Учебной и научной литературы 15 страница

4. Специальный язык — полифункциональная язы­ковая формация. Будучи одной из функциональных разновидностей высокоразвитого литературного языка, специаль­ный язык занимает широкое поле языкового пространства и вы­полняет самые, существенные функции языка: отражение действи­тельности и хранение знания (эпистемическая функция), получение нового знания (когнитивная функция), передача специальной информации (коммуникативная функция).

Выполняя достаточно разные, но одинаково важные функции, язык профессионального общения сам становится функцией чело­века в процессе его деятельности и оценивается «как основная со­циально-ролевая функция человека, реализация которой предостав­ляет ему средства для существования, но одновременно требует от него соответствующих знаний и умений, приобретаемых в резуль­тате обучения, а также опытом и привычкой» [22, 30—31].

5. Специальный язык — полиструктурная языковая система.

Полифункциональная языковая формация естественным об­разом должна обладать способностью к полиструктурности, с тем чтобы, обеспечивать разные коммуникативные потребности. На со­держательном уровне специальный язык распадается на конкрет­ные профессиональные языки, которые при общей основе специаль­ного языка всякий раз приобретают свои приоритеты в плане выра­жения. Не надо доказывать, что язык математиков существенно от­личается от языка историков, а язык химиков от языка филологов. Но при этом у них есть общие разновидности, характер которых обусловлен формой реализации, — письменная и устная форумы.

Установилось своеобразное соотношение форм реализации с основными функциями специального языка: в функции накопления и передачи знаний «письменная (точнее, печатная) речь занимает почти монопольное положение»; в функции распространения зна­ний преимущество также на стороне письменной речи; в професси­ональном общении ведущей остается устная речь [33, 16—17].

Современный специальный язык обладает, выражаясь тради­ционно, внутренней стилистической неоднородностью. Исследователи, видя эту особенность, разработали своеобразные «многослой­ные модели» профессиональных языков. Воспользуемся готовой раз­работкой, сделанной на материале немецкого языка, но явно нося­щей универсальный характер [22].

Для отдельных профессиональных языков были разработаны примерно следующие многослойные модели:

— Для области профессиональных языков техники: язык нау­ки (язык теории, специальная терминология), язык производства (цеховой язык, профессиональный разговорный язык, собственно производственный язык, специализированный по более мелким от­раслям).

— Для политического профессионального языка: научный язык, деловой язык, профессиональный разговорный язык.

— Для профессионального языка химии: научный язык, жар­гон, употребляемый в лабораториях, язык учебников, язык препо­давателей.

— Для медицинского профессионального языка: научный язык, профессиональный разговорный язык, язык учебников, язык прак­тики или язык клиник.

Сравнение этих различных моделей позволяет выделить три основных слоя.

— Первый слой — это научный язык, за исключением триви­альных названий и, возможно, общих специальных слов.

— Второй слой — это профессиональный разговорный язык (цеховой язык, производственный язык, лабораторный жаргон), ко­торый состоит прежде всего из нестрого определенных профессиональных слов и жаргонизмов и служит преимущественно для повседневного общения людей, работающих в данной отрасли.

— Третий слой — это язык распределяющий; сюда входит язык продавцов, язык торговцев, язык агитации, язык рекламы.

Предложенные модели дифференциации профессиональных языков, конечно, не могут быть рассмотрены как некий эталон. Это один из возможных вариантов, к тому же разработанный на мате­риале разных (но далеко не всех) конкретных специальных языков. В данном случае необходимо подчеркнуть, по крайней мере, два немаловажных обстоятельства.

Во-первых, специальный язык как объект исследования пред­стает по своей функциональной и структурной направленности в виде феномена, который в конкретных условиях реализации доста­точно легко расслаивается на отдельные профессиональные разно­видности; во-вторых, и это особенно важно, в каждой из таких про­фессиональных разновидностей последовательно выделяются язык науки и профессиональный разговорный язык (язык практики). Последнее обстоятельство дает возможность аттестовать язык нау­ки в рамках (а не за пределами) специального языка.

Такое положение языка науки обеспечивается его особым лексико-семантическим и деривационным потенциалом, который обна­руживается при обращении к плану содержания и плану выраже­ния в их единстве.

6. Лексико-семантическая система специ­ального языка — дифференцирующий фак­тор этого функционального, языка.

Исследователи давно отметили, что суть и основное отличие специального языка заключены в специфике плана содержания. Именно содержательная организация определила конкретную адресованность специальной речи, формы ее функционирования, жанрово-стилистическое своеобразие. Объективация содержания вку­пе с коммуникативным характером научного и другого рода твор­чества потребовали соответствующих средств выражения. Произо­шел и продолжает происходить, с одной стороны, отбор из обще­языкового национального и интернационального фонда готовых еди­ниц номинации, с другой, — формирование (как правило, по образ­цу и подобию существующих) собственных средств выражения не­обходимых смыслов, категорий, понятий.

То, что дифференцирующий фактор специального языка за­ключен в его лексико-семантическом аппарате, что именно послед­ний способен осуществить основное предназначение языка, не вы­зывает сомнений.

Исследователи средств выражения в специальном языке не­избежно сталкиваются с необходимостью их классификации, выделения типов на определенных (не случайных, а приоритетных) основаниях. И это вполне естественно, поскольку речь идет об ог­ромном массиве номинаций специальных понятий, неоднородных по семантическим критериям, а следовательно, и по своему назна­чению, по выполняемой ими роли носителей специальных смыслов. Классификационные схемы средств выражения в сфере спе­циальной лексики давно имеют место в лингвистической литерату­ре, словарях, и они достаточно традиционны. Предлагаемая в дан­ной работе классификация единиц специальной номинации имеет два основания: функциональный признак (общенаучная, межнаучная (межсистемная) и узкоспециальная терминология) и сущест­венные атрибуты деятельности (наименования сфер деятельности, субъектов деятельности, объектов деятельности, средств деятель­ности, продуктов деятельности).

§ 23. Средства выражения специальных реалий, категорий, понятий

Набор средств выражения в сфере специальной лексики столь разнообразен, что не может быть представлен исключительно лин­гвистическими единицами. Однако основу его составляют вербаль­ные средства (слова, словосочетания, фразеологические единицы)'. Именно поэтому представляется целесообразным остановиться на них более подробно, подчеркивая их особенности и направления, развития.

Как и всякое массовое средство выражения, вербальные сред­ства имеют тенденцию к формированию некоего ядра (центра), со­ставляющего основной, наиболее функционально нагруженный лексико-семантический фонд, и периферии, роль которой существен­но иная, но не менее значимая.

Ядро объединяет основной лексический фонд, включающий в себя как специальные, так и неспециальные вербальные средства выражения соответствующего области знания содержания.

Специальный словарь основного лексического фонда, естест­венно, представлен терминологией, которая помимо собственно но­минативного терминологического пласта (выраженного, как прави­ло, именами существительными) содержит терминированные сло­ва, выраженные и другими знаменательными частями речи (тер­мины — глаголы, прилагательные, наречия), а также предложно-падежные конструкции, функционально выполняющие ту же роль, что и термины. Это своеобразные шаблоны, заготовки для конкрет­ных номинаций типа «в... режиме» (в автоматическом режиме), «в...исполнении» (в северном исполнении).

Периферию лексики составляют те языковые средства, кото­рые часто присутствуют в специальной речи (текстах) как индиви­дуально-авторские черты. Тем не менее они также поддаются не­которому группированию.

Итак, язык для специальных целей осуществляет вербализа­цию профессионального знания, а для этого он должен обладать соответствующими лексико-семантическими средствами, способными адекватно передавать существо всех основных категорий и поня­тий науки, техники и других областей профессиональной деятель­ности.

В сложной и многомерной системе вербальных средств выде­ляются достаточно автономные функциональные пласты. Вершину составляют общенаучные термины, предназначенные выражать категории и понятия, принципиально и продуктивно применимые ко всем областям научного знания, объединяющие в своем составе номинации логико-философских категорий, обладающих гносеоло­гической универсальностью, а также категорий и понятий нового типа, возникших в результате математизации и кибернетизации, - электронизации, информатизации науки, в результате интеграци­онных процессов и новейших методов исследования.- Таковы, на­пример, система, элемент, структура, функция, модель, пара­дигма, информация, управление, программа, надежность, адапта­ция, метод, фактор и т. п.

Общенаучные средства выражения в конечном итоге служат основой поиска средств теоретизации науки, универсализации на­учных средств и тем самым универсализации специального языка в целом.

Можно отметить некоторые достаточно внешние в языковом отношении характеристики общенаучных терминов, которые обна­руживаются при функционировании их в специальной литературе и в специальной речи. Прежде всего, входя в состав универсальных средств выражения, общенаучные термины не только не утрачива­ют, но на напротив, предполагают конкретизацию при использовании их в отдельных областях знания. Тем самым реализуется способ­ность терминов (понятий) к порождению производных. Ср.: информация и социальная информация, экономическая информация, научно-техническая информация, производственная информация, биологическая информация, генетическая информация, измери­тельная информация и т. п. Существенной и традиционной чертой общенаучных терминов (понятий) считается также их тенденция к «сопряженности в парах»: абстрактное и конкретное, необходи­мость и случайность, возможность и действительность, причи­на и следствие, качество и количество, структура и функция, эволюция и революция, анализ и синтез, на основе которых разви­ваются и более сложные комплексы: содержание — форма — струк­тура — функция; возможность — действительность — необхо­димость и др.

Дисциплинарная организация науки (дифференциальный фак­тор) естественным образом порождает и объединения наук (интег­ральный фактор), основания для которых могут быть самые раз­ные. Так, исходя из основных форм движения материи (наиболее традиционное объединение) были признаны три цикла наук — об­щественные, естественные, технические. Правда, за их рамками остались математические, сельскохозяйственные, медицинские и некоторые другие. Известны и иные классификации наук: фунда­ментальные и прикладные, эмпирические и теоретические, высоко-формализованные и описательные. Современное состояние разви­тия науки, с приоритетными интеграционными процессами, изме­нило сам подход к классификации наук: на смену дисциплинарному пришел проблемный принцип, который породил междисципли­нарные комплексы. Этот факт не мог не отразиться на понятийном аппарате науки в целом, ее отдельных комплексов и конкретных дисциплин, что естественным образом вызвало адекватные процес­сы интегрального, синтетического характера в терминологическом фонде современного специального языка. В самом общем виде это выразилось в увеличении пласта межнаучной или межсистемной терминологии. Само понятие межнаучная терминология (межсистемная терминология) объединяет два достаточно самостоя­тельных состава. Один из них обнаруживается при вычленении интегрирующих элементов внутри цикла наук, другой образуют отдельные терминологические единицы, именующие понятия, при­менимые в понятийных аппаратах разных (не внутрикомплексных) объединений.

Межнаучные (межсистемные) термины, будучи интегри­рующими средствами циклов областей знаний и практики (общеби­ологические, общегеологические, общетехнические и т. п.), имеют универсальные основания для объединения понятий.

Межнаучные термины первой группы, пределы распространения которых определены комплексами наук, представ­ляют собой определенным образом организованные объединения наименований обобщенных, базовых понятий, общих для всего-ком­плекса наук (или для большинства входящих в данный комплекс наук). Это такие понятия, которые становятся, как правило, и структурной базой для оформления более конкретных, видовых понятий (соответственно терминов), главным образом в тех случаях, когда номинация осуществляется средствами синтаксической и частично морфологической деривации. Термины межнаучного ранга и тер­мины соответствующих понятийных единиц конкретно-специального характера находятся в отношениях семантической иерархии (приборы — медицинские приборы), в этом случае налицо верти­кальная связь; или в отношениях деривационной соотнесенности (приборы, приборостроение, приборостроитель; роботы, робото­техника, робототехник), в этом (втором) случае налицо горизон­тальная связь.

Межнаучные термины второй группы принципиально отличаются от первых отсутствием «организованности» по дисцип­линарному признаку, поскольку они представляют собой набор тер­минологических единиц, употребление которых в терминологиях нескольких областей знания и практики не связано с общим объектом (предметом) деятельности. Их связывают некоторые в чем-то сходные характеристики отдельных явлений, процессов, имеющих место в разных областях знания. Для межнаучных терминов такого рода актуален вопрос о типе семантических отношений, которыми связаны эти наименования при условии их употребления в разных терминологических системах. Иными словами, являются ли они значениями одного термина, или в разных терминологиях факти­чески употребляются термины-омонимы, т. е. самостоятельные на­именования, сохраняющие внешнее сходство и общую изначаль­ную сему, которая в каждой конкретной терминологии претерпева­ет модификацию. Видимо, решение этого вопроса будет в значи­тельной мере зависеть от того, по отношению к какой лексической системе рассматриваются данные слова. Если применительно к лек­сике общелитературного языка (многие из этих номинаций включе­ны в толковые.словари литературного языка), то данные лексемы могут быть рассмотрены как полифункциональные и полисемантичные (словари в этом случае укажут посредством соответствующих помет конкретные сферы их употребления). Если же эти термины будут рассматриваться в рамках специальной лексики языка науки, но с учетом их принадлежности разным терминосистемам, то они могут быть признаны самостоятельными наименованиями. И тогда их можно расценить как находящиеся в отношениях омонимии.

Но подобный «порядок» может быть и нарушен, например, когда "в одном и том же наименовании обнаруживаются и полисе­мия, и омонимия. Например, термин гармония в составе музы­кальной терминологии: а) область выразительных средств музы­ки, основанная на объединении тонов в созвучия и на связи созву­чий в их последовательном движении; б) раздел теории музыки, изучающий созвучия; и гармония в лингвистике — то же, что сингармонизм [СИС, 14].

Или октава: 1) муз. — а) 8-я ступень диатонической гаммы, б) интервал, охватывающий 8 ступеней диатонического звукоряда и шесть целых тонов; в) часть музыкального звукоряда, в который входят все основные ступени; 2) стихотворная строфа из восьми строк; 3) физическая единица частотного интервала... [СИС, 352].

Узкоспециальная терминология — самый представительный слой специальных терминов, именующих специфические для каж­дой отрасли.знания реалии, понятия, категории. Организующим началом для узкоспециальных терминов считается наличие в каж­дой из терминосистем и в терминологии (как общей совокупности специальных слов) типовых категорий понятий, по которым рас­пределяется основной корпус терминов. Традиционно исследовате­ли насчитывают девять таких категорий (предметы, процессы, со­стояния, величины, режимы, свойства, единицы измерения, науки и отрасли, профессии и занятия). Внутри отраслевой терминологии классификация ее по тому или иному признаку будет носить вся­кий раз свой, часто неповторимый характер, особенно если внутри терминологических объединений, образованных на основе универ­сальных категорий понятий, вычленить тематические группы. И само количество этих категорий может варьироваться в зависимос­ти от степени и полноты охвата отраслевой терминологией соответ­ствующей области знания.

Однако при характеристике узкоспециальной терминологии нельзя не учитывать того факта, что она отражает общую, специ­фику труда, предполагающую наличие таких обязательных состав­ляющих, как самостоятельная сфера (область) деятельности (даже если она носит интегративный, пограничный характер, она все рав­но самостоятельна), объект деятельности, субъект деятельности, средство деятельности и продукт деятельности.

Все перечисленные неязыковые характеристики деятельности находят почти адекватное вербальное выражение в составе специ­альной лексики. Поэтому представляется уместным и целесообраз­ным предложить эту, до некоторой степени нетрадиционную, клас­сификацию узкоспециальной терминологии, в которую также ук­ладывается основной корпус терминов каждой конкретной области знания с известными модификациями в составе рубрик в зависи­мости от особенностей сфер деятельности.

В соответствии с указанными особенностями той деятельнос­ти, которую обслуживает специальный язык, выделим пять отно­сительно самостоятельных лексических группировок узкоспециаль­ных терминов: 1) термины именующие сферу деятельности, в состав которых войдут названия научных дисциплин, отраслей техники, технологии производства; наименования проблем, решением которых занимаются конкретные науки и т. п.: науковедение, информатика, кибернетика, физика элементарных частиц, физика газов и жидкостей, физика твердых тел, физика плазмы, физика атома и молекулы, радиофизика, молекулярная биология, генетика, цитогенетика, иммуногенетика, микробиология, эко­логия, гидробиология, космическая биология, космическая физиология, космическая микробиология, космическая токсикология, экзобиология, бионика, нейробионика, биокибернетика, биоинже­нерия, гляциология, планетология, космология, энергетика, атом­ная энергетика, гелиоэнергетика, ветроэнергетика, электрони­ка, квантовая электроника, криоэлектроника, вакуумная элек­троника, автоматика, телемеханика, вычислительная техни­ка, ядерная техника, эргономика и т. п. 2) Термины, именующие объект деятельности: наука (научный труд, научное творчество), язык (языкознание), литература (литературоведение), искусство (искусствоведение), вирусы (вирусология), энергия со­лнца (гелиоэнергетика), энергия ветра (ветроэнергетика), метал­лы (металловедение) и т. п. 3) Термины, именующие субъект деятельности: науковед, информатик, кибернетик, гене­тик, цитогенетик, микробиолог, эколог, гидробиолог, гляциолог, планетолог, телемеханик, вирусолог, цитолог, машиностроитель, роботостроителъ, робототехник и т. п.

Термины, обозначающие субъекта деятельности, часто (хотя и далеко не всегда) находятся в отношениях производности с терми­нами сферы деятельности: науковедение — науковед, фонология — фонолог, синтаксис — синтаксист, лексикология — лексиколог, лек­сикография — лексикограф и т. п. Такое соотношение не всегда укла­дывается в рамки прямой производности, вернее, оно предполагает номинацию от однословных терминов. Иначе представлены отноше­ния производности, когда производящее наименование составное: аналитическая химия — аналитик, органическая химия — орга­ник, неорганическая химия — неорганик и ряд других моделей се­мантического и формального соотношения. 4) Термины, именую­щие средства деятельности, включают несколько самостоятельных категориальных группировок: а) орудия деятельности (предметная категория): датчики, преобразовате­ли, микропроцессоры, терминалы, модуляторы, мазеры, лазеры, резеры, газеры, фазеры, резонаторы, трансформаторы, реакто­ры; б).процессы деятельности: телеуправление, радиолокация, радиоуправление, проектирование и конструиро­вание (чего-либо), диагностика (диагностика средств вычислитель­ной техники); в).методы деятельности: методы сбора информации, методы обработки и анализа информации, анноти­рование, реферирование, численные методы алгебры, численные методы анализа, методы исследования операций (кибернетика); г) измерения (метрология в широком смысле слова): измере­ния геометрических величин, измерения механических величин, измерения давления, вакуумные измерения, теплофизические и температурные измерения, измерения акустических величин, радиоэлектронные измерения, биологические и биомедицинские из­мерения и т. п. 5) Термины, именующие продукты деятельности, охватывают широкий круг разного рода результатов деятельности (главным, образом, предметная и абстрактная категория понятий): полупроводниковые материалы, металлы, метал­лические сплавы, керметы, искусственные волокна, пластмассы, полимеры, теория автоматического проектирования, языки про­граммирования; микропроцессоры, терминалы, запоминающие устройства. Одни и те же реалии и соответственно термины могут одновременно входить в две группы, т. е. быть и средством (оруди­ем) деятельности и результатом (продуктом) деятельности. Таковы наименования областей машиностроения, приборостроения, робо­тотехники, станкостроения, инструментального производства и т. п.

В развитии отраслевой терминологии наблюдается ряд опре­деляющих, ведущих тенденций, по которым можно судить, сколь близка связь терминологии, развивающейся в недрах языка науки, техники и др., с национальным литературным языком, с его лексико-семантическими и номинационными возможностями (лингвис­тический фактор) и сколь велика зависимость формирования от­раслевых терминосистем от характера развития современных об­ластей знания (экстралингвистический фактор).

При рассмотрении конкретных тенденций обнаруживается ес­тественная для всякого развития разнонаправленность (иногда про­тиворечивость) процессов, предопределяющих ту или иную тен­денцию. Общие тенденции в развитии узкоспециальной терминоло­гии затрагивают узловые вопросы терминообразования и термино­употребления, к числу которых в первую очередь необходимо отне­сти современное состояние терминологии по следующим парамет­рам: источники формирования, способы номинации, особенности терминоупотребления в научной литературе (проблемы ввода тер­мина, проблема авторского терминоупотребления и т. п.). Отметим основные из этих тенденций.

Живые потребности в терминах-неологизмах расширяли ис­точники пополнения терминологий (путем привлечения значитель­ного числа заимствований из других национальных языков и нели­тературных форм существования собственного национального язы­ка), в то же время активный процесс интернационализации про­фессиональной сферы языка привел к естественному сокращению числа продуктивно действующих источников и сосредоточению уси­лий на ресурсах собственного и других литературных языков, ко­торые, в свою очередь, опираются на ресурсы международного лек­сического фонда.

Естественно, что эта тенденция проявилась на фоне развития русского литературного языка, вошедшего в число высокоразвитых языков мира, с его неограниченными способностями к слово- и терминообразованию, полной освоенностью международного лексичес­кого и морфологического фонда, а также на фоне развития отече­ственной науки при параллельных интегративных усилиях ученых передовых, развитых стран, для которых интернационализация терминологии становится необходимым средством коммуникации. Поэтому неудивительно, что при рождении новой реалии или поня­тия из числа конкурирующих наименований для нового объекта терминологическая единица выбирается (или отбирается, т. е. про­исходит естественный отбор) главным образом не по «национально­му» признаку, а по признаку, целесообразности. Целесообразными же становятся те номинации, которые максимально отвечают уни­версальным требованиям, предъявляемым к термину,— краткие, семантически точные, обладающие словопроизводными качества­ми. Хрестоматийны примеры типа лазер, вытесняющий квантовый генератор света и давший множество производных в разных облас­тях знания и практики (лазерный луч, лазерная терапия, лазерная техника, лазерное излучение и др.). Или: электронная вычислитель­ная машина (ЭВМ) и компьютер, активно входящий в наш язык глав­ным образом благодаря его терминопроизводящим способностям (ком­пьютерная техника, компьютерная томография, компьютериза­ция, компьютеризовать, персональный компьютер, мини-компью­тер и т. п.). Без особых колебаний вошли в нашу терминологию такие готовые номинации, как терминал, файл, дисплей, интер­фейс, супервизор, сумматор, перфоратор, монитор, телетайп, микропроцессор.

Магистральной тенденцией последних лет стала гармониза­ция терминов, т. е. обеспечение сопоставимости терминологии на­ционального и международного уровней. Например, именно гармо­низация (естественно, на понятийном уровне) потребовала извест­ной коррекции содержания понятий, обозначаемых «старыми» тер­минами (рынок, спекуляция, биржа и т. п.).

Часто средства выражения исконного языка переплетаются в конкретных номинациях с интернациональными, которые по суще­ству стали фактами национального языка, поскольку на их основе создаются (или калькируются) термины для нужд новых областей знания: генная инженерия, генетическая инженерия, клеточная инженерия, тканевая инженерия; солнечный генератор, реактор-размножитель, термоядерный синтез, гелиостат, гелиоэнергетика, гелиокомплекс; немеханическая технология, нетканый ма­териал и многие другие.

Уходят в прошлое средства номинации нелитературных форм существования языка (диалектизмы, «просторечизмы», жаргониз­мы). В виде отдельных вкраплений они встречаются в конкретных терминосистемах как традиционные наименования. Продуктивность же этого источника в современной номинации специальных поня­тий сведена практически к нулю.

Весьма показательны в этом отношении данные, сопровождаю­щие унификацию, стандартизацию терминологии. Обобщенно их можно охарактеризовать как стремление освободить отраслевую терминологию от всего, что находится за пределами строго литера­турного языка, вывести стандартизованную терминологию на уро­вень литературно-письменных образцов; например, термин плеш­ки заменяется термином пятна на бумаге (картоне), термин шитво заменяется шитьем бумажного блока и т. д.

С одной стороны, потребности современного практического терминотворчества расширяют базу номинации (привлекаются новые, нетрадиционные для литературного языка типы производящих ос­нов, используются периферийные для литературного словообразо­вания средства и способы номинации и т. п.). С другой стороны, процесс необходимой специализации терминоэлементов и моделей сужает сам аппарат терминообразования до исчислимого набора как способов, так и типовых продуктивных моделей, посредством которых обеспечиваются основные потребности терминологий раз­ных дисциплин и отраслей современного знания.

К числу направлений, расширяющих базу номинации в сфере специальной лексики, относится образование эпонимических наиме­нований (образованных от имен собственных), вводящихся в пос­ледние годы чрезвычайно активно. Данные образования вызывают разноречивое к себе отношение: одни не одобряют их, считая се­мантически ущербными, другие приветствуют, в силу того что эпонимизация — единственный способ увековечить имя собственное в термине. Столь же очевидной приметой терминообразования ста­новится тенденция к максимальной конденсации словесного мате­риала в номинациях, как правило, предметных понятий средства­ми разного рода сложносокращенных образований, в результате которых получаются словоподобные наименования: токамак (со­зданное на основе словосочетания «токовая камера с комбинацией магнитных и электрических полей»), фианиты (название класса жаростойких материалов, созданное посредством суффикса -ит от производящей основы ФИАН — аббревиатуры Физического инсти­тута Академии наук (СССР), стран (синтетический гранит), ворсанит (ворсовая нить), ситалл (силикат и металл), метой (металл и бетон), руберан (рубероид антисептический) и т. п.

Непродуктивный в общелитературном словообразовании спо­соб сращения достаточно часто используется для образования тер­минов — сложных прилагательных: вечнозеленый, долгоиграющий, ртутьсодержащий, водосодержащий и т. п.

Собственно терминологический аппарат номинации конкрет­но-научных понятий, в основе своей базирующийся на словообра­зовательной системе литературного языка, характеризует макси­мальная специализация средств терминотворчества, отбор и закреп­ление этих специализированных средств как за категориями поня­тий, так и за областями знания.

Выработке достаточно определенного набора средств терминооб­разования способствует стремление к аналогичному формированию терминов в пределах общей категории понятий и особенно внутри одной и той же тематической группы. Таковы, например, наименова­ния понятий квантовой электроники: мазер, лазер, резер, газер, фазер.

Характерно, что значительный количественный рост терминов-неологизмов по существу не ведет к значительному росту совершен­но новых лексем и новых терминоэлементов, поскольку в подавляю­щем большинстве случаев новая номинация осуществляется на базе ранее существовавшего языкового материала. Для этого есть свои основания, заключающиеся, как отметил академик Д. Н. Шмелев, в том, что «материальное воплощение наших знаний о мире выража­ется не просто в словах, но в словах, многие из которых (а потенци­ально все) обладают способностью передавать не одно, а несколько значений, т. е. попеременно выступать в качестве различных еди­ниц номинации» [41, 5]. Примером тому служат многие новые тер­минологические наименования типа: гибкая технология, диалоговый режим, порошковая металлургия, заместительная терапия, бес­контактное дистанционное управление, спутникостроение, полу­слово (термин автоматизированных систем управления), поколение ЭВМ, программирование, программист, программное управление, программный модуль, программа-диспетчер, программа-монитор, самовосстанавливающаяся программа и т. п.