Дорогие коллеги-искатели, вспомните: поиск имен и истинных судеб не вернувшихся с войны мы начинали с опросов жителей, однополчан, очевидцев событий. Потом перешли к раскопкам на местах боев, поиску медальонов и сохранившихся на останках документов, чтобы узнать имя погибшего. Необходимость найти и оповестить родных привела нас в военкоматы и архивы. Через годы мы поняли, что изучение архивных документов открыло возможность узнать еще множество имен и подлинных судеб, числящихся пропавшими без вести. Теперь по нескольким именам, установленным в полевом поиске, мы устанавливаем в архивах имена десятков, сотен, а иногда и тысяч погибших на этом участке. Совершенствование нашего дела дало возможность узнать судьбу многих тысяч защитников Родины. Но есть еще один путь.
Общеизвестно, что в фашистский плен попали 5 миллионов наших воинов. Большая часть их не вернулась домой, погибнув от голода, издевательств, непосильного труда, сгорев в печах лагерей уничтожения. Немцы всегда славились пунктуальностью, остались верны ей и гитлеровские палачи. Начиная с 1942 г. на специальных зелёных корточках они вели личное дело каждого пленного. В них фиксировались ФИО, год и место рождения, кто родные и их адреса, где служил, как попал в плен, поведение, наказания, работа, т.е. жизнь и дата смерти человека в плену.
По мере освобождения территорий и лагерей эти документы передавались нашим спецслужбам, сортировались и рассылались по местам рождения пленных, оседая в архиве компрометирующих документов территориальных отделов КГБ под грифом «Совершенно секретно».
Часть пленных после освобождения из лагерей вернулись в строй, а потом и домой, с ранениями, орденами и медалями. По возвращении бывший пленный проходил тщательную проверку, в основе которой и лежали сведения из немецких личных дел на пленных. Проанализировав и по-своему оценив поведение подследственного, НКВД принимал решение о его дальнейшей судьбе. Чаще всего бывший пленный подвергался репрессиям. Логика была простая: «Сдался? Сдался! Отвечай по закону». Кто-то вернулся из наших лагерей, но большинство - нет. И эти данные тоже легли в тот же архив. Так было с вернувшимися.
А погибшие в плену? Их карточки остались в архивах КГБ «невостребованными». Родным ничего не сообщалось, погибшие в плену так и оставались для них пропавшими без вести. Но и для отдела учета потерь ЦАМО - тоже. Этакая ведомственная «нестыковка».
Сейчас гриф секретности с этих документов снят. Из отделов КГБ карточки переданы в областные государственные (а могут называться и по-другому) архивы - бывшие областные партийные архивы. Там они сейчас и лежат.
Для нас эти карточки равнозначны солдатским медальонам или найденным на останках документам с именем. Только искать их проще. Нужно лишь письмо нашей поисковой (или помогающей нам) организации с просьбой разрешить сверить списки пропавших без вести (по этой территории) со списком компрометирующих документов на бывших в плену. Эту работу сделают работники архива либо разрешат произвести сверку вам.
Таким образом, наши списки пропавших без вести, в том числе и составленные по заявкам родных, можно сверить, никуда не выезжая, т.е. по месту рождения пропавших без вести.
В Татарстане мы провели эту работу по разделу пропавших без вести, образовавшемуся при подготовке Книги «Память». Оказалось, что каждый шестой не пропал без вести, а погиб в плену, и тому есть документальное подтверждение. Так мы вырвали из безвестья десятки тысяч имен. А что это значит для родных!
Есть, правда, в этом архиве и нюанс: с какой-то части картотеки секретность не снята. Поэтому целесообразно сверить списки пропавших без вести с принявшими дела КГБ. Это уже дополнение к поиску. А вообще, коль скоро государство повернулось к проблеме увековечения имен павших, почему бы хранителям сведений о пленных не передать эти данные в НИИДАД, где концентрируются полные списки потерь?
Есть здесь и еще важная составляющая. По возвращении из плена человек тщательно проверялся в нашем фильтрационном лагере. В документах допросов фиксировалось всё: когда, где, при каких обстоятельствах попал в плен, в какой части, где было окружение, кто был командиром, кто какие команды отдавал, кто погибал на его глазах, - все-все выяснялось с максимальной тщательностью и с высоким профессионализмом.
Для нас сегодня это еще одно свидетельство очевидца, помогающее изучить историю того или иного сражения.
Повторяю: все это лежит в бывшем областном партийном архиве. Гриф секретности снят, используйте эту возможность.
Есть во всем этом и другие заслуживающие внимания аспекты. И я надеюсь продолжить этот разговор.
НАС СВЯЗЫВАЕТ ПАМЯТЬ
