Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 5 страница

— Мне нравится такая постановка вопроса. Не представляешь, в какое отчаяние меня приводила Стелла, настаивая, чтобы я ходил в тренажерный зал.

Он очарователен. Когда Фергус вышел, Эрин обнаружила, что продолжает бессмысленно улыбаться, как идиотка. Спустя минуту он вернулся с двумя бокалами и наполовину полной бутылкой вина.

— Ты кое-что забыл, — сказала Эрин. — Телефон.

— Я позвоню ей завтра утром, — взмолился Фергус.

— Нет. Звони сейчас. Тогда нас не будут мучить угрызения совести.

Он изобразил на лице удивление.

— А я и не собирался мучиться угрызениями совести. Ладно, ты победила.

На этот раз, вернувшись в спальню, он уже не улыбался.

— Что случилось?

— Семь сообщений. — Фергус стоял в дверях и, хмурясь, жал на кнопки телефона. — За один час. Подожди...

 

Глава 11

 

Уже не в первый раз у Эрин участился пульс. Неужели с кем-то из его родителей случилось что-то ужасное, пока они кувыркались в постели? Преисполнившись страха, она затаив дыхание наблюдала за лицом Фергуса, который прослушивал сообщение. О Боже, а что, если кто-то умер и никто не мог связаться с ним, потому что его телефон был выключен, так как он занимался сексом с...

Фергус поднял голову, выражение его лица было мрачным.

— Бингу было плохо, в доме вырубился весь свет.

Кому? Что?

— Кто такой Бинг?

— Кот. — Прослушав следующее сообщение, Фергус сказал: — Стелла в панике. Кажется, взорвался электрический щиток.

По крайней мере никто не умер. Эрин спросила:

— А она не может вызвать электрика?

— Ты не знаешь Стеллу. Темнота приводит ее в ужас. А Бинг — это любовь всей ее жизни. Все это трудно представить.

Сейчас Эрин уже жалела о своей доброте. Потому что доброта обернулась и тяпнула ее за задницу. Атмосфера счастья и неги улетучилась, Фергус заметно нервничал. Он включил третье сообщение, и по комнате разнесся визгливый и полный отчаяния голос Стеллы.

— Позвони ей.

Фергус кивнул и выключил сообщение. В следующую секунду телефон в его руке взорвался звонком.

— Привет... да, нет, я как раз собирался... Ладно, успокойся, нет, я сделал это не нарочно. Я выключил его, потому что был занят. Работой, Стелла. — Произнося последние слова, Фергус повернулся к Эрин боком: ему было совестно встречаться с ней взглядом. — Послушай, ты проверяла пробки?

Визг на другом конце достиг новых высот. Эрин поморщилась.

— Ладно, ладно. — Фергус тяжело вздохнул. — Я скоро буду.

Фантастика.

— Извини, я не мог отказаться. Она в жутком состоянии. — Отложив телефон, Фергус стал поспешно одеваться. — Бинга дважды вырвало, он заблевал весь дом. Наверно, просто срыгнул шерсть, но она в этом не уверена. А из-за темноты она не может ничего убрать.

Он оделся с рекордной скоростью. Подставив ему лицо для прощального поцелуя, Эрин изо всех сил старалась подавить в себе обиду на блюющего кота Стеллы.

Фергус погладил ее по щеке.

— Я совсем не так планировал закончить сегодняшний вечер.

— Знаю. Я тоже. — Проклятая зверюга, чертовы пробки. Эрин отважно добавила: — Не переживай.

— А я переживаю. Мне жаль, что надо уходить. — Фергус посмотрел на часы. — Только половина двенадцатого. Если все это займет мало времени, я мог бы вернуться.

Эрин была тронута, но в самом начале вечера Фергус предупреждал ее, что у него на восемь утра назначена встреча с клиентом в Глостере.

— Все в порядке. Мне тоже жаль, что тебе надо уходить. Но если у тебя возникнет настоятельное желание снова увидеться со мной, — она кокетливо улыбнулась Фергусу, — завтра вечером я свободна.

 

— Ладно, на тот случай если ты думаешь, будто у меня легкая работа, вот тебе проблема, которую я должен решать, — сквозь треск донесся голос Макса, который звонил из Оксфорда, где он встречался с новым клиентом. — Робби и Клив должны были приступить к квартире на Марлоу-роуд, но они не могут туда попасть, так как — только послушай — Робби оставил ключ в кармане джинсовой куртки. Отгадай, что дальше? — Макс замолчал для большего эффекта.

Тилли покорно спросила:

— И что же?

— Вчера наш умник Робби решил погулять и закончил вечер у какой-то девчонки. Поздно утром он проснулся и ухитрился забыть у нее свою куртку. Сообразив, что наделал, он вернулся за курткой, но девчонка уже ушла на работу.

— И ты его уволил, — догадалась Тилли.

— Я бы с радостью уволил этого безмозглого мерзавца, но он отличный художник и декоратор, так что его увольнение навредило бы только мне. Поэтому сделай милость, поезжай к Джеку и возьми запасной ключ, а потом привези его в Челтнем, ладно? Спешить не надо, они все равно не доберутся до Марлоу-роуд раньше полудня.

— Хорошо. — Класс, надо ехать к Джеку. — Но я не знаю, где живет Джек. Подожди, сейчас возьму бумагу и ручку и запишу адрес.

— Не надо. Это дом на вершине Миллерз-Хилл, тот, что с черными коваными воротами и лучшим видом на долину.

Ну естественно. Где еще может жить Джек.

Тилли гадала, для чего предназначены кованые ворота — чтобы сдерживать толпы женщин, осаждающих Джека, или не выпускать их наружу? Потом ей стало интересно, заметил бы Джек, если бы она перед отъездом быстренько переоделась из старых защитных штанов в гораздо более облегающие черные джинсы?

 

Ворота были открыты, а вид действительно был потрясающий, как и говорил Макс. На площадке перед домом стоял любимый «ягуар» Джека. А рядом с ним был припаркован спортивный «гольф» цвета лайма. Интересно, чей он? Машина-то девчачья.

Теперь уже жалея, что не переоделась в черные джинсы — честное слово, ну откуда Макс догадался, что сегодня утром она их не надела? — Тилли приблизилась к увитому плющом особняку из котсуолдского камня, построенному в форме буквы «Г». Дверь распахнулась до того, как она прикоснулась к ручке.

— Увидел, что ты идешь. — Джек улыбался ей. Его волосы были влажными после душа, белая тенниска плотно обтягивала торс. Он был босиком и одет в серые трикотажные спортивные брюки. — Проходи.

Он мог бы встретить ее на крыльце и сразу отдать ключ от квартиры. Радуясь, что он так не сделал, Тилли прошла за ним через холл с паркетным полом в длинную, залитую солнцем кухню. Везде были чистота и порядок.

— Есть время на кофе? — Джек уже наливал воду в кофейник.

— Вообще-то есть. — Тилли пристроилась на высоком табурете у центрального «острова» и поставила локти на мраморную столешницу. — Как красиво.

Джек опять улыбнулся.

— Знаю, что красиво. Если бы не было красиво, я бы здесь не жил.

У Тилли не было желания продолжать разговор. Это был тот самый дом, который Джек и Роуз купили вместе на аукционе пять с половиной лет назад, — она знала это, потому что ей рассказал Макс. Полтора года они потратили на то, чтобы превратить доставшийся им каркас в дом своей мечты, и переехали в него за несколько недель до назначенной свадьбы.

Только вот об остальном думать не надо. От грустных историй у нее всегда слезы наворачиваются на глаза.

— Джек? — Со стороны лестницы прозвучал чарующе-хриплый женский голос. — Ты уже вышел из ванной? Ничего, если я ее займу?

Тилли принялась изучать свои ногти, изо всех сил стараясь делать вид, будто ей безразлично, кого Джек прячет наверху.

Не считая нужным скрывать, что ситуация его забавляет, — о Боже, неужели он все еще умеет читать ее мысли? — Джек крикнул в ответ:

— Не стесняйся. Тебе потереть спинку?

Смех у его гостьи оказался бархатистым.

— Спасибо, но я сама справлюсь.

— Уверен, что справится. — Джек подмигнул Тилли. — Одно из преимуществ гибкости.

О, а вот сейчас он переходит границу. Одно дело любить пофлиртовать, а другое — скатываться до пошлостей. Может, он совсем и не так уж хорош.

— М-да. — Поймав ее неодобрительный взгляд, Джек произнес: — Извини. Молока и сахара?

Он сварил кофе, они поговорили о планах Макса в отношении квартиры на Марлоу-роуд. Сверху слышался шум льющейся воды, а Тилли гадала, приносит ли Джеку счастье его мания переплюнуть Робби Уилльямса по количеству женщин, с которыми переспал. Через десять минут, когда воду наверху выключили, Тилли допила кофе.

— Еще?

— Нет, спасибо. — Ей не хотелось встречаться с последним завоеванием Джека. — Я куплю кое-какие продукты, а потом поеду в Челтнем.

— Сейчас принесу ключ. Извини, что причиняю тебе неудобства. Я мог бы отвезти ключ сам, но через двадцать минут должен прийти мой бизнес-менеджер, и мы будем работать все утро. — Тем временем он взял с прилавка третью чашку и налил в нее кофе. — Подожди две минуты, я сейчас вернусь.

Джек исчез наверху, а кофе оставил на столе. Он наверняка задержится, чтобы заняться суперскоростным сексом со своей супергибкой подружкой. Оставшись одна, Тилли тут же сползла с табурета и поспешно вышла в холл. Одна из дверей была приоткрыта и вела, по всей видимости, в гостиную.

Любопытство неудержимо влекло Тилли вперед. Но она же ищет не что-нибудь, а фотографии. И это вполне естественно, не так ли?

Тщательно убедившись в том, что путь свободен, Тилли толкнула дверь.

Это была просторная, залитая солнцем комната, уставленная мягкими диванами и стильной мебелью. Как ни удивительно, на стенах висели образцы современного искусства. Однако внимание Тилли мгновенно привлекли фотографии в серебряных рамках, которые стояли на круглом столике возле камина. Она на цыпочках подошла к столику и внимательно рассмотрела все снимки: черно-белый, наверняка на нем родители Джека; фото маленького мальчика — Джека? — который бегает по полю с черно-белой собакой безумного вида; групповой снимок, на котором молодежь студенческого возраста в вечерних нарядах скачет на ступеньках величественного загородного особняка...

Так-так, шаги на лестнице, приближаются со скоростью катящегося гороха. Застигнутая врасплох, Тилли поспешно отскочила от столика и повернулась к нему боком, чтобы ее не поймали на том, как она сует нос...

— Ой. — Каблук сапога запутался в бахроме ковра, и она рухнула на пол как подкошенная. Руку, которую она инстинктивно выставила, чтобы смягчить падение, пронзила острая боль. Расстроенная, Тилли, к своему ужасу, услышала позади себя голос:

— Боже мой! Что с вами?

Нет надобности говорить, что это был хрипловатый, очень сексуальный женский голос.

От удара о пол у Тилли перехватило дыхание; судорожно хватая ртом воздух, она осторожно села.

— Подождите, дайте я вам помогу.

Сильные руки поднял ее на ноги. Стыдясь самой себя, Тилли увидела, что ее спасительница оказалась женщиной за пятьдесят, крепкого телосложения, с темными волосами, собранными в пучок, и в изумрудно-зеленом нейлоновом халате. Ее веки были щедро замазаны бирюзовыми тенями. Позади жен-шины, на столике с колесиками, стояла плетеная корзина, из которой торчали разнообразные флаконы и бутылки с моющими средствами.

Ну и ну, до чего же она сильная. Неужто это от «Мистера Мускула»? Может, она его пьет?

— Вот вы и встретились, — спокойным голосом произнес от двери Джек. — Моника, это Тилли. Тилли, это моя потрясающая уборщица Моника.

— Привет. Спасибо. — Тилли потерла ноющую левую руку. — Извините.

— Бедняжка, пальцами шевелить можете? — Было странно слышать этот сексуальный, журчащий голос из уст строгой, совсем не молодой женщины.

— Дай-ка я взгляну. — Джек подошел к Тилли. — Не представляю, как можно было упасть. Ты прыгала через телевизор?

Можно ли солгать? Поверит ли он ей?

— Зацепилась каблуком за ковер. Я искала туалет.

Джек внимательно осмотрел каждый палец.

— Мы отказались делать ванную в гостиной. По стилю не согласуется.

Ясно, он ей не поверил.

— Я заглянула сюда, решив, что дверь ведет в ванную, — внесла кое-какие поправки в свою версию Тилли. — Увидев, что это не ванная, я заметила фотографии. И... заинтересовалась. — Господи, ну почему он на нее так смотрит? Она запинаясь добавила: — Мне нравится рассматривать фотографии.

— Забавно. Большинство так и делают, когда приходят сюда. Больно? — Он повращал ее запястье.

— Нет. Все в порядке. Ничего не сломано. — Тилли выдернула руку и призналась: — Когда Макс рассказывал мне о Роуз, он сказал, что в жизни не видел более красивой женщины. Мне было любопытно.

— На том столе фотографии Роуз нет. — Джек помолчал. — Хорошо хоть, что ты не стала врать.

— Извини.

— Итак, — объявила Моника. — Мне полагается перерыв. Джек, ты налил мне кофе?

— Налил. — Когда Моника подхватила свою корзину и вышла из комнаты, он сказал: — Она любит его теплым, не горячим. Кстати, вот ключ.

— Спасибо. — Тилли взяла ключ и сунула в передний карман брюк.

— Макс все еще называет меня трагическим вдовцом?

Тилли замялась:

— Гм... да.

— Так я и думал. Ну, не страшно. А я и дальше буду называть его ливерпульским геем. — В глазах Джека появился лукавый блеск. — Он предупреждал тебя насчет меня?

— О да.

— Другого я и не ожидал. Ну и как ты к этому относишься?

Тилли заколебалась. Если честно, она чувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой, которой мама все время повторяет, что ей совсем не идет, когда она укорачивает школьную юбку, несколько раз подворачивая пояс. Человек может тысячи раз выслушивать ЦУ, но это не значит, что он обратит на него хоть какое-то внимание.

Неужели он ждет, что она ему это скажет?

— Уверена, это хороший совет. Ладно, мне пора. Кстати, — добавила Тилли, — ты сделал это намеренно? Заставил меня думать, будто у тебя наверху женщина?

Джек улыбнулся и проводил ее до двери.

— А у меня действительно наверху была женщина.

Тилли внимательно посмотрела на него. И поняла, что не ошиблась в своих предположениях.

 

Глава 12

 

Эрин наблюдала, как женщина втискивается в шерстяное пальто с большим воротником из искусственного меха от «Йегер».

— Мне нравится покрой. — Женщина любовалась своим отражением в зеркале, поворачиваясь то одним боком, то другим. — Что вы скажете?

О Боже, иногда Эрин сожалела о своей совестливости. Пока она колебалась, в ней шла внутренняя борьба с жестокосердной бизнесвумен: пальто висит уже две недели, и это первая клиентка, которая проявила к нему интерес. Более того, Барбаре, которая и принесла пальто в магазин, нужно раздобыть деньги для недельной поездки на Майорку.

Неожиданно дверь распахнулась, и сердце Эрин ушло в пятки: в магазин — о Господи! — вошла Стелла.

— Не обращай на меня внимания. Я просто взгляну. — Стелла, шикарная в белом брючном костюме, помахала рукой и направилась к вешалке с трикотажем.

— Ну? — ждала ответа женщина в пальто от «Йегер».

Это плохо, она не может на это пойти.

— Фасон действительно отличный, — сказала Эрин, — и цвет вам идет. Но мне кажется, что оно слегка тесновато вам в плечах.

Это вежливый способ дать понять, что вещь мала на два размера.

— Серьезно? — Женщина сникла.

Она нерешительно прогнула спину, расставила руки, втянула живот — в общем, попыталась уместиться в пальто.

— Мне так кажется. Через какое-то время вы почувствуете себя в нем стиснутой. Сожалею, — проговорила Эрин. — Это мое мнение.

Женщина пожала плечами, выпрямилась и с надеждой обратилась к Стелле:

— Вы тоже думаете, что оно мне тесновато?

— Честно? Скажем так: если вы сбросите килограммов двенадцать, оно будет сидеть на вас как влитое.

В этом вся Стелла: она не из тех, кто наносит удар в спину. Она наносит удар в грудь, чтобы было видно, как брызжет кровь.

— Фу, — фыркнула Стелла, когда за женщиной захлопнулась дверь. — Если ее не устраивает мое мнение, не надо было спрашивать.

— Гм. — Эрин принялась переставлять сумки на плексигласовых полках позади себя.

— К тому же именно ты сказала, что пальто тесновато. Она купила бы его, если бы ты этого не сказала. Наверное, это приятно, а? — Она склонила голову набок и вопросительно посмотрела на Эрин. — Наверное, ты очень честный человек.

Боже, к чему она ведет? Стелла испытывает ее? И почему она подходит все ближе и ближе? Может, у нее под белым пиджаком спрятан пистолет?

Равнодушно пожав плечами, Эрин ответила:

— Мне просто нравится, когда люди покупают то, что им подходит.

— А это пальто точно ей не подходило, — безапелляционно заявила Стелла. — В нем она напоминала раздутую сосиску. Покажи мне вон ту кремовую кожаную сумочку.

Эрин затаила дыхание и подала сумку. Стелла принялась изучать молнии и многочисленные кармашки.

— Очень миленькая. И кожа хорошего качества. А знаешь, я, наверное, себя побалую. — Пауза. — Я заслужила награду за вчерашнюю ночь.

— Да? — «Держись естественно». — А что случилось вчера ночью?

— О, ужас. Во всем доме вылетели пробки, везде потух свет. Вдобавок моего кота вырвало, а я не знала, где именно. Я страшно волновалась за него, и терпеть не могу темноту. Поверь мне, это был настоящий кошмар.

— Звучит пугающе. — «Держись естественно, как будто тебе рассказывают о походе к зубному». — Ну... и как твой кот?

— Замечательно. — Прищурившись и раздувая ноздри, Стелла продолжала со знанием дела изучать каждый сантиметр сумки.

— А... а пробки? Тебе удалось включить свет?

— Уже в самом конце. Приехал Фергус. — Громко вздохнув, Стелла сказала: — Знаешь, мне все же кажется, что он тайком с кем-то встречается за моей спиной.

— Вот как. — «Спокойно, дыши... дыши...»

Стелла в последний раз оглядела сумку и вернула ее Эрин.

— Зря он это делает, вот что я скажу. Спасибо, мне она не подходит. Пряжка спереди выглядит немного дешево.

 

Было весело смотреть, как из дверей школы течет поток детей. В десять минут пятого тишину разорвал звонок, а в одиннадцать минут на крыльцо Харлстон-Холла высыпали ученики, нагруженные ранцами, футлярами с музыкальными инструментами и мешками со спортивной формой.

Привалившись к машине, Тилли ждала Лу и наблюдала, как девочки, сбившись в стайки, вынимают заколки и трясут головами, чтобы расправить волосы. Мальчики в незаправленных рубашках и с взъерошенными волосами группами неторопливо прохаживались по двору. Некоторые ребята уже уткнулись в свои ай-поды. Вовсю шел обмен эсэмэсками. Девочки поглядывали на мальчиков, а мальчики усмехались в ответ на их взгляды. В воздух взлетела банка «Ред булл» и, ударившись о ствол платана, взорвалась фонтаном пены. Ребята были самыми разными: и сутулые прыщавые парнишки, и девочки-всезнайки с подвернутыми юбками и подведенными глазами, и уверенные в себе парни атлетического сложения, и серьезные «ботаники», и жизнерадостные любители пошутить.

Наконец появилась Лу. Она спускалась по каменным ступеням, одновременно пытаясь замотать вокруг шеи шарф и запихать в ранец кроссовки. Наверное, подумала Тилли, именно так чувствуют себя гордые родители — Лу уже казалась ей более яркой и интересной, чем остальные ребята. С золотисто-рыжей шевелюрой, длинноногая, в черных легинсах и тяжелых ботинках, она выделялась из толпы. Возможно, она была не самой красивой девочкой школы, но вот самой яркой личностью ее точно можно было назвать.

Тилли вдруг встрепенулась и вгляделась внимательнее: Лу повернулась и что-то сказала мальчику позади нее. Она явно отвечала на его слова. Мальчик, высокий и тощий, улыбался. У него в руке была теннисная ракетка. Когда Лу повернулась, одна кроссовка выпала из ее ранца. Мальчик среагировал молниеносно: подцепил ракеткой кроссовку и подбросил в воздух. Даже на расстоянии Тилли видела, каким взглядом его окинула Лу, когда кроссовка упала в живую изгородь. Пренебрежительно дернув головой, она с величавым видом подошла к кустам и подняла кроссовку. Хохоча, мальчишка что-то сказал, а Лу красивым жестом откинула за спину волосы и произнесла что-то в ответ.

Тилли улыбнулась. Похоже, Кей права. Наблюдая за реакцией Лу на внимание мальчика, Тилли вспомнила собственные первые шаги в непонятном мире мальчиков. Ее любовь звали Ли Джарвис, он постоянно дразнил ее и тем самым доводил до исступления. Ну как мальчишкам удается быть такими надоедливыми? А потом, через несколько отравленных месяцев, она вдруг согласилась потанцевать с ним на школьной дискотеке. Во время танца он донимал ее своими подколками, а в конце прошептал на ухо: «Я уже давно влюблен в тебя». Тилли отлично помнила, какой восторг испытала, когда поняла, что он ей тоже нравится. И прямо там, в центре танцпола, на глазах у всех, под песню Джорджа Майкла «Беззаботный шепот», они стали целоваться, причем с языками...

И с зубными пластинками, как это ни грустно. Металл то и дело стукался о металл, вызывая неловкость, но им в конечном итоге удалось обойти это препятствие.

Тилли настолько глубоко погрузилась в воспоминания о том счастливом лете и о поцелуях, сопровождаемых звяканьем металла, что подпрыгнула от неожиданности, когда перед ней появилась Лу.

— Эй! Ты была где-то далеко-далеко.

— Прости, задумалась: вспоминала свои школьные годы. Кажется, что это было сто лет назад.

— Это действительно было сто лет назад. Ты окончила школу до того, как я родилась. — Заинтересовавшись, Лу спросила: — И из-за этого ты чувствуешь себя старой?

— Да.

Когда они сели в машину, Тилли оглянулась и увидела неподалеку мальчика с теннисной ракеткой. Поравнявшись с ними, он улыбнулся Лу и помахал — то ли насмешливо, то ли дружелюбно.

Лу не помахала в ответ. Вместо этого она подчеркнуто-пренебрежительно отвернулась и зашипела.

— Кто это? — небрежным тоном спросила Тилли.

— Да, один идиот.

— Вот как? Я видела, что ты с ним болтала, когда вышла из школы.

— Мы не болтали. Я сказала ему, что он полный идиот. В общем, нечто в этом роде.

— А он симпатичный. — У мальчика были длинные темные волосы и чистая кожа, скулы выступали в меру, а не так, как у записных красавцев, когда проваливаются щеки. Нетрудно было представить, как в него влюбляются девочки. Он выглядел бы своим в любой мальчишеской компании.

— Ничего подобного. Я его терпеть не могу. Что у нас к чаю?

Тилли постаралась сохранить равнодушное выражение лица. Ах как все это знакомо! Тилли краем глаза наблюдала за Лу.

— Как его зовут?

— Эдди Маршалл-Хиккс. Так что у нас к чаю?

— Рыбный пирог и ежевичный крамбл[7]. — Тилли решила запомнить это имя. В следующий раз, когда позвонит Кей, она узнает, об этом ли мальчике шла речь.

 

— Это было ужасно. — Эрин не собиралась говорить о Стелле, но ее дневной визит здорово ее напугал. — Она казалась... другой. Не могу объяснить, в чем разница.

— И не пытайся. Успокойся, и давай получать удовольствие. — Фергус увел Эрин из кухни и усадил рядом с собой на диван. — Если бы Стелла проведала о нас, поверь мне, мы бы узнали об этом. Она заявилась бы сюда и все высказала. Но она не приходит, и это значит, что она ничего не знает. И я не допущу, чтобы мысли о моей бывшей жене испортили нам вечер. Война будет, бой покажет. Кстати, я не рассказывал тебе, как ты влияешь на жизнь моей секретарши?

— Джинни? Я же с ней не знакома.

— Да, но все равно влияешь. — Фергус положил ноги Эрин себе на колени и стал гладить ее по голеням. — Благодаря тебе я сегодня был в на удивление хорошем настроении. Когда Джинни назначила мне на одно время встречи с двумя клиентами, я сказал: ничего, как-нибудь их распихаю. Поверь мне, она едва не упала в обморок от шока. Потом я попросил кофе, а она принесла чай, но я не пригрозил ей увольнением. Потом я проверил письмо, которое надиктовал ей для одного клиента. Вместо «Дорогой мистер Робертсон» она напечатала «Домовой мистер Робертсон». Возникла бы щекотливая ситуация, если учесть, что мистер Робертсон глух, как старый домовой. Но я даже не наорал на нее. — Фергус покачал головой, удивляясь собственной выдержке. — Я просто сказал, что ей стоит переделать письмо, прежде чем отсылать.

Эрин ни на секунду не поверила, что он когда-либо орал на свою секретаршу, но все равно улыбнулась.

— И это из-за меня?

— И это из-за тебя.

Неожиданно ей в голову пришла одна мысль.

— А Джинни знает? Она не могла рассказать Стелле?

— Ой, прекрати. — Фергус погладил ее по руке. — У тебя начинается паранойя. Для начала, Джинни вполне могла догадаться, что я с кем-то встречаюсь, но не знает с кем. А во-вторых, если бы она знала, то Стелле не рассказала бы. Они всегда не любили друг друга. С того дня, как Стелла пришла в офис и заявила: «Джинни, ты никогда не задумывалась над тем, чтобы записаться на одно из телешоу о пластических операциях и попросить тебя переделать?»

— О го.

— Вот так. Я думал, начнется бойня. Смотри, мы опять заговорили о Стелле. Давай сменим тему. Разве нельзя ради разнообразия поговорить о тебе? Я бы предпочел...

Звонок в дверь заставил Эрин подпрыгнуть от страха.

— Боже, это она!

— Не сходи с ума; естественно, это не она. Это может быть кто угодно.

— Это может быть Тилли. — Эрин начала успокаиваться.

— А может, это сборщик пожертвований. Лучше иди и посмотри.

Эрин осторожно выглянула в окно, выходившее на Хай-стрит, но на улице никого не увидела. Выйдя из гостиной, она прошла через холл и стала спускаться по лестнице. То, что ее дверь выходила в узкий переулок, имело преимущество, когда нужно было незаметно впустить Фергуса в квартиру. Но это также было и недостатком, потому что нельзя было разглядеть, кто стоит на крыльце.

— Кто там? — «Господи, прошу, пусть это будет Тилли».

— Эрин, открой, пожалуйста, дверь. Это Стелла Уэлш.

 

Глава 13

 

О Боже, о Боже. Эрин в ужасе стала валиться на ступеньку. Чтобы не упасть, она вцепилась в перила. О Боже, Фергус сказал, что у нее начинается паранойя. Этого не должно было случиться.

— Э-э... я не могу сейчас спуститься... я не одета.

— Пожалуйста, просто открой дверь. Нам надо увидеться.

Сердце Эрин бухало, как салютная пушка.

— Зачем?

— Ну, во-первых, потому, что ты не хочешь открывать дверь. В чем дело, Эрин? Чего ты боишься?

«Тебя, тебя, тебя».

— Ничего. — Она вдруг перестала чувствовать свои ноги.

— Тогда почему ты не хочешь меня впустить?

— Это не очень... удобно.

— Да? А почему? — требовательным тоном осведомилась Стелла. — Не потому ли, что у тебя в квартире мой муж?

Как? Как она могла узнать? Эрин затошнило.

— У меня его нет, понятно, — ответила она. — Его здесь нет. Послушай, я не собираюсь открывать дверь и иду наверх, поэтому, прошу тебя, уходи.

Как ни трудно в это поверить, Фергус не слышал их разговор. Когда Эрин, едва волоча ноги, вошла в гостиную, он похлопал рядом с собой по дивану и спросил:

— Кто это был, «Свидетели Иеговы»? Иди сюда, я соскучился.

— Это была Стелла. — Слова напоминали кубики льда во рту.

Его лицо изменилось.

— Ты шутишь? Не может быть.

Они оба подскочили, когда в окно ударила горсть гравия.

— О Боже. — У Эрин скрутило желудок.

— Выходи, Фергус, я знаю, что ты там, — донесся до них разъяренный голос Стеллы — теперь она стояла на тротуаре, и ее мог увидеть любой, кто в этот момент оказался на улице.

— Она устраивает скандал, — сказал Эрин.

Фергус был мрачен.

— Она хочет устроить скандал. Стелла всегда была королевой драмы.

— Фергус, ублюдок, ты обманул меня! — вопила Стелла.

— О Боже. — Эрин прижала руку ко рту, когда Фергус поднялся с дивана.

— Ладно. — Он прошел через комнату и распахнул окно.

— Ха! Я знала! — закричала Стелла.

— Замечательно, тем лучше для тебя. Но именно поэтому я тебе ничего не рассказывал. — Фергус в отчаянии покачал головой. — Я знал, что ты поднимешь шум.

— А почему бы мне не поднимать шум? Ты же мой муж!

— Стелла, мы больше не живем вместе. Мы разошлись полгода назад. Мы разводимся.

— Из-за нее, — визгливо, как попугай, крикнула Стелла.

О нет, нет, нет. Эрин подскочила к открытому окну.

— Прекрати, это неправда, ты не имеешь права...

— Ты, — Стелла с осуждением указала на нее пальцем, — лживая сука, ты разрушаешь чужие семьи!

— Я ничего не разрушала, честное слово. Все случилось недавно.

— О да, конечно, так я и поверю. — Качая головой, Стелла с горечью добавила: — Так я тебе и поверю.

— Клянусь Господом, это чистая правда.

— Серьезно? А на днях, когда я зашла в магазин и спросила, не кажется ли тебе, что Фергус с кем-то встречается, ты тоже говорила чистую правду? Ты же ответила «нет», что ты уверена, что он ни с кем не встречается.

Эрин вздрогнула и на мгновение прикрыла глаза.

— Ладно, тогда это было неправдой. Но я клянусь, что все остальное — правда. Я бы никогда не стала встречаться с женатым мужчиной.

— Сейчас ты встречаешься именно с таким!

— Но вы разошлись.

Стоявшая внизу Стелла широко развела руки.

— А теперь мы знаем почему!

Боже, какой кошмар. Они орут друг на друга, как две базарные торговки. Прохожие останавливаются, чтобы послушать.

— Все, хватит, — вмешался Фергус. — Это ни к чему не приведет. Стелла, ты несправедлива...

— Я несправедлива? Господи, какой же ты лицемер! Из-за тебя моя жизнь разбилась на мелкие кусочки, и ты ждешь, что я буду стоять здесь и спокойно об этом говорить?

— Все на тебя смотрят. Ты делаешь из себя посмешище. — Не сдержавшись, он грозно рявкнул: — Стелла, иди домой. Мы поговорим завтра, когда ты успокоишься.