Авдусин Д.А., Полевая археология СССР, М., 1980 4 страница

 

Разновидностью погребальных памятников являются дольмены. Изучение их интересно с точки зрения религиозного значения, а также и для выяснения способов обработки камня в соответствующую эпоху. Следы инструментов на каменных плитах, особенности обработки (например, обожженность поверхности) проливают свет на решение этого вопроса. Порода камня может дать возможность установить, откуда он привезен; ведь известны случаи доставки многотонных плит за несколько десятков километров, а это создает известные представления и об уровне развития техники соответствующей эпохи, и о социальной организации общества. Изучение обломков камней вокруг мегалитического сооружения поможет решить вопрос, доставлялась ли плита в обработанном виде или глыбой. Некоторые дольмены имеют высеченные рельефы или роспись краской. Изучение этих изображений представляет также большой интерес.

 

Погребальный обряд. Не все исследователи едины в вопросе об определении понятия «погребальный обряд». Одни придерживаются традиционной точки зрения: погребальный обряд — это конструкция могилы и намогильных сооружений, особенности положения костяка (или конструкции кострища) и особенности расположения вещей. Другие, например В. Я. Петрухие, погребальным обрядом считают действия, совершенные живыми над мертвым или около него при подготовке похорон, их совершении и вскоре после них. Быть может, последнее определение более точно, но в этом случае изучение начала и конца совершения обряда пока выходит за возможности археологии. Средний же этап — исследование действий при совершении похорон — нам кажется ближайшей возможной целью изучения погребального обряда, и оно полностью включает суть первого определения.

 

Ни одна черта погребального обряда сама по себе не может служить основанием для решительных выводов. Лишь совокупность этих черт, прослеженная на достаточном количестве погребений, может стать базой для исторических обобщений. Мало того, иногда даже тщательно изученная особенность древних погребений требует дополнительных доказательств. Ведь погребальный обряд как совокупность определенных черт дает слишком мало вариаций, аналогии каждой из которых встречаются на совершенно иной территории и в иное время. Все это нужно иметь в виду, используя древние погребения в качестве исторического источника.

 

Погребения делят на трупоположения (ингумации), из которых наиболее древние относятся к палеолиту, и трупосожжения (кремации), появившиеся в бронзовом веке. Анализ вариантов этих обрядов весьма важен, но они поддаются истолкованию с трудом. Иногда соответствующие выводы удается сделать при помощи этнографических аналогий, которые всегда следует привлекать. Далеко не просто вскрыть глубинную сущность конкретных исторических процессов и объяснить, например, почему одни племена хоронили мертвых в вытянутом положении, а другие — в скорченном, почему встречаются погребения в сидячем и стоячем положении. Сущность обряда парных погребений, т. е. совместного погребения мужчины и женщины, объясняют, учитывая характер соответствующей эпохи, но до сих пор на этот вопрос удовлетворительного ответа нет.

 

Важны соотношения погребений, расположенных под одной курганной насыпью. В этом случае типичны некоторые курганы эпохи бронзы. Наличие многих погребений требует решения вопроса об их одновременности или разновременности. В первом случае основную гробницу господина «охраняют» воины (или господину «прислуживают» рабы), во втором — погребения, совершенные в отдельных могилах, расположены вокруг родового жертвенника или погребения вождя. Погребения мужчин, женщин, детей занимают строго определенные для них места. Поскольку они погребены под одной курганной насыпью, можно предположить, что это члены одного рода. На принадлежность погребенных к одному роду может также указать длинный правильный ряд погребений в таком кургане. Иногда расположение погребений в кургане сравнивают с планировкой родовых поселков.

 

В таких курганах с большим числом разновременных погребений особое значение приобретают стратиграфические наблюдения: взаиморасположение могил по вертикали, установление их относительной хронологии. Здесь важны наблюдения не только над конструкцией могил, но и над расположением слоев насыпи, выкидов из ям, строительных остатков и пр. Примером таких раскопок могут быть раскопки кургана у с. Ягодного Н. Я. Мерпертом.

 

В. Я. Петрухиным разработаны остроумные приемы раскрытия семантики древних идеологических явлений на примере действий, производившихся при погребении руса, описанного Ибн-Фадланом. Главное внимание исследователя привлекли действия живых. Это наблюдение В. Я. Петрухина может послужить образцом изучения обряда. Так же весьма скрупулезно и точно исследование, произведенное Г. А. Федоровым-Давыдовым, обряда в кочевнических курганных группах, в которых на протяжении веков хоронили мертвых различные кочевники. Хотя вещи этих кочевников похожи, Г. А. Федоров-Давыдов сумел точным анализом разделить обряд погребения печенегов, торков и половцев.

 

Примером логических выводов могут служить заключения, сделанные М. К. Кадырбаевым по материалу тас-молинских курганов. Обратив внимание на то, что на выброшенных грабителями из погребений конских головах сохранились остатки уздечек, исследователь пришел к выводу, что ограбление было совершено вскоре после совершения похорон. Имея в виду, что из погребений исчезло все золото, М. К. Кадырбаев заключает, что в то время уже существовало не только имущественное расслоение, но и была развита частная собственность.

 

Кострище. Если покойник был сожжен на костре, предметом исследования является кострище, т. е. остатки этого костра. В условиях погребения в могиле уголь, зола и пепел многочисленны и фрагментарны, так как покойник сжигался обычно на стороне, а в могилу переносилась только часть кострища. Наиболее показательно изучение кострища в кургане. Обычно оно резко делится на две части. Его центр занимает черный мелкий пачкающий уголь, на ощупь, как будто жирный. Это остатки сожжения трупа. Жирное пятно окружено слоем серой золы, образовавшейся в результате сожжения древесной части костра. Наконец, все кострище кое-где окружено легким неравномерным слоем пепла, разлетевшегося при падении прогоревших частей костра. Такая структура кострища может помочь установить, лежал покойник на костре или в домовине (погребальном домике). Тогда при сожжении покойника на костре вещи, находившиеся при погребении, встречаются в верхней части кострища, а при сожжении в домовине — под слоем угля. Украшения прически, шеи, упавшие в кострище, могут указать, в какую сторону головой лежал на костре покойник.

 

По расположению в кострище некоторых предметов иногда можно сделать выводы о вещах не сохранившихся. Если в кострище встречаются заклепки, особенно расположенные группами, образующими овалообразную фигуру, есть основания предполагать, что покойник был сожжен в ладье. Расположение по кругу остатков оковки края щита дает возможность установить его круглую форму. Наличие группы стрел, обращенных острием к одному центру, предполагает, что стрелы в колчане находились наконечниками вниз.

 

Иногда возможно проследить и строение самого костра. Головни, которые встречаются в кострище, обычно тонки и указывают на то, что при сооружении костра толстые бревна не употреблялись. Это понятно и в силу умозрительного заключения: тонкие бревна легче рубить и сохнут они быстрее. Видимо, потому, что костер в значительной части был сложен из хвороста, в кострище головни встречаются редко — костер прогорал до конца. Поэтому до сих пор не решен вопрос о том, как клали костер: в клетку, в длину или другим способом.

 

В центре кострища иногда залегает линза мелкого жирного угля, в котором закопан горшок с жжеными костями, а вокруг горшка, в верхней части кострища и под ним находятся вещи. Видимо, остатки сожжения сгребли к центру кострища и тем нарушили в нем порядок бревен, вещей и других остатков. Делать выводы на основании изучения такого кострища гораздо сложнее. Но и в таком случае не все вещи бывают потревожены и иногда сохраняют свой порядок, выяснение которого требует внимания.

 

Произвести трупосожжение над уже вырытой могильной ямой трудно, и, вероятно, поэтому такой обряд встречается редко. Чаще в могильную яму помещали остатки сожжения, произведенного на стороне. Еще одна разновидность погребального обряда — сожжение на стороне, помещенное на горизонте, может быть истолковано как захоронение праха, привезенного издалека. В тесной связи с этим обрядом находится обряд возведения «пустых» курганов, не содержавших захоронения. Объясняют этот обряд тем, что тело погибшего на чужбине воина не могло быть привезено на родину, а курган, содержащий лишь слой пепла, как бы символизировал его погребение в родном краю. Подобные символические могилы, или кенотафы (от греческих слов кенос-пустой, тафос — могила), известны этнографически. В Дании прослежены остатки домиков, находившихся на вершинах курганов, где и помещались остатки сожжения. С разрушением домиков исчезали и остатки кремации. Но у нас подобный обряд неизвестен.

 

Разницу в обрядах трупосожжения, произведенного на месте сооружения насыпи, и кремации, произведенной на стороне (а оба обряда иногда встречаются в одной курганной группе), объясняют разницей в верованиях людей, т. е. такая курганная группа оставлена разноэтничным населением. Но для курганов X века М.В. Фехнер предложила другое решение. По ее мнению, курганы с сожжением на стороне содержали прах людей, умерших и сожженных зимой, но похороненных только весной или летом, так как зимой трудно копать землю, чтобы возвести курган.

 

Неоспоримо, что верования людей переживают имеющиеся у этих людей вещи. У лиц, оторванных от родины, набор вещей мог утратить характерные этнографические черты. Вещи типичной формы, вывезенные с родины, могут быть сравнительно скоро утрачены (утеряны, отняты, украдены, проданы и т. п.). Но традиционные привычки и верования еще долго сохраняются. Если человек пришел в чужую страну не один, эти верования сказываются и в погребальном обряде.

 

Круг вопросов, изучаемых по погребениям. Древние погребения — источник для решения многих важных проблем истории. Открытие древнейших погребений дало материал для исследования нового для первобытности вида человека — неандертальца. Внимание к человеческим останкам было подготовлено многолетним развитием археологии. Со второй половины XIX в. антропологи, будучи тесно связаны с археологией, сделали немало важных открытий, удревнивших историю человечества более чем на миллион лет.

 

Антропологический материал играет важную роль и в изучении более поздних эпох. Так, антропологическое исследование в курганах раннего железного века показало, что, например, в могилах с человеческими жертвоприношениями убитые люди принадлежат к иному антропологическому типу: господину служили иноплеменные рабы.

 

Мустьерские погребения — первое свидетельство о возникновении первобытных верований. Изучение погребений дает важный материал по истории религии как языческой, так и развитых форм, существовавших в обществах, изучаемых археологией. Через историю религии и искусства археологи пришли к изучению первобытной идеологии.

 

При изучении древних погребений, как отчасти было показано выше, открываются возможности исследования хозяйства конкретного коллектива, денежного обращения, торговли, строительного дела, социальных особенностей, искусства, миграций, природной среды и некоторых других проблем. В течение длительного времени археологическая хронология опиралась, да и сейчас часто опирается на даты вещей, установленные по материалам погребений. Ведь погребение дает комплекс одновременных вещей, что весьма важно для построения датировочной шкалы.

 

Структура и свойства этого вида исторических источников значительно отличаются от соответствующих качеств древних поселений. Изучение погребений, быть может, охватывает меньшее число проблем, но зато это такие проблемы, которые трудно изучить на основании исследования поселений. Стоит заметить, что некоторые из этих тем по погребальным обрядам изучаются с большей полнотой, чем по погребальным инвентарям. Так, вопросы идеологии, этноса не всегда могут быть правильно решены на основании анализа вещей и здесь нельзя не считаться с данными погребального обряда.

 

Вместе с тем ясно, что изучение любой археологической культуры должно производиться и по поселениям, и по погребениям. Эти памятники неразрывны. В свою очередь, они должны быть дополнены всеми другими возможными археологическими и иными источниками.

 

Прочие археологические памятники. Остатки древних поселений и древние погребения не исчерпывают многообразия археологических источников, изучаемых в процессе полевой деятельности археолога. Следует упомянуть о ряде других памятников.

 

Во многих областях нашей страны встречаются остатки обрядовых мест-святилищ. Исследование святилищ помогает изучать историю религии, ее значение в обществе, отношения жреческой и светской власти.

 

В степных районах Советского Союза нередко встречаются отдельно стоящие каменные изваяния людей (так называемые «каменные бабы»,) а также изваяния животных. Они служат источником для изучения истории искусства, религии, техники обработки камня, истории общества. Детальному исследованию изваяния подверглись, например, в работе Г. А. Федорова-Давыдова. Изображенное на изваяних оружие, украшения, сосуды часто имеют прямые аналогии в археологическом материале. При этом с помощью таких изображений удается понять назначение некоторых предметов, восстановить облик одежды, головного убора и даже прически, т. е. всего того, что при раскопках прослеживается плохо, если вообще может быть прослежено.

 

Охотничье-рыболовецкий, а иногда и скотоводческий быт первобытных народов изучается по наскальным изображениям и писаницам. Известно, что облик поселений таштыкской культуры нам лучше известен по писаницам, чем по раскопкам. При изучении писаниц и петроглифов важны не только детали (конструкция домов, лодок, луков и пр.), но и сам сюжет росписи в целом: военные столкновения, охота, танцы и т. п. Такая картина значительно расширяет наши представления о соответствующей эпохе. А какая именно эпоха изображена — можно установить по предметам уже известных очертаний, по общим элементам на изображении и в раскопанных памятниках, иногда расположенных рядом с петроглифами.

 

Источником для изучения зарождения и развития горного дела являются прежде всего остатки древних шахт, встречающиеся в горных районах в виде широких ям, а иногда и в виде узких копей. Здесь особенно ценен забытый или утерянный инвентарь рудокопов и остатки оборудования, а также важно изучение следов орудий на стенках шахты. Замечательна находка копей для добычи кремня в Гродненской области у Красного Села. С необыкновенной полнотой перед нами предстал весь процесс добывания ценнейшего по тем временам материала для орудий. Изучены древнейшие горные выработки; причем оказалось возможным побывать в тех самых шахтах, которые эксплуатировались тысячи лет тому назад.

 

О путях сообщения и путевом хозяйстве иногда можно судить по остаткам древних дорог и путевых сооружений. Используя данные топонимики и топографии, исследуют направление водных путей, где спорно даже расположение волоков, так как число вариантов обычно велико. На одном или обоих концах волока могут быть расположены селища, на которых жило население, обслуживавшее такой волок, и более или менее крупные кладбища. Примером могут служить Гнёздовские курганы и поселения.

 

В некоторых местах удается проследить большей или меньшей протяженности водопроводы, которые могут быть изучены как источник по истории развития производительных сил, экономики и техники. Такое же значение имеет изучение древних арыков, систем орошения древних пашен.

 

Важным источником для изучения не только военно-инженерного дела, экономики определенных государственных образований, но даже их политики являются остатки укреплений большой протяженности типа так называемых Траяновых валов, засечных черт и т. п.[6]

 

Сохранившиеся древние здания могут изучаться прежде всего с точки зрения исследования строительной техники, затем с точки зрения историко-архитектурной. Рельефы, сохранившиеся на таких древних зданиях, подобные рельефам владимирских соборов, а иногда и роспись также могут стать объектом историко-архитектурного изучения.

 

Наконец, следует упомянуть, что, хотя открытие вещевых и монетных кладов и происходит случайно, для археологии очень важны подробности открытия клада. Важно изучить ту оболочку, в которой найден клад (чаще всего это сосуд, но встречаются и мешочки, ящички, туеса), так как это может уточнить обстоятельства зарытия клада, его дату или дату типа сосуда. Так, например, важную роль при датировке Карбунского клада сыграла типичность для раннетрипольского времени сосуда, в котором находился клад, и другого сосуда, которым был накрыт первый. На пустом месте клады зарывались редко, поэтому важно изучение местности, где был найден клад. Некоторые исследователи считают, что ряд кладов отмечает место поселения, а каждый из них — место дома, в котором он был зарыт.

 

Археологические комплексы. В археологии важно понятие археологического комплекса. Различают закрытые и открытые комплексы. Главная черта закрытых комплексов — их неизменяемость и одновременность. К закрытым комплексам относятся: клад (монетный или вещевой); инвентарь погребения и вещи, найденные на полу сгоревшего жилища. Вещи, составляющие закрытые комплексы, могли быть сделаны в разное время, но попали в землю в один и тот же момент. От них нельзя ничего изъять, к ним нельзя ничего добавить. Закрытый комплекс отражает лишь один момент времени и тем важен для датировок.

 

Если в могилу, например в склеп, впущено второе погребение, оно могло нарушить комплекс первого, который перестает быть закрытым. Если удается доказать, что такого нарушения не произошло, то в одной могиле будут находиться уже два закрытых комплекса; причем второй будет отражать другой, более поздний момент времени.

 

Случайная яма, достигшая пола сгоревшего жилища, нарушает закрытый комплекс. Изъятый из земли клад, если в него добавлен новый предмет или изъят из него, также теряет качество закрытого комплекса.

 

Открытый комплекс может быть расширен, так как он зависит от археолога. Такой комплекс создается искусственно, в то время как закрытый комплекс независим от нас. Открытый комплекс отражает не момент, а отрезок времени. Таков снимаемый на раскопе пласт культурного слоя: его толщина и протяженность зависят от археолога, в нем нет гарантии одновременности ни по толщине, ни по протяженности. Напластования и вещи накапливались в пласте на протяжении определенного времени, а не мгновенно. Археолог вправе расширить этот комплекс, если это ему нужно, рассматривая несколько пластов вместе (например, при построении стратиграфического яруса). Но расчленить слишком толстые пласты нельзя. Археологические комплексы имеют и другие свойства, выходящие за рамки полевой археологии.

 

Изучение местности. Изучение местности может помочь установить закономерность расположения памятников данного вида. Сходные памятники находят в сходных топографических условиях: на мысу, водоразделе, возвышенности, у реки и т. п. Изучая местность, можно установить соотношение памятников разного вида, например, исследование окрестностей могильника может привести к открытию и поселения, где жили люди, оставившие могильник. Подобное обследование иной раз приводит к открытию дороги, связывавшей соседние поселения. Так открывают древние системы орошения, межи, разделявшие поля, и другие особенности, помогающие изучению хозяйства древнего населения данного района. В изучении хозяйства древнего населения немалое значение имеет изучение ландшафта, условий местности, которые могут указать на возможность или невозможность данной системы хозяйства в этом месте. При этом надо выяснить характер окружавшей древнего человека природной среды, которая в большинстве случаев изменилась до неузнаваемости. Например, палеолитические стоянки часто погребены под многометровой толщей лёсса. В подобных случаях изучение и реконструкция памятника возможны лишь при достаточном знакомстве с геологией, прежде всего с четвертичными отложениями, особенно с ледниковыми, образованием речных террас, закономерностями образования и роста торфяных болот и иными данными, так или иначе связанными с объектами, изучаемыми археологией.

 

Реконструкция природной среды важна для всех эпох, и археолог должен знать те методы и средства, которыми он может ее восстановить. Здесь важно изучение спор и пыльцы древних растений, химический анализ почвы, микроскопическое определение пород деревьев и иные специальные анализы, производимые не самим археологом, а по его указанию соответствующими специалистами.

 

Таковы в общих чертах возможности исторического исследования, которые открываются перед археологами в результате изучения археологических памятников. Но археолог далеко не всегда работает по собственным полевым материалам, ему приходится пользоваться также материалами, собранными другими исследователями[7].

 

Это прежде всего касается тех памятников, которые нельзя изучить дважды, т. е. поселений и погребений, уничтоженных раскопками. В известной степени это можно отнести и к остальным видам памятников, особенно удаленным или малочисленным. Значит, полевые материалы должны отражать черты и свойства источника, которые переходят на те дневники, чертежи и фотографии, которые сделаны в процессе раскопок или иного вида полевого исследования. Но помимо этих черт все эти документы неизбежно отражают индивидуальные черты исследователя, как бы он ни старался быть объективным. Ведь в полевой работе неизбежна трактовка памятника, а эта трактовка в первую очередь зависит от идеологии исследователя, а также от уровня развития археологии как науки и, следовательно, от уровня развития полевой археологии.

 

Разумеется, правильное истолкование памятника в процессе раскопок и после них возможно лишь при должном знании соответствующей археологической культуры. Под археологической культурой мы понимаем ограниченную во времени и пространстве группу памятников, объединенных общей территорией и общими характерными чертами, выражающимися в общности типов жилищ, форм орудий, украшений, керамики и в общности погребального обряда.

 

К памятникам и полевым материалам археолог должен относиться не менее критически, чем историк к письменным документам. Исправить методическую ошибку можно только путем добросовестного изучения и внимательного составления дневников и чертежей, а также фотографий.

 

Глава вторая

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ РАЗВЕДКИ

 

Задачи разведок. Археологические разведки служат средством предварительного изучения археологических памятников, расположенных в поле. Их целью является прежде всего составление археологической карты, т. е. выявление всего многообразия и всех доступных в данное время и при данном уровне развития науки археологических памятников района, области, страны. При выявлении памятника должны быть определены его основные особенности. Степень требуемой точности определения этих основных свойств для различных археологических памятников неодинакова.

 

Два вида разведок. Для археологической характеристики района достаточно знать самые общие черты памятника, т. е. место его расположения, внешний вид, сохранность и предполагаемую археологическую культуру или дату памятника. Но, если на определенном памятнике предполагаются раскопки, его предварительное изучение, предшествующее этим раскопкам, должно быть более полным.

 

Существуют два вида археологических разведок, отражающие две степени полноты характеристики памятника.

 

Поиски, имеющие целью открытие новых, не известных ранее памятников и изучение их внешнего вида. Эта главная задача не исключает из задач разведок проверки под тем же углом зрения уже имеющихся в литературе сведений о давно известных памятниках данной местности. Специфика поисков соответствует правам и обязанностям, налагаемым на разведчика открытым листом по форме № 3.

 

Разведки имеют целью составить полное представление о небольшом числе памятников для выбора объекта раскопок и составления конкретного плана этих раскопок[8]. Это не значит, что при таких разведках нужно обследовать только уже известные памятники. Открытие новых объектов археолог имеет в виду при археологических исследованиях любого рода. При детальном обследовании памятника часто нельзя обойтись без вскрытия небольших участков культурного слоя. Все это соответствует правам и обязанностям, налагаемым на разведчика открытым листом по форме № 2, без которого не разрешаются никакие земляные работы.

 

Любой вид разведок не может дать основание считать памятник полностью изученным. Археологические разведки, особенно поиски, производятся не для того, чтобы делать широкие или даже частные исторические построения. Широкие построения на основании разведочных данных часто далеки от истины, а порой оказываются вредными. Только археологические раскопки могут быть надежной базой исторических обобщенией, могут правильно и полно выявить характер памятника.

 

Подготовка к разведкам. Для того чтобы результаты разведок оказались наиболее полными, перед их началом должна быть проведена подготовительная работа. Нужно знать возможно подробнее характеристику археологической культуры, к которой относятся искомые памятники, особенно керамику, как наиболее частую находку, а также другие вещи; надо представлять характерные признаки расположения памятников этой культуры, их планировку. Вот почему хорошим разведчиком может быть только тот, кто получил специальную археологическую подготовку и уже имеет достаточный полевой опыт. Обычно подготовку к разведкам начинают с изучения археологической и краеведческой литературы, посвященной обследуемому району. Литература может быть бедна указаниями на археологические памятники данного района или отражать их недостаточно полно. В таком случае следует познакомиться с картотекой археологических памятников в отделе полевых исследований Института археологии АН СССР или в местном отделе культуры и отделении Общества охраны памятников истории и культуры.

 

Каждый памятник данного района должен быть выпи- сан на отдельную карточку и нанесен на карту, что поможет выявить необследованные места района и даст указания при составлении маршрута разведок. При повторных разведках подобная картотека поможет избежать пропусков тех или иных памятников.

 

Если исследователя интересует античная или средневековая тематика, ее разработку он должен начать с изучения письменных источников, коль скоро они имеются. Для археолога важны также дневники, планы и прочий материал старых раскопок, в том числе и вещи, для знакомства с которыми следует изучить соответствующие архивы и музеи. Подобное изучение литературы и источников позволяет представить специфику археологических памятников предполагаемого района разведок, их хронологический диапазон, многообразие, густоту, сохранность и т. п., а также не открывать уже открытое, что неоднократно случалось даже с опытными исследователями.

 

Археологические памятники теснейшим образом связаны с местностью; в связи с этим географическая и топографическая характеристики исследуемого района должны быть известны исследователю в деталях. Для этого в первую очередь изучаются сответствующие карты, как новые, так и старые, чтобы по ним можно было проследить значительные изменения физической географии (новые русла рек, распашка новых земель, отступление или наступление моря и др.). Предполагаемый маршрут разведок желательно изучить по карте настолько, чтобы наметить топографические пункты, на которых могут быть расположены археологические памятники того или иного вида.

 

Для того чтобы правильно представить характер археологических памятников данной территории и ее природные условия, нужно изучать также прилегающие к ней районы и иметь это в виду при работе в архивах над литературой, источниками и картами.

 

План поисков. Тщательное изучение маршрута позволит составить конкретный план работы. Этот план должен включать разработанный маршрут поискового отряда. Часто подобный маршрут обусловливается течением той или иной реки, направлением какой-либо дороги, т.е. более или менее длинной полосой, но лучше, если он будет определяться какой-либо территорией, захватывая и реки, и водоразделы. При этом выбирается способ передвижения (пешком, на лодке, на автомашине и т. п.). Если проводится сплошное обследование какой-либо территории, лучше заранее наметить маршрут каждого участника поискового отряда.

 

Длина маршрута. В зависимости от длины маршрута и способа передвижения определяется продолжительность экспедиции. При этом следует исходить из реальных возможностей обследования. Например, при пешем маршруте разведчик может обследовать в день полосу шириной один максимум два километра, длиной не более десяти километров. Желательно маршрут выбрать так, чтобы в его центре располагалась база экспедиции, куда время от времени следует доставлять собранные материалы[9]. Маршрут должен быть реальным и ясным.