вот деревни Вовы Николаева повезло. Во время отступления в нее ворвались фашисты, согнали всех людей в один дом для расправы. Вечером туда же привели девушку, которая пыталась бежать "от каторги". Ночью жительницы деревни подсказали ей, как убежать. Хватившись потери, немцы "накинулись на наших, угрожая, что мы все сожгём", но сделать задуманное не успели - слишком близко к деревне подошли части Красной Армии.

Творили фашисты и совершенно необъяснимые жестокости. Маша Громова пишет, как зимой оккупанты убивали кошек, а потом заставляли их закапывать. Тех, кто отказывался это делать, выводили раздетыми на мороз и били палками.

Машино сочинение передает, пожалуй, тот страх и то состояние, в котором находились жертвы оккупации. "Конечно, в лесу были партизаны. Как только настает ночь, и немцы начинают стрелять в лес. А из лесу тоже раздавались громкие выстрелы. Так что мы все забирались под пол и там дрожали. Вот все стихло, и мы вылезли из подпола и стали смотреть по стенкам с улицы. На домах в стенках пули так и торчали" - один из характерных эпизодов рассказа.

Ее же словами хочется подытожить рассказ о том, как воспринимали дети оккупацию. "Это было очень трудно переживать. Так, что приходилось уходить из своего дома, куда глаза глядят. Идешь по дороге, и остерегаешься самолетов. Некоторых убивало прямо на дороге, а некоторые прятались в окопы".

Многие детские сочинения заканчиваются хвалебными словами в адрес Красной Армии. "Слава Красной Армии!", "Слава нашим освободителям!" и другая похвала встречается почти в каждом сочинении. Возможно, таковы в то время были правила написания сочинений, однако во многих с первого взгляда сухо-официальных хвалебных строках чувствуется искренняя благодарность за спасение. Да и могло ли быть иначе? "Когда они (немцы - А.Л.) уходили, то подожгли нашу деревню. В то время, как подожгли деревню, очень большой был ветер, все кричали и плакали. Но мы управились все вытащить. Когда немцы ушли, то через некоторое время пришли наши русские, все так были рады, что пришли наши, они даже от радости плакали. Наши матери рассказывали нашим, как немцы издевались над ним, как они отбирали скот и как подожгли деревню. Больше я ничего не помню про них" - так заканчивает свое сочинение Зина Белова.

Именно такие рассказы переживших ужасы оккупации местных жителей помогали бойцам идти дальше, сражаться до последней капли крови, жертвовать собой ради спасения очередного села, очередной деревни. И если они заставали деревню не погибшим пепелищем, то навстречу им выходили жители - измотанные, запуганные, забитые, но с этого времени - свободные. И не могло быть для бойцов большего счастья в тот момент, чем видеть благодарность в глазах спасенных детей, а для детей - видеть перед собой своих спасителей.

 

 

Глава III. «Дорогие могилы», или слово о героях

Заключение.

 

 

 

Список использованной литературы:

1) Аскерко Л.П., Селявина О.Е. «П.М. Запорин и С.И. Борисов». Вязьма, 2010

2) Курбатова П. О злодеяниях немецко-фашистских захватчиков на Смоленщине. Смоленск, 1944

3) Петрова Н.К. война глазами детей. Свидетельства очевидцев. М., 2011

4) Слово о Вязьме – информационная брошюра

 

 

Приложения.

Дмитриева Анна "Зверское отношение немцев к жителям во время оккупации"

Немцы ворвались в нашу местность совсем неожиданно. Это было в октябре месяце 1941 года. Немцы ворвались в нашу деревню и приступили к грабежу. Они отбирали все, что им попадалось под руки: уводили скот на кухни, тащили тряпки и отсылали их в Германию. Однажды в нашей деревне остановилась немецкая часть, а в то время ходили бойцы, попавшие в окружение и не успевшие выйти. Наша деревня почти вся сгорела от взрывов снарядов, и несколько семей поселились в колхозном амбаре, стоявшем около деревни, а рядом с ним был сарай с сеном. И вот, три немца отправились на легковой машине в амбар грабить. Они пришли к жителям, взяли, что им было нужно, но этого им показалось мало, и они отправились в соседний сарай. Немцы думали, что жители что-нибудь там спрятали. Они пришли в сарай и стали рыться в сене. В этом сарае прятались вооруженные бойцы, и один боец выстрелил в немца, и немец покатился вниз. Тогда остальные немцы, не медля не минуты, оставив там убитого, сели в машину и приехали в деревню. Здесь они подняли тревогу. Тогда собрались все немцы, вооружились и отправились окружать сарай. Они сожгли этот сарай, но бойцов там не оказалось, тогда они отправились к шохе с хлебом и там обнаружили бойцов. Они предложили им сдаться, но бойцы отказались и продолжили отстреливаться до последнего патрона. Немцы окружили тот сарай и подожгли. А боец, который хотел спастись, немцы пристрелили его. И так погибли смелые, отважные бойцы, не щадившие своей жизни, защищавшие жизнь Родины.

Много было пролито слез на оккупированной земле, много было горя жителям, оккупированным немцами. но наша доблестная Красная Армия отомстила за все мучения народные и разгромила подлых захватчиков.

 

Воробьева Клавдия

7-го октября немца заняли нашу деревню. Немецкие солдаты заходили в дома и брали, что им было нужно. Все отобранное немцы отсылали в Германию. Они выгоняли из домов семьи и сгоняли в одну хату по 60 человек. В нашей деревне немцы поймали двух бойцов и расстреляли их за деревней. В нашу деревню немцы пригнали работать в карьер военнопленных грузить песок. Истощенные бойцы не могли работать. тогда немецкие патрули били бойцов палками или плетками. Много бойцов погибло в этом карьере от голода. Немецкие изверги простояли в нашей местности полтора года. За эти полтора года немцы много истребили советского народа: много погибло детей, женщин, мужчин, стариков. немцы хотели истребить и часть поработить советского народа, но это им не удалось. Наша доблестная Красная Армия освободила нашу всю захваченную землю от фашистского гнета.

 

Иванова Зоя

Когда были у нас немцы, то они убивали у нас кур. Таскали лук каждый день. Заставляли ходить меня на кухню за обедом, но я не ходила. Они ругали меня. Они резали наших овец, а нам отдавали только овчину. А когда они отступали, отбирали овец, коров и кур. Когда они пришли к нам за курями, куры были у нас под полом. Они заставили меня лезть за ними, но я ушла с дома к соседям, немец грозил меня палкой. Мы сидели в чужом доме, было нас 8 семей в одной хате. Они нас хотели поджечь, но не было времени, когда они отступали, но их настигли русские.

 

Соколова Ираида (д. Клоково)

Один раз утром я вышла в огород и увидела: на траве лежит убитый красноармеец, на лице кровь. Я побежала домой, испугалась, рассказала, наши пошли тоже в огород. Мой брат сказал своим ребятам, и они пошли копать могилу. Выкопали могилу и собрались назавтра хоронить его. Пошли в огород и увидели другого красноармейца. Увернули их в простыню и понесли хоронить, похоронили их за нашим двором.

 

[1] Петрова Н.К. Война глазами детей. Свидетельства очевидцев. М., 2011. С. 18

[2] Аскерко Л.П., Селявина О.Е. «П.М. Запорин и С.И. Борисов»//Папкова Л.П. Степан Ильич Борисов. Вязьма, 2010. С. 38

[3] Петрова Н. Война глазами детей. Свидетельства очевидцев М., 2011. С.25

[4] Там же.

[5] Петрова Н. Война глазами детей. Свидетельства очевидцев М., 2011. С.22

[6] Курбатова П. О злодеяниях немецко-фашистских захватчиков на Смоленщине. Смоленск, 1944. С.11

[7] Там же.

[8] Там же. С. 14

[9] Там же. С. 30

[10] Там же. С. 31

[11] Бровкино - деревня в Мещерском сельсовете, в ней находился и одноименный совхоз.