Отрывки из «Моей борьбы» Адольфа Гитлера

Вопросы по отрывку из «Моей борьбы» Адольфа Гитлера

1) Какие параллели проводит Гитлер между природой и человеческим обществом?

2) На какие три группы Гитлер делит человечество (примеры народов, входящих в эти группы)

3) Почему древние развитые народы вымирали или гибли?

4) Зачем высшим расам нужны низшие?

5) Почему опасны евреи и в чем их хитрость?

6) Что нужно, чтобы быть мировой державе и чего не хватает Германии?

7) Чем отличается колониальная политика Франции и Германии, какое будущее ждет Францию при такой политике?

8) Что Гитлер пишет о власти в России и о русской революции? Кому Россия обязана своей культурой?

Вопросы по статье «Третий рейх и мир будущего» и предложениям «Восточного министерства» по генеральному плану «Ост»

1) Как планировалось разделить Европейскую часть России и сколько коренных жителей там должно было остаться

2) Как планировалось организовать жизнь местного населения, как снизить рождаемость?

3) Какой основной язык должен быть на захваченной территории?

4) Какая судьба ждала Францию, Англию и США?

 

Отрывки из «Моей борьбы» Адольфа Гитлера

 

ГЛАВА XI. НАРОД И РАСА

 

Все без исключения люди каждый день так или иначе общаются

с природой, знакомятся с ее тайнами и воображают, что им

понятно почти все, а между тем за единичными редкими

исключениями люди совершенно слепо проходят мимо одного из

важнейших явлений, связанных с их собственным бытием: а именно,

люди совершенно не замечают, что все живущее на земле строго

разделено на отдельные замкнутые в себе группы, из которых

каждая представляет отдельный род или вид.

Уже при самом поверхностном наблюдении нельзя не заметить

тот почти железный закон, что хотя жизненная энергия природы

почти безгранична, формы размножения и продолжения рода и вида

очень ограничены. Каждое животное спаривается только со своим

товарищем по роду и виду. Синичка идет к синичке, зяблик к

зяблику, скворец к скворчихе, полевая мышь к полевой мыши,

домашняя мышь к домашней мыши, волк к волчице и т.д.

Изменить это могут только какие-либо чрезвычайные

обстоятельства, прежде всего например обстановка лишения

свободы или какие-нибудь другие обстоятельства, мешающие

спариванию в пределах одного и того же рода и вида. В этих

случаях природа тут же начинает оказывать сопротивление и

выражает свой протест либо тем, что отказывает этим животным в

способности к дальнейшему размножению или ограничивает

рождаемость следующих поколений этих ублюдков. В громадном же

большинстве случаев природа лишает этих ублюдков силы

сопротивления болезням и нападению врагов. Это вполне

естественно. В результате скрещения двух существ, стоящих на

различных ступенях развития, неизбежно получается потомство,

ступень развития которого находится где-то посередине между

ступенями развития каждого из родителей. Это значит, что

потомство будет стоять несколько выше, нежели отсталый из

родителей, но в то же время ниже, нежели более развитой из

родителей. А из этого в свою очередь вытекает то, что такое

потомство впоследствии должно будет потерпеть поражение в

борьбе с более развитыми представителями рода и вида. -Такое

спаривание находится в полном противоречии со стремлениями

природы к постоянному совершенствованию жизни. Основной

предпосылкой совершенствования является конечно не спаривание

вышестоящего существа с нижестоящим, а только победа первого

над вторым. Более сильный должен властвовать над более слабым,

а вовсе не спариваться с более слабым и жертвовать таким

образом собственной силой. Только слабые могут находить в этом

нечто ужасное. На то они именно и слабые и ограниченные люди.

Если бы в нашей жизни господствовал именно этот закон, то это

означало бы, что более высокое развитие органических существ

становится вообще невозможным.

Результатом этого заложенного во всей природе стремления к

расовой чистоте является не только строгое отграничение

отдельных рас друг от друга, но и известная однородность внутри

каждой из них. Лиса всегда остается лисой, гусь - гусем, тигр -

тигром и т.д.; разница тут может заключаться только в большей

или меньшей выносливости отдельных экземпляров, в большем или

меньшем уме, понятливости и т. д. Но никогда нельзя встретить

лисы, которая обнаруживала бы какие-нибудь гуманные намерения

по отношению к гусю, как никогда мы не встретим кошки, склонной

к дружбе с мышами.

Борьба между теми и другими является результатом не

столько прирожденной вражды, сколько результатом голода и

любви. В обоих случаях природа смотрит на эту борьбу с полным

спокойствием и даже с известным удовлетворением. Борьба за

пропитание приводит к тому, что наиболее слабое и болезненное

терпит поражение. Борьба самцов из-за самки обеспечивает право

и возможность размножения только за более сильным. Но всегда и

неизменно борьба только способствует здоровью и увеличению силы

сопротивления данного рода и вида. Тем самым борьба является

фактором более высокого развития.

Природа противится спариванию более слабых существ с более

сильными. Но в еще большей степени противно ей смешение высокой

расы с нижестоящей расой. Такое смешение ставит под вопрос всю

тысячелетнюю работу природы над делом усовершенствования

человека.

Из опыта истории мы видим тысячи примеров этого. История с

ужасающей ясностью доказывает, что каждое смешение крови

арийцев с более низко стоящими народами неизбежно приводило к

тому, что арийцы теряли свою роль носителей культуры. В

Северной Америке, где население в громадной своей части состоит

из германских элементов, только в очень небольшой степени

смешавшихся с более низкими цветнокожими народами, мы видим

совершенно других людей и другую культуру, нежели в Центральной

и Южной Америке, где переселенцы, преимущественно люди

романского происхождения, зачастую в гораздо больших размерах

смешивались с туземным населением. Уже одного этого примера, в

сущности говоря, было бы достаточно, чтобы ясно и

недвусмысленно установить влияние расового смешения. Германец

американского континента, сохранивший беспримесную чистоту

своей расы, стал господином континента, и он останется им,

вплоть до того момента, когда сам падет жертвой позора

кровосмешения.

Таким образом, можно сказать, что результатом каждого

скрещивания рас является:

а) снижение уровня более высокой расы;

б) физический и умственный регресс, а тем самым и начало

хотя и медленного, но систематического вырождения.

Содействовать этакому развитию означает грешить против

воли всевышнего вечного нашего творца.

Но по заслугам грех этот и наказывается.

Идя против железной логики природы, человек попадает в

конфликт с теми принципами, которым он сам обязан своим

существованием. Так, его борьба против природы неизбежно

приводит к его собственной гибели.

Здесь приходится часто выслушивать истинно еврейское по

своей наглости и совершенно глупое возражение современных

пацифистов: "но ведь человек на то и человек, чтобы

преодолевать природу!"

Миллионы людей бессмысленно повторяют эту еврейскую

нелепость и в конце концов сами убеждают себя в том, будто люди

могут "преодолевать" природу. Что хотят сказать этим наши

пацифистские дурачки, в сущности говоря, даже понять нельзя.

Не будем уже говорить о том, что на деле человеку еще ни в

чем не удалось преодолеть природу; не будем говорить уже о том,

что человеку в лучшем случае удается лишь постигнуть ту или

другую загадку или тайну частицы природы; не будем напоминать о

том, что в действительности человек ничего не изобретает, а

только открывает, т. е. другими словами, что не он господствует

над природой, а природа над ним, и что только, постигнув

отдельные законы природы и тайны ее, человеку удается стать над

теми существами, которые лишены этого знания; не будем уж

говорить обо всем этом; достаточно будет констатировать, что

никакая идея не в состоянии преодолеть то, что является

предпосылкой бытия и существования, хотя бы уже по одному тому,

что сама идея зависит только от человека. Вне человека не может

быть никакой человеческой идеи на этой земле. Но ведь из этого

вытекает, что сама идея предполагает сначала существование

человека, а стало быть и всех тех законов, которые сами служат

предпосылкой появления человека на земле.

«…»

Что же! Идеи гуманизма и пацифизма действительно, может

быть, будут вполне у места тогда, когда вышестоящая раса

предварительно завоюет весь мир и в самом деле станет

господствовать над всей землей. Если так поставить вопрос, то

идеи пацифизма и гуманизма перестанут быть вредными. К

сожалению, только на практике такой ход развития трудно

осуществим и, в конце концов, невозможен.

Итак - сначала борьба, а потом может быть и пацифизм! В

ином случае пришлось бы сказать, что человечество прошло уже

через свой кульминационный пункт развития и что нас ожидает не

победа той или иной другой этической идеи, а варварство и в

результате этого хаос. Пусть смеется, кто хочет, но ведь мы

знаем, что наша планета в течение миллионов лет носилась в

эфире без людей. Это вполне может повториться, если люди

позабудут, что их существование подчиняется безжалостным

железным законам природы, а вовсе не выдумкам отдельных

слабоумных "идеологов".

Все, чему мы изумляемся в этом мире, - наука и искусство,

техника и открытия - все это только продукт творчества немногих

народов, а первоначально, быть может, только одной расы.

От них и зависит существование всей нашей культуры. Если бы эти

немногие народы погибли, то вместе с ними сошло бы в могилу все

прекрасное в этом мире.

Все великие культуры прошлого погибли только в результате

того, что творческий народ вымирал в результате отравления

крови.

Причина этой гибели всегда в последнем счете лежала в

забвении той истины, что всякая культура зависит от человека, а

не наоборот; что таким образом, дабы сохранить культуру, надо

сохранить данного творящего эту культуру человека. Но такое

сохранение целиком подчинено железному закону необходимости,

сохранению права на победу за более сильным и более высоким.

Итак, кто хочет жить, тот должен бороться, а кто в этом

мире вечной борьбы не хочет участвовать в драке, тот не

заслуживает права на жизнь.

Пусть это жестоко, но это так! По-нашему гораздо более

горька участь того человека, которому кажется, что он в

состоянии преодолеть природу, но который на деле только

издевается над природой. В этом последнем случае природе ничего

не остается, как ответить этому человеку болезнями,

несчастьями, нуждой. Человек, не понимающий законов расового

развития и пренебрегающий этими законами, сам себя лишает

счастья, которым он мог бы воспользоваться. Такой человек

мешает победному шествию лучшей из рас и тем самым уничтожает

основную предпосылку всякого человеческого прогресса. Такой

человек уподобляется беспомощному животному, несмотря на то,

что он сохраняет органы чувств человека.

 

x x x

 

 

Было бы совершенно праздным занятием спорить о том, какая

раса или какие расы были первоначальными носителями всей

человеческой культуры, а стало быть и основателями того, что мы

теперь обозначаем словом "человечество". Легче ответить себе на

этот вопрос, если мы будем иметь в виду только современность.

Тут ответ будет ясен. Все то, что мы имеем теперь в смысле

человеческой культуры, в смысле результатов искусства, науки и

техники - все это является почти исключительно продуктом

творчества арийцев. Из этого конечно можно не без основания

заключить, что и в прошлом именно арийцам принадлежала эта

самая высокая роль, т.е. что арийцы явились основоположниками

человечества. Ариец является Прометеем человечества. Его ясная

голова была одарена божьей искрой гения, ему дано было возжечь

первые огоньки человеческого разума, ему первому удалось

бросить яркий луч света в темную ночь загадок природы и

показать человеку дорогу к культуре, научив его таинству

господства над всеми остальными живыми существами на этой

земле. Попробуйте устранить роль арийской расы на будущие

времена, и, быть может, уже всего через несколько тысячелетий

земля опять будет погружена во мрак, человеческая культура

погибнет и мир опустеет.

Если мы разделим все человечество на три группы: 1)

основателей культуры, 2) носителей культуры и 3) разрушителей

культуры, то представителями первых двух групп будут пожалуй

только одни арийцы. Именно арийцы создали, так сказать,

фундамент и стены всех человеческих творений. Другие народы

наложили свой отпечаток только на внешнюю форму и окраску. Все

основные планы человеческого прогресса, все самые большие

камни, необходимые для постройки, - все это дал ариец. Другим

расам принадлежало только выполнение планов. Возьмите следующий

пример. Пройдет еще несколько десятилетий и весь восток Азии

будет называть "своей" ту культуру, которая на деле является не

чем иным, как соединением германской техники и старогреческого

духа, как и у нас самих. Только внешние формы - по крайней

мере, отчасти - будут носить азиатский характер. Дело обстоит

не так, как думают многие, будто Япония применяет только

европейскую технику, но развивает "свою собственную" культуру.

Нет! На деле мы имеем перед собою европейскую науку и технику,

только внешне окрашенные в японские цвета. Действительной

основой жизни этой части Востока является могучая

научно-техническая работа Европы и Америки, т. е. арийских

народов, а вовсе не особая "японская" культура. Внешние

японские цвета этой культуры только больше бросаются в глаза

европейцу в силу их отличия от наших. На деле же Восток может

развиваться в сторону общечеловеческого прогресса, только

усваивая европейскую и американскую технику и науку. Только это

дает основу для борьбы за насущный хлеб, для выковывания

оружия. Только внешность постепенно приспособляется к

отличительным чертам японцев.

Если допустить на одну минуту, что например Европа и

Америка погибли и что таким образом прекращается дальнейшее

воздействие арийцев на Японию, то в течение короткого времени

нынешний подъем в Японии в области техники и науки, быть может,

еще и продолжался бы; но прошло бы небольшое количество лет,

источник усох бы, нынешнее культурное развитие Японии

приостановилось бы, и она опять была бы ввергнута в ту спячку,

из которой семь десятилетий назад ее пробудила арийская

культурная волна. Что современное японское развитие имеет

арийское происхождение, это совершенно очевидно. Но несомненно

и то, что и во времена седой старины тогдашняя японская

культура тоже определялась чужими влияниями. Лучшим

доказательством этого является тот факт, что в более позднее

время японская культура прошла через целую полосу застоя и

полного окостенения. Это могло случиться только потому, что она

утеряла основное творческое расовое ядро. Другими словами, в

более позднее время ей не хватало того внешнего влияния,

которое она раньше получала от более высокой расы. Раз мы можем

установить, что тот или другой народ воспринимал в основных

чертах свою культуру от других рас и сам лишь в состоянии был

постепенно ее развивать, а затем остановился в своем культурном

развитии, как только приостановилось внешнее воздействие, то

тут можно сказать: перед нами раса, способная играть роль

"носительницы культуры", но неспособная играть роли

"основательницы культуры".

При более внимательном ознакомлении с судьбами развития

отдельных народов приходится констатировать тот факт, что все

они почти сплошь первоначально являлись лишь носителями

культуры, а не основателями ее.

Почти всюду можно наблюдать следующую картину развития.

Арийским племенам - зачастую в численном отношении до смешного

малочисленным - удается подчинить себе чужие народы. Опираясь

на особые условия, свойственные данным территориям (степень

обилия, климатические условия и т.д.), и используя

соответствующим образом имеющуюся теперь в их распоряжении

большую рабочую силу, арийцы пробуждают в покоренных народах

духовные и организаторские способности, спавшие до сих пор

непробудным сном. В течение немногих тысячелетий, а иногда даже

только столетий арийцам удается создавать новую культуру,

которой вначале присущи все внутренние черты арийцев и которая

только до известной степени приспособляется в вышеуказанном

смысле к свойствам земли и к человеческим свойствам завоеванных

народов. Но затем проходит известное время, сами завоеватели

начинают нарушать принцип чистоты крови, которого они раньше

придерживались очень строго; постепенно они начинают

смешиваться с покоренными народами, и таким образом

заканчивается их собственное существование. Известно ведь, что

вслед за грехопадением в раю пришло изгнание из рая.

Пройдет одно или два тысячелетия, и последние следы

некогда господствовавшего народа мы можем констатировать только

в более светлом цвете кожи, получившемся в результате смешения

крови завоеванных и завоевателей, и в окостеневшей культуре,

занесенной некогда более высокой расой. В крови завоеванных

народов растворялись все духовные преимущества прежних

завоевателей. В низшей культуре завоеванных народов угас факел

человеческого прогресса, занесенный туда более высокой расой.

Более светлый цвет кожи только слегка напомнит былую великую

роль прежних завоевателей, а некоторые случайно уцелевшие

остатки старой занесенной культуры только слегка озарят иногда

давно уже наступившую ночь в области культурной жизни этих

народов. Эти остатки культуры ярко светят в ночи наступившего

вновь варварства. Поверхностный наблюдатель подумает, что он

видит перед собою продукты современной культуры данного народа,

между тем как, на деле перед ним только отсветы прошлого.

Иногда в истории случается так, что народ и во второй и в

третий раз придет в соприкосновение с той расой, которая

некогда уже занесла к нему культуру, причем ни та, ни другая

сторона не будет даже помнить о предыдущих встречах. Теперь

остатки крови прежних владык бессознательно потекут навстречу

вновь пришедшей высшей расе, и то, что раньше могло являться

только результатом принуждения, теперь будет удаваться и

добровольно. В стране подымается новая культурная волна, и она

оказывает свое благодетельное влияние вплоть до того момента,

пока носители культуры опять не растворятся среда чужих

народов.

Задача историков мировой культуры в будущем будет

заключаться не в передаче голых фактов, как это к сожалению

бывает у нас теперь, а в том, чтобы исследовать тот процесс,

который мы выше очертили в основном наброске.

Уже из этого небольшого схематического наброска истории

развития наций, принадлежащих к группе "носительниц" культуры",

можно видеть картину становления, влияния и гнали истинных

основателей культуры на земле: арийцев.

В нашей повседневной жизни мы видим, что каждый гений все

же нуждается в особом поводе или даже в настоящем толчке, чтобы

он действительно мог себя проявить. Это же можно сказать о

гениальной расе в повседневной жизни народов. В будничной жизни

часто бывает так, что и выдающийся человек кажется нам

маловыдающимся и обыденным. Но вот надвигаются события, которые

одних ввергают в отчаяние и обессиливают, а другим, до сих пор

казавшимся нам совершенно средними людьми, придают новые силы.

И вот неожиданно для себя мы видим перед собою гениальную

натуру, которой мы до сих пор в обстановке обыденщины

совершенно не замечали. Отсюда происхождение поговорки, что

"трудно быть пророком в собственном отечестве".

 

«…»

Как только судьба создает для арийцев более благоприятные условия, свойственные им способности начинают развиваться более быстрым темпом и

принимают форму, понятную для всех. Арийцы начинают основывать

новые культуры, на которые соответственное влияние оказывают

конечно условия почвы, климата и - свойства покоренных народов.

Это последнее имеет наиболее решающее значение. Чем примитивнее

техника, тем большую роль играет человеческая рабочая сила, ибо

ею приходится тогда заменять машины. Если бы арийцы не имели

возможности применить к делу рабочую силу низших рас, им

никогда не удалось бы сделать даже первые шаги к созданию более

высокой культуры. Точно так же ариец не смог бы создать той

техники, которая теперь начинает заменять ему применение силы

животных, если бы в свое время он не сумел начать укрощать

отдельные виды животных и применять к делу их физическую силу.

Поговорка "мавр сделал свое дело, мавр может уйти" имеет свое

достаточно глубокое основание. В течение долгих тысячелетий

лошадь должна была работать на человека, прежде чем она помогла

ему заложить основы той техники, которая теперь, после того как

упрочился автомобиль, делает излишней самое лошадь. Пройдет еще

немного времени, и лошадь станет совершенно излишней, а вместе

с тем ясно, что без работы лошади в течение многих предыдущих

веков человек быть может и совсем не мог бы дойти до того, до

чего дошли мы теперь.

Для образования более высоких культур было совершенно

необходимо наличие более низких рас. Не будь их, нечем было бы

заменить недостаток технических средств, без которых более

высокий уровень развития вообще был бы невозможен. Первые

ступени человеческой культуры больше опирались на использование

физической силы низших рас людей, нежели на использование

физической силы укрощенных животных.

Только после того, как создалось рабство подчиненных рас,

аналогичная судьба начала постигать также и животных, а вовсе

не наоборот, как думают многие. Исторически дело было так, что

победители сначала запрягали в плуг побежденного человека и

только спустя некоторое время стали запрягать лошадь. Только

пацифистские дурачки могут рассматривать это как символ

человеческой испорченности, не понимая того, что только так и

могли мы придти к нынешней эпохе, когда господа пацифистские

апостолы расточают перед нами свою мудрость.

Прогресс человечества похож на восхождение по бесконечно

высокой лестнице. По ней не взберешься иначе, как пройдя

сначала по более низким ступеням. Так и арийцу пришлось пойти

той дорогой, которую ему указывала действительность а вовсе не

той, которую ему могла подсказать фантазия современного

пацифиста. Пути действительности тяжелы и жестки, но эти пути

только одни ведут человечество к цели. Между тем иные мечтатели

любят выдумывать гораздо более легкие пути, на деле, увы,

только удаляющие нас от заветной цели.

Таким образом вовсе не случайностью является тот факт, что

первые культуры возникли там, где арийцы пришли в

соприкосновение с низшими народами и подчинили их своей

собственной воле. Эти низшие народы явились тогда первым

техническим инструментом, которым воспользовались арийцы в

борьбе за новую культуру.

Но это и предопределило весь тот путь, по которому должны

были пойти арийцы. В качестве завоевателя ариец подчинял себе

завоеванных и заставлял их работать так, как это

соответствовало его желанию и его целям. Заставляя их делать

полезную, хотя и очень тяжелую работу, он не только сохранял им

жизнь, но готовил им судьбу, несравненно более завидную, чем

прежняя их, так называемая, "свобода". Пока ариец оставался до

конца господином над завоеванными, он не просто господствовал

над ними, но и приумножал их культуру. Все развитие культуры

целиком зависело от способности завоевателя и от сохранения

чистоты его расы. Когда покоренные сами начинали подниматься и,

по всей вероятности, начинали сближаться с завоевателями также

и в смысле языка, резкое разделение между господином и рабом

стало ослабевать. Арийцы постепенно стали терять чистоту своей

крови и поэтому потеряли впоследствии также и место в раю,

который они сами себе создали. Под влиянием смешения рас арийцы

постепенно все больше теряли свои культурные способности, пока

в конце концов и умственно и физически стали больше походить на

завоеванные ими народы, чем на своих собственных предков. В

течение некоторого периода арийцы могли еще пользоваться

благами существующей культуры, затем наступал застой, и,

наконец, о них терялась память совершенно.

Так гибли целые культуры и целые государства, чтобы

уступить место новым образованиям.

Единственной причиной отмирания старых культур было

смешение крови и вытекающее отсюда снижение уровня расы. Люди

гибнут не в результате проигранных войн, а в результате

ослабления силы сопротивляемости, присущей только чистой крови.

Все в этом мире, что не есть добрая раса, является

мякиной. Только проявления инстинкта сохранения рас имеют

всемирно-историческое значение - как положительное, так и

отрицательное.

 

X x x

Прямую противоположность арийцу представляет иудей. Ни у

одного другого народа в мире инстинкт самосохранения не развит

в такой степени, как у так называемого, избранного народа.

Доказательством этому служит один факт существования этой расы

на земле. Где вы найдете еще один такой народ, который в

течение последних двух тысяч лет претерпел бы так мало

изменений в смысле характера, внутреннего мира и т. д.? Какой

еще другой народ принимал участие в столь громадных переворотах

и тем не менее вышел из всех катастроф человечества таким же,

каким был и раньше? Что за бесконечно цепкая воля к жизни, к

сохранению своего рода и вида!

Интеллектуальные свойства евреев вырабатывались в течение

тысячелетий. Еврей считается ныне очень "умным" и умным был он

до известной степени во все времена. Но ум его есть не

результат собственного развития, а результат наглядных уроков,

получаемых им на опыте других народов. Ум человеческий тоже не

может подыматься вверх иначе как по ступенькам; при каждом шаге

вверх ему надо опираться на фундамент прошлого, т. е.

чувствовать за собою всю предыдущую культуру человечества.

Всякое мышление в огромной мере является результатом опыта

предыдущих времен и лишь в небольшой мере определяется

мыслительными способностями данного человека. Человек, сам того

не замечая, заимствует из опыта прошлого бездну знаний,

созданных всей предшествующей культурой человечества.

Вооруженный этими знаниями, человек постепенно идет дальше

Евреи, как мы уже знаем, никогда не имели своей

собственной культуры (почему именно это так, мы объясним ниже).

И вот именно по этой причине умственное развитие евреев всегда

находилось в зависимости от других народов. Интеллект евреев во

все времена развивался за счет работы окружающего его

культурного мира. Обратных примеров не было никогда.

Инстинкт самосохранения развит у еврейского народа никак

не меньше, а скорее больше, нежели у других народов; его

умственные способности кажутся также не меньшими, нежели

умственные способности других рас; но евреям похватает первой и

основной предпосылки необходимой для самостоятельного

культурного развития -идеализма.

Воля к самопожертвованию у еврея не идет дальше голого

инстинкта самосохранения. Чувство солидарности у еврея

проявляется внешним образом очень сильно, но на самом деле это

только примитивный инстинкт стадности, который можно видеть и у

многих других живых существ на этой земле. Инстинкт стадности

побуждает евреев к взаимопомощи лишь до тех пор, пока им

угрожает общая опасность. В этой обстановке они считают

неизбежным и целесообразным действовать сообща. Возьмите пример

любой стайки волков. Нападать на добычу они считают удобным

сообща, но как только они насытили свой голод, они разбредаются

в разные стороны. То же приходится сказать и относительно

лошадей. Когда на них нападают, они держатся вместе. Как только

опасность миновала, они бросаются врассыпную.

Таков же и еврей. Его готовность к самопожертвованию

только мнимая. Такая готовность существует у него лишь до того

момента, пока этого безусловно требуют интересы безопасности

отдельного еврея. Но как только общий враг побежден, угрожавшая

всем евреям опасность устранена, добыча спрятана в надежное

место, так тотчас же исчезает и мнимая гармония между самими

евреями, уступая место их естественным инстинктам. Евреи

единодушны лишь до тех пор, пока им угрожает общая опасность

или пока их привлекает общая добыча. Как только исчезают эти

два импульса, сейчас же вступает в свои права самый резко

выраженный эгоизм. Народ, который только что казался

единодушным, тут же превращается в стаю голодных грызущихся

друг с другом крыс.

Если бы евреи были одни на этом свете, они неизбежно

задохлись бы в своей собственной грязи и нечистотах. Вся их

жизнь превратилась бы вероятно в сплошную истребительную борьбу

друг против друга, разве только свойственная им всем трусость и

отсутствие готовности к самопожертвованию превратили бы и

собственную их войну в комедию.

 

Когда мы оцениваем роль еврейской нации в культурном

развитии всего человечества, мы прежде всего не должны забывать

того факта, что, например, еврейского искусства никогда не было

на свете и нет и теперь; что, например, два главных вида

искусства - архитектура и музыка - решительно ничем не обязаны

евреям. Подвиги евреев в области искусства сводятся только либо

к сомнительным "усовершенствованиям" чужих произведений, либо к

прямым плагиатам. Но это и значит, что евреям не хватает прежде

всего тех важнейших дарований, без которых нет

культурно-одаренной и творческой расы.

Еврей умеет только подражать чужому искусству, а точнее

будет сказать - искажать его. Это видно хотя бы уже из того,

что чаще всего еврей подвизается в области сценического

искусства, где собственной выдумки почти не нужно.

Нет, никакой культурно-созидательной силы евреи не

представляют и представлять не могут по той простой причине,

что у евреев недостает первой и основной предпосылки для этого:

идеализма. Их интеллект не конструктивен, он только

разрушителен. Только в редких единичных случаях евреи подадут

импульс к чему-либо хорошему. Как правило же человеческий

прогресс идет вперед не благодаря евреям, а вопреки им.

Евреи никогда не имели своего государства со своей

определенной территорией, а по этой причине никогда не имели и

своей собственной культуры. Между прочим, именно отсюда и

возникло то представление, будто в лице евреев мы имеем дело с

народом, ранее принадлежавшим к числу номадов. Это

большая и опасная ошибка. Кочевые народы тоже всегда имели свою

определенную территорию, они только не обрабатывали ее, как это

делают оседлые крестьяне, а жили тем, что получали от своих

стад, вместе с которыми они кочевали в пределах своей

территории.

 

Евреи никогда не являлись номадами, а всегда являлись

паразитами на теле других народов. Если евреи иногда меняли

свое местожительство, то это вытекало не из их собственных

намерений, а было результатом только того, что время от времени

их выгоняли те народы, гостеприимством которых они чересчур

злоупотребляли. Евреи распространялись дальше именно так, как

распространяются типичные паразиты. Они постоянно ищут только

новой пищи для своей расы.

 

В отличие от кочевников, они при этом ни в коем

случае не покидают и свое старое жилье. Евреи были и остаются

типичными паразитами, они живут за чужой счет. Подобно вредным

бациллам, они распространяются туда, где для бацилл создается

подходящая питательная среда.

Еврей несет с собой только смерть. Куда ни ступит его

нога, там народ, до сих пор живший своим трудом, раньше или

позже начнет вымирать.

Так во все время евреи гнездились в чужих государствах и

образовывали внутри них свое собственное государство, маскируя

последнее под псевдонимом "религиозная община". Под этим флагом

евреи прятались до того момента, пока это казалось им выгодным.

Но как только евреи чувствуют себя достаточно сильными, чтобы

обойтись без этого прикрытия, они сбрасывают маску и являются

перед изумленными людьми тем, чем они всегда были: евреями.

Евреи живут, как паразиты, на теле других наций и

государств. Это и вырабатывает в них то свойство, о котором

Шопенгауэр должен был сказать, что "евреи являются величайшими

виртуозами лжи". Все существование еврея толкает его непрерывно

ко лжи. То же, что для жителя севера теплая одежда, то для

еврея ложь. Длительно жить среди других народов евреи могут лишь до

тех пор, пока им удается создавать представление, будто евреи

не особый народ, а только особая "религиозная община". Вот вам

первая большая ложь.

Чтобы длительно вести жизнь паразита на теле других

народов, евреям опять-таки приходится скрывать важнейшие черты

своего характера. Чем интеллигентнее каждый отдельный еврей,

тем скорее удается ему этот обман. Дело доходит до того, что

значительные группы трудящегося народа, среди которого живут

евреи, действительно начинают верить, что перед ними француз

или англичанин, немец или итальянец, имеющий только свою особую

религию. Жертвой этого обмана особенно легко становятся власти

предержащие, ибо они реже всего отличаются особой гениальной

прозорливостью.