Постельно-следственные действия

ПЕРВОЕ ЯЙЦО

(Мужская ироническая пародия на женский иронический детектив)

 

Дело о пропаже яйца

 

Павел не ожидал, что Селена объявится так скоро. Он ещё не успел по ней соскучиться, да и гонорар, полученный за их предыдущее дело, не был потрачен полностью. В общем, она свалилась на него, как гром с ясного неба:

-Паша, мне нужна твоя мужская поддержка!

-А разве я когда-нибудь отказывался?

-Ты не так понял, лапать меня как раз не обязательно. У тебя ведь был какой-то знакомый ювелир? Срочно закажи ему одну вещь. Пусть собирает бригаду, пашет день и ночь, но через два дня у меня должно быть яйцо «а-ля Фаберже»! Вот эскизы и описание из музейного каталога.

-Селеночка, пойми меня правильно: я сижу в своей старой двухкомнатной хрущобе, кушаю водку непосредственно из бутылки, а тут появляешься ты и требуешь от меня яйцо Фаберже! Я не скажу, что это плохо, но надо же войти в положение пьяного человека и сказать ему хотя бы пару тёплых слов! Например, «я мечтаю о сексе с тобой».

-Это уже целых шесть слов получается! Ладно, про это после поговорим, а сейчас объясню тебе всё по порядку. У меня появился клиент: один очень уважаемый человек из дирекции музея «Кунсткамера». Скоро у него будут большие неприятности, потому что из запасников музея пропало пасхальное яйцо работы великого Фаберже. Наша задача – вернуть ценный экспонат, найти вора и отдать его на растерзание трудовому коллективу.

-А-а, знакомая ситуация: «Тащи с работы каждый гвоздь, ведь ты хозяин, а не гость». Погоди, может, я чего-то не понимаю, но все вещицы Фаберже стоят в крупнейших музеях мира на самых видных местах. Какого хрена твоё яйцо столько лет валялось в запасниках?

-Видишь ли, это опытный образец, самое первое изделие из этой серии. Искусствовед мне пояснил, что данное яйцо несовершенно, как ювелирное изделие, и к тому же имеет необычную форму. У Фаберже было золотое правило: все ювелирные изделия, не достойные его имени, подлежат немедленному физическому уничтожению. Яйцо №1 уцелело благодаря тому, что сначала оно служило опытным образцом, а потом стало частью истории фирмы, хотя фирменного клейма на нём нет.

-Ну и что, что нет клейма? В подлинности яйца никто ведь не сомневается? Почему такой уникальный экспонат пылился в запасниках?

-А вот почему: кому-то показалось, что оно совсем не похоже на куриное и цвет розовый. Ну, ты понимаешь... Музейное руководство сочло за благо не включать этот экспонат в постоянную экспозицию, дабы не смущать ценителей высокого искусства.

-Теперь понятно. Значит, его украли. И сколько такая хреновина может стоить?

-А ты как думаешь? Это единственное сохранившееся изделие, которое Фаберже сделал собственными руками! Сто тысяч баксов, как минимум.

-С ценой согласен. Но зачем нужна подделка, если мы ищем оригинал?

-Объясняю для тупых: ты заказываешь яйцо, хотя бы отдалённо похожее на украденный экспонат. Я уже договорилась, чтобы фальсификат выставили в зал, как изделие Фаберже. Статья об этом событии попадает в центральные газеты. А теперь представь картину маслом: покупатель раритета вдруг узнаёт, что отдал свои денежки непонятно за что. Естественно, он начинает нервничать, выкуривать сигарету за сигаретой, в нём закипает справедливый гнев на подлого мошенника и…

-В одном из моргов появляется криминальный труп!

-Думаю, до этого дело не дойдёт, но что-то всё же случится. Например, один из служителей музея получит телесную травму или займёт в банке крупную сумму денег для отката. Потянув за эту ниточку, мы выйдем на исполнителя, а потом и на заказчика с яйцом!

Глаза Селены горели от возбуждения, а пальцы готовы были разорвать носовой платок. Павел понял, что ему пора позаботиться о маленьких радостях жизни.

-Селеночка, мы опять будем спать вместе, как во время последнего расследования?

-Что? Ах, да! У тебя уже выработался условный рефлекс! Ладно, ты получишь свою сладкую конфетку, но сначала выдай мне яйцо!

-Это же долгая история, - огорчился Павел.

-«Трёх мушкетёров» читал? Между прочим, придворный ювелир герцога Бэкенгема сделал две недостающие алмазные подвески за один день.

-Так то ж придворный ювелир!

-Пойми: высокое качество работы и сходство с оригиналом не требуется. Этого яйца нет ни в одном официальном каталоге. Что добудешь, то и будет выставлено в музее, как творение самого Фаберже!

В ответ Павел лишь тяжело вздохнул и стал думать, как быстрее, проще и дешевле выполнить порученное ему задание.

 

Яйцо возвращается

 

К несказанному удивлению Селены, Павел явился к ней уже на следующий день. В руках у него была картонная коробка из-под электрочайника.

-Вот! – сказал Павел и с победоносным видом извлёк из коробки округлый продолговатый предмет розового цвета, буквально усыпанный мелкими гранёными камнями.

-Невероятно! Где ты его взял?!

-Секрет фирмы.

-Это бриллианты, что ли?

-Вряд ли, но выглядят убедительно. Само яйцо медное, внутри пустое, сверху украшено мелкими стразами, гравировкой и прозрачной эмалью.

-Прав был старина Фрейд: жажда секса заставляет мужчину делать чудеса! – подытожила свои наблюдения Селена. Значит, так: «ай-лю-лю» потом, а сейчас отправляемся в Кунсткамеру.

 

Через час они уже стояли в кабинете замдиректора музея. Павел извлёк из скомканных газет свой трофей и осторожно положил его на подставку в виде блюда. Увидев яйцо, хозяин кабинета едва не лишился дара речи:

-Вы… вы… нашли его?!

-В каком смысле «нашли»? – в свою очередь удивилась Селена.

-Я понял из нашего разговора, что вы принесёте муляж, подделку, а это ведь то самое яйцо, которое пропало из хранилища!

-Вот те на! Паша, признавайся: где ты взял эту штуковину? – грозно спросила Селена, пронизывая взглядом своего сексуально озабоченного помощника.

-Вы будете смеяться, но я… купил его в комиссионном магазине. Нет, серьёзно! Мне порекомендовали одного знающего человека, я приехал к нему, показал эскизы, спросил, кто бы мог быстро сделать такое яйцо. И тут он вдруг вспомнил, что видел очень похожую вещь в одном магазинчике. Цена была смехотворно низкая; естественно, он подумал, что это обычный сувенир, такие поделки сейчас на каждом углу иностранцам втюхивают. Ну, поехал я по его наводке в этот самый магазин, нашёл яйцо и купил его аж за тысячу двести рублей.

-Невероятно! – выдохнул заместитель директора. – Но кто же вор? Мы не можем у каждого экспоната ставить охранника, а у этого охранника – другого охранника, который будет надзирать за первым!

-Да, прав был Михаил Жванецкий: что охраняем, то и имеем! – резюмировала Селена. – Вора мы, конечно, найдём и отдадим вам на растерзание. От вас требуется список всех сотрудников, имевших доступ к данной единице хранения. Мы должны с каждым из них поговорить в неформальной обстановке. Желательно, чтобы это был уютный подвальчик со средневековыми орудиями пыток.

-Да-да, конечно, в любое время дня и ночи! – заверил Селену замдиректора. – Список мы уже составили, а как быть с яйцом? Выставлять в зал или вернуть обратно в хранилище?

-Пока спрячьте его в сейф и никому не говорите о делах наших скорбных.

Теперь следственная бригада могла с чистой совестью отправиться в квартиру Павла, чтобы хоть немного обустроить свою личную жизнь.

 

Постельно-следственные действия

 

Ужин был съеден в полном молчании, каждый из двух сотрудников детективного агентства «Селена» думал в это время о своём, о девичьем. Деловой разговор, как обычно, начался лишь в постели:

-Селеночка, сколько же денег посулили тебе славные хранители музейных ценностей? – осторожно поинтересовался Павел.

-Они скинулись для нас на пять тысяч баксов.

-Пять тысяч на двоих?! Негусто по сравнению с предыдущими гонорарами. И ни одного свежего трупа на горизонте.

-Такова жизнь, Пашечка! Если волк не может поймать дичь, он довольствуется мышами и лягушками. Погоди, будет и на нашей улице праздник.

-На моей улице праздник уже начался! – воскликнул Павел, схватил Селену в охапку и грубо овладел ею согласно заранее достигнутой договорённости. Возражать было не только бесполезно, но и глупо, поскольку секс между сотрудниками их детективного агентства был важной составной частью следственных действий. Вот и сейчас, по своему обыкновению, Селена не переставала рассуждать вслух:

-До сих пор не могу поверить, что ты притащил в музей подлинное яйцо Фальшберже!

-Да, мне и самому стыдно, Селеночка. Знал бы прикуп, жил бы в Сочи. Сто тысяч баксов из рук уплыло!

-Да ты что?! Я вовсе не об этом. Просто всё пошло не так, как я планировала. Музейный вор наверняка знал истинную ценность украденного, а что это значит?

-Ну, допустим, замучила человека совесть, выпил с горя, добавить захотелось, а денежки-то тю-тю! И тогда продал он это яйцо за бесценок какому-нибудь скупщику краденого. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон!

-Версия в общем-то неплохая, на «три с плюсом», только не верю я в угрызения совести, когда в кармане у тебя почти уже лежит мешок баксов. Чувствуешь запах, Паша?

-Да ладно, подумаешь, от меня тоже не фиалками пахнет.

-Нет, здесь пахнет ещё одним криминальным деянием! «Товар – деньги - товар». Эту железную формулу ещё Карлуша Маркс вывел. В нашем конкретном случае цепочка «товар – деньги - товар» была где-то нарушена, и случился обычный российский беспредел.

-Который, тем не менее, закончился хэппи-эндом.

-Рано радуешься: пока вор не найден, денег нам не заплатят.

-Вот чёрт! А что, если поочерёдно взять за горло всех подозреваемых? Дескать, мы знаем, что ты вор, колись, а то на нары отправим!

При этом Павел наглядно продемонстрировал, как именно следует колоть преступников.

-Полегче, медведь, ты меня задушишь!

Павел ослабил хватку, и Селена смогла продолжить:

-Предложение твоё хорошее, но в нашем случае оно неприемлемо. Во-первых, все музейщики, в том числе и подозреваемые, скинулись на гонорар для нас. Не этично душить человека за его же деньги. Во-вторых, по закону подлости, да и по законам детективного жанра, преступник обязательно окажется в конце очереди. После первого же допроса с пристрастием разгорится скандал, и нам просто не дадут довести дело до конца.

-Какой же выход?

-Сократить число подозреваемых до двух-трёх. Тогда можно успеть. Плохо то, что мне пока не ясен мотив преступления.

-А мне мотив очень даже ясен: вещи воруют, чтобы их продать и пополнить таким образом семейный бюджет.

-Правильно, так и менты подумают, они начнут копаться в финансовых делах подозреваемых, сравнивать расходы с доходами. Неужели воришка настолько глуп, что не предвидел этого? Я предполагаю другое: мотив данного преступления не лежит на поверхности, поэтому похититель сейчас спокоен, как стадо бизонов: милиция его никогда не вычислит.

-А мы?

-А мы пока будем тупо допрашивать подозреваемых. У нас их двадцать человек, и каждого нужно… Паша, что ты делаешь?! Извращенец…

Метод мозговой атаки, проводимой в постели с напарником, имел свои недостатки, но Селена ощущала в эти минуты необычайную ясность мысли, что неизменно способствовало раскрытию преступлений. В конце концов, это несравнимо полезнее, чем курить или играть на скрипке.

 

Трудовые будни

 

Седьмым допрашиваемым был искусствовед Зельман. Для проведения следственных действий Селене выделили каморку в подвале. Окон в ней не было, солнечный свет заменяла тусклая лампочка под потолком, одна из стен сочилась влагой. Очень удачное место для допросов!

-Итак, Григорий Иванович, вы – искусствовед, девять лет проработали в музее. Вам приходилось по долгу службы или просто так, по-свойски, бывать в хранилище изделий ДПИ?

-Бывал ли? Спрашиваете! Я там сутками просиживал вместе с реставраторами, когда приходили экспонаты из провинциальных музеев. Ужас! Бывает, из-под окладов икон вот такие тараканы выскакивают, новодел и вещи шестнадцатого века в одну коробку свалены! Поймите: не ради денег мы все здесь работаем, а ради сохранения искусства российского!

-Понимаю, но яйцо всё же украдено, и мотив есть почти у каждого. Кому-то срочно нужны деньги на операцию, кому-то сына-оболтуса надо в институт пристроить, кто-то до сих пор в коммуналке с семьёй живёт. Мы обязательно найдём вора, но к тому времени в расследование может вмешаться милиция, и тогда уже общественным порицанием дело не обойдётся. Если вы кого-то подозреваете, мы должны об этом узнать немедленно!

-Наверное, вы правы. При других обстоятельствах я бы никогда, но теперь… Есть у нас такой охранник из вневедомственной милиции: Миша Бобров. Хороший парень, аккуратный, инструкции все соблюдает, но в последнее время ходит мрачнее тучи. Похоже, долги у него. Где-то он в карты на деньги играет. Надеюсь, это останется между нами?

-Обещаю. Спасибо, Григорий Иванович, мы разберёмся, - официальным тоном сказала Селена, давая понять, что разговор окончен. Когда подозреваемый №7 вышел, она принялась ходить туда-сюда по комнате, для ясности мысли ей сейчас явно не хватало здорового секса.

-Паша, найди мне этого охранника и тащи сюда. Ох, не то это всё, не то! Но проверить надо.

Через пять минут Михаил Бобров уже входил в каморку, наклонив голову, чтобы не удариться о дверной косяк. Это был молодой человек недюжинного телосложения, как и положено охраннику всемирно известного учреждения культуры. Селена решила сразу же взять быка за рога:

-Михаил, вы знаете, по какому делу вас пригласили?

-Яйцо из хранилища ДПИ спи… украли.

-У вас есть предположение, кто бы мог это сделать?

-Да многие могли, откуда мне знать? Я в хранилище был-то всего раза два, когда новые коллекции привозили.

-Михаил, у вас ведь были финансовые проблемы?

-А-а, настучал уже кто-то! Да, был у меня должок, пришлось машину продать, теперь на метро езжу, блин.

-Хорошо, я вам верю, и всё-таки: есть хоть один человек, который вёл бы себя как-то подозрительно?

-Да есть, конечно, и не один. Просто я говорить не хотел, а раз на меня настучали, то я тоже молчать не буду! Взять хотя бы завхоза нашего Тарасенко: когда я на машине ездил, он пешком ходил, а недавно иду я мимо стоянки, а Тарасенко из «мерса» вылезает! Как он сумел столько бабла нарыть с его-то зарплатой?! И Зельман ещё, я только сейчас о нём вспомнил. Недели две назад он очень поздно с работы уходил, а под мышкой – коробка картонная. Сказал, что электрочайник перегорел, в ремонт несёт. Надо было проверить, конечно, а мне как-то неловко показалось уважаемого работника обыскивать.

-Спасибо за сотрудничество, Михаил, не будем вас больше задерживать, – закончила допрос Селена. Когда охранник ушёл, она повисла на плечах у Павла и томным голосом произнесла:

-Паша, поцелуй меня нежно, а потом тащи сюда Зельмана и Тарасенко. Погоди! Ты ведь принёс сюда яйцо в коробке из-под электрочайника. Откуда она взялась?

-Мне её в комиссионке дали. Наверное, яйцо в ней и было с самого начала! Думаешь, это та самая коробка?

-Возможно. Пойдём-ка прямо в отдел к Зельману. Да-а, похоже, мы надолго здесь застрянем.

Селена всё ещё надеялась, что разгадка явится сама собой, из какой-нибудь случайно брошенной фразы одного из сотрудников музея.

Вдвоём они прошли несколько залов, и похоже было, что без проводника им не обойтись. Селена подошла к одной из старушек-смотрительниц и вежливо спросила её, где сейчас может быть искусствовед Зельман.

-Григорий Иванович? К себе пошёл. Пройдите до поворота, и вниз по лестнице. Там охранник, он вас проводит. А вы, значит, вора ищете?

-Для этого мы и здесь.

-Не мог никто из наших сотрудников экспонат украсть! – неожиданно твёрдо заявила смотрительница.

-Так ведь украл же кто-то!

-Нет! – продолжала упрямиться старушка – божий одуванчик. Павел незаметно покрутил у себя пальцем у виска.

-Извините, нам пора идти! – сказала Селена, и следственная бригада отправилась в указанном ей направлении.

Зельмана они обнаружили в маленькой каморке, заваленной пыльными фолиантами и рулонами свёрнутых бумажных листов. Хозяин кабинета взглянул на непрошеных гостей с удивлением.

-Григорий Иванович, - начала Селена. - У нас возник к вам один маленький вопрос: вы действительно выносили из музея испорченный электрочайник?

-Да, и принёс уже обратно! Вот он стоит. Кофе не желаете? Правда, только растворимый остался.

-Спасибо, Григорий Иванович, а где коробка?

-Да вот она на полке стоит, я её для картотеки приспособил, чтобы зря место не занимала.

Селена внимательно рассмотрела коробку, на ней был изображён тот самый чайник, который булькал на столе, но только новенький и блестящий. Очевидно, что одна и та же коробка не могла находиться в двух местах одновременно, отчего версию охранника Боброва надо было признать несостоятельной.

-Григорий Иванович, мы выяснили, что у Боброва действительно были долги, в результате ему пришлось продать свою машину. А вот Тарасенко поступил наоборот: он купил себе дорогую иномарку. Неужели это не вызвало у вас подозрений?

-Нет. Он же Родину продал, чтобы внуков на своей машине покатать!

-Как это?!

-Был у него домик в деревне. Родовое гнездо, так сказать. Он же там всё своими руками сделал: и дом, и сад, и беседку резную. А здоровье-то уже не то, чтобы туда-сюда на электричках мотаться. Вот и продал свою «альма матер» по сходной цене, как раз на машину хватило.

-Спасибо, Григорий Иванович, вы избавили нас от необходимости допрашивать вашего завхоза. Всего хорошего! – сказала Селена и потащила Павла за рукав к выходу. Он вяло сопротивлялся.

-Погоди, коробка же ничего не доказывает! Да в городе, может, тысяча таких коробок! Одну Зельман оставил в комиссионке, а другую такую же принёс обратно. Пустую. А чайник он никуда и не носил. Он яйцо вместо чайника вынес!

-По твоей версии получается, что искусствовед, рискуя быть пойманным за руку, выносит экспонат стоимостью сто тысяч долларов и тут же сдает его в комиссионку за тысячу рублей. Причём в коробке, которая нужна ему самому, хотя он мог сдать яйцо и вовсе без коробки или в любой другой коробке. Тебе не кажется, что это глупо?

-Кажется, - неохотно согласился Павел. - Но кто же тогда украл это чёртовое яйцо?

-А помнишь, что сказала та бабушка-старушка? Никто из персонала музея яйцо не крал. Его украли уже потом, на улице.

-Бред какой-то! А как яйцо из охраняемого помещения попало на улицу?

-Его кто-то вынес.

-Кто?!

-Я тебе говорила, что должна найти истинный, скрытый мотив этого преступления? Яйцо вынес человек, имеющий скрытый мотив, поэтому он даже не попал в круг подозреваемых. Пошли-ка поговорим ещё раз с этой смотрительницей. И похоже, что нам придётся применить более жёсткий метод допроса.

 

Разгадка

 

-Ну что, нашли Григория Ивановича? – поинтересовалась старушка-смотрительница, когда они приблизились к ней почти вплотную.

-Извините, как вас зовут? – вместо ответа задала встречный вопрос Селена.

-Мария Павловна. Кузнецова моя фамилия.

-Приятно с вами познакомиться, Мария Павловна! Вы ведь безупречный работник, раз на вас не пала даже тень подозрения?

-Да, у меня восемь благодарственных писем от дирекции, есть награды, памятные подарки, но я ведь исключительно из любви к искусству здесь работаю, а любовь никакими деньгами и наградами не измеришь.

-Абсолютно с вами согласна, Мария Павловна! А теперь расскажите, зачем вы тайно вынесли из музея яйцо работы Фаберже, и что с вами случилось потом, на улице или дома.

Эти слова Селены поразили Павла не меньше, чем заслуженную смотрительницу. Да, он сам предложил использовать метод выкручивания рук, но применительно к пожилой, кристально честной женщине это было уже слишком! Между тем, Мария Павловна некоторое время молчала, как бы собираясь с мыслями, а потом тихо произнесла:

-Выходит, вы всё уже знаете. А вы знаете о том, что Фаберже лично уничтожал все свои неудачные произведения? Это розовое яйцо было отвратительно, безвкусно, вульгарно. Его надо было уничтожить ещё до того, как оно было закончено. А недавно я узнала, что первое яйцо Фаберже планируют перевести из запасников в основную экспозицию! Я должна была сделать то, что не успел или не смог великий мастер: уничтожить его раз и навсегда. Вы не можете себе представить, какой позор я пережила, действуя подобно воровке! И всё-таки у меня получилось. Я шла по улице с этим самым яйцом, спрятанным под шубой, оно буквально жгло мне руки. И вот я увидела на мусорном баке пустую картонную коробку, решила переложить яйцо в неё, и напрасно. Какой-то бродяга заметил мои манипуляции, подкрался сзади и отнял у меня коробку с яйцом. Конечно, он убежал, но я не очень огорчилась: я ведь планировала просто разбить его молотком и выбросить в мусор. Полагаю, что это было бы не просто, а так всё случилось само собой. Зачем бродяге таскать с собой старую медную безделушку? Надо полагать, он сплющил её каблуком, как банку из-под пива, и сдал в утильсырьё.

-Должна вас огорчить, Мария Павловна: воришка догадался сдать свою добычу в комиссионный магазин, и в конечном итоге первое яйцо Фаберже вернулось в музей. Вам придётся объяснить мотивы вашего поступка коллегам по работе. Всего хорошего, Мария Павловна!

По дороге к кабинету замдиректора Селена первой прервала молчание:

-Паша, а ведь ты прав: пять тысяч баксов на двоих – это унизительно мало для детективов такого уровня. Давай вообще не будем брать с них деньги!

-Ну уж нет, я буду претендовать на свои законные тысячу двести рублей плюс проезд! – заявил Павел, на ходу расправляя помятую квитанцию из комиссионного магазина.