Затруднительным оказывается также решение вопроса о границах и объеме текста.
Как было указано выше, в человеческом обиходе под текстом может пониматься целое ре-
чевое произведение, часть произведения или его отрывок. Обиходная трактовка объема
текста находит свое отражение (точнее, имеет свои аналоги) в некоторых теоретических
концепциях. О. И. Москальская, например, различает два основных объекта лингвистики
текста, часто неоправданно именуемых одним и тем же словом «текст»: 1) целое речевое
произведение, т. е. текст в широком смысле слова, или макротекст, и 2) сверхфразовое
единство (сложное синтаксическое целое) — текст в узком смысле слова, или микротекст.
При этом, по ее словам, возможно совпадение границ сверхфразового единства и целого
речевого произведения (Москальская 1978: 13).
По словам О. И. Москальской, сверхфразовое единство и целое речевое произведение
— единицы принципиально разного порядка. Сверхфразовое единство — понятие синтакси-
ческое. Это единица синтаксиса, образующая особый уровень по отношению к
предложению. Целое речевое произведение — социально-речевая единица. В рамках
лингвистики текста сверхфразовое единство является преимущественно объектом
грамматики текста, хотя грамматические характеристики присущи и целому речевому
произведению. Тем не менее в своей «Грамматике текста» О. И. Москальская (1981),
анализируя микротексты, т. е. сверхфразовые единства, постоянно использует термин
«текст».
О широком и узком понимании текста говорит также В. В. Касевич: «Текст в
широком смысле — это то же самое, что речь, продукт производства, говорения (для
звукового языка). Текст в узком смысле — это единица речи (т. е. текста в широком смысле),
которая характеризуется цельностью и внутренней связностью и как таковая может быть
вычленена, отграничена от предыдущего и последующего текстов (если текст не
изолирован). Текст в узком смысле — максимальная конструктивная единица, хотя, как уже
говорилось, в принципе текст может сводиться и к одному высказыванию, как, впрочем, и
высказывание может реализоваться в виде единственного слова, а материально — и
единственного слова» (Касевич 1988: 50-51).
Несколько иной смысл в широкую и узкую трактовку текста вкладывает 3. Я. Тураева.
Вслед за И. Р. Гальпериным она предпочитает узкое определение текста, согласно которому
текст — это фиксированное на письме речетворческое произведение (Тураева 1986: 11).
Таким образом, она исключает из рассмотрения устные тексты, что вряд ли отвечает
насущным потребностям лингвистического поиска.
В зарубежных определениях также можно встретить широкую и узкую трактовки
текста. В них, как правило, отражаются авторские взгляды на текст как центральное понятие
лингвистики, а также выделяются различные аспекты его рассмотрения. При акценте на
внутритекстовые критерии (textinterne Kriterien), т. е. грамматические, структурные, текст
предстает как когерентная последовательность предложений, связанная в единое целое
благодаря грамматическим (преимущественно прономинальным) соединительным средствам
и обладающая относительной тематической завершенностью. При акценте на
экстратекстовые критерии (textexterne Kriterien) текст рассматривается как продукт речевой
деятельности человека, обладающий отчетливой коммуникативной функцией (Metzler
Lexikon Sprache 1993: 636).
Авторы новейших зарубежных подходов к описанию текста связывают воедино
внутренние и внешние текстовые признаки. Термином «текст» они называют когнитивно,
грамматически, иллокутивно и при необходимости просодически структурированный
результат какого-либо (устного или письменного) действия продуцента, в котором
представлена контекстная и адресатная соотнесенность и который представляет собой
основу для когнитивно и интенционально структурированных действий реципиента (Ibid.).
Таким образом, широкое и узкое понимание текста предполагает вовлечение / исключение из
рассмотрения других семиотических систем, которые наряду с языковой знаковой системой
имеются в текстовых структурах, например жестикуляция и мимика, или символы, формулы
и изображения.
Такой разброс мнений по поводу существа текста явно не способствует его
однозначной интерпретации, хотя и свидетельствует о многогранности и сложности объекта
рассмотрения. Разные критерии, положенные в основу широкой и узкой трактовок текста
(см. выше, с. 64-66), предполагают разные подходы к его анализу и т. п. В дальнейшем при
описании различных авторских теорий мы еще раз вернемся к этому вопросу и более
подробно обсудим возникающие проблемы.
