Европейский регионализм - политика западноевропейских государств, основанная на принципах «атлантического» федерализма, предусматривающего освобождение гражданского общества из-под опеки государства.
Сущность европейского регионализма заключается в поэтапном переходе от наднациональных объединений к Европе регионов. В целях содействия европейскому регионализму и усиления роли отдельных территорий в 1985 г. была создана Ассамблея регионов Европы (АРЕ), объединившая к концу века свыше 300 территориальных общин Западной, Центрально-Восточной и Восточной Европы с населением 400 млн. человек. Первыми членами АЕР из Восточной Европы стали Московская и Ленинградская области, Республика Карелия (Россия) и Одесская область (Украина).
В 1994 г. Совет Европы принял «Хартию местного самоуправления», а в 1996 г. Ассамблея регионов Европы - «Декларацию о регионализме». В основу региональной политики ЕС положены принципы территориальной концентрации капитала, финансирования целевых программ, сотрудничества с местными властями и передачи конкретных управленческих решений на наиболее оптимальный территориальный уровень (принцип субсидиарности).
Принцип субсидиарности в общественных отношениях предусматривает приоритет прав и интересов личности перед правами и интересами любой общности. Распределение прав и обязанностей по исполнительной вертикали осуществляется на основе делегирования конкретных решений на тот территориальный уровень, где они могут исполняться наиболее эффективно. В одном и том же государстве в целях сохранения своих исторических, политических и социокультурных особенностей регионы могут иметь различные статусы. Регионы признаются активными субъектами политики Европейского Союза и имеют право самостоятельно действовать на международной арене. Составной частью европейского регионализма является местное самоуправление.
В отличие от существующей налоговой политики декларацией предусмотрено изменение отношений региона и государства. Не государство оставляет часть налогов региону, а наоборот, регион частично или полностью передает налогосударству.
3) По каким сценариям можно прогнозировать развитие Центральной Азии в следующие несколько лет?
Казахстан в любом случае будет двигаться в том коридоре, который предоставит мировое развитие, затем региональное и уж потом – внутренние тренды. Все это вместе и определит образ Казахстана в 2020 году. Структура моего прогноза такова: мировой прогноз – это баланс мировых игроков, технологическое развитие и рынки сырья. Это три основных категории, по которым можно сделать прогноз и примерно от этого сформулировать, что и как повлияет на Казахстан.
Далее региональный прогноз – действие России как самого крупного игрока в регионе, ситуация в регионе, изменения баланса между странами, всевозможные конфликты и работа межстрановых объединений (ЕЭП, ОДКБ, ШОС).
И страновой прогноз – демографические тенденции, тенденции инвестиций, политическое устройство и риски. В качестве аналогов развития для нашей страны я отметил опыт постсоветских стран в целом, опыт постколониальных стран Африки и Латинской Америки. Также в качестве аналога развития приводится опыт существования Прибалтики в Европейском Союзе, как у них сложилось, т.е. получается аналог Казахстана в Евразийском Союзе, ЕЭП, опыт объединения НАФТА в Северной Америке.
К мировым трендам можно отнести следующие. Обеспечение Китаем своей энергетической безопасности – они будут строить трубопроводы с нашего региона и стараться выйти к Ирану. Противостояние Ирана и США, которое выгодно и Ирану, и США, не приведет к военным действиям. Следующий мировой тренд, который проявился, это поддержка Штатами России и улучшение союзнических отношений между этими державами, что развязывает в определенной степени России руки на постсоветском пространстве. В принципе, мы это видели на соглашении, которое было заключено между «Exxon Mobile» и «Роснефтью».
Глобально США дает понять, что с Россией они будут двигаться дальше. Не исключаю, конечно же, небольшую борьбу между ними, но глобально они затрагивать друг друга не будут. Следующий тренд: замедление экономического роста и переформатирование Евросоюза. От той матрицы, которая больше напоминала Польский сейм, придут к матрице, в которой будут две мировые державы – Франция и Германия. Также в Евросоюзе будет иерархическая структура, которая сделает его более мобильным и более агрессивным в политике. Следующие тренды: атомный ренессанс, мировой продовольственный кризис, что приведет к подорожанию продовольствия – он, в принципе, фиксируется ООН, но думаю, технологически может быть ликвидирован.
Далее: переформатирование Ближнего Востока и обострение между ваххабитами и шиитами. Следующее, но это маловероятно: раскол Пакистана по линии Белуджистан, Пуштунистан и образование Курдистана. Также трендами являются: поляризация обществ – культурная и социальная; снижение цен на нефть до уровня от 80 до 60 долларов; Китай остановит свою политическую и военную экспансию в пользу решения внутренних проблем. Новый Османский проект распространит свое влияние в тюркских странах и на Ближнем Востоке (стоит отметить, что партия Эрдогана будет укреплять свое влияние в Турции, также, скорее всего, они отойдут от турецкого национализма, который им завещал Ататюрк, и вернутся к идеологии поздней Османской империи).
Также мне бы хотелось отметить, как эти мировые тренды повлияют на Казахстан. Во-первых, это снижение инвестиций в нефтегазовую сферу. Морская добыча на Каспии при цене ниже 60 долларов нерентабельна. В таком случае надо либо менять налоговые условия, либо обновлять технологии, а в этом я сильно сомневаюсь. Во-вторых, это увеличение инвестиций и конкуренции в атомной сфере. В-третьих, это усиление конкуренции России и Турции, которое пойдет от Кавказа. В-четвертых, общее для всех стран – усиление сепаратизма. В-пятых, массовый земельный передел и появление агрохолдингов. Если брать нас, то у нас половина крестьян, половина сельхозпредприятий. Будет ситуация, когда крупных сельхозпредприятий будет 70-80%. В-шестых, жесткое противостояние инвесторов национализации. Т.е. все вернемся к временам «банановых войн» в «банановых республиках».
Если говорить о региональных трендах, то я бы выделил следующие тренды высокой вероятности: расширение сферы влияния России на бывшем советском пространстве в виде создания Единого экономического пространства и потом Евразийского Союза; расширение сферы влияния Китая в Средней Азии и Казахстане из-за построения межрегиональных дорог; индустриализация и бурный экономический рост Синьцзяня. Тренды средней вероятности: снижение количества водных ресурсов региона; постоянный рост населения стран Средней Азии при деиндустриализации и дефиците воды и земли.
Также трендами с большой вероятностью являются: изменение статуса Афганистана – возможный раздел страны; существенное снижение предполагаемых запасов нефти и газа на Каспии; строительство трансрегиональных транспортных магистралей по направлениям Россия – Иран и Южная Азия – Китай. Тренды со средней вероятностью: рост вложений в экономику Монголии (она сейчас неподеленный кусок, и это делает его вполне конкурентоспособным в борьбе за инвестиции); продолжающееся национальное размежевание в Средней Азии; возможная война между Узбекистаном, Таджикистаном, Кыргызстаном.
Что это дает Казахстану: резко возрастающие риски и необходимость в закрытой южной границе; экспансия российского бизнеса, снижение суверенитета; размещение в Казахстане сил КСОР ОДКБ; приток беженцев и мигрантов из Средней Азии; отток населения в Россию и Беларусь.
Какие общие внешние ограничения на развитие Казахстана, что не даст нам развиваться? Окончание политики «многовекторности»; снижение суверенитета, как в экономике, так и в политике; сырьевой характер экономики; построение постколониального общества по формуле 5/15/80, т.е. 5% населения – образованные люди, живущие так же, как люди в «золотом миллиарде», 15% населения, которые живут похуже, и 80% – бедные и нищие; бюджетные деньги на развитие социальной сферы уйдут на безопасность и правопорядок.
Я бы отметил, что в эти восемь лет будет несколько ключевых событий, которые могут эти все сценарии изменить: протекание конфликта Ирана и США; раздел Афганистана; сценарий вывода войск из Афганистана; вхождение стран Средней Азии в Евразийский Союз; ликвидация США и Китаем нефтяной зависимости.
Говоря о внутриказахстанских трендах, стоит отметить тренды с большей вероятностью: это рост «фавел» вблизи областных центров Южного и Западного Казахстана; создание вместе с россиянами и белорусами нескольких мощных сырьевых холдингов; появление и расширение «периферийных территорий». Тренды со средней вероятностью: переход к экспортному сельскому хозяйству с рациональной специализацией; перенос столицы в Алматы (я все-таки думаю, не выдержит наша экономика Астану). Также создание больших среднеазиатских диаспор; преобладание в экономике иностранных собственников; деградация населения до типичного постколониального уровня (5/15/80/). Тренды с большой вероятностью: стагнация численности населения на уровне 17-18 миллионов человек; мощные миграционные потоки; исчезновение нескольких групп влияния. И тренды с наименьшей вероятностью: возможность для создания военной/спецслужбистской хунты. Но учитывая, что у нас слабые силовики, я думаю все-таки, хунта – это маловероятно. На мой взгляд, образ страны в 2020 году выглядит следующим образом: Казахстан – небольшая азиатская страна, член Евразийского союза, с сырьевой экономикой, но контролируемой преимущественно евразийскими холдингами. Часть суверенитета будет отдана в союзные структуры, также страна перейдет к президентско-парламентской республике.
Билет 16
