Собственно сталкеры его и спасли. Это они сняли всю «паутину» и очистили парня соком трав. Потом долго парили его в бане и поили водкой, так что к тому времени, когда они доставили его в Центр, вояка уже почти очухался и даже вполне членораздельно изъяснялся. Вот только не помнил он ничего. С тем и убыл в свою далекую и могучую державу. Забыв даже «спасибо» сказать спасителям. А может просто не принято у них.
* * *
Я шел около часа, направляясь к заболоченному участку леса на севере, когда где-то сзади раздался многоголосый дружный вой. Стая на удивление быстро очухалась от потерь и, похоже, нашла способ обойти смертоносный холм. Эти звери воют, когда нападают на след и вряд ли поблизости есть еще кто-то кроме меня, за кем бы можно было поохотиться. Уже начинало смеркаться и несмотря на большое расстояние, пройденное мной сегодня, собаки к утру найдут меня. Пусть даже кто-то из них останется по дороге в ловушках – основная масса пройдет, скорее всего, так же как и в прошлый раз – прямо по моему следу. Значит ночь придется провести на болоте. Собаки, конечно, и в болото полезут, но найти мой запах на земле там будет крайне затруднительно.
Я старался не думать о ближайших перспективах, но ужас потихоньку грыз меня изнутри. Ночное болото Зоны – пожалуй единственный опыт, которого я тщательно до сих пор избегал. Но видно Зона посчитала, что каждый порядочный сталкер должен отведать всех приготовленных кушаний. Ну и ладно. Болото – так болото.
Где-то за лесом солнце заканчивало свою долгую историю с закатом. Хотя было еще вполне светло всеобщие сумеречные настроения уж начали прикрывать живописные дали. Я осторожно шел вперед, прикидывая, сколько еще осталось до спасительной грязи болота, когда справа раздался тихий, но достаточно отчетливый стон:
– Помогите…
Я чуть не подпрыгнул. В Зоне можно встретить все, что угодно, но человек – здесь явление редкое. Тем не менее обладатель голоса, видимо, подозревал о моем существовании, так как уже значительно громче выразил свое желание:
Помогите!
Безо всяких сомнений человек. Я осторожно двинулся на голос и, раздвинув слегка ветки низкого кустарника, был удостоен возможности наблюдать нетривиальную картину.
Посреди большой грязной лужи сидел не менее грязный человек внушительной комплекции. Если б я был невоспитанным сталкером, то мог бы назвал его жирным. Но я предпочитаю термин «больной». Лицо его было исцарапано и на нем явственно отпечатались переживания за свою жизнь. Одет он был самым странным для Зоны образом: изорванный и пропитанный густой грязью костюм-тройка. На коротеньких ножках, торчащих из лужи, болтались жалкие остатки лакированных туфель. Не заметив меня, он вдруг набрал полную грудь воздуха и завопил неожиданно тонким голосом:
Па-ма-ги-те!!
Первый шок у меня уже прошел. Чего я только не видел в Зоне. Поэтому решив, что лучше все подробности узнать у самого толстяка, я отогнул в сторону ветку и спокойно спросил:
Чего орешь?
Эффект превзошел все ожидания. Человек взвизгнул и упал навзничь, медленно погружаясь в грязную жижу. Я уже думал, что он потерял сознание, когда грузное тело заворочалось и обладатель костюма с ужасом посмотрел в мою сторону.
Ты кто? – выдавило из себя это чучело заплетающимся голосом.
У меня было большое желание ответить популярной присказкой, но я понимал, что человек передо мной явно в шоке и ему не до шуток. Поэтому постарался ответить максимально дружелюбно:
– Клык. Я – Клык.
– Какой еще клык? – завыл он истеричным голосом. – А где спасатели?!
– Не знаю, – вежливо ответил я. – А зачем тебе спасатели?
Все оказалось просто и непонятно одновременно. Крупный чиновник, прибывающий с инспекцией в Центр Изучения Зоны, Огарков Марк Сергеевич, попросил пилота вертолета пролететь над краем Зоны, чтобы самолично посмотреть на «ужасное место, полное тайн и загадок» с высоты, так сказать, птичьего полета. Далее вертолет попал в «птичью карусель» и рухнул в болото. Пилот погиб, вертолет стало засасывать в трясину, а Марк Сергеевич сумел выбраться и доползти до этого места. Тут он в ожидании неизбежных спасателей умудрился попасть в «липучку» – ловушку, в принципе, безобидную, но приставучую. Вобщем сидел в луже и не мог подняться, так как к его заднице снизу что-то прочно прилипло.
Странность же заключалось в том, что пилот не мог пойти на такое нарушение инструкций. Тем более с такой важной шишкой на борту (а Марк Сергеевич заверил меня, что он – очень важная шишка). Вторая странность заключалась в том, что не слышал я вертолета. И полет, и уж тем более падение вертолета было бы слышно издалека. Третья странность была не менее поражающей: такой толстун проперся несколько километров по Зоне и остался невредим. Вот только по дурости в «липучку» залез. Я не знал случаев подобных этому. Человек без сталкерской подготовки в Зоне может только сидеть и то не очень долого. Да и вообще Марк Сергеевич просто по ощущениям был очень странным существом. Я решил уйти, тем более, что вот-вот должны были подойти спасатели (для меня – это автоматически новый срок на другой зоне), а Марк Сергеевич вроде бы находился в относительном комфорте.
Все эти соображения я и высказал Марку Сергеевичу, после чего развернулся с намерением удалиться от этого человека как можно дальше. Я знаю этот тип людей. Они привлекают в Зоне на свою голову все возможные виды приключений самого нездорового толка.
– Подождите! – заорал он, как только осознал, что его собираются бросить одного. – Не уходите! Эй, ты, сталкер! Ты не можешь меня здесь бросить! Это бесчеловечно! А вдруг меня кролик-мутант сожрет?!
Я остановился. Марк Сергеевич заметив мою нерешительность продолжал надрываться с утроенной силой. Пока я размышлял над странностями судьбы, он успел поведать окружающим квадратным километрам Зоны сколько у него заслуг, какой он нужный государству человек, перечислил состав семьи и так, казалось, до бесконечности.
Дело было, конечно, не в гуманности и не в кролике-мутанте. Стая шла по моим следам и значит неизбежно придет сюда. И очень может быть, что раньше спасателей. Я не мог оставить этого человека на съедение собакам, которых сам же привел к нему. Это было сильнее меня. И это было моей главной слабостью. Мои шансы выбраться из Зоны в целости и сохранности стремительно рванули вниз. Я решился.
– Снимай штаны! – я резко наклонился к нему вытаскивая нож. Он сначала испугался, потом видимо сообразил, запыхтел радостно и принялся выползать из брюк. «Липучка» штука примитивная. Я аккуратно отрезал кусок ткани, в который вцепился мертвой хваткой мутировавший корень какого-то растения, в то время как освобожденный Марк оживленно подпрыгивал рядом в семейных трусах и стильном пиджаке.
Потом я ждал пока он заберется в штаны, пока огорченно повздыхает по поводу «дыры на жопе», пока найдет свои очки. Ждал и думал о том, как мне вести себя дальше с этим грузом на шее в человеческом обличии. Наконец он закончил все свои сборы и требовательно уставился на меня, сквозь стекла безобразно дорогих очков:
Итак, веди же меня куда-нибудь…. как там тебя? Клык? Клык! Я хочу есть, и хочу выбраться из этого ужасного места. А я похлопочу о том, чтобы тебе скостили часть срока за спасение важного государственного деятеля.
У меня даже в глазах потемнело от желания бросить этого урода прямо тут. Предварительно посадив обратно на «липучку».
Послушай меня, ты! – следовало сразу расставить все точки над «и», с тем, чтобы попытаться просто выбраться отсюда. – Если ты еще раз что-либо пожелаешь, я тебя сразу же брошу. Если ты попробуешь еще раз крикнуть – я тебя просто убью. Пистолет видишь? Вот из этого пистолета и…. Твоя кличка отныне будет Прыщ. Вон скока у тебя прыщей по всей роже. Если не будешь на нее отзываться – я тебя брошу. Понятно?
Мне показалось, что новоявленного сталкера сейчас хватит удар. Он побагровел, задышал тяжело и уже собрался расстаться с какой-то мыслью, когда я как бы невзначай положил руку на кобуру, в его глазах мелькнул страх и он смолчал. В этот момент послышался многоголосый вой стаи, все еще далекий, но от этого не менее страшный.
Понял! – почти вскрикнул Прыщ.
Тихо, тихо, – предостерегающе сказал я. – Давай ступай за мной, точно по моим следам. Если остановлюсь – остановись и ты. Если лягу – тоже ложись. Понятно?
Он кивнул. В глазах его была если не покорность, то некоторое понимание, что его жизнь находится в моих руках. Я повернулся и зашагал прочь. До полной темноты нужно было забраться в болото и найти место для ночевки. Со своим новым спутником я идти ночью по болоту не рискнул бы даже под страхом немедленной и ужасной смерти.
Темнота еще не совсем овладела миром, когда под ногами захлюпало. Башмаки у меня непромокаемые, а Прыщ все равно был мокрый с ног до головы так что мы шли дальше без остановки. Немногим раньше я подкрепил своего спутника кое-какой немудрящей едой, дал хлебнуть из своей фляги и предложил сигарету, от которой он, впрочем, с заметной брезгливостью отказался.
Изначально по Зоне ночью никто не ходил. Потом выяснилось, что часть аномалий в Зоне по ночам не так активны, а многие хищники ведут исключительно дневной образ жизни. С тех пор появились ночные сталкеры, а многие просто научились ходить в любое время суток. Поэтому у меня были с собой гайки со светящимися в темноте ленточками. При броске такую ленту в темноте было даже лучше видно, чем обычную днем. И я бросал и бросал, поскольку боялся этого болота, боялся стаи позади, боялся присутствия странного человека за спиной, который абсолютно ничего не соображал и все мои вопросы отметал уныло-злобным «ну откуда мне знать?!». Чтоб хоть как-то оправдать его присутствие, я поручил ему искать упавшие гайки. И столкнулся с неожиданным восстанием прямо посреди болота.
Я не намерен работать тут дворником при государственном преступнике! – заявило это грязное чудо и попробовало гордо выправиться.
Это что такое? – осведомился я самым грозным голосом. – Клиент захотел покинуть борт гостеприимного судна?
Если ты готов бросить беззащитного человека посреди ночного болота на верную гибель – валяй, – предложила эта скотина. Посчитал он меня моментально. Вот, что значит чиновник. Нутром все чует. Я заткнулся и решил в разговоры больше не ввязываться.
Между тем силы Прыща были явно на исходе. Он хрипел, сопел и вскоре, к моему ужасу, принялся жаловаться на жизнь. Не любит Зона такого. Надо было остановиться, иначе Прыщ нас обоих доведет до печального, но закономерного конца.
Выбрав место, где меньше всего хлюпало, я снял рюкзак и начал быстро разворачивать во много раз сложенную подкладку. Прыщ тупо стоял рядом и судя по звукам уже практически спал. Мне на секунду даже стало жаль его. Вскоре на поверхности мшистого мягкого слоя болотины появился сухой пятачок непромокаемой ткани. Я толкнул Прыща и он со стоном облегчения повалился на подстилку. Через минуту он уже храпел, смачно причмокивая, мне же сон не шел.
Я конечно и не рискнул бы здесь спать, но сонливости даже не было. А был страх. Я отогнал его привычным усилием воли, достал пистолет и приготовился ждать до утра.
Ночью что-то бурлило неподалеку, потом в стороне прошел кто-то тяжелый, а когда неподалеку в темноте загорелись три желтых глаза, я пальнул туда пару раз простыми иглами и нечто с легким шумом укатилось в темноту. Я поражался Прыщу: он спал как ни в чем ни бывало, не смущаясь мокрой одежды и смертельной опасности повсюду. Воистину возможности человеческие неисчерпаемы. А может он просто круглый дурак. Страх постепенно притупился и мне было уже все равно, что с нами будет. Может быть я спал. Не знаю. Во всяком случае серый рассвет застал меня все в том же сидячем положении с пистолетом наготове. В какой-то момент я понял, что уже достаточно рассвело, чтобы идти дальше по-светлому.
Вставай, Прыщ, – сказал я равнодушно. – Вставай, идти пора.
Я тебе не Прыщ, – сонно сказала грязная гора мяса, которой при свете оказался мой ночной спутник. – –И никуда я не пойду. За мной должны спасатели прибыть. Тут буду ждать.
Видимо, осмелел за ночь Марк Сергеевич. Я уже хотел плюнуть и просто уйти, как вдруг совсем недалеко послышался знакомый вой. Стая почти догнала нас. Явно бегают по краю болота и всеми доступными чувствами пытаются узнать: куда делась их добыча.
Надо уходить, – сказал я почти жалобно, но на Прыща это не подействовало.
У тебя есть пистолет, – сказал он рассудительно. – Застрели их всех.
С таким же успехом ты можешь их заговорить, – сказал я с отчаянием. – Пошли, подохнем же здесь!
Подохнем – так подохнем, – сказал он почти злорадно. – Знать судьба такая. Отдай мне пистолет и уходи. Я тебя прикрою.
В последней фразе мне послышалась неприкрытая насмешка. Было ужасное искушение сбежать. Но я не смог. Обозвав себя мысленно слабаком и слюнтяем, я начал готовиться к обороне. Стараясь не думать о том, что случится вскоре, я начал снимать все лишнее, чтобы обеспечить себе большую свободу для работы ножом.
Ночной туман постепенно рассеивался и вдруг из этого тумана к нашему лежбищу вышагнул человек в военной форме. Это было так неожиданно, что я замер, а секунду спустя мне в переносицу смотрело дуло пистолета.
Гость был в чине капитана, не имел при себе никакого имущества, легкая небритость подчеркивала волевой подбородок и спокойствие серых глаз с прищуром. Изможденное лицо было спокойно, но я видел как под этой неподвижной маской прячется страдание. Капитан явно последние несколько часов провел на болоте и то, что он не загнулся в какой-либо ловушке, тоже ничего хорошего лично мне не сулило.
Так. Сталкеры. И что же мне с вами делать?
Вопрос был не так прост, как могло показаться. В принципе, сталкер в Зоне явление хотя и естественное, но абсолютно незаконное. И преступление в виде присутствия в Зоне без разрешения Центра Изучения Зоны, внутри Зоны каралось немедленной смертью. Или арестом. На усмотрение уполномоченного лица.
Прыщ заворочался, пытаясь подняться, но пистолет даже не дрогнул – видимо вояка с ходу оценил возможности каждого из нас.
Я не сталкер, – донеслось от кучи грязи, что наконец приняла сидячее положение. – Я – Огарков Марк Сергеевич. Вам должно быть известно, что мой вертолет потерпел крушение. Я требую немедленно вывести меня отсюда. Сообщите своему начальству.
Взгляд капитана стал задумчивым:
И правда, была такая информация. А ты тогда кто? – вопрос явно предназначался мне. – Пилот вертолета?
Вот он – точно сталкер, – встрял Прыщ. – Арестуйте его! Он угрожал мне пистолетом и все время пытается напугать какими-то собаками.
Фоном этому выступлению завыла стая. Уже совсем недалеко. Капитан опустил пистолет. Присев рядом со мной, достал сигарету. Поощряемый его примером, я, не говоря ни слова, достал свою. Закурили.
Ну что же такое! – завопил Прыщ. – Разве я неясно сказал, что делать?
Не обращая внимания на крикуна, капитан предложил мне объяснить ему, что же, черт возьми, происходит. Я объяснил. Во всех деталях. Акцентируя внимание на все усиливающийся вой, доносящийся из тумана. Капитан оказался толковым дядей.
Собирайся, – бросил он мне. – А ты вставай, – повернулся он к Прыщу. – Пора уносить ноги.
И тут Прыща прорвало. Наверно это была истерика – я не разбираюсь в нервных реакциях больших начальников. Он грозился и топал ногами по, смешно хлюпающему, болоту. Он всех отдавал под суд и в тюрьму. Он поведал нам, кто мы такие есть. Он говорил, что с него хватит, что он больше никуда не собирается идти, что он только хотел посмотреть на Зону сверху и что спасатели деньги получают за то, чтобы прибыть прямо сюда, а не гонять чаи в теплых квартирках. Когда он добрался до гнусных привычек, которым предаются спасатели на своей базе в данный момент, вместо выполнения своих обязанностей, капитан почти без замаха ударил его ногой в живот. Прыща скрючило и он почему-то замолчал.
Вставай, жаба! – жестко сказал капитан. – Это я твой спасатель. Вчера вечером для твоего спасения в Зону отправился полувзвод и два сталкера. Я – единственный, кто остался в живых из этой команды. И больше всего мне хочется задушить тебя голыми руками. Но я выполню приказ. Вставай!
И угостил ботинком Прыща под ребра. Тот коротко взвыл и резво поднялся.
Отсюда недалеко я видел островок с большими камнями, – Капитан неопределенно махнул рукой. – Попробуем там отсидеться.
И первым двинулся в туман.
От скорости смены диспозиций я сначала растерялся. Но глядя, как капитан попер по прямой через топь догнал его и предложил показать направление.
По Зоне нельзя ходить как по полигону, – сказал я просительным тоном. – Вот и в твоей группе сталкеры были не напрасно.
Он остановился и повернулся ко мне.
– Ты так думаешь? – с горькой иронией спросил он. – А я тебе скажу, что первыми как раз сталкеры и загнулись. Кидали свои проволочные круги, кидали, да вдруг и свалились. Одновременно! Можешь мне поверить, я мертвецов видал не раз. Когда я подошел к ним, парни выглядели так, как будто уже неделю назад окочурились.
А не надо было с мародерами связываться, – мягко сказал я. – Они же в Зону по маршруту ходят. Молодые, наверное, были, раз с вами идти согласились.
Мне показалось, что я убедил его. Достал гайку и бросил вперед. Сзади громко хлюпая ногами подбегал Прыщ.
* * *
Все было своевременно. На камнях, что стояли кругом в пределах скромного островка, мы расположились со всем нашим скарбом. Я поделился последней водой и едой с капитаном, а Прыщу решили не давать ничего. За плохое поведение. Камни были высокими и обрывистыми с наружной стороны круга, но почему-то достаточно пологими изнутри. Задача была очевидна, но капитан все же озвучил все в виде распоряжений. Думаю, это помогало ему вернуть себе присутствие духа, давая почувствовать себя командиром боевой единицы, а не загнанной жертвой Зоны. Мы должны были постараться не пустить собак внутрь круга через узкие проходы между камнями, а в случае прорыва отбиваться всем вместе на самом большом, почти пятиметровом валуне. Вокруг камней, полностью используя клочок суши, росли огромные деревья. Капитан удивил меня, достав из под пятнистой куртки еще два пистолета и разгрузив, отвисшие до того, карманы от патронов. Исключительная предусмотрительность. Я не стал задавать вопросов, решив подождать до более благоприятного момента.
Снарядив пять обойм патронами, капитан протянул один из пистолетов и две запасные обоймы мне.
Держи, сталкер. Я вижу один пистолет у тебя уже есть. – Его взгляд задержался на рукоятке моей пневматики. – Ну и уродец. Надеюсь, ты сам его не боишься.
Это пневматический игольник – ничего запрещенного, – сказал я опасливо, принимая неожиданно легкий и теплый ствол.
Ладно, ладно, я ж не патруль, мне все равно, что у тебя там. А этот – в пару. Керамический – последняя разработка для Зоны, двуствольный, магазин на восемнадцать патронов, почти бесшумный, отдача мала, стреляет по очереди из каждого ствола, обрати внимание, что гильзы вылетают в обе стороны.
Себе капитан взял точно такой же, немного повозился с ним, и, отложив, взялся за металлический, штатный, положенный по уставу. Прыщ сидел нахохлившись, явно не понимающий степени надвигающейся опасности и всем своим видом показывал, что мы еще ответим за свое неправильное поведение. Я крутил в руках смертоносную игрушку, разглядывая рельефную рукоять, механизм смены магазина, гладил пальцами серый материал крышки затвора. Первое впечатление – удобство и мягкость. И без металла. Мечта сталкера.
Прыщ! – капитан оценил, предложенную мной, кличку и обращался к теперь к толстяку только так. – Спустись вниз и собери все мелкие камни, какие сможешь найти. И побыстрее.
Прыщ нехотя подчинился и принялся собирать каменное крошево в мой рюкзак. Капитан закончил возиться с пистолетами, прикинул их на обе руки и, кажется, остался доволен. Туман уже почти рассеялся, ночь быстро уходила и видимость резко улучшилась. Вдалеке, метрах в трехстах, начали мелькать черные силуэты, почти неразличимые при скудном освещении раннего утра.
Прыщ! – крикнул капитан. – Возвращайся! У нас гости.
Прыщ проворно запрыгал по камням, что было весьма удивительно при его комплекции. Видимо проняло бедолагу.
Он как раз успел забраться на самый верх, когда первые псы добрались до нашего острова, остановились на самом краю и завыли в несколько низких голосов.
Подмогу зовут, – криво усмехнулся капитан, устраиваясь на вершине соседнего камня. – Постарайся бить наверняка – если стая большая, патронов нам не хватит. А ты, – повернулся он к Прыщу, – следи за тылами и сигналь, если вдруг увидишь кого внутри круга. Ну и камнем, если что, приласкай.
Только сейчас я заметил в глазах Прыща признаки настоящего страха.
Капитан, – я отстегнул правый наручный нож вместе с ножнами и бросил его нашему новоявленному командиру.
Он поймал нож, кивнул и сунул месте ножнами за пояс. Снизу собаки все прибывали. Мне показалось, что их стало больше, чем было раньше, на холме с аномалиями. Впрочем, возможно, я просто раньше неправильно оценил численность стаи.
Прошло еще минут десять. Количество собак все росло. Внезапно, будто повинуясь чьему-то приказу стая без единого звука рванулась вперед.
Ишь ты, – буркнул капитан, поднимая пистолеты, – скоро строем будут в атаку ходить.
Поток черных тел распался, обтекая наш каменный круг. Цель маневра стала ясна практически сразу. Псы одновременно бросились во все проходы меж камней одновременно. Первый выстрел грохнул оглушительно, второй – совсем тихо, словно открыли бутылку с шампанским. Два зверя покатились так и не добежав до прохода. Я развернулся и выстрелил в черную спину, появившуюся в проходе в задней части круга. Пистолет мягко толкнул в руку и пес расстался с половиной головы. Я сделал еще один выстрел. Потом снова и еще два раза, очищая внутреннее пространство. Невероятная мягкость и послушность пистолета просто поражали. Каждая пуля достигла цели. Но, казалось, все было бесполезно. Пистолеты капитана били по очереди практически без перерыва. Он стрелял с обеих рук сразу, перед ним внизу уже корчилось в последних судорогах десятка два черных зверей, но собаки все набегали, не обращая внимания на потери. Прыщ скорчился на камне за моей спиной, но мне некогда было интересоваться его моральным состоянием. Я уже тоже стрелял без перерыва, гильзы летели вправо и влево темными прерывистыми фонтанчиками. Весь внутренний круг уже был забрызган кровью, в каждом проходе лежало по издыхающему зверю, но собаки снаружи вытаскивали за лапы мертвых сородичей наружу и снова лезли внутрь.
Это не могло продолжаться бесконечно. Пистолет щелкнул и затвор остался в заднем положении – кончились патроны. Я засуетился, пытаясь выщелкнуть пустую обойму и вставить новую, вздрагивающие руки никак не могли попасть по нужным местам и, когда первый патрон скользнул в патронник, два пса уже бежали вверх по камням.
Первый выстрел сбросил одного из псов вниз, но второй зверь уже был в прыжке от меня и я не успевал. Надо было переместить ствол, нажать на курок, а черная смерть уже прыгнула… и получив здоровенным куском камня по морде с визгом полетела вниз. Я быстро расчистил несколькими выстрелами все внутренне пространство круга и только после этого повернулся к Прыщу. Он сидел с какой-то странной, почти блаженной улыбкой и, заметив мой взгляд, просто кивнул и поднялся на ноги с камнем в руках. Удивительно, но за последние несколько минут Прыща будто подменили. На его лице не осталось и следа страха, глаза горели яростным азартом. Впрочем, такого рода метаморфозы я видал в Зоне и раньше.
Капитан, заряжая последние обоймы перешел к нам.
– Слишком много их. Так не удержать. Будем отстреливать только тех, кто проникнет во внутренний круг, – сказал он, снимая выстрелом, стремительное животное, которое в долю секунды выметнувшись из прохода, успело запрыгнуть на камни.
Он проводил одобрительным взглядом камень, попавший кому-то по черному носу в проходе, показал Прыщу большой палец из-за пистолета и взял на прицел один из ходов.
Собаки все лезли. Было очевидно, что какая-то неведомая сила гонит их на верную смерть. Еще минут через десять патроны в моем пистолете кончились, я достал свою пневматику, а керамическое чудо сунул в освободившуюся кобуру. Капитан бросил опустевший металлический пистолет себе под ноги и достал из внутреннего кармана еще одну обойму для керамического.
Самая последняя, – уловив мой взгляд, ухмыльнулся он, – неприкосновенный запас.
Сзади кто-то робко потрогал меня за плечо. Я повернулся. Сзади стоял Прыщ со сложным выражением на лице:
Дай мне нож, Клык.
Я не разобрался чего было больше в этом взгляде: просьбы или вызова, но без раздумий отстегнул второй нож в наручных ножах и отдал ему. Первый раз в самостоятельной сталкерской жизни я остался без обоих наручных ножей. Прыщ вытащил нож из ножен, провел пальцем по костяному лезвию и поднял на меня удивленный взгляд.
Зона не любит металл, – пояснил я ему, – этот нож и режет и колет не хуже – только бей сильнее.
Он удовлетворился, шагнул в сторону и в этот момент я увидел такое, от чего у меня спина мгновенно покрылась липким потом. Прямо по дереву напротив меня двигалось черное пятно. Собака лезла по дереву, а снизу жалко цепляясь крупными когтями за кору лезло еще две.
Капитан! – крикнул я, он повернулся и в этот момент с другого дерева прямо на наш камень прыгнула черная тень.
Я только успел поднять свою пневматику, когда пистолет капитана одним выстрелом сбросил тварь вниз. Еще одна собака приготовилась прыгнуть – я угостил ее иглой с ядом и черное тело со страшным звуком ломанулось вниз по стволу, ломая ветки сшибая ползущих вверх товарищей. А потом начался настоящий кошмар.
Псы лезли снизу, прыгали со всех деревьев и вскоре, опустевшие пистолеты пришлось бросить. Мы стояли втроем на самом большом камне, обнажив окровавленные уже ножи и готовились принять свою судьбу. Прыщ только что добил особо крупного зверя и сбросил его тело вниз. Новоявленный сталкер матерел прямо на глазах.
Вдруг что-то произошло. Не было ни какого-то особого звука, ни чего-то другого, но собаки внизу стали уходить, а те, что сумели уже забраться на деревья, принялись прыгать на землю, ломая лапы и сворачивая шеи. Через минуту, сильно поредевшая, стая уходила в болота так же без видимых причин, как и пришла. Мы еще немного постояли, а потом просто обессилено опустились на мокрые от крови камни. У капитана была прокушена рука, у меня – бедро, Прыщ отделался синяками.
Мы сидели на камне среди Зоны, такие разные, сведенные вместе случаем и мне казалось, что я обрел новых друзей. По крайней мере у меня было такое чувство, что опираясь на мою спину сидят два близких мне человека. Вкруг было совсем светло. День пришел в Зону.
* * *
Мы расстались сразу за периметром. Дальнейший выход из Зоны прошел без приключений. Я кидал камни, Прыщ исправно их подбирал, а капитан следил за ситуацией по сторонам. Нам повезло, мы вышли к разрушенному участку периметра – все же кого-то недавно здесь угостила дежурная батарея.
На прощание капитан отдал мне один из керамических пистолетов. Мы пожали друг другу руки и Марк Сергеевич сказал, что мы обязательно встретимся.
Думаю, найти такого опытного сталкера не составит особого труда, – сказал капитан и впервые улыбнулся по-настоящему.
Потом они двинулись по дороге вдоль периметра, рассчитывая выйти на ближайший блокпост, а еще немного постоял и углубился в лес, удаляясь от Зоны. Вскоре я вышел на обширную поляну, освещенную уже настоящим солнцем и побрел, раздвигая ногами густую траву. Внезапно мне почудилось слабое движение а рюкзаке. Я остановился, потом торопливо развязал веревку и на солнце заиграла блестящая поверхность спирали, о существовании которой я просто забыл. Сидя на земле я любовался красивой штуковиной, когда взгляд мой случайно зацепился за бугорок в траве в десятке метров от меня.
Я подошел, раздвинул траву. Это был вросший в землю обелиск, первых лет существования Зоны. Такие тогда и ставили, серые гранитные плиты с именами и фотографиями.
Глаза скользнули по надписи. Да так и есть «.. погибли при выполнении спасательной операции..», глаза заметили знакомое лицо, я замер, разглядывая фотографию возле одной из фамилий. На меня с пожелтевшей фотографии по эмали смотрел капитан. Двумя рядами выше я нашел фотографию Прыща, в костюме и без единого прыща на лице. Сергеев Алексей Ианович и Огарков Марк Сергеевич. Люди, с которыми я расстался совсем недавно, с которыми еще сегодня отбивался от черных собак, судя по надписи, погибли больше десяти лет назад. Мысли вдруг кончились. Мне стало холодно и пусто. Зона нанесла мне свой последний удар.
* * *
Я никому не стал рассказывать, что случилось со мной в этой ходке. Да никто и не интересовался. Найденную спираль я сдал и получил за нее большие деньги. Часть этих денег я потратил на подкуп лаборанта из Центра и он принес мне всю информацию по двум жертвам Зоны. Сомнений н было: Прыщ и капитан погибли одиннадцать лет назад. Один по своей начальственной глупости, второй – пытаясь спасти первого. И еще два десятка человек с ними. Пробовал навести справки по керамическому оружию, что лежало у меня в кладовке, но ничего узнать так и не удалось. Сейчас я смотрю в окно на заливаемую дождями землю во дворе и думаю о том, что Зона что-то сказала мне. Да вот только я пока так ничего не понял.
