Спарта в конце IV- сер. II вв. до н.э

Начавшийся еще в IV в. до н. э. кризис спартанского полиса наивыс­шей остроты достиг к середине III в. до н. э. Плутарх, написавший биографии спартан­ских царей-реформаторов Агиса и Клеомена, следующим образом характеризовал ситуацию внутри гражданского коллектива: полноправных граждан осталось только 700, причем 600 из них составляли люди, вла­девшие наследственным участком земли (клером), а 100—это верхушка полиса — люди, имевшие как наследственные уча­стки, так и благоприобретенные земли. Вся же остальная масса спартиатов — это, по словам Плутарха, «нищая и жалкая толпа». Тяжесть ситуации усугубляло и жестокое ростовщичество, от которого страдали все слои спартанского общества. Значительные изменения произошли и в политической структуре Спарты: резко обострилось со­перничество двух царских династий, герусия и коллегия эфоров превратились в органы, служившие интересам олигархии.

В этих условиях среди руководящих кругов спартанского полиса, связанных с одной из царских династий (Эврипонтиды), постепенно вызревала идея необходимости социальных реформ. Цель их состояла в том, чтобы восстановить спартанскую геге­монию если не во всей Элладе, то по край­ней мере в Пелопоннесе. Для этого было необходимо возродить спартанскую воен­ную мощь, что в условиях того времени означало воссоздание многочисленного ополчения спартанских граждан. Инициа­тором реформ выступил царь Агис, вступив­ший на престол в 245 г. до н. э. Он выдвинул программу глубоких социальных изменений, состоявшую из трех основных пунктов: кассация долгов, передел земли, возрождение «спартанского образа жизни» с его суровостью, постоянными военными тренировками, традиционным воспитанием юношества.

Идея реформы нашла широкую поддер­жку н полисе. Особенно популярен был лозунг отмены долгов. Он привлекал не юлько рядовых граждан и безземельных неполноправных спартиатов, но и часть бо­гатой верхушки полиса, а именно тех, кто был вынужден в силу задолженности зало­жить свои земли ростовщикам. Наиболее ярким представителем этой группы был дя­дя царя Агесилай. Передел земли должен был дать, по расчетам Агиса, 4500 участков земли и соответственно 4500 воинов-спартиатов, которые стали бы владельцами этих участков. Кроме того, планировалось про­вести передел земли и в периэкских общи­нах. выделив 15 тыс. участков для 15 тыс. воинов-периэков. Эта идея встретила пол­ную поддержку у спартанских бедняков, лишенных земли, которые вместе с клером вернули бы себе и полные гражданские права в полисе. Агесилай и подобные ему богачи, естественно, не могли приветство­вать передел земли, для них желательным было бы остановить реформы сразу же по­сле осуществления кассации долгов. В принципе все реформы отвергала основная масса богатых граждан, не склонных ли­шаться сиюминутных выгод ради весьма проблематичного восстановления спартан­ской гегемонии. Естественным лидером этой группы стал царь другой спартанской династии Леонид, понимавший, что осуще­ствление реформ; предложенных Агисом, настолько усилит его влияние в полисе, что вторая династия утратит всякое значение.

В результате долгой борьбы Леонида вынудили уйти в изгнание (его место занял Клеомброт, поддержавший Агиса). Было объявлено о проведении намеченных ре­форм. но осуществили только одну из них — кассацию долгов, хотя, как сообщает Плу­тарх, «народ требовал, чтобы немедленно приступали к разделу земли». Агесилай и его сторонники, однако, сумели воспротивить­ся этому. По словам Плутарха, «богатство Агесилая состояло главным образом в об­ширных и тучных полях, но он был кругом в долгу, и так как расплатиться с заимодав­цами не мог, а терять землю не хотел, то убедил Агиса, что, если осуществить оба намерения разом, в городе начнется насто­ящий мятеж, но если сперва угодить земле­владельцам отменою долгов, они потом мирно и спокойно согласятся на передел».

Начавшиеся военные действия, потре­бовавшие выступления в поход спартанско­го ополчения во главе с Агисом, резко изменили ситуацию. Оставшийся в Спарте Агесилай, в сущности, узурпировал власть. Опираясь на отряд наемников, он самовла­стно управлял полисом, увеличил налого­обложение и, что самое важное, показал беднейшим гражданам полиса, что их на­дежды на передел земли тщетны.

Враги реформационного движения уме­ло воспользовались уходом Агиса с вой­ском. Как пишет Плутарх, «враги его решили не медлить, они составили заговор, открыто вернули Леонида из Тегеи и вновь передали ему царство при молчаливом одобрении народа, который был возмущен, видя свои надежды на раздел земли обма­нутыми». После этого началась жестокая расправа над всеми сторонниками реформ. Были казнены царь Агис, его мать и бабка. В изгнание ушли Агесилай и царь Клеомб­рот, брат Агиса Архидам.

Однако жестокая расправа не могла уничтожить саму идею реформ. На этот раз их инициатором выступил царь Клеомен — сын Леонида. Не желая, чтобы богатства семьи Агиса перешли к кому-то другому, Леонид заставил его вдову выйти замуж на Клеомена.

Трезвый политик, Клеомен постарал­ся учесть все ошибки Агиса. С идеей воз­рождения могущества Спарты путем воссоздания обширного слоя землевладель­цев-воинов он соединил идею резкого уси­ления царской власти и создания ей надежной опоры. Клеомен ясно сознавал, что наилучшая возможность для осуществ­ления его планов появится тогда, когда в его руках будет вооруженная сила. В войне, начавшейся между Ахейским союзом и Спартой в 228 г. до н. э., успех был на стороне Клеомена. Получив поддержку состороны армии, особенно отрядов наемни­ков, и найдя сторонников реформ среди верхушки полиса, Клеомен смог перейти к осуществлению намеченного плана ре­форм.

Во главе отряда наемников Клеомен прибыл в Спарту. Четыре из пяти членов коллегии эфоров были убиты, 80 противни­ков реформ изгнаны из города. На собран­ном Клеоменом Народном собрании было объявлено о проведении реформ. Вновь кассировались долги, перераспределялись земли — созданы 4 тыс. наделов. Посколь­ку граждан в Спарте было меньше, чем наделов, в состав гражданского коллектива было включено некоторое количество периэков и чужеземцев. Была уничтожена кол­легия эфоров, восстановлена традиционная спартанская система воспитания юношест­ва и вообще весь старинный спартанский образ жизни.

Проведенные реформы усилили воен­ную мощь Спарты, и Клеомен сумел нане­сти несколько поражений ахейской армии. Ситуация усугублялась тем, что мысли о проведении реформ, подобных спартан­ским, широко распространялись по всему Пелопоннесу. Начал обсуждаться даже воп­рос об объединении Ахейского союза и Спарты и об избрании Клеомена стратегом союза. В этих условиях Арат — почти бес­сменный руководитель Ахейского союза — вступил в тайные переговоры с Македо­нией. Долгие годы непримиримый враг Ма­кедонии, сделавший больше, чем кто-либо другой для освобождения Греции от маке­донского контроля, теперь, по словам Плу­тарха, «в страхе перед ячменной лепешкой, потертым плащом, а самое главное, перед уничтожением богатства и облегчением мук бедности... подчинил ахейцев и самого себя диадеме, багрянице и приказам македон­ских сатрапов». Когда об этом стало изве­стно в Греции, брожение охватило весь Ахейский союз, «ибо народ мечтал о разделе земли и об отмене долговых обязательств». Однако верхушка Союза отнюдь не была единодушной в своей поддержке Арата. Как пишет Плутарх, «да и первые граждане во многих местах были недовольны Аратом, а некоторые открыто возмущались его пла­ном привести в Пелопоннес македонян». Это брожение умело использовал Клеомен, нанося быстрые и сильные удары по Ахей­скому союзу. Он захватил несколько пело­поннесских городов и даже такие круп­нейшие центры полуострова, как Аргос и Коринф (только на Акрополе Коринфа — Акрокоринфе—остался ахейский гарни­зон).

Однако появление в Пелопоннесе ма­кедонской армии резко изменило ситуа­цию. Македонянам удалось вновь утвер­диться в Аргосе и Коринфе, причем реша­ющую роль сыграла здесь не военная мощь Македонии, а выступление граждан Аргоса против спартанцев. Как сообщает Плутарх, «зачинщиком этой измены был Аристотель из Аргоса, который без труда увлек за собою народ, возмущенный тем, что Клеомен об­манул всеобщие ожидания и не уничтожил долгов».

Этот момент был поворотным пунктом в развитии событий. Политика Клеомена пришла в противоречие с чаяниями бедней­ших слоев гражданства пелопоннесских го­родов, и это в конечном счете погубило дело спартанского царя-реформатора. Все ре­формы, которые проводил Клеомен, в сущ­ности, имели одну цель—усиление военного могущества Спарты и возрожде­ние ее гегемонии если не в Греции, то хотя бы в Пелопоннесе. Однако пример Спарты вызвал воодушевление во многих полисах полуострова, беднейшие граждане мечтали об осуществлении реформ по спартанскому образу и переходили на сторону Клеомена. Когда же пример Аргоса показал, что Кле­омен отнюдь не стремится провести в этих городах аналогичные реформы, то Клеомен лишился массовой поддержки в Пелопон­несе.

Клеомен в новых условиях попытался опереться на помощь Птолемеев. Египет долгое время Поддерживал Ахейский союз, видя в нем противовес мощи Македонии. зменение ориентации ахейцев, их союз с Македонией делали Спарту естественным союзником Птолемеев, нуждавшихся в ка­кой-либо опоре на Балканском полуостро­ве. Однако помощь Египта была весьма незначительной, ибо царь Птолемей вел в это время секретные переговоры с Антиго­ном и Спарта нужна была ему только как средство давления на Македонию. Клеомен пытался получить дополнительные силы за счет продолжения реформы в Спарте. Он освободил 2000 илотов. Каждый из них заплатил за свободу по 5 мин. Приобретен­ные средства были потрачены на вооруже­ние новых воинов по македонскому образцу.

Все эти меры не могли компенсировать потери массовой поддержки в городах Пе­лопоннеса, и Клеомен был вынужден изме­нить методы борьбы. Он подверг жес­точайшему разгрому Мегалополь, затем, по словам Плутарха, «разорял и беспощадно грабил» территорию Аргоса, что еще больше отталкивало от него население полуострова. Не имея в таких условиях возможности вести длительную войну, Клеомен стремил­ся решить ее исход решительным победо­носным сражением. В битве при Селассии (221 г. до н. э.), однако, численное превос­ходство македонян сокрушило доблесть спартанцев, и битва стала решающим пора­жением Клеомена. Лакедемонский царь с группой друзей бежал в Египет, где позднее был вынужден покончить с собой, приняв участие в заговоре против Птолемея. Вступ­ление АнтиГона в Спарту сопровождалось отменой реформ Клеомена и восстановле­нием ранее существовавшего строя. В Спар­те был поставлен гарнизон, она была включена в новый, Эллинский, союз, куда также вошла и Ахайя. Гегемоном союза стад царь Македонии.

Радикальные идеи, однако, продолжали жить в Лакедемоне. Известна попытка пе­реворота в 219 г. до н. э., затем выступил Хилон, наконец «тиран» Махонид. В 206 г. до н. э. к власти в Спарте пришел Набис, происходивший из царского рода. Набис попытался еще раз осуществить те идеи, которые выдвинул Агис. Политика Набиса определялась теми же самыми целями, что и политика его предшественников,— обес­печение величия Спарты, установление ее гегемонии в Пелопоннесе. Набис проявил незаурядные дипломатические и военные способности, ведя борьбу в то время, когда Рим начал активно вмешиваться в греческие дела. Первоначально Набис сумел заклю­чить договор с римлянами, которые нужда­лись в союзниках для борьбы с Македонией и Ахейским союзом. В дальнейшем римляне поддержали ахейцев, Набис был разбит. По­пытка возобновить борьбу окончилась неу­дачей и Набиса предательски убили (192 г. до н. э.). Для проведения своей политики Набис частью истребил, частью изгнал «граждан, выдававшихся больше богатст­вом, нежели благородным происхождени­ем», конфисковал их имущество. Для увеличения числа граждан Набис освобож­дал илотов, даровал участки земли наемни­кам, включавшимся в гражданский кол­лектив Спарты. В отличие от Клеомена Набис стремился привлечь на свою сторону бедных граждан из других городов Пело­поннеса. Он, в частности, осуществил ра­дикальные реформы и в Аргосе.

Конфликты, разразившиеся в Спарте, имели глубокие социальные причины. В конечном счете основой их была несовме­стимость традиционного спартанского строя (хотя и подвергшегося сильным из­менениям в IV—III вв. до н. э.) с новыми условиями. Илотия, как примитивная фор­ма эксплуатации, изживала себя. Не случай­но Клеомен начал, а Набис продолжил политику освобождения илотов. Однако, видимо, основная масса илотов в связи с развитием частной собственности на землю деградировала до уровня классических ра­бов. Не отвечала новым условиям и поли­тическая структура Спарты. Именно поэтому в процессе социальных конфлик­тов исчезает эфорат, традиционная спар­танская диархия, утрачивает значение Народное собрание. Проводя социальные реформы, цари одновременно резко усили­вают свою власть, стремясь стать неограни­ченными владыками по типу царей больших эллинистических держав. Они бесконтроль­но распоряжаются земельным фондом по­лиса, распределяя его не только среди граждан, но и среди чужеземцев и наемни­ков. Полисный коллектив оказывается пол­ностью подчиненным царям, и в таких условиях утрачивают свою ценность права гражданства.

Распределение земли среди неимущих — радикальная мера, но она в конечном счете обесценивается тем, что оказывается свя­занной воедино с явно утопической целью — установлением спартанской гегемонии. В эпоху существования больших эллинисти­ческих монархий, начавшегося вмешатель­ства Рима в греческие дела эта цель была несомненно недостижимой. Чисто спартан­ские цели в политике царей-реформаторов приходили в противоречие с надеждами беднейших граждан Пелопоннеса. Не­смотря на героизм спартанских бедняков, несмотря на выдающиеся качества их руко­водителей, дело социальных реформ было обречено. Лозунг возвращения к «ликургову строю» в эллинистическую эпоху был яв­ным анахронизмом.

8. Распад державы Александра Македонского. Историческое значение похода.