Состояние сельского хозяйства

Первый послевоенный год был для сельского хозяйства страны трудным. Засуха 1946 года тяжело отразилась на сельском хозяйстве пострадавших от войны районов. В связи с этим еще больше возросла роль восточных районов, в том числе Казахстана, в обеспечении страны хлебом и мясом. Несмотря на то, что не хватало рабочей силы, что большая часть сельскохозяйственных машин вышла из строя в годы войны, а поступление новых машин было незначительно, несмотря на все это, труженики сельского хозяйства успешно выполняли свои обязательства перед государством.

Вместе с тем первый год после военной пятилетки показал, что в организации колхозного и совхозного производства республики имелось немало недостатков и перегибов, крайне низкой оставалась культура земледелия, неудовлетворительно развивалось общественное животноводство.

В республике, как и по всей стране, была проведена проверка закона колхозной жизни – Устава сельскохозяйственной артели, правильности распределения доходов и оплаты труда колхозников. Постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 19 сентября 1946 г. «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах»1) осудило нарушения Устава и определило конкретные меры по их ликвидации.

На основе принятого постановления:

1) Значительно сокращен административно-хозяйственный персонал;
2) К началу 1949 года колхозам Казахстана была возвращена задолжность различных организаций на сумму 214 млн. рублей, около 540 тыс. га незаконно отторгнутых от них земель;
3) На 16% расширились площади орошаемых земель;
4) для резкого улучшения материально-технического оснащения сельского хозяйства государство ввело дополнительные ассигнования;
5) За перевыполнение плановых заданий по урожайности, по продуктивности скота вводилась дополнительная оплата;
6) Стала налаживаться система подготовки и переподготовки кадров для сельского хозяйства;
7) Большую помощь в технике получили машино - тракторные станции (МТС), которым было трудно обслуживать колхозы и сохозы. Усилившись к концу 4-ой пятилетки, МТС республики обслужили 95% колхозов против 76% в 1946 году.

В целях повышения производства, в сельском хозяйстве было проведено укрепнение колхозов путем слияния мелких и маломощных. Это принесло сокращение количества колхозов с 1945 по 1952 год более чем в три раза, их стало 2047. Увеличилось поголовье скота, на 16% расширились посевные площади орошаемых земель. Велось строительство Кзыл-Ординской плотины на Сырдарье, новых оросительных каналов в голодной степи. Началось строительство Терс-Ащибулакского водохранилища, реконструкция ряда оросительных систем и использованием современной техники.

Однако сельское хозяйство республики, как и всей страны, еще не удовлетворяло быстро растущих потребностей народа в продовольствии, а промышленности – в сырье. Но при всех трудностях и недостатках в целом сельские труженики Казахстана достойно завершили первую послевоенную пятилетку и внесли свой вклад в повышение жизненного уровня советских людей.

Социальное положение трудящихся. Вторая половина 40-х – начало 50-х годов были весьма трудным временем для граждан СССР. С другой стороны, люди старшего поколения вспоминают этот период и именует его «золотым веком».

В этот период из года в год возрастали расходы государства на социально-культурные мероприятия. Затраты на эти цели только по государственному бюджету Казахской ССР выросли с 441,4 млн. руб. в годы войны до 930,5 млн. руб.2) в четвертой пятилетке или более чем в два раза.

В повышении жизненного уровня народа важную роль сыграли проведение в декабре 1947 года денежной формы реформы и отмена карточной системы, нормированного снабжения продовольственными товарами и промышленными товарами.

С 16 декабря 1947 года отменялась карточная система. При этом на 10-12% снижались цены на основные виды продуктов – хлеб и изделия из муки, на мясо, промышленные товары. Особо ощутимым было снижение цен в 1950 году: цены на хлебные изделия и муку снизились от 21 до 30 %, на мясо и мясные продукты – от 24 до 35%, на промышленные товары – от 10 до 25%. В целом за годы 4-ой пятилетки снижение цен продолжилось трижды.

Наряду с укреплением покупательной способности рубля проводилось повышение заработной платы трудящихся. Среднемесячная заработная плата рабочих и служащих в СССР возросла за пятилетие с 48,1 руб. в 1946 году до 64,2 руб. в 1950 году против 33,1 руб. в 1940 году 1).

В результате роста общественного хозяйства значительно окрепли колхозы, увеличились доходы колхозников. Но уровень жизни на селе по сравнению с городами был все еще низким. В начале 50-х годов колхозник в среднем получал 16,4 рубля в месяц, то есть в 4 раза меньше чем получали за свой труд рабочий или служащий.

В 1940 году расходы государства на социальное обеспечение составили 4,5 млн. руб., а в 1950 году – 16,8 млн. руб. 2). За счет социального страхования и социального обеспечения получали пенсии инвалиды Отечественной войны, инвалиды труда, семьи погибших, назначались пенсии по старости, по случаю утраты кормильца, временной нетрудоспособности, получали пособия многодетные и одинокие матери и др.

За счет социального страхования обеспечивалась бесплатная медицинская помощь населению, бесплатное обучение и стипендии учащимся, бесплатные или на льготных условиях путевки в санатории и дома отдыха, пионерские лагеря. Из общественных фондов трудящиеся получали единовременные пособия и другую материальную помощь. Но государственное пенсионное обеспечение еще не распространялась на колхозников.

В эти годы были ликвидированы сверхурочные работы, восстановлены оплачиваемые отпуска. За счет капиталовложений государственных и кооперативных предприятий и организаций стало расширяться строительство жилья для населения.

Таким образом, социальное положение трудящихся к концу четвертой пятилетки было выше, чем в довоенные годы.

Образование.

В годы войны в Казахской ССР, как и по всей стране, было временно приостановлено осуществление всеобщего обязательного семилетнего обучения на селе и десятилетнего в городе, значительно снизился охват детей школой. Несмотря на серьезные материальные затруднения государство выделяло крупные ассигнования на школьное образование. Если в 1946 году на эти цели было отпущено 85,6 млн. рублей, то в 1950- 146,5 млн. рублей 3). Кроме того, в Казахстане, как и по всей стране, организовались воскресники по оказанию помощи школам, созданию фонда всеобуча, а также фондов помощи сиротам и нуждающимся детям. В редконаселенных районах была создана сеть интернатных учреждений, и в них к 1953 году училось около 40 тыс. детей.

Правительством республики на рубеже 50-х годов принимались меры по всеобщему обучению, а в областных и крупных промышленных центрах – десятилетнему.

В целом, к 1950 году в республике функционировали 3088 общеобразовательных школ с контингентом учащихся в 1 млн. 439 тыс. 4).

Для обучения молодежи без отрыва от производства создавались вечерние и заочные школы рабочей и сельской молодежи. За пять лет среднее образование в них получило 2500 человек. К концу пятилетки в республике было уже 363 таких школы, где обучалось 35 тыс. молодежи. Но и они не смогли охватить всех желающих учиться, кроме того, не хватало помещений, специальных учебников, программ и учителей 5).

В целом школьное дело в республике сделало шаг вперед: увеличилась численность и повысился профессиональный уровень учительских кадров, укреплялась учебно-материальная база школ. В 1949 году была повышена заработная плата учителей, увеличена пенсия за выслугу лет. В 1947 году образовано казахское учебно-педагогическое издательство.

С окончанием войны из Казахстана был эвакуирован ряд вузов и техникумов Москвы, Ленинграда и других городов. Уехала и большая группа преподавателей и профессоров. Поэтому положение с профессорско-преподавательским составом в вузах и техникумах республики было довольно трудным.

ЦК ВКП(б) и Советское государство в ноябре 1947 года приняли постановление «О мерах дальнейшего развития высшего и среднего образования в Казахской ССР». Республике выделялись дополнительные средства на строительство школ и других учебных заведений, приобретение учебного оборудования и инвентаря; в Казахстан направлялись квалифицированные преподаватели вузов, в центральных институтах и университетах увеличилось число мест в аспирантуре для преподавателей из Казахстана. Широкие возможности предоставляли молодежи для учебы в вузах и техникумах Москвы, Ленинграда и других городов страны. Особое внимание уделялось подготовке специалистов высшей и средней квалификации из числа казахов, уйгуров, дунган. Все это дало возможность за годы четвертой пятилетки в Казахстане подготовить 60 тыс. специалистов высшей и средней квалификации, в том числе более 18 тыс. казахов 1).

Наука.

Крупным событием в культурной жизни республики явилось учреждение в июне 1946 г. Академии наук Казахской ССР на базе Казахского филиала АК СССР. Большую помощь в становлении современной науки в республике сыграли видные ученые Москвы и Ленинграда – академики С.И. Вавилов, И.П.Бардин, А.М.Панкратова, М.В.Нечкина и другие.

Первым Президентом Академии КазССР был избран Каныш Имантаевич Сатпаев – видный ученый и талантливый организатор.

К концу 1950 года в системе Академии наук Казахской ССР действовало уже 50 научно-исследовательских учреждений, в том числе 19 институтов, 13 секторов, 2 музея, обсерватория, 3 ботанических сада и 8 научных баз. В АН Казахской ССР обучалось около 500 аспирантов 2).

Успехи казахстанских ученых были высоко оценены Советским правительством. В 1946 году Государственные премии СССР были присуждены члену-корреспонденту АН Каз ССР В.А. Бальмонту за выведение новой породы овец «казахская тонкорунная», кандидату технических наук Е.В.Сноповой за открытие и освоение новых месторождений ванадиевых руд в Казахстане, в 1948 – академику АН Каз ССР Н.В. Павлову за работу «Растительное сырье Казахстана», кандидатом геолого-минералогических наук Г.Ц. Медоеву и Г.Л. Кушеву за участие в выявлении угольных богатств Карагандинского бассейна. В 1951 году лауреатами Государственной премии СССР стали академик АН Каз СССР И.Г.Галузо за труд «Кровососущие клещи Казахстана» и группа генетиков республики А.И.Жандеркин, А.И.Исенжулов и другие за создание и совершенствование новой породы овец «казахский архаромеринос». За 1946-1949 гг. научно- исследовательскими учреждениями АН Каз ССР было передано для внедрения в производство свыше 900 предложений и исследований. Всего в республике к концу пятилетки насчитывалось около 140 научно-исследовательских учреждений, в них работало 1600 научных работников, в том числе 105 докторов наук, профессоров (из них 20 казахов), 815 кандидатов наук, доцентов (из них 179 казахов) 3). Но в эти годы еще почти не было высококвалифицированных специалистов по таким отраслям науки, как геология нефти, организация сельскохозяйственного производства и др.

Литература.

В рассматриваемый период, определенный успех в развитии достигла и литература. В 1947 году закончил вторую книгу романа – эпопеи «Абай» М.Ауэзов, а в 1949 году ему была присуждена Государственная премия СССР. В то время появились такие яркие произведения казахской литературы, как «Сырдарья» С.Муканова, «Миллионер» Г.Мустафина, а также романы И.Шухова, произведения Т.Жарокова и других писателей.

Вместе с тем, на послевоенные годы приходится новый виток репрессивной политики в отношении интеллигенции. В Ленинграде и Москве были сфабрикованы так называемые «ленинградское дело», «дело врачей», в Казахстане возникло «дело Бекмаханова». Е.Бекмаханов был талантливым историком. В годы войны в составе коллектива ученых, куда входили известные историки А.П.Кучкин, А.М.Панкратова, М.В. Нечкина, Б.Д.Греков, Н.М.Дружинин и др., он работал над «Историей Казахской ССР», которая опубликована в 1943 году. В 1947 году Е.Бекмаханов подготовил монографию «Казахстан в 20-40-е годы XІX века». Взгляды ученого были объявлены националистическими и политически вредными. 4 декабря 1952 года Е.Бекмаханов был осужден на 25 лет и лишь после смерти И Сталина, весной 1954 года, он вернулся в Казахстан. Политическим обвинениям подверглись ученые А.Жубанов, Х.Жумалиев, Б.Сулейменов, писатель Ю.О.Домбровский и др. Выдающиеся ученые К.И.Сатпаев и М.О.Ауезов из-за гонений были вынуждены уехать из Казахстана в Москву.

29 августа 1949 года было произведено первое испытание ядерного заряда на

Семипалатинском полигоне. До 1964 года они проводились в атмосфере, всего в открытой атмосфере было произведено 113 взрывов. Начиная с 1964 года они стали проводиться под землей.

В 40- начале 50-х гг. целый ряд ученых – обществоведов, биологов, медиков и геологов, обвиненных в «безродном космополитизме», были изгнаны из научных учреждений и кафедр вузов республики.

 

 

57.В сентябре 1952 г. первым секретарем ЦК Компартии Казахстана был избран Ж. Шаяхметов. По новому пятилетнему плану намечалось дальнейшее наращивание темпов промышленного строительства в республике, общий объем капиталовложений был определен в 28,5 млрд. рублей. Однако дальнейшие события привели к значительным изменениям в жизни всей страны.

Десталинизация. В марте 1953 г. умер И. Сталин, безраздельно правивший страной с конца 20-х годов. Его место заняла группа приближенных диктатора, начавших борьбу за власть - Маленков, Молотов, Берия и Хрущев. Уже в конце марта новое руководство предпринимает меры по либерализации системы. Была объявлена амнистия для всех заключенных, чей срок не превышал пяти лет, несовершеннолетних и осужденных за экономические, административные и военные правонарушения. Через несколько дней было принято постановление о нарушении законности органами госбезопасности в ходе следствия по крупным политическим делам конца 40-х-начала 50-х г. В июле 1953 г. был арестован главный организатор репрессий ЗО-х-50-х г. - Л. Берия. ГУЛаг был передан из ведения МВД министерству юстиции, политическая полиция стала самостоятельной организацией - Комитетом госбезопасности (КГБ). В 1955 г. была объявлена амнистия осужденным за "пособничество фашистам" во время второй мировой войны, сняты с учета и освобождены из-под административного надзора спецпереселенцы. В то же время ограничения по свободе передвижения сохранялись, политические обвинения с немцев и крымских татар не были сняты, большая часть политзаключенных была амнистирована только лишь после 1956 г., после знаменитого доклада Н. Хрущева на XX съезде КПСС, где впервые было заявлено о существовании культа личности Сталина и массовых репрессиях. Однако либерализация политической системы была лишь частичной. Все неудачи проведения социально-экономической политики и преступления системы были объявлены следствием извращения ленинских принципов, что снимало ответственность с партии и руководства страны в целом. Несмотря на отказ от репрессивных методов, административно-командный принцип управления сохранился и продолжал развиваться. Республики, в т.ч. Казахстан, продолжали оставаться под непосредственным контролем Москвы, которая назначала и смещала руководителей республики по своему усмотрению. Так, в феврале 1954 г.на VII създе Компартии Казахстана, по решению Кремля, Ж. Шаяхметов был заменен П. Пономаренко. Тогда же секретарем ЦК КП Казахстана стал Л. Брежнев, возглавивший республику в 1955-1956 гг.

1957-58 гг. стали пиком процесса десталинизации. В феврале 1957 г. были реабилитированы чеченцы, ингуши, балкарцы, карачаевцы и калмыки, им было разрешено вернуться на родину. Началась реабилитация жертв политических репрессий, однако она была выборочной и не была завершена. В 1958 г. был принят новый Уголовный кодекс, отменявший понятие "враг народа", было запрещено прибегать к угрозам и насилию во время следствия, узаконена презумпция невиновности.

Возвращение к тоталитарной модели. В 1957 г. Н. Хрущевым был выдвинут лозунг "Догнать и перегнать Америку!", нацеленный на быстрый рост производства сельскохозяйственной продукции. Однако преобладание внеэкономических, административных методов управления экономикой привело к серьезному экономическому и социальному кризису в конце 50-х-начале 60-х годов. Ряд непродуманных реформ в области управления экономикой привел к новому нарастанию продовольственных проблем и взрыву недовольства населения.

58. В летописи каждой страны есть события, имеющие эпохальный характер. Для Казахстана и других независимых государств бывшего Союза, таким событием стало освоение целинных земель. Когда начинался этот, даже по современным космическим меркам грандиозный проект, никто не мог предположить, что такая супердержава, как СССР, во благо и во имя которой все и делалось, не переживет обрушившихся на нее катаклизмов и распадется. Главную цену за все заплатили люди, которые самоотверженно работали на эту идею и эту страну, свято веря в ее светлое будущее, преодолевая немалые трудности и лишения, искренне радуясь тому немногому, что давала им жизнь. Еще не в столь далекий период у нас было принято перекраивать историю целины, подстраивать под очередного партийного вождя.

 

Еще Маркс и Энгельс неоднократно высказывали мысль о том, что на земном шаре имеются огромные запасы неиспользуемых земель, лежащих мертвым капиталом. Ни в одной другой стране вопрос о хозяйственном использовании плодородных земельных площадей не стоял и не мог стоять так остро, как в Советском Союзе. А между тем, как указывал Ленин, СССР находится в сравнительно выгодных для развития земледелия условиях благодаря обилию свободных и доступных для освоения земель на ее окраинах (имелись в виду окраины Азиатской и Европейской частей СССР). Об огромном значении проблемы освоения земельных ресурсов страны говорил и план ГОЭЛРО (разработанный в свое время тоже Лениным). В одном из его разделов указывается, что по плану электрификации предусматривается освоение богатейших земельных массивов Северо-восточного Казахстана, а также Западной Сибири и Туркестана. Первым опытом можно считать тот момент, когда группа петроградских рабочих решила создать на необжитых землях Восточного Казахстана земледельческие коммуны. Местные власти выделили им удобные для ведения хозяйства земельные площади. Подобные коммуны организовывались рабочими-переселенцами и в других районах страны (например, в Сибири около 20, в Алтае — около 3).

Но без достаточного развития производственной промышленности освоение целины не могло идти. Перед страной стояла задача развития в основном машиностроения и перевода мелких крестьянских хозяйств на более крупные коллективные хозяйства. Освоение целинных и залежных земель в значительных масштабах началось в 1928 году. К 1928 году сельское хозяйство Советского Союза вышло на довоенный уровень. Посевные площади под зерновые культуры составили 94,7 %, а валовой продукт сельского хозяйства составил 91,9 % от показателей 1913 года. Но вместе с тем товарность сельского хозяйства упала, особенно в области зерновых культур. Так в 1926 году городское население возросло на 1,6 миллион человек по сравнению с 1913 годом, а товарная часть зерновых продуктов составила всего лишь 10,3 миллиона тонн против 21,3 миллиона тонн в 1913 году. Произошли существенные изменения в соотношениях классовых сил в деревне. Теперь, после Октября, 94,5 % земли принадлежала бедняцким и середняцким хозяйствам. Однако, хотя кулацким хозяйствам принадлежало 5,5 % земли, они все еще имели большую экономическую силу: 20 % всей товарной продукции зерновых в стране. Пользуясь этим они пытались разжечь антисоветскую гражданскую войну. Таким образом, в результате господства системы мелкотоварного крестьянского хозяйства, кулацкого хлебного саботажа, низких заготовительных цен на зерновые продукты, а также в силу ряда других причин в стране наблюдалось отставание в зерновой отрасли сельского хозяйства. Проблема могла быть решена вовлечением в хозяйственный оборот новых необрабатываемых плодородных земель. Одновременно решилась бы задача социалистического преобразования сельского хозяйства, ускорилась бы коллективизация сельскохозяйственного производства.

Выполнение намеченного партией плана освоения целинных и залежных земель Казахстана проходило в сложных условиях экономической отсталости края, классовой борьбы и других негативных факторов. К 1928 году сельское хозяйство Казахстана только достигло довоенного уровня, хотя продолжался процесс дробления крестьянских хозяйств: 1250 тыс. хозяйств в 1928 году против 800 тыс. хозяйств в 1913 году. Некоторая часть хозяйств (23.244 из 387.400) были феодально-байскими, они были экономически сильнее и препятствовали социалистическим преобразованиям.

На V (декабрь 1925 года) и VI (ноябрь 1927 года) всеказахстанских конференциях ВКП(б) нечетко определились перспективы развития сельского хозяйства республики. На V-ом съезде утвердился вопрос наделения землей по национальному признаку, а на VI-ом оно было отменено. На V-ом съезде была высказана мысль о том, что климат и почва страны не подходят для земледелия, а более приспособлены для естественно-исторически сложившегося кочевого и полукочевого скотоводческого хозяйства, которое наилучшим образом отвечает интересам коренного населения. Однако, курс был взят на распашку земли и коренную реформу аула. Решающим звеном в успешном выполнении задачи было руководство на местах. Казахстанская партийная организация была еще молодым, крепнущим организмом, который испытывал множество сложностей и проблем. Эти трудности обуславливались общей отсталостью края. В составе партийной организации Казахстана было много крестьян. На первое января 1928 года в парторганизациях республики насчитывалось 33,3 % рабочих, 44,6% крестьян и 22,1% служащих, ремесленников, кустарей. Отсюда видно, каким большим авторитетом пользовалась партия среди сельского населения. Однако численность коммунистов в ауле была еще не высока, а состав Компартии Казахстана был многонационален. Это значительно затрудняло процесс партийного строительства в ауле.

Опираясь на помощь ЦК Компартии, коммунисты Казахстана сумели возглавить массы для решения задачи социалистической перестройки республики. Однако находились и противники, которые считали, что освоение целинных земель мешает выполнению задач локального характера. Разразилась дискуссия о проблемах, связанных с освоением целинных и залежных земель. Обосновались две точки зрения: одни, сторонники ленинского кооперативного плана говорили, что надо развертывать колхозное и совхозное строительство. Их противники выступали за сохранение национальной самобытности казахского народа, его кочевого образа жизни. Последние, однако, поняли, что оседание кочевых хозяйств неизбежно, но предложили иной путь — насаждение индивидуальных зажиточных крестьянских хозяйств. Авторы этой концепции — Чаянов, Макаров, Рыбников, и другие выступали за развитие кооперации, широкого товарного обмена на базе кулацких хозяйств. Так Чаянов утверждал, что совхозы и колхозы заранее обречены на смерть, так как во-первых, в ним нет настоящего хозяина, а во-вторых, в них участвует только беднота — непрогрессивный элемент общества.

Пропаганда капиталистического развития сельского хозяйства нашла отражение, например, в труде С. П. Швецова «Казахское хозяйство в его естественно-исторических и бытовых условиях». Он указывал, что уничтожение кочевого быта в Казахстане могло бы в конечном счете привести к гибели степного скотоводства и превращению сухих степей в безлюдные пустыни. Подобное мнение также отстаивал А. Н. Челинцев, говоривший, что в Казахстане в дореволюционное и после революционное время росла доходность хозяйства при ограничении влияния кочевого хозяйства. Подчеркивалась перспективность развития в ауле частнорыночных отношений; освоение новых территории возможно, но только в ограниченных масштабах. Схожую точку зрения выражали также и партийные деятели, среди них М. Сириус и А. Н. Ладис.

С начала планового освоения новых земель партия и правительство взяли курс на совхозное строительство. Это было связано с острой нехваткой зерна и необходимость в кратчайшие сроки увеличить количество товарного хлеба. Кроме того они были призвана подорвать экономического влияние кулацкого хозяйства.

В специфических условиях Казахской АССР совхозы строились на базе госконюшен, племрассадников, учебно-практических хозяйств при низших сельскохозяйственных школах, национализированных частновладельческих хозяйств. В апреле 1928 года Политбюро ЦК ВКП(б) разработало мероприятия по организации в течение 3-4 лет в РСФСР и Украине крупных зерновых совхозов по производству хлеба на незанятых крестьянами землях. Была создана комиссия по руководству строительством зерновых совхозов во главе с М. И. Калининым. На первом заседании, прошедшем 8 мая 1928 года комиссия рассмотрела вопрос о выработке общего плана организации новых совхозов и поддержала линию на форсирование строительства зерновых совхозов. Предварительные подсчеты, составленные Наркомземом, показали, что для выполнения поставленной партией задачи довести ежегодное производство товарного зерна до 100 миллионов пудов потребуется 3600 тысяч га пахотных земель при общей площади около 5500 тысяч гектар, свыше 335 млн. рублей капитальных вложений, более 20 тысяч трактористов и 50 тысяч постоянных рабочих, сотни руководителей хозяйств, агрономов и инженеров, не менее 15 тысяч тракторов.

Одной из сложнейших проблем совхозного строительства был выбор районо изыскании свободных земельных фондов. Наркомзем считал, что зерносовхозы должны строиться в районах Северного Кавказа, Средней и Нижней Волги, мотивируя наличием обширных площадей, свободных земель, близким расположением к промышленных центрам и линиям железнодорожных сообщений; сравнительно высокой плотностью населения; большим количеством осадков и прочими факторами. Госплан и переселенческий комитет исходили из необходимости осваивать не только районы Поволжья и Северного Кавказа, но и Казахстана. Вторую идею поддержали многие специалисты в области сельского хозяйства: среди них С.П. Бушинский, Н.М. Тулайков и прочие. В апреле-мае 1928 года крайком партии принял постановление об организации в Казахстане трех крупных совхозов в Уралской, Актюбинской губерниях, в Кустанайком округе.

Важное значение для окончательного решения вопроса о выборе районов строительства крупных зерновых совхозов на неосвоенной территории имело решение ЦК ВКП(б). Оно решительно высказалось за использование земельных ресурсов Казахстана. Комиссия Политбюро, изучив проект Наркомзема, приняло решение «Включить в план земли Казахской АССР Кутсанаский и Петропавловкий районы»; было решено выделить под совхозы в 1928 году 200 тысяч гектар земель, в 1929 году — 700 тысяч гектаров, в 1930 — 1 миллион гектар.

С 4 по 12 июля 1928 года состоялся Пленум ЦК ВКП(б), а уже 1 августа 1928 года, исходя из направлений, данных Пленумом, ЦИК и СНК Советского Союза издали Декрет об организации крупных зерновых хозяйств. Декретом предусматривалась организация Комитета содействия строительству крупных хозяйств во главе в М.И. Калининым.

Уже с лета 1928 года началась организация зерновых совхозов. Было послано множество экспедиций с целью определения наиболее рентабельных земельных участков. Огромное практическое значение для дальнейшего освоения земель имело постановление ноябрьского (1928 года) Пленума ЦК ВКП(б) «О контрольных цифрах народного хозяйства на 1928-1929 годы». Одной из важнейших задач было дальнейшее расширение посевных площадей и повышение урожайности. Седьмой всеказахстанский съезд Советов (апрель 1929 года) также указал, что надо увеличивать посевные площади под зерновые и создавать крупные фабрики по производству зерна. 30 декабря 1929 года правление Зернотреста заслушало отчет экспедиции, работавшей в Северном Казахстане. Из 13’359’699 га годными к организации зерновых совхозов признаны 4 136 000 га земель. За два года под совхозами уже находилось 295 000 га земель (в целом по союзу 5 000 000 га).

Трудности были в том, что часть земель принадлежала Казгоссельстрету, и надо было передать их Зернотресту. Существовала также проблема правильного отмежевания земель от территорий, близко примыкавших к крестьянским наделам, в тем, чтобы не нарушить их права и интересы. Но нарушения раскрывались, а виновные наказывались. А уже к весне 1931 года в Казахстане насчитывалось 19 зерновых совхозов, а их земельный фонд составил 2 009 тысяч га. К осени 1931 года в стране имелось 189 зерновых совхозов, их общая земельная площадь составляла 15 028 тысяч га.

Считалось, что, чем крупнее совхоз, тем рентабельнее производство, тем ниже себестоимость выпускаемой продукции. Поэтому в дальнейшем шло укрупнение и слияние существующих совхозов и создание новых, больших по размеру. Что особенно отмечалось на территории Казахстана в его обширными землями.

Немаловажным был вопрос подбора кадров на участках. По инициативе ЦК ВКП(б) были организованы курсы директоров и заместителей директоров совхозов и колхозов Зернотреста. Кроме курсов также при сельскохозяйственных вузах республики создавались отделения по подготовке пролетарских специалистов для крупных совхозов, проводилась дополнительная специализация инженеров-механизаторов. До того времени в республике существовали только сельскохозяйственные техникумы, а в 1930 году был впервые открыт Сельскохозяйственный институт. В результате этих мер в 1932 году количество инженерно-технического персонала достигло 13.2% от общего числа специалистов в зерносовхозах.

Повсеместно молодежь стремилась научиться управлять сельскохозяйственной техникой — много молодых людей пошли на курсы комбайнеров, трактористов, и шоферов. Техники для нужд страны не хватало, поэтому ее закупали в США. В процессе роста производственной активности рабочих появилась такая форма соревнования как движения ударных бригад, которое охватило всю республику. Погоня за цифрами — пожалуй одна из главнейших ошибок советского руководства, которая в итоге привела к потере значительной части урожая и нарушения севооборота.

До самого начала Великой Отечественной Войны в Советском Союзе, а в частности и в Казахстане под флагманом коммунистического развития союзных республик и окраин страны быстрыми темпами шла коллективизация. Параллельно с этим происходило освоение крупных земельных массивов Казахстана, Сибири, Кавказа и Поволжья. С геометрической прогрессией росли посевные площади и собираемый с них урожай; миллионы гектар пашен и миллиарды пудов зерна ежегодно получал СССР. Один за одним издавались постановления руководителей органов примерно одного содержания: «О дальнейшем увеличении...» Погони за превышением плана и соревнования были заметны по всей территории страны.

Сельское хозяйство Казахстана нуждалось в рабочей силе, и постановление майского (1939 года) Пленума ЦК ВКП(б) позволило преодолеть эти трудности. С первых месяцев 1940 года началось активное переселение в Казахстан; оно шло по трем направлениям:

1) Плановое — проходило по плану правительства, правительство заботилось о предоставлении жилища и работы переселенцам;

2) Инициативное — по инициативе самих колхозов, которые полностью на свои средства принимают переселенцев, обеспечивают жильем и работой;

3) Неплановое — осуществлялось переселенцами за свой счет, о работе и жилье договаривались заранее с принимающим колхозом или совхозом.

По подсчетам на первое декабря 1940 года в колхозы Казахстана прибыло 22 833 переселенческих хозяйства.

Новый виток в истории освоения целины дали сентябрьский (1953 года) и февральско-мартовский (1954 год) Пленумы ЦК КПСС, сделавшие больший уклон на освоение целинных и залежных земель Казахстана, Сибири, Кавказа и Урала. В 1954 по 1955 годы в Казахстане было поднято 18 миллионов гектар земель. В огромных количествах в республику везли сельскохозяйственную технику, машины и оборудование; поднялись и местные предприятия по производству запчастей. Улучшалась также и коммуникационная сеть Казахстана; домостроение шло быстрыми темпами, быстро возводились новые здания, появлялись почти в голой степи целые города. Земледелие в 1953 — 1958 годах росло с гигантской скоростью: посевные площади расширились с 9,7 до 28,7 миллионов гектар, валовой сбор зерна с 332 миллионов до 1 343 миллионов пудов. Ряды целинников пополнялись все новыми и новыми переселенцами: в марте 1954 года в Казахстан приехало 250 тысяч молодых комсомольцев, а также 23 тысячи человек из рядов бывших воинов Советской Армии.

Такой грандиозный проект как освоение нескольких миллионов гектар дикой земли не могло бесследно исчезнуть в истории. Эхо тех лет до сих пор влияет на нашу жизнь. Для Казахстана оно имело огромнейшее значение: насколько положительное, настолько же и отрицательное. Во-первых, благодаря стягиванию в республику всех сил страны, в Казахстане появились новые фабрики, заводы. Открывались новые вузы и училища, специализировавшиеся в области сельского хозяйства. Через всю республику протянулись линии железнодорожные, автомобильные, налаживалась система коммуникации. Но вместе с тем, повсеместная распашка площадей под сельскохозяйственные угодия вызвала необратимые непредвиденные последствия. Пожалуй самым большим негативным моментом, который жирным крестом перечеркивает все преимущества новой политики и все гениальные заслуги ученых-экономистов того периода, это эрозия. Огромные посевные площади были буквально сметены ветрами, довольно характерными для Северного Казахстана. В короткий срок большая часть плодородный слой унесло ветром. Весь труд по освоению целины был потерян. Также было нарушено сложившееся веками самобытное кочевое хозяйство казахов — пропали большие территории, пригодные для пастбищ. Природе был нанесен непоправимый урон.

Но из всякого примера из Истории можно извлечь урок. Пусть освоение целинных земель послужит поучительным уроком для будущих поколений о том, что за природой своей Родины нужно следить, стараясь не нарушать баланс. А все грандиозные экономические планы просчитывать наперед до мелочей.

 

59. Со смертью Сталина, последовавшей 5 марта 1953 г, в партий­но-государственном верхушке началось ожесточенное соперничество за власть. С марта страной стал править триумвират: Н. Хрущев, Г. Мален­ков, Л. Берия. 26 июня прямо на заседании Президиума Совета Ми­нистров СССР Л. Берия был арестован и вскоре расстрелян. С этого момента формальным лидером являлся Г. Маленков. После осужде­ния ЦК партии "фракционной деятельности и антипартийной груп­пы" В Молотова, Л. Кагановича и Г. Маленкова новым руководителем го­сударства стал Н. Хрущев.

Это был один из немногих деятелей сталинской креатуры, обла­давший достаточно развитой политической интуицией в сочетании с неординарным организаторским мышлением и, самое главное, не ут­ративший способности воспринимать импульсы, идущие из реальной жизни Поэтому не случайно период правления Хрущева отличался в политическом отношении ярко выраженной реформаторской направлен­ностью

Реформы начинали c аграрного сектора. Именно здесь концентрировались "болевые точки" народного хозяйства. "Хлебная проблема" продолжа­ла будоражить страну, перманентно выводя ее на грань продоволь­ственного коллапса. Производство зерна хронически не поспевало за потребностями государства и стран социалистического лагеря. К 1950 г. числен­ность населения увеличилась на 20 млн. человек, в том числе город­ского на 40 млн., за счет массового "бегства" из деревни. В 1953 г. в стране заготовили 31 млн. т. зерна, при потребности в 32 млн. Дефицит пришлось восполнить из государствен­ных резервов.

Жизнь настойчиво требовала пересмотра традиционной политики в отношении деревни. В марте 1953 г. органы Совета Министров СССР начали деятельную разработку новой концепции. Ее основные поло­жения были изложены в докладе Г Маленкова на августовской сессии Верховного Совета. На сентябрьском (1953 г.) Пленуме ЦК КПСС идеи трансформации аграрной политики получили закрепление в виде директивных установок. Предусматривалось резкое увеличение инвес­тиций в сельскохозяйственное производство. Наряду с ростом капиталовложении существенно повышались закупочные и заготовительные цены на некоторые виды сельскохозяйственных продуктов, смягча­лась налоговая политика, корректировались вопросы оплаты труда, актуализировались другие фрагменты экономического стимулирова­ния развития агросферы.

Принцип "чем больше вложишь — тем больше получишь", абсо­лютный для рыночной экономики, стал экстраполироваться на невосприимчивое к этой аксиоме социалистическое хозяйство. С этого момента он, наряду со сталинской колхозной максимой "чем крупнее - тем лучше", отражавшей идею всемерной концентрации производства, обобществления труда, начинал определять экономические приоритеты государства в том числе и в сельском хозяйстве.

На начальном этапе в рамках нового курса были предприняты отдельные меры по послаблению государственной практики в отношении крестьянских хозяйственных подворий. В частности, с личных хозяйств колхозников была списана задолженность прошлых лет по обязательным поставкам продуктов животноводства государству, снижена сумма исчисляемого с них сельскохозяйственного налога -по отношению к 1952 г. он уменьшился в 1954 г. в 2,5 раза.

Изменения в "аграрной" концепции получили, естественно, свою реализацию и в Казахстане. Объемы капиталовложений в сельское хозяйство нарастали здесь еще более стремительно, чем по стране в среднем в значительной мере это объяснялось "ставкой на целину". В 1953—1958гг. они увеличились по сравнению с 1946-1952 гг. более чем в 4 раза. Если в 1953 г. в сельскохозяйственное производство было вложено 97,2 млн. рублей, то в 1960г -814,1 млн. Капигалонасыщенность посевных площадей в расчете на один гектар возросла с 1953 по 1960 г. в 2,5 раза.

Расширение инвестиционных потоков в направлении аграрного сектора создало предпосылки для бурного роста его материально-технической базы. С 1958 г. в связи с реорганизацией МТС их техника стала продаваться колхозам: у них формировался собственный парк тракторов и других сложных сельскохозяйственных машин. Произошло беспрецедентное увеличение энергетических мощно­стей сельского хозяйства Казахстана. Количество тракторов возросло с 49 тыс. в 1950 г. до 264 тыс. в 1958 г., комбайнов — соответственно с 16 тыс. до 96 тыс., автомобилей грузо­вых — с 8 до 74 тыс.

Поворот "лицом к деревне" дал весьма ощутимые результаты, причем, неожиданно для руководства страны, почти сиюминутные. С 1954 по 1958 г. прирост валовой продукции сельского хозяйства соста­вил 35,3 %. Таких темпов колхозно-совхозная система не знала со вре­мени коллективизации.

Советская экономическая наука дружно заговорила о "золотой пятилетке", о том, что благодаря "мудрости партийно-государствен­ного руководства" сельское хозяйство страны доказало свою "органи­ческую" способность к интенсификации производства, к таким тем­пам роста, которые недоступны "постоянно болеющей кризисами ка­питалистической экономике", и т. д. В эйфорию впало и руководство страны. Под влиянием произошедших на селе перемен оно уверовало, что механизмы динамики производства найдены и запущены в посто­янное действие. Из этих иллюзий родились самонадеянные лозунги типа "Догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла", "Нынешнее поколение советских людей будет жить при ком­мунизме!" и пр.

При этом не принималось во внимание, что интенсификация — это не просто наращивание капиталовложений, энергетических мощ­ностей, численности поголовья скота, посевных площадей и даже уве­личение выпуска продукции, а именно повышение эффективности про­изводства. В контексте же этого решающего критерия экономика СССР не шла ни в какое сравнение с развитыми капиталистическими стра­нами. Однако органы, призванные отслеживать тенденции в народ­ном хозяйстве (Совмин, Госплан, ЦСУ, наука и т. д.), и само руководство страны, продолжали насаждать в общественном сознании "самого прогрессивного совет­ского строя".

По более же поздним альтернативным оценкам становится оче­видным, что уровень интенсификации экономики, и особенно сель­ского хозяйства, оставался в рассматриваемые годы неадекватным широкомасштабности предпринятых мер.

Конечная продукция сельского хозяйства (валовая продукция за вычетом текущего потребления на производственные нужды в самой отрасли) в своих среднегодовых показателях составила в стране в 1951- 1955 гг. 50 млрд. дол., в 1961-1965 гг. 79,5, тогда как в США в соответственно 118 и 137,5 млрд. дол. Годовая выработка на одного занятого в сельском хозяйстве в рассматриваемые пятилетия фиксировалась в СССР в пределах 1600 и 2500 дол. (в США - 19 625 и 31 250 дол., в ФРГ-5300 и 9700, во Франции -4750 и 8900, Велико британии - 10150 и 17450 дол.). Уровень производительности труда в аграрном секторе США в это же время был выше, чем в СССР, в 12,3 раза, в ФРГ - в 3,9, Франции - в 3,6, Великобритании - в 7раз.

Вместе с тем СССР обгонял названные страны по темпам наращивания техники, масштабам пространственного расширения сель­скохозяйственного потенциала (посевные площади и т. д.). Огромны были и трудовые ресурсы, задействованные в сельском хозяйстве. В 1951—1955 гг. и 1961—1965 гг. здесь было занято 32 млн. человек, в то время как в США - 6,0 и 4,4 млн., ФРГ - 4,8 и 3,2, Великобри­тании - 1,2 и 0,9 млн. человек. Все эти цифры говорят о том, что подвижки в сельскохозяйствен­ном производстве происходили не за счет качественных, а за счет количественных моментов. Другими словами, экстенсивный механизм кол­хозно-совхозной системы не был сломан. Более того, он продолжал раскручиваться, набирая все большие обороты. Однако, и экстенсивные факторы по своей роли и значимости в беспрецедентном росте валовой продукции сельского хозяйства в 1954—1958 гг. уступали личным подсобным хозяйствам. B 1958 г. в этом секторе было сосредоточено 42,6% всего крупного рогатого скота, 34,6% поголовья коров, 23,7% поголовья свиней, 17% поголовья овец и 47,5% поголовья коз. Личные подсобные хозяйства давали 36,2% всего производства мяса, 45,6% мяса, 16,4% шерсти. Ими обеспечивалось 27 % товарной продукции мяса, 16% - молока, 61% - яиц, 11% товарной продукции шерсти. Еще более высокие соотношения были в овощеводстве и садоводстве.

Несмотря на это, и в эти годы Хрущев придерживался "генераль­ной линии партии" на выкорчевывание всяких проявлений частной собственности, тотальное обобществление сельского хозяйства. Даже колхозы с их якобы кооперативной формой собственности рассматри­вались как временная стадия перехода к более высоким общественным структурам. Отсюда программные тезисы о стирании "грани между городом и деревней", "различий между промышленным и сельскохозяйственным трудом", идеи о создании агрогородов, поселков городского типа, ин­дустриализации сельского хозяйства, понимаемой не только и даже не столько как его промышленная модернизация, а как средство придания колхозникам статуса, социального облика и стереотипов рабочего.

В этом же ряду действовала и усилившаяся установка на преобразование колхозов в совхозы. Хотя здесь присутствовали и чисто эконо­мические мотивы, но они отлично вписывались в идеологическую док­трину о сближении государственной и колхозно-кооперативной форм собственности, в миф об общенародной (т. е. государственной) соб­ственности как неизбежного будущего социалистического развития.

Что касается личных подсобных хозяйств, то они еще со времен коллективизации рассматривались как вынужденное неудобство, с ко­торым в критические моменты продовольственного напряжения при­ходится мириться, но которое рано или поздно надо будет ликвидиро­вать, ибо без этого не достигнуть полного "раскрестьянивания", столь победно начатого в годы сталинского "великого перелома".

Уже в марте 1954 г. Совет Министров СССР принял постановле­ние, в соответствии с которым уменьшились размеры приусадебных участков. Ровно через два года (6 марта 1956 г.) выходит постановле­ние "Об уставе сельскохозяйственной артели и дальнейшем развитии инициативы колхозников в организации колхозного производства и управлении делами артели". За мудреным названием документа сто­яли новые запретительные акции, которые должны были сократить приусадебный земельный фонд, ибо "использование земель в обще­ственном хозяйстве при наличии в МТС большого количества техни­ки и высокой механизации будет несравненно выгоднее, и колхозни­ки в конечном счете будут получать доход значительно больше...". Желаемое, однако, не стало действительным, и колхозники по-пре­жнему имели больше в своем бюджете от личного хозяйства, чем от общественного.

"Соединить личный и общественный интерес", т. е. сделать труд в колхозе экономически гораздо более выгодным, чем в личном под­ворье, пытались и путем введения авансирования, перехода на денеж­ную гарантированную оплату груда. Но эти, а также другие меры по совершенствованию распределительных отношений не смогли в пол­ной мере компенсировать все более сужавшиеся возможности подсоб­ного хозяйства как источника личного потребления.

Как полагают многие специалисты, свою эффективность аграр­ные реформы сохраняли до 1957-1958 гг. Далее начинается очередной спад. В 1965г валовая продукция сельского хозяйства Казахстана составила по отношению к 1960 г. всего 92 %. За вычетом действия эк­стенсивных факторов (целина и многократный рост численности за­нятых в аграрной сфере) падение темпов роста представляется еще большим.

Методология экстенсификации продолжала оказывать деформирую­щее влияние и на развитие промышленности. Момент этот многократно усиливался действующими идеологическими установками, в рамках которых экономика рассматривалась не только как условие жизнеобес­печения общества, но и как важнейшая область состязательности двух систем: социализма и капитализма. В качестве главного соперника ви­дели "дядюшку Сэма"- США. В это время там под воздействием ры­ночных механизмов (конкуренции и конъюнктуры) произошли струк­турные передвижки в промышленности. Удельный вес добывающего сектора в валовом национальном продукте снизился до 5% (1959), тогда как доля обрабатывающего сектора поднялась до 20 %. Но и внутри последнего менялись "полюсы роста". С трудозатратных отраслей переходили на материало-, энерго- и капиталоемкие. Наблюдалась заметная переориентация потоков труда и капиталовло­жений с традиционных видов производств (черной и цветной метал­лургии, угольной промышленности и т. д.) на современные.

В СССР промышленная политика определялась субъективно-волевыми факторами, исходящими от руководства страны, которое продолжало верить, что исход соревнования будет определяться ди­намикой базисных отраслей (металлургия, добыча угля и железной руды и т. д.). Поэтому не случайно, когда Г. Маленков выдвинул довольно мяг­кий тезис о возможности опережающего развития легкой промышлен­ности по сравнению с тяжелой индустрией, Н. Хрущев буквально за­шелся в приступе идеологического гнева. Выступая на январском (1955 г.) Пленуме ЦК, он квалифицировал это как "отрыжку правого уклона, враждебных ленинизму взглядов, которые проповедовали Ры­ков, Бухарин и другие"

В Казахстане только к 1960 г. было построено и введено в действие 83 крупных промышленных предприятия. В это время в республике по­лучает развитие топливно-энергетическая база. В Карагандинском уголь­ном бассейне было введено в действие более десятка крупных шахт и обогатительных фабрик. К 1955 г. свыше 2 млн. т угля (добыча угля осуществлялась открытым способом) дал Экибастуз.

В эти же годы началась эксплуатация Усть-Каменогорской гид­роэлектростанции, тепловых электростанций в Джезказгане и Джам­буле. Увеличились мощности Карагандинской, Чимкентской и других ТЭЦ. Выработка электроэнергии возросла в республике в 2 с лишним раза, в том числе гидроэнергии — в 5 раз.

К 1960 г. общий объем промышленной продукции составил по отно­шению к 1940 г. 732 %. В этом году вошел в строй действующих Иртышский химико-металлургический завод, на котором впервые в стране было налажено промышленное производство целого комплекса редкоземельных элементов и редких металлов. В 1957 г. начал отгрузку продукции крупнейший в стране Джезказганский комбинат, постро­енный на базе Соколовско-Сарбайского месторождения. На рудах Ата-суйских месторождений стал работать с полным производственным циклом Карагандинский металлургический завод.

По-видимому, именно здесь будет уместным вспомнить то траги­ческое событие, которое связано с Карагандинским металлургическим заводом. Оно, пожалуй, впервые после XX съезда КПСС, осудившего Сталина, показало, что, даже отрекаясь от сталинизма, Система про­должает оставаться тоталитарно-антиправовой, способной решать лю­бые социальные и политические конфликты исключительно в контексте привычных репрессивных методов.

Сооружение Кармета было объявлено всесоюзной молодежной стройкой. По линии ЦК комсо­мола сюда со всех концов страны прибывало огромное количество молодежи. В 1959 г. на Казахстанской Магнитке работало 25,5 тыс. человек, среди них — несколько тысяч юношей и девушек, не достиг­ших совершеннолетия.

Спекулируя на энтузиазме молодых, не зная проблем с рабочей силой, партийные и советские функционеры, а также чиновники-хо­зяйственники абсолютно игнорировали задачи усовершенствования организации труда на стройке, мало обращали внимание на решение вопросов культурно-бытового и жилищного строительства. Многие рабочие не имели занятости или были задействованы на низкооплачи­ваемых операциях (рытье котлованов вместо простаивавших экскава­торов). Множество людей жили в палатках. На 31 тыс. строителей, проживавших в восточной части г. Темиртау, имелось столовых лишь на 1300 посадочных мест, на тысячу человек приходилось только 3,5 больничных койки (а травматизм на стройке превышал всякие нор­мы), 55 школьных и 6 детясельных мест. Нередки были перебои с хлебом и питьевой водой.

В субботу, 1 августа 1959 г., группа рабочих направилась в столо­вую, но так и не смогла пообедать (все столовые были закрыты). Это вызвало возмущение, а в последующем — и стихийные волнения ра­бочих (среди которых были и люди далеко не "комсомольской ориен­тации" и даже судимые, именно они пытались направить толпу в русло противоправных действий). Далее события развивались по закону действия постоянно возбуждаемой массы (погром отделения милиции, захват универмага и т. д.). По законам Системы развивались события и с обратной стороны: была стянута милиция, подтянуты войска. По кем-то отданной команде начался беспорядочный огонь милиции и солдат.

Когда 4 августа 1959 г. в Темиртау приехали тогдашний секретарь ЦК КПСС Л. Брежнев (его направил сюда Н. Хрущев) и руководство республики, уже можно было подводить кровавые итоги "умиротворе­ния": 16 убитых и свыше 50 раненых в результате незаконного приме­нения милицией и военными оружия. Охрана порядка в городе переда­валась армии, особое положение обеспечивали около двух полков (чуть не дивизия) военнослужащих. Таков был первый "опыт", далее будут Новочеркасск (июнь 1962 г.), Алма-Ата, Тбилиси, Вильнюс, Баку и т. д.

"...Вот возведем еще один сталелитейный завод, освоим еще одну горнообогатительную фабрику — и тогда полностью удовлетворим наши ресурсопотребности", — примерно так думалось в верхах. Но чем боль­ше расширялась промышленная инфраструктура, тем острее стано­вился дефицит. Новые стройки, заводы и фабрики, появившиеся на промышлен­ной карте страны, увеличивали круг и без того уже многих потребите­лей угля, чугуна, стали, электроэнергии. Катастро­фическое отставание в структурной и научно-технической политике порождало моральный износ оборудования, ресурсозатратные техно­логии и т. д. Попытки снять проблему директивным путем не увенча­лись успехом: доля народнохозяйственного эффекта от внедрения до­стижения науки и техники упала с 12 % в 1950—1960 гг. до 7,4 % в 1961 — 1965 гг. Гигантские (для тех времен) капиталовложения пропа­дали в "черной дыре" экономики.

"Тянули на себя одеяло" союзники по соцлагерю, а также "прогрессивные режимы" и "антиимпериалистические" движения. Тяжелейшим прессом давили на бюджет страны лобби (в лице генера­литета) из непроизводительного военно-промышленного комплекса.

Байконурский ракетно-космический комплекс (ориентировоч­ная стоимость его основных фондов в ценах на 1 января 1994 г. оцени­валась в,7601,8 млрд. руб., а ежегодные затраты на содержание — в_81,5 млрд. руб.) или взрывы на Семипалатинском атомном полигоне, (принесшем столь много трагического народу Казахстана).

В годы правления Н. Хрущева государ­ство впервые повернулось лицом к жилищной проблеме. До него миллио­ны и миллионы людей ютились в коммуналках (в каждой комнате по семье), обветшалых домах. Лишь немногие получали привилегию жить в отдельных квартирах в элитных домах, построенных в канонах ста­линской фундаментальной архитектуры.

Массовое жилищное строительство осуществлялось по относи­тельно дешевым типовым проектам. В 1950 г. в Казахстане было построено жилья общей плошадью 2103 тыс. м., то в 1960 г. 7447 тыс. - это был "жилищный бум".

В этот же период, после десятилетнего застоя, широко разверну­лось производство предметов массового потребления (телевизор, стиральная ма­шина, магнитофоны, серванты и пр.) Тем не менее объемы выпускаемых в этой сфере (группа "Б") товаров далеко не отвечали масштабам спроса населения, доходы которого существенно выросли. Так, в 1960 г. на почти 10-миллионное население в Казахстане было произведено всего 35,5 тыс. стиральных машин, 127 тыс. электроутююв, 1,2 тыс. диванов-кроватей. Понятно, что производство не­которых товаров вообще отсутствовало в республике, а потому она ввозила их. Но дефицит наблюдался по всей стране. He удовлетворял людей и узкий ассортимент товаров. Рыночная эконо­мика моментально отреагировала бы на такую прихоть, исходя из фор­мулы "спрос рождает предложение". Однако в директивно-плановом хозяйстве номенклатура товаров расписывалась по пятилеткам. А это значит, что общественный стандарт потребления как бы замораживал­ся на пятилетие. Иначе говоря, государство навязывало населению спрос: какие именно товары покупать Естественно, только те, что в ту или иную пятилетку будет выпускать советская экономика. А чтобы эта чисто было обосновано включалась идеологическая машина.

В литературе уже много писалось, что именно в рассматриваемый нами период, т. е. при Н. Хрущеве, благосостояние и уровень жизни народа обрели тенденции к росту. Вряд ли кто будет оспаривать это положение, тем более люди того поколения, что познали голод и хо­лод, безысходность и задавленность в сталинское время, страдания военного лихолетья. Государство могло де­лать для своих граждан во много крат больше, отрекись оно от политики, выстраиваемой в административно-командной системе координат.

Мы уже отмечали, что в начале 50-х гг. страна испытывала острый продовольственный кризис. Для решения этой проблемы руководство страны выбрала привыч­ную, экстенсивную модель решения проблемы. Смягчить (а затем устранить) продовольственный коллапс предполагалось за счет резкого увеличения зернового клина. В этой связи был взят курс на распашку гигантских земельных массивов на востоке страны - освоение целины. Из 300 млн. га черноземных и черноземовидных почв мира 190 млн. га, или две тре­ти, находились в СССР. Кроме того, нужно вспомнить, что в 1954—1958 гг. средняя урожайность зерновых составила в республике всего 7,3 ц/га, а в 1962—1965 гг. и того мень­ше — 6,1 ц/га. Как справедливо утверждают экономисты, при таком положении прирост урожайности в стране даже на один центнер по своему результату был бы фактически равносилен освоению всей це­лины. Добавим, что для поднятия урожайности на один центнер вов­се не требовалось "большой химии", достаточно было придерживать­ся технологической дисциплины или, допустим, провести на полях снегозадержание.

Идея целины, выдвинута на февральско-мартовском (1954 г.) Пленуме ЦК КПСС. С этого времени именно целина становится символом Казахстана, предметом особой заботы республики и страны в целом. Что касается Н. Хрущева, то для него она стала подлинной idee fixe, важнейшим критерием подбора и расстановки руководящих кадров в республике. Уже на сентябрьском (1953 г.) Пленуме ЦК КПСС он подверг критике руководство Казахстана за недостаточную реализацию сельскохозяйственного потенциала. Руководителям партийной организа­ции и правительства республики было предложено разработать кон­кретный план подъема целинных земель. В конце ноября 1953 г. такой план был представлен в ЦК КПСС. В соответствии с ним предполага­лось, что в 1954—1957 гг. посевные площади в Казахстане будут увели­чены на 2,5 млн. гектаров. Такие "робкие наметки" не устраивали руководство в Москве, поэтому оно снимает с должности секретаря казахстанской партийной организации Ж. Шаяхметова, а затем и председателя Совета Министров Н. Ундасынова. Новым главой правительства на­значается Д. Кунаев. Что касается "укрепления партийной организа­ции республики", то Центр направляет сюда одного из организато­ров партизанского движения в годы войны, а тогда министра культу­ры СССР П. Пономаренко (первым секретарем республиканской партийной организации) и первого заместителя начальника Главного политического управления Советской Армии Л. Брежнева (вторым секретарем).

Трудно сказать, сколько раз бывал Л. Брежнев на западе, востоке или юге республики, но с целины (согласно ненаписанным им мемуа­рам) он буквально не вылезал, чем и заслужил в дальнейшем располо­жение Н. Хрущева (после XX съезда КПСС в 1956 г. стал секретарем ЦК). Сам же лидер страны шесть раз приезжал в Казахстан, неизмен­но посещая при этом целину. К этому времени (1962 г.) по его иници­ативе пять северных областей республики были объединены в Целин­ный край (Н. Хрущев: "... пора переходить на краевое управление на­родным хозяйством... а в перспективе исчезнут границы между рес­публиками" со "столицей" в г. Акмолинске, переименованном им же в Целиноград ("С этой могилой — русский перевод Акмолы ему дали как "белую могилу" — надо кончать и город переименовать в Целиноград!"). Столь нехарактерно частое для первых руково­дителей страны посещение Казахстана тем не менее не помешало Н. Хрущеву в один из его приездов провозгласить с трапа самолета здравицу в честь "узбекского народа", а в другой раз, подобно школь­нику на уроках географии, удивляться территориальным просторам республики и вопрошать, что же за большой народ здесь жил в про­шлом, если "занял такую громадную территорию"

Если рассматривать Целину через призму современных социаль­но-экономических и политических реалий, то ее роль для республики несомненна. Благодаря Целине Казахстан стал входить в так называе­мый зерновой пояс Земли — узкую полосу в Северной Америке (Север США и Канада), в Европе (Франция, Украина, юг России), в южном полушарии (Аргентина и Австралия). Именно эти страны контролируют конъюнктуру мирового рынка зерна. Вследствие включения в хозяйственный оборот целинных распа­шек в Казахстане стало производиться на душу населения от 1.5 и более тыс. кг зерна, между тем как согласно мировой практике для" снятия продовольственной проблемы достаточно иметь показатель в пределах 1 тыс. кг. Таких стран насчитывается в мире лишь несколько: Канада, Австрачия, США, Франция, Венгрия и др. Следует также иметь в виду, что 90—95 % мировых посевных пло­щадей, отводимых под хлебные злаки, занимают мягкие пшеницы, тогда как целинный регион Казахстана производит преимущественно твер­дую пшеницу, ее сильные сорта, отличающиеся высоким содержанием белка, именно здесь находится один из крупнейших мировых масси­вов ее производства (для сравнения: из сотни килограммов муки, про­изведенной из зерна с низкими технологическими качествами, выпекают 91 кг хлеба, а из такого же количества муки сильного зер­на —J15 кг; 20-30% сильной пшеницы, добавленной к слабому зер­ну, уже позволяют получить качественный хлеб).

В результате освоения целинных земель республика получала все предпосылки не только для полного удовлетворения собственных потреб­ностей, но и для выхода на мировой рынок в качестве страны — экспор­тера высокотехнологического зерна (заметим, что из всех республик бывшего СССР только Казахстан обладает таким потенци­алом, что, естественно, увеличивает возможности его политического влияния в пространстве СНГ; Россия потребляла около 130 млн. т. зер­на, а производила в среднем 105 млн.; недостающую разницу возме­щали в числе прочего завозом из Казахстана- до 4 млн. т. и импор­том). Например, в 1976—1985 гг. среднегодовой резерв зерна на экс­порт составлял 14,4 млн. т., при мировой цене в 100 дол. за тонну это было эквивалентно 1,4 млрд. дол.

И все же, если рассматривать "целинный вопрос" в контексте та­ких моментов, как экологическая рациональность, экономическая це­лесообразность и социальная эффективность, то выявится немало и негативных сторон целинной эпопеи.

В первые же годы (1957-1958 гг.) в результате широ­комасштабных распашек начались пыльные бури на легких почвах в Павлодарской области, а в начале 60-х гг. процессы дефляции (выдува­ния почв) охватили земли всего целинного региона. К 1960 г. в Северном Казахстане было подвержено ветровой эрозии более 9 млн. га почв, что равнялось тогда примерно всей сельскохозяйственной площади такой страны, как Франция. Правда, в дальнейшем были разработаны поч­возащитные системы земледелия, в частности безотвальная обработка почвы. Но даже щадящие системы обработки почв не решают проблемы, а что касается основы степного целинного земледелия - паров, то, как известно, чистый пар наиболее подвержен ветровой и особенно водной эрозии, т. е. являет­ся сильным источником потерь почвенного плодородия. Сказанное отчасти объясняет, почему Советский Союз терял боль­ший объем верхнего слоя почв, чем любая другая страна. Подробная информация о масштабах эрозии в стране отсутствовала, однако, по самым осторожным оценкам Института всемирного наблюдения Лес­тера Брауна (США), потери верхнего слоя почвы на пахотных землях бывшего СССР составляли почти 2,3 млрд. т. в год. И значительная часть этих почвенных потерь приходилась на целинные районы Казахстана. За период освоения целинной пашни потери гумуса из пахотного горизонта превысили миллиард тонн, или треть его исходных запасов в черноземах и каштановых почвах. Наблюдались не только дегумификация, но и существенное ухудшение структуры и водных свойств, что неизбежно вело к снижению устойчивости почв к эрозии. Гумусный слой разрушался, а вместе с гибелью его каждого мил­лиметрового слоя на одном гектаре терялось 76 кг.-азота, 240 кг фосфора, 800 кг калия, и никакая "большая химия" не способна компенси­ровать потери. Слой этот очень тонкий: если представить Землю в виде футбольного мяча, то слой почвы должен быть изображен обо­лочкой тоньше человеческого волоса.

Выявлено влияние гигантских распашек на глобальные нараста­ния засушливости (скажем, из 25 лет — с 1960 по 1985 г. — 23 года оказались в районах целинного Казахстана, Нижней Волги и других районах засушливыми).

Таким образом, целинные земельные распашки в Казахстане (в 1954—1960 гг. здесь было поднято 25,5 млн. га) не могли не дать масштабных негативных экологических проекций. Приняв курс на це­лину, отражавшую стратегию глобально расширяющегося (экстенсивного) природопользования, партийно-государственное руководство про­игнорировало общегуманитарный принцип "Земля — наш общий дом", взяв тем самым на себя моральную ответственность за грядущие эко­логические катаклизмы. Гигантская зона рискованного земледелия, фор­мировавшаяся на пространствах Востока, была рискованна не только по отношению к урожаям, но прежде всего и главным образом в плане экологии нашего общего дома — планеты Земля.

Что касается экономической целесообразности, то этот аспект трудно иллюстрируется, ибо такие подсчёты Госстатистика не вела. Вряд ли кто точно знает, какова действительная цена экономических из­держек легендарных "казахстанских миллиардов". Если учесть, что в целинный гектар "вделывается" от 1-до 2 ц. зерна, а собирается не более, 6-9 ц. (в 1954-1958 гг. средняя урожайность была на уровне 7,3 ц/га, а в 1961—1965 гг. - 6,1 ц/га), то вопрос об экономической целесообразности предстает весьма актуальным. Но, кроме этого, на величину издержек производства влияли и масштабы привлечения трудовых ресурсов.