Все, что я пишу, — истинная правда. Мои книги правдивы, ибо основаны на моем собственном опыте». 3 страница

Обладая же всем, чего он хочет, человек успокаивается, наслаж­дается комфортом и не делает ничего, чтобы помочь ближним или хотя бы самому себе.

Другой автор спрашивает:

«Можем ли мы когда-нибудь встретить нашу личную противопо­ложность?»

Под этим, надо полагать, он имеет в виду родную душу, и если так, то ответ будет отрицательный. В этом мире вы никогда не повстре­чаетесь со своей душой-близнецом, ибо тогда вы обрели бы полную завершенность и не смогли долее здесь находиться. Здесь вас удержи­вает лишь своеобразный «якорь» — какой-нибудь недостаток или допущенная провинность.

Люди, прибывающие из иных сфер, подобны ныряльщикам, которым приходится носить нечто вроде свинцовых поясов, свинцо­вых ботинок и т. д., чтобы удержаться на дне этого безрадостного мира. Поэтому, встретившись со своей родной душой, человек бы тем самым предельно приблизился к совершенству в этом мире. Так что со встречей с родной душой придется подождать до поры, когда вы покинете этот мир.

Еще вопрос:

«Вы без устали твердите, что каждый из нас приходит к Богу в одиночку, только в результате собственных усилий, и нечего пола­гаться в этом деле на помощь со стороны. Значит ли это, по-вашему, что конечная ответственность за обращение к Богу по собственной свободной воле целиком и полностью лежит на плечах каждого инди­вида, и, независимо от того, сколько добра или зла причинили нам другие люди, каждый человек сам осознанно выбирает, куда ему нап­равить взгляд. Разумеется, правда и справедливость либо предатель­ство и несправедливость способны повлиять на нашу жизнь в ту или иную сторону, но разве не имеет столь же решающего значения жизнь по Золотому Правилу, позволяющая помогать ближним?»

Решительно заявляю, что каждый человек должен отвечать сам за себя. Глупо надеяться на «спасение», присоединяясь к различным культам, вступая в группы, ассоциации, организации и т. д., ибо никому не обрести спасения в этих торгашеских культах, созданных с единственной целью: вытянуть у вас побольше денег!

Взгляните на это дело так: человек умирает — удаляется с этой Земли в астральные сферы, — где ему предстоит отправиться в Зал Памяти и ответить перед самим собой за все, что было или не было им сделано. И нет там никого, кроме вновь прибывшей души или сущности, если угодно, и контакта с Высшей Сущностью.

Итак, заявляю со всей определенностью — за все держать ответ вам одному. Не будет у вас ни секретаря, ни главного наставника из Общества Горячих Бутербродов, или как бишь именуются эти куль­товые сборища, которые явились бы ответить за вас. Не явится и какой-нибудь Президент Ассоциации Красноносых со словами: «Ах да, Высшая Сущность, ты же ничего не знаешь. Я велел этому чело­веку поступить так-то, ибо этого требуют правила нашей Ассоци­ации, а потому уступи ему свое место».

Там вы предстанете в полном одиночестве, во всей постыдной наготе. И только отрешившись от всяких помыслов о всевозможных ассоциациях и культах на этой Земле, вы, возможно, сами научитесь отвечать за себя, когда окажетесь По Ту Сторону.

Само собой, собираясь держать ответ перед вашей Высшей Сущ­ностью, вы должны хорошенько подготовиться, и лучшим для этого способом является соблюдение Золотого Правила «Поступай с дру­гими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой».

Человек, приславший этот вопрос, надо полагать, как огня боит­ся простой истины, гласящей: вы должны научиться сами стоять на ногах, какими бы они ни были. Научитесь сами стоять на ногах, отвечать за свои поступки, и если вы поможете другим соблюдать и выполнять Золотое Правило, тогда и на вашем астральном бан­ковском счету заметно прибавится добра.

Еще раз позволю себе повторить, что ни Господь не поджидает вас с огромной розгой, ни дьявол не держит наготове раскаленного клейма. Бог есть позитивная сила, дьявол — негативная. Это нелюди, которые либо хвалят, либо карают. Для вас, находящихся на этой Земле, непостижимо то, что происходит во многих иных измерени­ях.

Ведь и морскому полипу, прозябающему где-нибудь на дне оке­ана, невдомек, каково приходится людям не только на Луне, но и в высоких зданиях на берегу, невдомек, что они думают или делают, и столь же непостижимым окажется для него жуткий рев от включен­ных на полную мощность телевизоров. Так и людям, обитающим в нашем трехмерном мире, никогда не постигнуть того, что делают обитатели девятого, десятого, одиннадцатого или двадцатого изме­рений.

Так что все на свете относительно. Нам более или менее понятны дела обитателей Земли, мы лучше чувствуем, поступают ли они хорошо или дурно, но разве в силах мы постигнуть дела людей двадцатого измерения? Вам не постигнуть понятий иного измерения, пока вы не окажетесь в нем сами.

Собственно, весьма приблизительное понятие об этом можно получить исходя из того, что все сущее представляет собой вибрации. Одну их часть мы называем «осязанием», чуть дальше мы говорим о «звуке», и еще выше — о «свете».

Все сущее есть вибрации — на любой планете, в любой солнеч­ной системе, в любой вселенной, и это дает нам весьма отдаленное представление об иных измерениях. Человеку крайне редко случает­ся ощущать или видеть звук, но и это вибрации, являющиеся состав­ной частью единого спектра.

Одни живые существа способны видеть звук, другие животные слышат звуки, недоступные человеческому уху. Собаки, например, реагируют на свист, не слышный человеку. Кошки различают цвета в ином спектре: красный цвет, например, они видят как серебристый.

Но чтобы получить обо всем этом хотя бы слабое представление, поразмыслите сами вот над чем:

Вот перед нами слепой от рождения человек. И вам предстоит объяснить этому слепому разницу между красным и розовым цветом или между желтым и оранжевым. Как вы это сделаете? Да никак. Слепому от рождения невозможно объяснить разницу между жел­тым и оранжевым или янтарным и коричневым. Возможно, вам удалось бы втолковать ему разницу между красным и зеленым, если это человек с обостренной чувствительностью, способный ее «ося­зать».

И все же попробуйте. Хотите узнать, что представляют собой иные измерения — тогда полностью отключите то измерение, кото­рое вам известно, отключите зрение. И как теперь вы будете объяс­нять слепому от рождения разницу между красным и розовым?

Или перед вами совершенно глухой человек. Как вы ему объяс­ните разницу между двумя близкими по тону музыкальными нота­ми? Не так-то это просто, верно? Так что пока вы не ответите на мои вопросы, я не смогу дать вам представления о девятом измерении.

А вот вопрос, от которого волосы на голове встанут дыбом. Так что дамам лучше надеть купальные шапочки, а у джентльменов, даже лысых, как колено, волосы встанут дыбом и на лысинах!

«Согласно учению философов дзэн, не существует ни добра, ни зла, и тем самым исключается всякая необходимость в Страшном суде».

Как вы на это ответите? Что ж, смысл вопроса мне ясен, и ответ таков: «В Высшем масштабе вещей понятия «добра» и «зла» совер­шенно не схожи с теми, что существуют на Земле. Здесь же действуют определенные законы и правила, которым надлежит подчиняться в интересах того, что почитается всеобщим благом. Например, воро­вать дурно, поэтому человек, по крайней мере теоретически, должен скорее умереть от голода, чем украсть деньги себе на пропитание.

Или если человек, скажем, курит, а затем по небрежности опус­тит непогашенную трубку в карман и штаны его загорятся, то стас­кивать их с себя нельзя, ибо тогда он останется голым, оскорбив тем самым общественную нравственность, и даже может быть обвинен в «непристойном поведении». Так что, по закону, человек скорее дол­жен поджаривать самые деликатные места, чем обнажиться на глазах у досужих зевак, сняв горящие штаны. Где здесь, по-вашему, добро?

Коль скоро мы заговорили о приличиях, то в некоторых странах женщина должна скрывать свое лицо от посторонних взглядов. Нижняя же часть ее тела может быть совершенно открытой, не нарушая при этом приличий. В других краях женское лицо может быть открытым, но уж нижнюю часть тела извольте прикрыть, если не хотите навек себя опозорить. Следовательно, то, что почитается приличным в одной стране, неприлично в другой.

Добро и зло существуют лишь в человеческих представлениях, да и за пределами Земли между ними не существует четких границ. В то же время, держа ответ в Зале Памяти, судить себя надлежит по законам, действовавшим при вашей жизни. При этом нарушения каких-нибудь надуманных законов не будут иметь никакого значе­ния. Ну, разделись вы на глазах у всех — в Высшей Реальности астрального мира это не будет проступком.

Однако христиане, считая, что человек создан по образу и подо­бию Божию, поднимают при виде обнаженного тела жуткий гвалт. Но почему? Может, они считают, что Бог выглядит непристойно? Впрочем, это лишь мое личное мнение.

На этом «судилище» вам придется держать иной ответ: Не при­чинили ли вы зла кому-нибудь? Помогли ли вы кому-нибудь? Допус­тим, кто-нибудь занимал должность, на которую претендовали и вы. Вы ужасно хотели заполучить эту работу, зная, что отлично для нее подходите. И тогда вы устроили маленький заговор против вашего конкурента, так что его в результате уволили, а вы заняли его место. Это, безусловно, большой грех, ибо поступок ваш противоречит Все­ленскому закону, гласящему «Не причиняй другим зла». Но если вы лишь чуть-чуть солгали белой ложью, чтобы помочь человеку полу­чить работу, которая ему действительно по плечу, тогда во лжи этой не будет греха и она окажется во благо!

В безоглядной дали, превыше всех мишурных человеческих за­конов и правил существуют главные истины, главные законы, прес­тупив которые, человек безвозвратно губит себя. Человеческие зако­ны служат не благу индивида, но благу большинства, и ради обеспе­чения интересов большинства закон нередко обрекает на страдания отдельного индивида.

Что ж, мы вынуждены с этим мириться, коль скоро мы достаточ­но безумны, чтобы жить в обществе людей, ибо свобода была и остается понятием относительным. Будь мы свободны делать, что нам заблагорассудится, то мы могли бы зайти в любой дом, взять там все, что захотим, или сделать все, что угодно, и были бы, таким образом, совершенно «свободны». Однако это повредило бы общес­тву в целом, а потому существуют законы, защищающие большинс­тво от меньшинства, и, преступая эти законы, мы губим себя в зем­ной жизни.

Большинство этих законов не имеет ни малейшего значения за пределами Земли. Что из того, к примеру, что кто-нибудь в Англии купит пачку сигарет после восьми вечера? Или что из того, что в Канаде человек купит газету в воскресенье? Все это детская игра в бирюльки, но пришла же кому-то в голову эта идея, даже если теперь смысл этих законов никому не ведом!

Вот еще вопрос:

«Я понимаю, что сущности четвертого и прочих измерений чрез­вычайно заняты оказанием помощи душам в нашем третьем изме­рении, и только этим одним они и заняты в этом мире. Что же они от этого получают?»

Ничего подобного! Давайте считать жизнь — всякую жизнь — школой, хотя тут же кто-нибудь мне напишет «О, вы повторяетесь, это мы уже слышали». Но, стало быть, я говорил недостаточно ясно, иначе люди не продолжали бы меня спрашивать. Так что те, кто собрался писать мне и жаловаться, пусть ненадолго угомонятся.

Итак, всякая жизнь — это школа. С различными классами, раз­личными уровнями. Здесь на Земле мы пребываем в Третьем классе (третьем измерении). Обитатели четвертого измерения находятся в Четвертом классе. Обитатели пятого — в Пятом.

А теперь, хорошенько припомнив свои школьные годы, скажите по совести, очень ли нравилось пятиклассникам в вашей школе помогать ученикам - третьеклашкам? Надо полагать, пятиклассники считали тех, кто учится в третьем классе, малолетними балбесами, не заслуживающими даже пренебрежительного внимания.

Так ведь оно и было, верно? И вот что я вам скажу: есть немногие «учителя», которые на свою беду позволили себя уговорить явиться «добровольцами» в Третий класс обучать этих самых малолетних балбесов. К тому же, придя в этот Третий класс, они обнаружили, что ученики отнюдь не жаждут учиться (вам-то самим очень хотелось учиться в школе?), так что учителю приходится выслушивать в свой адрес уйму гадостей, и наконец он становится сыт по горло всей этой затеей и заявляет директору школы: «Вот что, босс, эти оболтусы меня доконали. Придется мне перейти в другой класс, пока я оконча­тельно не свихнулся. Когда вы сможете меня перевести?»

Так что поверьте мне на слово, эти учителя на Земле — учителя из других измерений — всеми силами стараются помочь обитателям Третьего класса, помочь людям третьего измерения. И будь люди третьего измерения чуточку благодарнее, они бы продвигались в учебе значительно быстрее, ибо наступают времена, когда даже са­мые лучшие учителя изнемогают от постоянных преследований и желают поскорее покинуть этот мир.

Теперь и до меня добрались, не в первый и не в последний раз задав вопрос:

«Но не можете же вы уйти просто так!!! Ведь люди совершенно не поймут, что вы понимаете под словом «Бог». В одном месте вы говорите, что Бог — это понятие, в другом — что Бог есть лич­ность. Как вы собираетесь это объяснить?»

Боже мой, беда, видно, никогда не приходит одна. Что ж, есть Боги и Боги. Обычный человек молится своему «Богу». На самом деле молитвы курьерским поездом направляются прямо к Высшей Сущ­ности, но, желая добраться повыше, вы можете молиться Ману своей планеты. Либо если вы располагаете «связями» наверху, то можете молиться Ману всей Вселенной.

Я уже пытался (как видно, безуспешно) объяснить в своих кни­гах, что система Богов очень похожа на универсальный магазин или длинный торговый ряд, в каждом из отделов которого есть свой управляющий, или «Бог», со своим штатом сотрудников. Но все управляющие отделов взирают на Президента компании как на «Бо­га».

Уясним же себе раз и навсегда: человек может молиться особе, почитаемой им «Богом». Это может быть Высшая Сущность, может быть Ману, или Главный Ману, или даже Бог всей Вселенной. Но это ни в коем случае не «верховный Бог». «Верховный Бог» — это нечто совершенно иное, которое в настоящее время можно рассматривать только как понятие, ибо, как я уже говорил, вы не способны судить о вещах девятого, десятого или двадцатого измерений, оперируя поня­тиями трехмерного мира.

Так что продолжайте считать вашего Бога личностью или сущ­ностью, не упуская, однако, из виду, что здесь присутствует нечто неизмеримо более высокое.

 

Глава 3

 

Честнейший Человек Монреаля стоял, прижавшись к наглухо зак­рытой двери, и вглядывался сквозь щели в происходящее снару­жи. Улица походила на поле боя. Кругом с ревом носились полицейс­кие автомашины и мотоциклы. В воздухе пролетали камни и бутыл­ки, с сытым треском грохаясь о мостовую. Напротив магазина, где неусыпно стоял на страже «Фотоаппаратов Саймонса» Хай Мендел-сон, зловещим символом могущества прессы высилось огромное осажденное здание «Ля Пресс».

Да — бастующие газетчики заставили замереть огромные печат­ные станки. Телетайпы уже не отстукивали бесконечные ленты но­востей. Болтливые репортеры уже не гонялись за теми, из кого мож­но сделать «материал». А для кое-кого забастовка газетчиков была порой, «когда воздух стал чище, и да здравствует забастовка!»

Но для людей типа Хая Менделсона из «Фотоаппаратов Саймон­са» она означала серьезные убытки. Новая скоростная магистраль на тылах его магазина была заблокирована. Перед ним — забастовщики из «Ля Пресс», полиция, баррикады, словом, сплошные помехи чест­ной торговле. (Теперь, само собой, забастовка закончилась, и Хай Менделсон снова процветает!)

Почему нет конца забастовкам, когда так много безработных? Если эти люди чем-то недовольны, пусть уступят свои рабочие места тем, кто готов работать. К чему шантажировать всю страну, весь континент ради прихоти жадных до денег лидеров прокоммунистических профсоюзов? Пресса и профсоюзы — вот подлинное прокля­тие современной жизни!

Хай Менделсон — хороший, честный человек. Почему он и та­кие, как он, чуть ли не разоряются из-за дерущихся забастовщиков? Если не газетчики кладут конец всякой торговле на его улице, то бастующие почтовые работники мешают его весьма эффективному бизнесу торговли по почте. Я знаю его многие годы, он мой добрый приятель, и меня донельзя бесит, что все эти оголтелые забастовки вредят ни в чем не повинным порядочным людям.

Монреаль словно попал в осаду. Кругом толпы забастовщиков, умело действующая полиция и банды псевдореволюционеров, нагло околачивающихся на каждом углу. Длинноволосые типы, выставив напоказ свои грязные и намеренно изодранные лохмотья, разгулива­ют по улицам, бормоча дикие и малоприличные приветствия таким же, как они, оболтусам, и расходясь каждый в свою сторону.

Монреаль, где французские канадцы не любят французских ка­надцев! Где часто очень трудно (как я узнал) привлечь к себе внима­ние во французском магазине, если не говоришь по-французски. Город Двух Языков, город, который я покинул с великой радостью, когда пришла на то пора, о чем вы прочтете немного погодя.

Старый человек часто сидел у окна своего дома над рекой. По ночам он видел вспышки взрывов. Видел мигалки полицейских ма­шин, преследующих поджигателей и революционеров различного толка, был свидетелем Квебекского кризиса, когда добрый и справед­ливый человек был убит каким-то невежественным подонком.

Видел он и проезжавшего мимо мэра Драпо. Мэр Драпо, один из самых замечательных, если не самый замечательный из сынов фран­цузской Канады. Мэр Драпо, которому так докучает Пресса, не осоз­нающая его Величия. Ибо не подлежит сомнениям факт, что мэр Драпо превратил Монреаль в город из того скопища трущоб, каким он был до его прихода к власти. Да, в этот век мелких людишек Его Превосходительство поистине Велик.

Старый человек в инвалидном кресле видел, как шествовали мимо толпы громил из движения за независимость Квебека в сопро­вождении угрюмых полицейских, как они переправляли дипломата Кросса на «иностранную территорию» павильона Кубы на Всемир­ной выставке. Вертолет, забравший этих гангстеров в аэропорт, про­летал как раз над головой старого человека.

Но сейчас старый человек лежал на кровати в густеющих сумер­ках, наблюдая за тем, как понемногу загораются огни Монреаля. Вначале тускло вспыхнули уличные фонари, постепенно разгораясь все ярче желто-зеленым светом. Затем к сверкающей ночной жизни очнулось многоцветье неоновых реклам и огни высоких небоскре­бов. Далеко наверху, на Мон-Руайяле автоматический сенсор среаги­ровал на темноту и включил свет, выхватив на фоне темнеющих небес огромный металлический Крест.

Вниз по реке под сказочными очертаниями моста Жака Картье проплыл пассажирский лайнер, сияя гирляндами огней от носа и верхушек мачт до кормы. Крохотные буксиры с ярко освещенными бортами суетились вокруг океанского гиганта, перекликаясь между собой на том своеобразном диалекте, который у канадцев - франко­фонов считается французским языком.

Скользнувшие в ночном небе огоньки и приглушенный рев ре­активных двигателей возвестили о прибытии самолетов из разных столиц мира. «Сабена» из Бельгии, «Люфтганза» и КЛМ — целые толпы народу из Британии. Прилетел самолет и из России — ред­кость, переставшая быть редкостью. В небесах кружили самолеты со всех концов света. Впрочем, теперь их все больше летит прямо в Торонто, избегая неудобств и хамства в аэропорту Города Двух Язы­ков!

Час медленно полз за часом. Облик огней постепенно менялся. Загорались новые огни, гасли прежние. Движение на дорогах пореде­ло, но не прекратилось, ибо сон этому городу неведом. Повернув­шись, старый человек без всякой радости взглянул на кипу писем, ожидающих ответа, и мысленно послал их подальше. Завтра, поду­мал он, надо будет встать пораньше и управиться с этой пачкой, пока не прибыла новая почта.

С этой мыслью он повернулся и уснул. Домашние могли бы сказать, что его храп напоминает хрюканье с интонациями скрипа ржавых ворот, но когда человек путешествует в астрале — что ж, ему позволительно и похрапеть.

Как и надлежит быть в хорошо управляемом хозяйстве, в поло­женное время наступило утро. С наступлением утра снова пришла пора работы с бесконечным потоком писем, писем, писем.

Вот весьма актуальный вопрос, ибо акупунктура в наше время приобретает все большую популярность. Автор пишет:

«Я много читал о чудесах акупунктуры, но никто не в силах толково объяснить принципа ее действия. Действительно ли две­надцать главных зон иглоукалывания соответствуют двенадцати психическим центрам тела, объясняя тем самым «загадку» и, воз­можно, обеспечивая взаимосвязь между третьим и четвертым изме­рением бытия?»

Да, в акупунктуре немало загадочного. К сожалению, Пресса на­городила вокруг нее много драматического вздора. На Дальнем Вос­токе акупунктура гораздо более эффективна, чем на Западе, и причи­на этого вполне очевидна.

Я неизменно повторяю ту истину, что люди суть марионетки Высшей Сущности. Давно ли вы бывали на кукольном представ­лении? Держали ли вы когда-нибудь куклу в руках? Даже у простей­шей марионетки одна нитка управляет головой, другие — руками и ногами, и стало быть, этих ниточек не меньше пяти. Насколько же больше этих нитей у человека, этой куда более сложной марионетки!

Акупунктура действует методом перехвата нервного потока, пресекая тот нервный поток, в котором имеется какой-либо дефект. Например, у вас есть машина, но вы на ней не ездите, ибо каждый раз при включении зажигания вылетает предохранитель, не давая воз­можности определить, в чем дело. А потому, если времени у вас отнюдь не пропасть, вы ищете, в каком именно месте возникает неисправность. Может статься (только для примера), дефект скрыт в клаксоне, так что, временно выключив его, вы можете двинуться с места и поехать в мастерскую, чтобы отремонтировать машину.

Процесс акупунктуры временно отключает неисправную часть нервной системы и запускает стимуляцию в обратном направлении, чем достигается значительное облегчение того или иного недуга. Вот наша марионетка, Нити от нее тянутся к руке кукловода, но рукой кукловода управляет его мозг, и если марионетка плохо двигается, то причина может быть в том, что рука кукловода не выполняет команд мозга.

Изменим аналогию. На месте марионетки представим человека, а на месте руки — его мозг. Тогда мы ясно увидим, что если мозг не посылает необходимых сигналов той или иной конечности или части тела, то возникает определенная дисфункция, и в случае с марионет­кой, возможно, придется удлинить или укоротить ту или иную ни­точку в порядке временной починки. То же самое, в принципе, мы проделываем и в акупунктуре.

Но почему она лучше воздействует на жителя Востока? Дело в том, что у него совершенно иной комплекс вибраций, чем у жителя Запада. Житель Востока в большей мере сосредоточен на духовных предметах, больше задумывается о жизни после смерти, о нравствен­ных ценностях, этике и т. д. И потому он более готов к восприятию реальности того, что один-другой укол иглой в трепетное тело спосо­бен привести к резкому снижению болезненных симптомов.

Западный же мир более занят проблемами этой жизни, более поглощен стремлением обрести власть над другими, погоней за боль­шими деньгами и расстается с ними исключительно ради собствен­ного блага.

Западный мир ничего не примет на веру, пока не вцепится в вещь обеими руками и не разорвет ее в клочки, и только безвозвратно ее уничтожив, скажет: «Кто бы мог подумать! Оказывается, она дейс­твовала. Жаль, что пришлось ее сломать, чтобы убедиться в этом».

По-моему, даже в христианской Библии где-то сказано, что лишь малые дети способны войти в Царство Небесное. Так вот, не обретя детской простоты и подлинной веры в существование вещей, необъяснимых для обитателей этой Земли, человек не получит ника­кой пользы от акупунктуры!

Акупунктура — это отнюдь не метод исцеления верой. В ней нет никакой веры, ибо акупунктура действительно лечит. Но прежде вам должен быть присущ метаболизм чувствительного человека, способ­ного осознать реальность того, что лечение успешно состоится. А это серьезно отличается от лечения верой. Иные говорят: «Что ж, дока­жите мне это, но я все равно не поверю» (вроде той старушки в зоопарке, воскликнувшей при виде жирафа «Да не может этого быть!»).

Итак, сколь бы ни был искусен иглоукалыватель, сколь бы остры ни были его иглы, лечение не удастся, если пациент не обладает соответствующим духовным настроем. А уж Пресса, прослышав о неудаче, мигом растрезвонит об этом на весь свет, отбивая охоту и снижая восприятие у тех, кого без ее вмешательства вполне можно было бы вылечить.

А вот еще один занятный вопрос, наверняка засевший в умах многих людей:

«Неужели после существования где-нибудь в пятом или девятом измерениях приходится вечно возвращаться в четвертое, третье или даже второе и первое измерения из-за того лишь, что на высших планетах люди вели жизнь, преисполненную зла?»

Ответом на это будет решительное нет! Если в третьем изме­рении человек был Скверным Мальчишкой, то он и вернется в третье измерение, а не во второе. Полагаю, та же система существует и в обычных школах. Если ученик плохо учится в третьем классе, то в конце учебного года он уходит на каникулы после неприятного раз­говора с родителями, а после каникул возвращается все в тот же третий, но никто не выталкивает его в первый.

Так и человек, которому учеба в Школе Эволюции дается с вели­ким трудом, возвращается не в низший класс, а в тот же самый. И если вы дурно себя ведете и нерадиво учитесь, то не миновать вам той же бедной безрадостной старушки-Земли, но уже в гораздо худших условиях.

В низшие измерения люди приходят ради выполнения особых задач; приходят как добровольцы. (Помните старую армейскую бай­ку о добровольцах? Сержант командует: «Мне нужен десяток добро­вольцев — ты, ты и ты!»)

Что ж, возможно и обитатели высших измерений не без содро­гания поглядывают на Землю и то, что там творится. Но призадумав­шись, они приходят к выводу, что кто-то — какой-нибудь специа­лист — должен добровольно вернуться на Землю, разобраться в причинах беды и помочь людям вернуться на правильный путь.

Добавьте к этому несколько мелких загвоздок, ибо один из вели­чайших законов гласит, что живя в третьем или любом ином изме­рении, нельзя воспользоваться знаниями, обретенными в высшем измерении, и следует жить по законам третьего либо иного измере­ния, обходясь присущими ему возможностями.

Другая типичная реакция заключается в том, что «доброволец» непохож на других, и потому его преследуют и ненавидят, ибо, в сущности, такой человек остается чужеродным телом, занозой в теле Земли. Если вам, к примеру, куда-нибудь попадет заноза — вы ведь не успокоитесь, пока ее не вытащите.

Так и добровольцам на собственной шкуре приходится позна­вать собственную непопулярность. При этом не важно, кто они. Преследованиям подвергался даже Христос. Даже Гаутама. Даже на долю Моисея выпало более чем достаточно. При жизни они отнюдь не пользовались всенародной любовью, их считали полупомешан­ными филантропами, сующими нос не в свои дела и т. д. И только когда такой доброволец на долгие годы покидал Земной уровень, до обитателей Земли начинало доходить, что этот Человек, оказывает­ся, сделал немало добра, и тогда о нем писали одну-другую Библию. Но самому-то добровольцу от этого не легче.

Да и в наше время бедняги-добровольцы вряд ли могут надеять­ся на успех своих трудов. Газетчики так и рыщут в поисках кого-ни­будь «не такого», а уж если этот «не такой» не «заигрывает» с Прессой, тогда его начинают травить и объявляют жуликом, чем еще больше мешают ему работать. Он, к примеру, может вполне прилично справ­ляться со своим заданием добровольца, но вот какой-нибудь проны­ра-журналист стряпает совершенно вымышленную статейку, да еще с «документальными подтверждениями», и тогда на пути доброго дела возникает действительно серьезное препятствие.

Вот еще один, вполне уместный вопрос:

«Происходит ли при достижении девятого измерения безвозврат­ная «кристаллизация» в единое целое с Творцом на веки вечные?»

Ну нет, никакой «кристаллизации» не происходит. Всегда остает­ся непокоренной какая-то более высокая вершина. Вспомните пого­ворку «И на верхней ступеньке лестницы всегда найдется местечко».

Я часто упоминал девятое измерение? Хорошо, поставлю перед вами новую цель — девятисотое измерение. Объяснять, что предс­тавляет собой это девятисотое измерение, нет никакого смысла, а ведь есть и еще более высокие. Но если вы неспособны постигнуть четвертого и пятого измерений, то о каком девятисотом может идти речь?

Человек неустанно шагает по восходящему пути. Конечно, тому, кто с трудом одолевает каждый дюйм, подъем дается медленнее, но людям всегда открываются те или иные возможности, и я решитель­но утверждаю, что на этом пути никому не суждено погибнуть, даже газетчикам.

Что это — подумаете вы — я так взъелся на газетчиков? А у меня, знаете ли, есть на то причины. Журналисты доставили мне немало неприятностей в Англии, во Франции, в Германии и, как вы сами увидите, во французской Канаде.

Но в душе моей нет зла на Прессу, да и вообще ни на кого. Но глупо же сидеть, словно бычок Фердинанд из мультфильма, и нюхать цветочки, когда какие-то злонамеренные типы пытаются отрезать тебе хвост на супчик. О, нет, не думайте, что я зол, вовсе нет. Не думайте, будто я несправедливо нападаю на Прессу. Просто я говорю правду, а вот они стряпают всевозможные враки.