В борьбе с мракобесами и гонителями науки Ломоносов использовал в некоторых случаях шутку и даже сатиру. «Гимн бороде», поводом к написанию которого послужили следующие обстоятельства. Любимый ученик Ломоносова Николай Поповский перевел в стихах поэму английского просветителя Александра Попа «Опыт о человеке». Синод категорически запретил печатать эту книгу. Ломоносов ответил на это решение «Гимном бороде», одним из самых смелых в XVIII в. антиклерикальных произведений.
В правление Петра I духовенство получило официальное разрешение на беспошлинное ношение бороды. В связи с этим борода становится в «Гимне» символом духовного сана. Среди «бородачей» упомянуты и «керженцы», т. е. раскольники, приносящие в казну, за сохранение бороды, «двойной оклад». Однако главным объектом сатиры Ломоносова были все-таки не раскольники, а представители официальной церкви и прежде всего ее иерархи. Об этом с предельной ясностью говорится в восьмой строфе «Гимна», где борода названа матерью «достатков и чинов».
Жанр гимна, панегирика, избранный Ломоносовым, усиливает сатирическое звучание произведения. О напечатании такого памфлета не могло быть и речи. Сохранилось около десятка рукописных сборников с его текстом. Святейший Синод обратился с жалобой на Ломоносова к императрице Елизавете Петровне. Поэт был вызван в синод. На допросе Ломоносов полностью подтвердил свое мнение о духовных чинах, выраженное в его сатире. Вскоре он написал еще одно сатирическое стихотворение («О страх! о ужас! гром!...»), в котором изобразил бессильную ярость своих противников во время допроса. В новом стихотворении была продолжена тема «Гимна бороде». На этот раз автор отдавал предпочтение козлятам, которых природа с самого рождения наградила бородой.
В споре Ломоносова с Синодом правительство оказалось на стороне ученого. Немалую роль здесь сыграл покровитель Ломоносова — Шувалов. Тогда противники решили уязвить своего врага его же оружием — сатирой. Они начали распространять против Ломоносова анонимные письма и стихотворные пасквили. Один из них, подписанный вымышленным именем Христофора Зубницкого, назывался «Переодетая борода, или Гимн пьяной голове». Подлинный автор этих стихов не установлен. Ломоносов приписал авторство этих стихов Тредиаковскому и обрушился на него с гневной эпиграммой «Зубницкому», начинавшейся словами: «Безбожник и ханжа, подметных писем враль!» (С. 221). В действительности Тредиаковский не писал «имна», но был связан с Синодом и даже давал ему сведения о деятельности академических ученых. Видимо, это обстоятельство и привело Ломоносова к мысли, что автором злобного пасквиля был его недоброжелатель — Тредиаковский.
В 1756–1757 гг. Ломоносов дал бой церковникам: в это время стало известно его стихотворение «Гимн бороде». Это была целая ода навыворот, остро сатирическая, едкая и в то же время веселая, зло высмеивавшая «бородачей». В «Гимне» были даны защитные указания на то, что он, якобы, направлен против раскольников-старообрядцев; однако эти указания никого не могли обмануть; расправившись попутно со староверами, Ломоносов все жало своей сатирической песни направил против российского духовенства, против его невежества, корыстолюбия, вражды к знанию и науке. Особенно оскорбил церковников куплет, в котором Ломоносов так славит бороду:
О прикраса золотая,
О прикраса даровая,
Мать дородства и умов,
Мать достатков и чинов,
Корень действий невозможных,
О завеса мнений ложных!
М.В. Ломоносов о журналистике и журналистах (статья "О должности журналистов").
Заботясь о развитии русского просвещения Ломоносов, понимал, какую большую роль в пропаганде и распространении научных знаний, в развитии русской культуры играет журналистика. В июле 1727 года «Ведомости» перестали существовать. Ей на смену пришли «Санкт-Петербургские ведомости», первым редактором которой был Г.Ф. Миллер. С 1728 по 1742 при «Санкт-Петербургских ведомостях» выходят приложения «Исторические, генеалогические и географические примечания», которые вскоре приобрели самостоятельных характер и стали первым русским научно-популярным журналом. С ним в 1741 году сотрудничает Ломоносов как переводчик и автор. Были опубликованы три его оды.
Позже, в 1748 году, ему было поручено редактировать «Санкт-Петербургские ведомости», а в 1755 по инициативе Ломоносова начал издаваться первый крупный научно-литературный журнал «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие». В журнале публиковались материалы официально-политического характера, статьи о разных отраслях науки, сочинения древних и современных писателей и учёных.
Особое место в истории журналистики принадлежит полемической статье М. В. Ломоносова «Рассуждение об обязанностях журналистов при изложении ими сочинений, предназначенное для поддержания свободы философии» («О должности журналиста») 1754. Непосредственным поводом к написанию статьи послужила необходимость ответить немецкому рецензенту. Который подвергнул в 1752 году в Лейпцигском журнале необоснованной критике разработанную Ломоносовым теорию теплоты, таким образом, лишая его права первооткрывателя в данной области. Он исказил смысл ломоносовского исследования, извратившего суть естественнонаучного труда, обсуждаемого в рецензии, до противоположных выводов. Ломоносов взялся отвечать заграничным оппонентам, в утверждениях которых он увидел беспринципность и недобросовестность.
В своём «Рассуждении…» Ломоносов не ограничивается полемикой только по научным вопросам, он поднимает ряд принципиальных проблем, касающихся прав и обязанностей журналистов вообще.
Ломоносов открывает своё рассуждение рассказом о негативных последствиях злоупотребления свободой слова и отношения к журналистике как к ремеслу: «оттого-то и происходит столько излишне самонадеянных выводов, столько странных систем, столько противоречивых мнений, столько заблуждений и нелепостей». Ломоносов, имея в виду оклеветавших его европейских журналистов, высказывает сомнение в качестве современной журналистики и благопристойности современных «писак», присвоивших себе звание журналистов.
В заключение статьи Ломоносов излагает свои знаменитые семь правил, которые следует «затвердить как Лейпцигскому журналисту, так и всем, подобным ему».
- Журналист должен взвесить свои силы, способен ли он «уметь схватить новое и существенное в сочинениях, принадлежащих иногда людям самым гениальным».
- «Чтобы быть в состоянии произвести приговори искренний и справедливый, надобно освободить свой ум от всякого предрассудка, от всякого предубеждения».
- Журналист должен уметь аргументировать свои возражения, «он должен неоднократно взвесить то, что намерен сказать для того, чтоб быть в состоянии оправдать свои слова, если в том встретится надобность».
- «Журналист не должен торопиться порицать гипотезы. Они позволительны в предметах философских, и это даже единственный путь, которым величайшие люди умели открыть истины самые важные».
- «Особенно же пусть журналист запомнит, что всего бесчестнее для него красть у кого-либо из своих собратьев высказываемые ими мысли и суждения и присваивать их себе, как будто бы он сам придумал их».
- Одни сомнения и вопросы не дают журналисту права осуждать сочинение и он не должен считать, «что непонятное и необъяснимое для него, таково же и для автора».
- Журналист «никогда не должен иметь слишком высокого мнения о своем превосходстве, о своем авторитете и о достоинстве своих суждений».
Ломоносов формулирует моральные законы, касающиеся прав и обязанностей всех журналистов без исключения. Вырисовывается нравственный облик истинного, серьёзного журналиста.
