Греческая дипломатия в македонско – эллиническую эпоху

Филократов мир (346 г. до нашей эры). Анталкидов мир явился торжеством персидской политики, которая ставила своей цельюраздробление Греции и ослабление какспартанской, так и афинской гегемонии. Но в недрах самой Греции уже развивался противоположный центра­листический процесс. Носителем этой тенденции стало Македон­ское царство. При царе Филиппе II (359—336 гг. до нашей эры) Македония превратилась в одно из сильнейших государств Эгейского бассейна, которое подчиняло своему влиянию одну греческую область за другой. Этой судьбы не миновали и Афины.

Подчинение греческих государств Македонии совершалось военным и дипломатическим путем. Филипп пускал в ход все имевшиеся в его распоряжении средства: подкуп, дипломати­ческие послания («письма Филиппа»), материальную и мо­ральную поддержку греческих «друзей Македонии», союзы с соседними варварскими князьями, дружбу с персидским царем, организацию восстаний во враждебных ему государ­ствах. Особенно большое значение Филипп придавал подкупу, утверждая, что нагруженный золотом осел возьмет любую крепость.

Оплачивалось не только политическое красноречие, но и политическое молчание, На заявление одного греческого трагика, что он получил талант за одно лишь выступление, оратор Демад ответил, что ему царь за одно красноречивое молчание дал десять талантов.

Помимо личных качеств Филиппа, прирожденного политика и дипломата, успехи Македонии исторически объяснялись прогрессивным характером македонской политики. Стремление к созданию крупных государственных объединений вызывалось ростом производительных сил в Средиземноморском бассейне, развитием торговой и промышленной инициативы, увеличением числа наемников и подъемом завоевательных настроений. Замыслы смелого и властолюбивого македонского царя соответ­ствовали стремлениям некоторых греческих идеологов, напри­мер популярного оратора Исократа. В своем сочинении «Па­негирик» Исократ развивал идею объединения всех греческих государств под гегемонией одной страны и одного вождя. «Объединенная Греция, — писал Исократ, — предпримет по­ход против исконного врага эллинского народа — Персии. Счастливая война с Персией откроет простор предпринима­тельскому духу и освободит Грецию от массы бедного люда, дав работу бродячим элементам, угрожающим самому суще­ствованию эллинского государства и культуре...» «Пусть одушевленное патриотической идеей воинство сделает Грецию обладательницей неисчерпаемых сокровищ Востока, центра мирового обмена».

В 346 г. до нашей эры между Македонией, Афинами и их союзниками был подписан Филократов мир. Его горячо привет­ствовал Исократ как первый шаг к осуществлению его давниш­ней идеи объединения Греции для «счастливой войны» с Персией. «Ты освободишь эллинов, — писал он Филиппу, — от варвар­ского деспотизма и после этого осчастливишь всех людей эллинской культурой».

Против централистических тенденций Филиппа и македон­ской партии в Афинах выступала антимакедонская группа. Во главе ее стоял знаменитый греческий оратор Демосфен. В своих речах против Филиппа («Филиппинах»), как и во всех других речах, Демосфен со всей страстью своего бурного красноречия обрушивался на «македонского варвара». Но и сам Демосфен не отрицал необходимости объединения Греции. Он полагал лишь, что это дело должно совершиться путем создания союза свободных эллинских городов, без участия Македонии. Однако, как показали последующие события, правильная сама по себе идея создания греческой федерации не могла быть осуществлена вследствие глубокого внутреннего разложения самой демократии полиса, подтачиваемой узостью ее базы, раздорами партий, восстаниями рабов, и все обост­рявшегося соперничества между отдельными греческими госу­дарствами.

Демосфена поддерживали афинские демократические массы граждан, стоявших вне и выше рабов. Для них победа Маке­донии означала конец демократических учреждений. Между тем ядро македонской партии, которое составляло богатое гражданство, главным образом купечество, рассчитывало на наживу, в случае «счастливой войны» с Персией, и на под­держку государственного порядка со стороны твердой власти македонского царя. В рядах македонской партии находилось немало и греческой интеллигенции. Величайший представитель ее Аристотель удостоен был приглашения на должность воспитателя сына царя Филиппа — Александра, будущего Александра Великого.

 

Дебаты в Афинской экклесии по вопросу о Филократовском мире (346 г. до нашей эры). В афинском Народном собрании кипелаожесточенная борьба между сторонниками и противниками македонской гегемонии. Дело шло о направлении всей внешней и внутренней политики Афин. В центре спора стоял Филократов мир, заключенный в 346 г.до нашей эры между Афинами и Македонией. Демосфен и дру­гие демократические вожди считали этот мир губительным для Афин. Они требовали предания суду Эсхина и Филократа, кото­рые подписали этот договор. По вопросу о Филократовом мире Демосфен произнес целый ряд речей («О мире», «Об острове Галоннесе», «Филиппики»). Для истории дипломатии особенно интересна «Третья Филиппика» Демосфена. В этой замечатель­ной речи оратор предостерегал афинских граждан против лживых заверений Филиппа. Напрасно твердит македонский царь о своих мирных намерениях. Всем известны факты на­сильственного захвата Филиппом греческих городов. «Я не говорю об Олинфе, Метоне, Аполлонии и о 30 городах Фра­кийского побережья, — говорил Демосфен, — которые все до единого беспощадно разорены Филиппом... Умалчиваю я и о жестоком истреблении им фокидян. А каково положение Фессалии?.. И разве эвбейские государства уже не подчи­нены тирану? И это — на острове, находящемся в ближай­шем соседстве с Фивами и Афинами!» Все помыслы и действия Филиппа, продолжал Демосфен, направлены к одной цели — уничтожению греческой свободы и эллинской образованности. Правда, Филипп называет себя филэллином, т. е. другом Эллады. Это — не более, как обман. Филэллином царь не может быть уже в силу своего варварского происхож­дения. «Он не эллин, и ни в каком родстве с эллинами не со­стоит, он даже не инородец добропорядочного происхождения. Он только жалкий македонец. А в Македонии, как известно, в прежнее время нельзя было купить даже приличного раба».

Столь же резко обрушивался Демосфен и на афинских граждан, которые стояли за мир с Филиппом. Эсхина и его брата Филократа, скрепивших этот мир своими подписями, Демосфен обвинял в измене интересам родины.

Приверженцы Македонии, как и сам Филипп, также не оставались в долгу. В дошедших до нас речах Эсхина и пись­мах Филиппа содержатся целые обвинительные акты против Демосфена и его друзей. Их обвиняли в клевете, демагогии и продажности. В речи «О недобросовестно выполненном посоль­стве» Эсхин называет Демосфена заносчивым человеком, который только себя самого считает «единственным охранителем государственных интересов», а всех остальных клеймит как предателей. «Он все время оскорбляет нас. Он осыпает возму­тительной бранью не только меня, но и других». Клеветни­ческие обвинения Демосфена столь многочисленны, запутанны и противоречивы, что трудно их даже и запомнить. Только афинский народ, говорил Эсхин, может избавить его, Эсхина, от возводимой на него гнусной клеветы. К народу, как к един­ственному прибежищу и носителю^- справедливости, Эсхин и обращается. «Вам я воздаю хвалу, — восклицает Эсхин, обра­щаясь к согражданам. — Вас я люблю за то, что вы больше верите жизни обвиняемого, чем возводимым на него небы­лицам».

Наряду с обвинениями в забвении государственных интере­сов противники Эсхина утверждали, что он запятнан насилием над свободной женщиной. Это обстоятельство порочило зва­ние посла Афин, от которого требовалась безупречная нрав­ственная чистота.

В развернувшейся в Афинах дипломатической борьбе при­нял участие и сам Филипп. У него имелись искусные секретари, да и сам македонский царь в совершенстве владел письменной и устной греческой речью. Об этом можно судить по нескольким сохранившимся открытым письмам царя, с которыми он обра­щался к афинскому народу.

 

Дипломатические письма македонского царя Филиппа II к афинскому народу. Поводом для составления одного из таких писем послужил инцидент с островом Галоннесом в Эгейском море. В 342 г. до нашей эры это остров был захвачен пиратами, Филипп изгнал их, но остров удержал за собой. На требование афинян вернуть остров царь отвечал отказом. Остров принадлежит ему: при желании он может его подарить афинянам, но не возвратить им как их собственность. Демократические вожди подняли в экклесии кампанию против Филиппа. Они упрекали его в самоуправстве и нарушении условий Филократова мира. К этому присоединился еще ряд других правонарушений Филиппа: захват им нейтраль­ного города Кардии, нападение на фракийского князя Керсоблепта и т. д. Филипп был весьма обеспокоен этими нападками. Чтобы оправдаться от возводимых на него обвинений, он обра­тился к Афинской экклесии с обширным письмом. Последнее было полно укоров по адресу афинских граждан, руково­димых «продажными ораторами». Затем следовало приветствие афинскому народу и объяснение цели послания.

«Филипп желает всего хорошего Афинскому собранию и народу! После того, как вы не обратили никакого внимания на мои частые посольства к вам, имевшие целью обеспечить соблю­дение клятвенных обязательств и предлагавшие добрососед­ские отношения, я решил письменно обратиться к вам по поводу некоторых обвинений, которые, как мне кажется, возводятся на меня несправедливо». Эти обвинения Филипп считает вы­думкой «продажных ораторов», которые сознательно разжигают войну. «Ведь сами наши граждане говорят, что мир для них — война, а война — мир. Поддерживая вояк, они за это получают от них, что нужно, а пороча лучших граждан и нападая на людей, пользующихся доброй славой и за пределами Афинского государства, они делают вид, будто служат интересам на­рода».

Филиппу удалось достигнуть поразительных результатов. Он был избран членом Дельфийско-Фермопильской амфиктионии и стал арбитром в спорах между греческими городами. Это дало царю возможность отсрочить войну с Афинами и произвести необходимые преобразования в своем государстве. Однако даже дипломатическому искусству Филиппа не удалось предупре­дить войну Македонии с Афинами. Слишком велика была про­тивоположность между единодержавной Македонией и демо­кратическими Афинами. В 338 г. при Херонее и Беотии про­изошла генеральная битва между Филиппом и Греческой союзной лигой, созданной Демосфеном. В этом бою союз­ная лига была разбита наголову. Такое поражение зависело столько же от силы противника, сколько от внутреннего бес­силия самой лиги.

Херонея заканчивает классический период античной исто­рии. Она является рубежом, обозначающим начало перехода от классического периода к эпохе эллинизма.

 

Коринфский конгресс (338 — 337 гг. до нашей эры). После Херонеи Филипп отправился походом в Южную Грецию. Все города Пелопоннесского союза, за исключением Спарты,признали власть македонского царя. Филипп избегал практики односторонних повелений. С каждым городом в отдельности им был заключен оборонительный и наступатель­ный союз. Основой этого союза было сохранение внутренней автономии и свободы данного города. Для разрешения вопро­сов, касавшихся всей Греции, Филипп созвал в 338 г. до нашей эры в Коринфе общегреческое совещание — Коринфский конгресс (синедрион). На конгрессе представлены были все греческие государства, за исключением Спарты.

Председателем конгресса был сам Филипп. Конгресс про­возгласил прекращение войны в Греции и установление всеоб­щего мира. Затем приступили к обсуждению других вопросов. Греческая раздробленность была преодолена созданием общегреческой федерации, с включением в нее Македонии и под председательством македонского царя.

Между объединенными государствами и македонским царем был заключен вечный оборонительный и наступательный союз. Под страхом тяжелого наказания ни одно государство, ни один грек не должны были выступать против царя или помо­гать его врагам. Все возникавшие между греческими государст­вами спорные вопросы передавались на рассмотрение суда амфиктионов. Главой же коллегии амфиктионов был Филипп. Преступными актами объявлялись какие бы то ни было изме­нения в конституции городов, конфискация имущества, отмена долгов, призыв рабов к восстанию и пр. В заключение конгресс принял решение начать войну с Персией. Филипп надеялся отвлечь внимание от греческих дел «быстрой и счастливой» войной в Азии. Предводителем (гегемоном) союзного греческого ополчения был назначен тот же Филипп. Слово «царь» в актах Коринфского конгресса не встречается. В сношениях с греками Филипп никогда не именовал себя царем (басилевсом). Для свободных эллинов он был не басилевс, а гегемон.

В 336 г. до нашей эры Филипп был убит, и выполнение его планов принял на себя его сын Александр Великий (336 — 323 гг. до нашей эры). В течение каких-нибудь 10 лет Александр по­корил всю Персию, которая включала в себя весь Передний Восток до Индии. Подобно своему отцу, Александр действовал не только силой оружия, но и дипломатическими средствами. Путем дипломатии он склонил на свою сторону малоазиатские города, заключил союз с египетскими жрецами и использовал взаимную вражду индийских раджей.

К Александру прибывала масса посольств от самых различ­ных стран и народов — греков, персов, скифов, сарматов, индусов и многих других. С одними он был чрезвычайно лю­безен и щедр, с другими — открыто жесток.

 

Манифест Полисперхона, регента малолетнего сына Александра Великого (319 г. до нашей эры). После смерти Александра наступает самый сложный и запутанный период греческой истории — период эллинизма.

После Александраоставалось огромноенаследство в виде массы покоренных земель. Совершеннолетних наследников у Александра не было. В качестве претендентов на престол выступили сподвижники Александра, его полководцы. После Долгих споров и вооруженных столкновений верховным прави­телем был признан Пердикка, старший из полководцев Але­ксандра. Пердикка правил в качестве регента малолетнего сына Александра. Однако назначение Пердикки регентом вы­звало неудовольствие других полководцев, которые считали себяобойденными. Следствием этого были ожесточенные войны, заполняющие весь период преемников Александра (диадохов) вплоть до битвы при Ипсе (301 г. до нашей эры).

Для истории дипломатии правление диадохов, как и вся эллинистическая эпоха (IV—II века до нашей эры), представ­ляет богатейший материал. Никогда в течение всей греческой истории не заключалось такого множества симмахий и эпимахий (оборонительных и наступательных союзов), как в элли­нистическую эпоху.

Памятниками дипломатии эллинистической эпохи служат союзные договоры, дипломатические письма и некоторые дру­гие документы.

Одним из наиболее интересных памятников эллинистической дипломатии является нижеприводимый манифест Полисперхона к греческим городам (319 г. до нашей эры). После смерти Пердикки и Антипатра регентом сделался Полисперхон, прожи­вавший тогда в Македонии. Против него образовалась сильная коалиция, во главе которой стояли Кассандр, сын Антипатра, Антигон Одноглазый, Птолемей, Селевк и др. Коалиция была сильнее Полисперхона. Это обстоятельство и заставило его пой­ти на искусный дипломатический маневр. В поисках союзников Полисперхон обратился с широковещательным манифестом к греческим городам, обещая им восстановление демократии и свободы.

В этом манифесте Полисперхон выступает в роли законного наследника и защитника династии Филиппа и Александра, а своих врагов объявляет мятежниками и узурпаторами.

Вступительные слова манифеста гласили: «Так как наши предки всегда оказывали эллинам благо, то и мы желаем про­должать их дело и представить доказательство нашей благо­склонности к греческому народу. Эллинам возвращается госу­дарственное устройство, которое они имели при Филиппе и Александре»,— говорилось в манифесте.

Изгнанным демократам разрешалось вернуться на родину, чтобы получить прежние гражданские права. Все распоряжения мятежных стратегов отменялись. Если бы в законах Филиппа и Александра, говорилось в манифесте, оказались какие-либо недочеты, то они подлежат исправлению. Особо оговаривались права Афин. Все афинские владения объявлялись неприкосно­венными. Кроме того, Афинам отдавались Самос и Ороп.

Манифест заканчивался призывом, обращенным ко всем грекам, ни при каких обстоятельствах не поднимать оружия против законных правителей и не поддерживать мятежников. Ослушникам этого постановления грозили изгнание и конфискация имущества как их самих, так и всех их родственников и друзей.

Своим манифестом Полисперхон достигал намеченной цели: временного ослабления враждебной коалиции. Рядом полити­ческих мероприятий в пользу демократических низов он обесси­ливал верхние слои (олигархов), которые поддерживали его вра­гов. Вместе с тем Полисперхон обратился с особым посланием к Аргосу и другим городам Пелопоннеса с призывом изгнать из своих стен всех граждан, подозреваемых в сочувствии мятеж­ным стратегам. Наконец, Полисперхоном было отправлено письмо в Эпир к Олимпиаде, матери Александра, с предупреж­дением об опасности, угрожающей династии.

Манифест Полисперхона вызвал во всех греческих городах волнения демоса, громившего олигархов. Игра на социальных противоречиях являлась одним из обычных приемов античной дипломатии, как греческой, так и римской. Эллинистические цари в этом отношении следовали примеру своих учителей, Филиппа и Александра. Тем не менее победа в конце концов осталась за коалицией.

В результате ряда войн за наследство Александра образова­лись три крупных эллинистических царства: 1) царство Пто­лемеев в Египте; 2) царство Селевкидов в Азии и 3) царство Антигонидов в Европе.

По своему характеру эллинистические царства представляли своеобразное сочетание греческого (эллинского) полиса и древ­невосточных деспотий. Монархический элемент в этих царствах с каждым столетием усиливался. Зато влияние эллинского мира отчетливо сказывалось в культурной области. Греческая куль­тура широко распространялась по всему Средиземноморскому бассейну и землям Древнего Востока. Самый термин «элли­низм» обозначает соединение западных и восточных культур и религий.

История эллинистических царств охватывает около двух столетий с IV по II век до нашей эры, когда эллинистиче­ские царства пали под ударами другой великой античной Державы — Рима.