Глава 7 Там, где ангел не ступал

 

Саймон вынырнул из сна, в котором видел кровь и солнечный свет. Его кто-то звал по имени:

– Саймон. Саймон, вставай.

Саймон резко вскочил – порой быстрота движений поражала его самого – и вгляделся во тьму.

– Сэмюель? Вы?

– Обернись. – На этот раз голос прозвучал знакомо и с ноткой раздражения. – К окну подойди.

У зарешеченного окна на корточках сидел Джейс с ведьминым огнем. На вампира он смотрел напряженно и сердито.

– Что, думал, я тебе в кошмаре приснился?

– Может, до сих пор снишься. – В ушах стоял странный гул, как будто гудела кровь. Вот только у вампиров сердца не бьются...

Игра тени и света создавала сюрреалистический рисунок на лице нефилима.

– Значит, вот где они тебя держат. Я-то думал, эти камеры больше не используются. – Джейс глянул в сторону. – Сунулся было в одну из них и напугал твоего соседа. Бородатый такой дядька, весь в тряпье рваном... симпатяшка, в общем. Одно слово – бомж.

Саймон понял, отчего гудит в ушах – из-за гнева. Самым краешком сознания он уловил, как обнажаются его зубы и как клыки уперлись в нижнюю губу.

– Рад, что ситуация тебя забавляет.

– Ты не больно-то рад меня видеть. Странно, куда я ни войду – везде будто солнце из-за туч выходит. Так говорят. В сыром подземелье эффект должен быть двойным.

– Ты знал, что все так получится. Говорил: «Тебя отправят обратно в Нью-Йорк». Типа, все на мази... Никто и не собирался отпускать меня.

– Я не знал. – Джейс посмотрел на Саймона открытым, чистым взглядом. – Честно, я думал, что говорю тебе правду.

– Ты либо и сейчас врешь, либо ты идиот...

– Я не идиот.

– Или и то, и другое, – закончил фразу Саймон. – Я склоняюсь к третьему варианту.

– У меня нет повода врать тебе. Особенно сейчас. – Взгляд Джейса по-прежнему оставался открытым и твердым. – И хватит клыки показывать. Бесит.

– Вот и славно. Просто ты кровью пахнешь.

– Новый изысканный аромат, «Порез-о-стекло». – Джейс показал Саймону левую руку: сквозь белые бинты на костяшках проступали бурые пятна.

Саймон нахмурился:

– Я-то думал, ваша раса порезов не получает. В смысле, умеет быстро залечивать раны.

– Говорю же, о стекло поранился. Алек не стал использовать руну и заставил лечиться как примитивного. Хочет преподать урок. Вот, я рассказал тебе правду. Впечатлен?

– Нет. У меня проблемы пострашней твоих. Инквизитор допытывается ответов, которых я дать не могу. Говорит, мол, я заработал способность жить под солнцем от Валентина в обмен на услуги шпиона.

– Элдертри так сказал?!

– Он весь Конклав в предательстве Лайтвудов убеждает.

– Фигово. Если ты шпион, то действие Договоров на тебя не распространяется. Лазутчики – нарушители закона. – Джейс огляделся. – Надо вытаскивать тебя отсюда.

– И что потом? – Саймон не мог поверить, что сказал это. Ему хотелось выбраться из узилища так, что зубы сводило, но остановиться он уже не мог. – Где ты меня укроешь?

– В Гарде работает портал. Найдем его, и я отошлю тебя в Нью-Йорк.

– Все узнают, что меня спас ты. Джейс, не я им нужен. Конклаву нежить вообще неинтересна. Они нацелены на Лайтвудов. Думают, твоя семья из Круга по-настоящему не вышла и служит Валентину.

Даже в темноте было видно, как вспыхнули щеки Джейса.

– Бред какой-то! Они сражались против Валентина, тогда, на судне. Роберт едва не погиб...

– Инквизитор убеждает себя и всех, будто Лайтвуды пожертвовали одним Охотником, чтобы сохранить иллюзию вражды с Валентином. Меч упущен, вот Инквизитор и уцепился за шанс. Сам посуди: ты пытался предупредить Конклав, однако тебя не стали слушать. Теперь Элдертри ищет козла отпущения, и, если он заклеймит Лайтвудов как предателей, всякие подозрения с Конклава будут сняты. Инквизитор сможет делать что захочет, беспрепятственно.

Джейс спрятал лицо в ладони, запустив в волосы длинные пальцы:

– Я не могу бросить тебя здесь. Если Клэри узнает...

– А-а... теперь понятно. Из-за нее ты и пришел. – Саймон издал неприятный смешок. – Не говори Клэри. Она же дома, в Нью-Йорке, слава... – Окончание фразы не далось. – В общем, ты был прав. Я рад, что Клэри не пошла с вами.

Джейс поднял на него взгляд:

– Ты серьезно?

– Конклав обезумел. Кто знает, что он сотворит с твоей сестрой. Поэтому ты прав, – повторил Саймон, а когда Джейс ничего не ответил, добавил: – Наслаждайся, больше ты от меня этих слов не услышишь.

Джейс смотрел на Саймона пустыми глазами. Точно так он выглядел тогда, на корабле, теряя кровь.

– Значит, – заговорил наконец нефилим, – ты остаешься? До каких пор?

– Пока не придумаем чего-нибудь получше. Правда, есть один косяк.

– Какой? – выгнул брови Джейс.

– Кровь. Инквизитор морит меня голодом, и я уже порядком ослаб. Завтра... черт его знает, что со мной будет завтра. Сдаваться я не собираюсь. Только не смей больше давать мне свою кровь или чью-то еще, – поспешил сказать Саймон, пока Джейс не успел предложить. – Кровь животного сойдет.

– Крови-то принесу, – пообещал Джейс и, немного помявшись, произнес: – Ты не признался Инквизитору, что пил мою кровь? Что я спас тебя?

Саймон покачал головой.

– Почему? – В глазах Джейса блеснул отраженный свет.

– Не хотел для тебя еще больших проблем.

– Послушай-ка, вампир. Лайтвудов защищай, как можешь, а меня – не надо.

– Почему? – поднял голову Саймон.

– Потому, – сказал Джейс, и на короткий миг Саймону показалось, будто в камере не он, а Джейс, – что я защиты не заслуживаю.

 

* * *

 

Клэри проснулась от того, что по крыше барабанил град. Она села, сонно озираясь, потом звук повторился – град бил в окно. Отбросив одеяло, Клэри нехотя выбралась из постели.

Открыла окно, впустив холодный воздух, который мигом пробился под ночнушку. Стуча зубами, Клэри перегнулась через подоконник.

Внизу кто-то стоял. От вида высокой фигуры и по-мальчишески взъерошенных волос у Клэри подпрыгнуло сердце, однако стоило незнакомцу посмотреть вверх, и Клэри увидела, что волосы у него не светлые, темные. Второй раз она ждала увидеть Джейса, а пришел Себастьян.

В руке парень держал пригоршню гальки. При виде заспанной Клэри он улыбнулся и показал сначала на себя, затем – на шпалеру: спускайся, мол.

Покачав головой, Клэри указала на парадную дверь. Дескать, жди там. Закрыла окно и сбежала вниз по ступенькам. Было уже позднее утро, и в окна лился золотой свет. В самом доме было тихо, огни нигде не горели. Аматис, похоже, еще не проснулась.

Клэри отперла и распахнула дверь. Себастьян стоял на крыльце, и Клэри уже третий раз – хотя и немного слабее – ощутила, будто прежде где-то видела этого юношу.

– Ты мне в окно камешки кидал, – слабо улыбнулась она. – Я думала, так только в кино поступают.

Лицо Себастьяна озарилось широкой улыбкой.

– Пижамка у тебя милая. Разбудил?

– Может быть, а что?

– Извини, – сказал он не слишком-то виноватым голосом. – Просто я ждать не мог. Тебе, наверное, следует сбегать наверх и одеться, потому что день мы проведем вместе.

– Ничего себе! Какой уверенный, – сказала Клэри, отлично понимая: парням вроде Себастьяна стесняться не пристало. Она покачала головой: – Извини, не выйдет. Мне нельзя уходить из дома. Не сегодня.

Себастьян слегка нахмурился:

– Вчера ты гуляла.

– Угу, пока... – «Пока Аматис не пристыдила». – Нельзя мне сегодня уходить. И не пытайся спорить, ладно?

– Ладно, только сначала позволь сказать, зачем я пришел. Потом и гони.

– Выкладывай.

Себастьян приподнял голову, и в его черных глазах блеснули золотистые огоньки. Разве такое возможно?!

– Я знаю, где искать Рагнора Фелла.

Клэри помчалась наверх, переоделась, нацарапала какую-никакую записку для Аматис и, перебросив плащ через руку, выбежала из дома. И десяти минут не прошло.

Себастьян ждал у берега канала.

– Я готова, – задыхаясь, проговорила Клэри. – Идем?

Улыбнувшись, Себастьян предложил помочь надеть плащ. Клэри отказалась, но юноша настаивал.

– Прежде мне не помогали надевать плащи, – сказала Клэри, высвобождая из-под воротника волосы, – только официанты. Ты официантом, случайно, не подрабатывал?

– Нет, просто меня воспитала француженка. Эти натаскивают почище метрдотелей.

Клэри, несмотря на мандраж, улыбнулась. Себастьяну вообще удивительно легко удавалось вызвать у нее улыбку. Пожалуй, даже слишком легко.

– Куда нам? – спросила вдруг Клэри. – Фелл живет где-то поблизости?

– Нет, за городом. – Себастьян пошел в сторону моста. Клэри поспешила следом.

– Идти далеко?

– Пешком – да. Мы возьмем транспорт.

– У кого? – Клэри встала как вкопанная. – Себастьян, нам нужно быть осторожными. Нельзя никому доверять и говорить, куда мы собираемся... куда я собираюсь. Я здесь тайком.

– Уверена?

– На все сто.

«Рагнор Фелл, – думала Клэри по пути через толпы на улицах. – Я увижу Рагнора Фелла!» Возбуждение мешалось со страхом – спасибо Мадлен, имя мага навевало трепет. Что, если у него не окажется ни времени, ни терпения? Что, если он не поверит в то, кто такая Клэри? Не вспомнит о Джослин?

Каждый раз, замечая в толпе юношу-блондина или девушку с длинными черными волосами, Клэри внутренне сжималась, боясь узнать в них Джейса или Изабель. Но Изабель, скорее всего, пройдет мимо, а Джейс в доме Пенхоллоу, обжимается с новой подружкой...

Перед тем как свернуть на боковую улочку, уводящую от центра города, Себастьян спросил:

– Боишься, что за нами хвост? – Он заметил, как Клэри постоянно оглядывается по сторонам.

– Знакомые люди мерещатся: Джейс, Лайтвуды.

– Вряд ли Джейс станет разгуливать по улице. Он постоянно у себя в комнате, дуется. К тому же вчера поранил руку...

– Поранил? Как? – Забыв смотреть под ноги, Клэри споткнулась. Она и не заметила, как дорога из мощеной перешла в гравийную. – Ай!

– Мы на месте, – сказал Себастьян, останавливаясь у высокого проволочно-деревянного забора. Как-то резко закончилась жилая часть города: домов поблизости не было, только этот забор с одной стороны дороги да присыпанный гравием склон холма, уводящий к лесу, – с другой.

Себастьян достал из кармана увесистый ключ и отпер висячий замок на калитке.

– Сейчас вернусь, – сказал он и скрылся за забором.

Сквозь рейки Клэри удалось разглядеть приземистый дощатый дом красного цвета. Ни дверей, ни окон...

Наконец Себастьян вернулся. Улыбаясь от уха до уха, он вел под уздцы большую лошадь в яблоках, с пятном-звездой на лбу.

– Лошадь? У тебя есть лошадь? – изумилась Клэри. – Кто в наши дни верхом ездит?

Себастьян нежно погладил животное по шее:

– В Аликанте многие семьи Охотников держат лошадей. В Идрисе машины не больно-то работают, если ты еще не заметила. Охранные заклятия мешают. – Он хлопнул по потертому седлу, имевшему герб: восстающий из озера змей. Внизу изысканной вязью было выведено имя: «Верлак». – Залезай.

– Я ни разу верхом не ездила, – отпрянула Клэри.

– Путником управлять буду я, – успокоил ее Себастьян. – Сядешь впереди меня.

Лошадь тихонько фыркнула. Глядя на здоровенные зубы, Клэри поежилась. Не дай бог, за ногу цапнет! Она вспомнила, что все знакомые девчонки в средней школе мечтали о пони... ненормальные!

«Ладно, смелее, – приказала себе Клэри. – Ради мамы».

Глубоко вздохнув, она согласилась:

– Твоя взяла. Едем.

 

* * *

 

Решимость Клэри длилась ровно столько, сколько Себастьяну понадобилось, чтобы вскочить в седло и пришпорить Путника. Конь сорвался с места и пулей понесся по дороге; удары копыт о землю отзывались в позвоночнике болезненным эхом. Клэри впилась ногтями в луку седла, да так сильно, что ногти оставили следы.

Дорога постепенно сужалась. По обеим сторонам от нее выросли зеленые стены густых деревьев. Себастьян слегка натянул поводья, смиряя бешеный галоп, и пульс Клэри стал замедляться вместе с топотом копыт. Постепенно, когда прошла паника, Клэри прислушалась к ощущениям. Себастьян держал поводья, обхватив ее руками с обеих сторон, так что соскользнуть с седла шансов не было. Больше того, Клэри спиной прижималась к груди парня, чувствуя его запах, похожий отчего-то на аромат черного перца, – необычный, приятный и терпкий. От Джейса пахнет мылом и солнечным светом. То есть как если бы у солнца имелся свой запах...

Клэри стиснула зубы. Она едет с Себастьяном на встречу с могучим волшебником, а сама рассуждает о том, как пахнет Джейс. Усилием воли Клэри заставила себя отвлечься на природу вокруг.

Деревья по обочинам редели, зеленый ковер местами прорезала серая каменная дорога или торчащий из травы черный камень. Сурово и по-своему красиво. Тут и там виднелись островки белых цветов, которые Клэри заприметила еще в некрополе. Они, будто снег, устилали холмы.

– Как ты узнал, где искать Рагнора Фелла? – спросила Клэри, когда Себастьян умело объезжал колею.

– У моей тетушки Элоди хватает источников информации. Она знает обо всем, что творится в Идрисе, хотя сама никогда сюда не является. Не любит покидать Институт.

– А ты? Сам ты в Идрис часто наведываешься?

– Нет. Последний раз меня приводили сюда, когда мне было лет пять. С тех пор я не встречался с дядей и тетей, так что рад вернуться. К тому же есть шанс наверстать упущенное, да и тоскливо без Идриса. Нет больше в мире такого места. Тут даже воздух особенный. Сама поймешь и заскучаешь по Идрису, когда покинешь его.

– Да, Джейс очень скучал по нему. Я думала, это из-за того, что он прожил здесь годы. Вырос тут.

– В поместье Вэйландов. Недалеко от того места, куда мы едем.

– Ты и впрямь как будто все знаешь.

– Нет, не все, – рассмеялся Себастьян, и Клэри спиной ощутила, как он дрожит. – Идрис околдовывает всех, даже людей вроде Джейса, которым бывать здесь противно.

– Почему ты так говоришь?

– Ну, его же вырастил Валентин. Что может быть хуже?

– Не знаю... – Клэри задумалась. – Валентин ужасный отец, да, но Джейс не ведал другой любви и доброты, кроме крох, доставшихся от Валентина. – Клэри захлестнуло волной грусти. – Джейс еще долго оставался предан отцу.

– Не верю, будто Валентин способен проявить хоть каплю доброты и любви. Он чудовище.

– Тут я с тобой согласна, да только Джейс – его сын. И был он тогда совсем маленький. Валентин любил его. По-своему...

– Нет! Такое невозможно.

Моргнув, Клэри хотела обернуться, но передумала. Когда речь заходит о Валентине, с Сумеречными охотниками лучше не спорить. Они словно с ума сходят. И винить их в этом нельзя. (Вспомнив об Инквизиторе, Клэри внутренне содрогнулась.)

– Может, ты и прав.

– Приехали, – резко произнес Себастьян. Клэри испугалась: не обидела ли его? Но когда Себастьян слез с коня и подал руку, он улыбался. – Быстро мы, – сказал парень, привязывая коня к нижней ветке дерева. – Быстрей, чем я ожидал.

Он жестом пригласил спускаться, и Клэри, помедлив секунду, сползла с седла прямиком к Себастьяну в объятия.

Коленки после долгой поездки подогнулись, и вышло так, что Клэри вцепилась в Себастьяна.

– Прости, – робко извилась она. – Я не нарочно.

– Я бы за такое не стал извиняться. – Ощутив на щеке его теплое дыхание, Клэри вздрогнула. Себастьян наконец – неохотно – отпустил ее.

Твердости, однако, в коленках совсем не прибавилось.

– Спасибо, – ответила Клэри и залилась краской. Жаль, что на бледной коже румянец проступает так четко. – И... где мы?

Она огляделась: небольшая долина среди низких холмов. Вокруг опушки сгрудились кривые деревья, голые ветви которых на фоне неба цвета голубой стали смотрелись особенно живописно. И...

– И что? Тут пусто.

– Клэри, сосредоточься.

– Здесь действуют чары? Мне обычно не приходится...

– В Идрисе чары создают более сильную маскировку. Чтобы заглянуть сквозь них, надо хорошенько постараться. – Себастьян положил ей руки на плечи и мягко развернул в сторону опушки: – Приглядись.

Клэри представила, будто скипидаром снимает с холста слой краски, под которым скрывается настоящий сюжет картины, – такой мысленный трюк позволял увидеть, что прячут маскировочные чары. Проявился небольшой каменный домик с остроконечной крышей; из трубы причудливой и аккуратной завитушкой поднимался дымок. К двери вела извилистая тропинка. Струйка дыма вдруг приняла форму вопросительного знака.

– Спрашивают, кто пришел, – улыбнулся Себастьян.

Клэри плотнее запахнулась в плащ. Холодный ветер, пробегавший по траве, пробирал до костей.

– Мы будто в сказку попали.

– Мерзнешь? – спросил Себастьян и приобнял девушку за плечи. Дымок моментально изменил форму: из трубы вместо вопросительных знаков стали вылетать немного кривобокие сердечки. Клэри, чувствуя себя одновременно и смущенно, и виновато – будто совершила проступок, – отпрянула от Себастьяна и поспешила к домику. Себастьян – следом. Не успели они пробежать и половину пути, как дверь распахнулась.

Клэри буквально помешалась на идее отыскать Рагнора Фелла с момента, как услышала его имя, однако ни разу не задумалась над тем, как знаменитый маг выглядит. Ну, большой, наверное, бородатый. Косая сажень в плечах... Вроде викинга.

Однако встречать гостей вышел высокий худой мужчина с ежиком черных волос. На нем были золотая сетчатая жилетка и шелковые шаровары. Глядя на Клэри с вежливым интересом, он попыхивал невероятных размеров трубкой.

Не викинг, конечно, зато хороший и давний знакомый.

Магнус Бейн.

– Но... – вымолвила Клэри и обратила дикий взгляд на Себастьяна. Тот, пораженный ничуть не меньше, смотрел на Магнуса, раскрыв рот.

– Вы... Рагнор Фелл? Маг?

Выпустив изо рта мундштук трубки, Магнус ответил:

– Не стриптизер, это точно.

– Я... – Себастьян никак не мог подобрать нужные слова. Непонятно, кого он ожидал увидеть, но, определенно, не Магнуса Бейна. – Мы пришли просить помощи. Я Себастьян Верлак, а это Клэри Моргенштерн, ее мать Джослин Фэйрчайлд...

– Да к черту маму, – ответил Магнус. – Без предварительной записи ко мне нельзя. Приходите позже. В марте, скажем.

– В марте? – ужаснулся Себастьян.

– Ты прав. В марте слишком дождливо. Давайте в июне.

Себастьян принял гордый вид:

– Вы, похоже, не понимаете, насколько важное дело...

– Хватит, Себастьян, – перебила его Клэри, глядя на Магнуса с отвращением. – Он тебе мозги пудрит. Помочь не сможет.

Себастьян еще больше расстроился:

– Отчего бы ему...

– Так, хватит уже, – произнес Магнус и щелкнул пальцами.

Себастьян тот же миг замер на месте, не закрывая рта и слегка вытянув руку.

– Себастьян! – Парень застыл, словно статуя. Только грудь его слегка вздымалась и опускалась – значит, жив еще. – Себастьян? – снова позвала Клэри. Бесполезно: он не слышал и не видел ее. Тогда Клэри напустилась на Магнуса: – Что с тобой? Дури из своей трубки накурился? Себастьян за нас.

– Зато я сам по себе, сладенькая, – взмахнул трубкой Магнус. – Заморозить паренька пришлось по твоей вине. Ты чуть не выдала меня.

– Зачем притворяться Рагнором Феллом?

Магнус выдохнул струйку дыма и пристально посмотрел на Клэри сквозь сизое облачко:

– Ладно. Идем, покажу кое-что.

Он придержал для девушки дверь открытой и сделал приглашающий жест. В последний раз глянув недоверчиво на застывшего Себастьяна, Клэри шагнула через порог.

Сочащегося в окошки дневного света хватало, чтобы разглядеть большую, утопающую в тенях комнату. Пахло горящим мусором. Клэри едва слышно кашлянула, а Магнус щелкнул пальцами еще раз, и с ладони у него заструилось ярко-голубое свечение.

Клэри ахнула. В комнате царил погром: мебель разнесена в щепки, столы перевернуты и содержимое ящиков разбросано по полу; в воздухе витают вырванные из книг страницы. Окна разбиты.

– Ночью Фелл связался со мной, попросил прийти. Я откликнулся на призыв и застал на месте вот что. Разгром и вонь демонов.

– Демонов? В Идрис им путь заказан...

– Я же не говорю, будто видел самих демонов, – без малейшей интонации напомнил Магнус. – Пахло чем-то демоническим по природе происхождения. Тело Рагнора лежало на полу. Его не добили. Когда я пришел, то нападавших не застал.

Магнус посмотрел на Клэри:

– Кто еще знает, что ты ищешь Рагнора?

– Мадлен, – прошептала Клэри, – но она погибла. Себастьян, Джейс, Саймон. Лайтвуды...

– Если знают Лайтвуды, знает и Конклав. У Валентина в Конклаве остались шпионы.

– Зачем я только спрашивала о Фелле у всех подряд? Надо было самой стараться... и предупредить Фелла.

– Позволь напомнить: ты не знала, где его искать. Потому и обращалась ко всем за помощью. Для тебя и Мадлен Рагнор Фелл – маг, знавший, как разбудить Джослин. Валентин, казалось, тут ни при чем, однако погодите. Валентин, может, и не знает, как разбудить твою маму, хотя и догадался, что заклятие, погрузившее ее в сон, связано с чем-то, чего он жаждет. С некой книгой заклинаний.

– Откуда ты знаешь?

– Рагнор сказал.

– Но ведь...

Магнус оборвал ее, сделав жест рукой:

– У магов свои способы общения. Свои языки. – Он поднял руку с голубым пламенем. – Логос.

На стене проявились огненные буквы, каждая дюймов шесть в высоту, словно отлитые из жидкого золота прямо в камне. Они забегали по стенам, складываясь в непонятные, ускользающие от взгляда слова.

– Что здесь написано?

– Рагнор, почувствовав близость смерти, оставил послание. Для всякого мага, который придет сюда после него. – Магнус обернулся, и его кошачьи глаза осветились золотым огнем. – На Рагнора напали прислужники Валентина и потребовали отдать Белую книгу. Белая книга и книга Серая – два самых, наверное, знаменитых собрания заклинаний. В Белой книге есть рецепт зелья, погрузившего Джослин в сон, и рецепт противоядия от него.

У Клэри отвисла челюсть.

– Так ее забрали?

– Нет. Книга принадлежала твоей матери. Рагнор лишь посоветовал, куда спрятать томик от Валентина.

– Значит, книга...

– В поместье Вэйландов. Вэйланды были самыми близкими из соседей Джослин и Валентина. Рагнор предложил Джослин укрыть Белую книгу у них в домашней библиотеке, где Валентин ни за что не стал бы искать.

– Валентин несколько лет потом прожил в поместье Вэйландов. Как он не наткнулся на книгу?

– Твоя мама спрятала ее внутри другого издания. Такого, в которое Валентин не заглянул бы. – Магнус коварно усмехнулся. – «Простые рецепты для домохозяек». Чувство юмора у твоей мамы было отменное, и с этим никто не поспорит.

– Ты ходил в поместье Вэйландов? Нашел книгу?

Магнус покачал головой:

– Клэри, их дом окружают плутающие чары. Они собьют с пути не только членов Конклава, но и всех подряд. Особенно нежить. Будь у меня время, я попытался бы их рассеять...

– Значит, в поместье никто не войдет? – Отчаяние когтями впилось в сердце. – Совсем никто?

– Не так чтобы совсем никто. По крайней мере, один человек точно сумеет войти.

– Валентин?

– Я имел в виду его сына.

Клэри покачала головой:

– Джейс не станет помогать, Магнус. Он не желает видеть меня в Идрисе. Он вообще со мной больше не разговаривает.

Магнус задумчиво посмотрел на Клэри:

– Если попросишь, вряд ли он тебе откажет.

Клэри открыла рот и снова закрыла. Магнус неким образом вызнал, что Алек неровно дышит к Джейсу, а Саймон – к ней. У Клэри, должно быть, на лбу написано, как она влюблена в Джейса.

Девушка отвернулась:

– Ну, скажем, уговорила я Джейса провести меня в дом и найти книгу, а дальше-то что? Я не умею ни заклинаний творить, ни противоядий готовить.

Магнус фыркнул:

– По-твоему, я рассказал тебе о магическом трактате за здорово живешь? Принесите Белую книгу мне.

– Так тебе книга нужна?

– Белая книга – один из самых могущественных трактатов по магии. Почему бы не хотеть ее? К тому же она по праву принадлежит детям Лилит, а не чадам Разиэла. Это книга магов, и храниться она должна у нас.

– Она и мне нужна... исцелить маму.

– Понадобится одна-единственная страница, которую можешь оставить себе. Принесешь книгу, и я сварю противоядие. Даже вылечу твою мать. Скажешь, нечестная сделка?! – Магнус протянул руку. – Ну, договорились?

После секундного колебания Клэри пожала магу руку:

– Надеюсь, не пожалею.

– И не надо, – сказал Магнус, радостно разворачиваясь к двери. Огненные буквы на стенах меж тем стали гаснуть. – Сожаление – эмоция глупая и бесполезная, не находишь?

После темноты в комнате солнце показалось особенно ярким. Постепенно глаза привыкли к свету, и Клэри огляделась: горы вдали, Путник, довольный, щиплет травку... и Себастьян застыл подобно парковой статуе.

Клэри обернулась к Магнусу:

– Разморозь его, пожалуйста.

Магнус, не без веселья, ответил:

– Я удивился, получив утром весточку от Себастьяна. Он сказал, что хочет помочь тебе, ни много ни мало. Как вы с ним встретились, кстати?

– Он доводится кузеном кое-кому из друзей Лайтвудов. Себастьян хороший и милый.

– Милый? Фи, как слабо! Он роскошен! – Магнус мечтательно уставился на Себастьяна. – Оставь его мне. Будет вешалкой для шляп и прочего.

– Ага, сейчас! И не подумаю.

– Почему? Себе присмотрела? – Глаза у Магнуса блеснули. – Ты ему нравишься. Так и стелется перед тобой.

– Давай поговорим о твоих делах сердечных, – сменила тему Клэри. – Что у тебя с Алеком?

– Алек отрицает, что между нами что-либо есть, и посему я отрицаю связь между нами точно так же. Вчера он прислал огненное сообщение, прося о помощи, и адресовал его Магу Бейну. Словно мы не знакомы! Алек по-прежнему сохнет по Джейсу, однако ничего хорошего из этого не выйдет. Проблема, о которой ты, конечно, ничегошеньки не знаешь...

– Заткнись, а? – Клэри презрительно посмотрела на Магнуса. – Размораживай Себастьяна, иначе я так и останусь здесь – и Белой книги тебе не видать.

– О, разморожу, разморожу... Только сделай одолжение: не говори ему ничего из сказанного мною. Пусть он и друг Лайтвудов. – Магнус раздраженно щелкнул пальцами.

Лицо Себастьяна ожило, как в фильме, снятом с паузы.

–...не помочь нам? – закончил парень фразу. – Мы не с пустяком пришли! Вопрос жизни и смерти.

– У вас, нефилимов, все вопросы – жизни и смерти, – ответил Магнус. – Поди прочь. Ты докучаешь мне.

– Но...

– Уходи, я сказал. – В голосе Магнуса проскользнули нотки угрозы. С кончиков длинных пальцев сорвались голубые искорки, в воздухе раздался резкий запах. Кошачьи глаза засветились.

Клэри, хоть и знала, что Магнус разыгрывает спектакль, невольно попятилась.

– Себастьян, – позвала она, – лучше пойдем.

– Постой, Клэри, – сощурился парень.

– Уходим. – Клэри схватила его за руку и потащила к Путнику. Себастьян поворчал, но послушался.

Облегченно вздохнув, Клэри оглянулась через плечо: Магнус улыбался ей, сложив руки на груди. Затем он подмигнул сверкающим глазом.

 

* * *

 

– Прости, Клэри. – Себастьян помогал ей забраться в седло: положил одну руку девушке на плечо, вторую – на пояс. Клэри же отчаянно боролась с внутренним голосом, твердившим: дескать, Путник не лучше любой другой лошади и опасен. Перекинув ногу через спину скакуна, Клэри села и попыталась убедить себя, будто сидит на диване, а не на спине у животного, которое может в любой момент цапнуть.

– Простить за что? – спросила девушка, когда Себастьян ловко вскочил в седло. Аж прямо завидно. Впрочем, так спокойней – хоть один да знает, как управляться с лошадью.

– За Рагнора Фелла. Я думал, он согласится помочь. Хотя все эти волшебники капризны. Сама небось знаешь?

– Да, общалась с Магнусом Бейном. – Клэри обернулась и посмотрела на хижину Фелла. Из печной трубы вылетали миниатюрные пляшущие человечки. Не Магнусы ли? – Он верховный маг Бруклина.

– По характеру такой же, как Фелл?

– Одного поля ягоды. За Фелла не извиняйся. Я догадывалась, что помогать он не захочет.

– Зато обещал помочь я. – Судя по голосу, Себастьян и правда расстроился. – Давай покажу тебе еще кое-что. Иначе день пропадет даром.

– Что именно? – Клэри развернулась к Себастьяну. Солнце стояло высоко в небе и подсвечивало темные локоны парня золотом.

– Увидишь, – широко улыбнулся Себастьян.

Стены леса по обочинам время от времени расступались, открывая невероятно прекрасные виды: льдисто-голубые озера, зеленые долины, серые скалы, серебристые изгибы реки и ручья меж берегов, густо поросших цветами. Интересно, каково жить в таком месте? Вне бетонных джунглей Клэри невольно ощутила себя беззащитной. Здесь, правда, здания тоже имелись: кое-где над верхушками деревьев высились крыши каменных домов.

– Поместья богатых Охотников, – пояснил Себастьян.

Дома напоминали особняки вдоль Гудзона, на севере Манхэттена, где в давние времена богатые ньюйоркцы проводили лето.

Дорога из гравийной перешла в грунтовую. Себастьян повел Путника вверх по склону холма и на гребне остановился:

– Ну, вот мы и на месте.

Вынырнув из задумчивости, Клэри уставилась на «место»: черные от сажи камни, печная труба все еще тянется в небо; в единственной уцелевшей стене зияет пустой оконный проем; сквозь трещины в фундаменте пробивается трава.

– Ничего не понимаю. Ты куда меня привез?

– Не узнаёшь? Здесь жили твои папа и мама. Здесь родился твой брат. Это поместье Фэйрчайлд.

И вновь в голове у Клэри зазвучал голос Ходжа: Валентин сжег и себя, и жену с ребенком. Пожар разгорелся такой силы, что земля почернела, и больше на проклятом месте никто ничего не строит.

Не говоря ни слова, Клэри слезла с коня и побежала вниз по холму. Себастьян окликнул ее, но Клэри не обернулась. Остановилась она только перед самым домом. Под ногами хрустел треснувший камень тропинки. Из высокой травы выглядывали, резко обрываясь, уцелевшие ступени крыльца.

– Клэри... – позвал Себастьян. Он тоже спустился с холма, но Клэри попросту не замечала его присутствия. Она медленно оборачивалась вокруг себя, разглядывая останки поместья: опаленные деревья, тенистая лужайка... Над деревьями виднелась крыша соседней усадьбы. Солнце искрилось на осколках стекла в раме уцелевшей стены. Переступив через обожженные камни, Клэри вошла в пределы дома. Видно было, как он делился на комнаты. Нашелся даже шкафчик – обугленный, он лежал на земле, среди осколков фарфора.

Некогда это был настоящий дом... Семейный очаг. Мама вышла замуж и воспитывала здесь ребенка, а потом пришел Валентин и обратил поместье в прах. Он заставил Джослин поверить, будто ее сын мертв, и вынудил скрыть правду от дочери... Сердце пронзила щемящая боль. Сколько жизней в тот день сломал Валентин!

Прикоснувшись к лицу, Клэри ощутила влагу на пальцах. Она не заметила, как расплакалась.

– Прости, Клэри. Я думал, ты захочешь увидеть дом. – Обеспокоенный Себастьян шел следом, поднимая с камней облачка пепла.

– Да, хочу... хотела. Спасибо.

Снова подул ветер, и на лицо Себастьяну упали черные пряди. Парень горько улыбнулся:

– Тяжело, наверное, думать обо всем, что здесь случилось. О Валентине, о Джослин... Она была такая мужественная.

– Знаю. Мама и сейчас не утратила храбрости.

Себастьян нежно коснулся ее лица:

– Характером ты пошла в нее.

– Себастьян, ты не знаешь меня.

– Неправда. – Себастьян обхватил ее лицо ладонями, очень нежно, почти неуверенно. – Я все о тебе знаю, Клэри. Знаю, как ты сражалась против отца за Чашу смерти, как отправилась спасать друга из вампирского гнезда. Изабель мне рассказывала, и слухи доходили. Клэри, едва я узнал о тебе – услышал твое имя, – и мне сразу захотелось с тобой встретиться. Ты особенная.

Клэри вяло рассмеялась:

– Надеюсь, ты не слишком разочарован?

– Нет. – Пальцы Себастьяна скользнули к подбородку. – Совсем не разочарован.

Он приблизил Клэри к себе и губами коснулся ее губ. От удивления Клэри даже не шевельнулась, только затрепетала и машинально закрыла глаза. Ей вдруг захотелось, чтобы ее обняли и целовали. Чтобы все на свете забылось... Клэри обхватила Себастьяна за шею, прижалась к нему. Погрузила пальцы в шевелюру на затылке; кончики волос приятно покалывали кожу. У Джейса волосы более шелковистые, но и у Себастьяна они мягкие, нежные на ощупь... Прочь, прочь, мысли о Джейсе! Себастьян погладил Клэри по щеке – несмотря на мозоли, касание получилось нежным. У Джейса тоже мозоли, да и у всех нефилимов, ведь они воины...

«Хватит, хватит думать о Джейсе!» – твердила себе Клэри, но забыть брата не получалось. Закрывая глаза, она видела его образ: острые, угловатые черты, передать которые в портрете никогда толком не выходило, пусть даже лицо, изящные кисти, покрытые шрамами плечи и запомнились – прочно и навсегда.

Острая волна желания, столь плавно и нежно охватившая ее, пропала, ушла – резко, словно отпущенная тетива лука. Себастьян по-прежнему целовал Клэри, мягко придерживая за затылок, но сама Клэри онемела. Ощутила ледяной укол дурного предчувствия. Что-то не так. Происходит ошибка, ужасная ошибка. Клэри ошибается сильнее, чем в желании быть с тем, с кем быть не может! Она будто уверенно шагнула вперед, и нога вдруг провалилась в зияющую пустоту.

Ахнув, Клэри отпрянула. Так резко, что чуть не споткнулась. Она упала бы, если бы не объятья Себастьяна.

– Клэри? – Взгляд парня оставался томным, щеки пылали румянцем. – Что не так, Клэри?

– Ничего. – Собственный голос показался ужасно тонким, писклявым. – Я... я просто не готова. Не надо нам пока...

– Слишком резко? Можем помедленней. – Себастьян потянулся к Клэри, и та невольно отшатнулась. Пораженный, Себастьян сказал: – Я не обижу тебя, Клэри.

– Знаю.

– Случилось что-нибудь? – Себастьян убрал со лба Клэри выбившиеся прядки. Девушка с трудом подавила желание отстраниться. – Ты из-за Джейса?..

– Джейса? – Откуда он узнал, что Клэри думала про Джейса? И все же... – Джейс мне брат. С какой стати ты упомянул его?

– Показалось... – Себастьян замотал головой, и на лице у него попеременно отразились боль и смятение. – Может, тебя кто-то другой обидел?

Клэри плавно и в то же время решительно убрала от щеки руку Себастьяна:

– Ничего подобного. Просто... я словно... совершаю ошибку.

– Ошибку? – Боль на лице Себастьяна уступила место недоверию. – Какую ошибку, Клэри? Мы связаны. Сразу, как только мы встретились...

– Себастьян, прошу, не надо...

– Я сразу понял, что ждал именно тебя. Ты меня тоже узнала. Не отрицай.

Нет, Клэри испытывала совсем иное чувство. Будто оказалась в незнакомом городе, свернула за угол и напоролась на свой дом. Удивительно, но неприятно: дескать, он-то здесь откуда?!

– Все не так, Себастьян.

В глазах парня темным, бушующим пламенем вспыхнул гнев, и Клэри перепугалась. Себастьян больно схватил ее за руки:

– Не верю.

Клэри попыталась вырваться:

– Себастьян...

– Не верю, – повторил он. Чернота радужек затмила собой зрачки, а лицо превратилось в жесткую бледную маску.

– Себастьян, – как можно спокойнее позвала Клэри. – Мне больно.

Себастьян отпустил ее. Тяжело дыша, он сказал:

– Прости. Прости, я думал...

«Индюк тоже думал», – хотела сострить Клэри, но прикусила язык. Лучше не злить Себастьяна.

– Нам лучше вернуться. Скоро стемнеет.

Себастьян только кивнул, пораженный собственной выходкой не меньше, чем Клэри. Развернувшись, он побрел к Путнику, который мирно пасся в тени дерева. Клэри осмотрелась: больше здесь делать нечего, решила она и отправилась вслед за Себастьяном. Украдкой глянула на руки: запястья покраснели, на пальцах – что еще удивительней – темные, как будто чернильные, пятна.

Себастьян молча помог забраться в седло. Когда Клэри наконец уселась, он произнес:

– Прости, что я недобро подумал о Джейсе. Он никогда бы тебя не обидел. Ради тебя он даже пошел навестить пленного вампира в темнице Гарда...

В этот момент Земля словно остановилась. Клэри слышала собственное дыхание, видела, как ее же руки, похожие на руки статуи, впились в луку седла.

– Пленный вампир? – шепотом спросила девушка.

Себастьян удивленно посмотрел на нее:

– Ну да. Вампир по имени Саймон, которого Лайтвуды привели из Нью-Йорка. Я... я был уверен, что ты в курсе его злоключений. Разве Джейс ничего не рассказывал?

 

Глава 8 Все еще человек

 

Саймон проснулся. Внутри все болело от голода, а в глаза били блики солнечного света, отраженного от блестящей металлической фляжки. Кто-то подбросил ее в камеру, пока Саймон спал. Вокруг горлышка была обмотана полоска бумаги; размотав ее, Саймон прочел написанное на ней послание:

«Саймон, это бычья кровь. Свежая, только-только с бойни. Надеюсь, сойдет. Джейс все рассказал. Ты молодец, настоящий герой. Держись, мы что-нибудь придумаем.

ХОХОХОХОХОХОХ Изабель».

Глядя на рядок «X» и «О», Саймон усмехнулся. Приятно знать, что пламенная страсть Изабель не угасла. Отвинтив крышку, вампир приложился к фляге. Он успел сделать несколько больших глотков и вдруг ощутил покалывание между лопаток.

За спиной стоял Рафаэль – заложив руки за спину, в отутюженной белой сорочке, черном пиджаке и с золотой цепью на шее.

Саймон чуть не подавился кровью:

– Те... тебе нельзя сюда.

Рафаэль беззлобно оскалился:

– Не бойся за меня, светолюб.

– Я и не боюсь, – соврал Саймон. В горле и желудке начало неприятно покалывать, стоило вспомнить, при каких обстоятельствах Саймон с Рафаэлем виделись последний раз. Тогда Саймон, весь в крови и синяках, выбрался из наспех выкопанной могилы, а Рафаэль швырнул ему пакеты животной крови. Новоиспеченный вампир вгрызался в них зубами, будто и сам был животным. Такое лучше не помнить. И мальчишку-вампира лучше тоже больше не встречать на пути. – Сейчас день, и солнце светит. Как ты терпишь?

– Меня здесь нет. – Голос Рафаэля звучал очень мягко, тягуче. – Ты видишь проекцию. Гляди. – Он коснулся рукой стены, и пальцы прошли сквозь каменную кладку. – Я не могу причинить тебе вреда, как и ты мне.

– Я тебе вреда не желаю. – Саймон отставил флягу на матрас. – Только скажи – зачем пришел?

– Ты очень внезапно покинул Нью-Йорк. Хотя прекрасно знаешь, что перед уходом обязан предупреждать главу местного братства.

– Главу братства? Тебя, что ли? Я думал, у нас кто-то другой за главного...

– Камилла до сих пор не вернулась, – сухо ответил Рафаэль. – Я за нее. Ты, видимо, поленился ознакомиться с уложениями братства?

– Я не хотел покидать Нью-Йорк, все получилось неожиданно. И не прими за обиду, но братом я тебя не считаю.

– Dios^[5]. – Рафаэль опустил взгляд, пряча насмешку. – Упрямец какой.

– Как у тебя язык поворачивается говорить такое?

– Ну, вещи-то очевидные.

– Я про... – В горле встал комок. – То слово. Как у тебя получается произносить... «Бог»?

Рафаэль поднял взгляд – он и правда насмехался над Саймоном.

– Возраст. И практика. Вера... или ее потеря. Со временем, птенчик, ты поймешь, что разницы, в принципе, нет.

– Не называй меня птенчиком.

– Но так оно и есть. Ты дитя ночи, вот почему Валентин поймал тебя и лишил крови. Из-за твоей сути.

– Смотрю, ты много знаешь. Просветишь?

Глаза Рафаэля превратились в узкие щелочки.

– До меня дошел слух, что ты пил кровь Сумеречного охотника и обрел дар светолюба. Это правда?

У Саймона зашевелились волосы на затылке.

– Фигня. Если бы кровь Охотника давала такую силу, вампиры об этом давно знали бы, и мира между нами и нефилимами не установилось бы. Кровь Охотников объявили бы деликатесом. У тебя ложные сведения.

Рафаэль усмехнулся уголками губ:

– Звучит логично. Кстати, о деликатесах: ты ведь понимаешь, что в качестве светолюба сделался ценной добычей? Нет такого представителя нежити, который не хотел бы заполучить тебя.

– Ты тоже?

– Разумеется.

– И что сделаешь, когда получишь меня?

Рафаэль пожал худыми плечами:

– Я, наверное, единственный из своего рода, кто не считает благим даром твою способность пребывать на солнечном свету. Мы дети ночи, и зовемся так не без причины. Для меня ты – такой же выродок, как и вампиры для людей.

– Серьезно?

– Почему нет? – Рафаэль говорил совершенно без эмоций. – Ты опасен для вампиров. В темнице, светолюб, ты навсегда не останешься, выйти в мир в конце концов придется. И вот что я скажу: клянусь, не трону тебя и даже не стану искать, если спрячешься, забудешь всех, кто был дорог тебе в прежней жизни. По-моему, честная сделка.

Саймон покачал головой:

– Семью не брошу. И Клэри тоже.

Рафаэль раздраженно фыркнул:

– Они больше не часть твоей жизни. Ты теперь вампир.

– Не в душе.

– Ах эти сопли... Ты не заболеешь, не умрешь, навсегда останешься здоров и молод, забудешь о старости! Чем плох вампиризм?

Вечно молодой? Здорово, конечно, но только не в шестнадцать. Останешься неуклюжим, неразвитым. Ладно бы в двадцать пять, когда и лицо, и тело достигнут расцвета. И вообще, с такой юной мордашкой ни в один бар не пустят и алкоголь не продадут. Никогда. Совсем.

– Ну и, – продолжил Рафаэль, – солнце остается твоим другом.

Покупаться на речи Рафаэля Саймону больше не хотелось.

– Я слышал, что говорят о тебе в «Дюморе». Якобы ты по субботам надеваешь крестик и навещаешь родных. Они, поди, не знают о твоей сущности. Как смеешь ты предлагать мне забыть близких? Я не откажусь от них и не буду давать тебе ложных клятв.

Глаза Рафаэля недобро блеснули.

– Неважно, во что верит моя семья и что она знает. Важно, что я принял смерть. Ты же никак не смиришься, по-прежнему считаешь себя человеком. Потому и опасен. Цепляешься за мир живых.

 

* * *

 

Домой Клэри вернулась под вечер. Закрыла дверь и в полутьме коридора привалилась к ней спиной. От усталости ноги гудели, тело будто налилось свинцом.

– Клэри? – Тишину нарушил требовательный голос хозяйки. – Ты?

Клэри не спешила отзываться. Закрыв глаза, она постояла какое-то время в убаюкивающей темноте, отдавшись на волю чувств. Хотелось обратно в Нью-Йорк. Так сильно, что во рту ощущался металлический привкус бруклинского воздуха. Клэри будто наяву увидела маму – как она сидит у окна, пишет картину, и сквозь стекло на холст льется пыльный бледно-желтоватый свет. От тоски засосало под ложечкой.

– Клэри. – Голос прозвучал гораздо ближе. Аматис стояла чуть не вплотную: седые волосы собраны в тугой узелок на затылке, руки уперты в бока. – Твой брат пришел. Ждет на кухне.

– Джейс тут? – Только бы гнев и удивление не отразились на лице! Не дело выказывать чувства перед сестрой Люка.

Аматис пригляделась к Клэри:

– Мне что, не стоило впускать его? Ты же вроде хотела поговорить с братом?

– Нет-нет, вы правильно поступили. – Ровный тон дался не без труда. – Просто я устала.

– Ну-ну... – Аматис сделала вид, что поверила. – Если понадоблюсь – я наверху. Вздремну пока.

Клэри кивнула, хотя толком еще не знала, для чего Аматис может понадобиться. Слегка прихрамывая, Клэри прошла в залитую ярким светом кухню. На столе стояли чаша с фруктами – апельсины, яблоки, груши – и тарелка с толстыми ломтями хлеба с маслом и сыром. А еще... печенье.

Аматис напекла печенья?

Джейс сидел за столом, опершись на локти. Золотистые волосы взъерошены, ворот рубашки распахнут (вдоль ключицы виднеется плотная цепочка рун); рука, в которой Джейс держит печенье, забинтована. Значит, Себастьян сказал правду: братец таки поранился. Клэри, впрочем, за Джейса не испугалась.

– Наконец-то, – сказал Джейс. – Я уж испугался, что ты в канал свалилась.

Клэри, не говоря ни слова, села напротив. Интересно, увидит Джейс гнев в ее глазах? Брат тем временем откинулся на спинку стула, перебросив через нее руку. Если бы в этот момент у Джейса не дрогнул кадык, Клэри поверила бы в напускную беззаботность.

– Ты какая-то усталая. Где тебя весь день носило?

– Гуляла с Себастьяном.

– С Себастьяном?! – Ошеломленное лицо Джейса моментально окупило все страдания.

– Вчера он любезно проводил меня домой, – сообщила Клэри, а в душе все еще болью отзывалось слова: «Я тебе брат, и только. Брат». – Он единственный, кто обошелся со мной по-человечески. Так что да, я была с Себастьяном.

– Понятно. – Джейс отложил печенье на тарелку. Его лицо сделалось совершенно невыразительным. – Клэри, я хочу извиниться. Не стоило говорить таких вещей...

– Да уж, не стоило.

– Еще я хотел спросить: ты готова вернуться в Нью-Йорк?

– Боже, ты опять...

– Здесь небезопасно.

– Чего бояться? – без интонаций спросила Клэри. – Что меня бросят в тюрьму, как и Саймона?

Лицо Джейса оставалось бесстрастным, но сам он подался назад, будто от удара:

– Саймон?..

– Себастьян все рассказал, – продолжала говорить все тем же бесцветным голосом Клэри. – И как ты приволок Саймона сюда, и как отдал его на растерзание Инквизитору... Добиваешься моей ненависти?

– Ты поверила Себастьяну? Давно ли вы знакомы!

Клэри уставилась на брата:

– Так он соврал?

Взгляд сестры Джейс выдержал, но лицо превратилось в маску – как у Себастьяна, стоило Клэри оттолкнуть незадачливого ухажера.

– Нет, это правда.

Схватив тарелку, Клэри метнула ее в Джейса. Тот увернулся, соскочив со стула, и «снаряд» ударил в стену над мойкой. Клэри схватила еще одну тарелку и швырнула ее, не глядя: срикошетив от холодильника, посудина раскололась о пол на ровные кусочки.

– Как ты мог? Саймон доверял тебе! Где он теперь? Что с ним будет?

– Ничего. Саймон цел и невредим. Я навещал его прошлой ночью...

– До или после моего прихода? До или после того, как притворился, будто у тебя все хорошо?

– Так ты ушла из дома Пенхоллоу, думая, что у меня все здорово? – Джейс издал подобие смешка. – Значит, я актер хоть куда. – Парень криво усмехнулся. Зря – этим он словно бросил спичку в хворост сестринского гнева.

Как он смеет улыбаться! Клэри хотела схватить чашу с фруктами, но передумала. Отшвырнув с дороги стул, кинулась на брата. Прямой атаки он точно не ожидал... Правда, Клэри забыла, насколько Джейс ловок и быстр: он перехватил нацеленный в челюсть кулак и с силой опустил руку Клэри.

Брат и сестра оказались очень близко, вплотную друг к другу. Хрупкая Клэри навалилась на Джейса, прижимая его к кухонной стойке.

– Отпусти, – потребовала девушка.

– Чтобы ты меня тут же ударила? – сверкая глазами, спросил Джейс одновременно грубым и мягким голосом.

– Заслужил!

Его грудь затряслась от невеселого смеха.

– По-твоему, я все заранее продумал? По-твоему, я на такое способен?

– Саймона ты не любишь. Он тебе никогда не нравился.

Возмущенно крякнув, Джейс отпустил Клэри и, когда она отошла на шаг, поднял правую руку ладонью вверх. Клэри не сразу заметила неровный шрам на запястье.

– Я вскрыл себе вены, чтобы напоить кровью твоего дружка-вампира, – натянутым, словно струна, голосом проговорил Джейс. – Чуть не убил себя. И после этого я вот так запросто брошу его погибать?

Клэри неотрывно смотрела на шрам, на один из многих шрамов – всех форм и размеров, – покрывающих тело Джейса.

– Себастьян говорил, что ты уволок Саймона сюда, а после Алек отвел его в Гард. Позволил Конклаву бросить Саймона в темницу. Ты, наверное, знал обо всем...

– Саймона я сюда привел случайно. Пригласил в Институт, думая подговорить, чтобы он убедил тебя остаться в Нью-Йорке. Саймон, кстати, не согласился, если тебе от этого легче. Потом напали отреченные, и пришлось драться. Я пронес Саймона, смертельно раненного, через портал.

– Тогда зачем предал Конклаву? Знал же...

– В Гарде единственный рабочий портал. Конклав обещался вернуть Саймона в Нью-Йорк.

– И ты поверил? После того, что случилось с Инквизитором?

– Клэри, предыдущий Инквизитор – аномалия. Тогда ты столкнулась с Конклавом впервые, я – нет. Я нефилим, часть Конклава, который чтит правила.

– Не в этот раз.

– Да, не в этот раз, – устало согласился Джейс. – Хуже всего – вспоминать речи Валентина о том, как прогнил Конклав, как его надо очистить... Ангелом клянусь, он говорит дело.

Клэри не ответила. Сначала не нашла что сказать, потом онемела от удивления. Джейс привлек ее к себе, и Клэри не посмела сопротивляться. Сквозь белизну сорочки она видела черную вязь знаков, похожую на языки темного пламени. Захотелось прижаться щекой к груди Джейса, ощутить его объятия. Захотелось столь же сильно, как хотелось воздуха, когда Клэри тонула в озере Лин.

– Валентин прав, Конклав надо исправить, – согласилась она. – Ошибается Валентин в выборе средств. Сам видишь.

Джейс прикрыл глаза, и стали видны темные круги – следы бессонных ночей.

– Кажется, я уже ничего не вижу. Ты права, Клэри, твой гнев справедлив. Зря я доверился Конклаву. Так отчаянно хотелось думать, что Инквизитор – исключение, что она действовала без ведома руководства, что слово Сумеречного охотника еще ценится...

– Джейс, – прошептала Клэри.

Открыв глаза, он посмотрел на нее сверху вниз. Они стояли так близко, что почти прижимались друг к другу. Клэри слышала, как бьется сердце Джейса.

«Отойди от него», – велела себе Клэри, однако ноги не слушались.

– Что такое? – мягко спросил Джейс.

– Хочу повидать Саймона. Отведешь к нему?

Джейс отпустил ее столь же резко, сколь и прижал к себе:

– Нет. Тебе и в Идрис-то нельзя, а ты в Гард намылилась!

– Саймон решит, что все его бросили. Подумает...

– Я ходил к нему, – напомнил Джейс. – Собирался даже вызволить, сломать решетку собственными руками, – обыденным тоном произнес он. – Саймон сам не позволил.

– Не позволил? Добровольно остался в тюрьме?

– Он рассказал, что Элдертри копает под меня и под мою семью. Хочет свалить на нас ответственность за случившееся в Нью-Йорке. Никого из Лайтвудов пытать не дадут, поэтому Инквизитор взялся за Саймона, хочет, чтобы он оболгал нас. Будто мы в сговоре с Валентином. Поэтому и выкрасть Саймона из темницы нельзя – Элдертри догадается, кто спас вампира, и проблема только обострится.

– Благородно, конечно, со стороны Саймона, но что он задумал? Остаться в тюрьме навсегда?

Джейс пожал плечами:

– Стратегию мы обсудить не успели.

– Мальчишки... – устало вздохнула Клэри. – Ладно, обеспечим тебе и Лайтвудам алиби: идите в людное место, а мы подрядим Магнуса Бейна – вызволим Саймона из тюрьмы и отправим домой.

– Вряд ли Магнус кинется помогать только потому, что считает Алека симпатичным.

– Есть другой приз – Белая книга.

– Белая... что? – моргнув, переспросил Джейс.

Клэри быстро поведала о смерти Фелла, о том, что в доме погибшего мага встретился Магнус, и о книге заклинаний. Джейс слушал затаив дыхание.

– Демоны? Фелла убили демоны?

– Нет. – Клэри покопалась в памяти. – В доме воняло чем-то демоническим, и Фелла убили «прислужники Валентина». Так сказал Магнус.

– Бывает, заклятия черной магии имеют след, пахнущий точь-в-точь как демоны. Если Магнус ничего не уточняет, значит, побаивается. Где-то поблизости бродит маг-преступник... Валентин, правда, не первый раз посылает дитя Лилит на грязную работу. Помнишь, как он убил паренька-мага в Нью-Йорке?

– Забрал у него кровь для ритуала. Помню... – Клэри вздрогнула. – Джейс, Валентину Белая книга нужна затем же, зачем и мне? Разбудить Джослин?

– Вполне вероятно. Или если Магнус прав насчет силы книги, то Валентин может искать трактат ради заключенной в нем мощи. Так или иначе, найти книгу надо раньше Валентина.

– Как по-твоему, она до сих пор в поместье Вэйландов?

– Уверен, – ответил Джейс, немало удивив Клэри. – В семейной библиотеке только одна поваренная книга. И я видел ее на месте.

Голова закружилась. Клэри просто не верила, что появился шанс.

– Джейс... Отведи меня в поместье, помоги найти книгу, и я вернусь в Нью-Йорк вместе с Саймоном. Ноги моей здесь больше не будет, обещаю.

– Магнус прав, поместье защищено плутающими чарами, – медленно проговорил Джейс. – Я провожу тебя в дом, но путь неблизкий. Пешком – часов пять.

Клэри вынула из кармашка на поясе у Джейса стило. Инструмент светился бледным светом, похожим на сияние башен.

– Пешком идти необязательно.

 

* * *

 

– Странные к тебе гости приходят, – заметил Сэмюель. – Джонатан Моргенштерн, глава нью-йоркского братства вампиров... Я впечатлен.

Джонатан Моргенштерн? Ах да, это полное имя Джейса.

Саймон сидел на полу, лениво вертя в руках пустую флягу:

– Я, видать, важнее, чем думал.

– Ну а кровь тебе принесла Изабель Лайтвуд. Какой сервис!

Саймон поднял голову:

– Откуда вы знаете? Я не говорил...

– Я видел ее в окно. Дева пошла в мать... по крайней мере, Изабель похожа на Маризу в детстве. – Повисла неловкая пауза. – Учти, гостинец в виде крови – решение временное. Скоро Инквизитор проверит, не помер ли ты с голоду. Застанет тебя сытым, догадается обо всем и уморит иным способом.

Саймон посмотрел в потолок: рунические письмена перемежались и накладывались друг на друга, словно песок и галька на пляже.

– Лучше довериться Джейсу, он обещал найти выход. – Сэмюель ничего не ответил, и тогда Саймон добавил: – Я и вас попрошу вызволить. Честно.

Сэмюель издал придушенный звук, похожий на смех, который так и не сумел вырваться из глотки.

– Сомневаюсь, что Джейс Моргенштерн захочет спасать меня. К тому же голод – меньшее из зол для тебя. Скоро на Аликанте нападет Валентин, и тогда всем конец.

– Вы так уверены?

– Когда-то я был близок к Валентину, знал все его планы и цели. Он хочет разрушить защитные барьеры Аликанте и ударить по Конклаву в самое сердце.

– Говорят, что в Аликанте демонам не пройти, что барьер непроницаем.

– Говорить-то говорят... Барьер снять можно изнутри, используя кровь демона. Однако демоны в город пройти не могут, и посему мы имеем идеальный парадокс. Валентин однажды поклялся, что отыщет способ снять барьер. Я верю, так и случится: Валентин изыщет лазейку, нашлет на город армию демонов и всех погубит.

От спокойной уверенности в голосе Сэмюеля по спине побежали мурашки.

– Вы как будто смирились. Не лучше ли предпринять какие-то действия? Предупредить Конклав?

– Я предупреждал – на допросах. Говорил им, говорил, что Валентин хочет проникнуть в город и разрушить барьер, но Конклав не поверил. Якобы барьер простоял тысячу лет и потому стоять будет вечно. Мало им Рима. Ведь когда-нибудь всему приходит конец. – Сэмюель рассмеялся, горько и гневно одновременно. – Сиди, светолюб, и гадай, кто первым убьет тебя: Валентин, иная нежить или Конклав.

 

* * *

 

Оказавшись между «там» и «здесь», Клэри против воли выпустила руку Джейса. Вихрь выплюнул ее посреди комнаты – одну, без брата.

Прокатившись по полу, Клэри села. Ее выбросило в самой середине комнаты: персидский ковер, каменные стены, мебель, накрытая белыми простынями и оттого похожая на горбатых призраков; на больших окнах – посеревшие от пыли бархатные портьеры. В лунном свете танцуют пылинки.

– Клэри? – Джейс вышел из-за накрытого простыней рояля. – Ты цела?

– Ага. – Клэри хотела подняться и поморщилась от боли в ушибленном локте. – Правда, когда вернемся, Аматис убьет меня за битую посуду и портал, открытый прямо посреди кухни.

Джейс подал ей руку:

– Лично меня ты впечатлила, чего бы нам переход ни стоил.

– Спасибо. – Клэри еще раз огляделась. – Так вот где ты рос. Похоже на домик из сказки.

– Скорее на декорации к фильму ужасов. Господи, как давно я не был дома! Уж больно тут...

– Холодно? – Клэри поежилась и застегнула плащ на все пуговицы. Однако холодом веяло не столько физически; в доме как будто никогда не топили, не зажигали света, не веселились.

– Нет, холод дома стоял всегда. Я про пыль. – Джейс достал из кармана и зажег ведьмин огонь. Магическое сияние подсветило его лицо, выхватив впадины под скулами и на висках. – Мы в кабинете, а нужно в библиотеку. Идем.

Он повел сестру по длинному, сплошь увешанному зеркалами коридору. Клэри глянула на свое отражение и ужаснулась: плащ в пыли, волосы растрепались. Украдкой она хотела привести себя в порядок и уже в следующем зеркале заметила, как ухмыляется брат. Его-то волосы – несомненно, благодаря магии нефилима – оставались в безупречном порядке.

За открытыми дверьми Клэри видела точно такие же пыльные бесхозные комнаты, как и рабочий кабинет. Валентин говорил, у Майкла Вэйланда родни не осталось. Похоже, после «смерти» владельца Валентин занял поместье, однако причина упадка была явно в другом. Стены дома дышали скорбью и забвением. У Ренвика Валентин назвал поместье домом и показал Джейсу через портальное зеркало воспоминания о зеленых лугах и забытом поместье. Воспоминания в позолоченной раме... Врал, конечно, сейчас Клэри это отчетливо поняла. Валентин никогда здесь толком не жил: скорее всего, оставил поместье гнить без присмотра, лишь изредка наведываясь и бродя по нему, словно призрак.

Джейс плечом толкнул последнюю дверь и пропустил Клэри вперед. Библиотека нисколько не походила на институтскую: обычная комната, наполненная книжными полками, к которым крепятся лестницы на роликах. Под плоским потолком видны балки. Зеленых бархат портьер, словно изморозью, покрыт вездесущей пылью. Зеленое и синее оконное стекло в лунном свете льдисто поблескивает. За ним, снаружи, царит плотная чернота.

– Это и есть библиотека? – прошептала Клэри, боясь нарушить покой огромного пустого дома.

Джейс смотрел мимо нее, углубившись в воспоминания:

– Вон у того окна, в кресле, я читал все, что велел отец. Учил языки: по субботам – французский, по воскресеньям – английский. В какой день латынь – не помню. Понедельник ли, вторник?..

Клэри внезапно представилось, как десятилетний Джейс сидит с книгой на коленях и смотрит в окно... Куда? На сады? На высокую стену с шипами, вроде той, что окружала замок Спящей красавицы? На чересчур серьезное лицо Джейса падают квадратики зеленого и синего света...

– Забыл, – пробормотал Джейс.

Клэри погладила его по плечу:

– Теперь это неважно.

– Да, наверное. – Джейс встряхнулся, будто просыпаясь ото сна, и пошел вдоль рядов книг. Присел возле одного и взял с нижней полки томик: – «Простые рецепты для домохозяек». Вроде она.

Клэри поспешила к Джейсу и взяла у него книгу – совершенно обычную, в синем переплете. Стоило открыть ее, как со страниц, подобно моли, взметнулись хлопья пыли.

В страницах был вырезан тайник, в котором, будто драгоценный камень – в оправе, лежала книга меньших размеров: переплет из белой кожи и золотое тиснение на латыни. Клэри разобрала слова «белая» и «книга», однако в причудливой вязи на страницах самого трактата не поняла ни слова.

– Греческий. – Джейс заглянул в книгу из-за плеча Клэри. – Точнее, древнегреческий.

– Читать на нем можешь?

– С трудом, – признался брат. – Я греческий давно учил. Зато Магнус без проблем прочитает.

Джейс закрыл книгу и сунул Клэри в карман плаща. Затем пальцами пробежался по корешкам остальных книг на полках.

– Осталось еще что-нибудь? – деликатно поинтересовалась Клэри. – Если хочешь...

Джейс в ответ рассмеялся:

– Отец давал читать книги, «пригодные для образования». Прочих даже трогать не разрешал. – Джейс ткнул пальцем в ряд томов в одинаковых коричневых переплетах. – В шесть лет я достал одну и заглянул – интересно стало, чего отец над ней так трясется. Оказалось, это его дневник, «Записки о моем сыне Джонатане Кристофере». Обо мне. Отец, конечно, всыпал за проступок ремня. Зато я узнал свое второе имя.

Клэри охватил внезапный приступ ненависти к отцу:

– Ну сейчас-то Валентина в доме нет.

– Клэри... – позвал было Джейс, но поздно: сестра схватила с запретной полки том и швырнула его на пол. Так ему! – Клэри!

– Не будь занудой! – Клэри сбрасывала с полок книги, одну за другой, поднимая тучи пыли. – Давай и ты!

Секунду Джейс смотрел на Клэри, затем уголок его рта изогнулся в усмешке. Громко рассмеявшись, нефилим смахнул с полки остаток книг... и вдруг насторожился, подобно кошке, уловившей подозрительный звук:

– Слышишь?

«Что?» – хотела спросить Клэри, но тут и до нее дошло: в стене заскрипел, оживая, древний механизм. Клэри невольно отступила с места – как раз вовремя, потому что стена разошлась, открывая проход с неровными краями.

За ним шли ступеньки, уводящие во тьму подвала.

 

Глава 9 Проклятая кровь

 

– Что-то я не припомню этого спуска, – сказал Джейс, глядя в темноту прохода.

Он подсветил ведьминым огнем, и Клэри увидела гладкие стены из неизвестного черного камня. Ступеньки влажно поблескивали, снизу доносился странный запах: сырость, затхлость с подозрительным металлическим оттенком, от которого становилось сильно не по себе.

– Что там внизу?

– Не знаю. – Ступив на первую ступеньку, Джейс как будто примерился. Затем пожал плечами и, словно плюнув на все, стал спускаться. Обернулся и позвал: – Клэри, ты со мной? Если хочешь, оставайся наверху и жди.

Оглянувшись на библиотеку, Клэри вздрогнула и поспешила вслед за братом.

Ступеньки вели вниз по спирали, сужавшейся подобно раковине гигантского моллюска.

Запах усиливался по мере приближения ко дну, и вот наконец лестница вывела в большую квадратную комнату: стены покрыты мхом, плесенью и еще какими-то темными пятнами; на полу мешанина пентаграмм и рунических символов; повсюду разбросаны белые камни.

Под ногой у Джейс хрустнуло, и он одновременно с Клэри посмотрел вниз: кости – а вовсе не белые камни – усеивали пол. Кости всех форм и размеров.

– Чем он тут занимался? – выдохнула Клэри.

Белесое свечение ведьминого огня добавляло мрачности в общую атмосферу подвала.

– Валентин проводил эксперименты, – сухим, напряженным голосом произнес Джейс. – Королева Летнего двора рассказывала...

– Чьи это кости? Животных?

– Нет. – Джейс мыском ботинка разбросал кучку костей. – По крайней мере, не все.

Клэри стало трудно дышать.

– Уйдем отсюда.

Джейс не сдвинулся с места. Лишь поднял ведьмин огонь над головой, и камень, засияв ярче, высветил углы комнаты: три пустых, в четвертом – нечто, скрытое ширмой.

– Джейс, – прошептала Клэри. – Что это?

Джейс не ответил, но в руке у него уже сверкал клинок серафима, будто ледяной в резком белом свете.

– Не надо, – попросила Клэри, однако Джейс подцепил острием клинка краешек ширмы, а потом и вовсе сдернул. В воздухе бутоном распустилось облако пыли.

Выронив ведьмин огонь, Джейс попятился. Его лицо превратилось в белую маску ужаса, и Клэри поспешила поднять магический камень, пока тот совсем не угас. Она хотела разглядеть, что же такое повергло в шок Джейса – Джейса, потрясти которого не может ничто.

Поначалу Клэри разглядела фигуру человека, цепями прикованного к стене и полу, – накрытый брезентом, тот лежал, скрючившись, на камнях.

Он еще жив?! К горлу подступила тошнота. Рука Клэри задрожала, и по спине узника запрыгали пятна света. Страшно худые конечности были покрыты следами бесконечных пыток. Пле