Выполнение Работы для пар и семейной жизни

Если бы у меня была молитва, то она была бы такой:
«Господи, охрани меня от желания любви, одобрения и признания.

Аминь».

Мой опыт говорит о том, что учителя, в которых мы больше всего нуждаемся, — это те люди, с которыми мы живем сейчас. Наши супруги, родители и дети — самые лучшие наставники, на которых мы только могли надеяться. Вновь и вновь они будут показывать нам правду, которую мы не хотим видеть, до тех пор, пока мы ее не увидим.

После того как в 1986 году я вернулась домой из клиники с радикально изменившимся пониманием мира и самой себя, я обнаружила, что ничто из того, что делают мой муж и мои дети, не могло меня огорчить. Исследование жило во мне, и каждую мысль я встречала молчаливым вопрошанием. Когда Пол делал что-то, что прежде вызвало бы во мне гнев и мысль «Он должен…», теперь вызывало только благодарность и смех. Он мог ходить по ковру в башмаках, заляпанных грязью, или разбрасывать повсюду свою одежду, или кричать на меня с красным лицом, размахивая руками, и если в моей голове появлялось «Он должен…», то я просто смеялась над собой, поскольку знала, к чему это ведет. Я знала, что это ведет к «Я должна…». «Он должен прекратить кричать»? Я должна прекратить мысленно кричать на него перед тем, как напомнить, чтобы он снял грязные ботинки.

Помню, как я сижу на диване в гостиной с закрытыми глазами, Пол входит в комнату, видит меня, и набрасывается с криком: «Боже мой, Кейти, что, черт побери, с тобой происходит?» Это был простой вопрос. Поэтому я заглянула внутрь себя, и спросила: «Что же, черт побери, происходит с тобой, Кейти?» В нем не было ничего личного. Могу ли я просто найти ответ на этот вопрос? Да, был один момент, когда я подумала, что Пол не должен был кричать, хотя в действительности он кричал. Ах! Так вот что со мной происходит. Поэтому я сказала: «Дорогой, дело в том, что я подумала, что ты не должен был кричать, и это не чувствовалось правильным. Спасибо, что ты спросил. Теперь это опять чувствуется правильным».

В течение этих первых месяцев дети имели обыкновение находить меня и говорить, что они думают о женщине, которую они знали как свою мать. Они говорили слова, за которые прежде их наказали бы. Так, например, Бобби, мой старший сын, стал настолько мне доверять, что сказал: «Ты всегда предпочитала мне Росса. Ты всегда его больше любила». (Росс — мой младший сын.)

Я наконец-то стала матерью, которая может выслушать. Я погрузилась внутрь себя, и сосредоточилась на этом. «Могло ли это быть правдой? Неужели он прав?» И поскольку я призывала детей быть честными, поскольку действительно хотела правды, я ее нашла. Поэтому я смогла сказать: «Сладкий мой, я понимаю это. Ты прав. Я очень смущена». Я испытала к нему такую любовь, как к своему учителю, который прожил всю эту боль, и я испытала такую же любовь к женщине, которая поняла, что предпочитала одного ребенка другому.

Люди часто спрашивают меня, исповедовала ли я какую-нибудь религию до 1986 года. И я отвечаю: «Да. Моя религия состояла в том, что мои дети должны подбирать за собой свои носки». Это была моя религия, и я была полностью привержена ей, хотя она никогда не работала. Затем однажды, когда Работа уже жила во мне, я осознала, что это просто не было правдой. Реальность состояла в том, что они день за днем оставляли свои носки на полу, несмотря на годы моих просьб, придирок и наказаний. Я поняла, что это я должна подбирать носки, если хочу, чтобы они были подобраны. Мои дети были вполне счастливы и с разбросанными по полу носками. Так у кого же была проблема? Она была у меня. Это мои мысли о разбросанных по полу носках усложняли мою жизнь, а не носки сами по себе. И у кого было решение? Опять же, у меня. Я поняла, что я могла быть либо правой, либо свободной. Мне потребовалось всего несколько мгновений, чтобы поднять носки, не думая о детях. И произошла удивительная вещь. Я поняла, что мне нравится подбирать их носки. Я это делала для себя, а не для них. Это уже не было скучной домашней работой; подбирать носки и видеть чистый пол превратилось в удовольствие. В конце концов, они заметили, что это доставляет мне удовольствие, и начали сами подбирать свои носки, без моего напоминания.

Наши родители, наши дети, наши супруги и наши друзья будут нажимать на все наши кнопки, пока мы не осознаем, чего именно мы не желаем о себе знать. Каждый раз они будут направлять нас к нашей свободе.