Как может что-либо, что происходит в случае любого сновидческого персонажа, иметь хоть какое-то значение? Остановитесь! Здесь ничего не происходит; это сон! Вплоть до того, что Понимание, происходящее через сновидческий персонаж (организм тела-ума), – лишь событие в сновидении, и что? Идея о том, что пробуждение, или просветление, имеет какое-то значение, – это выдумка искателей. Имеет значение для кого? Кто тот, кого это заботит?
Кто-то сказал, что если вы хотите определить момент приближения к тотальному Пониманию, к пробуждению, то знайте, что он наступает тогда, когда значимость пробуждения, идущего через это тело-ум, который вы называете собой, постепенно исчезает. Из этого состоит пробуждение: осознавание, что все происходящее с этим телом-умом, будь то пробуждение или смерть, прозябание или роскошь, происходит во сне, с «дитем бесплодной женщины», говоря словами Махараджа; с мифическим существом, идеей, фикцией, «кем»-то, кто не может существовать. Ничто из этого не имеет ни малейшего значения. Внутри сновидения это кажется важным, но я со всей ответственностью заверяю вас, что это не так.
Порой слою «Понимание» используется в непрямом значении как «То, Что Понято». Но в данном случае То, Что Понято, является как раз тем, что не относится к сновидению, и пронзает его насквозь в одно вне-временное вне-пространственное мгновение пробуждения. Однако событие тотального Понимания в случае конкретного организма тела-ума является по определению событием, которое имеет видимость происходящего во сне со сновидческим персонажем, и, как таковое, часть разворачивания сновидения.
Озабоченность и чувство важности, присовокупляемые ко всей проблеме пробуждения, находят свое высшее традиционное выражение в обете бодхисаттвы. Концепция бодхисаттвы – красивая квинтэссенция буддизма: отказ от собственного просветления до тех пор, пока его не «достигнут» все. Высота альтруизма, самопожертвование и широта взгляда возводят тему «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» на следующий уровень. Красиво. Может ли быть что-то выше подобных человеческих устремлений? Абсолютно очаровательно и достойно восхищения, поэтому мне крайне неприятно разбивать их, но все это бредни. Полностью увязшее в сновидении мышление. Прекрасная, слезоточивая, романтическая драма, и абсолютно неуместная там, где пробуждение совершилось. Вся эта идея возникает исключительно в сновидении, когда имеет место серьезное отношение к «индивидуумам». Если индивидуум и впрямь есть дитя бесплодной женщины (не существует и никогда не существовал), тогда кто приносит жертву, и ради кого она приносится? Конечно, то же относится и к христианской концепции об Иисусе, «умершем за грехи наши». Все это драматичная чепуха, то, что я склонен называть глупостью или выражением Махараджа «отличное развлечение».
Для многих это сложный момент. Якобы безразличное отношение к этим высокодраматичным, «важным» и «духовным» вопросам человеческой жизни со стороны Понимания может показаться нормальным и благожелательным людям черствостью. Это не так; все как раз наоборот: оно до краев наполнено состраданием, но я не знаю ни одного мудреца, которому бы удалось объяснить это в достаточной мере и заполнить брешь. А брешь налицо: с человеческой точки зрения бодхисаттва воплощает в себе наивысшую добродетель: с точки зрения Понимания это не имеющая к нему отношения трогательная глупость.
Разумеется, все это – почтенная традиция, освященная веками, наряду с концепциями кармы (чьей кармой?) и перерождения (ни«кто» не рождается и тем более не перерождается). Но традиция часто не выдерживает простоты Сияния. На Востоке ли, на Западе – тысячи лет традиции сформировали тенденцию искажать и подтасовывать. Есть благонамеренная тенденция учить утешительным, но связанным пределами сна концепциям, чтобы дать народу немедленное облегчение. Различие между ней и Пониманием порой едва уловимо и часто остается незаметным.
В семинарии я в достаточной степени изучил католическую теологию и переизданный Новый Завет, чтобы знать, что столетия добронамеренного анализа того, что, возможно, первоначально имели в виду провидцы, редко приближается к подлинному Пониманию. Вполне возможно, к примеру, что Иисус из Назарета мог жить, учить и умереть, так и оставшись до конца непонятым своими санньясинами (по меньшей мере, теми, кто оставил официальные записи). То, что передается из поколения в поколение как наследие христианства, не имеет практически ничего общего с Пониманием, которое, похоже, несомненно имело место в случае Иисуса.
«Ученики бесчисленны, как песчинки в Ганге, но ни один из них не достиг просветления; они совершают ошибку, ища его как путь, которому учат другие». (Дуншань)
На Востоке ли, на Западе, поколения благонамеренных монахов могли вполне исказить идею, Я не спец по всем этим вещам, адвайте, Веданте, буддизму или санскриту. У меня нет ни квалификации, ни интереса, чтобы спорить о тонкостях, которые столь значимы для специалистов. По-моему, задача здесь (по крайней мере, на данный момент) в описании изнутри обусловленности этого персонажа тела-ума того, что есть Понимание. Оно не обязательно должно совпадать с тем, что разрабатывали специалисты на протяжении веков.
Это трудно объяснить, однако Понимание, Видение, когда оно происходит, невероятно просто, и на очень тонком уровне многое становится прозрачно ясным. С человеческой, интеллектуальной или моральной точек зрения это скорее прозвучит неприемлемо и маловероятно – на эти возражения можно лишь пожать плечами. Это то, что есть, и если оно неприемлемо, то это тоже хорошо; в конце концов, этому вовсе не обязательно быть приемлемым. Как только начинается трата времени на концепции и способы выражения, вещь «дэвид» вполне может начать «ошибаться» вместе со всеми остальными. Но то, что Понято, очень просто. Это то, Что есть. И можно лишь указывать в его сторону с различных углов зрения, что в данном случае, из-за обусловленности, скорее всего проделывается не в классической форме.
И в этом совершенно простом Понимании происходит узнавание – не умом – других случаев, в которых в крайней простоте, свободной от запутанности, приукрашивания и пафоса, полагаемых многими вполне уместными, произошло все то же Понимание. Возможно, некоторые из них обнаруживают определенное сходство, но узнавание неизменно, так что всегда ясно, кто понимает, а кто нет; кто действительно увидел, а кто только пытался изо всех сил; кто притворяется и не имеет ни малейшего представления. И кто был и есть чистая прозрачность в осознанности небытия.
Жив ли сейчас или уже ушел – разница небольшая. Есть те, кто говорит, что единственно стоящий индийский гуру – это живой индийский гуру, а цитирование Махараджа, Махарши, или Патриархов дзэн есть просто оглядка на персонажи, умершие достаточно давно, чтобы не казаться противоречивыми. А есть и другие – искатели, состоящие в обществах умерших гуру, вечно толпящиеся вокруг пересохшего источника, отказывающиеся признавать вездесущее Совершенное Излияние, безмолвно пребывающее рядом с ними, струящееся внутри них.
И те, и другие не улавливают главного. Внутри параметров сновидения искатели и учителя стараются изо всех сил. Но в Понимании нет рождения и смерти, нет прихода и ухода, и все события и формы, через которые произошло видение, всегда есть Я, отчетливо присутствующее, per omnia saecula saeculorum[7].
смотри вовнутрь.
смотри вовнутрь!
невероятная, совершенная красота
в недвижном, безмолвном сердце.
единая совершенная
ослепительно сияющая Драгоценность
Все что есть
что ты Есть! Истинное Я –
смотри и увидишь в Сиянии.
ничто нельзя сделать, чтобы познать это:
не думай и тогда познаешь.
когда ум недвижим
когда ум не отличим от сердца
недвижного, безмолвного, сияющего сердца –
смотри вовнутрь
не пропусти это!
не живи жизнь, не видя, не зная
этой предельной ослепительной красоты
смотри и будь
не думай – смотри вовнутрь – и ты познаешь
кто ты Есть.
МЕТАНОЭЗИС
«Несмотря на то что все хотят счастья,
большинство страдает из-за трагически
ошибочного представления о том,
в чем оно заключается».
Роджер Уолш
«Если я когда-нибудь снова отправлюсь искать
желанное моему сердцу, то не дальше своего
двора, потому что если его нет там, значит с
самого начала я его никогда не теряла»
Дороти из «Волшебника страны Оз»
Интересно, не правда ли: американская Декларация независимости называет «неотъемлемыми правами» жизнь и свободу, но не счастье. «Стремление к счастью» – да, конечно, но не само счастье. Эта похоже на признание того, что ни у кого нет неотъемлемого права на него, а лишь на то, чтобы потратить свою жизнь и свободу, гоняясь за ним. Звучит так, словно здесь заложен определенный коэффициент разочарования, не так ли?
Вопрос счастья оказывается очень, очень простым. Счастье – ваше естественное состояние. Единственная причина, почему мы не всегда его испытываем, – в наслоениях и заграждениях, возводимых и неустанно поддерживаемых. Вопрос только в том, чтобы отказаться от всего этого, а не в том, чтобы приобрести что-то новое. В этом и секрет: «стремление к счастью» подразумевает
поиск чего-то нового, которое «сделает» вас счастливыми, и обречено на неизменное разочарование, потому что это поиск в неверном направлении.
«Почему вы несчастливы? Потому что 99,9 процента всего, о чем вы думаете, и всего, что вы делаете, имеет отношение к "я" – которого нет!» (Вэй У Вэй)
Как всегда мысли вокруг этой темы весьма невнятны, что еще больше усложняет понимание. Хотя в среде духовных искателей «счастье» имеет ярко выраженную позитивную коннотацию, а «удовольствие» – более негативную, словарная дефиниция слов указывает на то, что в основе их лежат схожие ощущения. Для наших целей, возможно, будет нелишне внести в определение этих понятий некоторую ясность.
Удовольствие – часть цикла желания. Удовольствие – это ощущение, возникающее, когда желание удовлетворено. Это переживание разрядки, «аа…», испытываемое в тот момент, когда наступает удовлетворение желания и процесс желания прекращается. Удовольствие само по себе очень желанно, вызывает высокую степень зависимости. Желание сопровождается нетерпеливостью, раздражением и беспокойством, за которыми следует короткий момент удовольствия во время удовлетворения. Каждый организм тела-ума запрограммирован и обусловлен по-разному, так что в каждом случае есть свои особенности; но по сути, что бы ни вело к этому ощущению разрядки и удовольствия, именно к ним идет стремление, потому как в конечном счете именно удовольствие от разрядки при удовлетворении желания и есть желанное.
Природа удовольствия такова, что разрядка длится одно мгновение, ощущение удовольствия теряется практически сразу, как его находишь, и цикл удовлетворения желания моментально начинается заново. Как многие обнаружили, выбраться из этого цикла, действуя по его правилам, невозможно. Поэтому буддийские учителя всегда делали ударение на уничтожении желания как такового. Но как может тело-ум просто взять и прекратить желать, и какое отношение это имеет к счастью?
Большинство случаев «стремления к счастью» базируется на подсознательной идее, что счастье есть удовольствие, которое не заканчивается, или, по крайней мере, заканчивается не так скоро. Это приводит к «если бы только»-способу поиска счастья, который на самом деле есть лишь способ поднять ставку на желание: «если бы только у меня было это» или «если бы только это произошло», тогда бы я был счастлив. Это усложненный вариант цикла желание/удовольствие, обреченный на ту же участь. Длительное счастье может случиться только когда происходит переориентация, полный выход из круговерти желание/удовольствие.
«Все, что вы хотите, это быть счастливыми. Все ваши желания, что бы это ни было, есть жажда счастья. По сути, вы желаете себе только хорошего. Желание само по себе не содержит ничего предосудительного. Это сама жизнь, потребность набираться знания и опыта. Выбор, который вы делаете, – вот что неверно. Считать, что какие-то незначительные вещи – еда, секс, власть, слава – могут сделать вас счастливыми, есть самообман. Только нечто столь же беспредельное и глубокое, как ваше подлинное Я, может сделать вас истинно и постоянно счастливыми». (Нисаргадатта Махарадж)
На том или ином этапе жизни каждый из нас познал ощущение счастья. Может быть, это сложно описать, но всем нам откуда-то, каким-то образом знакомо это переживание, не важно, насколько оно мимолетно, насколько редко. В противном случае мы бы не знали, на что оно похоже, и не стремились бы к нему. Вспомните то время, когда вы действительно были счастливы. Возможно, это был целый период вашей жизни, может быть, годы; или это был всего лишь преходящий момент, когда вы почувствовали всплеск, блаженство, покой истинного счастья. В то мгновение, чем бы еще ни было это переживание счастья, хотя бы часть его, составной элемент этого переживания ощущался как: «Это совершенно. Ничего не нужно менять. Все безупречно именно так, как оно есть».
Это основной компонент переживания счастья, и это то, что мы успеваем ухватить лишь на мгновенье из того кратковременного удовольствия удовлетворенного желания, прежде чем это удовлетворение снова не обернется желанием. Переживание того, когда ничего не нужно менять, ничему не нужно меняться. Это, здесь и сейчас, совершенно. Сколько раз тот, кто испытывает счастье, спонтанно повторяет: «О, это совершенно». Даже распространенная фраза «лучше не бывает» предполагает, что нет необходимости что-то добавить, ничему не нужно быть иным, нежели оно есть здесь и сейчас.
Здесь понятие счастья становится очень простым: речь идет не о приобретении чего-то нового, а о простом разрушении препятствия, которое мы возводим своими стремлениями. Если возможно полностью изменить это, подойти к этому с другой стороны, не участвовать в цикле желание/удовольствие, просто зная, что вещи, как они есть, здесь и сейчас, совершенны, и ничему не требуются изменения – если можно не только говорить это, не только верить, но истинно знать это сердцем, тогда это и есть просто счастье.
Когда это происходит, жизнь из страдания, раздражения, несовершенства, неудовлетворенности превращается в переживание счастья. И это счастье оказывается непоколебимым. Оно не зависит ни от достижений, ни от изменений или отличия от того, что есть; оно также непоколебимо страхом перед изменениями, потому как в любом случае оно принимает все так, как есть.
Буквальное значение греческого слова metanoesis (которое в христианской Библии переводится как «переход») означает «изменение ума». Выражение «я передумал» имеет в виду нечто другое. Оно означает, что изменились мысли: «Сначала я думал так, теперь думаю иначе». Тот же ум, разные думы. Metanoesis, трансформация ума, – это другое. Его санскритский аналог – paravritti, с тем же значением: превращение или полное изменение глубочайшего уровня разума сердца.
«Есть только взгляд в верном направлении, ориентация ума. Paravritti, metanoesis без сомнения именно это. И никто не делает этого, и ничто не делается; это чистое действие». (Вэй У Вэй)
В этом заложено счастье: в переориентации ума, которая следует за взглядом в верном направлении, приятии того, что есть. Таково ваше естественное состояние.
Желания будут продолжать возникать: они часть сна, часть функционирования тела-ума. Нет необходимости в исчезновении желаний как таковых. Нос момента познания того, что ничему не требуется быть иным, нежели оно есть, погоня за желаниями прекращается. Удовольствие, как и боль, время от времени возникает. Но раз нет потребности что-либо менять, нет потребности стремиться к этим переживаниям или избегать их. Таким образом, нет потакания желанию, нет притязания и присвоения. Оно просто есть, переживаемое как часть сна.
И все это пронизано постоянным ощущением того, что все хорошо, этим непоколебимым счастьем, глубинным знанием, что все хорошо. Это совершенно, это именно так, как и должно быть; ничему не требуется быть иным, чем оно есть здесь и сейчас.
РАЗНИЦА
«Писание имеет три написания:
то, которое способен прочесть только ты;
то, которое ты можешь прочесть
вместе с другими; и то, которое не можешь прочесть ни ты,
ни кто-либо еще.
Я есть то третье написание»
Шамза Табризскип
«Порой обнаженные, порой безумные, То в качестве ученых мужей,
то в качестве дураков:
Так являются на землю они – свободные!»
Шанкара
Ну хорошо, в чем разница между обычным человеком и мудрецом?
На самом глубинном уровне различия между мудрецом и не-мудрецом по сути своей не имеют смысла. Не существуют как таковые. Различия эти существуют лишь как видимость. Так называемый мудрец знает об этом. Оба они – организмы тела-ума, оба со своей обусловленностью, в каждом возникают эмоции, и через каждого происходят действия. Единственная «разница» в том, что мудрец понимает, что ни«кого» нет, что все это – безличностное функционирование Присутствия посредством инструментария их организмов тела-ума, в то время как обычный человек претендует на эмоции и действия, считает себя ответственным за них и называет их «своими».
Однако возникающие эмоции и действия отличаются?
Не обязательно. Только в зависимости от обусловленности соответствующих организмов тела-ума.
Значит, если человек часто сердился до пробуждения?..
…Гнев может запросто продолжать возникать в том организме тела-ума и после, в соответствии с его обусловленностью. Разница в том, что мудрец не даст себе увлечься чувством гнева, когда оно возникнет: оно возникнет и естественным образом пройдет, и на этом все закончится. Мудрец не будет присваивать его себе или чувствовать себя виноватым из-за него или пытаться объяснить его, оправдать или извиниться за него или думать, что ему следует стараться исправиться, чтобы такого больше не повторилось. Чему требуется исправление? Гнев просто возникает как часть безличностного функционирования Сознания.. То, что он возникает в конкретном организме тела-ума, не заботит мудреца.
Хорошо, мудрец может убить кого-нибудь?
Мудрец знает, что «он» или «она» не может «сделать» что-либо.
Хорошо, хорошо, может мудрец выступать в качестве инструмента, посредством которого происходит убийство?
Почему бы и нет? Если это часть совершенного бесконечного развертывания в Сознании, чтобы некая вещь или же комбинация вещей могли произойти, как это может не произойти? Говоря традиционными понятиями, если в соответствии с божественной волей «судьба» одного организма тела-ума – быть убитым, а «судьба» другого – совершить убийство, то это непременно произойдет. И мудрец понимает, что общество накажет «его» за это и что наказание этого организма тела-ума будет так же принято как «божественная воля», как часть совершенного функционирования тотальности.
Но почему для мудреца это будет божественной волей?..
Почему бы и нет? Вы хотите сказать, что знаете основание или причины божественной воли?
Ну, я полагаю маловероятным, чтобы кто-то, склонный к убийству, мог когда-либо стать мудрецом…
Вы пытаетесь вывернуться! Вы неоднократно слышали, что у Понимания нет предварительных условий. Честно говоря, пример с убийством кого-либо – это крайность. У мудреца нет мотивации к убийству, так что да, это кажется маловероятным. Но сновидческие персонажи, инструменты тела-ума, вряд ли способны прогнозировать подобное. Может быть любое количество причин, некоторые из них доступные пониманию, некоторые абсолютно непонятные с позиции инструментов тела-ума, почему или каким образом такого рода действо оказывается необходимым в совершенном развертывании Сознания. Если чья-то роль в бесконечном развертывании состоит в том, чтобы подобное случилось, значит, оно случится. Не знаю, обратили ли вы внимание, но у Сознания имеется тенденция рано или поздно осуществлять любые возможные комбинации.
Хорошо, значит, мудрец ничем особенно не отличается от обычного человека? Что в таком случае он приобретает, в чем выгода просветления?
Что особенно не отличается, так это организмы тела-ума и их функционирование. Мудрец знает, что он не это тело-ум, вообще не индивидуум. Приобретать некому!
Значит, выгода для тех, кто его окружает, возможно, для друзей этого парня, или, если бы у него были ученики…
Ха! «Друзьям этого парня», если допустить, что это парень и у него имеются друзья, может оказаться сложнее ладить с ним, чем прежде! Хотя да, конечно, потенциально для других в этом есть большая польза. Понимают ли они это, зависит от обусловленности, а также от того, что развертывается в Сознании, – того, что восточные традиции именуют «судьбой».
От обусловленности учеников?
Кто сказал, что у него есть ученики?
Но разве не стал бы мудрец учить?
Зачем? Еще раз: только в том случае, если сценарием сновидения этому сновидческому персонажу «мудрец» предписано учить. Только если в соответствии с космическим развертыванием такова «судьба» этого организма тела-ума «мудрец»: вести беседы на сей предмет в функционировании Сознания.
Хорошо, значит, если он не учит, но в нем по-прежнему живут все эти эмоции, и он даже способен на плохие действия…
Что?
Ну хорошо, что отличает обычного человека от мудреца?
Друг мой, только Понимание. Только видение, знание, вот и все. Только Покой, превосходящий всякое понимание. Какая от этого польза? Можно сказать, вообще никакой. Будда сказал: «Поистине, я ничего не обрел с просветлением». А Хуанбо написал: «Есть только мистическое, не выражаемое словами понимание, и более ничего». Мудрец – это не сверхчеловек, не обычный человек, к которому что-то добавлено. Мудрец – это обычный человек, у которого что-то отнято: нет чувства отдельного «я», отдельного индивидуума: никого нет дома.
Я слышал, что в случае мудреца все происходит спонтанно.
Да. Хотите услышать больше? В случае каждого все происходит спонтанно. В вашем случае все происходит спонтанно.
Я это так не ощущаю.
Точно. В этом разница.
Вы верите, что Понимание может случиться с каждым?
Я ни во что не верю.
Что?
Здесь нет веры.
Это неожиданное заявление.
Вовсе нет. В действительности это очень просто. Вы либо знаете что-то, либо нет. Если вы знаете что-то, вам не требуется думать, что это правда, или верить в то, что это правда; вы знаете об этом вне всяких сомнений, это просто есть, и вера не имеет к этому никакого отношения. С другой стороны, если вы не знаете, честнее будет просто признаться, что вы не знаете. Но, конечно, существует множество психологических, политических и социальных причин, по которым люди не могут признаться, даже самим себе, что они не знают чего-то, поэтому они создают веру, которая по сути своей говорит, что вы на самом деле не знаете, что что-то есть истинно, но готовы притвориться, что знаете. Вся эта деятельность происходит во сне. В действительности есть только одно, не имеющее отношения к сновидению, только одно, что можно знать, и это – базисное сознание, «Я Есть». Все остальное – лишь концепция, конструкция ума во сне, нечто, чего «я не знаю». Абсолютно все.
Ладно, но это Понимание может произойти с кем угодно, с любым телом-умом?
Конечно.
Могло бы это случиться со мной?
Нет, конечно же, нет. В том и разница. Но это может случиться через организм тела-ума, который в данный момент вы считаете собой, и тогда придет понимание, что «вас», «меня» никогда не было, чтобы с этим что-то случалось, и что Ты являешься Сознанием, в котором все это якобы происходит. Понимание и вера в «себя» взаимоисключающи: если есть одно, то нет другого.
Шесть
Ты есть
Безмолвное
Сострадательное
Пространство,
в котором
эта жизнь,
о которой ты думаешь
как о «своей»,
развертывается.
ВРЕМЯ
«Одно мгновение есть вечность;
Вечность есть "сейчас".
Когда ты видишь сквозь это
единственное мгновение,
Ты видишь сквозь того, кто видит»
Умэнь
Основным заблуждением, сущностным «ослеплением» является вера в разумных индивидуумов, существующих как обособленные сущности и выступающих в качестве творцов, мыслителей или деятелей каких бы то ни было мыслей, действий или опыта. Включая, разумеется, предполагаемого индивидуума, который так думает.
«Не так уж трудно понять, по меньшей мере интеллектуально, что эта вселенная есть сон, но практически невозможно признать, что тот, кто по идее и должен это понимать, сам является частью сна. Эта вера в собственное "я" представляет собой единственную реальную помеху на пути происходящего восприятия». (Рамеш)
Эта вера в обособленных индивидуумов, включая индивидуума, которого мы называем «собой», часть более масштабной иллюзии пространства-времени. Все, что есть, есть Сознание, Присутствие, Ноумен. То, что воспринимается как проявление, феномен, тотальность пространства-времени, – не что иное, как видимость в Сознании.
Возможность интеллектуального понимания иллюзорной природы индивидуума и отделенности не является для искателей, проведших определенные изыскания, чем-то ужасно сложным или выдающимся. Оба эти понятия выступают функциями идеи пространства: именно в пространстве вещи, включая индивидуумов, кажутся отличными друг от друга и отделенными. И хотя включение в это собственного индивидуального «я» – на самом деле другой вопрос, тем не менее, основную идею ухватить можно. В конце концов, ключевая идея, что «все есть Одно», присутствует практически во всех мировых религиях и духовных традициях, и именно с ней приходится на какое-то время иметь дело любому духовному искателю.
Как я уже говорил, идея о том, что «мы – Одно», противоречит сама себе и затуманена неясным мышлением. Тем не менее основополагающий принцип понять можно: ощущение границ, создающих пространственную отделенность в обособленные индивидуальные сущности, есть иллюзия. На самом деле, существует только Единственность. Когда об этом говорится группе искателей, по большей части можно наблюдать кивающие головы.
Конечно же, здесь есть своя сложность: в то время как этот принцип «пространственной Единственности», иллюзорной природы отдельности всех вещей в пространстве считается в некоторых кругах трюизмом, ясно, что на самом деле и в полной мере его не понимают. Истинное понимание положило бы конец всем вопросам, страданию и исканию.
Когда переходят к концепции иллюзорной природы времени и начинают рассуждать о «временной Единственности», то подобной подкованности здесь не обнаружить, и даже интеллектуальное понимание дается гораздо сложнее. Фразы вроде «не существует такой вещи, как время» или «нет прошлого или будущего – только настоящее» повторять легко, однако понимание того, что это значит, встречается гораздо реже. Книжные магазины забиты книгами, выносящими на обсуждение ценность «жизни в настоящем». Один популярный автор настаивает на том, что прошлого или будущего не существует, есть только сейчас, настоящий момент. В любое время существует лишь этот настоящий момент. Всегда есть только «сейчас, сейчас и сейчас». За всяким настоящим моментом идет следующий настоящий момент. Еще больше путаного мышления. Скорее, это переименование «прошлого, настоящего и будущего» в некое сбивающее с толку «сейчас, сейчас и сейчас». Концепция поступательного времени все равно остается: один настоящий момент следует за другим.
Возможно, модель «пространственной Единственности» (которая, однажды понятая хотя бы интеллектуально, разоблачает иллюзию «пространства») может оказаться здесь полезной для понимания «временной Единственности», что аналогичным образом обнажит иллюзорную природу «времени». Эти концепции идут параллельно.
Представление об отличительных, обособленных во времени моментах схоже с верой в отличительные, обособленные в пространстве индивидуумы. Подобно тому как очевидным образом обособленные в пространстве сущности не существуют как таковые, а скорее просто как видимость в Сознании или способ Присутствия проявлять себя, точно так же обособленные во времени моменты можно считать не существующими как таковые, как последовательные моменты, а лишь видимостью в Сознании или способом Присутствия проявлять себя. Не существует обособленных сущностей: есть только то, что можно назвать Это. Не существует обособленных моментов: есть только то, что можно назвать Сейчас. Не существует индивидуальных сущностей, взаимосвязанных друг с другом: есть только Единое Присутствие, и оно есть Все. Не существует индивидуальных моментов, следующих один за другим: есть только Единое Присутствие, и оно есть Вечность.
