Значение основных параметров описательной статистики

Показатель	Работники ЗГО
M±m	95%	Me
Кальций	2,30±0,04	2,3909	2,26
Магний	0,80±0,01	0,8328	0,82
Фосфат	1,03±0,02	1,0763	1,02

Ме – медиана, М±m – стандартная ошибка среднего, 95% - доверительный интервал.

 

Кроме исследуемых параметров значения среднего, среднеквадратического отклонения и 95% доверительного интервала были определены для всех остальных биохимических показателей (Приложение 1).

По данным проведенного анализа сыворотки крови у 48,9% (23 человека) значения концентрации кальция находятся в пределах нормы (2,25-2,75 ммоль/л). Значения концентрации кальция в данной группе представлены на рисунке 14.

Гипокальциемия наблюдается у 51,1% обследованных (24 человека). Повышенные показатели зарегистрированы у 6,4% (3 человека).

Среди обследованных больных у 70,2% (33 человека) концентрация магния в сыворотке крови находится в пределах нормы (0,78-1 ммоль/л), у 6,4% обследованных (8 человек) было выявлено незначительное понижение содержания магния в сыворотке крови (рисунок 15).

Рисунок 14. Концентрация кальция в сыворотке крови у лиц, не работающих на химических предприятиях

Наблюдаемая гипомагниемия может быть следствием недостаточного количества магния в пище, при заболеваниях почек, ЖКТ.

Рисунок 15. Концентрация магния в сыворотке крови у лиц, не работающих на химических предприятиях

Среди обследованных лиц у 91,5% обследованных (43 человека) концентрация неорганического фосфата находится в пределах нормы (рисунок 16). Незначительное снижение концентрации неорганического фосфата выявлено у 8,5% обследованных (4 человека).

Рисунок 16. Концентрация неорганического фосфата в сыворотке крови у лиц, не работающих на химических предприятиях

 

3.2. Содержание кальция, магния и неорганического фосфата в сыворотке крови у работников ХП₁

Определение содержания кальция, магния и неорганического фосфата в сыворотке крови работников ХП₁ было проведено у 94 человек (таблица 5). Для описания количественных признаков использовалось среднее значение и среднеквадратическое отклонение (Приложение 2).

Сравнение содержания кальция, магния, неорганического фосфата в сыворотке крови у работников химических предприятий и у работников ЗГО производилось с помощью U - критерия Манна-Уитни. Тест Манна-Уитни выявил различия между анализируемыми признаками.

Таблица 5

Значение основных параметров описательной статистики для работников ХП₁

Показатель	Работники ХП1
M±m	95%	Me
Кальций	2,13±0,02	1,8458	2,09
Магний	0,83±0,006	0,7191	0,82
Фосфат	0,95±0,02	0,9681	0,94

Ме – медиана, М±m – стандартная ошибка среднего, 95% - доверительный интервал.

Нормальное значение кальция в сыворотке крови находится в пределах 2,25-2,75 ммоль/л.

Концентрация кальция ниже указанного уровня встречается в 87,2% случаев (82 человека), у 12,8% (12 человек) обследованных значения концентрации кальция находятся в пределах установленной нормы (рисунок 17).

Рисунок 17. Концентрация кальция в сыворотке крови у работников ХП₁

Оптимальное значение магния в сыворотке крови составляет 0,78-1 ммоль/л. Концентрация магния ниже установленной нормы зарегистрирована у 8,5% (8 человек), у остальных обследованных содержание магния находится в пределах нормы (рисунок 18).

Содержание неорганического фосфата в сыворотке крови в норме составляет 0,81-1,62 ммоль/л. Среди обследованных лиц у 6,4% (6 человек) было обнаружено снижение концентрации неорганического фосфата (рисунок 19).

Рисунок 18. Концентрация магния в сыворотке крови у работников ХП₁

Снижение содержания неорганического фосфата в сыворотке крови может быть связано с характером питания, состоянием эндокринной системы, желудочно-кишечного тракта. Чаще всего гипофосфатемия регистрируется у лиц, употребляющих пищу с низким содержанием белков и фосфатов, либо при нарушении всасывания фосфатов в кишечнике.

Рисунок 19. Концентрация неорганического фосфата в сыворотке крови у работников ХП₁

3.3. Содержание кальция, магния и неорганического фосфата в сыворотке крови у работников ХП₂

Определение концентрации кальция, магния и неорганического фосфата в сыворотке крови было проведено у 99 работников ХП₂.

Для описания количественных признаков использовались значения среднего и среднеквадратическое отклонение (Приложение 3).

Основные параметры описательной статистики для кальция, магния и неорганического фосфата представлены в таблице 6.

Таблица 6

Значение основных параметров описательной статистики для работников ХП₂

Показатель	Работники ХП2
M±m	95%	Me
Кальций	2,24±0,02	2,3909	2,21
Магний	0,79±0,007	0,8328	0,79
Фосфат	0,98±0,02	1,0763	0,96

Ме – медиана, М±m – стандартная ошибка среднего, 95% - доверительный интервал.

 

Нормальное содержание кальция в сыворотке крови находится в пределах 2,25-2,75 ммоль/л. В обследованной группе работников ХП₂ содержание кальция в сыворотке крови оказалось сниженным у 78,8% (78 человек). На рисунке 20 представлено графическое изображение содержания кальция в обследуемой группе.

Концентрация магния в сыворотке крови работников ХП₂ графически представлена на рисунке 21.

Снижение концентрации магния ниже установленного уровня (0,78-1 моль/л) встречается у 7% (7 человек).

 

Рисунок 20. Концентрация кальция в сыворотке крови у работников ХП₂

Содержание неорганического фосфата в норме составляет 0,83-1,62 ммоль/л, у 99% обследованных значение концентрации его находится в пределах нормы (рисунок 22). Незначительное снижение уровня фосфата в сыворотке крови наблюдается в 6% случаев (6 человек).

Рисунок 21. Концентрация магния в сыворотке крови у работников ХП₂

Рисунок 22. Концентрация неорганического фосфата в сыворотке крови работников ХП₂

 

3.4. результаты корреляционного анализа в исследуемых группах

Корреляционный анализ в исследуемых группах производился с помощью параметрического корреляционного анализа Пирсона.

При анализе взаимосвязи концентрации кальция, магния, неорганических фосфатов и основных биохимических показателей в сыворотке крови было выявлено наличие выраженной корреляционной связи между несколькими признаками. Результаты интерпретировали, исходя из того, что полученные результаты являются статистически значимыми при р<0,05.

При сравнении результатов корреляционного анализа в исследуемых группах результаты корреляции отличались незначительно.

Корреляционная связь средней силы (r=0,32744, р<0,05) обнаружена между концентрацией кальция и глюкозы в сыворотке крови у работников ХП₁ (рисунок 23).

 

 

 

 

Рисунок 23. График 2М-рассяния для кальция и глюкозы

Как следует из обзора литературы, при стрессорных воздействиях и выбросе адреналина в печени инициируются процессы гликолиза и гликогенолиза. При этом ионы кальция и адреналин являются регуляторами одного из путей распада гликогена и тем самым, увеличения содержания глюкозы в крови. То же касается и неорганического фосфата, который также влияет на углеводный обмен (рисунок 24). Подобная взаимосвязь связана с активным участием неорганического фосфата в распаде гликогена (гликогенолизе). Распад гликогена или его мобилизация происходят в ответ на повышения потребности организма в глюкозе. Гликоген печени распадается в основном в интервалах между приемами пищи, кроме того, этот процесс в печени и мышцах ускоряется во время физической работы, либо в период стресса.

Этим фактом объясняется умеренная корреляционная зависимость между содержанием неорганического фосфата и глюкозы в крови (r=0,32513).

Между концентрацией кальция и белка в сыворотке крови у работников химических предприятий также присутствует зависимость(r=0,7254). Уровень значимости р<0,05 указывает на наличие статистической связи между рассматриваемыми признаками. Действительно, опираясь на литературные данные, можно заключить, что уровень кальция зависит от содержания белка, ведь кальций связан не только с альбумином, но и с другими белками сыворотки крови. График 2М-рассеяния признаков представлен на рисунке 25.

 

 

Рисунок 24. График 2М-рассяния для неорганического фосфата и глюкозы

От концентрации магния зависит функционирование многих зависимых от него белков, о чем свидетельствуют высокие цифры коэффициента корреляции (r=0,63172).

Корреляционная связь средней степени (r=0,44507, р<0,05) выявлена между содержанием кальция и триацилглицеридов. Это связано с тем, что мобилизация депонированных жиров стимулируется глюкагоном и адреналином. Последний, как уже упоминалось в тексте, действует опосредованно через ионы кальция, активируя аденилатциклазную систему через β–адренергические рецепторы адипоцитов. Следовательно, в постабсорбтивный период и во время интенсивной физической работы мобилизация жиров увеличивается, следовательно, опосредованно увеличивается содержание кальция.

 

 

 

Рисунок 25. График 2М-рассеяния для кальция и белка

Графическое представление взаимного рассеяния анализируемых значений представлено на рисунке 26.

Рисунок 26. График взаимного рассеяния для кальция и триацилглицеридов

Положительная корреляция выявлена при сравнении содержания кальция и железа в сыворотке крови (r=0,35013, р<0,05). Как упоминалось в обзоре литературы, кальций является кофактором многих ферментов и активатором ряда белков. Так, в процессе связывания связанного с трансферрином железа с мембранными рецепторами клетки в цитозоле образуется комплекс Ca²⁺-кальмодулин, который фосфорилирует рецептор трансферрина и вызывает образование эндосомы. В результате железо освобождается от трансферрина и проникает внутрь клетки.

Таким образом, при низких концентрациях железа в клетке концентрация рецепторов трансферрина увеличивается, следовательно, увеличивается содержание ионов кальция.

График зависимости концентрации кальция от содержания железа представлен на рисунке 27.

Рисунок 27. График 2М-рассеяния для кальция и железа

Анализируя данные, полученные из обзора литературы, легко объяснить корреляцию между содержанием кальция и магния в сыворотке крови (r=0,45574, р<0,05). Ионы магния имеют меньший радиус по сравнению с ионом кальция, чем и объясняется большая легкость, с которой он проникает в клетки. Высокие концентрации кальция часто антогонистичны по отношению к Mg²⁺. Этот антогонизм отчетливо проявляется при рассмотрении совестного влияния этих ионов на возбудимость клеток. Дефицит магния или избыток кальция в окружающей среде приводят к повышению возбудимости; с другой стороны, избыток магния приводит к ее потере (рисунок 28).

Метаболизм кальция и фосфора регулируется одним и тем же гормоном – паратиреокринином. Паратиреоидная секреция активируется, в основном, в ответ на снижение концентрации ионизированного (свободного) кальция в крови. Опосредованно, гиперфосфатемия также активирует паращитовидные железы, снижая концентрацию ионизированного кальция. Следовательно, выраженные значения коэффициента корреляции (r=0,39894, р<0,05) легко объясняются данным фактом.

Рисунок 28. График 2М-рассеяния для кальция и магния

Уровни кальция и щелочной фосфатазы также коррелируют (r=0,42399), уровень значимости указывает на то, что различия между значениями статистически значимы (р<0,05). Щелочную фосфатазу (ЩФ) активируют ионы двухвалентных металлов (магния, кобальта, марганца), тогда как анионы фосфатов и оксалатов ингибируют все формы фермента.

Этот фермент служит биохимическим маркером кальциево-фосфорного обмена в костной ткани, скрининговым тестом остеопороза. Таким образом, наличие физиологической связи между содержанием кальция и щелочной фосфатазы в сыворотке крови подтверждает положительная корреляционная связь между данными показателями.

Уровни магния и неорганического фосфата также коррелируют с уровнем ЩФ в сыворотке крови, коэффициенты корреляции составляют соответственно r=0,41 и r=0,31, что свидетельствует о наличии умеренной прямой корреляционной связи между изучаемыми признаками.

Положительная корреляция обнаружена также между содержанием магния и мочевины (r=0,38746), что связано с активным участием магния в орнитиновом цикле. Магний необходим для синтеза мочевины как кофактор фермента аргининосукцинатсинтетазы, связывающей цитруллин с аспартатом с образованием аргининосукцината (рисунок 30).

 

Рисунок 29. График 2М-рассеяния для магния и мочевины.

Коррелятивная зависимость между содержанием кальция и хлоридов (r=0,32087), равно как и неорганического фосфата и хлоридов (r=0,53557), свидетельствуют о связи этих показателей (рисунок 31). Хлориды – основные анионы плазы крови, компенсирующие влияние катионов во внеклеточной жидкости. Присутствует в виде солей кальция, магния, калия, натрия. Наряду с перечисленными катионами поддерживают осмотическое давление в крови. В этом причина их связи с фосфат-анионами.

Рисунок 30. График 2М-рассеяния для неорганического фосфата и хлоридов.

Проведенный корреляционный анализ между исследуемыми неорганическими элементами и возрастом статистически значимых результатов не выявил.

 

 

Глава 4. обсуждение результатов

В организме человека все процессы взаимосвязаны, реакции, протекающие на молекулярном уровне, приводят порой к значительным изменениям в тканях и органах, следовательно, и в организме в целом. Проследить цепочку биохимических превращений, приведших к тому или иному патологическому процессу, очень сложно.

В обзоре литературы была освещена проблема адаптации организма к химическим соединениям. Этот процесс протекает при участии всех органов и систем организма, сопровождается перестройкой метаболических путей, увеличением функциональной активности всех задействованных систем, часто переходом к состоянию гиперкомпенсации. Переход к активной катехоламинергической регуляции сопровождается истощением энергетических запасов организма, что приводит к возникновению профессиональных заболеваний.

В работе были представлены основные результаты исследования, проведенного с целью сравнения показателей содержания кальция, магния и неорганических фосфатов в сыворотке крови у работников химических предприятий и у лиц, не работающих на химических предприятиях.

Определение содержания данных химических элементов позволило выявить значительную гипокальциемию как для работников химических предприятий, так и для работников завода газового оборудования. Среди населения у 24 человек было выявлено снижение кальция в сыворотке крови, что составляет 51,1% от общего количества обследованных. Для работников ХП₁ этот процент несколько выше – 87,2% (82 человека) от общего количества обследованных, а для работников ХП₂ гипокальциемия выявлена у 78 человек (78,8%).

Наблюдаемое снижение кальция в сыворотке крови является следствием влияния многих факторов. Это явление может быть связано как с условиями питания (низкое содержание кальция в пище и воде), так и с наличием заболеваний ЖКТ, сопровождающихся нарушением процессов всасывания кальция. Нарушение функции почек также приводят к гипокальциемии за счет снижения реабсорбции кальция в проксимальных канальцах почек. Данные медосмотра свидетельствуют о том, что удельный вес заболеваний мочеполовой системы у населения составляет 6,4%, для работников эти цифры меньше – 3,5%. Это вносит определенный вклад в сложившуюся картину гипокальциемии.

Как следует из обзора литературы, на содержание кальция значительное влияние оказывает содержание альбумина. Однако содержание сывороточного альбумина в обследуемых группах находится в пределах нормы – 35-55 г/л.

Из литературных данных следует, что содержание кальция зависит также от возраста, уменьшаясь с повышением его. Так как средний возраст работников предприятия нехимического профиля составляет 42 года, а для работников ХП₁ и ХП₂ 35 и 38 лет соответственно, то не следует исключать и возрастной фактор, влияющий на изменение плотности костной ткани и как следствие, наблюдаемое снижение сывороточного кальция.

Таким образом, уровень ионизированного кальция и, следовательно, кальция сыворотки крови зависит от взаимодействия процессов всасывания кальция в кишечнике, фильтрации и реабсорбции в почках, депонирования и "вымывания" из костей и контролируется тремя кальцийрегулирующими гормонами – паратиреоидным, кальцитриолом и кальцитонином

Наблюдаемую гипокальциемию можно связать и с нарушением эндокринной регуляции, в частности, с патологией паращитовидной и щитовидной желез, а также с изменением содержания эстрогенов среди женского персонала. Средний возраст женщин, работающих на ЗГО составляет 45 лет, на ХП₁ - 34 года, а на ХП₂ – 37 лет. По данным многих авторов, у женщин уже в ранний период менопаузы отмечается тенденция к отрицательному балансу кальция, который связывают с увеличением потери кальция с мочой на фоне натрийзависимого нарушения почечной реабсорбции кальция и снижением абсорбции кальция в кишечнике.

У женщин дефицит эстрогенов, развивающийся при менопаузе, нарушает баланс между уровнем кальция в сыворотке крови, ПТГ, кальцитриолом и кальцитонином, способствует формированию отрицательного кальциевого баланса, дефициту витамина D, развитию вторичного гиперпаратиреоза. В случае кальциевого дефицита (отрицательный кальциевый баланс) гомеостатические механизмы будут работать в ущерб кости (резорбируя ее) для нормализации уровня кальция в сыворотке крови.

В качестве дополнительного диагностического теста данной группе обследованных с выявленной гипокальциемией предпочтительно определение уровня кальцийрегулирующих гормонов в крови.

Отдельные случаи гиперкальциемии зарегистрированы среди работников ЗГО у 6,4% человек.

Повышенные значения концентрации кальция в сыворотке крови могут быть связаны с гиперсекрецией паратгормона, который стимулирует реабсорбцию кальция в дистальных канальцах почек. Это связано с тем, что при повышенной секреции паратгормона в кровь происходят более интенсивная мобилизация кальция из костной ткани в плазму крови, усиление всасывания через стенку кишечника и уменьшение выведения с мочой. Подобная картина наблюдается и при усилении секреции в кровь соматотропного гормона, гормонов коры надпочечников, щитовидной железы. Следовательно, выявленной группе обследованных с повышенным значением сывороточного кальция, предпочтительно определение содержания вышеперечисленных гормонов как дополнительного диагностического теста для выявления причин гиперкальциемии.

Гипофасфатемия среди работников ЗГО встречается в 8,5% случаев (4 человека), среди работников ХП₁ снижение содержания неорганического фосфата встречается в 6,4% случаев (6 человек), среди работников ХП₂ – в 6% случаев (6 человек).

Содержание неорганического фосфора в сыворотке крови зависит от интенсивности всасывания его в кишечнике. Следовательно, при нарушении процессов всасывания может наблюдаться снижение содержания неорганического фосфата в сыворотке крови. Усиление секреции паратгормона и кальцитонина оказывает гипофосфатемический эффект. Следовательно, определение концентрации этих гормонов может служить дополнительным диагностическим тестом при выяснении причин гипофосфатемии.

Кроме того, содержание фосфата зависит от функции почек, процессов обмена веществ в костной ткани, характера питания.

Таким образом, наблюдаемая гипофосфатемия может быть следствием потребления пищи, бедной фосфатами, белком.

Снижение содержания магния среди работников ЗГО встречается в 6,4% случаев (8 человек), среди работников ХП₁– в 8,5% случаев (8 человек), среди работников ХП₂ – в 7% случаев (7 человек).

Наблюдаемая гипомагниемия может быть связана как с характером питания (недостаток магния в потребляемой пище), так и с нарушением процессов всасывания его в ЖКТ.

Результаты корреляционного анализа в исследуемых группах показали наличие положительной корреляции между содержанием кальция, магния, неорганических фосфатов и содержанием глюкозы, белка, ЩФ, хлоридов, мочевины, что может быть следствием нарушения биоэнергетического обмена и метаболизма. Корреляционный анализ в отношении взаимосвязи возраста, пола, заболеваниями в исследуемых группах и представленными неорганическими элементами статистически значимых результатов не выявил.

 

 

Заключение

Анализ современных данных по вопросу, изложенному в дипломной работе, свидетельствует о значимости и актуальности представленной проблемы. В современных условиях постоянного роста темпов производства, разработки новых химических веществ, проблема неблагоприятного воздействия их на организм человека приобретает все большую значимость. Такой интерес к проблеме сопровождается улучшением условий труда, разработкой новых средств защиты от действия неблагоприятных факторов, что благоприятно сказывается на здоровье работников. При этом своевременной диагностике и адекватному лечению профессиональных заболеваний уделяется не меньший интерес.

В обзоре литературы была подробно освещена проблема адаптации организма к стрессирующим агентам, к числу которых относятся и химические вещества. Длительное стрессорное воздействие на организм чревато метаболическими изменениями организма. В результате перестройки гормональной регуляции в первую стадию адаптивного синдрома возникает повышенная мобилизация энергетических и структурных ресурсов, что проявляется изменением в кровотоке уровня биохимических показателей. Следствием является активация анаболических процессов и переход срочной адаптации в долговременную с ликвидацией предшествующих изменений гомеостаза путем возвращения метаболических процессов к норме или исходному состоянию. При этом хроническое воздействие негативных стрессирующих агентов ведет к возникновению болезней адаптации, частным проявлением которых являются профессиональные заболевания.

В настоящее время самым достоверным методом диагностики профессиональных заболеваний является биохимический анализ крови. В работе исследовалось содержание кальция, магния и неорганического фосфата, изменения концентрации которых в сыворотке крови являются маркерами не только нарушения минерального обмена, но и многих других функциональных нарушений.

Скрининговое исследование содержания кальция, магния и неорганических фосфатов в сыворотке крови выявило уменьшение концентрации кальция во всех исследуемых группах, что требует дополнительного обследования и не исключает патологического влияния химических веществ на процессы метаболизма.

Выводы:

1. Выявленная в работе склонность обследованных к гипокальциемии может рассматриваться как критерий участия паращитовидных желез, патологии ЖКТ или почек в формировании возможной хронической интоксикации химическими веществами у обследованных, что дает основания для дальнейшего исследования;

2. Данные, полученные при определении содержания магния и фосфатов, не выявили значительных нарушений в их обмене. Данный факт свидетельствует о том, что метаболические процессы с их участием не выходят за рамки физиологических колебаний, хотя единичные случаи снижения этих показателей у обследуемых не исключают их роли в формировании возможного проявления хронической интоксикации;

3. Исследование корреляции этих показателей с другими биохимическими параметрами позволяет считать выявленную гипокальциемию следствием метаболических нарушений в организме, прежде всего, биоэнергетической функции.

 

Список использованных источников:

1. Авцын А.П., Жаворонков А.А., Риш М.А., Строчкова Л.С. Микроэлементозы человека. – М., 1991.

2. Аксенова Л.П. // Гигиена и санитария. – 1985. - № 7. – С. 19-20.

3. Алавердян А.М., Нужный В.П., Клибанер М.И., Бескровнова Н.Н. // Физиол. журнал СССР. – 1978. - Т.64, №4. – С. 483-490.

4. Алексеева О.Г., Архипова О.Г., Попова Т.Б. и др. // Гигиена труда. – 1982. - № 10. – С. 28-31.

5. Алексеева Т.И. Адаптивные процессы в популяциях человека. – М.: Медицина, 1986.

6. Ангин В.Ф., Пакудов А.Т. // Система адаптации человека и внешняя среда. – Л. - 1975. – С. 25-26.

7. Бабанов Г.П., Курыгин Г.В., Буров Ю.А., Бабанов А.Г. // Гигиена и санитария. – 1978. - № 7. – С. 88-91.

8. Баевский Р.М. // Проблемы оценки и прогнозирования функциональных состояний организма в прикладной физиологии. – Фрунзе, 1988. – С 16-18.

9. Безрукова Г.А., Спирин В.Ф. // Медицина труда и промышленная экология. – 2003. - № 11. – С. 7-11.

10. Бликов С.Н., Саноцкий И.В., Тиунов Л.А. Общие механизмы токсического действия. – Л.: Медицина, 1986.

11. Брежнева В.Н. // Труды Алма-Атинского медицинского института. – 1969. – Т.25. – С. 188-190.

12. Бышевский А.Ш., Терсенов О.А. Биохимия для врача. - Екатеринбург: Издательско-полиграфическое предприятие «Уральский рабочий», 1994.

13. Вафиади М.Ю., Чумаков В.И., Солдатов А.А., Гончаров В.Г. // Пат. физиол. – 1998. - № 2. – С. 26-28.

14. Вербовой А.С. // Медицина труда и промышленная экология. – М., 2000.- №5.- С. 41-45.

15. Виру А.А. // Успехи физиологических наук.– 1980.– Т. 11.- № 4.-С. 27-46.

16. Власов В.В. Реакция организма на внешние воздействия: общие закономерности развития и методические проблемы исследования. – Иркутск, 1994.

17. Волчегорский И.А., Власов А.В., Лившиц Г.Е. // Бюл. экспер. биол. – 1995. - № 2. – С. 159-162.

18. Волчегорский И.А., Долгушин И.И., Колесников О.А., Цейликман В.Э. Экспериментальное моделирование и лабораторная оценка адаптивных реакций организма. – Челябинск, 2000.

19. Газенко О.Г. Экологическая физиология человека: адаптация человека к экстремальным условиям среды. – М.: Наука, 1986.

20. Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Уколова М.А. Адаптационные реакции и резистентность организма. – Ростов-на-Дону, 1977.

21. Герасимов А.Н. Медицинская статистика: Учебное пособие. – М.: ООО «Медицинское информационное агенство». – 2007.

22. Гланц С. Медико-биологическая статистика.- М.: Практика. – 1998.

23. Голиков С.Н., Саноцкий И.В., Тиунов Л.А. Общие механизмы токсического действия. – Л.: Медицина, 1986.

24. Гринстейн Б., Гринстейн А. Наглядная биохимия. – М.: Медицина, 2000. – С.68-69, 84-85.

25. Гуськова Г.М., Дьякович М.П., Шаяхметов С.Ф. // Медицина труда и промышленная экология. – М.,2007.- №6. – С. 6-12.

26. Данилова Л. А. Анализы крови и мочи. - СПб.: Салит-Медкнига, 2000.

27. Данилова Н.И. Функциональные состояния: механизмы и диагностика. – М., 1985.

28. Додина Л.Г. // Гигиена и санитария. – 1998. - № 3. – С. 48-52.

29. Зайчик А.Ш., Чурилов Л.П.. Патофизиология. - Т.1. Общая патофизиология. Изд-е 2-е. – СПб.: Элби, 2001.

30. Зайчик А.Ш., Чурилов Л.П.. Основы общей патологии. - Т.2. Основы патохимии. Изд-е 2-е. – СПб.: Элби, 2000.

31. Клиническая биохимия /Под ред. В.А.Ткачука.- М.: ГЭОТАР-МЕД, 2002.

32. Коломийцева М. Г., Габович Р. Д. Микроэлементы в медицине – М.: Медицина, 1971.

33. Курляндский Б.А // Проблемы предпатологии и ранних стадий профессиональных заболеваний. – М., 1980. – С.15-23.

34. Кустов В.В., Литау В.Г. // Эколого-физиологические исследования в природе и эксперименте. – Фрунзе, 1977. – С. 412-413.

35. Кустов В.В., Мелесова Л.М., Фадеева В.К., Сидорова М.В. // Проблемы создания и совершенствования автоматизированных информационных систем охраны труда, окружающей среды и здоровья населения промышленных городов. – Ангарск, 1986. – С 184-185.

36. Кустов В.В. // Гигиена и санитария. – 1990. - № 6. – С. 40-44.

37. Кустов В.В., Мелесова Л.М., Фадеева В.К. и др. // Гигиена и санитария. – 1978. - № 2. – С. 26-28.

38. Лабораторные методы исследования в клинике: Справочник / Под ред. В.В. Меньшикова.- М.: Медицина, 1987.

39. Маврина Е.А. // Острые и хронические интоксикации чужеродными соединениями. – Саратов, 1987. – С. 22-28.

40. Марри Р., Греннер Д., Мейес П., Родуэлл В. Биохимия человека: В2-х т. Т.1.Пер с англ. - М.: Мир. – 1993.

41. Маршалл В.Дж. Клиническая биохимия. (Пер. с англ.). - СПб.: Бином, Невский диалект. - 1999.

42. Медведев В.В., Волчек Ю.З. Клиническая лабораторная диагностика: Справочник для врачей / Под ред. А.И. Карпищенко.- СПб.: Гиппократ, 1995.- С. 208.

43. Меерсон Ф.З., Пшенникова М.Г. Адаптация к стрессорным ситуациям и физическим нагрузкам. – М., 1988.

44. Наточин Ю.В., Немцов В.И., Эмануэль В.Л. Биохимия крови и диагностика. СПб., 1993. - С. 149.

45. Николаев А.Я. Биологическая химия. Учеб. для мед. спец. вузов – М.: Высшая школа. – 1989.

46. Пасько С.А., Волошенюк Т.Г., Софиенко Г.И. // Врачебное дело. – 1989.- № 10. – С.11-15.

47. Пустовалова Л.М. Практикум по биохимии. - Ростов-на Дону: Феникс, 1999.

48. Реброва О.Ю. Статистический анализ медицинских данных. Применение пакета прикладных программ STATISTICA. – М.: Медиа-Сфера.- 2002.- 312с.

49. Румянцев В. И. Общая гигиена. – М.: Здоровье, 1986.

50. Саноцкий И.В., Уланова И.П. Критерии вредности в гигиене и токсикологии при оценке опасности химических соединений. – М., 1975.

51. Саноцкий И.В. // Гигиена труда. – 1987. – № 8. – С. 1-4.

52. Саркисов Д.С. Проблемы взаимоотношения структуры и функции в ее историческом аспекте // Структурные основы адаптации и компенсации нарушенных функций: руководство под ред. Д.С. Саркисова. – М: Медицина. – 1987. – С. 9-20.

53. Селье Г. Очерки об адаптационном синдроме. – М., 1960. – С. 254.

54. Семенов Н. В. Биохимические компоненты и константы жидких сред и тканей человека. - М., 1971.

55. Смоляр Б.И. Гипо- и гипермикроэлементозы. - К.: Здоровье, 1989.

56. Физиология водно-солевого обмена и почки./Под ред. Ю.В.Наточина. Основы современной физиологии. - СПб.: Наука. - 1993.

57. Чащин В.П., Аскарова З.Ф., Ларионова Т.К., Кудашева А.Р. // Медицина труда и промышленная экология. – М.,2007. - №10. – С. 9-13.

58. Чижевский А. Л. Структурный анализ движущейся крови. - М., 1959.

59. Шамин С.А., Пенкнович А.А., Трошин В.В. // Медицина труда и промышленная экология. – М., 2002.- №2.

60. Эльгаров А.А., Муртазов А.М., Шогенов А.Г. // Медицина труда и промышленная экология. – М.,2007. - №5.

61. Энциклопедия клинических лабораторных тестов. (Пер. с англ.). /Под ред. Н.У.Тица. М.: Лабин-форм, 1997.

62. Alevizaki C.C., Ikkos D.G., Singhelakis P. Progressive decrease of a true intestinal calcium absorption with age in normal man // Journal of Nuclear Medicine. – 1973. – P.760-762.

63. Aub J.S., Bauer W., Heath C., Ropes M. Studies of calcium and phosphorus metabolism. The effects of thyroid hormone and thyroid disease // Journal of clinical Investigation. – 1929. – P. 97-137.

64. Austin L.A., Heath H. Calcitonin: physiology and pathophisiology // New England Journal of Medicine. – 1989. – P. 269-278.

65. Barlet J.P., Garel J.M. Hormonal regulation of calcium metabolism in the newborn // Annales de Biologie Animale, Biochemie, Biophysicque. – 1978. - №18. – P. 69-80.

66. Berkelhammer C., Bear R.A. A clinical approach to common electrolyte problems: hypophosphatemia // Can. Med. Assoc. J. – 1984. – V.430, № 1. – P. 17-23.

67. Biochimie médicale, 6 ed., fasc. 3. - 1961.

68. Brown J.R.F., Brooke O.G., Haswell D.J. Vitamin D and plasma magnesium in pregnancy. – 1981. – P.109-111.

69. Challa A., Bevington A., Angier C.M. A technique for the measurement of orthophosphate in human erythrocytes and some studies of its determinants // Clin. Science. – V. 69, № 4. – P. 429-434.

70. Cockburn F., Brown J.K., Belton N.R., Forfar J.O. Neonatal convulsions associated with primary disturbance of calcium, phosphorus and magnesium metabolism. – 1973. - №48. – P. 99-107.

71. DeLuca H.F. Vitamin D metabolism and functions // Archives of Internal Medicine. – 1978. – P. 836.

72. Dennis V.W., Stead W.W., Myers J.L. Renal handling of phosphate and calcium // Annual Review of Physiology. – 1979.- P. 257-271.

73. Juan D. The causes and consequensus of hypophosphatemia // Surg. Gynes. Obstet. – 1981. – V. 153, № 4. – P. 589-597.

74. Natochin Yu.V.. Pamova R.G., Shakhmatova E.I. et al. AVP-independent high osmotic water permeability of frog urinary bladder and autacoids.// Eur.J.Physiol. - 1996. - V. 433. - p.136-145.

75. Rose B.D. Clinical physiology of acid-base and electrolyte disorders. NY. - Mcgraw-Hill. - 1984.

76. The Encyclopedia of biochemistry, ed. R. J. Williams, E. М. Lansford, N. Y. - [a. o.], 1967.

77. Valtin H., Gennari F.J. Acid-base disorders. Basic concepts and clinical management. Boston, Little, Brown. 1987. - p.7.

78. www.booklib.ru

79. www.medicinform.net

80. www.medtrust.ru

81. www.consilium-medicum.com

82. www.Terra Medica nova.ru

 

СПИСОК ПРИЛОЖЕНИЙ

Приложение 1. Основные параметры описательной статистики для группы работников ЗГО.

Приложение 2. Основные параметры описательной статистики для группы работников ХП₁

Приложение 3. Основные параметры описательной статистики для группы работников ХП₂

Приложение 4. Причины гипер- и гипокальциемии.

Приложение 5. Причины гипер- и гипомагниемии.

Приложение 6. Причины гипер- и гипофосфатемии.

 

Приложение 1.