Товарищи, не занимайтесь самолечением! Поставить верный диагноз и назначить правильные препараты может только врач. Обращайтесь за специализированной помощью

Прикладная анатомия

 

Сбылась мечта идиота! Я поступил в медицинский ВУЗ. Врач – престижная профессия, но учеба здесь не сахар… Лекции, практические занятия, изучение старых пыльных фолиантов, контрольные, коллоквиумы. А иногородним особенно тяжело. Хоть с общежитием повезло.

Повезло? Походу, рано я обрадовался!!!

 

Прошу не судить строго, это первый фанвик, который я выкладываю. Если понравиться – буду писать дальше.

Жду конструктивной критики.

 

Глава 1. Знакомство

Осень выдалась на удивление теплой. Я сидел на заднем сидении, обложенный сумками по самые уши. Солнечные лучи припекали даже через тонированное стекло машины. По лбу капельками стекал пот. Мама всегда заставляла меня стричься, но ведь её рядом нет, и контролировать меня некому. Поэтому сейчас я щеголял с пышной шевелюрой темно-русых, почти черных волос и челкой до самого носа, которую я небрежно зачесывал набок. Черная футболка с нахально скалящимся портретом Охлобыстина и надписью: «Да, я – огрызок медицины, но я еще учусь!», липла к спине. Сам не заметил, как шуточный подарок от друзей превратился в любимую вещь.

Все мои одногруппники давно определились с жильем, только у меня не заладилось с самого начала. Квартира, которую сняли для меня родители, оказалась в очень неудачном районе. Хоть и близко к основной нашей клинической базе, но занятия там у меня начнутся с курса третьего, не раньше. А пока, добираться в главный корпус и вторую городскую больницу, на другой конец города, было очень проблематично. Но мало этого! Хозяйка решила продать квартиру, и у меня было всего две недели на поиск новой жилплощади. Пи*дец! Со стонами и мольбами я выбил себе место в общаге. Комната двухместная, и там уже живет какой-то старшекурсник.

Такси остановилось у парадного входа. Часть вещей я уже перевез, но и без них много чего накопилось для обустройства нехитрого студенческого быта. Изображая из себя караван верблюдов, я потопал в фойе. Поздоровавшись с бабой Любой, увлеченно вяжущей… что-то, поднялся по лестнице на второй этаж.

Вот она, вожделенная комната 205! Ключ я получил еще в пятницу, когда делал первую ходку с вещами. Пришлось скидывать баул на пол, чтобы извлечь ключ из кармана джинс. В сумерках коридора скважину отыскать оказалось проблематично, и я присел на корточки для улучшения обзора. В этот момент дверь распахнулась, и я увидел ЕГО! Моего соседа.

С, как мне показалось, заоблачной высоты на меня взирали холодные голубые глаза, подтянутая фигура на фоне света из окна поражала своей пропорциональностью. При моем метр пятьдесят пять, да в положении полуприседа, он казался мне двухметровым гигантом. Хотя я не сильно ошибся – сантиметров на двадцать. Всю одежду моего соседа составляли шорты до колена с низкой посадкой и… ПИРСИНГ в обоих сосках! Я, конечно, не из деревни приехал, но такого еще не видел. Блестящие железные колечки «подмигивали», отражая солнечные лучи. Длинные светлые волосы стянуты кожаным шнурком, натуральный блондин, блин.

- О! Перваш! Заползай, чего в коридоре маячишь? – и потянулся за моими сумками.

- Спасибо, вы - Антон? Мой сосед? – промямлил я.

- Да. Пришел вчера, а консьержка меня с подселением поздравляет, и сумки твои уже на пустой кровати валяются. Будем знакомиться? – парень протянул мне руку.

- Конечно, меня Макс зовут, – рукопожатие оказалось крепким. Длинные пальцы обхватили мою ладонь и задержались на ней дольше обычного.

- Кстати, можешь мне не выкать. Мы же теперь будем вместе жить, не тужить… Ты, вроде, маленький – много не съешь, – на лице Антона улыбались только губы, а глаза смотрели как-то сосредоточенно.

- Да я совсем не ем, – попытался я поддержать беседу. Блииин! Ну почему, когда взрослый человек цитирует мультики, это воспринимается нормально и даже прикольно? А когда семнадцатилетний подросток, то так жалко, как будто он их до сих пор смотрит? Я почувствовал, как мои щеки загорелись. Черт, только покраснеть не хватало!

Антон же еще шире растянул свою улыбку, в его глазах зажегся озорной блеск, и он отпустил мою руку.

- Оно и видно. Ты пока распаковывайся. Твой шкаф я уже освободил. Схожу на кухню, у меня там чайник греется – будем обмывать заселение. Только футболку надо одеть, а то девочки на этаже нервные. Будут просить подержаться, – и скосил глаза на свои «навороты».

Через полчаса мы сидели за столом. Сосед, развалившись на стуле и закинув ногу на ногу, пил сироп, который он назвал коктейлем отличника. (Записывайте рецепт: полбокала заварки – кофеин для тонуса; четыре ложки сахара – глюкозка для мозга). Я, в позе горного орла на вершине Кавказа, потягивал чай без ничего.

- Кушай колбасу. В мясе содержатся незаменимые аминокислоты – строительный материал для растущего организма, – менторским тоном поучал меня Антон.

- Так то в мясе. А при чем здесь колбаса?

- Тоже верно, но ты все равно ешь. А я буду бухтеть тебе о том, как космические корабли бороздят большой театр.

По моему лицу он понял, что без пояснений не обойтись.

- Расскажу об укладе общажной жизни. Дальше по коридору – кухня. В ней две плиты и три холодильника. В комнатах электроприборы держать нельзя, только компы и буки. В конце – прачечная и туалет. Душ только на первом, там висит расписание, когда и какие этажи моются. После десяти выходить из общаги нельзя, да и входить в неё тоже – комендантский час. И еще, – Антон посмотрел на меня жестким взглядом. – Ты человек большой, объяснять, думаю, не надо. Иногда тебе придется погулять где-нибудь вечерком. Я, со своей стороны, тоже буду входить в положение, если тебе понадобится.

Мдя, чувствую, не скоро мне понадобится…

 

Глава 2.

 

Интересно, который сейчас час? Ну, глубокая ночь и так понятно, а поконкретнее?

Атлас анатомии человека полностью впитал в себя мое внимание, но только толку от этого – ноль! Я ничего не понимаю. В голове сплошная каша. Вроде каждая косточка понятна, но как они там крепятся, где связываются… Правильно говорят: анатомию на пять знает только Господь Бог, преподаватель – на четыре, а студенту – тройки за глаза. Не хочу тройку!!! Мне нужна стипендия.

Полумрак комнаты, рассеянный настольной лампой, совершенно не помогал настроиться на учебный лад. Отсидев жопу на деревянном стуле, я перебрался на пол. На одеяле в живописном беспорядке раскинулись учебники, бесстыдно демонстрируя на своих страницах все каверзы человеческого организма. Да я и сам смотрелся как анатомическое пособие. Чего уж скрывать, похудел я за первый месяц учебы.

Запустив левую руку в растрёпанную шевелюру, я с остервенением наматывал прядь на указательный палец. Надежда на качественное усвоение знаний весело помахала мне рукой вместе с перегоревшей лампочкой в потолочной люстре. Решил брать количеством. Только и этот план разваливался на глазах. Я НИЧЕГО НЕ ПОМНЮ!

Вдохнули, выдохнули. Еще раз.

Лопатка, scapula, плоская кость. Она располагается между мышцами спины на уровне от… Может, если картинку посмотреть, то понятнее станет? Fuuuuuuck!

Дверь бесшумно открылась, и в дверном проеме возник… призрак!!! На высоте полуметра над полом завис белый силуэт, полы одеяния развевались на ветру, свечение исходило от головы, а в глазах вся печаль студентов перед первой контрольной по анатомии.

- Ну его в баню, это ночное дежурство на скорой. Ничего интересного. Лучше днем, как все нормальные люди откатаюсь, – изрек «призрак», зевая и грациозно потягиваясь.

- Ааааа! Мать моя женщина. Ты что, совсем дебил?! Разве можно так пугать?

Взгляд Антона прибил меня к месту не хуже костыля. Или как его там, железная хр*нь, которую в рельсы заколачивают. В общем, большой такой гвоздь.

- Ты чего визжишь, припадочный? Хочешь всю общагу разбудить? Меня и так еле-еле пропустили. Хорошо хоть в халате был и из «таблетки»* вылез, а то фиг бы консьержка поверила, что я с дежурства.

Я перевернулся на спину и закинул руки за голову.

- Почему вернулся? Ты же хотел практики, самостоятельной работы?

- Да муть полная эта практика на скорой. Бабульки с давлением, дети с поносами. Один интересный вызов был. Драка в кабаке. Ох, и досталось ди-джею!

- От кого? – я оживился.

- От девок пьяных, – Антон брезгливо поморщился и скинул с себя халат. – Они на него кидались, даже при нас. Одну «фанатку» ели оттащил. Бесят меня такие кошки драные. А ты чего маешься?

- Анатомию учу. Завтра обзорка по остеологии**. Только не прет меня от костей, – честно признался я и сладко зевнул.

- Ну, ну! А на книгах ты валяешься в надежде усвоить знания методом пассивной диффузии? Двигайся, – я перекатился на живот, и сосед растянулся рядом. – Ты на чем остановился?

- Да пока на поясе свободной верхней конечности…

- Ты что читаешь, перваш?! Синельниов!!! Да ты, смотрю, решил весь первый том атласа выучить. Ну-ну! Удачи, флаг тебе в руки, барабан на шею и палочки в жо…

- А что надо-то? – прервал я его гневную тираду.

- При-ве-са, – отчеканил он, сопровождая эту информацию щелчком по носу.

- Так там же картинок мало! – попробовал возмутиться я.

- Ты мангу читаешь или анатомию учишь? Картинок ему мало! Зато у Привеса все написано доходчиво. А если непонятно – у себя посмотри. Вот лопатка, – его рука легла на мою спину. Ладонь и пальцы точно повторяли форму многострадальной кости, которую я не мог запомнить. – Вот spina scapulae – лопаточная ость, – пальцы с небольшим нажимом прошлись по самой выпирающей части объекта исследования к плечевому суставу.

В этот момент я действительно ощутил, как расположена эта кость в моем теле.

- А это – acromion – плечевой отросток, суставная поверхность которого участвует в образовании плечевого сустава, – три пальца зафиксировались на отростке, а подушечка большого пальца безошибочно скользнула между мышц и обозначила, где именно находится эта поверхность.

Он продолжал говорить, а его рука скользила по «научному пособию». Легчайшее прикосновение к ключице, жесткий захват за плечо с требованием вытянуть руку. Проворные пальцы разминают затекший локтевой сустав, а парень попутно поясняет его устройство. Средний палец скользит по едва заметной выемке между локтевой и лучевой костью. Вот и запястье. Тут, конечно, проблематично что-то прощупать – сухожилия мешают. А фаланги пальцев очень даже можно, причем каждого.

- Классно! Как это у тебя получается? – я заворожено уставился на Антона с надеждой на раскрытие секрета всезнания.

- Просто я знаю, что искать, – сказал он тихим голосом, усмехнувшись мне в лицо. – Потому что читал Привеса! – добавил уже тоном преподавателя с двадцатилетнем стажем.

- Блин, мне бы так! Можно я на тебе потренируюсь?

- Валяй. Только начни со спины. Хоть массаж мне сделаешь…

Парень оголился по пояс и лег на живот. Я не стал терять ни минуты. Вытащил необходимый учебник из-под завала менее полезных собратьев и зашуршал страницами.

Итак, первый позвонок. Мне пришлось откинуть хвост Антона в сторону, и он веером рассыпался возле его головы. Второй, третий… Я опускался ниже. Мышцы подопытного перекатывались упругими буграми под моими пальцами, а если он их напрягал, каменели и категорически отказывались двигаться. Когда я проводил пальцами по ребрам, старшекурсник задерживал дыхание – щекотки боится, наверное. В течение пятнадцати минут в комнате раздавалось лишь мое увлеченное сопение. Когда я опустился до пояса брюк и потянул его вниз, Антон поднял голову.

- Хватит на сегодня, я – спать. Остальное и у себя потрогать можно, – он встал и, не поворачиваясь ко мне лицом, пошел к кровати. – И не засиживайся долго.

- Да, мамочка! – я захлопал ресницами и сложил лапки на груди.

Антон кинул на меня взгляд через плечо и растянул губы в усмешке.

- В кружок анатомии, что ли, тебя взять?

И только в этот момент я понял, что сейчас происходило.

Я ЛАПАЛ ПАРНЯ!!!

 

*таблетка – карета скорой помощи

**остеология - наука о костях

 

Глава 3.

 

Я сидел в читальном зале библиотеки и сосредоточенно грыз карандаш. К понедельнику нашей группе дали задание по медицинской биоэтике, которое предполагало совместную работу. Поэтому, девять первашей дружно «чесали репу» и конспектировали, Конспектировали, КОНСПЕКТИРОВАЛИ. Запомнить все эту зубодробительную терминологию невозможно за один раз, а пользоваться записями не возбранялось.

Перед моим уходом, Антон оторвал голову от подушки и хриплым ото сна голосом распорядился:

- В 12 часов будь возле морфо. корпуса. Буду лишать тебя невинности.

- ЧТО?! – у меня «глаз выпал» от такого заявления.

- Познакомлю тебя с твоим первым… трупом. Вы же еще не работаете с макропрепаратом, а только с «суповым набором»*. Тебе все надо увидеть и потрогать – иначе ты не запоминаешь.

Он был, вообще то, прав. После наших «научных изысканий» я сдал обзорную работу на уверенную четверку. Вся группа была в шоке. За первый месяц обучения преподаватель анатомии несколько раз советовала мне захватывать на занятия валерьянку, причем для неё. Простейшие знания не задерживались в моей голове. И что самой обидное, только по анатомии. С другими дисциплинами серьезных проблем не возникало. Так, что четыре – для меня высший балл.

И как вы думаете, меня поощрил мой блондинистый репетитор? По головке погладил? Мороженку купил? Ага! Сейчас! Теперь меня ждали занятия в научном кружке нормальной анатомии вместе с его ненормальными (в чем я уверен на все 100%) однокурсниками. Ну, кому еще придет в голову тащится в субботу – единственный действительно свободный день, в универ?

Я находился перед нелегким выбором: пойти и сгрызть дополнительную порцию гранита науки на не очень добровольных началах или забить, но тогда велика вероятность мести за неповиновение со стороны одного длинноволосого переростка (не будем показывать пальцем).

От этих тяжких раздумий меня отвлек звук телефона, поставленного на виброзвонок. Наша Лиличка – умница и красавица, схватила трубку:

- Алло! Да, привет, Димася. Еще немножко занята, - щебетала в трубку эта курица. Не знаю почему, но я невзлюбил её с первого дня учебы. Чувствовалась в ней какая-то фальшивость. Но в открытые конфронтации я с ней не вступал. Оно мне надо? С бабой связываться.

«Димася» - это третьекурсник с которым Лиличка тусовалась последние две недели. Я обвел взглядом остальных одногруппников. Все заинтересованно прислушивались. Общение с семпаями – верх мечтаний любого перваша. Конспекты, советы какие книги читать, как к преподам подмазываться, тесты с правильными ответами, готовые СРСки и рефераты в конце концов – все то, что облегчает жизнь.

Блин, ну почему наши такие недалекие? Ясно же, чего от неё хочет этот Дима. Так чего сидеть и завидовать? У меня, между прочим, знакомый по-круче будет. И ему, явно, от меня ничего такого не надо. Между мужиками другие отношения. Услуга за услугу. Кстати, сегодня вечером надо будет свалить куда-нибудь. Антону нужна комната в личное пользование.

- Хорощо! Только ты захвати практические по нормальной физиологии. Буду ждать!

Лиля отключилась и с преувеличенно смущенным лицом продолжила делать записи. При этом от меня не ускользнул её оценивающий взгляд из под ресниц. Ну все! Мое терпение лопнуло!

- Ладно, народ. Мне надо идти. Позже свою часть доделаю, - я начал собираться.

Алена и Гоша, с которыми я дружил, подняли головы.

- Какие-то срочные дела? Может помочь? – спросила голубоглазая блондинка. Она была местной и сильно переживала за меня во время кутерьмы с квартирой. Даже предлагала у нее пожить. И сейчас она зала именно тот вопрос, который мне был нужен.

- Да нет, спасибо. Меня Тонна позвал с собой в кружок анатомии. Они с пацанами на кафедре по субботам собираются, - я специально использовал кликуху, под которой его знал весь универ.

Лиля немного сбледнула с лица. О, да! Вот она – месть.

Млять… придется идти к этим активистам.

 

*«суповой набор» - препараты изготовленные из человеческих костей в качестве наглядного пособия

 

Глава 4.

Предупреждение
Дорогие читатели! Кому-то эта глава может показаться неприятной и отталкивающей, но я честно указала жанр дарфик… Так что - Gomen nasai!
Зато в следующей вас ждет POV Антона и НЦа))))

Подходя к морфо. корпусу, я позвонил Антону. Он не брал трубку, а через несколько минут я увидел его долговязую фигуру, движущуюся со стороны общежития. Длинное узкое кашемировое пальто, которое он всегда застегивал на все пуговицы, визуально вытягивало его, а еще волосы, собранные на затылке в высокий пучок, добавляли ему пару сантиметров. Я, как последний дебил, растянул губы в улыбке и помахал рукой.
Парень поднял на меня свои холодные глаза и, как будто, царапнул льдом. Но через секунду его взгляд изменился, и лицо стало обычным. Подойдя ко мне, он протянул пакет.
- А ты очень пунктуальный.
- Да не особо.. а.. что это? – я принял кулек.
- Хир. костюм, колпак, маска, перчатки для тебя. Ты же, наверняка, ничего с собой не взял.
- Да. Но у меня и нет костюма, - замялся я.
- Конечно, откуда ему взяться у студента мед. ВУЗа! Я тебе свой старый принес. Пошли внутрь. Нам еще Йорика тащить, - Антон открыл и придерживал дверь для меня.
- Кого?
- Сейчас увидишь!
Мы зашли внутрь и получили по ноздрям «милым сердцу» запахом формалина. Учебные комнаты находились дальше по коридору, а справа за большими стеклянными дверьми - кафедра. Куда мы и свернули.
- Подожди меня здесь, - сказал Антон, а сам зашел в лаборантскую.
Оттуда раздались голоса, а затем и смех. Мой сосед вышел в коридор, позвякивая ключами. Вслед ему донеслось:
- Дядьку сейчас брать будешь?
На что он крикнул через плечо:
- Переоденемся сначала. Но можете морг открыть, а дальше я сам справлюсь. Пошли, - это уже мне.
Для занятий нам досталась аудитория, очень похожая на нашу учебную комнату. Доска, парты, составленные вместе, и секционный стол. Антон переоделся полностью. А я натянул костюм салатного цвета, который оказался великоват, прямо поверх джинс и футболки.
Пятикурсник, наклонив голову вниз, распустил волосы и собрал их вновь, но в более тугой пучок. Поверх этой фиги он водрузил колпак и начал, матерясь, завязывать маску – неудобно это делать, когда уши уже «упакованы».
- А почему ты не подстрижешься? С такой метлой, ведь, неудобно, - сказал я.
- Чья бы корова мычала! – Антон приблизился ко мне. Ловкие пальцы аккуратно заправили торчащие из-под моей шапочки прядки. В обрамлении белой ткани его глаза казались еще более светлыми, почти прозрачными. Они пристально смотрели на меня, разглядывали во мне что-то, гипнотизировали. Я не выдержал и отвернулся.
Из коридора донесся скрип открывшейся двери и молодые голоса. Вслед за этим в комнату ввалились трое. Двое парней потянулись к Антону, видимо, чтобы пожать руку, но их опередила девушка. Она кинулась на шею моему соседу и прижалась губами к коже на щеке, сразу за маской.
- Тонныч, милый! Как я соскучилась. Я тебя еще не простила за прошлую субботу, но женское сердце – отходчивое. А это и есть твой сожитель? – спросила девица, глядя на меня.
- Сосед, - поправил Антон.
- Ну, ну! – фыркнула она, даже и не думая отпускать мужскую шею.
- Знакомься – Женя и Саша, - кивок в сторону парней. – А эта заноза в …
- Можно просто Валя, - перебила его новая знакомая.
- Очень приятно. Я – Макс.
После приветствий и рукопожатий, Антон потянул меня из комнаты:
- Вы пока переодевайтесь, а мы привезем Йорика.
- Может помочь? – предложила Валя.
- Нет, вдвоем справимся.
- Ты уверен? – переспросила она и как-то странно посмотрела на нас.
- Да, ему это нужно.
Мы вышли в коридор, и Антон взялся за каталку, стоящую у стены.
- Поехали, - кивнул он мне.
Железное чудище грохотало по кафельному полу, как колесница из ада. Наша процессия уверенно направлялась к источнику формалинового аромата, скрывающемуся за деревянными двустворчатыми дверьми. Антон остановился и, открыв обе створки, потянул каталку внутрь. Я шагнул следом, придерживая свой конец.
Полутемная комната была заставлена стеллажами с муляжами, рулонами плакатов и какими-то пузатыми банками. Я присмотрелся внимательнее и отпрянул. ЧТОЗАНАХ!
Из-за стекла, сквозь слегка мутную жидкость, на меня смотрели белесые глаза эмбриона. Маленький рот приоткрыт в безмолвном крике, через подмышки продета черная веревка, фиксирующая его в вертикальном положении. Но самое ужасное – на месте животика огромное отверстие, через которое видны все внутренности. В следующем сосуде – какой-то орган, разрезанный и вывернутый так, что видно его устройство. А дальше…
У меня не хватило духу посмотреть. Костяшки пальцев, держащих ручку каталки, побелели – так сильно я их сжал. Я прикрыл глаза и начал дышать неглубоко, но очень часто. Не помогло. Запах «любимого» консерванта тут же наполнил рот, и стало только хуже. Я почувствовал, что оседаю на пол, но меня подхватили чьи-то сильные руки.
- Тихо, тихо, тихо… - прошептал мне на ухо Антон. – Не думай о том, что увидел, и слушай меня. Ты куда поступил? В мед.! Думал, что быть врачом – это носить беленький халат и писать умные слова корявым почерком на казенных бланках? Нет. Это грязная, очень грязная работа. За семь лет учебы тебя облюют, окатят околоплодными водами, ты измажешься кровью больного гепатитом, будешь в течение двух – трех часов держать ранорасширитель во время полостной операции и проводить первичный осмотр БОМЖей в приемном покое. И будешь делать это с радостью, ведь это позволит тебе приобрести ОПЫТ – самое главное в нашей профессии. Потому, что, начав работать самостоятельно, ты и только ты будешь ответственен за жизнь своего пациента. И ради его спасения ты будешь делать все, что от тебя потребуется. Не потому, что тебе будут хорошо платить или ты будешь бояться прокурора. Нет. Просто никто, кроме тебя, не сделает этого.
Он уже не просто поддерживал, а крепко обнимал меня. Я, прижавшись к его груди и слушая биение сердца, переплетенное с бархатом голоса, успокаивался.
- А теперь, - я поднял лицо вверх и окунулся в два обжигающе холодных океана его глаз. – Ты пойдешь со мной и сделаешь все, что я скажу. Тебе понятно? – совершенно другим тоном произнес он. Я кивнул головой.
- Отвечай, когда я тебя спрашиваю!
"Обладателя такого голоса нельзя ослушаться, неповиновение понесет за собой жестокую расправу", - пронеслось у меня в голове. Я выдавил из своего пересохшего рта: - Да, сделаю.

В соседней комнате было светлее. Стены и пол покрывала плитка когда-то голубого цвета. Или, может, белого? Ничего угрожающего я пока не заметил. Немного напрягали ванны, закрытые деревянными щитами. К одной из них и покатил каталку Антон.
- Встань с той стороны, - он давал четкие указания. – Теперь помоги поднять крышку. Мы опустили её на пол рядом с ванной.
Внутри оказался большой белый сверток, обмотанный веревками и погруженный, судя по запаху, в формалин.
- Надевай перчатки, - еще один приказ, которому я подчинился.
- Давай! Ты за ноги, я за голову…
- За… что? – теперь до меня дошло! Пи*дец! Там же труп в простыне!!!
Новый приступ паники накатил на меня.
- Я. Сказал. За. Ноги. – отчеканил Антон. Мне было действительно страшно. Руки тряслись, нижние конечности подгибались. Прикоснуться к этому, пусть в простыне, пусть на мне перчатки. Это было выше моих сил. Но с другой стороны – Антон. Мой личный репетитор, сосед и ночной кошмар по совместительству. Как мне с ним жить, если сейчас я отступлю? По глазам вижу – он не простит. Собрав всю силу воли в кулак, я нагнулся над ванной.
На счет "три" мы подняли ЭТО. С этого стекали вниз излишки консерванта. Когда струйки перестали интенсивно течь, сверток перекочевал на крышку, лежащую на полу.
- Пусть полежит, - пояснил Антон. – Сейчас ими не часто пользуются, поэтому все влажные препараты в ваннах, - он обвел комнату взглядом. - Когда у вас начнется спланхнология* или миология**, я не помню, что вперед, тогда их и достанут. Будут лежать просто на полу, обернутые простыней – чтобы не высыхали.
Мне, прям ох*еть как, сейчас нужна эта информация, но я промолчал.
Еще одно усилие, и мы подняли «груз 200» на каталку. Закрыли крышкой ванну и покинули самую жуткую комнату.
На обратном пути колесница грохотала не так громко, но как-то глухо и жутко. Учебная комната ждала нас с призывно распахнутыми дверьми: «Будете проходить мимо, не проходите мимо!»
Я первым зарулил. (Ну конечно, вы же помните? Я же за ноги держал! А трупы как возят? Только вперед ногами. Исключительно, так сказать. Аааааа! И сейчас он у меня за спиной!)
Троица повернулась в нашу сторону и дружно подскочила.
- Оооо! Быть или не быть? – спросил Саша.
- Бить или не бить? – вторил ему Женя.
- Пить или не пить? – Валя.
- И в чем вопрос? – закончил Антон.
Дебилы. И шутки дебильные. И не смешные. Мы же труп привезли!
Пока парни перетаскивали куколку в саване на секционный стол и подставляли под центральное отверстие в нем тазик, единственная девушка в этом дурдоме отвела меня в сторону.
- Ты как? Нормально?
- Да, все хорошо. А что? – ответил я.
- Ну, просто… - и осеклась. – Ничего.
- Дамы, прошу к столу! – позвал нас Женя.
А на этом самом столе уже красовалась вся прелесть! Если вы думаете, что влажный препарат по анатомии похож на человека, только мертвого, вы глубоко ошибаетесь. Он похож на… на… В фильме Сайлент Хилл есть момент, когда в туалете героиня находит старый страшный труп, обмотанный колючей проволокой, а во рту у него ключ, который необходимо достать. Я сейчас чувствовал себя той героиней. Потому что Йорик оказался коричневым ужасом с ободранной кожей, которая была надета на него как чехол (чем не Кишин?) и зафиксирована веревками. Пожелтевшие кости кое-где торчали из-под мышц, пустые глазницы смотрели с грустью, а безгубый оскал придавал всему этому поистине ужасный вид. И что-то мне подсказывало, что мой «ключик» будет где-нибудь в заднице.
Но нет. Меня просто поставили рядом с Антоном и дали спокойно офигевать. Все четверо, вооружившись пинцетами, увлечено ковырялись в брюшной полости. Оказывается, они ходили на кафедру анатомии через каждую субботу с одной целью: разобраться в ходе операций, которые они учили по книжкам. Сказать, что я много чего запомнил – это сильно соврать. Но одно точно - трупов я больше не боюсь. И чего их боятся? Они же уже мертвые. А вот живых…

* спланхнология – учение о внутренних органах
** миология – учение о мышцах.

 

Глава 5. POV Антон

Я не сразу понял, что за звук донесся из моей сумки. Ну, п*здец! «Денег нет!» Очень в духе Вали. Поставить мне на звонок какую-нибудь мелодию со смыслом. То саунд-трек яойного аниме, то Otto Dix – Любимый немец. Когда только, зараза, успевает?

Я извлек аппарат из его укрытия и взглянул на дисплей. Да неужели? Сама виновница нежных завываний моего мобильника и звонит. Я ответил:

- Очень смешно.

- Да? Я так рада, что тебе понравилось!!!

- Угу, но не так весело, как на экзамене по общей хирургии.

- О, да! Порно-порно… Весело задорно… - напела Валя и загоготала.

- Ты по делу или просто время в автобусе скоротать?

- Вообще-то я уже дома. И, да, дорогой, по делу, - её тон мне абсолютно не понравился.

- Где мальчик? Он не рядом? – спросила отличница школы гестапо. С того дня, как она узнала мой большой секрет для маленькой компании, девушка превратилась в моего лучшего друга и опаснейшего мучителя. Знает, на что давить, стерва! О, нет, она ни разу не шантажировала меня, но, как рентгенолог, реально знала все мои трещинки.

- Нет. Он ушел в библиотеку, а потом к согруппнику собирался, - я даже не сомневался, кого она имела в виду.

- А ты?

- А я в комнате! Что за вопросы, - я начинал психовать.

- Я просто хочу знать, как у вас там дела.

- Какие у нас тут дела? Говори конкретнее!

- Что ты на меня орешь?! Я тоже так могу. Для тебя же стараюсь, идиота кусок! – взвизгнула моя собеседница. Но продолжила уже спокойным голосом:

- Сам подумай, зачем тебе это? Поломаешь ребенку психику. Макс еще не определился, а, может, он не из твоей лиги? Пусть, хотя бы, попробует женщину. Если не понравится, ты всегда успеешь…

- Уж не ты ли хочешь его просветить? – я представил себе малыша в объятиях этой активной девочки, и мои зубы клацнули.

- Совсем дурак? Оно мне надо? Я просто хочу оградить тебя от ошибок…

- Тут не о чем разговаривать. Он мне как братишка, - хиленькая попытка, даже я не поверил.

- Тонн, ты меня за полную идиотку принимаешь? Я же видела, как ты на него смотришь. Да ты уже прикинул, какого размера ошейник и на какую дырочку ты на нем застегнешь.

Перед моими глазами предстала картина: Максим, такой хрупкий и в то же время сильный, сидит на пятках. Голова опущена, так что подбородок касается черного кожаного ошейника, поводок от которого намотан на мой кулак. Черт бы подрал Валины разговоры и мое воображение.

- Антоша, миленький! Прошу тебя, не делай ничего, не подумав хорошенько. Я знаю, ты можешь. Своими глазами видела, как ты разводишь самых натуралистых натуралов. Они были большими дяденьками, они пережили и забыли. А он не такой. Бл*ть! Покровский, он – несовершеннолетний!

- Чего ты так переживаешь? Кто он тебе? – мои вопросы были вполне обоснованы. Она мой друг, значит должна лоббировать мои интересы, о чем я ей и сказал.

- Дурачок, я всегда только за тебя, поэтому и прошу не торопить события! И что это ты сегодня устроил?

- Я просто помог ему переступить через свою брезгливость. Я ему помог, между прочим!

- Да ладно! И тебе это не доставило удовольствия?

Я сглотнул и вспомнил его дрожь, тихий всхлип на моей груди и черные как ночь глаза, полные страха. Да, мой мальчик, только со мной ты будешь в безопасности, только я смогу защитить тебя. Многие думают, что позиция нижнего унизительна и такой человек служит секс-игрушкой и не более. Это не так. Верхние помогают им раскрыться, стать сильнее, научиться делать то, на что не решатся остальные «нормальные» люди. Доминант берет ответственность на себя. И через некоторое время тихий и забитый нижний становится лидером в своей группе, выступает на публике с научными докладами, добивается невероятных высот. Потому что ему уже не важно общественное мнение, у него нет страха, нет сомнений. У него есть верхний, единственный человек, который имеет право его судить, единственный, кому он принадлежит.

- Давай оставим этот разговор. У меня сегодня встреча, и мне надо готовиться.

- Вот и умница! Выпусти пар…

Я отключился. Мне действительно надо подготовиться. Засунув руку под кровать, я вытащил кейс, в котором было все необходимое для проведения приятного вечера. Набрал комбинацию на кодовом замке и нахмурился. Чего бы мне сегодня хотелось, и чего бы хотелось партнеру? В задумчивости я достал белую мягкую веревку, начал закручивать её на большом и указательном пальцах левой руки, потом аккуратно снял колечки и продел длинные концы в получившиеся петли. Расправил узел и залюбовался получившимися наручниками. Сегодня Игорю придется попотеть. Я был жутко голоден.

Достав пару милых моему сердцу игрушек и спрятав их за подушкой, я убрал кейс обратно под кровать. Теперь в душ, и у меня останется еще полчаса, чтобы продумать сессию.

 

Я прекрасно знал, как сейчас выгляжу, доводилось развлекаться напротив зеркал. Когда я испытывал вожделение, мое лицо совершенно менялось. Сам не знаю, почему, но я начинал смотреть таким страшным и холодным взглядом, как будто готов к убийству. Многим моим партнерам это нравилось, поэтому я завел одно правило: никому нельзя смотреть мне в глаза. Они мучились, боролись со своим желанием, специально нарушали это правило и несли за него наказание. Но, зато, приподнятая за подбородок голова и пристальный взгляд до самой глубины души – лучшее поощрение, о котором они мечтали.

Я сидел в любимом кресле. Из одежды на мне были только старые тертые джинсы. Волосы заплетены в колосок – чтобы не мешали, и я задумчиво теребил кончик косички.

Слева от меня расположился Игорь. Он стоял на коленях, руки связаны за спиной. И, естественно, он был голым. Я не люблю возиться с одеждой, а полная обнаженность придает партнеру дополнительное чувство беззащитности. Хотя, Максима я бы раздевал долго и с удовольствием, наблюдая смену эмоций в его глазах. Удивление и непонимание, осознание происходящего, попытка противостоять мне и, наконец, дикий ужас… Меня опять не туда понесло, я нахмурился.

Это не ускользнуло от моего партнера, и он подал голос:

- Я сделал что-то не так?

Свист рассекаемого воздуха и звон пощечины. Я редко бью в полсилы. Зачем обижать моих нижних недоверием? Они сильные и все выдержат. Вот и Игорь качнулся, но устоял, только еще ниже опустил голову.

Я положил левую ладонь ему на голову и сказал:

- Зачем ты так дерзишь мне? Разве я давал тебе разрешение говорить?

- Нет, - последовал быстрый ответ.

- Разве тебе разрешено задавать мне вопросы?

- Нет.

- Так зачем ты сделал это? – теперь ему не можно, а нужно было отвечать. Ведь я сам его спросил.

- Я заметил, что ты грустишь. Но как ты можешь грустить? Ты должен быть счастлив!

- И ты хочешь осчастливить меня? – я, в задумчивости, провел средним пальцем по своей нижней губе.

- Да, - раздался его ответ.

- Ну, попробуй! – мне стало интересно.

Игорь приблизился и облизнул губы в нерешительности.

- Я жду, - протянул я вредным голосом.

Он задышал чаще и потянулся к моей мочке. Мягкий и теплый язык прошелся по самому её краю. Затем губы прижались к шее и обозначили дорожку из легких поцелуев к ключице. По моему телу волнами стало расходиться тепло. Игорь расположился у меня между ног и, согревая кожу груди своим дыханием, неуверенно приблизился к правому соску. И опять его язык опередил губы. Один влажный оборот вокруг пирсинга, второй. И вот уже он смело обхватывает всю шишечку губами. Слегка посасывает, ласкает кончиком, и я слышу, как колечко цокает об его зубы. Второму малышу было уделено не меньше внимания.

Голова опускалась все ниже и ниже. Мне было интересно за этим наблюдать. Как он справится с молнией? Ведь его руки связаны, а помогать я ему не собираюсь.

Но Игорь не растерялся. Ловко орудуя зубами, губами и языком он расстегнул ширинку и довольно засопел. Я находился в состоянии полуготовности. «Не обольщайся, это не только твоя заслуга», - пронеслось у меня в голове. В последнее время это стало частым моим состоянием, благодаря одному очень аппетитному сорванцу, поселившемуся у меня под боком.

Язык забегал вдоль по стволу, что было очень приятно, хотя и неудобно, ведь джинсы все еще были на мне. Но, представив, как трудно исполнителю минета, я улыбнулся. А между тем мой член твердел и гордо поднимался под умелыми поцелуями. Игорь сжал губы на верхушке и плавно надавил, опуская крайнюю плоть и всасывая в себя головку. Я выгнулся навстречу от удовольствия. Почувствовав мое оживление, партнер стал принимать меня еще глубже и одновременно работать языком.

Это было хорошо, но недостаточно, и я, схватившись одной рукой за подлокотник, а другой за его затылок, вогнал себя полностью в теплую глубину рта. Нижний закашлялся, но я не остановился, а продолжил вбиваться в глотку. По его лицу текли слезы, и все тело била мелкая дрожь – верный признак того, что он борется со рвотными спазмами. Но, на его счастье, для первой разрядки мне не понадобилось много времени, и я, сделав последний толчок так глубоко, как только смог, излился с приглушенным стоном. Игорю пришлось проглотить всё, что выплеснулось из меня, и я с удовольствием ощутил сокращения мышц его горла при этом.

Через несколько секунд моя рука отпустила многострадальную голову, и её обладатель повалился на пол, откашливаясь и тяжело дыша.

- Потише, в общаге очень тонкие стены! – сказал я спокойным голосом, наклоняясь к нижнему.

- Хорошо, я постараюсь, - отозвался он, не отрывая взгляда от пола. Молодец, дрессированный мальчик.

- О! Не переживай, я тебе помогу, - а моя рука уже тянулась к черному кляпу.

Я поднес каучуковый шарик к его рту, и он послушно вцепился в него зубами. Кожаные ремни обхватили его голову с двух сторон, но я не стал их затягивать до упора. Не хотел оставлять следы от наших развлечений на видном месте, ему еще через полгорода домой ехать.

Я выпрямился и посмотрел на фигуру у моих ног. Игорь был в ужасе. Он относился к тем партнерам, с которыми ничего особенного делать не надо. Одного моего присутствия хватало, чтобы он трясся от страха. И ничего удивительного в этом нет. Я был его единственным мужчиной, в остальное время он отдавал предпочтение девушкам, причем был очень разборчив. И все, что происходило в этой комнате, каждый раз было для него шоком.

Схватив за бедро, я резко перевернул его на колени, так, что он уперся плечом и головой в пол. Просунув голень между его ног, я развел их шире. Несколькими хлопками по упругому заду я поощрил его за повиновение. Густо нанес смазку на два пальца и склонился к нему. Прелесть знакомых партнеров в том, что знаешь все особенности их тела. Уверенно введя сразу оба пальца, я нашел точку наслаждения и начал её массировать. Игорь глухо замычал в кляп от сочетания боли и удовольствия. Сегодня я не буду его долго готовить, моё возбуждение опять было на высшей точке. Я убрал пальцы и приблизил головку к его мышечному кольцу. Парень попытался дернуться, но я уже крепко держал его за талию, лишая возможности шевелиться. Одним длинным толчком он был насажен на меня. Мышцы сократились, но тут же расслабились. Игорь понимал, что сопротивление только усилит неприятные ощущения. Я сделал несколько пробных фрикций и ускорил темп. Мой сегодняшний партнер не был частым гостем в этой комнате и всегда долго восстанавливался после наших встреч, так что он оставался достаточно узким. А интересно, насколько тесным был бы Макс? Отбросив всякие другие мысли, я отдался мечтам…

 

Глава 6.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Товарищи, не занимайтесь самолечением! Поставить верный диагноз и назначить правильные препараты может только врач. Обращайтесь за специализированной помощью.

Не забирайте хлеб у медиков)))

Понедельник – день тяжелый. Сегодня особенно, потому что я заболел. А виной всему – Антон. Или Гоша. Или мороженое? Но не я, это точно! Расскажу по порядку.

В субботу мне надо было погулять. И моё желание было ни при чем. Зато было желание Антона. А когда он очень хочет, мне приходится гулять до девяти часов. Обычно, я сижу в библиотеке, а потом иду к Гоше. Но эта зараза, позвонила в половине седьмого и сказала, что у него, неожиданно, наметилось свидание. Что за судьба у меня? Все устраивают свою личную жизнь, а страдаю от этого я один.

Поскольку птицы семейства обломинго в моей родне не значились, я не стал звонить Антону и торопить его. За то, сколько он мне помогал, я готов был погулять пару часов. А вот кушать мороженое на улице, вечером, в конце октября мне не стоило! В воскресенье першило горло. А в понедельник утром я проснулся с температурой 38,5 градусов, слабостью, головной болью и, как сказал мой сосед, всеми симптомами лакунарной ангины и сопутствующего дебилизма. Только меня насторожил порядок выставления диагноза. Потому что сопутствующее заболевание он выставил уже после сбора анамнеза*, а основное – после осмотра. Но не мне его учить.

Уложив меня в кровать, эта «курица-наседка» побежала на кухню за кипяточком. Вернувшись, он запихал мне в рот ломтик лимона с кратким и емким пояснением:

- Соси! – а сам вскрыл какой-то пакетик и высыпал его содержимое в стакан с горячей водой.

В емкости зашипело, и белая шапка пены поползла через край. Белобрысый экспериментатор схватил ложку и, матерясь на чем свет стоит, начал остервенело помешивать содержимое. Отпил немного и повернулся ко мне.

- Слишком горячо, пусть остынет. На учебу ты сегодня не идешь. Врач в мед. пункте работает с восьми. Вызовем её в комнату, - сказал он, достав телефон и набрав кого-то.

- Привет, Женька, на учебу идешь?

- Ну, мало ли…

- Я тебе для этого и звоню. Прикройте меня.

- Макс заболел. Лечить буду.

- Как я его одного оставлю?

- Нет, завтра приду. Визитку на лекции за меня закиньте, если получится.

- Хорошо! Спасибо.

Антон отключил телефон и присел на край моей кровати.

- Как ты? – холодная рука легла на мой пылающий лоб. Было очень приятно, я даже глаза от удовольствия закрыл.

- Хреново, - просипел я.

Горло болело жутко. Я чувствовал, что меня начинает морозить. Мой сосед заметил и это. Встал и пошел за стаканом. Вернувшись обратно, он начал помешивать содержимое и интенсивно дуть на него. Остудив таким образом мой напиток, Антон помог мне сесть.

- Выплевывай лимон, - подставил парень свою ладошку.

Я так и сделал. Затем мне было велено выпить содержимое стакана мелкими глотками. А когда я закончил, белобрысая сиделка уложила меня обратно на подушку, подоткнула одеялко и потрепала по голове. Еще бы поцеловал… Какие мы заботливые! Чувствует, сволочь, свою вину.

К половине девятого Антон притащил из мед. пункта обещанного врача. Маленькая женщина азиатской наружности с теплыми руками и добрыми глазами осмотрела меня и согласилась с первоначальным диагнозом. Причем, хихикнув, даже с сопутствующим.

- Кто же мороженое на холоде ест? Теперь уколы придется делать, - она зашуршала бланками. – Сами справитесь или к нам будете ходить?

- Сами, - вклинился сосед.

- Хорошо. Тогда я выписываю рецепты.

Через несколько минут она протянула Антону бланки.

- Парацетамолом не увлекайтесь. Из рекомендаций: полоскать горло фурацилином через каждый час и обильное теплое питье, - доктор развернулась ко мне. – Я завтра зайду. Если станет хуже, вызывайте меня, а ночью – скорую. Вроде бы, все, - она осмотрелась по сторонам. - Я пошла. Больничный лист с сегодняшнего числа тебе открою.

Я смог только прохрипеть что-то нечленораздельное. Горло, мать его!

Тонна галантно открыл ей дверь и попрощался. Засунув рецепты в задний карман джинс, он потянулся за курткой.

- Я в аптеку, а ты без меня не умирай! А то я предсмертные конвульсии ни разу не видел, - ухмыльнулся в мою сторону парень и отбыл.

Ну, погоди! Вылечусь – все тебе выскажу!

 

- Я не буду раздеваться!

- Что ты как маленький, - увещевал меня Антон. - Всего один раз и потом тебе будет легче. Обещаю!

- Нет, - хрипел я и мотал головой.

- Задницу оголить он согласился, а раздеться полностью отказывается. Где логика? – наседал на меня мой мучитель.

Бр! Ну и зачем он напомнил? Я уже почти забыл про его издевательство над моей попкой!

Я просто ненавижу уколы! А когда Тонна подошел ко мне со шприцом антибиотика и глазами, полными решимости, я осознал одно – лечить меня будут методично и по всем правилам! Он долго примерялся, в какую половинку воткнуться. Пальпировал место предстоящей инъекции. Дважды обрабатывал спиртом кожу. Воткнул иглу ровно на две трети. Медленно, нет не так. Ме-е-е-е-е-длено вводил лекарство. А потом еще и сделал легкий массаж, для лучшего рассасывания и с целью профилактики инфильтратов**. В общем, выдержал пошаговую методику внутримышечных инъекции. Только оно мне надо было? Уколол бы по быстрому и все! Как представлю, что меня эта экзекуция ждет четыре раза в день в течение семи дней, так вздрогну!

- Значит так! Заканчиваем истерику. Раздеваемся и ложимся! – Антон сверкнул в мою сторону холодными и страшными глазами.

- Вместе? – решил пошутить я.

- Что «вместе»?

- Ложимся? – пояснил бедный мученик медицины.

- Не провоцируй меня маленький упертый гаденышь! – протянул мой сосед и метнулся ко мне.

Одеяло вмиг оказалось на полу, а Покровский верхом на мне. Сопротивляться было бесполезно. Футболка, как будто сама, сдернулась с меня и отправилась в бреющий полет вслед за одеялом. Антон нагнулся к чашке с разведенным уксусом, которая стояла возле кровати, и смочил в ней марлевую салфетку. Кислая жидкость коснулась моей разгоряченной кожи. Этот «недоврач» начал методично обтирать меня. Сначала руки, затем шею. Он злобно ухмыльнулся, когда я сглотнул и мой кадык дернулся под его пальцами. Антон опять намочил салфетку и продолжил процедуру. Раствор стекал по моей груди мелкими струйками, скапливался озерцом во впадине пупка.

- Теперь на мокром буду лежать, - начал канючить я.

- Сейчас главное – сбить температуру. Я тебе простынь поменяю, - пообещал парень, не отрываясь от своего занятия.

Все-таки слезть с меня ему пришлось, потому что ноги в таком положении обработать было проблематично. Антом помог мне сесть и протер спину.

- И чего ты так упирался? Тебя мама в детстве ни разу уксусом не обтирала? Все. Переляг на мою кровать, пока я тебе постель сменю, - поступила мне очередная порция указаний.

Я поковылял на трясущихся ногах в заданном мне направлении. Из-за моей хвори соседская кровать не была заправлена. Как-то не до неё было. Я свернулся под одеялом калачиком и уткнулся носом в ароматную подушку.

- Антон, а чем это пахнет, - и потерся щекой о темно-бордовую наволочку.

- Не знаю, шампунем, наверное, - ответил её хозяин.

- Вкусно, - сквозь зевок прокомментировал я.

Когда мой топчан был готов, я почти спал. Так что обратное переселения было проделано мной на руках у Антона.

Хорошо, что я живу с ним.

 

 

*сбор анамнеза – расспрос больного о заболевании, с которым он обратился к врачу, (Anamnes morbi) или его жизни (Anamnes vitae).

**инфильтрат – уплотнение на месте инъекции (правильно, конечно – постинъекционный инфильтрат, но так даже на экзаменах редко выражаются)

 

Глава 7.

POV Антон

Это была самая трудная неделя в моей жизни. Мой милый мальчик заболел.

Я и сам не заметил, как стал называть его своим. Но когда большие больные черны глаза блеснули на меня в понедельник утром, а щечки, покрытые нездоровым румянцем, запылали как два фонарика, я чертовски испугался.

Таких чувств, как к Максиму, я не испытывал ни к одному человеку. Шаловливые мысли, конечно, остались. Особенно когда я вспоминал о его теле, о тонких запястьях, созданных для того, чтобы я взял их в кольцо своих пальцев, о пухлой нижней губе, которую я мог бы часами покусывать и зализывать эти укусы. Но эти грезы отошли на второй план.

Ему было действительно плохо! Я так привык быть «сверху», «над», «доминировать» - называйте как угодно, что, попав в ситуацию, которую не смог контролировать, - растерялся не на шутку.

И поведение Макса не способствовало его выздоровлению. Он капризничал, как маленький ребенок, кем по-сути еще и являлся, отказывался лечиться и рвался на занятия, мотивирую это тем, что НБ лучше не отрабатывать, а не получать. Как его родители не побоялись отпустить такого не самостоятельного человечка в большой мир?

В этом, наверное, была и часть моей вины. До переезда в общежитие он не плохо справлялся, но попав в мою комнату, а что самое важное – под мою опеку, вся самостоятельность бесследно испарилась. Теперь он зависел не от родителей, а от меня. Осознание этого факта раздирало мене пополам. С одной стороны мальчику просто катастрофически необходимо научится принимать решения и отвечать за них, а с другой… Моя доминантная душа пела от такого поворота событий.

Напряжение, в котором я находился все эти дни уже сжигало меня изнутри. И когда Максим сказал, что он сегодня пойдет к Гоше после библиотеке я испытал к нему истинную благодарность. Не смотря на, недавнюю болезнь, он не проигнорировал наш уговор на счет суббот.

Сегодня Максиму пришлось уйти в библиотеку раньше обычного, хвосты – как ни как. Я самолично завязал теплый шарф на его шеи и напомнил, что пришлю сообщение, когда комната будет занята, и когда освободиться.

Сейчас я восседал в любимом кресле, развернутом к окну, с книгой на коленях и наслаждался тишиной и покоем. Потянувшись, я взял кружку с ароматным чаем со «столика», и сделала большой глоток. Сам напиток уже остыл, а вот керамическая емкость отдавала тепло медленнее и была все еще горячей, от чего на «столешнице» осталось яркое красное пятно.

Мужчина в кожаной маске, стоящий на четвереньках возле меня, с облегчением вздохнул и позволил себе пошевелиться. Мне пришлось пресечь это своеволие.

Черный стек, от ручки которого шла петля, окутывающая мое запястье, пришел в действие. Хлесткие удары по ягодицам вернули «мебели» неподвижность.

Я поставил кружку на подоконник и обратился к партнеру:

- Зачем ты здесь?

- Что бы служить Вам, - раздался ответ.

- И что это значит для тебя? – в моем голосе начали звучать стальные нотки.

Нижний в ужасе сглотнул, но вовремя понял, что необходимо отвечать, причем быстро и правильно, иначе он только ухудшит свое положение.

- Обслуживать Вас, выполнять Ваши приказы, принимать Ваше управление, приносить Вам удовольствие, - заученной скороговоркой выпалил он.

Я усмехнулся:

- Теорию ты знаешь, а что на практике? О каком моем удовольствии может идти речь, если ты даже с обслуживанием не справляешься? Неужели так трудно побыть чайным столиком для своего господина? Я не просил с тебя сверх того, с чем ты можешь справиться.

Голова и плечи раба затряслись от страха.

- Я все понял, такого больше не повториться. Я готов искупить свое непростительное поведение, - сделал он попытку оправдаться.

- Конечно не повториться. И конечно ты искупишь! – уверил его я поднимаясь со своего места.

На столе стоял открытый кейс со всеми атрибутами, такими необходимыми во время сессии. Я выбирал долго, звеня цепями и задумчиво постукивая стеком по плечу, давая виновнику понервничать. Затем извлек кожаный поводок без ошейника и металлические наручники.

Поводок я перекинул через шею мужчины и взявшись за полученную петлю потянул его вверх.

Моя ледяные глаза встретились с его полными ужаса. Я выжидающе вскинул бровь и он, опомнившись опустил голову вниз и протянул мне свои запястья, на которых я тут же защелкнул браслеты. Далее последовал толчок в спину и саб повалился на кресло.

Боже, моя бедная мебель! Как оно застонало при этом. Мужчин весил очень много. И это был отнюдь не жир! Одного со мной роста он был намного шире меня в плечах. Тренированное тело выдавало спортсмена с многолетнем стажем, что было особенно удивительно, в виду его основной профессии. Я опять замахнулся стеком и на влажной коже расцвели яркие отметины. Нижний тихо поскуливал в кулак.

Решив, что с него хватит я отложил стек и наклонился к самому уху партнера.

- Что, сильно больно? – вкрадчиво осведомился я.

Моя рука в это время начала поглаживать его шею, спускаясь вниз по позвоночнику, лаская израненную кожу.

Он только торопливо закивал головой и утер выступившие слезы.

- Ты же больше не будешь так безответственно и несерьезно себя вести? – я задал следующий вопрос.

- Нет.

- Ну, вот и умница! – я похлопал его по оттопыренному заду.

 

POV Максим

Плохо, что Антон не разрешал мне заниматься, пока я болел. Количество не сданного материала поражало своим объемом. И это всего за неделю!!!

Я почти два часа корпел над книгами, а подготовился только к основам сестринского дела. А еще меня ждали «увлекательные» дебри коллоидной химии.

Но занятия было прерваны самым бесцеремонным созданием в нашем ВУЗе. На соседнее сидение опустилось тело в черном обтягивающем платье с таким глубоким декольте, что у меня кончики ушей порозовели. Валентина – собственной персоны.

- Привет, маленький, - меня потрепали по волосам. – Как здоровье?

- Здравствуйте, тетенька! И вам не хворать, - буркнул я, не отрываясь от учебников.

На весь читальный зал раздался женский смех.

- Максимка, ну чего ты обижаешься? Ну, хочешь я тебя на глазах у всех поцелую и назову лучшим мужчиной в моей жизни!

- Давай! - Я решил проверить её на «слабо».

- Ах, ну иди же ко мне! Только, обещай одно: защити меня от Антонова гнева! – начала выкручиваться старшекурсница.

- А причем здесь Тонна? – удивился я.

- Ну, как? За твое растление он с меня «голову снимет». Он же человек высоких моральных принципов. – опять засмеялась девушка.

- М-м-м… - протянул я, - видимо, поэтому я каждую субботу сваливаю из комнаты. Наверное он там дзеньский путь постигает.

Валя просто упала на стол от смеха. Отдышавшись, она добавила:

- Хорошо-хорошо! Он высоких моральных принципов во всем, что касается тебя. Так сказать, готов «взять ответственность на себя».

Я не знал, что ответить этой полоумной и продолжил читать. Она еще несколько минут покрутилась на стуле и начала подлизываться ко мне:

- Ма-а-а-акс, а у тебя мобильник какой?

- Черный, - ответил я.

- А игры на нем есть? – продолжила допытываться девушка.

- Есть.

- Дай поиграть, я тогда отстану. Честное слово!

Я понял, что позанимается мне светит только в одном случае, если я Вале будет чем развлечься.

- На, - протянул я ей аппарат. – А ты всегда по субботам в библиотеку ходишь, что бы чужими сотками побаловаться?

- Нет, только когда подружек жду. Они опаздывают, козы! Договорились возле главного корпуса встретиться и отсюда уже двинемся в «Буржуя». Душа требует праздника!

- Понятно, - я улыбнулся.

- Все, маленький. Не буду тебя отвлекать. – Валентина уткнулась в мой мобильник.

Вообще-то она мне нравиться, только её «маленький» - жутко раздражает.

Через несколько минут Валя отбыла в известном направлении, но воспоминание от её присутствия останутся у меня на долго. Если бы я знал, что все так обернется, никогда в жизни не дал бы ей телефон, и даже разговаривать с ней не стал.

Потому, что вместо тихого виброзвонка мой аппарат заорал на всю мощь колонок. Я с страху сначала подскочил на месте а потом стал хаотично тыкать на все (две) кнопки одновременно. Экран погас.

Совсем забыл, что Валя имеет привычку прикалываться над чужими сотками. Со мной она проделала такое впервые, но вот как Тонна это терпит? Он же не любит, когда его вещи трогают. Я когда болел в его нетбук хотел залезть, так чуть по шеи не получил.

Стоп! Болезнь, Антон, по шеи… Я же забыл лекарства дома! Ох и отгребу же я от Тонны! Надо будет зайти за антибиотиками перед тем, как ехать к Гоше.

Дочитав главу по химии, я сдал учебники и направился в общагу. Забежав на второй этаж, я на автопилоте вставил ключ в замок и ввалился в комнату.

«- Это же, бл*ть, п*здец!» - пронеслось у меня в голове. Прямо посреди комнаты, на своем любимом кресле Антон драл в жопу МУЖИКА в черной кожаной маске!

 

Глава 8.

 

Это был худший день в моей жизни. Нет! Худшим днем в моей жизни был больше двух недель назад, когда я застал Антона с мужиком. Нет, не так. Когда я помещал моему соседу (который видел меня голом, обтирал меня уксусом, носил на руках, ставил уколы в задницу, а потом на ней же рисовал ёб*ную йодную сетку) тр*хнуть в жопу здорового мужика в наручниках и кожаной маске!

Я, наверное, стоял бы соляным столбом по сей день на том месте, если бы Антон совершенно спокойным голосом не сказал:

- Макс, антибиотики и шприцы возле тебя, на полочке.

Я, как полный идиот, взял пакет и вышел в коридор, а в след мне донеслось:

- Дверь закрой на ключ!

Только в коридоре до меня дошел весь ужас ситуации. Я живу в одной комнате с геем!

Но почему он не прислал сообщение, о том, что комната занята? Я вытащил из кармана телефон и тупо уставился на мертвый экран. Чтобы этой Вале с её долбаными шутками оказаться на месте того мужика в черном наморднике!!! Когда я выключал звук на телефоне, то отключил его совсем. Залез в папку принятые сообщения и узрел одно не почитанное.

 

Отправитель: Тонна

Макс, ты забыл антибиотики! Купи где-нибудь по дороге к Гоше. Не пропустите укол в 20:00. Придешь домой, я лично все дырочки от инъекций пересчитаю! Комната занята.

 

Ага, хрен я тебя теперь к себе подпущу! И в комнату не вернусь. Можешь забирать в свое единоличное пользование. С такими мыслями я добрел до согруппника.

Гошану я, я естественно ничего не сказал. Мало ли что он подумает обо мне. Я же с Антоном уже месяц живу. Да и этого гомогея не хотелось подставлять. Если некто не знает, то и мне нефиг языком трепать. Договорился с Гошей, что переночую у него, объясняя, это тем, что у Антона особенная гостья на всю ночь.

В половине девятого от соседа пришло сообщение:

 

Отправитель: Тонна

Макс, комната свободна. Можешь приходить.

 

Ага! Сейчас. Я проигнорировал это сообщение. В 21:10 пришло следующее:

 

Отправитель: Тонна

Ты где? В 10 – комендантский. Шевели ластами.

 

И опять я стоически его игнорировал. В 20:30 он позвонил. Всего один раз. Я сразу его скинул и десять минут все было спокойно. Но, вдруг, зазвонил телефон Гоши. Я не придал этому значения. А зря!

- Это тебя, - сказал мне Гошан, протягивая свой мобильник. – Антон.

Бл*ть! Ну и как он нашел его номер? Я боязливо поднес трубку к уху.

- У тебя телефон сломался? – раздался чересчур спокойный голос.

- Нет. Все нормально. – Ответил я, помня о том, что нас слышат.

- Тогда какого хрена ты не отвечаешь?

- Не думаю, что это телефонный разговор.

- Я сейчас приду за тобой.

- А вот это совсем лишнее! – у меня началась паника. – Я переночую у Гоши.

- Та-а-ак, - протянул Тонна. – Все ясно! Слушай сюда внимательно, ребенок. Завтра утром ты придешь в общежития. И у нас будет очень серьезный и обстоятельный разговор. Понятно? – опять его этот тон, не терпящий возражения.

- Хорошо, - соглашаюсь я. А что? Вещи все равно надо забирать.

На следующее утро я пришел в общежитие. Идти туда было очень страшно. Но чего я боялся? Не будет же он меня насиловать на виду у всей общаги? Я вспомнил наручники и маску… Ой, может ну их, эти вещи? Что значат материальные блага по сравнению с целостностью… жопы!

В комнате меня ждал Антон. Он сидел за столом, как ни в чем не бывало, и наворачивал бутерброды.

- О! Возвращение блудного попугая! – заорал он, не вставая из-за стола. – Садись завтракать.

- Спасибо, я не хочу. – Я остался стоять.

Антон вытер рот и пальцы салфеткой и потянулся ко мне. Я в панике отскочил к двери и уперся в неё спиной. Сосед, увидав это громко и от души рассмеялся.

- Ты действительно думаешь, что я посягну на твоё самое дорогое? – сквозь смех выдавил из себя Антон.

Я опешил от его поведения. Мне даже самому стало немного смешно, но я сдержался и пожал плечами.

- Позволь задать тебе один вопрос: «С х*я ли я должен это сделать?»

Тут я окончательно выпал в осадок.

- Ты же вчера… - я почувствовал, как краснеют мои щеки. – А я зашел… и … Вот!

- Очень доходчивое объяснение! Ты вчера зашел и увидел, как я занимаюсь сексом с мужчиной? – начал выпытывать у меня Тонна

- Да! - энергично закивал головой.

- И что тебя напрягает? – он не дал мне ответить. – Я когда-нибудь делал тебе неприличные предложения?

- Нет, но…

- Я когда-нибудь пытался вступить с тобой половой контакт? – следующий вопрос смутил меня еще больше.

- Нет, но…

- Ты сам ответил на эти вопросы. Теперь скажи мне, что тебя напрягает? Моя ориентация?

- Да, - почти шепотом произнес я.

- А меня, может напрягает, что ты до сих пор девственник или что ты не любишь рисовую кашу, только каким боком это влияет на то, что мы прекрасно уживаемся в одной комнате?

- Ты же трогал меня и уколы мне ставил и…

- Вот именно! Если я тогда, когда ты ничего не знал о моей ориентации «не перекрасил цвет твоего флага», то как мне удастся сделать это теперь, когда ты во всеоружии? Ведь, предупрежден, значит вооружен. Не так ли? – Антон задал очень логичный вопрос.

- Да. Но, просто…

Сегодня явно мне не дадут высказаться!

- Все, действительно, очень просто. Ты остаешься жить в комнате и перестаешь забивать свою голову всякой ерундой. Моё отношение к тебе ни как не измениться! – сосед ухмыльнулся и продолжил свой завтрак.

А я… А что я? Голод не тётка, между прочим! Я уселся на стуле в любимой позе горного орла на вершине Кавказа, а Антон напротив меня с бокалом своего сладкого чая. Как и почти месяц назад, когда я только заезжал в общежитие. Только теперь мы многое узнали друг о друге! Я даже успел привыкнуть к тому, что у меня есть человек, на которого я могу всегда рассчитывать.

А сегодня у меня подрезали кошелек со всеми деньгами. Остались какие-то копейки. Настроение из разряда «ну его на х*й!», в котором я находился последние две недели, перескочило в «е*бал я этот Мир!».

Зайдя в комнату, со словами: «Пиз*а!» - я начал ломать пятки на кедах в попытке снять их без помощи рук.

- Ёмко, - донеслось с кровати Антона. – А теперь конкретизирую.

- С*ка! – не понятно кому ответил я. Толи кедам, толи белобрысой башке, торчащей из-под одеяла.

- Уже лучше! Но, все равно, чего-то не хватает. – Заспанное лицо оторвалось от подушки и повернулось в мою сторону. – Может, прекратишь сыпать матом и объяснишь по-человечески?

- У меня кошель увели в автобусе, - надув губы пробурчал я.

- Х*рово. Документы были? – сосед начал подниматься с кровати.

- Документов нет. Зато деньги – все. До стипендии еще неделя. А то, что родители присылали, я на зимнюю одежду потратил.

- Понятно. У тебя какие пары сейчас?

- Лекция в три. А что? – я оживился.

Антон уже стоял в полный рост и руками расчесывал волосы. Небрежно собрав их в хвост при помощи любимого кожаного шнурка, начал натягивать джинсы.

- Ты хочешь мне занять? – в темном царстве засиял луч света.

- Нет, я помогу тебе заработать!

А нет, ошибочка вышла, это – встречный поезд.

Глава 9.

 

«Любимый» морфо.корпус. За каким чертом, спрашивается, мы сюда приперлись? На анатомку мы не пошли. Антон прошел дальше к двери на кафедру «топочки».*

Поднявшись на второй этаж, где располагались учебные комнаты, он начал заглядывать в открытые двери. В одном из кабинетов сидела группа, состоящая исключительно из девушек. Туда сосед и ввалился, жестом показав мне остаться в коридоре.

- Приветствую, милые дамы! Как проходят занятия? Профессор без изменений? По-прежнему ходит под ручку со своим лучшим другом – маразмом? – осведомился Покровский.

В комнате дружно захихикал, раздались приветственный возгласы и дружественные чмоки-чмоки. Не думаю, что это был свежий прикол, но девочки реагировали не на него, а на шутника. Наивные, знали бы вы как вам «не обломиться»!

- Сколько собачек угробили? – продолжила их несбыточная мечта.

- Ни одной! – ответил кто-то из студенток.

- Это похвально! Рад, что современная медицина обретет новые святила хирургии в ваших очаровательных лица. – Продолжал расшаркиваться перед ними этот клоун.

- Тонна! У нас собачек нет. Ни одной! Завтра первая операция. Гарик с Мишаней обещали помочь, но кинули. Не смогли поймать! Уроды! А нас завтра попадалова ждет. Знаешь, кто у нас ведет? Ольга Илларионовна!

- О! Тяжелый случай. Может помочь вам по доброте душевной?

Тут до меня начал доходить смысл. Он собирался пойти собак для опытов ловить!