II. Символизм сновидения и его связь с алхимией 5 страница

 

94 Вода, которую мать, бессознательное, льет в сосуд, принадлежащий аниме, это превосходный символ жизненной силы души (ср. рис.152). Древние алхимики никогда не уставали предлагать новые выразительные синонимы этой воды. Они называли ее aqua nostra, mercurius vivus, argentum vivum, vinum ardens, aqua vitae, succus lunariae, и так далее, под этим они подразумевали субстанциональное живое бытие, которое противостоит строгой нематериальности разума абстрактного. Выражение succus lunariae ясно указывает на ночное происхождение воды, а aqua nostra, как и mercurius vivus - на ее земной характер (рис.27). Acetum fontis - это сильнодействующая разъедающая вода (кислота или щелочь), которая растворяет все сотворенные вещи и, в то же время, ведет к самому твердому продукту, таинственному lapis.

 

 

95 Эти аналогии могут показаться чрезмерными. Но позвольте мне привести читателю сны 13 и 14 в следующей части (пар. 154,158), где символизм воды появляется снова. Важность действия "для внешнего мира", отмеченная самим сновидящего, указывает на коллективное значение сна, также как и тот факт - который имеет далеко идущее влияние на сознательную позицию сновидца - что его "оттолкнул отец".

 

96 Выражение extra ecclesiam nulla salus - "вне церкви нет спасения" - опирается на знание того, что установленное ею есть безопасный практичный путь с видимой или определенной целью, и что никаких путей и никаких целей за пределами этого найти нельзя. Мы не должны недооценивать опустошающий эффект потерь в этом хаосе, даже если мы знаем, что это sine qua поп любого возрождения духа и личности.

 

16 СОН:

 

97 Перед сновидящим лежит трефовый туз. Рядом появляется семерка.

 

98 Туз, как "1" - низшая карта, но высшая по ценности. Туз треф, имеющий форму креста, указывает на христианский символ. Поэтому в немецкой Швейцарии трефы часто называют Chru'dz (крест). В то же время три листа содержат намек на троичную природу Бога. Низшее и высшее есть начало и конец, альфа и омега.

 

99 Семерка появилась после туза треф, а не ранее. Предпочтительная идея такова: сначала христианская концепция Бога, а затем семь (этапов). Семь этапов символизируют трансформацию (рис.28), которая начинается с символов Креста и Троицы, и, оцененная с помощью ранних архаических аллюзий в видениях 7 и 13, восходит к solificatio. Но здесь намек на другое. Мы знаем, что возврат к Гелиосу античности, тщетно предпринятый Юлианом Отступником, был воспринят в средние века другим движением, которое выражалось формулой per crucem ad rosam (через крест к розе), приведшим позже к "Розе и Кресту" розенкрейцеров.

 

Рис. 28. Захват Левиафана с помощью состоящей из семи колен Давидовых рыболовной снасти, с распятием в качестве наживки. - Herrad of Landsberg, Hortus deliciarum (12 век)

 

Здесь эссенция небесного Солнца нисходит в цветок - земной ответ на взгляд с небес (рис.29). Солнечное качество перешло в символ "золотого цветка" китайской алхимии. Известный "голубой цветок" романтиков, пожалуй, последнее благоухание мистической "розы", в истинно романтическом стиле; это ведет назад, к средневековым разрушенным монастырям, в то же время скромно провозглашая что-то новое в земной влюбленности. Но даже золотое сияние солнца должно подчиняться закату, и это находит свою аналогию в блеске земного золота - хотя, как aurum nostrum, оно очень удалено от грубой материальности металла, по меньшей мере для утонченных умов. Один из самых интересных алхимических текстов - это Rosarium philosophorum, имеющий подзаголовок "Secunda pars alchimiae de lapide philosophico vero modo praeparando... Cum figuris rei perfectionem ostendentibus"(l550).*29 Анонимный автор -определенно "философ", он уверен, что алхимия связана не с ординарным приготовлением золота, а с философскими секретами. Для алхимиков-философов золото, несомненно, имело символическую природу'30 и наделялось такими атрибутами как uitreum или philosophicum. Возможно, благодаря этой чересчур очевидной аналогии с солнцем, за золотом отрицалось высшее философское значение, которое вместо него приписывалось lapis philosophorum. Преобразователь выше преобразованного, преобразованное - одно из магических свойств волшебного камня. В Rosarium philosophorum говорится: "Ибо наш камень, именуемый живой западной ртутью, которая, будучи помещена в золото, побеждает его, есть то, что убивает и оживляет".31 Что касается "философского" значения lapis, его хорошо показывает следующая цитата из трактата, приписываемого Гермесу: "Пойми, сын мудрости, что возвещает этот драгоценный камень:"... И мой свет побеждает всякий свет и моя добродетель всякую добродетель превосходит... Я порождаю свет, но и тьма тоже моей природы."-

 

Вторая часть алхимии о философском камне, надлежащим образом изготовленном... с представлением изображений совершенной вещи (лат.) Прим. перев,

Рис. 29. Семилепестковая роза как аллегория семи планет, семи стадий трансформации и т.д. - Fludd, Summum bonum (1629), фронтиспис

 

17 СОН:

 

100 Сновидящий идет по длинной тропе и находит на пути голубой цветок.

 

101 Идти по длинной тропе означает странствовать по дорогам, которые, в частности, не ведут никуда; это означает поиск перемен и их преемственность. Сновидящий находит голубой цветок, бесцельно цветущий у дороги, случайное дитя природы, пробуждающее теплые воспоминания о более романтическом и лирическом времени, юношеской поре, когда все развивалось, когда научное видение мира еще не разрушилось миром опыта -или, скорее, когда разрушение только начинается и на прошлое кинут лишь мимолетный взгляд. На самом деле цветок, подобно дружественному знаку, божественной эманации из бессознательного, показывает сновидцу, лишенному, как и любой современник, своей доли безопасности, защиты и спасения, историческое место, где можно встретить друзей и братьев, где можно найти зерно, которое захочет прорасти в нем. Но сновидящий не знает ничего о древнем солнечном золоте, которое связывает невинный цветок с противоприродным черным искусством алхимии и с кощунственной языческой идеей solificatio. Потому что "золотой цветок алхимии" (рис.30) иногда может быть голубым цветком: "Сапфировый голубой цветок гермафродита".33

 

18 СОН:

 

102 Человек протягивает к нему руну с золотыми монетами. Сновидящий с негодованием бросает их на землю и немедленно начинает глубоко сожалеть об этом. Затем в огороженном пространстве происходят различные события.

 

103 История голубого цветка продолжается. "Золото" предложено и с негодованием отвергнуто. Такую ошибочную интерпретацию aurum philosophicum легко понять. Но как только это случается, приходит острая боль угрызений совести по поводу того, что драгоценная тайна отвергнута и на загадку Сфинкса дан неправильный ответ. То же самое произошло с героем майринковского "Голема", которому призрак предлагает пригоршню зерна, а он ее отвергает. Грубая материальность желтого металла с его одиозной славой и невысокая ценность зерна делают оба отказа достаточно понятными - но именно потому так трудно найти lapis: он - exilis *, он - выброшенный на улицу или в навозную кучу, он -обычнейшая вещь, которую можно найти где угодно - "in planitie, in montibus et aquis". Здесь есть однопорядковый аспект с драгоценным камнем Спиттелера в "Прометее и Эпиметее", который по той же причине не был распознан земной мудростью. Но "камень, который отвергли строители, ляжет во главу угла" и интуитивное представление об этой возможности вызывает у сновидящего сильное сожаление.

 

*Неприятный, тусклый (лат.) Прим. перев.

 

104 Во внешнем аспекте весьма банально то, что золото становится деньгами, т.е. облекается в монеты, чеканится, оценивается. Психологически это как раз то, что Ницше отказывался делать в своем "Заратустре": давать имена ценностям. Будучи оформлена и названа, психическая жизнь разменивается на отдельные монеты. Но это возможно лишь потому, что свойственно целому ряду вещей, скоплению разобщенных унаследованных единиц. Обычный человек не есть "самость" - он является массой и частицей в массе, коллективе до такой степени, что он даже не осознает свое собственное эго. Поэтому с незапамятных времен он нуждается в преобразующих мистериях, которые должны ввергнуть его в ничто иное, как variete, и избавить его от животной коллективной психе.

 

105 Но если мы неподобающим образом отталкиваем это variete человека "как он есть", то он не может достичь интеграции, стать самостью. 34 И это ведет к духовной смерти. Жизнь, как иногда случается, в себе и для себя - нереальная жизнь; она реальна, когда она известна. Лишь целостная личность может ощущать жизнь, но не та, которая расщеплена в различных аспектах, этот узел начал и концов, который тоже называет себя "человеком". Опасная множественность, уже проблескивавшая в сне 4 (пар.58), компенсируется в впечатлении 5 (пар.62), где змея описывает магический круг и тем отмечает табуированную площадь, temenos (рис.31). Во многом тем же путем и в аналогичной ситуации temenos вновь появляется здесь, рисуя "множество" вместе для объединенного разнообразного выполнения - собрания, которое выглядит как увеселение, хотя оно быстро утратит свой увеселительный характер: "игра козлов" разовьется в "трагедию". Согласно всем аналогиям, игра сатира была мистическим действием, из которого мы можем заключить, что его целью, как и везде, было восстановление связи человека с его естественными предками и, таким образом, с источником жизни, почти так же, как непристойные истории, aiscrologia рассказываемые афинянками во время Элевсинских мистерий, задумывались для поддержания плодородия земли. 35 (ср. так же рассказ Геродота 36 об эксгибиционистских действиях, связанных с празднествами Исиды в Бубастисе).

 

106 Однако аллюзия компенсаторного значения temenos для сновидящего еще окутана тьмой. Как можно вообразить, он гораздо более связан с опасностью духовной смерти, которая воскрешается в памяти благодаря неприятию им исторического контекста.

 

19 ВИДЕНИЕ:

 

107 Мертвая голова. Сновидящий хочет отбросить ее, но не может. Череп постепенно превращается в красный шар, затем в женскую голову, которая излучает свет.

 

108 Череп, упоминаемый Фаустом и Гамлетом, - это напоминание об ужасающей бессмысленности человеческой жизни, когда она "поблекла с побледнением мысли". Традиционные мнения и заключения заставили сновидца отбросить в сторону сомнительные и непривлекательные предложения. Но когда он пытается отвратить зловещее видение мертвой головы оно превращается в красный шар, который мы можем принять за аллюзию восходящего солнца, поскольку затем она превращается в сияющую голову женщины, прямо напоминая о видении 7 (пар.67).

 

 

 

Рис. 31. Символический город как центр земли, его четыре защитные стены образуют квадрат: типичный temenos. - Maier, Viatorium (1651)

 

Проявляется, очевидно, энантиодромия, игра противоположностей,37 после отвержения бессознательное более сильно настаивает на своем. Прежде всего оно порождает классический символ для единства и божественности самости -солнце; затем оно приводит к мотиву неизвестной женщины, которая воплощает в себе бессознательное. Естественно, этот мотив включает в себя не просто архетип анимы, но и отношение сновидящего к реальной женщине, которая является и личностью и сосудом для психической проекции ("Сосуд сестры" в сне 15, пар.91).

 

109 В философии неоплатоников душа имеет определенные свойства сферы. Субстанция души окружена концентрическими сферами четырех элементов над пламенеющими небесами.

 

20 ВИДЕНИЕ:

 

110 Шар. Неизвестная женщина стоит на нем и поклоняется солнцу.

 

111 Это видение является расширением видения 7 (пар.67). Отвержениие в сне 18, очевидно, равнозначно здесь разрушению всего целостного развития. Следовательно начальные символы появляются теперь снова, но в расширенной форме. Такая энантиодромия является характеристикой серий сновидений вообще. Пока не вмешается сознание, бессознательное будет посылать волну за волной, подобно сокровищу, которое, говорят, девять лет, девять месяцев и девять дней должно идти к поверхности и, если оно не обнаружено в последнюю ночь, опускается вниз, чтобы начать все сначала.

 

112 Этот шар, возможно, является плодом из идеи красного шара. Но, поскольку последний есть солнце, шар здесь, скорее, является образом земли, на которой стоит анима, поклоняющаяся солнцу (рис.32). Анима и солнце, таким образом, разделены, это указывает на тот факт, что солнце и душа представляют различные принципы. Анима - олицетворение бессознательного, тогда как солнце - символ источника жизни и предельной целостности человека (как указывается в solificatio). Опять таки, солнце есть античный символ, который до сих пор очень близок нам. Мы так же знаем, что ранние христиане с трудом отличали hlioz anatolhz (восходящее солнце) от Христа.39

 

Анима спящего, кажется, должна быть солнцепоклонницей, она, так сказать, принадлежит к древнему миру по следующей причине: сознательный ум с его рационалистической позицией мало или совсем не интересуется ею и, следовательно, делает невозможным для анимы стать современной (или лучше, христианизированной).

 

Это выглядит почти так же, как если бы развитие интеллекта, которое началось в Средние века как результат схоластических упражнений, вело аниму к возврату в древний мир. Ренессанс дает нам достаточное свидетельство этому, яснее всего изложенному в Hypnerotomachia Франческо Колонна, где Полифил встречает свою аниму, Полию, при дворе царицы Венеры, совершенно незатронутом христианством и одаренном всеми "добродетелями" античности. Книга прямо рассматривалась как текст мистерии. 40 С такой анимой мы входим прямо в древний мир. Поэтому я не стал бы думать, что кто-либо ошибается, интерпретируя отталкивание золота в сне 18 ex effectu как попытку избежать прискорбного и неподобающегося возврата к античности. Действительно, жизненные доктрины алхимической философии текстуально идут из позднего греко-римского синкретизма, как Руска, например, достаточным образом установил в случае "Turba". Поэтому любая аллюзия в алхимии относит нас назад к древнему миру и осуществляет подозрительный возврат к языческому уровню.

 

113 Здесь, возможно, стоит подчеркнуть, что бессознательное сновидящего не подозревает всего этого. Но в своем бессознательном сновидец погружен в море исторических ассоциаций, так что он поступает в своих снах так, как если бы он полностью осознавал эти удивительные экскурсии в историю человеческого ума. Фактически он бессознательно изображает автономное психическое развитие, подобно средневековому алхимику или классическому неоплатонику. Поэтому каждый мог бы сказать - cum grano salis, что историю можно было бы легко сконструировать по его собственному бессознательному - так же как и по существующим текстам.

 

21 ВИДЕНИЕ:

 

114 Сновидящий окружен нимфами. Голос говорит: "Мы здесь были всегда, только ты нас не замечал" (рис.33).

 

Рис. 33. Полифил в окружении нимф. - Beroalde de Verville, Le Songe de Poliphile (1600)

 

115 Здесь регрессия проходит еще дальше, к бесспорно классическому образу. В то же время ситуация сна 4 (пар.58) повторяется снова, как и ситуация сна 18, где отвержение привело к компенсаторной энантиодромии видения 19. Но здесь образ усиливается галлюцинаторным распознаванием того, что драма существовала всегда, хотя до этого не замечалась. Реализация этого объединяет бессознательную психе с сознанием, как с сосуществующей сущностью- Феномен "голоса" во снах всегда имеет для сновидящего окончательный и неоспоримый характер antoz efa, 41 т.е. голос выражает неоспоримую истину или условие. Тот факт, что установлен смысл прошлого, что достигнут контакт с глубочайшими пластами души, принимается бессознательной личностью сновидящего и сообщается его сознанию как ощущение сравнительной безопасности.

 

Рис. 34. Nigredo, стоящий на rotundum, т.е. sol niger (черном солнце). -Mylius, Philosophia reformata (1622)

 

116 Видение 20 представляет аниму как солнцепоклонницу. Она находится на шаре или сферической форме. Но первой сферической формой был череп. Согласно традициям, голова или мозг есть вместилище anima intellectualis. Поэтому алхимический сосуд должен быть круглым подобно голове, так что исходящее из сосуда должно быть равно "круглому", т.е. простому и совершенному как anima mundi. Работа увенчана изделием rotundum, которое, как materia globosa, располагается в начале и в конце, как золото (рис.34; ср. так же рис.115, 164,165). Возможно, что нимфы, которые "всегда были здесь", являются аллюзией к этому. Регрессивный характер этого видения так же очевиден из того, что оно содержит умножение женских форм, как во сне 4 (пар. 58). Но здесь они имеют классическую природу, которая, подобно поклонению солнцу в видении 20, указывает на историческую регрессию. Расщепление анимы на многие фигуры эквивалентно регрессии в неопределенное состояние, т.е. в бессознательное, из чего мы можем заключить, что относительный распад сознания равносилен личностной регрессии (процессу, который наблюдается в своей крайней форме в шизофрении). Распад сознания или, как говорит Жане, abalssement du niueau mental,* приводит к первобытному состоянию ума. Параллель к этой сцене с нимфами следует искать в regio nymphididica Парацельса, отмеченном в трактате De vita longa как начальный этап процесса индивидуации.43

 

* Снижение ментального уровня (фр.) Прим. перев.

 

22 ВИДЕНИЕ:

 

117 В первобытном лесу. Угрожающе маячит слон. Затем огромная обезьяна, медведь или пещерный человек угрожает сновидящему дубиной (рис.35). Внезапно появляется "человек, с остроконечной бородой", он пристально смотрит на нападающего и зачаровывает его. Но сновидящий напуган. Голос говорит: "Все должно управляться светом".

 

118 Множество нимф раздробилось на еще более примитивные компоненты; так сказать, влияние настроения значительно возросло, из этого можно заключить, что пропорционально возросла изоляция сновидящего от современников. Эта изоляция может привести назад к видению 21, где единение с бессознательным было осознано и принято как факт. С точки зрения сознания это иррационально; оно устанавливает тайну, которую надо заботливо охранять, поскольку ее существование невозможно объяснить любой так называемой здравомыслящей личности. Того или каждого, кто попытался бы сделать это, посчитали сумасшедшим. Следовательно, разряд энергии в окружающее пространство значительно задерживается, в результате энергия накапливается в области бессознательного: поэтому в автономии бессознательных образов возрастает патологическое, достигая кульминации в агрессивности и настоящем ужасе. Прежде интересные и разнообразные, превращения становятся неприятными.

Рис. 35. Средневековая версия "дикого человека". - Codex Urbanus Latinus 899 (15 век)

 

Мы обнаруживаем, что достаточно легко принимаем классические фигуры нимф благодаря их эстетической красоте; но мы не представляем, что за этими грациозными фигурами скрывается дионисийская мистерия античности, игра сатиров с ее трагическим смыслом: кровавое расчленение бога, который стал животным. Здесь нужен Ницше, чтобы показать во всей ее слабости позицию европейского школьника по отношению к древнему миру. Но что означает Дионис для Ницше? То, что он сказал об этом, следует воспринимать серьезно; то что он сделал ему - еще серьезней. Не может быть сомнения, что на ранних этапах своей роковой болезни он знал, что несчастная судьба Загрея была уготована и ему. Дионис -бездна страстного распада, где все человеческие различия перемешиваются с животной божественностью первобытной психе - блаженное и страшное переживание. Человечество, толпясь за стенами своей культуры, верит, что оно избежало этого испытания до тех пор, пока оно не преуспевает в освобождении другой оргии - кровопролития. Все здравомыслящие люди были поражены, когда это случилось и обвинили финансовые круги, военную промышленность, евреев и франкмасонов.44

 

.19 В последний момент "остробородый" друг появляется на сцене как услужливый deus ex, machina* и изгоняет угрозу уничтожения, исходящую от обезьяны-убийцы. Когда Фауст глядел с невозмутимым любопытством на призраков и чертей классической Walpurgisnacht**, кто знает, сколь многим он был обязан поддерживающему присутствию Мефистофеля и его прозаической точке зрения! Если бы люди могли вспомнить о научных или философских размышлениях неправильно употребляемого интеллекта в нужный момент! Те, кто неправильно его используют, навлекают на себя подозрение в том, что они никогда не переживали чего-либо, что могло бы сообщить им о его ценности и показать, почему человечество ковало это оружие с таким беспрецедентным усилием. Надо совсем не соприкасаться с жизнью, чтобы не замечать таких вещей. Интеллект может быть дьяволом (рис.36), но дьявол - "блудный сын хаоса", которому можно с готовностью довериться, чтобы эффективно бороться с его породителем. Дионисийский опыт даст этому дьяволу достаточно работы, которую он будет ожидать, поскольку окончательное решение проблемы с бессознательным значительно превосходит труды Геркулеса- По моему мнению, это целый мир проблем, которые интеллект не мог бы решить даже за сотни лет - здесь причина того, почему он часто уходит в отпуск, чтобы восстановиться на более легких задачах. И по той же причине психе забывается столь часто и столь же долго, и потому интеллект часто использует "магические слова" вроде "оккультный", "мистический" в надежде, что даже разумные люди подумают, что этот лепет что-нибудь реально означает.

 

* Бог из машины (лат.). В античном театре неожиданное появление с помощью театрального механизма на сцене бога приводило к развязке конфликта. Прим.. ред.

 

** Вальпургиева ночь (нем.) Прим. перев.

 

Рис. 36. Дьявол как эфирный дух и безбожный разум. - Иллюстрация Эжена Делакруа (1799-1863) к "Фаусту", ч. 1.

 

120 В заключении голос объявляет: "Все должно управляться светом", где подразумевается свет сознательного ума, достигшего подлинного illuminatio. Темные глубины бессознательного более не могут отрицаться невежеством и софистикой -бедной маскировкой всеобщей боязни - и не могут быть объяснены с помощью псевдонаучных рационализации. Наоборот, теперь следует отметить, что в психе существуют вещи, о которых мы знаем мало или совсем ничего не знаем, но они, тем не менее, воздействуют на наши тела самым настойчивым образом; и что они обладают, по меньшей мере, такой же реальностью, как вещи физического мира, который мы, в конечном счете, тоже не понимаем. Любая линия исследования, которая утверждает, что ее предмет был нереальным или всего лишь "Только", не сделала никакого вклада в знание.

 

121 С активным вмешательством интеллекта начинается новая фаза бессознательного процесса: сознание должно теперь согласится с фигурами неизвестной женщины ("анима"), неизвестного человека ("тень"), мудрого старца ("мана личность")45 и символами самости. С последней мы будем иметь дело в следующем разделе.

 

 

Рис.38. Меркурии в виде девственницы, стоящей на золотом (so l) и серебрянном (luna) фонтанах, со своим сыном - драконом. - Thomas Aquinas (pseud.), De alchimia, (16 век)

 

Рис. 39. Шри-Янтра

 

СИМВОЛИЗМ МАНДАЛЫ

 

I. ОТНОСИТЕЛЬНО МАНДАЛЫ

 

122 Как я уже говорил, мною собрана серия из почти четырехсот снов и видений, которые я рассматриваю как мандалообразные. Термин "мандала" был выбран потому, что это слово означает ритуальный или магический круг, используемый в ламаизме и в тантрической йоге в качестве yantra или средства медитации (рис.39). Восточные мандалы, используемые в церемониале, являются изображениями, зафиксированными традицией: они могут чертиться или рисоваться, или в определенных специальных церемониях даже представляться пластически.

 

123 В 1938 году в монастыре Бхутиа Басти близ Дарджилинга я разговаривал с ламаистским rimpoche* по имени Лингдам Комхен о khilkor или мандале. Он описал ее как dmigs-pa (произносится "мигпа"), мысленный образ, который может построить лишь полностью обученный лама с помощью воображения. Он подчеркнул, что нет мандал, похожих одна на другую, все они имеют индивидуальные различия. Кроме того, он сказал, что мандалы, которые можно найти в монастырях и храмах, не имеют особой ценности, потому что они являются лишь внешними представлениями. Истинная мандала это всегда внутренний образ, который постепенно строится (активным) воображением в то время, когда нарушено психическое равновесие, или когда необходимо разобраться в каком-либо положении, не разъясненном в священной доктрине. В ходе дальнейшего изложения станет ясно, что это удовлетворительное объяснение. Утверждение о свободном и индивидуальном формировании мандалы следовало бы принимать, однако, с рядом поправок, так как во всех ламаистских мандалах господствовал не только безошибочный стиль, но и традиционная структура. Например, они все основывались на кватерной системе, quadrature circuit, и их содержание неизменно исходит из ламаистской догмы. Существуют тексты, такие как Шри-Чакра-Самбхара тантра,2 которые содержат указания для создания таких "мысленных образов". Khilkor резко отличается от так называемого sidpe-korlo, или Колеса мира (рис.40), которое символизирует путь человеческого существования в его различных формах, согласно буддистским представлениям. В контрасте с khilkor, Колесо мира основано на троичной системе, в нем три мировых принципа изображены в центре: петух, эквивалентный похоти; змея - ненависти или зависти; свинья - невежеству или бессознательному (auidya). Здесь мы приходим к дилемме тройки и четверки, которая тоже проявляется в буддизме. Мы вновь встретимся с этой проблемой в наших последующих сериях сновидений.

* Учитель (сане.). Прим. пер.

 

Рис. 40. Тибетское Колесо Мира (sidpe-korlo)

 

124 Мне кажется бесспорным, что эти восточные символы рождены снами и видениями, а не изобретены основоположниками церкви Махаяны. Напротив, они находятся среди древнейших религиозных символов человечества (рис.41-44) и, возможно, существовали еще в эпоху палеолита. (Ср. родезийскую наскальную живопись). Более того, они распространены по всему миру - утверждение, на котором нет нужды настаивать. В данном разделе я просто хочу показать на подручном материале, как мандалы приходят в бытие.)

Рис. 41. "Камень солнца" - ацтекский каменный календарь

 

Мандалы, используемые в церемониале, имеют большое значение, потому что их центры обычно содержат одну из восточных религиозных фигур: или самого Шиву - часто в объятиях Шакти - или Будды, Амитабхи, Авалокитешвары, или одного из великих учителей Махаяны, или просто dorje, символ всех божественных сил вместе, созидательных или разрушительных (рис.43). Текст "Золотого цветка", произведения даоисского синкретизма, специально указывает на дополнительные определенные "алхимические" свойства этого центра, по образу действия подобного lapis и elixir vitae, так что по действию он есть farmakon aqanasiaz *3.

 

*Эликсир жизни или бессмертия (греч.). Прим. пер.

 

Рис. 42. Мандала, содержащая младенца Христа, несущего Крест. Фреска Альберта Пиктора в церкви Харкеберга, Швеция (1480)