Социальная стратификация современной России

Введение

Состояние массового сознания российского общества исследователи характеризуют как отличающееся крайней противоречивостью, сегментацией, идейной пестротой. Для него характерны различные проявления и тенденции, две из которых являются основными: демократическая и авторитарная. Социальные основания этих тенденций – это особенности социального расслоения российского общества.

Объектом исследования в данной работе является социальная стратификация современной России. Предметом исследования являются особенности формирования социальных групп нашего общества. Соответственно, цель работы заключается в исследовании и характеристике этих особенностей. Задачами является изучение таких проблем, как формирование среднего класса в России, причины и условия социального расслоения общества. Будет приведена имеющаяся стратификация современного общества в России.

Десятилетний срок проведения реформ в стране дает основания сделать определенные выводы относительно изменений в российском обществе. Экономические преобразования сопровождались серьезными социальными издержками. Естественно, что социальные проблемы стали центром социологических исследований. Стремительное снижение уровня жизни и социальной защищенности населения, резкое расслоение общества, рост безработицы, нестабильность, неуверенность в будущем, криминализация общества – стали центральными темами в исследованиях многих социологов.

Современное российское общество, как было уже замечено, отличается поляризацией сознания, отсутствием идейной общности. Такая ситуация является вполне закономерным выражением социально-экономических и политических процессов, характерных для общества переходного, трансформационного типа.

1. Истоки социального расслоения российского общества

Хотелось бы сначала остановиться на самом понятии и факте социального расслоения общества. Как известно, наше современное общество трансформировалось из советского общества. Вспомним немного историю. В советский период (1917–1990) население СССР провозглашалось и считалось единым, бесклассовым обществом. То есть не было деления на классы как группы с разным материальным статусом. Население официально делилось на три группы по «профессиональному» признаку: рабочие, колхозное крестьянство и социалистическая интеллигенция. Эта схема укладывалась лишь в «гладкую» догматическую теорию, на самом деле в СССР существовало сложное социальное «неформальное» разделение на классы. В последней конституции СССР (1977) и программе КПСС было констатировано, что в Советском Союзе, благодаря достигнутым равенству, дружбе и братству всех социальных слоев, наций и народностей, сформировалась новая историческая, социальная и интернациональная общность людей – советский народ. По замыслу коммунистической идеологии, общенациональной идеей, или духовно-нравственным началом, объединявшим граждан СССР, должна служить идея коммунистического строительства. Но состояло ли население страны из по-настоящему равноправных и сплоченных людей? Дальнейшие события реформ показали со всей очевидностью, что сплоченность эта была лишь на словах. Не будем углубляться в проблему стратификации советского общества, эта тема достаточно разработана в социологических исследованиях. Нас интересует другое. После известных «демократических» рыночных реформ уже сложившаяся социальная структура советского общества предстала в таком виде, как она была. И для большинства советских людей это реальное положение явилось трагедией.

Особенности социальной стратификации современной России обусловлены начавшимися на рубеже 1980–1990-х годов реформами, переходом страны от централизованной экономики и коммунистической идеологии и диктатуры к рынку и демократии.

Этот крайне сложный, болезненный переход буквально перевернул общество и вызвал следующие новые процессы.

Во-первых, это коренные изменения в системе власти и распределении доходов. Во-вторых, произошел распад некоторых прежних социальных слоев (например, целой армии ранее процветавших партийных, комсомольских работников). В-третьих, формирование новых социальных групп – предпринимателей, банкиров, управленцев и т.д.

И в-четвертых, колоссальный процесс социального расслоения россиян. Так, если в 1980-х разрыв в доходах самых богатых и самых бедных составлял, по разным оценкам, лишь 5–7-кратных величин, то в середине 1990-х он составил 20 и более раз. Нужно заметить при этом, что такой разрыв чреват социальными конфликтами в обществе: как свидетельствует мировой опыт, разрыв между 10% самых богатых и 10% самых бедных не должен превышать 10 раз.

Было бы справедливо к этим процессам добавить крушение официальной идеологии. Новой идеологии не появилось, общество оказалось разорванным, каждый из классов обладал своей идеологией и системой ценностей. Нужно заметить, что и по сей день наше общество не имеет общей идеологии, или, как еще называют – национальной идеи. Необходимость этого объединяющего общество начала вне сомнений, а ее отсутствие характерно для трансформирующихся обществ. Так, прошедшее празднование 300-летия Петербурга ярко высветило отсутствие единства в обществе, вопреки провозглашаемой «демократии». Как ни уверяли общественность организаторы празднования, что будет единый общий праздник, на котором главные действующие лица – это жители города, так не получилось. Выглядело все это порой просто неприлично, смотреть было больно, за державу – обидно.

2. Социальная стратификация современной России

Вопросы социально-стратификационной дифференциации находятся в центре внимания российских социологов. Предлагаются самые различные теоретические схемы, объясняющие расслоение современного российского общества. Наибольшее признание получила стратификационная модель, разработанная академиком Т. И. Заславской на базе данных, полученных в ходе мониторинговых исследований, проводимых Всероссийским центром по изучению общественного мнения (ВЦИОМ) в середине 1990-х гг.

В стратификационной структуре современного российского общества Т. И. Заславская выделила четыре слоя: верхний, средний, базовый и нижний.

Верхний слой (6 % занятого населения) образуют элитные и субэлитные группы, занимающие важные позиции в системе государственного управления, в экономических и силовых структурах. Это политические лидеры, верхушка государственного аппарата, значительная часть генералитета, руководители промышленных корпораций и банков, преуспевающие предприниматели и бизнесмены, видные деятели науки и культуры. Верхний слой почти на 90 % представлен мужчинами молодого и среднего возраста. Это самый образованный слой: две трети его представителей имеют высшее образование. Уровень доходов этого слоя в 10 раз превышает доходы нижнего слоя и в 6–7 раз – доходы базового слоя.

Таким образом, верхний слой обладает самым мощным экономическим и интеллектуальным потенциалом и имеет возможность оказывать прямое влияние на процессы реформ.

Средний слой (18 % занятого населения) состоит из мелких и средних предпринимателей, полупредпринимателей, менеджеров средних и небольших предприятий, представителей среднего звена государственного аппарата, администраторов непроизводственной сферы, старших офицеров, лиц интеллектуальных профессий, фермеров, наиболее квалифицированных рабочих и служащих. Почти 60 % из них заняты в негосударственном секторе. Большую часть и здесь составляют мужчины, преимущественно среднего возраста. Уровень образования представителей этого слоя значительно выше, чем в среднем по стране, однако несколько ниже по сравнению с верхним слоем. По уровню доходов средний слой существенно уступает верхнему слою и, соответственно, заметно хуже его социальное самочувствие. Несмотря на то что большинство представителей среднего слоя не обладают ни достаточным капиталом, ни отвечающим в полной мере современным требованиям уровнем профессионализма, ни высоким социальным престижем, социологи рассматривают этот слой российского общества в качестве зародыша среднего класса в его западном понимании.

Базовый слой (66 % занятого населения) включает лиц, занятых преимущественно в государственном секторе экономики. К нему относятся рабочие индустриального типа, значительная часть интеллигенции (специалисты), полуинтеллигенция (помощники специалистов), служащие из технического персонала, основная масса военнослужащих, работники массовых профессий торговли и сервиса, а также большая часть крестьянства. Около 60 % этого слоя составляют женщины, в основном среднего и старшего возраста. Только 25 % его представителей имеют высшее образование. Уровень жизни этого слоя, и прежде невысокий, в последние годы постоянно снижается: 44 % его представителей живут за чертой бедности. Хотя потребности, интересы и ценностные ориентации групп, составляющих базовый слой, весьма различны, их модель поведения в переходный период достаточно сходна: это приспособление к изменяющимся условиям с целью выжить и по возможности сохранить достигнутый статус.

Нижний слой (10 % занятого населения) обладает наименьшим профессионально-квалификационным и трудовым потенциалом. К нему относятся работники, занятые простейшими видами труда, не требующими профессиональных знаний (уборщики, лифтеры, вахтеры, курьеры, подсобные рабочие, такелажники и т. д.). Из них более 40 % заняты в индустриальных отраслях и 25 % – в сфере торговли, обслуживания. Две трети этого слоя составляют женщины, а доля пожилых людей в три раза выше средней по стране. Для этих социальных категорий характерен чрезвычайно низкий уровень жизни: /3 живут за чертой бедности, из них четверть – за гранью нищеты. Большинство представителей этого слоя выступают против реформ, а /3 считает, что стране нужна диктатура.

Наряду с этими основными слоями Т. И. Заславская отмечает также наличие «социального дна», которое образуют алкоголики, бомжи, бродяги, криминальные элементы и т. д. Однако эмпирически идентифицировать эти группы не удалось, что связано с их десоциализацией, изолированностью от общества, включенностью в различные криминальные и полукриминальные структуры.

Таковы основные тенденции социальной дифференциации современного российского общества, вызывающие, конечно же, повышенный интерес у многих отечественных социологов. Они пытаются теоретически осмыслить и объяснить расслоение современного российского социума, предлагая различные стратификационные модели развития. По мнению профессора С.С. Фролова, наиболее применимой в изучении состава социальных классов в современной России следует считать стратификационную модель, разработанную известным социологом Н.М. Римашевской.

Ната́лья Миха́йловна Римаше́вская (род. 29 марта 1932, Москва) — советский и российский экономист, член-корреспондент РАН по Отделению общественных наук^[1] (22.05.2003), действительный член РАЕН^{[ источник не указан 1547 дней ]}, заведующая лабораторией гендерных проблем Института социально-экономических проблем народонаселения (до 2005 года являлась директором института^[2]), главный редактор журнала «Народонаселение».

Доктор экономических наук (1976), профессор (1978), заслуженный деятель науки РФ (1999). Профессор Академии труда и социальных отношений, профессор МГУ.

Она выделила следующие социально-классовые группы:

▪ общероссийские «элитные группы», соединяющие обладание собственностью в размерах, сопоставимых с крупнейшими западными состояниями, и средствами властного влияния на общероссийском уровне:

▪ «региональные и корпоративные элиты», обладающие значительными по российским масштабам состоянием и влиянием на уровне регионов и секторов экономики;

▪ российский «верхний средний класс», обладающий собственностью и доходами, которые обеспечивают западные стандарты потребления, а также притязаниями на повышение своего статуса;

▪ российский «динамичный средний класс», обладающий доходами, обеспечивающими удовлетворение среднероссийских и более высоких стандартов потребления, социальной активностью и ориентацией на легальные способы ее получения;

▪ «аутсайдеры», характеризующиеся низкой адаптацией и социальной активностью, невысокими доходами и ориентацией на легальные способы их получения;

▪ «маргиналы», характеризующиеся низкой адаптацией и асоциальными и антисоциальными установками в своей социально- экономической деятельности;

«криминалитет», обладающий высокой социальной активностью и адаптацией, но при этом вполне рационально действующий вопреки легальным нормам хозяйственной деятельности.

В.А. ЛЕПЕХИН

Стратификация в современной России и новый средний класс*

* Статья является обобщением ряда эмпирических исследований, осуществляемых автором с 1993 года в рамках глобальных проектов "Социальная среда - новое качество" (по заказу аналитического агентства "Ай-Кью") и "Группы интересов в новой России" (по заказу московского центра Карнеги).

Л е п е х и н Владимир Анатольевич - политолог, координатор Российской ассоциации политичес- ких экспертов и консультантов.

"Богатые" (не более 1,5% населения): "высший высший слой"- совокупный средний доход свыше 50 тыс. долл. в месяц на семью из 4 человек; "средний высший слой" - доход 25-50 тыс.; "низший высший слой" - 10-25 тыс.

"Средний класс" (около 25% населения): "высший средний слой" - доход 5-10 тыс. долл; "средний средний слой" - доход от 2-2,5 тыс. до 5—6 тыс.; "низший средний слой" - доход от 1 тыс. до 2-2,5 тыс. долл.

"Бедные" (примерно 70% населения): "высший низший слой" - от 450-500 до 1 тыс. долл. на семью; "средний низший слой" - от 150 до 450-500 долл.; "низший низший слой" - на уровне и ниже прожиточного минимума, т.е. ниже 150 долл. на семью.

Изложить методику расчетов в данном случае не позволяют рамки статьи. Отметим лишь, что расчет произведен аналитическим агентством "Ай-Кью" на основе данных Госкомстата и результатов исследований потребительской корзины россиян, осуществляемых российскими социологическими службами, в частности, службой "ГФК-Русь".

Цифры приведены столичные; расчет среднего уровня дохода жителя России сегод- ня вряд ли возможен, кроме того, это было бы методологически неверно, поскольку уровень потребления и покупательная способность рубля в губерниях сильно отли- чаются от московских.

Речь идет исключительно об уровне дохода. Здесь не затрагивается такой пока- затель, как качество жизни, который в сильной степени зависит- особенно в Москве - от специфики потребления некоторых ресурсов, не поддающихся расчетам и замерам (например, качество образования и медицинского обслуживания, качество офисов, квартир и транспорта, теле- и радиопрограмм, культурных объектов...)2.

Нужно отметить также определенную степень произвольности данной класси- фикации.

Так, основной точкой отсчета является грань, отделяющая средний класс от "бедных". Утверждения об обнищании населения России или, наоборот, о росте чис- ленности среднего класса зависят в основном от того, как квалифицировать средний месячный доход российской семьи: как минимальный доход представителей среднего класса или максимальный доход представителей низшего класса. Если, к примеру, низшую планку среднего слоя опустить до 800 долл. на семью, т.е. всего на 50 долл. с человека, численность среднего класса резко "возрастет" и составит около 40% всего населения. И наоборот: стоит поднять эту планку всего на 100-150 долл. на семью- и численность среднего класса "упадет" до 10-15% от общей численности населения.

Надо сказать, что выставленные нами низшая и верхняя рамки среднего класса (от 1 тыс. до 10 тыс. долл. на семью в месяц) - чуть выше общепринятых в России. В то же время они гораздо ниже рамок, обозначающих средний класс европейских стран. И если руководствоваться европейскими стандартами и критериями уровня дохода, более 90% россиян можно смело отнести к "бедным".

ГЛАВА 3. ОСНОВНЫЕ КЛАССЫ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА ПО ШКАЛЕ «БЕДНОСТЬ ─ БОГАТСТВО»

Тихонова Н.Е. Социальная стратификация в современной России:

опыт эмпирического анализа. – М.: Институт социоло- гии РАН, 2007. – 320 с.

Предпринятая попытка укрупнить страты, выделенные в результате анализа их состава и качественных характеристик образа жизни и жизненных шансов, в основные классы россий- ского общества, привела к тому, что последнее оказалось раз- делено по данной шкале с учетом их качественных особенно- стей на 4 крупных класса:

1) Бедных, состоящих из:

• люмпенизированных низших слоев, включающих преимущественно неквалифицированных рабочих города и се- ла (в том числе пенсионеров, бывших до выхода на пенсию не- квалифицированными рабочими), и подразделяющихся на 1 страту (условно названную мной «нищие») и 2 страту («собст- венно бедные»);

• пограничной 3 страты, балансирующей на черте бедности и условно названной мной «нуждающиеся», которая по уровню жизни ближе к низшим слоям, чем к медианному классу, но еще не люмпенизирована;

2) медианный класс, включающий 4 страту (условно названную «малообеспеченные» и являющуюся медианной по российскому обществу в целом практически по всем показате- лям);

3) средние слои, включая:

▪ нижний средний класс – 5-6 страты;  

▪ собственно средний класс – 7-8 страты;  4) богатых, состоящих из: • пограничной 9 страты (условно названной «верхний  средний класс»);  

• высших слоев, в т.ч. 10 страты («собственно богатые»)

и 11 страты («элита и субэлита»). 62

Как видим, одни из них, как медианный класс, имеют гомогенный характер. Другие, как бедные и богатые, включают и типичных представителей данных классов, и промежуточные, переходные группы, входящие, однако, по базовым характери- стикам в состав соответствующих классов. Третьи же, как сред- ний класс, имеют сложную внутреннюю структуру.

Численно эти классы общества представлены в нем сле- дующим образом (см. табл. 9):

Таблица 9

Численность основных классов и страт российского общества, выделенных по критерию уровня жизни, по состоянию на 2003, 2005 и 2006гг., в %

43 Представители этой страты отсутствуют в массовых опросах и по-

PT PT

этому не представлены в таблице. Занижена в ней и численность 10 страты, также практически не попадающей в массовые опросы, и со- ставляющей в них чуть более 0,5%. В то же время по данным налого- вой инспекции в 2002г., например, уплатили налог с суммы свыше 120 тыс. долларов более 100 тыс. человек. Кроме того, еще 900 тыс. заплатили налог с суммы от 60 до 120 тыс. долларов (THhttp://wbase.duma.gov.ru: 8080/lawHT? doc&nd =981601031 &nh=1&part=18). Напомню, что обычная однокомнатная квартира в тот момент стоила в Москве порядка 30 тыс. долларов, и, естественно, что домохозяйство, способ-

Как видим, модель стратификации российского обще- ства по уровню жизни за три года практически не изменилась. Это свидетельствует о том, что она уже сформировалась и приняла устойчивые формы.

В рамках этой модели две нижние страты (1 и 2) объе- диняют около 20% россиян. Это люди, находящиеся по их ре- альному уровню жизни за чертой бедности, а по показателям индекса уровня жизни их характеризуют минусовые значения, однозначно свидетельствующие о депривации. Не случайно 61% группы, оценившей свои возможности удовлетворения трех базовых потребностей (в питании, одежде и жилье) как плохие, относились именно к этим стратам, а еще четверть – к третьей страте, которая объединяет россиян, балансирующих на грани бедности, и то сползающих за эту грань, то чуть под- нимающихся над ней. По показателям индекса уровня жизни это означает, что среднеарифметическим, медианным и мо- дальным показателем для этой группы является нулевое значе- ние индекса.

Характерной особенностью третьей страты по отноше- нию к двум нижним является даже не столько уровень жизни, который по всем характерным признакам бедности (опере- жающее средние показатели ухудшение ситуации, невозмож- ность поддерживать принятые в сообществе стандарты жизни, деградация имущественного потенциала и т.д.) относится именно к бедности, хотя и чуть менее глубокой, чем у предста- вителей двух нижних страт. Главная особенность третьей стра- ты состоит в том, что ее представители еще не люмпенизиро- вались и ведут такой же образ жизни, как и их более благопо- лучные сограждане (с точки зрения занятости, социальных кон-

ное купить на свой ежегодный официальный доход трехкомнатную квартиру около 80 кв.м может считаться представителем богатых сло- ев населения. Понятно также, что большая часть тех, кто имел доходы такого уровня, не попала в данные налоговой инспекции, а те, кто по- пали, могли уплатить налог далеко не со всех своих доходов. И все же, даже из этих данных понятно, что речь идет о достаточно массо- вом явлении, и вряд ли я сильно ошибусь, если оценю численность 11 страты примерно в 0,3-0,5% населения, а 10 страты – еще примерно в 1,5%.

тактов и т.д.), что облегчает вывод их из состояния бедности в случае реализации адекватной государственной политики.

Четвертая страта соответствует уровню малообеспе- ченности. Именно этот уровень жизни является и медианным (т.е. «серединным»), и модальным (т.е. наиболее типичным) в сегодняшней России, что чувствуют и сами ее представители – среди них доминирует оценка своего социального статуса как удовлетворительного (2006г. – 73%), а остальные практически поровну разделились на тех, кто оценивает его как хороший и как плохой. Уровень жизни этого наиболее массового слоя рос- сийского общества, объединяющего четверть всех россиян, за- дает и тот стандарт потребления, который воспринимается рос- сиянами как минимально приемлемый прожиточный минимум.

9 - 10 страты объединяют тех, кто, с точки зрения подав- ляющего большинства россиян, может считаться богатым. Страты же с 5 по 8 – это средние слои, благосостояние кото- рых имеет значимые различия между собой, но которые в лю- бом случае могут рассматриваться как относительно благопо- лучные на общероссийском фоне.

Таким образом, около трети россиян находятся либо за чертой бедности, либо на этой черте с риском при малейшем ухудшении макроэкономической ситуации или каких-то семей- ных проблемах окончательного сползания в бедность. Около четверти пребывают в состоянии малообеспеченности. При- мерно треть населения может, хотя и с некоторой долей ус- ловности, считаться российским аналогом среднего класса. И, наконец, верхние 5÷7% составляют те, кого сами россияне считают богатыми.

Все перечисленные процессы непрерывно развиваются, поэтому стратифицировать российское население сегодня крайне затруднительно. В литературе предлагается деление на три страты исходя из социального благосостояния.

Высший класс современной России представляют те, кто имеет большую власть и (или) собственность и деньги. Сюда входят три группы.

1. Правящая элита. Это высокопоставленные чиновники президентских, парламентских, правительственных структур как федерального, так и регионального уровней.

2. Другая часть – крупные бизнесмены.

3. Это наиболее яркие и преуспевающие представители творческой интеллигенции (писатели, артисты, ученые и т.д.). а также именитые, известные специалисты в различных областях.

Условно-средний класс назван так с тем, чтобы отличить его от более однородного благополучного среднего класса развитых обществ. В отличие от «цивилизованных» западных обществ, российское пока заметно пестрит представителями разного уровня жизни – от удовлетворительного до относительно высокого.

Исследователи отмечают, что состав среднего российского класса неоднороден. Здесь избирается как фактор оценки степень обеспеченности. Одна часть среднего класса имеют возможность все более повышать свое благосостояние, приобретают собственность, и постепенно обретают необходимую независимость.

Другая часть современных «середняков» – это люди самых разных профессий с невысоким и низким, но терпимым уровнем жизнеобеспечения. Известно, что формирование нормального среднего класса – это основа стабильности и процветания общества. Проблема среднего класса в России будет рассмотрена отдельно.

Низший класс охватывает все те слои россиян, уровень обеспеченности жизни которых концентрируется вокруг и ниже черты бедности. Главная забота многих из них – это обеспечить свое физическое выживание в этот тяжелый период российского неустройства, «дикого капитализма» и нежелания государства защитить своих граждан.

По расчетам российских исследователей, население страны по размерам доходов можно примерно разделить на четыре группы:

1. Богатые – примерно 2% населения;

2. Средний слой (преуспевающие) – 29%;

3. Средний слой (живущие терпимо) 44%;

4. Бедные 25%.

В эмпирических исследованиях социальная структура представляется набором основных групп, дифференцированных по какому-либо критерию. Чаще всего за основу берется материальное благосостояние или власть. Множество критериев дифференциации объясняется тем, что в любом обществе существует неравенство, как основа социального деления, но неравенство разное. Социальные группы могут различаться и ранжироваться по уровню образования, доходов, стилю жизни, структуре потребления, владению собственностью и т.д.

Самым важным критерием, определяющим социальный статус человека, является душевой доход, а экономическая дифференциация, равно как и стратификация соответственно становится наиболее значимой для исследования социальной структуры. Но кроме моделей общества, которые «рисуются» исследователями, существует обыденное представление людей, основанное на доводах здравого смысла о том, какова структура данного общества, как оно функционирует и самое главное – о том, какое место сам человек занимает в этой структуре. Для человека существует естественная потребность «включения в социальные связи», при этом он вынужден не только «структурировать социум», в который он включен, но и пассивно или активно определяться в системе многообразных групп или общностей. То есть, речь идет о социальной самоидентификации, «самоопределении» индивидов в многообразных группах. Социальная идентичность как результат процесса идентификации на данный период времени – это осознание, ощущение, переживание своей принадлежности к различным социальным общностям – таким как малая группа, класс, семья, территориальная общность, этнонациональная группа, народ. На сегодняшний день проблема состоит в том, что в условиях общественных перемен и кризиса, охватывающего все сферы жизнедеятельности индивидов, их самоидентификация приобретает новые черты и особенности. Как показывают исследования В.А. Ядова, наше общество находится в процессе становления новой социальной субъектности. И для наших сограждан, для большей их части, характерна «сильнейшая аномия и отчуждение буквально ото всех социогрупповых образований», а также потеря ясного представления о социальной структуре общества. Но первые признаки стабильности побуждают людей адаптироваться к новой социальной реальности, наблюдается усиление социально-групповых идентификаций, а вместе с этим более четкое представление о социальной структуре общества. Нужно заметить, что для определения своего места в социальном пространстве основными для граждан являются те критерии, которые они выбирают для выделения групп.

3. Проблема формирования среднего класса

Кто составляет средний класс в России? Какое содержание вкладывается в это понятие, когда говорят о необходимости создания в России среднего класса? В социологии средним классом называют ту часть общества, которая по социальному статусу располагается между элитой и основной массой рабочего класса, но в нее не входят, как мы выяснили, крупные собственники и малоквалифицированные служащие. Это гетерогенное образование включает в современных развитых обществах научных и инженерно-технических работников, административный персонал, не занимающий высоких постов, работающую по найму интеллигенцию, городских и сельских мелких и средних собственников, в том числе большую часть крестьянства и фермерства, рабочих высокой квалификации, работников сферы обслуживания и др.

В странах c рыночной экономикой средний класс – наиболее привилегированная группа наемных работников. Ресурсы власти среднего класса теперь связаны не с собственностью, а с профессиональными навыками и стратегиями.

Для России лишь со второй половины 90-х годов можно говорить о положительных тенденциях в формировании среднего класса. Для определения границ и численности среднего класса используется три критерия: самоидентификация, уровень доходов и профессиональный статус, который дает специальное образование. Это те, о которых можно сказать, что они, условно, «обеспеченные» и «зажиточные». Образование, необходимое для обеспечения социально-профессионального статуса среднего класса, должно быть не ниже среднего специального.

Итак, применение трех рассмотренных критериев – самоидентификация, уровень дохода и образование – позволило выделить группу, которую можно отнести к среднему классу. Ее общая численность составила в 2002 г. 14% населения России. В 1998 г. выделенный по таким же признакам средний класс составлял 9,4%. Ежегодный прирост в 1% – неплохой результат для российских условий.

Средний класс – это внутренне неоднородная социальная группа прежде всего, из-за различий в уровне доходов. В ней объединены и те, кто отнесен нами к «обеспеченным», и те, о которых можно сказать, что они уже «зажиточные». Это разделение в современных условиях очень существенно и определяет попадание в нижний или верхний слой среднего класса.

В составе нижнего слоя среднего класса численность женщин превышает численность мужчин на 17, 2%. Видимо, здесь сказывается более высокий уровень образования женщин в России и их большая занятость на государственных предприятиях, чем мужчин. В этом слое сосредоточены наиболее активные возрастные группы – почти 54% приходится на 25–44 гг. Доля лиц в старшем и пенсионном возрастах в 2 раза ниже, чем в населении страны. В нижнем слое среднего класса меньше жителей села, но больше жителей Москвы и средних городов, чем их доля в населении страны.

Несмотря на то, что эта часть среднего класса не может претендовать на то, чтобы соответствовать среднему классу западных стран по уровню материального благосостояния, она располагает значительным социальным капиталом, прежде всего образованием, которое позволяет при наличии других ресурсов (связей, здоровья и выносливости), активно выстраивать новые стратегии экономического поведения.

Верхняя часть среднего класса также представлена самыми активными возрастными группами – 76% не старше 44 лет. Мужчин в отличие от нижней части среднего класса на 13% больше, чем женщин. По сравнению с 1998 г. в этой группе выросла доля жителей средних городов, но на 15,7% уменьшилась доля жителей Москвы и крупных городов. Ранее здесь проживали 52,7% верхних средних, сейчас же только 37%. Этот удивительный факт, свидетельствующий о пространственном расширении базы среднего класса, достоин специального исследования.

Уже социологическое исследование 1998 г. выявило, что каждый пятый представитель верхнего слоя среднего класса – сельский житель. В 2002 г. вновь подтвердилось, что в селе формируется слой зажиточных людей, с довольно высоким уровнем образования, которые считают, что занимают среднее место в общественной иерархии. Сейчас они составляют уже почти 30% верхней части среднего класса. К сожалению, в социологии в настоящее время приводится крайне мало исследований, посвященных современному селу, а официальная статистика доходов еще больше искажена, чем в городе. Между тем почти в каждом сельском населенном пункте появилась семья, которая занялась бизнесом, нередко сочетая торговлю, производство и посредничество между своими односельчанами и городом в реализации сельскохозяйственной и промышленной продукцией. Кроме того, часть бывших руководителей колхозов и совхозов стали во главе новых частных и акционерных хозяйств. Вместе с успешно работающими фермерами они образуют на селе новый слой зажиточных и деятельных людей, которые следуют новым жизненным стандартам, в том числе потребляют престижные товары, дают детям хорошее образование, расширяют свой бизнес.

Для формирования в России среднего класса особенно актуально движение к западной институционально-правовой свободе, поскольку эти условия наиболее благоприятны для его развития. В связи с этим в ценностных ориентациях нижнего слоя среднего класса произошли знаменательные изменения: сохраняя требования к государству обеспечить безопасность личности, он приблизился в оценках ценности свободы личности к верхней части среднего класса. Высоко оценивают представители среднего класса необходимость соблюдения прав и свобод в нашей стране. От 70 до 95% отметили важность соблюдения свободы слова, право на безопасность и защиту личности, равенства перед законом, право на труд, на личную собственность, на образование и обучение.

Заключение

В работе была дана характеристика тем основным проблемам, которые касаются формирования социальных групп в современном российском обществе. Главный вывод этой работы – процесс социального расслоения нашего общества не закончен. Общество находится на стадии формирования социальных групп. Достаточно сложно стратифицировать современное общество, поэтому появляются такие формулировки, как «условно средний» класс. Развитие среднего класса, доминирование его в обществе – это залог стабильности и постепенного оздоровления экономической и социальной ситуации в стране.

Использованные исследования дают основания говорить о медленном, но все-таки росте среднего класса. Средний класс в российском обществе возник, растет и сосредоточивает основную массу активного населения, действующего во всех секторах экономики. Как по месту в социальной стратификации, так и по престижности своего статуса средний класс способствует консолидации российского общества. Но при ближайшем рассмотрении большой средний слой, сформированный на основе самоидентификации, никак не свидетельствуют о наличии в российском обществе массового среднего класса. Качественные характеристики этого слоя: профессиональный состав, доходы, стратегии экономического поведения, ценностные ориентации и т.д. далеки от современных представлений о среднем классе – наиболее активном, профессионально подготовленном и материально обеспеченном. В России самоотнесение себя к среднему слою – это признание респондента, что он живет так же, как и те, кто его окружают.

Поражает та колоссальная разница в жизненном уровне наиболее богатых и наиболее бедных в российском обществе. Как было сказано, это различие в нашем обществе находится на критической отметке.

Список литературы

1. Калугина З.И. Парадоксы аграрной реформы в России. Новосибирск: ИэиОП СО РАН, 2001. –196 с.

2. Кравченко А.И. Социология. Курс лекций. – Екатеринбург: Деловая книга, 1999. – 376 с.

3. Кравченко А.И. Основы социологии: Учеб. пособие для студ. – Екатеринбург: Деловая книга, 1999. – 384 с.

4. Куликов Л.М. Основы социологии и политологии: Учеб. пособие. М.: Финансы и статистика, 2004. – 336 с.

5. Руткевич М.Н. Общество как система. Социологические очерки. – Спб.: Алетейя, 2001. – 278 с.