Духовное образование в Гималаях

ОБ АВТОРЕ

Шри Свами Рама -- наследник величественной традиции гималайских мудрецов.
Он является ученым, философом, йогом, филантропом и духовным руководителем для многих людей.
Круг лиц, глубоко почитающих Свамиджи, простирается от простых деревенских жителей до лиц, занимающих ведущие посты в индийском обществе.
Духовные истории Свамиджи, в которых он рассказывает о различных случаях из своей жизни, кажутся нам удивительными.
Согласно нашей традиции мы твердо верим в то, что "йога" -- в общем смысле этого слова обозначает все те пути философии и которыми когда-либо следовали великие мудрецы, не только мудрецы Гималаев, но и иудаизма, христианства, буддизма, дзена и суфизма.
Слово "йога" включает в себя все те виды практики и лежащие в их основе системы философии, которые обогащают человека внутренне и внешне.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Шри Свами Рама -- наследник величественной традиции гималайских мудрецов.
Он является ученым, философом, йогом, филантропом и духовным руководителем для многих профессионалов и других учеников.
Свой день Свами Рама посвящает обучению и оказанию помощи ученикам, а большую часть ночи проводит в медитации.
До того, как я выбрал этот путь, самым притягательным в нем для меня было его открытое сострадание ко всему человечеству и вместе с тем глубокое понимание каждой отдельной личности.
В конце концов я принял решение последовать пути мудрецов и стал его учеником.
Мое обучение проходило у подножия Гималаев, в Ришикеше, и там же на берегу священного Ганга я получил от него посвящение.
Мне также довелось путешествовать с ним в некоторые из его любимых мест в Гималаях, где он искал отдыха от напряженного распорядка своей учительской и писательской деятельности.
Одно из таких мест, где я жил вместе со Свамиджи и группой американских учеников в течение нескольких дней, описано в этой книге в истории, озаглавленной "Спасительные руки".
Это одно из наиболее прекрасных и безмятежных мест, где мне когда-либо доводилось бывать. Мы жили там в глиняной хижине около небольшого храма и днем медитировали под пихтами. Много раз мне доводилось быть свидетелем филантропической деятельности Свами Рамы.
Во время наших совместных поездок я встречал многих учеников, получавших стипендии на обучение в колледже из утвержденного им благотворительного фонда.
В Хардваре я побывал в глазной клинике, которой он оказывал финансовую поддержку.
Я также посетил колледж, который он построил вблизи Гималаев.
В молодости Свамиджи* странствовал в этом горном районе.
Местные жители все еще зовут его, как раньше, Бхоли Баба, что означает "добрый мудрец". Всякий раз, когда мы отправлялись в горы, нас встречали толпы людей и местные барабанщики, которые, бывало, возглавляли наши процессии.
Круг лиц, глубоко почитающих * Свамиджи -- ласковая и почтительная форма обращения, обычно используемая по отношению к свами. <Ряд санскритских терминов, встречающихся в тексте, поясняются в словаре, находящемся в конце книги. -- Прим. сканера.>

Свамиджи, простирается от простых деревенских жителей до лиц, занимающих ведущие посты в индийском обществе. Во время посещения Канпура я гостил у доктора Сунанды Бай, ведущего гинеколога и хирурга в Индии и последователя Свамиджи.
Беседа с этой замечательной женщиной во многом просветила меня.
Она знала его много лет, и рассказанные мне события, свидетелем которых ей доводилось быть, подтвердили некоторые из фактов, описанных в этой книге.
Духовные истории Свамиджи, в которых он рассказывает о различных случаях из своей жизни, кажутся настолько удивительными, что лично я не понимал их до тех пор, пока не совершил с ним путешествие по Индии.
В Дели, Канпуре и Ришикеше мне довелось встретить несколько человек, которые знали его более тридцати лет и были участниками некоторых описанных им событий.
Во время наших поездок по Индии Свамиджи часто рассказывал о своей миссии на Западе.
Он говорил мне, что мы должны основать институт в США, с тем чтобы научно проверять, документировать, опубликовывать и передавать опыт нашей традиции.
Он говорил: "Мы должны построить центр жизни, который будет важным мостом между Востоком и Западом". Мы следуем пути, основанному на информации, переданной нам нашими учителями в Гималаях, чье присутствие мы постоянно ощущаем.
Согласно нашей традиции мы твердо верим в то, что "йога" -- в общем смысле этого слова -- обозначает все те пути философии и практики, которыми когда-либо следовали великие мудрецы, не только мудрецы Гималаев, но и иудаизма, христианства, буддизма, дзена и суфизма.
Слово "йога" включает в себя все те виды практики и лежащие в их основе системы философии, которые обогащают человека внутренне и внешне.
Свамиджи говорит: "Мы все испытываем жажду, но вместо того, чтобы просто взять и напиться, мы лишь жуем водоросли, плавающие на поверхности озера жизни.
Водоросли содержат мало воды и не в состоянии утолить нашу жажду.
Если мы хотим полностью утолить нашу жажду, мы должны нырнуть вглубь, за пределы всех внешних условностей, для того чтобы открыть лежащие гам истины жизни".
Некоторые из историй и поучений, опубликованных в этой книге, взяты из моего личного опыта общения со Свамиджи. Иногда мы засиживались с ним вместе до четырех часов утра, обсуждая проблемы жизни и его встречи с мудрецами. Позднее я записывал содержание этих бесед.
Другим источником этих историй были дневники Свамиджи, которые он добросовестно вел до того как стал взрослым. Во время пребывания в Ришикеше мне представилась возможность просмотреть эти дневники.
Третьим источником для материала этой книги послужили лекции, прочитанные Свамиджи в США. Из этих источников я смог составить огромную рукопись.
Однажды, когда эта рукопись была при мне, Свамиджи спросил: "Что это за тяжесть ты носишь с собой сегодня?" Я ответил: "Это истории, которые я собрал из ваших лекций, дневников и адресованных мне наставлений. Помогите мне, пожалуйста, отобрать некоторые из них для книги".
Он проигнорировал мою просьбу и отложил рукопись в сторону на два года.
В конце концов, мои коллеги Брандт Дайтон, д-р Берк, д-р Арья и д-р О'Брайан убедили меня разобрать и отредактировать эти истории.
Я выполнил эту работу, постаравшись при этом, однако, везде где только возможно оставлять собственные слова Свамиджи без изменений.
Эти духовные истории -- не биографическое изложение жизни Свамиджи, но всего лишь попытка обрисовать некоторые черты окружения, в котором он жил, дать представление о мудрецах Гималаев и их путях обучения.
Истории собраны не в хронологическом порядке, а сгруппированы по отдельным темам, в пределах каждой из которых я постарался придерживаться хронологического порядка размещения историй.
Каждая история является в чем-то поучительной и содержит в себе ценные уроки.
Излагаемые в историях уникальные события помогут нам понять самих себя на всех уровнях изнутри и снаружи.
Я очень рад представить эти истории читателю. Возможно вас, также как и меня, вдохновит жизнь этого замечательного человека. Возможно вы вступите на путь света и жизни. СВАМИ АДЖАЙЯ

 

 

ДУХОВНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В ГИМАЛАЯХ

Детство -- это тот краеугольный камень, на котором строится вся дальнейшая жизнь. Из семян, посеянных в детстве, произрастает древо жизни. Образование, полученное в детстве, превосходит по своей важности то, что дается в колледжах и университетах. В процессе взросления человека надлежащее руководство наряду с изучением окружающего мира играет важную роль.

Священные Гималаи

Цепь Гималайских гор тянется почти на 1500 миль. Гора Эверест высотой 29000 футов, находящаяся на границе Непала и Тибета, является высочайшей вершиной мира. Персы, индусы, тибетцы и китайцы -- все они писали о красоте и величии этих гор. Слово "Гималаи" происходит от санскритских слов "хима" -- "снег" и "алаи" -- "обитель", означая таким образом "обитель снегов". Однако следует знать, что Гималаи -- не только обитель снегов, но также и оплот йогической мудрости и духовности для миллионов людей независимо от их религиозных убеждений. Эта древняя и богатая традиция все еще существует здесь сегодня, поскольку эти уникальные горы по-прежнему тихо шепчут о своей духовной красоте всем, кто имеет уши слышать. Я родился и вырос в долинах Гималайских гор. Я странствовал по ним в течение четырех с половиной десятилетий и получил образование у их мудрецов. Я встречался с мастерами, жившими и путешествовавшими там, учился и познавал у их ног духовную мудрость. В своих путешествиях из Гималаев Пенджаба в Гималаи Кумаона и Гархвала, из Непала в Ассам и из Сиккима в Бутан и Тибет я добирался до заветных мест, фактически недоступных для туристов. Не имея кислородного аппарата и современного снаряжения, я достигал высот в 19-20 тысяч футов над уровнем моря. Много раз я оставался без пищи и терял сознание, уставший, а иногда раненый, но всегда тем или иным путем я получал помощь во время таких происшествий. Гималаи для меня -- мои духовные родители, и жизнь там была подобна жизни на коленях у матери. Она вырастила меня на лоне своей природы и вдохновила меня вести определенный образ жизни. Однажды, когда мне было 14 лет, неизвестный мудрец благословил меня и дал мне лист "бходжа патра", бумаги, сделанной из коры, на которой писались древние священные тексты. На нем он написал: "Да будет внешний мир мал внутри тебя. Да вступишь ты на путь духовности". Этот лист все еще находится у меня. Любовь, подаренная мне мудрецами, подобна вечным снегам, которые формируют серебристые ледники Гималаев, а затем тают, превращаясь в тысячи сбегающих вниз потоков. Когда любовь сделалась Владыкой моей жизни, я стал абсолютно бесстрашен и странствовал от одной пещеры к другой, преодолевая горные реки и перевалы, окруженные покрытыми снегом вершинами. Ни при каких обстоятельствах я не терял бодрости в своих поисках мудрецов, скрывавшихся в уединенных местах, предпочитая оставаться неизвестными. Каждое дыхание моей жизни было обогащено переживаниями, которые могут быть трудно постижимы для многих других людей. Тот добрый и приветливый мудрец из Гималаев мог говорить лишь на одну единственную пленительную тему -- на тему любви -- любви к природе, любви к живым существам, любви ко Всему Сущему. Гималайские мудрецы сначала учили меня откровениям природы. Затем я начал прислушиваться к музыке, исходящей от цветов, пения птиц и даже мельчайших травинок и колючек кустарника. Во всем живет и проявляет себя прекрасное. Если бы человек не учился слушать музыку природы и ценить ее красоту, тогда то чувство, что побуждает его искать любовь в ее истоках, было бы утрачено в глубокой древности. Разве вам нужен психологический анализ, для того чтобы открыть в природе-великий источник счастья, поэзии, блаженства и красоты? Эта проповедь природы звучит на языке ледниковых потоков, долин, покрытых лилиями, лесов, заполненных цветами, и света звезд. Оно раскрывает человеку то эмфатическое знание, через которое он узнает истину и видит добро во всем его величии и красоте. Когда человек учится слушать музыку природы и ценить ее красоту, тогда его душа начинает жить в гармонии с окружающим его миром. Тогда каждое совершенное им движение и каждый изданный им звук будут наверняка уместны в человеческом обществе. В уме человека должна быть развита способность любить природу, прежде чем он начнет ориентироваться в коридоре своей жизни. Тогда проблески откровения начинают появляться с рассветом. Страдания и горести жизни исчезают вместе с темнотой и мглой при восходе солнца. Смертное находит свой путь в осознании бессмертного. Тогда смертное существо перестает страдать от той скорби и мук, которыми смерть словно осыпает его. Веками смерть была постоянным источником страдания, но в смерти человек учится сливаться воедино с вечным и бесконечным. Когда человек становится в состоянии оценить всю глубину природы в ее простоте, тогда его мысли начинают самопроизвольно откликаться на призывы его тонких чувств, когда те приходят в соприкосновение с природой. Это ощущение душевного трепета, в полной гармонии с совершенным оркестром мелодий и эхо, является отражением плеска волн в Ганге, порывов ветра, шуршания листвы и грохота грозовых туч. Становится видимым свет Я, и все препятствия исчезают. Человек поднимается на вершину горы, где перед ним открывается широкий горизонт. В глубине безмолвия скрыт источник любви. Одно лишь око веры способно проникнуть за покров и увидеть сияние этой любви. Эта музыка звучит у меня в ушах и стала песней моей жизни. Это открытие мудрецов связывает все человечество с гармонией космоса. Мудрецы -- это источники, из которых человечество черпает знание и мудрость, чтобы увидеть свет, истину и красоту, указывающие путь свободы и счастья для всех. Они заставляют человечество осознать эфемерные призраки и тщетные иллюзии этого мира. Их глазами лучше всего наблюдать единство Вселенной. "Истина скрыта золотым диском. О, Господь! Помоги нам снять покровы, с тем чтобы мы могли узреть Истину". Проповедь любви, которой учат гималайские мудрецы, приводит всю Вселенную к осознанию источника света, жизни и красоты. В молодые годы я садился у подножия горы Кайласа и пил талую ледниковую воду из озера Манасаровар. Часто я готовил себе овощи и коренья, выращенные Матерью Природой в Ганготри и Кедарнатхе. Жизнь в гималайских пещерах была очень приятной, и во время своего пребывания там я имел привычку бродить по горам весь день, делая бессистемные заметки в своем дневнике и возвращаясь обратно в пещеру перед тем, как стемнеет. Мой дневник полон описаний моих встреч с мудрецами, йогами и другими духовными учителями Гималаев. Гималаи -- страна, где был рожден Сандхъя Баша. Некоторые современные филологи пытались перевести и истолковать слово "Сандхья Баша" как "язык сумерек". Фактически, тот путь которым меня учили этому языку, всецело отличен от того представления, которое имеют по этому поводу современные писатели. Это чисто йогический язык, счастье говорить на котором доступно лишь некоторым йогам, мудрецам и адептам. В философском и идеалистическом смысле язык Сандхья Баша очень похож на санскрит, поскольку каждое слово в нем вытекает полным значения из своего корневого звука. Сандхья Баша -- язык, предназначенный для обсуждения лишь духовных вопросов, его словарный запас не дает возможности обсуждения деловых вопросов этого мира. Когда солнце сочетается браком с луной, когда день сочетается браком с ночью, когда токи Иды и Пингалы* выравниваются, -- это объединение называется Сандхья или Сушумна**. Сушумна -- это мать, из чрева которой был рожден Сандхья Баша или язык сумерек. Во время этого периода Сушумны йог испытывает величайшую радость, какая только доступна человеку в сознательном состоянии. Когда такой йог разговаривает с другими адептами, они используют для общения этот язык, малопонятный для других людей. Знание правильного чтения ведических стихов постепенно утрачивается, поскольку грамматика Вед отлична от грамматики санскрита (грамматика Вед называется Нирукта). Подобным образом грамматика Сандхья Баши, которая целиком основывается на звуках, также исчезает. Подобно тому, как композиторы, пишущие классическую музыку, могут составлять ноты из звуков и высоты их тона, также можно составлять ноты и из звуков, используемых в Сандхья Баше, который еще называют "языком девов***". * Ида и Пингала -- левый и правый энергетические каналы в человеческом теле. * Обязательное приложение осознания дыхания для пробуждения жизненной силы. * Лучезарные существа.

Когда сидишь по утрам и вечерам на горных вершинах, становится видна вся красота вокруг. Если человек развит духовно, он может понять, что эта красота является неотъемлемым аспектом Господа, чьими атрибутами являются Саттьям, Шивам и Сундарам -- истина, вечность и красота. Это страна девов. В Гималаях рассвет (уша) и сумерки (сандхья, когда день соединяется с ночью) -- это не только периоды времени, обусловленные вращением Земли, но и понятия, имеющие глубокое символическое значение. Утру, полудню, вечеру и ночи, каждому времени суток, присуща своя собственная красота, которую нельзя описать никакими словами. Много раз в течение дня горы меняют свой цвет, потому что солнце прислуживает этим горам. Утром они выглядят серебристыми, днем -- золотыми, а вечером -- красными. Я думал об этом, представляя свою мать, которая одевается в многочисленные разноцветные сари, чтобы доставить мне удовольствие. Разве есть у меня слова, способные описать эту красоту на языке губ? Лишь с помощью языка сердца я могу передать ее, но эти слова не срываются с губ. Я могу дать вам лишь слабое представление об этих прекрасных горах. Их красота ослепительна и не поддается описанию. Утром все вокруг в Гималаях дышит таким спокойствием и безмятежностью, что ученик спонтанно входит в состояние безмолвия. Вот почему жители Гималаев становятся созерцателями. Природа сама укрепляет школы медитации. Когда я жил в своей пещере, уша (рассвет), держа в своей ладони восходящее солнце, будил меня каждое утро, словно мать, стоявшая передо мной. Лучи солнца ласково проникали в пещеру через вход (в пещере жили несколько йогов, постигавших мудрость Упанишад у ног своего учителя). Вечерами, когда небо проясняется и через тучи начинает пробиваться солнце, кажется будто могучий Живописец разлил миллион цветовых гамм по заснеженным вершинам, создавая полотна, которым никогда не суждено быть воспроизведенными крошечными руками художников с помощью кисти и красок. Влияние красоты Гималаев испытало на себе, в той или иной степени, любое искусство, существующее в Тибете, Китае, Индии или Персии. Я также несколько раз пробовал писать картины, но всякий раз откладывал кисть, потому что написанное казалось мне детской мазней. Красота, остается скрытой за ограничениями человеческих привязанностей, если не находит отклика в сердце. Когда человек приходит к осознанию высшего уровня красоты, проявляющегося через природу, он становится истинным художником. Когда художник приходит к осознанию того истока, из которого берет начало все прекрасное, тогда вместо того, чтобы рисовать, он начинает слагать стихи. Кисть и краски не в силах проложить себе путь к этому тончайшему уровню сознания. Духовная красота требует выражения на все более и более глубоких и тонких уровнях. Самые древние путешественники по Гималаям -- это тучи, плывущие по небу со стороны Бенгальского залива. Возникая из океана, эти муссонные тучи движутся к заснеженным вершинам Гималайских гор, окутывают их и затем с ветром возвращаются обратно на равнины в виде потоков чистой талой воды. Они изливают свой благословенный дар на землю Индии. Калидаса, великий поэт, писавший на санскрите и именуемый Шекспиром Востока, посвятил много своих стихов этим тучам. Уникальным примером прекрасного сборника таких стихов является "Мегхадота". В этих стихах Калидаса изображает тучи посланниками, несущими весть его возлюбленной, томящейся в плену в Гималаях. "Рамаяна" и "Махабхарата", великие индийские эпосы, полны восторженных описаний паломничеств в Гималаи. Даже современные индийские поэты, пишущие на хинди и урду, такие как Прасад и Икбал, не смогли не коснуться в своем творчестве красоты Гималаев. Многие поэмы, такие как "Махимна". сложены от лица путешественника, который взбирается в Гималаи и спускается с них. Я тоже слагал песни и стихи, хотя и не был хорошим песенником или поэтом. В классической музыке Индии есть раги, такие как Пахари, заимствованные из мелодичных песен девушек с горных вершин. Оставаясь местом, полным тайн для поэтов, художников, композиторов и путешественников, Гималаи раскрывают свое самое важное послание лишь для тех, кто готов. Одни лишь мистики способны раскрыть настоящие тайны этих удивительных гор. Я бывало странствовал в горах вместе со своим ручным медведем, который был очень привязан ко мне. Он никому не причинял серьезного вреда, но валил на землю каждого, кто приближался ко мне. Я назвал его Бхола, и в тс дни он был моим лучшим спутником. В течение одиннадцати лет он жил возле моей пещеры и бывало всегда дожидался меня у входа. Мой учитель не одобрял моей растущей привязанности к этому животному и бывало дразнил меня "заклинателем медведей". По утрам я обычно отправлялся на горные вершины, находившиеся в четырех-шести милях от моей пещеры. С собой я брал дневник, несколько карандашей, длинный посох, который помогал мне карабкаться по горам, и медведя Бхолу. Во второй половине сентября в Гималаях начинает идти снег, но я обычно продолжал совершать свои долгие прогулки в близлежащие горы, воспевая гимны Божественной Матери. Временами в голове мелькала мысль, что моя жизнь принадлежит тем, кто следует нашей традиции. Я не заботился о своей личности, но остро осознавал ту традицию мудрецов, которой следовал, и бывал прощен всякий раз. несмотря на многократные нарушения дисциплины и непослушание. В те дни мне довелось испытать много глубоких психологических и духовных переживаний. Иногда я чувствовал себя королем, но без бремени короны на голове. Отсутствие человеческой компании и контактов с людьми приносило мне глубокий покой и безмятежность. Я понял, что природа очень миролюбива и спокойна. Она нарушает душевный покой лишь тех, кто сам его нарушает, но тех, кто восхищается и ценит ее красоту, она учит мудрости. Это особенно справедливо в Гималаях. В горах Гималаев растет очень много различных цветов. Люди с поэтическим воображением говорят, что с покрытых снегом горных вершин их склоны, усыпанные цветами, выглядят подобно той великолепной вазе цветов, что ученик, полностью закончивший свою подготовку, с почтением преподносит своему гурудева. Я бывало располагался поблизости от этих естественных цветочных ковров и устремлял свой взгляд в небо в поисках Садовника. Самые прекрасные из всех цветов, растущих в долинах Гималаев, -- лилии и орхидеи. С уходом зимы и иногда еще до таяния снега распускаются сотни различных видов лилий. Есть одна разновидность лилий розового цвета и очень красивых. Эти лилии. которые растут в июне, июле на высоте от 8 000 до 11 000 футов, можно найти на берегах реки Рудра Гаро, которая впадает в Ганг в Ганготри. Та же самая разновидность лилий растет и под деревьями в Бходжа Баса. Орхидеи в Гималаях имеют самую яркую из всех цветов окраску. Они растут на высоте 4 000 -- 6 000 футов. Самая тяжелая из всех орхидей, которые я когда-либо находил, росла на дубе и весила без малого полтора фунта. Некоторые разновидности этих орхидей можно увидеть в оранжереях в нескольких милях от Катманду, столицы Непала, но многие все еще остаются неизвестными для ученых-садоводов. В период цветения орхидей их бутоны в силу своих природных свойств не спешат раскрываться, и на это уходит иногда шесть-семь дней. Цветки орхидей удивительно прекрасны, а сезон их цветения длится не менее двух с половиной месяцев. Горные кактусы расцветают внезапно в ночи при лунном свете. Они боятся солнечных лучей, и еще до восхода солнца их лепестки прячутся, для того чтобы никогда более не показывать своей цветущей красоты. Мне известны более 25 разновидностей кактусов и сочных, мясистых растений (суккулентов), растущих в Гималаях, которые используются для медицинских целей. Мне говорили, что сома -- это растение из семейства суккулентов, которое растет на высоте 11 000 -- 18 000 футов. Среди огромного разнообразия цветов в Гималаях насчитывается свыше 150 разновидностей рододендронов. Наиболее поразительны те из них, которые имеют голубой и белый цвет. Большинство же разновидностей окрашены в розовые и красные тона, а у некоторых видов разноцветные лепестки. Есть долины, которые летом сплошь покрываются цветущими рододендронами. Королем всех гималайских цветов является химкамал, "снежный лотос", -- очень редкий цветок. Однажды, скитаясь по горам, я натолкнулся на огромный голубой химкамал величиной с чайное блюдце, росший между двух камней и наполовину запорошенный снегом. Я стал рассматривать его, и мой ум вступил в диалог с этим прекрасным снежным лотосом. Я спросил: "Почему ты растешь здесь совсем один? Твоей красотой должны восхищаться. Ты должен отдать себя в чьи-то руки, прежде чем твои лепестки опадут и превратятся в прах". Порыв ветра коснулся стебля цветка, он задрожал, а затем наклонился в мою сторону со словами: "Неужели ты думаешь, что я одинок, находясь здесь один? Совсем один -- это значит все в одном. Я наслаждаюсь этими высотами, этой чистотой, этим куполом голубого неба надо мной". Мне захотелось сорвать цветок, подумалось о том, что можно было бы вытащить его из земли с корнем и отнести своему учителю. Я сопоставил свою собственную жизнь с этим лотосом и подобно легкомысленному, веселому ребенку сказал: "Что будет, если я изомну твои лепестки?" Лотос ответил: "Я буду счастлив, так как мой аромат распространится повсюду, и цель моей жизни будет достигнута". Я вытащил лотос из земли вместе с корнями и отнес своему учителю, но тот не высказал признательности в мой адрес. Он никогда не любил пользоваться цветами и их запахом за исключением нескольких случаев, когда он давал мне наставления по сбору цветов в лесу для особых ритуалов. Я нанес ущерб Матери Природе, схватив ее ребенка, которого она держала на коленях. С тех пор я больше никогда не рвал цветы. Красота предназначена для того, чтобы ею восхищались, но не для использования, обладания или разрушения. В человеке, который начинает ценить природу, развивается эстетическое чувство. Стремясь удовлетворить свое желание полного уединения, я бродил по разным местам и восхищался природой, просто находясь рядом с ней. Иногда я спускался вниз к потокам талой воды и смотрел на волны, набегающие одна на другую, несясь вперед. Реки и потоки, сбегающие с горных ледников, выглядят подобно множеству длинных прядей волос. Музыка, создаваемая этими потоками, бодрит и освежает. Бывало я сравнивал поток жизни с этими вечно текущими струями и наблюдал, как масса воды прокладывает себе путь к океану, не оставляя ни одного не залитого водой места на своем пути. Потоки воды никогда не поворачивали назад, просто приходила новая масса воды и заполняла оставшийся промежуток. Всегда имела место непрерывность. Эти потоки подобны вечному потоку жизни. Часами я наблюдал за этими сбегающими с ледников реками и водопадами. Ночью при лунном свете берега их отливали серебром. Живя в той части Гималаев, по которой протекает Ганг, я, бывало, имел привычку усаживаться на его каменистых берегах и смотреть на голубое небо или серп луны, тускло освещающий песчаные отмели. Мерцающими огоньками светились окна домов дальних селений, а когда расходились тучи, моему взору открывалось небо, усеянное мириадами светящихся звезд. Красота и величие этого сонма небесных светил превосходили человеческое воображение. Внизу на земле вершины Гималаев в безмолвии наслаждались этим зрелищем. Некоторые звезды выглядели так, словно играли в прятки и искали убежища среди горных вершин. Повсюду вокруг юры и сбегающие с них водяные потоки были освещены молочным, памятным доныне светом, исходящим от мириадов звезд. Вечерами над Гангом между двумя грядами заснеженных горных вершин возникала тонкая полоса тумана, которая перед восходом солнца опускалась на реку, как бы покрывая ее белым одеялом. Казалось, словно спящий змей похрапывает под этим одеялом. Как только первые лучи солнца касались священных вод Ганга, я бежал купаться. Горная вода была кристально чистой, она успокаивала глаза и обостряла чувства. Много рек вытекает из великого озера Манасаровар у подножия горы Кайласа, но среди всех рек, берущих свое начало в Гималайских горах, Ганг отличается уникальными особенностями. В своих истоках, ледниках Ганготри, воды Ганга обогащаются многими минералами, оказывающими питательное и целебное воздействие. Среди жителей селений, расположенных по берегам Ганга, редко можно встретить людей с кожными заболеваниями. Бутылка с водой из Ганга хранится в каждом доме, и практически все местные жители дают пить эту воду умирающим. В отличие от других рек вода Ганга, если ее налить в бутылку, не портится, и в ней не выживают бактерии. В старые времена моряки знали, что взятая из Ганга питьевая вода, перевозимая на корабле, совершающем плавание из Калькутты в Лондон, не испортится, в то время как воду, взятую из Темзы, на корабле, отправляющемся из Лондона в Индию, придется по пути заменять на свежую. Многие ученые со всего мира проводили анализ состава этой воды, содержащей уникальные химические соединения и минералы. Д-р Джагдиш Чандра Боз, выдающийся индийский ученый, проанализировав состав этой воды, пришел к следующему заключению: "По всей видимости, нигде больше в мире нет другой такой речной воды. Благодаря своим минеральным свойствам она может исцелять от многих болезней". Однако, когда Ганг спускается на равнины, где в него впадает много рек и сточные воды, ценные свойства его воды утрачиваются. Некоторые местные жители бросают трупы умерших в Ганг, веря, что благодаря этому души тех, кого они любят, попадут на небеса. Лично я против того, чтобы загрязнять воду, а затем пить ее и называть при этом святой. Мой учитель предостерегал меня, чтобы я не пил из Ганга и не купался в нем с надеждой, что это смоет все грехи. Он учил меня философии кармы и говорил: "Человек должен пожать плоды своей собственной кармы. Закон кармы непреложен и признается всеми великими философскими системами в мире -- что посеешь, то и пожнешь. Учись умению выполнять свои обязанности без отвращения и привязанности и не верь тому, что что-то может смыть твою плохую карму. Омовения в реке и паломничества от одного монастыря к другому не освободят тебя от оков кармы. Вера в подобные вещи не имеет под собой логической основы и является простым суеверием". Реки, стекающие с Гималаев, орошают землю Индии, обеспечивая продовольствием свыше 6000 миллионов человек сегодня, и тем не менее кто-то смеет называть эти горы бедными. Писатели берутся утверждать, что Гималаи не оправдали возлагавшихся на них экономических надежд, что в них мало месторождений полезных ископаемых, и они не пригодны для широкомасштабного промышленного освоения. Я согласен с ними, -- экономически эти горы невыгодны. Эти горы имеют духовную ценность и предназначены для уединения от этого мира, а не для материального обогащения. Те. кто пытались разведывать богатства Гималаев, ставя перед собой экономические цели, потерпели неудачу, а тех, кто попробует проделать то же самое в будущем, ждет аналогичная участь. Несмотря на то, что Гималаи играют роль резервуара питьевой и оросительной воды для всей Индии, гималайские селения так и не получили своей доли услуг современного образования, технологии и медицины. Лица, разрабатывающие планы развития Индии, поступают не мудро, уделяя столь мало внимания этому важному источнику. Тем не менее местные обитатели предпочитают, чтобы вес оставалось так, как оно есть. "Оставьте нас в покое со своей добычей полезных ископаемых. Просто относитесь к нам с признательностью и уважением на расстоянии", -- эти слова я слышал от многих жителей Гималаев. Экономические средства к существованию местные жители получают со своих крошечных полей на горных террасах, где выращивают ячмень, пшеницу, чечевицу. Они также содержат домашний скот: буйволов, коров и быков, овец, пони, коз. Обитатели Пенджабских и Кашмирских Гималаев, Кумаонских и Гархвальских Гималаев, Непальских и Сиккимских Гималаев имеют много общего. Они бедны, но отличаются честностью: не крадут и не ссорятся. В селениях, расположенных высоко в горах, никто не вешает замки на двери домов: они не нужны. В тех краях существуют места паломничества. Если вы по пути в высокогорный монастырь оброните свой кошелек, то, возвращаясь обратно через несколько недель, вы найдете его лежащим на том же самом месте. Ни один человек не притронется к нему, так как считается невежливым трогать чью-то вещь без разрешения. "Зачем нам чьи-то чужие вещи?" -- спросят они. Отсутствие жадности объясняется крайней малочисленностью личных потребностей. Эти люди не затронуты безумием стяжательства материальных благ. Зависимость местных жителей от внешнего мира сводится лишь к необходимости покупки соли и масла для заправки ламп. Здешние общины менее испорчены, чем где-либо еще в мире, в силу укоренившихся в людях привычек к простоте, честности и доброте. Жизнь протекает здесь спокойно и мирно. Люди не знают, что значит ненавидеть кого-либо. Они не понимают ненависти. Эти люди не хотят спускаться на равнины. Покидая горы и находясь среди жителей равнин с их обманами, играми и притворством, они чувствуют себя дискомфортно. Однако в горных областях, наиболее затронутых современной культурой, ложь и воровство становятся все более частыми явлениями. Современное общество считается развитым и культурным, но это не естественное развитие и культура. Они подобны культивированному жемчугу. Сегодня очень немногие ценят естественный жемчуг. Современный человек ослабил себя и свою природу тем, что, вновь и вновь прибегая к окультуриванию, утратил контакт с природой и реальностью. В условиях современной культуры мы живем для того, чтобы предстать в выгодном свете перед другими, а не для того, чтобы служить другим. Но. если вы отправитесь в горы, то независимо от того, кто вы такой, первый вопрос, который вам зададут, будет: "Взяли ли вы с собой какую-то пищу? Есть вам где остановиться?". И эти вопросы задаст вам любой, независимо от того, знаком он с вами, или нет. Люди, живущие в горах Гархвала и Кумаона, умны, культурны и гостеприимны. Искусство долины Ганга и искусство Гархвала прославились своими уникальными художественными работами. Образование в некоторых из этих горных общин поставлено лучше, чем в других частях Индии. Священники этих общин обладают столь обширными знаниями по астрологии с тантризмом. что иногда приводят в изумление путешественников с равнин. Люди здесь ведут простой, приближенный к природе образ жизни. Они живут в прекрасных деревянных домах и носят одежду собственного производства. Вечерами они собираются для чтения молитв и пения своих фольклорных песен с прекрасными мелодиями. Они устраивают групповые танцы, отличающиеся гармоничностью и подвижностью. Горные барабанщики прекрасны, а пастухи и дети играют на бамбуковых флейтах и зубных арфах. Когда мальчики и девочки отправляются в горы за травой для скота и хворостом для топки печей, они сами слагают и поют песни. Одним из детских развлечений является игра в футбол и хоккей. Замечательной особенностью гималайской культуры является глубокое уважение к родителям и старшим по возрасту. Деревья, растущие на высоте 4000-6000 футов, -- это в большинстве своем дубы, сосны и пихты различных видов. В высокогорьях растет бходжа патра, дерево, кору которого местные жители используют в качестве бумаги, на которой записывают события своей жизни, способы отправления обрядов, правила употребления растений. Каждый местный житель знает что-то о растениях, способных оказаться полезными во многих случаях повседневной жизни. Населенные пункты от Кашмира до Пенджаба, Непала и Сиккима пользуются репутацией мест, обеспечивающих пополнение индийской армии сильными и здоровыми солдатами. Продолжительность жизни местных жителей часто превышает сто лет. Гималайские общины, живущие в горах Пакистана, называют Хунза. Люди в этих общинах едят мясо. Общины, живущие в индийской части Гималаев, называют Хамса, и люди этих общин являются вегетарианцами. Хамса означает "лебедь". В индийской мифологии этой птице часто придается символическое значение. Считается, что лебедь способен отделить и выпить одно лишь молоко из смеси молока с водой. Подобным образом этот мир является смесью двух вещей: хорошего и дурного. Мудрый отбирает только хорошее и оставляет нетронутым дурное. Повсюду в этих горах бросается в глаза поклонение Шакти*. В каждом селении есть хотя бы одна или две небольшие часовни. Мудрецы, однако, путешествуют и не создают таких поселений, как местные жители. К мудрецам здесь относятся очень хорошо, приглашая их разделить имеющуюся пищу и кров. Мудрецы приходят из различных культур и частей страны (и мира) и селятся в пещерах, под деревьями или в крошечных соломенных хижинах. Такие места обитания считаются храмами и располагаются вне селений. В окрестностях селения обычно всегда живет один или несколько мудрых людей, скромные жизненные потребности которых удовлетворяются жителями селения. Когда в селении появляется какой-нибудь странствующий садху**, йог или мудрец, жители с радостью предлагают ему всю ту пищу, которая имеется в их распоряжении. Им доставляет удовольствие оказание гостеприимства, и они легко заключают дружбу со своими гостями. Путешествуя по Гималаям, я не любил останавливаться у местных жителей или расквартированных там чиновников, предпочитая жить в уединенных жилищах, пещерах и хижинах тех самых мудрецов. * Божественная Мать ** Отрекшийся от мира.

С точки зрения культуры Гималаи никогда не являлись препятствием для контактов между странами, расположенными по разные стороны от этих гор. В Гималаях существуют сотни общин и народностей, выделяющихся спецификой своего уклада жизни, проистекающей из смешения индийской, тибетской и китайской культур. В различных частях Гималаев говорят на различных языках. Одно время я мог говорить на непальском языке, гархвали, кумаони, пенджаби и немного по-тибетски, но я так никогда и не выучил язык кашмирцев. Знание этих языков помогало мне в общении с местными духовными учителями и знатоками трав. Июль -- лучший месяц для путешествий по Гималаям. Снег и ледники в это время тают, и повсюду сбегают вниз тысячи водяных потоков. В воздухе царит приятная прохлада, и люди, знакомые с природой ледников, снежных обвалов и оползней, могут с комфортом путешествовать при условии соблюдения осторожности. Опасности, подстерегающие путников в Гималайских горах, сегодня остались теми же самыми, что и были всегда. Дневные лавины, стремительные потоки и реки, нависающие утесы и высокие заснеженные вершины не меняют своего опасного характера ради нужд какого-то путника. Тем не менее духовное наследие Гималаев уже давно побуждало путешественников к исследованию его нераскрытой мудрости. Свыше тысячи лет тому назад сотни тибетских и китайских путешественников принесли в свои страны из Индии литературу по буддизму, и, переведя ее на свои языки, обеспечили распространение буддизма у себя на родине. Большая колесница буддизма (махаяна) пересекла Гималайский хребет и достигла сначала Тибета, а затем Китая, значительно обогатив китайскую культуру и религию. Медитативные традиции дзена берут начало именно из этого буддизма, позднее перенесенного в Японию. Подлинные учения были переданы индийскими учителями, которые совершили путешествие в Тибет и Китай десять веков тому назад. Гималаями и гималайскими учителями восхищались последователи даосизма и конфуцианства, получившие много мудрости от тех, кто странствовал и жил в этих горах. Принцип бездействия, на который делается упор в даосизме, можно найти тщательно сформулированным в Бхагавад Гите. Концепция нирваны, отчетливо прослеживаемая в ранней индийской философии, оказала влияние на все религии Тибета, Китая, Монголии и Японии. Сегодня Тибет -- это коммунистическая страна, из чего следует, что ее древняя мудрость и основывавшаяся на ней культура исчезли. Однако Далай Лама и группа его последователей иммигрировали в предгорья Гималайских гор в Индии. Эти горы были моей площадкой для игр. Они были подобны огромным газонам, разбитым Матерью Природой таким образом, словно она лично приглядывала за ними, с тем чтобы ее дети, живущие в долинах между гор, оставались счастливыми, веселыми и осознавали цель жизни. Именно здесь можно прийти к пониманию того, что нигде в жизни: от мельчайшей травинки до высочайших горных вершин -- нет места печали. Сорок пять лет жизни и странствий в Гималаях с мудрецами под руководством моего гурудевы позволили мне в считанные годы приобрести такой опыт, на получение которого человеку в обычных условиях потребовалось бы несколько жизней. Мне удалось это, благодаря милости моего любимого учителя, который хотел, чтобы я самостоятельно приобретал опыт, делал выбор и принимал решения. Все то, что мне довелось пережить, а также мое обучение у мудрецов помогли мне обрести и утвердить внутренний центр осознавания. Я расскажу вам о том, как я рос, как меня тренировали, о великих мудрецах, с которыми я жил, и о том, чему они меня учили не с помощью лекций и книг, но посредством прямого опыта, описание которого я даю в некоторых из историй, собранных в этой книге. Всякий раз, когда я хочу поведать историю миру, я думаю, что мир сам по себе есть история. Я молюсь о том, чтобы и другие смогли извлечь пользу из моего опыта, и именно поэтому я рассказываю о нем, когда читаю лекции и учу. Я всегда говорю своим ученикам: "Скажите, что такое есть у меня, от чего бы я не отказался ради вас?" Извлеките из этих духовных историй то, что может оказаться полезным для вашего духовного роста, и перейдите к практике, а то, что окажется выше вашего понимания, оставьте рассказчику. Даже сегодня воспоминания о тех событиях вызывают прилив вдохновения в моей душе, и я чувствую, что Гималаи зовут меня обратно.

Мой гурудева и родители

Мой отец был известный знаток санскрита и духовно высоко развитый человек. В нашем селении преимущественно жили брамины, и они часто приходили к отцу для консультаций и обучения. Мои родители были сравнительно обеспеченными и щедрыми землевладельцами. Мой отец обычно сам не пахал свои поля, а поручал это крестьянам, получавшим за работу часть урожая. Однажды мой отец исчез, и в течение шести месяцев никто не знал, где он находится. Семья пришла к заключению, что он либо мертв, либо принял обет отречения. Как потом оказалось, он решил уединиться на длительный период времени, из-за того что у него были проблемы с духовными занятиями. Он предавался интенсивным медитациям в лесах Манса Деви, неподалеку от Хардвара. Как раз в то время мой учитель совершал поездку через леса Манса Деви и однажды вечером появился в том месте, где остановился мой отец. При виде его отец сразу понял, что это был его гурудева. При первой встрече ученика и учителя часто бывает так, что в сердцах обоих возникает отклик, и они спонтанно раскрываются навстречу друг другу. Такой контакт может возникать с первого взгляда. После этого начинается общение без слов и действия. Мой учитель оставался там в течение недели, руководя занятиями моего отца, и затем сказал ему, чтобы он возвращался обратно в Уттар-Прадеш, где среди холмов на высоте 5500 футов находился наш дом. Моя мать к тому времени уже утратила надежду на возвращение мужа и начала интенсивную аскетическую практику. Когда отец вернулся, он поведал ей о своей встрече с учителем, давшим ему посвящение в лесах Манса Деви. Он передал ей слова учителя, сказавшего о том, что, несмотря на их пожилой возраст (мать была в возрасте сорока трех лет, а отец шестидесяти), у них будет сын, который также станет его учеником. Спустя два года мой учитель пришел из Гималаев в наше селение и посетил наш дом. Когда он постучал в дверь, мой отец обедал, и дверь пошла отворять мать. Не зная учителя в лицо, мать попросила его подождать, сославшись на то, что ее муж обедает, а она обслуживает его. Однако отец, услышав о приходе гостя, вскочил из-за стола и бросился к дверям. Мой учитель сказал: "Я пришел сюда не в поисках еды или приюта. Мне нужно от вас нечто другое". Отец воскликнул: "Все, чем я располагаю, в твоем распоряжении". Учитель сказал: "Мне нужен твой сын". Мои родители ответили: "В нашем возрасте заиметь сына было бы чудом, но если вдруг это станет возможным, то пусть он будет твоим". Спустя восемнадцать месяцев на свет появился я. В тот день, когда я родился мой учитель пришел в наш дом и попросил мою мать передать ему меня на руки. Как всякая мать, оберегающая свое дитя, та медлила, но отец попросил ее сделать это. Подержав меня несколько минут на руках, учитель передал меня обратно и сказал: "Позаботьтесь о нем. Позднее я приду опять и заберу его с собой". Спустя три года мой учитель вернулся и дал мне посвящение, прошептав мантру в правое ухо. Я сказал ему, что уже знал эту мантру и помнил ее все время. Он ответил: "Я знаю. Я всего лишь закрепляю то, что ты уже помнишь". Как ребенок я вовсе не был привязан к своим родителям, но все время помнил о своем учителе и постоянно осознавал его присутствие. Я так много думал о нем, что временами мои родители казались мне незнакомцами. Обыкновенно я думал: "Я не принадлежу этому месту и этим людям". Временами мать наклонялась к моему правому уху и осматривала отверстие, которое было в нем с рождения. Это была метка, предсказанная учителем до моего появления на свет. Иногда моя мать начинала плакать, говоря о том, что однажды наступит день, когда я покину их дом навсегда. Я любил свою мать и отца, но, действительно, с нетерпением ждал этого дня. В раннем возрасте я помнил, что целью моей жизни было завершение моей миссии, не законченной в предыдущем воплощении. Ребенком я ясно и детально помнил свою предыдущую жизнь. Каждой ночью я просыпался, оттого что во сне передо мной вновь и вновь являлся учитель. Это огорчало и беспокоило моих родителей, и они консультировались со священниками, врачами и астрологами, чтобы понять, что со мной не так. Тогда учитель через своего посланника сообщил им, что со мной все в порядке и им не о чем тревожиться. В нашем селении жили две старые вдовы, с которыми я имел обыкновение обсуждать свои планы на будущее. Это были очень высоконравственные женщины. Они советовали мне поступить в неполную среднюю школу для обучения. В конце концов, я последовал их совету, но вскоре оставил школу и больше никогда не возвращался туда. Я счел, что учеба в такой школе -- бесполезная трата времени для меня. Через несколько лет мои родители умерли, и я ушел жить к своему учителю. Он приступил к обучению меня дисциплине, хотя это давалось ему нелегко. Я не чувствовал себя обездоленным, не говоря никому слова "отец", потому что вовсе не был привязан к своему физическому отцу. Я никогда не скучал по нему, потому что мой учитель давал мне больше, чем какой бы то ни было отец в состоянии дать своему ребенку. Мой учитель не только заменял мне отца, но и был чем-то большим. Ему была известна любая мысль, приходившая мне на ум. Если я подумывал о том, чтобы не заниматься медитацией, он, бывало, смотрел на меня и улыбался. Я спрашивал: "Чему ты улыбаешься?" И он отвечал: "Ты не хочешь медитировать". Это помогало мне, так как я знал наверняка, что он руководит мной не только в плане того, что я делаю и говорю, но и в плане организации моего процесса мышления и эмоций. Я боялся думать о нежелательных вещах, но и тогда, когда мне это не удавалось и я думал о чем-то, что представлялось нехорошим, его любовь ко мне оставалась неизменной. Он никогда не контролировал мои мысли, но обычно мягко приводил меня к осознанию мыслительного процесса. Ученик всегда любим своим учителем. Настоящий учитель никогда не порицает своего ученика независимо от того, насколько тот плох. Вместо этого учитель мягко помогает и поправляет. Настоящая любящая мать продолжает нежно заботится о своем ребенке независимо от того, насколько плохо тот себя ведет. Как мать растит своего ребенка, воспитывая его с нежностью и любовью, так и учитель растит своего ученика. Я не знаю, что мне смогли бы дать мои отец и мать, но мой учитель дал мне все. При этом он никогда не ожидал от меня ничего взамен, да я и не мог ему ничего дать. Моя любовь к нему безмерна, так как он дал мне все: образование, практическую подготовку, а я до сих пор не смог ему дать ничего. Учитель не нуждается ни в чем. Настоящие духовные руководители именно таковы: они не берут ничего и отдают все. Истинный учитель -- тот, кто целиком бескорыстен и любит своих учеников даже больше, чем отец может любить своих детей. Отец обычно дает своим детям материальные средства к существованию, помогает им встать на ноги, учит, как жить в этом мире. Но духовный отец бескорыстно дает то, что не может быть получено ни от отца, ни от кого-либо еще. Кроме духовной традиции, я больше нигде не встречал примеров подобной передачи. Отец и мать рождают ребенка, вскармливают его, дают образование и оставляют наследство, в то время как гурудева дает своим ученикам то знание, которое приходит через его прямой опыт. Передача такого знания является йогической традицией точно такой же, как передача отцом своего наследства сыновьям. Божественная любовь учителя -- это не человеческая любовь, а нечто такое, что может быть понято только сердцем и никогда умом. В истинной духовной традиции передача от учителя к ученику оказывается столь велика, что переполняет жизнь ученика и трансформирует ее. После довольно долгого периода жизни вместе с учителем я вместе с одним своим собратом-учеником был послан жить в Ганготри. Этот молодой человек начал учить меня священным писаниям. Он любил меня, но не понимал моего непослушания и не желал мириться с моим постоянным стремлением вступать в споры с садху. Он посылал моему учителю письма, сетуя на мое поведение, после чего тот приезжал и забирал меня к себе на некоторое время, а затем вновь отсылал обратно. Еще одной вещью, доставлявшей мне неудовольствие, была необходимость иногда жить в какой-либо семье в качестве гостя, но, к счастью, такие ситуации случались не часто. Однажды мне захотелось узнать побольше о жизни своего собрата-ученика, и я несколько раз задал ему вопрос о том, где он родился. Я не знал, что люди, принявшие отречение, никогда не обсуждают своей прошлой жизни, но в тот раз, собрат-ученик рассказал мне о месте своего рождения. Учителя и мудрецы не хотят вспоминать прошлое и не придают сколь-нибудь большого значения своему дню рождения, возрасту, месту рождения. Они не любят говорить о членах своих семей, с которыми их связывает кровное родство. При выполнении церемонии посвящения отрекшийся самостоятельно производит ритуал прощания с прошлым и обдуманно забывает о своем месте рождения и тех людях, с которыми он ранее жил. В орденах, члены которых принимают обет отречения, не принято расспрашивать кого-либо о прошлой жизни. Такие люди называют свое прошлое мертвым, а себя считают вновь рожденными. С вопросами такого рода я обращался к своему учителю, и после моих настоятельных просьб он все же рассказал мне кое-что о своей жизни. Он сообщил мне, что родился в браминской семье в западной Бенгалии. Члены его семьи были посвященными одного мудреца, который время от времени спускался с Гималаев и путешествовал в тех краях. Мой учитель был единственным сыном своих родителей и рано осиротел. После этого он был усыновлен тем самым мудрецом. К моменту рассказа этой истории моему учителю было около восьмидесяти лет. У него бенгальский акцент, и, хотя он не разговаривал на своем родном языке, временами он пел бенгальские песни. Он -- знаток санскрита, знает английский и несколько других языков. Однажды во время своего путешествия по Бенгалии я посетил место рождения моего учителя. От его дома уже не осталось никаких следов, и я подумал о том, чтобы поставить на этом месте памятник в его честь, но он запретил мне делать это. В деревне о нем никто ничего не знал, за исключением двух старых женщин лет восьмидесяти. Они сообщили, что помнят его и что, когда ему было четырнадцать лет, за ним пришел учитель из Гималаев и увел его с собой. Им очень хотелось узнать, жив ли он еще, где находится и как сложилась его жизнь. Мой учитель живет в пещере, покидая ее только раз в сутки, на восходе солнца, и возвращаясь обратно через час. Дважды в день он встает со своего сиденья. Иногда он совершает пешие прогулки за пределами пещеры, а временами не хочет покидать пещеру целыми сутками. Вместе с ним все время находятся от трех до пяти продвинутых учеников. На три зимних месяца мой учитель и его ученики спускаются вниз на высоту 7000-8000 футов. Иногда он совершает путешествия в Непал и останавливается на несколько месяцев в семи милях от Намча-базара. Обычно он пьет козье молоко и иногда молоко маленькой черной коровы шьяма, за которой приглядывают его ученики. Время от времени я давал ему напиток, состоящий из козьего молока, наполовину разведенного водой. Я делал это, не спросясь его, я, если он не притрагивался к питью, я убирал его, позднее увеличивая порцию. Это была его единственная пища. Мой учитель пребывает в сахаджа-самадхи* и говорит очень мало. Однажды мне довелось прожить с ним вместе девять месяцев и за все это время едва ли переброситься парой слов. Большую часть времени мы сидели с закрытыми глазами в медитации. Я делал свою работу, а он -- свою. Для разговоров не было повода. Понимание присутствовало здесь, и в словесном общении не было необходимости. Когда нет понимания, тогда, действительно, появляется необходимость в разговоре, хотя язык является слабым средством общения. Между мною и учителем всегда происходило общение на более глубоком уровне, и слова были не нужны. Мы оба больше верили в безмолвное общение. Он отвечал на мои глупые вопросы с улыбкой; говорил очень мало, но создавал атмосферу для моего роста. * Постоянное состояние глубокой медитации.

Некоторые люди зовут моего учителя Бенгали Баба, а некоторые знают просто как Бабаджи. Я называю своего гурудева "учитель" за неимением лучшего слова. Моя любовь к нему подобна вечному закону. Я никогда не находил ничего нереального в том, чему он учил меня, и не видел, чтобы он хоть в чем-то проявлял эгоизм. Словами я не в силах передать его величие. Я глубоко верю в то, что он является йогом вечной мудрости и одним из величайших учителей в Гималаях. Его цель жизни -- это просветление тех, кто уже готов, и любовь, защита и руководство для тех, кто проходит путь подготовки. Всякий, кто в трудную минуту вспоминает о нем, получает помощь. Я знаю об этом, потому что так не раз случалось со мной и некоторыми другими людьми. Всякий раз, когда в напряженном распорядке жизни мне выдаются свободные мгновенья, я испытываю сильное желание вернуться обратно к нему, так как он мой единственный руководитель. Где бы я ни находился, я воздаю ему должное со всей возможной преданностью и уважением. Если я совершаю ошибки, то это моя вина, но всем хорошим, что есть в моей жизни, я обязан ему.

Мой учитель и принц-свами

Мой учитель стал широко известен в Индии в связи с одним историческим эпизодом, о котором я хочу рассказать. В Индии многие юристы, судьи и другие образованные люди, наверное, уже слышали об этом случае. В Бенгалии жил один молодой человек по имени Бхавал Саньяси, наследный принц бенгальского штата Бхавал. После женитьбы он проводил большую часть своего времени вместе с женой в своей роскошной горной резиденции в Дарджилинге. Между тем, его жена была влюблена в одного врача, и вместе они задумали отравить принца. Врач начал делать ему инъекции яда кобры в очень малых дозах. Принцу говорили, что это витаминные инъекции. Постепенно врач увеличивал дозы, и однажды, спустя два месяца, было объявлено, что принц скончался. Траурная процессия с телом умершего принца отправилась к месту кремации, находившемуся на берегу горной реки. В тот самый момент, когда был зажжен погребальный костер, на котором лежало тело принца, начался проливной дождь. (Дарджилинг известен тем, что в нем выпадает самое большое количество осадков в мире). Костер погас, а потоки воды, затопившие все вокруг, унесли тело прочь. В это время в одной из пещер, находившейся в трех милях вниз по течению от места кремации, вместе со своими учениками остановился мой учитель, который тогда совершал путешествие от подножия горы Кинчанчанга к нашей пещере в Кумаонских Гималаях. Увидев завернутое в погребальный саван и привязанное к бамбуковым палкам тело, увлекаемое потоком воды, он приказал своим ученикам выловить его и освободить от веревок. Он сказал: "Этот человек не умер, а находится в глубоком бессознательном состоянии без нормального пульса и дыхания. Он -- мой ученик". Ученики развязали веревки и положили тело перед учителем. Через два часа принц пришел в сознание, но полностью утратил память о своем прошлом. Он стал учеником моего учителя и позднее был посвящен им в орден свами. В течение нескольких лет он жил вместе с моим учителем. Затем тот попросил его посетить некоторые места для встречи с другими мудрецами. Он предсказал принцу-свами, что тот встретит свою сестру, а также вспомнит свое прошлое. Мой учитель сказал: "В ближайшее время нас, судя по всему, ожидает масса проблем, поэтому я, лучше, отправлюсь куда-нибудь повыше. После этого он удалился в унаследованную нами пещеру и оставался там в течение нескольких лет. После нескольких месяцев странствий на равнинах и многочисленных встреч с мудрецами принц-свами в поисках милостыни однажды оказался, сам того не зная, у дома своей сестры. Та сразу же его узнала. У них ушло шесть часов на то, чтобы восстановить в его памяти всю прошлую жизнь. В те годы я был молод и во всех деталях запомнил этот случай так, как мне его передали. Под влиянием нахлынувших на него воспоминаний, а также уговоров своей семьи принц-свами отправился в суд, где заявил, что он -- принц Бхавала. Для проверки истинности утверждений обеих стоpон в этом деле были вызваны многочисленные свидетели. В ходе pазбиpательства выяснилось, что вpач полyчал змеиный яд из лабоpатоpии в Бомбее. Было также неопpовеpжимо доказано, что свами -- это тот самый пpинц, котоpый был отpавлен своей женой и ее любовником, вpачом. Пpинц-свами pассказал о том, как он был объявлен меpтвым, как его тело было пеpенесено к местy кpемации вблизи Даpджилинга, yнесено водяным потоком, а затем выловлено yчителем из Гималаев и его yчениками. Мой yчитель не явился в сyд, но пpислал двyх свами в качестве свидетелей. Это дело пpодолжалось в сyде Калькyтты в течение нескольких лет и было одним из самых долгих и самых кpyпных дел в истоpии индийского сyдебного пpава. В конечном итоге, пpинц-свами встyпил во владение всем своим имyществом и богатством, но, по иpонии сyдьбы, yмеp чеpез год после этого. Благодаpя этомy слyчаю, пpо моего yчителя yзнали во всей Индии, и люди стали искать встpечи с ним. Он всегда избегал толпы и пpедпочитал pаботать лишь с гpyппой избpанных yчеников, котоpыми pyководил с постоянством и любовью. Мой yчитель не пожелал выйти на сценy. Много pаз люди в Индии задавали вопpос, кто же был тот великий мyдpец, но он пpедпочел остаться в тени. Он и сейчас пpедпочитает жить в безвестности, говоpя, что человек, по-настоящемy желающий следовать по пyти пpосветления, должен избегать людской толпы, известности и пpивлечения большого количества последователей. Известность и слава -- это величайшие пpепятствия и ловyшки для дyховного человека. Даже после отpечения от миpских пpитязаний желание славы и известности пpодолжает тайно пpисyтствовать в подсознательном yме. Стpемящийся к дyховномy пpосветлению должен полностью освободиться от этого желания чеpез посвящение своего тела, yма и дyши Господy и отказа от каких-либо личных желаний. Подлинный мyдpец способен помогать человечествy, оказывать на него целебное и напpавляющее воздействие даже из далекого и yединенного yголка в Гималаях. Слyжение человечествy становится важной частью жизни для таких мyдpецов. Они ничего не ждyт от человечества, но полагают, что слyжение емy есть пpоявление любви к Богy.

Отпечатки следов иллюзии

Люди, живyщие на Западе, слышали много истоpий о сyществовании йети, снежного человека, и стpаны Шангpи-ла. Хотя эти истоpии основаны на выдyмках и заблyждениях, тоpговцы сенсациями с Запада пленяются ими и делают попытки pаскpыть тайны Гималаев. Им помогают в этом носильщики из наpодности шеpпов, люди тpадиционно обyчаемые yмению каpабкаться по гоpам и заpабатывающие себе на жизнь, нанимаясь сопpовождать иностpанных пyтешественников в pазличных высокогоpных экспедициях. Пpоводники-шеpпы знают местность в pайонах основных гоpных веpшин и оказывают очень большyю помощь, сопpовождая экспедиции, пpедпpинимаемые с целью покоpения веpшин и pазличными дpyгими целями. Однако они совеpшенно не знают дyховных тpадиций ни одной из частей Гималаев. Многие иностpанцы отпpавляются в эти гоpы на поиски Шангpи-ла, но эта стpана, на самом деле, не сyществyет. Миф о Шангpи-ла основан на сyществовании двyх дpевних гоpных монастыpей, затеpянных в Гималаях. Эти монастыpи, yстpоенные в пещеpах, yпоминаются в наших тpадиционных священных текстах и использyются с очень давних поp для медитации и дyховной аскезы. Один из них pасположен на гоpе Кинчанчанга на высоте 14000 фyтов, а дpyгой, в котоpом я жил, находится в глyбине Гималаев на гpанице Тибета и Гаpхвала. В этом пещеpном монастыpе может с yдобством pазместиться большое количество пpактикyющих. Он pасположен на высоте 11000-12000 фyтов над ypовнем моpя. Очень немногие были в этом месте. Монастыpь все еще сyществyет, и в нем хpанится много манyскpиптов, написанных на санскpите, тибетском языке и Сандхья Баша. Иностpанцы пpиезжают в Гималаи и, в частности, в Даpджилинг, для того чтобы с помощью шеpпов лезть в гоpы. Во вpемя своих экспедиций они говоpят и дyмают о Шангpи-ла, снежных людях и йети. Они несyт с собой камеpы, палатки, дыхательные аппаpаты, консеpвиpованные пpодyкты и бyквально заполонили некотоpые места в Гималаях, но сyществyет неизвестная часть Гималаев, и те, кто еще не готов, кто пpивязан к своей миpской жизни, не должны пытаться пpоникнyть тyда. Однажды в гоpах я встpетил одного богатого человека с Запада в сопpовождении гpyппы индyсов, котоpые были заняты поисками снежного человека. Я не смог yбедить их в том, что так называемый йети, или снежный человек, в действительности не сyществyет, и они потpатили четыpе месяца и 33 тысячи доллаpов на его поиски. Тем не менее им пpишлось веpнyться в Дели pазочаpованными. Этот богатый амеpиканец хотел снять фильм о йети, или снежном человеке, и даже опyбликовал фотогpафию непальского садхy, yтвеpждая, что этот садхy и есть снежный человек. Я также встpечал в Сиккиме однy женщинy-иностpанкy, котоpyю сопpовождали два пpоводника-шеpпа. Она стpадала от сильного обмоpожения. По словам этой женщины, поиски снежного человека были миссией ее жизни. Она остановилась в Даpджилинге и сделала оттyда тpи попытки найти снежного человека, но так и не нашла его. Я бpодил по Гималаям с детства, но ни pазy не встpечал снежного человека, хотя и слышал много истоpий о нем. Такие истоpии pассказывают в гималайских деpевнях стаpyшки своим внyкам. Истоpии о снежном человеке столь же стаpы, как и способность человеческого yма фантазиpовать. В глyбоких снегах зpение человека теpяет свою остpотy, и белые медведи, иногда появляющиеся в гоpах, могyт на pасстоянии быть пpиняты за снежного человека. Эти медведи обитают высоко в гоpах и воpyют пpодовольствие y экспедиций. Они оставляют длинные отпечатки следов, похожие на отпечатки следов человека. Слово "йети" ошибочно тpактyется, как "снежный человек". Это -- санскpитское слово, котоpое означает отpекшегося от этого миpа человека, аскета, а также является названием гpyппы отpекшихся садхy, пpинадлежащих к одномy из оpденов Шанкаpачаpья. Сколь стpанно слышать yпотpебление этого слова как название снежного человека; йети -- человеческие, а не снежные сyщества. Человеческий yм остается под влиянием иллюзий до тех поp, пока неведение не pассеивается полностью. Если в yме отсyтствyет ясность, сведение воедино инфоpмации из внешнего миpа не воспpинимается должным обpазом, и затyманенный yм поpождает ложное видение. Мечты, фантазии и вообpажение это одно из видоизменений yма. Майя -- это космическая иллюзия, а авидья -- индивидyальное невежество, пpоистекающее из недостатка знания об объектах и их пpиpоде. Оно также является иллюзией. Легенда о Бигфyте основана на веpе в пpидyманный обpаз и ошибочном воспpиятии. Когда медведь быстpо бежит по снегy, каpабкается ввеpх или сбегает вниз, pазмеpы отпечатков его лап выглядят очень большими. Когда y меня был pyчной медведь, я сам yдивлялся томy, сколь большие следы он оставляет. Обычно они бывают очень велики и похожи на человеческие. Увы, миp, находясь под влиянием иллюзий, все еще гоняется за пpизpаками и ищет огpомные следы. Я называю это гималайской майей. Я pодился в этих гоpах, пpожил в них долгое вpемя, и мне нечего сказать тем, комy нpавится веpить в эти мифы и все еще pазыскивать то, чего никогда не сyществовало. Да поможет Господь этим заблyждающимся дyшам. Hе сyществyет отпечатков следов снежного человека или йети, есть лишь иллюзия.

Как мы живем в пещерах

Люди, твеpдо pешившие вести аскетический обpаз жизни, могyт с yдовольствием обосноваться в некотоpых частях Гималаев, где есть небольшие пещеpы, пpигодные для pазмещения четыpех-пяти человек. В Гималаях есть также несколько пещеpных монастыpей с неpyшимо сохpанившимися дpевними тpадициями. Монастыpь, в котоpом я выpос, был одним из них. Тpадиция эт