Репортаж с дементором на шее

Пыточная камера. В центре на дыбе окровавленный Сириус, увешанный пальцеплюшками и прочими орудиями убеждения. Ввиду министерского визита высокой особы дементоры торопливо ослабляют испанские сапожки и сматываются, дабы не воздействовать к худому на VIP-персону.
В камеру заходит несколько бледный, но самоуверенный Фадж.
Сириус, с дыбы, оптимистически: «Доброго времени суток, министр! Как вас там… Корнелиус Фадж, кажется? Министерская мантия вам к лицу. Выглядите менее идиотом, чем обычно».
Фадж стоит с отвисшей челюстью.
Сириус, ласково: «Вольно! Не тормозите, Корнелиус, размещайте задницу вот в том уголочке, где крови поменьше. Посидим, поокаем…»
Вопли из соседней камеры. Фадж вздрагивает.
Сириус, легко: «Не обращайте внимания, это моя горячая поклонница. Я еще не успел сегодня удовлетворить ее стремления. Беллочка! Потерпи немножко! Я люблю тебя сегодня не меньше, чем ты меня вчера!».
Фадж, в растерянности: «Ээээ…»
Сириус: «Вы, конечно, хотите спросить, доволен ли я условиями содержания? А то! Дыба крепкая, пальцеплюшки новенькие, тюремщики ко мне ну очень внимательны, а что кормят не блестяще, так это я всегда могу парочку крыс сжевать».
Фадж, понимая, что что-то не так, но не в состоянии понять, что: «Ээээ…».
Сириус, раскачиваясь на дыбе с тем же выражением, с каким любит раскачиваться на стуле: «А, соседи? Да они прямо как в поговорке – в раю прохладнее, зато в аду общество приятнее».
Фадж, в тревожной растерянности: «Эээээ… ну, разумеется, если у вас имеются просьбы в пределах разумного…»
Сириус, махнув окровавленной рукой с раздробленными пальцами: «Ну, если вы так настаиваете… вы уже прочитали свою газетку?»
Фадж, ошеломленно: «Газетку?..»
Сириус, светски: «Не подумайте, что меня интересует политика. Боюсь, мне здесь непросто следить за международными магическими новостями. Но у вас там кроссвордики на последней странице… Когда будете вставать, положите газетку туда же, где сидите. Кроссвордами вверх, чтобы страница не запачкалась. Во, круто! И карандашик, пжалста… Теперь я полностью и абсолютно счастлив и вас не задерживаю. Ну, куда пошли, а, министр? Выход-то слева. И на пальцеплюшку не наступите!».
Конец наброска.

Авторы не собираются утверждать, что хохот массовика-затейника из пыточной камеры постоянно оглашал Азкабан. Но в лучшие дни звезды ситуация выглядела, на наш взгляд, именно так. Ну а уж когда Сириуса совсем припекало, всегда можно было превратиться в собаку. Между прочим, тоже некоторый элемент развлекухи присутствует: смотреть собачьими глазами на то, как вокруг камеры ходят и принюхиваются ничего не понимающие дементоры (что-то как-то здесь сидит не то… а теперь опять то… снова не то… да нет, вроде то самое…), в определенном, запредельном смысле весьма забавное занятие.

Конечно, фантастические энергия, жажда жизни и чувство юмора имеют свою оборотную сторону, которая уже принесла Сириусу много неприятностей в прошлом и еще сыграет свою роль в будущем. Например, в ОФ Сириус, будучи заперт в четырех стенах родного дома, с которым у него, мягко говоря, сложные отношения, только что головой о стену не бьется. Роулинг не справилась с характером! – кричат больные на психологию. Ах, оставьте. Создательница саги, как обычно, предельна точна, превосходно описав состояние человека с бурлящей жизненной энергией, которого вдруг лишили точки ее приложения.

Впрочем, о том, как Сириус справляется с собою и блэковским гнездом, позже. Ибо пункт В налицо. Встретив Фаджа и обретя наконец стимул к бегству, маньяк в пару дней делает лапы, совершив то, что до него не удавалось никому. А для чего, собственно?

Единственная причина побега налицо – Гарри в опасности. Единственная цель, естественно, – защитить крестника. Ни малейших признаков того, что Сириус тогда или позже пытался доказать свою невиновность и зажить вольной и безбедной жизнью на свободе. Конечно, в Азкабане и далее, до сцены с Люпином в Хижине, маньяк попросту не верил, что подобное возможно. Иначе, например, мог бы воспользоваться визитом министра, чтобы хоть доводы свои привести и попросить о пересмотре дела. Но – ничего похожего. И не следует этому удивляться, ибо оправдание для Сириуса - далеко не главное дело жизни. Вспомним, что после побега Питера к Волдеморту мы в течение двух лет опять-таки не замечаем со стороны Ярчайшего никаких телодвижений в оправдательном направлении. Он на коне не когда оправдан светом и миром, а если друзья любят – ну и еще если есть счастливая возможность бороться и искать, найти и не сдаваться.

Напоследок о страшной мсте подлому Питеру. Сириус об этом много кричит и даже один раз держит в руках палочку, совместно с Люпином готовясь заавадить подонка. Но почему-то, как только упомянутый подонок перестает представлять угрозу для Гарри, маньяк сразу о нем забывает.

Кстати, очень интересно у Роулинг использование сложившихся литературных стереотипов. Невинный Эдмон Дантес, отсидев по не зависящим от него обстоятельствам четырнадцать лет в замке Иф, бежит оттуда, пылая жаждой мести, и превращается в графа Монте-Кристо, со всеми вытекающими для виновных. Невинный Сириус Блэк, отсидев по не зависящим (не будем придираться) от него обстоятельствам двенадцать лет в крепости Азкабан, бежит оттуда, тоже вроде пылая жаждой мести… и никакого Монте-Кристо на выходе.

Так что если вдруг мы видим, как нередко бывает, что некая сюжетная линия у Роулинг складывается похоже на нечто прочитанное в других книгах, это значит только, что эрудированная Джоан данные книги тоже читала. Но не ждите, что она приведет повествование к аналогичному результату.

Скорее уж в рамках постмодернизма случится наоборот.