Фольклорная быличка Водлозерья: Колдовство и магическая традиция

Русская устная несказочная проза в жанровом отношении очень разнообразна. Она включает в себя исторические предания, легенды, бывальщины, былички. Эти жанры объединяет общая черта, отличающая их от сказки, - «установка на правду, на истинность повествования, независимо от характера их содержания».1

В быличке, рассказе о сверхъестественных существах и явлениях, наиболее полно и ярко отразились народные представления о мифических существах. Появление быличек связано с возникновением демонологических персонажей в славянской мифологии

Термины «быличка» и «бывальщина» стали известны в народе не позднее, чем в 19 веке. Слово «быличка» было подслушано братьями Б.М. и Ю.М.Соколовыми у белозерских крестьян и введено в научный оборот.

В конце 19 - начале 20 вв. былички собирали Д.Н.Садовников, П.С.Ефименко, Н.Е.Ончуков, Д.К.Зеленин, Б.М. и Ю.М.Соколовы, И.В.Карнауховва. Огромное количество мифологических рассказов удалось записать С.В.Максимову

Более полное изучение быличек началось со второй половины 20 в. Э.В.Померанцева предложила чёткое разграничение терминов «быличка» и «бывальщина»: «термин «быличка» соответствует понятию суеверный меморат… От бывальщины, досюльщины, предания, т.е. фабулата…быличка отличается…бесформенностью, единичностью, необобщённостью».2

В настоящее время нет классификации, которая учитывала бы все особенности суеверных меморатов. Исследователи предлагают различные подходы к изучению данного жанра. Как правило, разнообразный по тематике репертуар быличек (и бывальщин) фольклористы делят на ряд тематических циклов, где в свою очередь выделяют группы суеверных меморатов. Так, Э.В.Померанцева предлагает классифицировать былички на рассказы:

-о духах природы (о лешем, водяном, полевом, полуднице, русалках),

-о домашних духах (о домовом, баеннике, овиннике, хлевнике),

-о черте,

-о волшебных кладах,

-о мертвецах,

-о привидениях,

-о колдунах,

-о нечистой силе.

На наш взгляд немаловажную роль при записи быличек имеет не только их тематика, но и ситуация, в которой они рассказаны, и личность повествователя.

Быличка выполняет познавательную и назидательную функции. Она отражает реальный, объективный опыт масс, выработанные за века нормы взаимоотношений детей и родителей, раскрывает суть определенных обрядов, совершаемых в знак почтения умерших, дает рекомендации, предостерегает человека, указывая на возможность выхода из сложной ситуации.

В Карелии до второй половины 20 века былички записывались редко. Ценные записи в 1927 году в Калевальском районе сделал Г.Х.Богданов (19 единиц). В.Каукконен собирал материалы, связанные с этой темой, на оккупированной фашистами террритории в 1943 году. Большой вклад в изучение карельской мифологической прозы уже в 60 - 70 гг. внесли научные сотрудники Карельского филиала АН У.С. Конкка, А.С. Степанова, Н.А. Лавонен, Р.П. Ремшуева. Основные записи исследователи сделали в Калевальском и Беломорском районах. Меньше записей по Южной Карелии, где в 80 - 90 гг. работали Н.А. Лавонен, А.С. Степанова, Р.П. Ремшуева, Л.И. Иванова. Основная часть быличек среди русского населения Карелии в 1960 - 70-е годы записана Н.А. Криничной, В.В. Пулькиным, а также И.А. Разумовой. Совсем недавно к исследованию быличек обратилась В.П. Кузнецова.

В 2000 году вышла в свет монография Н.А.Криничной3, посвященная исследованию русской мифологической прозы. Автор рассматривает вопрос о семантике и дифференциации образов ведьм, колдунов, знахарей и прочих чародеев, относящихся к данному типологическому ряду, выявляет свойственную им функцию посредников между людьми и божествами, а также функцию медиаторов между мирами.

В быличке, как правило, происходит обращение к конкретному материалу: указывается определенная местность, присущие ей топонимы, называются имена людей, определяются их родственные связи и т.д. Для более глубокого изучения суеверного мемората как жанра необходимо выявить локальные традиции и в рамках данной задачи исследовать материалы мифологической прозы, собранные в отдельно взятом локусе.

Для нас в локальном отношении особый интерес представляет Водлозерье как необычайный край, где сохранилась не только уникальная природа, но и богатое культурное наследие. «Под Водлозерьем во все времена подразумевалась территория северно-восточного Обонежья, прилегающая к озеру Водлозеру - одному из четырех наиболее крупных водоемов южной Карелии. Восточной границей края был естественный водораздел между Водлозером и Онежским озером. Границы с юга и севера определяются как окраинные ареалы расселения русских, считавших себя «водлозерами», обитателями именно Водлозерья, а не какой-либо иной историко-культурной провинции».4 К.К.Логинов отмечает, что «водлозеры в ряду локальных групп русских Карелии (поморов, заонежан и даниловцев) являются самой малочисленной (на 1905 г. - всего 3009 человек), сохранившей тем не менее все характерные черты изолированных локальных групп. Водлозерам присущи: 1) обшее для всей группы самосознание и название со стороны, 2) общая для всей группы, но изолированная бездорожьем территория проживания, 3) общие для всей группы (в составе пудожского говора) «водлозерские» особенности говора, 4) сознание своего внутреннего единства (в противовес другим русским Пудожского района), связанное с представлением об общности происхождения всей группы от единых предков, а именно от «новгородцев»».5

Водлозерье издавна привлекало исследователей и фольклористов. В 1871 г. здесь вместе с И.С. Поляковым побывал А.Ф.Гильфердинг, отправившийся в Олонецкую губернию вслед за П.Н. Рыбниковым для записей русских былин. В 1887 г. изучением этнографических особенностей Водлозерья занимались Н.Н. Харузин и В.Н. Харузина. В 1926 - 1928 гг. проводилась экспедиция «По следам П.Н. Рыбникова и А.Ф. Гильфердинга», руководили которой Б.М. и Ю.М. Соколовы. Поездкой на Водлозеро руководил Б.М. Соколов. В 1938 г. собирательскую работу продолжили сотрудники Карельского научного центра В.Р. Дмитриченко, К.В. Чистов, Е.Б. Марголис, М.М. Михайлов, в 1945 г. - В.Г. Базанов, А.П. Разумова. Затем сбор материалов прервался почти на тридцать лет. Начиная с семидесятых годов «наряду с другими жанрами собиратели записывают и произведения народной мифологической прозы»6. В 1973 г. А.П. Разумова, Т.А. Коски, Е.И. Русакова записали 16 быличек, в 1974 г. Е.И. Русакова, В.П. Кузнецова и студенты ПГУ М. Нигметова и О. Устинская - 71, в 1977 г. Т.И.Сенькина и Т.С.Курец - 21. После образования в 1991г. национального парка «Водлозерский» научные исследования на указанной территории активизировались. В 1993г. В.П. Кузнецовой, Т.В. Краснопольской и А.В. Окуневу удалось записать 29 быличек. В 1994-95 гг. большой материал по верованиям был собран К.К. Логиновым. На основе всех этих записей в 1997 г. издан сборник «Памятники русского фольклора Водлозерья: Предания и былички».7 В сборник вошли 9 преданий и 121 быличка.

В последнее десятилетие комплексным исследованием культуры водлозер, занимаются специалисты по этнографии, фольклору, топонимике, певческой культуре, истории, археологии, архитектуре, изучается духовная культура и русский говор жителей Водлозерья (см.: Природное и культурное наследие Водлозерского национального парка, 19958 и Национальный парк «Водлозерский»: Природное разнообразие и культурное наследие, 20019).

Многие исследователи отмечают, что в мифологических рассказах на Водлозере речь идет о двух водяных, обитающих в проливах возле Ильинского и Пречистенского погостов. Кроме того, местные жители выделяют особо водяного царя. Культ двух водяных может быть следствием того, что на Водлозере когда-то жило два языческих племени, поклонявшихся разным богам, святилища которых находились там, где сейчас расположены погосты. Н.Н. Харузин предположил, что христианская святыня только лишь заменила собой языческую, освятив это место своим присутствием. В местной мифологической прозе в наши дни отсутствуют такие персонажи, как русалка, полевик, полудница, кикимора, ведьма. В.П. Кузнецова считает, что когда-то «былички о некоторых из этих персонажей и бытовали в этом крае, но сейчас исчезли и их не удалось записать»10. Помимо культа водяного, на Водлозере распространен культ лешего, что связано с особенностями быта местных жителей: основными занятиями крестьян были подсечное земледелие и скотоводство. С лесным чаще всего общался колдун на росстани, он узнавал, живы ли люди или скот и как можно их отыскать. Домашние духи в представлении водлозеров являются в виде хозяина или хозяйки дома, родственников, старой женщины, мохнатого существа, кота. Самым злым духом считался баенный. Он мог похищать и обменивать детей.

В быличках переплетаются сюжеты о чёрте и о мёртвом муже, преследующем женщину. Среди рассказов о покойниках есть сюжеты, примыкающие к разным циклам.

Значительное место среди персонажей мифологической прозы занимает колдун, но он является фигурой «не мифологической, а вполне реальной».11

Традиции, довольно хорошо сохранившиеся на Водлозере, дают возможность исследовать не только фольклорные жанры, бытующие в этом крае, но и этнографические особенности, присущие данной группе русских. Обобщая материалы, собранные на Водлозере, мы столкнулись со сложностью разделения фольклорных и этнографических особенностей, прочно сплетенных в жанре былички, поэтому наше исследование колдовской и магической традиции водлозер будет носить фольклорно - этнографический характер. Целью нашей работы является описание и исследование части водлозерской фольклорной традиции - быличек и иных текстов, посвященных колдунам и знахарям.

Хронологические рамки проводимого исследования обусловлены имеющимися в нашем распоряжении материалами и охватывают период от 1870-х годов до современности.

Для более полного освещения темы мы использовали диахронный, синхронный и сравнительный методы анализа известных нам записей.

Померанцева Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М.,1975. С.6.

Померанцева Э.В. Мифологические персонажи…С.14.

Криничная Н.А. Русская народная мифологическая проза: истоки и полисемантизм образов. Т.2: Былички, бывальщины, легенды, поверья о людях, обладающих магическими способностями. Петрозаводск, 2000. С.4.

Логинов К.К. Повседневный быт и магия русских Водлозерья. Петрозаводск, 2001. С.4.

Там же. С.3.

Памятники русского фольклора Водлозерья: Предания и былички/ Ред. Кузнецова В.П. Петрозаводск, 1997. С.3.

Памятники русского фольклора Водлозерья: Предания и былички. Петрозаводск, 1997.

Природное и культурное наследие Водлозерского национального парка. Петрозаводск, 1995.

Национальный парк «Водлозерский»: Природное разнообразие и культурное наследие. Петрозаводск, 2001.

Памятники русского фольклора Водлозерья…С.9.

Там же. С.15.

Колдуны в традиционном фольклоре Водлозерья.

Жители Куганаволока утверждают, что на Водлозере было два сильных колдуна: Тимофей Пименов, по прозвищу Колец, и Иван Егорович Базанов. Колец жил в д. Пелгостров и был известен своими злыми деяниями: мог «испортить» молодых, остановить свадебный поезд, сбить с пути человека, приворожить девушку к парню или, наоборот, сделать так, чтобы она осталась в старых девах; кроме того, он был удачливым охотником, дружкой почти на всех свадьбах. Колеца боялись и уважали. По воспоминаниям водлозеров, он жил до середины 1950-х годов, был высоким худым стариком, имел большую семью, любил выпить, и не только по праздникам. В доме у него было много ос, но людей они не трогали. Сам Колец говорил так: «Кого надо - не тронут, кого надо - тронут осы»1. Жена колдуна была «дородная, крупная женщина, «как медведица». Жили они не очень бедно, но жена большей частью занималась тем, что просила милостыню»2. Колец не мог исправить наведенную им «порчу»: «портить-то знал, а налаживать-то, верно, плохо знал»3. Невеста, испорченная Колецем, часто умирала после тяжелой болезни, а жених со временем мог выздороветь4. Колец, привораживая людей, не останавливался ни перед чем, идя к поставленной цели, добиваясь того, за что ему заплатил клиент. А будет ли потом жизнь молодых в браке гармоничной, он не задумывался. Об этом свидетельствует следующая запись: «Тётя Оля Мачехина с Маткалахты вышла за Чуркина. Она никак не хотела. Она замужем в Пелгострове была. Она вот никак не любила этого Чуркина. Дак он её даже за косы привязывал, за лодкой таскал по воде. И она потом задавилась, в петлю ушла. Это, говорит, Колец сделал. Она не любила Чуркина никак, а он (Колец - Е.Ц.) сказал, что все равно пойдешь»5. Многие жители Водлозера вспоминают историю о Вирозёровой Ольге. Она жила в д. Бостилово, умела шить красивые одеяла. Её просватали замуж, а она не пошла, «тогда дружка постучал по воронцу (полка для посуды под потолком) и сказал: «За него не пошла, ни за кого не пойдешь»6. У девушки стянуло руки и ноги, она всю жизнь провела одна. Это злодеяние приписывается Колецу: «…это доделал Колец до конца, что её, бедну, совсем спортил»7.

К.К.Логинов отмечает, что Колец «мог навести порчу и просто так, лишь бы его люди боялись и уважали… Не упускал случая… доказать приезжим, что он есть самый настоящий колдун (курсив мой - Е.Ц.)»8. Однажды он поспорил с приезжими рыбаками на четверть водки*, что собьет их с пути, когда они будут возвращаться в д. Рагуново. «Деревня была в пределах прямой видимости. Однако, выйдя на зимнюю дорогу, рыбаки, как им показалось, забрели по пояс в сугробы и мелкий ивняк и совсем не знали, куда им идти. Через два часа они отчаялись и стали кричать: «Колец, мы отдадим тебе четверть, только на дорогу выведи!»9. Колец, разумеется, помог и получил обещанное вознаграждение.

Колец искал себе восприемника среди водлозеров, но никто не осмеливался взять его знания. По данным К.К. Логинова, Андрей Пименов ходил с местным колдуном перенимать знания на росстань, но не выдержал испытания и прибежал домой в страшной панике, «приказал домашним закрыть и зааминить все окна и двери в доме. Говорил, что на росстани в лесу земля переворачивалась с грохотом»10. Тому же Андрею Пименову, своему родственнику, Колец предлагал принять колдовство в бане, о чем повествуется в следующем рассказе: «Колец-то, колдун, был дядя моего отца. Шли они в деревню. Колец немного лишнего выпил и говорит отцу: «Если хочешь, чтобы я передал тебе колдовство, в баню зайдем, там лягуха откроет рот с двери. Зайдешь, выйдешь с обратной стороны и станешь колдуном». Отец не согласилсе»11. Предлагал колдун свои знания и силу и отцу А.П. Белой из д. Пелгостров. Ему тоже необходимо было пройти сквозь мифическое животное: «Вот зайдешь в баню, там будет наподобие жабы сидеть. Нужно в эту жабу зайти… зайдёшь и выйдешь. И… все колдовство примешь». Ну, папа боялся. Не согласился. А говорит, взял всё Аким, тети Маши Р., который в Пудоже-то живет, всё колдовство это принял»12.

Сообщения о передаче Колецем своих знаний можно подвергнуть сомнению, поскольку все информанты утверждают, что умирал он долго и мучительно. А такое бывает с колдуном, не передавшим своих знаний. Приведем рассказы водлозеров. Для облегчения страданий умирающего Колеца родственники забили колья под матицу (центральное бревно на потолке), но и это не помогло. «Тогда он сам попросил, чтобы ему в задний проход загнали осиновый кол. Только после этого он испустил дух»13. Об этом же свидетельствует и другая запись: «Колец-то, колдун с Пёлгострова, тяжело помирал, дак велел, чтобы в крышу забили осиновый кол да ему в задний проход»14. Но даже после смерти нечистая сила не оставила в покое своего хозяина. Тело Колеца привезли в церковь на Ильинский погост «да стали яму копать, да клали, там на боках таки комнатки - паперти называютсе, и, как копают могилу-то, дак орёт со всей силы-то! Его вниз повернуло, ды все лицо вот эдак выдрано было. Если не сдаст никому колдовства, его в земле всего прирвут»15. А может быть, Колец кричал оттого, что его похоронили заживо?..

Полной противоположностью Колецу был «белый» колдун Иван Егорович Базанов из д. Охтамостров. Он был одиноким и жил в заднюхе (пристройке к дому) у родителей А.И.Пименовой (в девичестве Базановой) и, возможно, приходился им дальним родственником. За ним ухаживала бабушка Анастасии Ивановны. Она приносила ему еду, убирала в комнате, стирала.

О Базанове говорили, что он «колдун натуральный. Колдовство его было не волшебное чтобы, злое, а доброе, божественное»16. Интересно, что, имея «божественные знания», Иван Егорович общался с лешим и домовым. По воспоминаниям односельчан, он мог отыскать потерявшийся скот, узнать, жив ли человек, ушедший на войну, какие ранения он имеет и скоро ли вернется домой, также умел «сдружить» парня с девушкой.

На праздник Казанской Божьей матери в Охтамостров съезжалось много народу. К Ивану Егоровичу приходили девушки с просьбами приворожить понравившегося парня, приносили ему угощение. «Он брал платок у этой девушки носовой. Поговорит в платок… вот девушка подходит к парню, платком махнет, она идет, за ней этот парень идет…»17 Часто такие пары играли свадьбу.

Узнавать о пропавших на войне Иван Егорович ходил на сарай - к домовому или к толстой сосне, что находилась на берегу возле брода, - к лешему. Люди утверждают, что предсказания его сбывались. «Мой папа был в Бессарабии на войне. Хотела мама уйти к родителям домой. Ак свёкор да свекрова ю не спускали. Пошла она к Ивану Егоровичу: хоть бы вызнал, жив али нет? Но, сходил ён куды-то, дак сказал, что жив, да больны ноги. Привезут его на телёги инвалидом. Но дак прошло немного времени, да его и привезли. Ноги у его ранены были, ак ходить не мог»18.

Вот другая история: «Мой муж рассказывал, что его отец ушел на Перву мирову войну, и семь лет от его не было известий. Пошла мать в Охтамостров к колдуну узнать, жив ли муж. Он (колдун - Е.Ц.) сказал посидеть у их до вечера, а в сумерках пойти домой да ни с кем не разговаривать. Пришла она домой и спать свалиласе, а утром пошла за ответом. Он сказал, сто муж жив (был в плену - Е.Ц.), и скоро от него придут письмо и открытка. Она не поверила, а через два али три месяца пришло письмо да открытка, а потом вернулсе и он сам»19.

По воспоминаниям водлозеров, мог Базанов также отыскать животное, удерживаемое лесным. Так, он указал место, где спрятан конь Кимко, которого искали несколько дней всем колхозом. Конь оказался в Корбнаволоке. Люди проходили там несколько раз и не видели его. «Пришли парни, а он там стоит. Выбито так место, что между двумя, там, как скалы, два камня, чащоба такая, дак вся земля копытами выгреблена, яма даже. А лесной его туда держал, загнал»20. Оказалось, что коня «заругали», тем самым отдав его лешему, А Иван Егорович, как говорят на Водлозере, его «отворотил».

Приведем ещё один рассказ об этом герое водлозерской фольклорной традиции. Как-то молодые парни решили уличить колдуна в обмане и тайно пошли за ним на сарай, где он что-то спрашивал у домового. «В щель глядим, вызывает его. Вызывает, и вдруг начало слань (это пол на сарае сланью назывался, толстые доски), начало кидать в кучу с одной стороны (вот он стоит на доске), значит, одну от него справа бросит доску на доску и слева тоже - доску на доску. Он на одной доске стоит и разговариват. Ребята не слышат, о чем он говорит, а только говорит: «Помни последнее слово, помни последнее слово». Вот для кого он это говорил: или для себя, или для кого вызывал он, для домового хозяина»21. Молодые люди испугались и убежали. Колдун знал, что за ним подглядывали: «когда эту процедуру кончил, пришел, говорит: «Ну, хорошо, что вы не обернулись обратно, а то бы я не был бы живым, и вам бы досталось»22.

К.К.Логинову удалось записать следующее об этом же случае: «Колдун, поняв, что в помещении он не один, выкрикнул: «Помни первое слово». Это заклинание произносят, чтобы завершить контакт с вызванной колдуном нечистой силой»23.

Ивана Егоровича односельчане любили и уважали, называли его «своим» колдуном: «Колец… он злой был колдун, но наш был добрый. Наш не пил, не курил, а Колец был пьянчужка»24. Жители Охтамострова до сих пор рассказывают историю о встрече двух колдунов: Ивана Егоровича и Колеца. Последний считался самым сильным колдуном на Водлозере и не упускал случая похвастаться этим: «Колец-то и говорит (Ивану Егоровичу): «Ну, что там твоё колдовство, что тебе никого не испортить, что людей-то? А я могу что угодно сделать. А ты что там?» А Иван Егорович ему отвечает: «Знаешь что, я не хочу зла делать людям, я хочу добро делать… Надо делать добро…»25. Базанов умер в 1930-е годы. Перед смертью хотел передать колдовство дочери хозяина дома, но девушка отказалась.

Материалы, записанные К.К. Логиновым, свидетельствуют о фольклоризации как событий, некогда имевших место, так и самой личности колдуна Базанова. Мы смеем предположить, что этого человека звали именно так. Однако материалы К.К.Логинова в чем-то противоречат нашим записям. Так, Иван Егорович, по его сведениям, носил фамилию не Базанов, а Марчихин, жил он якобы до старости в чужой избе-заднюхе. Люди вспоминают о нем как о человеке очень религиозном, который много молился перед иконами, но при этом знался с лешим. Он никому не отказывал в помощи, если «дело касалось поднятия славутности девушек или устройства новой семейной пары»26. Перед смертью он просил хозяйских дочерей взять у него часть заговоров, но они отказались. Узнать что-нибудь о людях Марчихин шел не к лесному, а на сарай - к домовому. Также у исследователя имеются записи о том, что колдун Марчихин, по прозвищу Козелок, считался «белым» колдуном. Он имел дар предвидения и предсказал, что на месте деревни через тридцать лет будет расти крапива, что и случилось на самом деле. Во время Великой Отечественной войны он точно узнавал, жив или нет солдат, когда от него ждать вестей. «Узнавать о судьбе воинов он ходил к своей сосне»27. Егор_Козелок жил в 1930 - 50-е гг. Про него говорили, что он «лесом руководил»28, мог указать, где леший спрятал животное, для возвращения которого необходимо было «идти искать в нужное место нечетным часом и нечетным числом людей»29.

Возможно, смешение имен колдуна произошло потому, что в Охтамострове были распространены обе фамилии: Базановы и Марчихины. Люди, носившие разные имена, выполняли одинаковые действия, жили примерно в одно время и в одной деревне, следовательно, в Охтамострове был лишь один колдун, скорее всего, Базанов. Постепенно он стал героем быличек, фольклоризовался как мифический персонаж, поэтому и появились разночтения. Фольклоризация личности колдуна Базанова подтверждает наше замечание о трудности отделения фольклорных и этнографических данных при анализе собранных на Водлозере материалов30.

Известностью среди водлозер пользовались и два других колдуна - Пеша и Корныша. Одни информанты утверждают, что они обладали магическими способностями и могли испортить свадьбу и молодых31, другие причисляют их к обыкновенным болтунам32. Пеша, или Петр Леонтьев, был «выдающимся сказочником. Свои, деревенские и приезжие люди собирались по вечерам в его избу послушать сказок в его исполнении. Пеша рассказывал сказки всегда с большим воодушевлением, стоя и оживлённо жестикулируя руками. Проезжие люди заслушивались его сказками до утра…»33 Колдовство Корныши (Корнюши) было якобы «засечено» в ель: «ель падё - и он помрёт, а ель не падёт пока, он живой… ель пала, ведь ён помер»34. По представлениям водлозеров, колдуны, в отличие от знахарей, общались с нечистой силой, «знались с лесным, с домовым и с баенным, со всяким»35. Их магическая практика носила не только вербальный, но и прикладной характер: «знахарь «делает» словами, а колдун - действием»36.

Вероятно, среди жителей Водлозера были и другие люди, обладавшие сверхъестественными способностями, которых можно было также отнести к сильным колдунам, но их имена не сохранились. Исследователям удалось записать былички о соперничестве колдунов, что подтверждает наше предположение. Чаще всего колдуны демонстрировали свою силу на свадьбе. В русской традиции свадьба является переходным периодом; жених и невеста находятся в пограничном состоянии (приобретают новый статус), а следовательно, подвержены влиянию сверхъестественных сил. Дружка-колдун - одна из самых значимых фигур на свадьбе, он выполняет оберегающую, защитную функцию. Если на свадебном пире оказывался человек, обладающий большими магическими возможностями, нежели дружка, он неизменно показывал свою силу. Так, в одной из быличек некий более опытный колдун сделал своего противника невидимым, запрятав его в печную вьюшку (узкое отверстие в печке, куда вставляли трубу от самовара), и лишил зубов, а вместе с тем и магической силы37. В «Памятниках русского фольклора Водлозерья…» об этом сказано так: «Колдун должен всегда, чтобы зубы были у него. Без зубов это уже не колдун, у него все будет недействительно»38. О соперничестве колдунов свидетельствуют и наши записи: кенозерский колдун во время свадьбы на Ваме испортил молодых, и дружка не мог помочь. Отчаявшись, он нашел старика и стал умолять, чтобы тот поправил дело, на что старик ответил: «Я не хотел портить, а хотел показать тебе: есть в деревне колдун сильнее тебя. Если нет сильнее, то веди свадьбу»39.

Как правило, более опытный колдун оказывался «чужим» человеком, пришедшим из другой деревни или даже области. В своей работе мы назовем таких людей «приходящими» колдунами. Таким «приходящим» на Водлозере был колдун Иван Иванович Медведев из д. Носовщина (среднее Поилексье, Архангельская обл.) Он часто бывал в Кенозере на заработках: колдовал или катал валенки. По дороге в Кенозеро он останавливался в доме деда А.И.Пименовой в д. Канзанаволок. По словам информантки, колдовство у него было «волшебное и божественное, доброе»40.

Однажды Иван Иванович пришел в Кенозеро вместе с учеником, мальчиком лет двенадцати, по имени Петя. В деревне играли свадьбу, на которую колдуна пригласили, а мальчика - нет. Мальчик обиделся, залез на печку и попросил у хозяйки репку. Петя вырезал сердцевину из репы и сделал коробочку, похожую на шкатулку или коробейку. «Он на печку зашел и коробеечкой этой играет. Знал слова вот. Как коробеечку эту откроет, а у невесты за столом все наряды, все поднимаеце, весь пир нарушаеце, переполох полностью, где свадьба идет. Он опять коробеечку закроет, все тишина-порядок»41. Гости просили Ивана Ивановича о помощи, но он ничего не мог сделать, так как уже передал эту часть магического знания Пете. Мальчика отыскали, принесли ему угощение, и снова на свадьбе все пошло хорошо. Оказалось, что он вовсе не собирался наводить порчу на молодых, а лишь хотел проверить, прочно ли усвоил знания42.

Как-то Медведеву в Канзанаволоке довелось разводить драчунов, и самому тоже досталось: «…столько у него там ссадин да синяков, лочкали(?) его там хорошо, верно»43. Колдун попросил, чтобы хозяйские дочки сшили ему новую рубаху. Иван Иванович не был мстительным человеком: Он потом говорит дедушке моему: «Герман Исакович, если бы я мог людям зло причинять, я бы у некоторых сделал так, чтобы у них пятки повернулись наперед, а сама бы лапа назад бы повернулась. Я бы мог так искалечить человека колдовством, что он бы на всю жизнь бы запомнил, но я добрый»44.

Заканчивая обзор колдовской традиции на Водлозере конца 19 - начала 20 веков, мы попробуем сопоставить водлозерские материалы с общерусскими.

Обряд посвящения в колдуны мог проходить в бане или на перекрестке дорог. Образ пути-дороги «символизирует судьбу»45. Н.А.Криничная считает, что «росстани отводилось место на стыке освоенного и первозданного пространства, культурного и природного, и даже на грани миров «этого» и «того», земного и потустороннего»46. Баня тоже выбиралась не случайно, так как локус, где совершалась передача тайного знания, носил сакральный характер. Баня, «некогда находясь в синкретическом единстве с избой и осмысляясь в качестве языческого храма, служила местом отправления культа домашних духов»47. традиционным является и прохождение сквозь мифическое существо, которое отождествляется с духом-«хозяином» бани, «образ которого преемственно связан с образом тотемного предка - родоначальника»48. Поглощение человека животным символизирует смерть и воскрешение неофита, но уже в другом качестве. Здесь «реализуется мифологема: проглотить значит родить»49. Интересным представляется сюжет о посвящении в колдуны, когда ученик убегает оттого, что «на росстани в лесу земля переворачивалась с грохотом»50.

Выше мы приводили быличку о том, как молодежь, усомнившаяся в магических способностях колдуна, решила подсмотреть за ним на сарае. Были указаны также разночтения в произносимом И.Е. Базановым заклинании: «Помни первое слово»51 и «Помни последнее слово»52. Реализацию подобных заклинаний, являющихся элементом так называемого крестьянского мифологического «Устава»53, находим в цикле быличек о лешем. Чтобы прекратить разговор с «нечистым», старик должен вспомнить первое сказанное слово или первую спетую песню: «А я потом перво слово вспомнил, песню первую… (Леший) плюнул и пошел»54. Этот же мотив звучит в быличке о том, как дед нес на спине лешего: «Вот, говорит, мы стали песни петь. И надо вспомнить, если ты песню запел, перво слово. Это слово надо запомнить. Потом опеть, как другу песню запоешь, это слово надо запомнить, эту песню опять запеть»55. Вероятно, со временем символическое значение «первого» сказанного слова ослабло, вследствие чего стала возможна замена «первого» слова на «последнее».

Функции, присущие колдунам Водлозерья, не отличаются от функций колдунов в русской традиции. Они могли оберегать или портить свадьбы, останавливать свадебные поезда, применяли любовную магию, могли навести порчу на человека, получить сведения о пропавших людях или животных, занимались лечением детских болезней. Колец, например, был еще и удачливым охотником, повелевал насекомыми (осами); Базанов имел дар предвидения. Среди водлозерских колдунов, как мы уже отмечали, было распространено соперничество.

Нечистая сила, находившаяся в подчинении колдуна, постоянно требовала работу, в противном случае черти мучили своего хозяина. Колдун давал им трудновыполнимые или вовсе невыполнимые задания, например, у росстани (сакральное место!) в землю забивал осиновый(!) кол, заостренный с вершины, и приказывал: «Засыпь его песком!»56 или рассыпал горсть песку или золы и просил чертей свить веревку57. В деревне половина, как свидетельствуют записи, колдун рубил на мелкие части голик (веник из березовых веток без листьев) и раскидывал его, а черти собирали: «…пока собирают, опять соберут, опять придут, (давай) работу. А если работы не дает, дак самого колдуна-то, как приступы, как трясет, мучает»58.

Согласно народным представлениям, колдун должен был избавиться от своих греховных знаний перед смертью, чтобы его душа отправилась к Богу, а не к дьяволу. Магические знания могли быть как вербализованными, так и материализованными. И те и другие необходимо было передать. Человек, не сумевший освободиться от своих магических способностей, мог наговорить все «слова» (заговорные тексты) на белую тряпочку и положить её под тяжелый камень, либо наговорить на камень и бросить его в воду, чтобы никто не достал. Может колдун и начитать все известные ему заговоры на старый веник и похоронить его, «где никто не ходит»59. В Куганаволоке рассказывают о старике-колдуне, который носи свое колдовство в мешочке на шее и перед смертью пытался перебросить его на шею внучке, но так и не сумел этого сделать60. Другой колдун, умирая, просил жену раскидать пепел по ветру, чтобы черти были заняты, а к нему в это время смерть придет61. Чтобы облегчить человеку уход из жизни, близкие снимали с крыши три доски или приподнимали матицу (центральное бревно на потолке), также можно было врубить топор в самец на крыше со словами: «Батюшка-сомец, дай которой-ни конец»62. Но при смерти колдуна эти способы не всегда были действенны. Иногда человеку, обладающему эзотерическими знаниями, в задний проход забивали маленький осиновый кол и пробивали осиновым же колом крышу дома, чтобы ему скорее умереть63. Осина здесь выбрана не случайно. Это дерево считается нечистым: на нем, по преданию, удавился Иуда. Говорят, что в деревне Келкозеро был дом с пробитой осиновым колом крышей. Там когда-то в страшных муках умирала колдунья, не передавшая свои знания.

Как известно, за жителями определенной местности часто закреплялась репутация колдунов. Н.А.Криничная отмечает, что «по всему Русскому Северу славились своим чародейским искусством пастухи-ваганы, т.е. жители побережий Ваги, притока северной Двины»64. На Водлозере к колдунам причисляли жителей Кенозера: «А с Кенозера сколько приходило этых колдунов - Боже упаси! Там все колдуны»66.

1Памятники русского фольклора Водлозерья: Предания и былички /Изд подгот. В.П. Кузнецова. Петрозаводск, 1997. №118. С.113.

2АНПВ №2/73. Л.27.

3Памятники русского фольклора Водлозерья… №113. С.106.

4Там же. №112, 113, 114, 117. С.105 - 106, 107 - 110, 111.

5АНПВ №1/80. Л.

6Пдн. №1. Л.19.

7АНПВ №1/80. Л.8.

8АНПВ №2/73. Л.27.

9Там же.

10Там же. Л.26.

11Пдн. №2. Л.8.

12Памятники русского фольклора Водлозерья… №119. С.114.

13АНПВ №2/73. Л.27.

14Пдн. №2. Л.1.

15Памятники русского фольклора Водлозерья… №120. С.114.

16АНПВ №1/80. Л.6.

17Там же.

18Пдн. №2. Л.56.

19Пдн. №4. Л.11.

20АНПВ №1/80. Л.7.

21Там же. Л.10.

22Там же.

23АНПВ №2/73. Л.27.

24Пдн. №5. Л.15.

25АНПВ №1/80. Л.7.

26АНПВ №2/73. Л.26.

27Там же.

28АНПВ №2/9. Т.3. Л.7.

29Там же.

30См.: Введение и обзор литературы…??????

31Памятники русского фольклора Водлозерья… №30. С.120 - 121.

32АНПВ №2/73. Л.28.

33Там же.

34Памятники русского фольклора Водлозерья… №127. С.119.

35Пдн. №5. Л.15.

36Там же.

37Памятники русского фольклора Водлозерья… №123. С.117.

38Там же.

39Пдн. №6. Л.6.

40АНПВ №1/80. Л.8.

41Там же.

42Там же.

43Там же. С.9.

44там же.

45Криничная Н.А. Русская народная мифологическая проза: Истоки и полисемантизм образов. Т.2: Былички, бывальщины, легенды, поверья о людях, обладающих магическими способностями. Петрозаводск, 2000. С.73.

46Там же.

47там же. С.29.

48Там же. С.30.

49Там же. С.32.

50АНПВ №2/73. Л.26.

51Там же. Л.27.

52АНПВ №1/80. Л.10.

53Логинов К.К. Крестьянский мифологический «Устав» // традиционная культура и этнические проблемы комплексного изучения Карелии: материалы симпозиума 1993. Петрозаводск, 1993. С.125 - 127.

54Памятники русского фольклора Водлозерья… №42. С.46.

55Там же. №41. С.45.

56АКНЦ, ф.1, оп.1. Кол.184 - 8.

57АКНЦ, ф.1, оп.1. Кол.73 - 20.

58Памятники русского фольклора Водлозерья… №124. С.46.

59АНПВ №2/59. Т.1. л.7.

60Пдн. №2. Л.43.

61Памятники русского фольклора Водлозерья… №128. С.119.

62АНПВ №1/80. Л.6.

63См. о смерти Колеца

64Криничная Н.А. Указ. соч. С.17.

65Там же.

66Памятники русского фольклора Водлозерья… №113. С.107.

Колдуны в современной традиции Водлозерья.

Понятие «колдун» в традиционной культуре со временем девальвировалось. Как указывалось выше, изначально этим термином называли человека, прошедшего обряд посвящения и получившего «дар» повелевать своими помощниками - чертями и другой нечистой силой. В настоящее время колдуном зачастую считают человека, имеющего элементарные магические способности, даже без прохождения обряда посвящения. Интересно, что на Водлозере термин «колдун» сохранил своё истинное значение.

Среди жителей Куганаволока можно отметить двух женщин, которых все ещё называют колдуньями, - это Анастасия Васильевна Леонтьева и Антонина Семёновна Хошкиева. До 2000 года колдуньей считали и Клавдию Ильиничну Ковалёву. Она умерла два года назад нечистой смертью: повесилась в совершенно необычном месте - в священной роще в д. Кевасалма. своим поступком она, возможно, хотела выразить протест и заявить «о своей особой невиновности перед людьми и перед Богом»1. Смерть К.И.Ковалевой истолковывается водлозерами по-разному, но, как ни странно, её не осуждают, а больше даже оправдывают. К.К. Логинову удалось записать высказывание о том, что Клавдию Ильиничну за её поступок «частично Бог простил»2. Такого на Водлозере не говорят даже о тех, кто покончил с собой, страдая от страшных болей на последней стадии развития раковой болезни и в других подобных случаях. Никто не осмелился назвать К.И. Ковалёву «злой» колдуньей, да её таковой и не считали.

Как нам удалось выяснить, магические знания Клавдия Ильинична получила от своей матери. Основная их часть сводилась к умению «налаживать» скотину: будучи фермерами, Ковалёвы выпускали на лето стадо телят, вовсе о них не заботясь. Соседи утверждают, что К.И. Ковалёва обладала «даром» ходить на росстань у д. Кевасалмя и разговаривать с лешим, чтобы узнать, живы ли телята, и где они находятся3. Известно, что умение общаться с нечистой силой (в том числе с лешим) на перекрёстке дорог передается посредством обряда, когда посвящаемый идет на росстань. Действие, таким образом, строится по модели обряда посвящения в колдуны, так как в данном случае человеку необходимо получить власть над нечистым духом, подчинить его себе (об этом уже говорилось выше). Тем не менее в данном обряде нет таких существенных элементов, как необходимость отказаться от отца, матери, красного солнца, неофит не попирает ногой святое распятие и не отрекается от Бога, т. е. не продает душу дьяволу. Из описанного действа можно заключить, что К.И. Ковалева могла повелевать лешим. Некоторые жители Куганаволока утверждают, что знания колдунья передала своей дочери.

Одной из наших информанток Клавдия Ильинична помогла вернуть нетель, которую хозяйка обругала при выпуске и тем самым невольно отдала лешему. Ночью колдунья ходила в лес на Черный берег и была в хлеву, а утром сообщила, что животное ещё живо и через несколько дней прибьется к колхозному стаду, иначе умрет «за лесом». Нетель пришла, но хозяевам все равно пришлось её зарезать4.

Водлозёры обвиняют Ковалевых в том, что они, при покупке новых коров для своего фермерского хозяйства, увели из колхоза дворового духа-«хозяина», произнеся заговор. В стойлах, из которых забрали коров, скот «перестал стоять»5: животные умирали или болели. Бригадир трижды приглашал старух, которые читали заговоры, пока скот не перестал болеть6.

Потомственной колдуньей на Водлозере считается Анастасия Васильевна Леонтьева. Её мать и бабка, по словам местных жителей, тоже «знали». Мать, Надежда, жила в д. Загорье. Она умела давать «отпуск» на скот. Для этого её приглашали в другие колхозы, которых в Водлозере было много. Например, в Гумарнаволоке председатель давал наряд на работу (т. е. официальный документ!), и женщины ехали за Надеждой на весельной лодке. Она читала «отпуск», обходила стадо с привязанной к поясу веревкой, на другом конце которой был прикреплен топор7. За чтение «отпуска» колхоз платил женщине деньги, хотя пасли скот другие люди8.

«Отпуск» Леонтьевой состоял из двух половинок (коробочек обшитых бархатом, со святым распятием внутри). Одна из них утеряна, другая находится у дочери, но «отпуск» у колдуньи уже не действует9.

У Анастасии Васильевны, как и у её матери, трясется голова, т. е. наблюдается нервный тик. Считается, что это заболевание передается по наследству в том случае, когда колдунья за вознаграждение совершила обряд «присушки» молодых людей посредством черной магии10. В таких случаях передача знаний третий раз родственнику по прямой линии несет опасность для общества. Говорят, что Бог не допускает такой передачи11. И в самом деле, А.В. Леонтьева вышла замуж за близкого родственника, двоюродного брата. От этого брака родились больные дети, которые, в силу своей болезненности, не могли воспринять её магических знаний. Водлозёры утверждают, что дети Анастасии Васильевны появились на свет «не по крови»12*.

«Скрытой» колдуньей можно назвать Антонину Семеновну Хошкиеву. Местные жители утверждают, что она способна передавать свои болезни другим людям. Колдунье достаточно рассказать своей соседке о недуге, мучившем её, и постучать собеседнице по той части тела, которая болит у неё самой. Таким способом она отдавала боль в руках и в ушах13.

К.К. Логинов был свидетелем тому, как А.С. Хошкиева общалась с лешим. При нем она выкрикивала в открытую печную трубу заклинания, чтобы поссорить и разлучить с женой младшего сына Владимира14. Это ей удалось.

И хотя в деревне о магических деяниях Антонины Семеновны почти ничего не слышно, репутация «колдуньи» закрепилась за ней прочно. Может быть, это связано с ее мужем-карелом, тоже колдуном. В Куганаволоке очень много рассказывают о том, как Василий Хошкиев, «знаясь» с лешим, сумел «отворотить» заблудившегося в лесу сына и его товарищей15. Василий Григорьевич был удачливым охотником. Он, словно по волшебству, находил в лесу лосей, когда шел охотиться. Однажды он проклял колхозную лошадь, отправив её к лешему. Колдун не мог вернуть животное, так как сам же его и проклял. Он трижды указывал жене, где находится лошадь; она её находила, однако при приближении В.Г.Хошкиева животное вновь убегало в лес. Пришлось передать лошадь в другую бригаду16. Даже такой сильный колдун, как Василий Григорьевич, не мог взять назад слова, произнесенные в адрес лешего. Колдун строго исполнял мифологический «Устав»: совершив проклятие, не мог подойти к лошади, объясняя тем, что это действие ему запрещено. К.К. Логинов указывал на существование крестьянского мифологического «Устава»17, который широко распространен и на Водлозере. В Куганаволоке, например, даже маленькие дети не входят в кладовку или в старый дом, не постучав в дверь, чтобы не встретиться с домовыми хозяевами. Рассматривая колдовскую традиции Водлозерья, можно сделать предположение о наличии особого колдовского мифологического «Устава», который определяет те элементы поведения колдунов, которые нельзя нарушать. Так, в один день запрещено обращаться за помощью к двум колдунам18, колдун не может отменить свои слова и т.д. Однако существование колдовского «Устава» наряду с крестьянским является пока лишь предположением и нуждается в дальнейшем исследовании.

Как видим, материалов, записанных о колдунах на современном этапе развития магической традиции, не так много. Водлозеры боятся говорить о них, а если и сообщают что-то, то «по секрету», шепотком. Некоторые рассказы (в частности, о заблудившемся сыне Хошкиевых) фольклоризуются, и появляются их варианты, другие (например, о передаче болезней А.С.Хошкиевой) единичны. Важно отметить, что «колдовская» традиция сохраняется и активно бытует и по сей день.

На Водлозере отделяют колдунов от знахарей. По представлениям жителей д. Куганаволок, знахарь «по скотины знает, родимец заговорить, на думу, детям…»19 «Знахарь, дак он знает все: и на скот, и на призор, и зубы заговорить, и все. А если человек знает одно, дак он уж тут никто, а так»20.

Лидию Николаевну Сухову водлозеры называют знахаркой, хотя К.К. Логинов считает её ведуньей21. Родилась Лидия Николаевна в 1920 году. В деревне о ней отзываются как о женщине доброй и смелой: она и роды в Куганаволоке принимала, и скот сама лечила, а при необходимости и резала. К знахарке часто приносят больных детей: кому родимец заговорить, кому золотушку, кому грыжу… Л.Н. Сухова заговаривает 12 грыж, от головы до пят, при помощи ножа или когтя рыси. Она утверждает, что заговор посредством рысьего когтя сильнее22. Лидия Николаевна знает, как правильно внести в дом новорожденного, попросив разрешения у хозяев-домовых: «Хозяин да хозяюшка, примите младеня в свою семью да берегите его»23. Зубы знахарка заговаривает в березу: шепчет «слова» и тычет суком дерева в зуб. Люди говорят, что бывает очень больно, но потом зубы не болят, даже если ломаются24.

Когда в доме беспокойно: что-то гремит, стучит, доносятся голоса, в деревне говорят, что дом неправильно поставлен. В этом случае помогает перебирание дома заново, перевешивание дверей на изнаночную сторону и заговоры, которые при этом произносит Л.Н. Сухова25. Эти её действия многие водлозеры относят к колдовским, а не к знахарским26.

Всем в Куганаволоке известно, что Лидия Николаевна давала «отпуск» колхозному стаду и стаду фермера Ковалева; платы за помощь она не принимала. «Отпуск» был божественный. Недавно она передала его дочери К.И. Ковалевой, Марине27.

Помогает Л.Н. Сухова и взрослым людям: может на призор поговорить (от сглаза), на думу («…увидишь у кого (болезнь - Е.Ц.) и подумаешь: «Хоть бы у меня не было»)28, от чирья избавит. Умеет она также снимать тоску по умершему29. Обращаются к Лидии Николаевне, чтобы наладить отношения в семье, вернуть мужа от любовницы. Последнее магическое знание свойственно скорее ведунам, нежели знахарям. Может быть, именно поэтому К.К. Логинов относит Л.Н.Сухову к ведуньям (мы согласимся с исследователем). Часть своих знаний Лидия Николаевна передала дочери, а остальные «слова» активно использует, когда в этом возникает необходимость.

Обобщая материалы, собранные в Водлозерье, мы пришли к выводу, что главными персонажами быличек здесь являются домовые духи, водяные, лешие, баенники, что свойственно суеверному меморату в общерусской традиции.

Записи, сделанные на Водлозере в последние годы (в том числе и автором данной работы), подтверждают мысль о немифологическом существовании колдуна как обычного человека, обладающего сверхъестественными способностями или тайными знаниями.

Сохранению духовных, фольклорных богатств, магической традиции способствовала удаленность Водлозера от районного центра и труднодоступность, отмечаемая и в наши дни.

Быт водлозеров, богатство традиций и верований составляют особый жизненный уклад, что отличает их от других жителей Пудожского района.

1АНПВ №2/73. Л.23.

2Там же.

3АНПВ №1/80. Л.9.

4Пдн. №6. Л.64 - 65.

5АНПВ №2/9. Т.1. Л.41.

6Там же.

7Пдн. №6. Л.1.

8АНПВ №2/9. Т3. Л.5.

9Там же.

10Устное сообщение К.К.Логинова.

11Там же.

12АНПВ №2/9. Т.3. Л.54.

13Пдн. №6.Л.2.

14АНПВ №2/9. Т.3. Л.57.

15Там же. Л.33.

16АНПВ №2/9. Т.1. Л.39.

17Логинов К.К. Крестьянский мифологический «Устав» // Традиционная культура и этнические проблемы комплексного изучения Карелии: Материалы симпозиума 1993. Петрозаводск, 1993. С.125 - 127.

18Пдн. №5. Л.1а.

19Там же. Л.15.

20Там же.

21АНПВ №2/73. Л.28.

22АНПВ №1/80. Л.4.

23Там же.

24АНПВ № 2/9. Т.3. Л.36.

25Там же.

26Там же. Л.56.

27АНПВ №1/80. Л.17.

28Там же. Л.5.

29АНПВ №2/9. Т.3. Л.74.

Указатель сюжетов русских быличек и бывальщин о мифологических персонажах*

Словарь языка описания

* Указатель составлен С. Айвазян при участии О. Якимовой.

СПИСОК ПРИНЯТЫХ В "УКАЗАТЕЛЕ" СОКРАЩЕНИЙ
А. БЫЛИЧКИ И БЫВАЛЬЩИНЫ О ДУХАХ ПРИРОДЫ
I. Леший
II. Водяной
III. Русалки
IV. Полевик, полудница
Б. БЫЛИЧКИ И БЫВАЛЬЩИНЫ О ДОМАШНИХ ДУХАХ
I. Домовой
II. Банник
III. Гуменник, овинник, подовинник
В. БЫЛИЧКИ И БЫВАЛЬЩИНЫ О ЧЕРТЕ, ЗМЕЕ, ПРОКЛЯТЫХ
I. Чёрт
II. Проклятые
III. Змей

Ближайшая практическая цель, стоящая перед исследователями, занятыми изучением жанров народной несказочной устной прозы, - создание общей, пригодной в международном масштабе системы классификации. Работа в этом направлении уже начата. В основе всех сделанных до сего времени попыток лежат указатели Христиансена, Синнинге и Симонсуури¹. В них выделены в особую группу мифологические предания или суеверные рассказы, которые соответствуют нашим быличкам и бывальщинам. Исходя из содержания, составители указателей относят их к одной группе независимо от того, является ли тот или иной суеверный рассказ по форме своей меморатом или фабулатом.

¹ См.: R. Th. Christiansen. The Migratory Legends. FFC, N 175. Helsinki, 1958; R. W. Sinninghe. Katalog der niederlandischen Marchen - Urspeungssagen - Sagen und Legendenvarianten. FFC, N 132. Helsinki, 1943; L. Simonsuuri. Typen und Motivverzeichnis der finnischen Sagen. FFC, N 182, Helsinki, 1961.

Поскольку в несказочной прозе и в быличках, в частности, содержание по своей значимости важнее формы, принцип классификации по содержанию методически целесообразен.

Разделы указателей, посвященные суеверным рассказам, обычно еще подразделяются по тематическим группам или основным персонажам. Так, например, в каталоге Синнинге мы видим подразделы: A - о демонах, В - о колдунах, С - о чёрте, каждый из которых делится на более мелкие разряды; рассказы о демонах, например, делятся на рассказы о демонах воды, земли, огня, воздуха и т. д. Каждый из этих подразделов делится на еще более мелкие рубрики в зависимости от тех персонажей, о которых идет речь. Примерно такое же деление интересующей нас группы рассказов мы находим у Христиансена (духи рек, озер, морей, домашние духи и т. д.), и у Симонсуури (предзнаменования, привидения, смерть, умершие, ведьмы, чёрт; духи, водяные духи, духи культурных мест; дарители; лесные духи; тролли, подземные духи; великаны; клады; демоны болезней; мифические животные).

Нет принципиальных разногласий с этими системами и в последующих классификациях (Л. Рериха, Т. Бриль, Д. Климовой и др.), а есть лишь уточнения и приспособления к местной традиции. Приемлема подобная классификация и для русских суеверных рассказов.

Предлагаемый вниманию "Указатель" составлен с учетом упомянутых классификационных систем и может быть включен в подготавливаемый коллективными усилиями ученых ряда стран "Международный указатель по несказочной народной прозе". Названия разделов и условные обозначения сюжетов приводятся на русском и немецком языках. При совпадении сюжетов, повествующих о разных персонажах, даны соответствующие ссылки. В "Указателе" учтены лишь опубликованные тексты.

В.П. Зиновьев

Указатель сюжетов-мотивов быличек и бывальщин*

Словарь языка описания

* Указатель сюжетов-мотивов быличек и бывальщин данного сборника приводится в соответствии с "Указателем сюжетов сибирских быличек и бывальщин" В.П. Зиновьева (см.: Локальные особенности русского фольклора Сибири. Исследования и публикации.—Новосибирск, 1985). В содержании каждого сюжета-мотива даются все варианты, зафиксированные в картотеке В. П. Зиновьева, на сюжет помещенной в сборнике былички. Они разделены точкой с запятой (;), в круглые скобки заключены незначительные разночтения, уточнения, имеющиеся в текстах на указанный сюжет. После названия сюжета стоят номера публикуемых текстов, в скобках — номера текстов, в которых данный сюжет является неглавным, сопутствующим, литера "к" после цифры указывает на то, что быличка помещена в комментарии.

AI ЛЕШИЙ
АII ВОДЯНОЙ
AIII РУСАЛКА
Б1 ДОМОВОЙ
БII БАННИК
БIV КИКИМОРА
BI ЧЕРТ
BII ПРОКЛЯТЫЕ
BIII ЗМЕЙ
ГI ВЕДЬМА
ГII КОЛДУН
ГIII ПОКОЙНИК
Д КЛАД
ЕI ВЕСТНИКИ СУДЬБЫ
EII ПРЕД3НАМЕНОВАНИЯ
Ж НЕБЕСНЫЕ СИЛЫ
Указатель мифологических персонажей