Общение. Взаимодействие и взаимозависимость партнеров

 

Подарок – Лови кастрюлю! – Качели – Тень – Сиамские близнецы – Зеркало – Клубок ниток – Парное оправдание поз – Перехват – Двойной перехват – Парное действие – Пилим дрова – Насосы – Лодка – Перетягивание каната – Озвученные действия – Лучеиспускание и лучевосприятие – Физическая природа общения – Через окно – Сцепка – Что-то случилось! – Над кем смеетесь? – Изобретатели – Два ассистента – Пристройка – Двое на скамейке – Перемена отношения к партнеру – Словесное воздействие – В эфире – Разговор по телефону – Переговорный пункт

ПОДАРОК

Упражнение соединяет тренировку взаимодействия партнеров с памятью восприятий.

— У вас в руке яблоко. Большое, спелое, душистое. Рассмотрите его, какое оно аппетитное! Вспомните его вес (памятью мышц), его глянцевую кожицу (памятью пальцев), его запах (памятью обоняния). Все эти воспоминания, то одно, то другое, будут все время связаны и со зрительной памятью – вы будете видеть на своем внутреннем экране воображения и его румяный бочок, и черенок с зеленым листком.

— Не выпуская из рук яблока, выберите себе партнера так, как вы уже умеете делать – молчаливо, незаметно для остальных. Убедитесь, что партнер понял вас.

— Кому не удалось выбрать партнера, поднимите руки. Увидели, кто без партнера? Вот и договоритесь между собой – но ни слова, ни движения! Теперь все с партнерами, можно так же молчаливо договориться, кто из вас кому подарит яблоко. Добейтесь, чтобы партнер понял – это вы ему кинете яблоко, а он пусть ловит его. Нет, нет, подмигивать запрещается! Лицо как будто неподвижно, только чуть-чуть что-то неуловимое делают глаза и губы, незаметно для окружающих. Проверим, верно ли договорились. Кто понял, что будет ловить яблоко, поднимите руки. Ну вот, кто ошибся, договоритесь снова.

— Кидаем яблоко партнеру. Надо увидеть, как оно летит в воздухе. Не упустите его! Ловите одной рукой, вторая ведь занята.

— Теперь у некоторых из вас по два яблока. Рассмотрите, какое из них более аппетитное. Решите, какое оставите у себя, а какое кинете партнеру. Посмотрим, добры ли вы к своему товарищу. Кидайте!

Надо обратить внимание участников этого упражнения, какая крепкая связь с партнером получается у них (и они не могут ее не чувствовать), когда они договариваются друг с другом и обмениваются яблоками.

ЛОВИ КАСТРЮЛЮ!

Ученики, сидя или стоя в большом кругу, перебрасываются воображаемыми предметами. Бросая, ученик объявляет имя партнера и предмет, который он кинет. Тот, кому кидают, должен немедленно «пристроиться» к предмету – ведь котенка нужно ловить иначе, чем змею.

— Володя! Кастрюля! – кричит ученик и швыряет воображаемую кастрюлю.

— Вы решили, почему вы кидаете Володе кастрюлю? Сначала нужно придумать цель действия, а она вряд ли заставит вас так истошно кричать, как будто вы бомбу кидаете. Дело-то простое – Володе надо кашу сварить. Затем нужно ощутить в своих руках воображаемую кастрюлю – тогда вы не станете ее швырять, как ком бумаги.

— Володя, вы поняли, для чего вам кидают кастрюлю? Если даже не угадали, должны сами решить, зачем он швырнул вам кастрюлю. Ой, наверно, он по каше соскучился! Вы протягиваете руки, чтобы поймать воображаемую кастрюлю, – это начало действия, о цели которого вы уже догадываетесь.

— Разрешаются любые причины и цели, кроме одной, – «я – пугаю товарища» (а для того, кто ловит, – «я растерялся от неожиданности «).

Упражнение опасно своей кажущейся простотой. Оно может не принести никакой пользы и даже причинит вред, если будет выполняться бездумно, с целью повеселиться. Чтобы с самого начала придать ему верный характер, нужно остановить игру на первом же броске и добиться, чтобы и бросающий и ловящий увидели и ощутили в руках воображаемый предмет. И ощутили творческую радость!

Объявив партнера, ученик вступает с ним во взаимодействие – на это тоже надо обратить их внимание:

— Сейчас вы узнаете, что вам кинут! Будьте готовы мгновенно принять такое положение, чтобы поймать этот предмет. Что вам кинут? Удочку? Смотрите же, не наколитесь на крючок, когда будете ловить. Ловите!

— В какой момент вы ощущали наиболее тесное взаимодействие с партнером? Да, в ту секунду, когда один приготовился кинуть, а другой поймать!

КАЧЕЛИ

Упражнение связывает тренировку двигательных ощущений с первыми навыками взаимодействия и взаимосвязи партнеров.

— Вспомните большие качели в парке. Вы с товарищем, или с подругой, становитесь лицом друг к другу на дно люльки, качельной лодочки, беретесь за металлические прутья и... Что происходит дальше? Как удается вам превратить неподвижную лодочку в огромный летающий маятник? Вы приседаете и выпрямляетесь. Отталкиваете тяжесть и отдаетесь легкости. Вы становитесь то тяжелее слона, то легче пушинки. Говоря языком космонавтов, вы испытываете состояние то перегрузки, то невесомости.

— Сделаем упражнение, которое напомнит вам полет на качелях. Разделитесь на пары и станьте друг против друга. Возьмитесь за руки, поднимите соединенные руки на уровень груди. Пусть первый присядет и выпрямится. Он должен при приседании перелить волну мышечного напряжения от плечей к ногам, а при выпрямлении перелить волну мышечного расслабления от ступней к кистям. Партнер делает то же самое: он приседает, когда первый начинает выпрямляться, и начинает выпрямляться, когда первый приседает.

— Помните: не партнер должен пристроиться к вам, а вы – к партнеру. Если нет слаженного взаимодействия – виноваты вы, а не партнер. Уловите его ритм, поймайте величину напряжения, с которой он действует.

Добейтесь плавности! Пусть волна переливается, а не скачет рывками – ведь это волна!

— А теперь – «гигантские шаги». Вот они! Летайте!

ТЕНЬ

— Выбрали партнера? Первый (молча договоритесь – кто) будет Человеком, пусть он ходит по комнате, как по лесу, собирает грибы, рвет ягоды, ловит бабочек. Второй будет его Тенью, пусть он ходит за спиной Человека и повторяет в точности все его движения.

— Если Человек задумчив, грустен – может ли Тень веселиться? Повторяя движения Человека, Тень должна действовать в том же ритме и в том же самочувствии. Мало повторять движения, надо еще попытаться проникнуть в мысли Человека, догадаться о целях его действий, уловить его сегодняшнее физическое самочувствие.

СИАМСКИЕ БЛИЗНЕЦЫ

Это забавное упражнение тоже тренирует навык взаимосвязи и взаимозависимости партнеров в едином действии.

— Выберите партнера. Представьте себе, что вы и ваш партнер – одно целое, что вы, как сиамские близнецы, приросли бок к боку. Крепко обнимите партнера за талию одной рукой и считайте, что этой руки у вас нет. Есть только по одной руке на каждого. Ходить – сложно. Ноги тоже частично срослись, так что приходится шагать как одному существу – сначала шаг двумя сросшимися ногами, потом единый шаг двумя «боковыми» ногами. Пройдитесь по комнате, привыкайте друг к другу.

— Привыкли? Попробуйте позавтракать. Садитесь за стол. Перед вами воображаемый завтрак: тарелка сосисок с капустой, стакан кофе, булочка. Помните, что на двоих у вас – две руки. В одну руку берите нож, в другую – вилку. Режьте и ешьте, кладите кусочки в каждый рот по очереди. Потом напейтесь кофе с булочкой.

— Вы понимаете, как нужна согласованность действий? И как нужно быть внимательным к действиям партнера!

ЗЕРКАЛО

— Станьте парами друг против друга. Решите, кто из вас Человек, а кто Зеркало. Пусть Человек делает то, что обыкновенно делает перед зеркалом: причесывается, бреется, «наводит косметику», примеряет костюм. Зеркало обязано точно отразить все действия Человека.

— У Человека есть, конечно, конкретная цель его действий: допустим, он причесывается и приглаживается, готовясь к встрече Нового года; он бреется наспех, боясь опоздать на занятия; он примеряет костюм, впервые в жизни сшитый в ателье, а не купленный в магазине готового платья. Он живет в кругу своих вымышленных обстоятельств и верит в них.

— Зеркало не должно механически повторять все движения Человека. Надо, чтобы в нем отразилась и внутренняя жизнь Человека, – надо угадать его цели (хотя бы приблизительно!), надо жить его мыслями (предполагаемыми вами).

— Поменяйтесь ролями.

В этом упражнении будем следить, прежде всего, за верной взаимосвязью и взаимозависимостью партнеров.

КЛУБОК НИТОК

— Разделитесь на пары и сядьте лицом друг к другу на расстоянии нескольких шагов. У одного из вас – воображаемое веретено толстых шерстяных ниток. Отмотайте немного и, не выпуская из рук конца нитки, киньте веретено товарищу. Возьмите воображаемую бумажку и наматывайте на нее нитку в клубок. Пусть товарищ держит веретено, поворачивает его, отпуская нитку, а вы наматывайте. Вся нитка с веретена должна перейти на ваш клубок.

— Следите оба, чтобы воображаемая нитка не свисала до земли, а была натянута. Нужно, чтобы ваши движения были согласованными – следите за руками товарища. Вы должны пристроиться к его манипуляциям, уловить ритм перематывания. Помните актерское правило: не партнер должен пристроиться к вам, а вы – к партнеру! За свои ошибки вините себя, а не партнера, – значит, вы были невнимательны к его действиям. За ошибки партнера тоже вините себя, – значит, вы недостаточно помогали ему!

— Перематывая нитку, ощущаете ли вы как будто физическую связь между собой и партнером, словно эта воображаемая нить – живая? Ощущаете свою зависимость от партнера, зависимость ваших действий от его действий?

Единый, естественный процесс взаимодействия партнеров возможен только при очень тесной взаимосвязи и взаимозависимости между ними.

ПАРНОЕ ОПРАВДАНИЕ ПОЗ

— Станьте по двое. По моему сигналу бросьте себя в неожиданную позу. Проверяя ее мускульным контролером, оправдывая ее, постарайтесь угадать намерения партнера, пристройтесь к нему, включите свою позу в его оправдание. Нужно, чтобы у вас возникло общее действие с партнером.

— Договариваться ни о чем нельзя – ни до начала упражнения, ни во время оправдания. Общее действие должно возникнуть в итоге вашей пристройки к партнеру как результат ваших взаимных пристроек.

— Не скупитесь на решения. Родилось оправдание, но оно не сообразуется с движениями партнера? Отбросьте его, найдите другое. Все – для партнера! Поймите его намерения и помогите ему своими действиями. Помните наш закон – не вы, а партнер всегда прав!

ПЕРЕХВАТ

Тренируя сцепку между партнерами в их взаимодействии, вызовем на площадку двух учеников. Пусть первый начинает действовать с воображаемыми предметами, не рассказывая ни нам, ни партнеру, что он такое делает. Действие должно быть достаточно сложным, чтобы мы не сразу догадались о его содержании, – например, вся процедура печатания фотоснимков через увеличитель, которая начинается с приготовления растворов проявителя и фиксажа.

Партнеру скажем:

— Догадайтесь, чем занялся ваш товарищ. Постарайтесь увидеть внутренним зрением все воображаемые предметы, с которыми он орудует.

Через некоторое время дадим команду:

— Перехват!

Первый ученик должен застыть на месте с тем положением рук, которое было к моменту команды, а второй ученик должен подойти к нему и перехватить действие, продолжив работу с того же движения.

— Что вы делаете? Готовите кофе по-турецки? Нет, ваш партнер другим занимался. Присмотритесь еще... Перехват!

Когда эта команда дается первому ученику, он должен не перехватывать Действие партнера (то есть не продолжать приготовление кофе), а привести руки в прежнее положение и продолжать свое действие (приготовление проявителя) с того движения, на котором остановился.

Дадим ему поработать, а партнеру понаблюдать, и снова:

— Перехват!

Когда в результате второй ученик разгадает действие первого, они оба продолжат единое действие и время от времени по команде перехватывают его друг у друга.

ДВОЙНОЙ ПЕРЕХВАТ

Два ученика действуют с воображаемыми предметами, не зная о содержании действия партнера.

— Занимаясь своим делом, ни на секунду не упускайте партнера из поля зрения. Разгадайте, что он делает, с какими предметами орудует. По команде «Перехват!» каждый из вас должен прервать до следующей команды свое занятие и перехватить действие партнера.

— Перехват!

ПАРНОЕ ДЕЙСТВИЕ

— В этом углу комнаты лежат воображаемые бревна.. Вдвоем с партнером перенесите бревно к другой стене. Через час придут рабочие крепить стойки для ремонта потолка.

— Не верю, что вы несете бревно. Тяжелое оно? Достаточно ли напряжены руки, плечи, спина? Легко ли отрывать подошвы от земли? Ваше бревно прогибается, гнется во все стороны, становится то коротким, то длинным. Значит, вы невнимательны к партнеру. Следите за его руками, за степенью напряжения отдельных его мышц. Угадайте вес бревна – по характеру движений партнера. Действуйте с ним заодно!

— Что это за бревно? Березовое? Вспоминаете? Пальцы вспоминают прохладную бархатистую бересту. Мышцами вспоминайте тяжесть бревна! И ни на мгновение не упускайте связи с партнером. Согласованы ли ваши движения? Помогаете ли вы партнеру?

ПИЛИМ ДРОВА

— Неожиданно? Привыкли к паровому отоплению? А если бы – Сибирь, тайга, холодная избушка... Кто вы? Ах, изыскатели алмазов? Пожалуйста! Но сейчас нужно просто согреться, печурку затопить. Беритесь по двое за воображаемую пилу и сделайте дрова из этих сосновых коряг, которые приволокли из леса ваши товарищи по алмазному делу!

— А пила-то у вас резиновая – то короче, то длиннее...

— Проверяйте, как чередуются напряжения и расслабления мышц...

— А запах сосновой коры помните?..

НАСОСЫ

— Пожар! Опять пожар!

Поддержим атмосферу всеобщего переполоха, вызванного этим неожиданным педагогическим заявлением. Объясним, что охвачены ярким пламенем три кабинета учебной части. Воодушевим учеников на погашение огня, поскольку вот они – пожарные насосы! Их надо качать! Качнем! Десять насосов!

— Спасение учебной части в ваших руках, лишь бы руки партнеров работали согласованно, синхронно!

ЛОДКА

— Покатайтесь по озеру на лодке. Сами решите, как действовать веслами: можно двоим сесть на банку, и у каждого будет по веслу, можно сесть на две банки и и плыть в четыре весла. Главное: сообразовать свои движения с партнером, ведь без этого лодка будет вертеться на месте.

ПЕРЕТЯГИВАНИЕ КАНАТА

— Станьте на расстоянии пяти шагов от партнера, возьмите в руки воображаемый канат и постарайтесь перетянуть партнера, сдвинуть его с места...

— Будьте предельно внимательны к партнеру. Улавливайте его намерения, разгадывайте его действия – не так себе, а в каждый момент. Следите за логикой его действий, поймите, к чему он готовится, что будет делать в следующую секунду.

— Ваш канат как будто резиновый, – значит, вы невнимательны к партнеру. Как бы вы действовали с настоящим канатом? Вы бы старались приложить к канату больше силы, чем ваш партнер. А в упражнении с воображаемым канатом что делать? Угадывайте глазами силу, с которой тянет партнер, и напрягайте свои руки с канатом еще сильнее, чем он. Когда он увидит, что вы его вот-вот перетянете, он может на секунду поддаться, сбить вас с толку, чтобы в следующую секунду, собравшись с силами, постараться перетянуть вас.

— Делая это упражнение, проверяйте мускульным контролером, целесообразно ли распределено напряжение во всем вашем теле. Нет ли излишнего закрепощения? Проверьте – возьмитесь за ручку запертой двери, тяните ее изо всей силы. Разве напряжено все тело? Нет. Голова и шея – свободны. Нога, отставленная назад, почти полностью расслаблена. Где больше всего напряжения? В кистях, в плечах, в верхней части позвоночника, в колене ноги, выставленной вперед. Оставьте дверь, беритесь за воображаемый канат, вспомните телом только что испытанное напряжение. Еще раз проверьте себя: дайте друг другу правые руки, сцепитесь ими, попробуйте перетянуть партнера, проследите, как работает тело. Снова – за воображаемый канат!

ОЗВУЧЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ

Физическое ощущение взаимосвязи и взаимодействия с партнером можно еще раз почувствовать (и понять) в таких упражнениях, когда один из партнеров занимается беспредметным действием, а другой – его «озвучивает».

Вначале – самое простое. Один наливает воду в стакан из воображаемого графина, а другой, следя за ним, делает то же самое с реальным графином и стаканом. Первый прислушивается при этом к реальным звукам и старается сообразовать с ними свои действия, а второй тоже заботится о том, чтобы производимые им звуки совпадали с движениями рук партнера.

Более сложное задание – стирка. Для этого нужен таз с водой и тряпка. Один стирает воображаемую тряпку в воображаемом тазу, а другой озвучивает это действие реальными звуками. К слову сказать, подобные упражнения делаются учениками с большим интересом и приносят ощутимую пользу.

И наконец – любое озвучивание воображаемых действий с помощью магнитофона. Например, игра на воображаемых инструментах под реальную музыку. Здесь взаимосвязь с партнером носит иной характер: надо так играть на своей воображаемой трубе, чтобы жить в единой творческой задаче (а не только в едином музыкальном ритме) со своим партнером, играющим рядом на воображаемом саксофоне.

ЛУЧЕИСПУСКАНИЕ И ЛУЧЕВОСПРИЯТИЕ

«Первое упражнение заключается в том, чтоб с помощью манков вызвать в себе какую-либо эмоцию (чувство) и передавать ее другому лицу. При этом прислушивайтесь к своему физическому ощущению лучевосприятия, естественно вызывая и замечая его в момент общения с другими».

Задание состоит из двух частей. Сначала надо наладить органический процесс общения с партнером – это первая часть. Вторая – в момент общения прислушаться к своему физическому ощущению, внутренним контролером подметить то, что может быть названо «ощущением лучеиспускания, излучения», либо «ощущением лучевосприятия, излучения». Эти задачи не решить в упражнении. Нужен небольшой этюд. Он выполняется без слов.

Итак, прежде всего – сам процесс общения, взаимодействия партнеров. Затем – ощущения взаимовлияния и взаимозависимости партнеров.

Как и всякое жизненное действие, общение партнеров требует ясной цели. Что я должен сделать? И в каком направлении я должен воздействовать на партнера? Зачем? Эти вопросы решаются уже в первых стадиях общения, когда я ориентируюсь в окружающих условиях и нахожу своего партнера, а затем привлекаю к себе его внимание и, пристраиваясь к нему, «зондируя его душу щупальцами глаз», готовлюсь воздействовать на его сознание.

— Вам надо осторожно подготовить собеседника к страшному известию: умер его близкий человек.

Как сказать эту страшную новость? Мой партнер предчувствует ее и пытается прочесть правду в моих глазах. Молчать трудно и опасно, поэтому я ищу, с чего начать. Мысленно перебираю жалкие слова утешения, отбрасываю их, снова ищу. Стараюсь так смотреть на него, чтобы он не догадался раньше времени, а сам проверяю по его глазам, вдруг он уже понял! Что же сказать ему? Надо скорее что-то сказать, потому что я чувствую – он не выдержит и задаст вопрос.

— Не можете молчать? Говорите!

При подобном развитии действия в заключительных стадиях общения, если упражнение-этюд делается с полной правдой и верой, у партнеров образуется такая тесная сцепка, что внедрение видений и восприятие их будут сопровождаться явственными ощущениями лучеиспускания и лучевосприятия. Эмоциональная цель при активном взаимодействии партнеров помогает ощущениям проявиться в нашем сознании.

ФИЗИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ОБЩЕНИЯ

«Второе упражнение: постарайтесь вызвать в себе одно физическое ощущение лучеиспускания или лучевосприятия, без эмоционального переживания. Необходимо большое внимание при этой работе. Иначе можно принять простое мышечное напряжение за ощущение влучения и излучения. Когда физический процесс будет налажен, подготовьте изнутри какое-нибудь чувство для его излучения или влучения. Но только, повторяю, бойтесь при этом насилия и физической потуги. Излучения и влучения производятся непременно легко, свободно, естественно, без всякой затраты физической энергии... Общайтесь только с живым объектом, действительно существующим в жизни, действительно стоящим рядом с вами и действительно желающим воспринимать от вас ваши чувства».

Если первое упражнение выполнено с полной правдой и верой и если внутренний актерский контроль подметил ощущение физической взаимозависимости при тесной сцепке общения – можно уловить знакомое ощущение уже в самом начале процесса общения, на стадии выбора объекта.

«Вызвать в себе одно физическое ощущение лучеиспускания» лучше всего косвенным путем, через активную пристройку к партнеру, то есть путем действия. Если, например, партнер не видит меня, а я не спускаю с него глаз и жду, когда он повернется, чтобы застать его врасплох, – можно поймать себя на ощущениях как бы собственного лучеиспускания.

«Физический процесс будет налажен» – когда целесообразное действие будет длиться непрерывно (конечно, относительно непрерывно!). В приведенном выше примере, когда я ловлю взгляд партнера и чувствую, что не могу от него оторваться, – можно сказать, что физический процесс налажен.

«Подставить изнутри какое-либо чувство для его излучения» – это значит осознать эмоциональную цель действия. К примеру, понять, как больно поразит партнера мое неожиданное появление, набраться решимости ее выполнить и ждать, чтобы не упустить момент, когда можно это сделать, то есть когда партнер, не подозревающий, что я здесь, повернется и увидит меня.

В общем, ощущения лучеиспускания и лучевосприятия можно осознать не только в моменты активного внедрения и восприятия видений (в эти моменты их легче подловить), но по существу в любое мгновение взаимодействия с партнером.

ЧЕРЕЗ ОКНО

Вы видели, конечно, как разговаривают сквозь через окно, а может быть, и вам приходилось это делать. Помните, как нужно напрягать голос и тратить массу усилий, чтобы собеседник понял вас?.. Станьте друг против друга. Вообразите, что вас и вашего партнера разделяет окно с таким толстым стеклом, что попытки кричать – бесполезны, партнер не услышит вас. Однако вам необходимо сообщить ему очень важную вещь. Что делать? Жестикулировать? Но слишком уж серьезен предмет сообщения, чтобы размахивать руками, – допустим, как и в одном из предыдущих упражнений, вам нужно подготовить партнера к тяжелой вести о смерти близкого человека. Допустим, обстоятельства таковы, что выйти к вам он никак не может. Как бы вы вели себя, что бы вы делали в подобных предлагаемых обстоятельствах?

Станиславский определил пять обязательных стадий в процессе общения. Итак:

1-я стадия – ориентировка в окружающих условиях и выбор объекта. Действительно, сперва вам нужно увидеть партнера и увидеть преграду – толстое стекло. Нужно освоиться с мыслью, что разговор невозможен и вашу трудную миссию вам придется выполнить каким-то иным путем.

2-я стадия – привлечение к себе внимания объекта. Вы не приступите к дальнейшим действиям, пока не убедитесь, что партнер обратил на вас внимание и хочет понять, с чем вы пришли к нему.

3-я стадия – пристройка и приспособление к объекту, или «зондирование души объекта щупальцами глаз, подготовление этой чужой души для наиболее легкого и свободного восприятия мыслей, чувств и видений субъекта». На этой стадии вы осторожно подготавливаете партнера к тому, чтобы он воспринял тяжелую весть, – ваше взаимодействие с партнером состоит в том, что партнер по вашему виду, по вашим глазам начинает понимать, что вы пришли к нему с какой-то (он еще не знает, с какой) страшной новостью, а вы в это время, перебирая мысленно видения, смотрите на партнера, стараясь уловить момент, когда он догадается о том, что вас так волнует.

4-я стадия – передача своих видений объекту и воздействие на него, то есть попытки заставить партнера «увидеть внутренним зрением, что и как видит передаваемое сам общающийся субъект».

5-я стадия – восприятие отклика партнера и вновь – передача видений, воздействие и восприятие. Можно сказать, что вы как бы обмениваетесь мыслями и видениями. Если вы полны желанием внедрить свои видения и принять видения партнера, то внимательные ваши глаза будут улавливать мельчайшие и тончайшие изменения микромимики партнера. Вы будете угадывать содержание его мыслей и видений. Будете бесконечно проверять, верно ли угадали мысль партнера и понял ли он вашу мысль.

— Не договариваясь с партнером о содержании разговора, попробуйте передать через стекло все, что вы хотели сообщить, и получить ответ.

СЦЕПКА

Второе упражнение «через окно» – на взаимосвязь и взаимозависимость партнеров – по-другому обеспечивает сцепку между двумя партнерами.

— Партнер не слышит вас через массивное стекло, поэтому попробуйте объясниться письменно – пишите пальцем буквы в воздухе, пусть он их читает и пишет свои ответы. Придумайте цель и действуйте.

Ученики пишут пальцем в воздухе, но очень скоро выясняется, что слов не достаточно: они еще активно смотрят в глаза друг друга, а не только на буквы. Они угадывают начинающиеся слова и даже всю будущую фразу. Они пытаются найти подтверждение своей догадке – в глазах партнера. Они отвечают и спрашивают, наконец, не только буквами – ими они пользуются лишь в том случае, если партнер чего-то не понимает. Между ними устанавливается крепкая внутренняя связь, сцепка.

— Когда вам было легче и передавать и принимать: вначале, когда вы пользовались только буквами, или потом, когда образовалась сцепка? Конечно, потом, – с момента сцепки вы начали взаимодействовать друг с другом, а вначале взаимодействия не было, потому что каждый из вас все свои усилия употреблял на писание букв – то есть на другой объект, а не на партнера.

ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ!

Одно из тех упражнений, которые особенно охотно выполняются учениками. Почему? Оно отнюдь не легкое. Оно длится минут пять в напряженной тишине, требует полной сосредоточенности, непрерывного внимания, – словом, трудной нервной работы, а долгие эти минуты проходят незаметно, и аудиторию наполняет какая-то особая атмосфера интереса и нетерпения.

Ученики – в полукруге. Они видят педагога, странно задумавшегося о чем-то. Что случилось?..

— Что случилось? Хорошего – мало... Ну, попробуйте угадать. Крайний слева – староста. Я ему скажу, что случилось, а вы попробуйте догадаться. Порядок будет такой: я ему скажу, он сядет на место, а дальше по кругу пойдет органически процесс общения. Сидящий рядом с ним будет стараться понять, что я сказал ему на ухо. Староста будет думать, следя за партнером, стоит ли ему доверить свои неясные подозрения; решит, что не стоит, и отвернется. Третий в полукруге продолжит цепочку общений, попытается понять, о чем подумал сосед старосты. А тот, глядя на своего соседа, станет решать, говорить ли ему о своих Предположениях. Решит, что не стоит, и отвернется. И третий повернется с немым вопросом к четвертому, и так, цепочкой парных общений, парных проникновений друг в друга, пойдет по полукругу волна мысленных предположений, захватывающая всех.

А скажем мы тихонько старосте, подозвав его к столику, что-то и для нас не до конца выясненное:

— Вы не знаете, почему Андрей... Впрочем, ладно, садитесь. Это еще надо проверить, не стоит спешить с выводами. Садитесь!

Началась и пошла по полукругу парная «передача мыслей», то есть угадывание того, что именно хочет и не решается сказать мне мой партнер. И с какими предположениями я остаюсь после того, как он отвернулся, а я, чувствуя нетерпеливый взгляд соседа справа, оборачиваюсь к нему и решаю, сказать ли о своих возникших подозрениях?

— Впивайтесь взглядом в зрачки партнера, ищите там подтверждения своих мыслей...

НАД КЕМ СМЕЕТЕСЬ?

Ученики видят, что педагог изо всех сил старается сдержать смех и быть серьезным. Вот он подзывает старосту и шепчет ему на ухо:

— Вы слышали, что Андрей... А впрочем, потом поговорим... Ха-ха... Если что знаете, пока не говорите ребятам. Садитесь, отдохните, а я пока подумаю, какое упражнение дать группе.

Староста сел на место. Началась льющаяся цепочка парных общений. Педагог, кажется, занят своими серьезными мыслями. А в полукруге почему-то возникает все более и более веселая атмосфера. О чем шептался педагог со старостой? Почему у старосты лукавые глаза, что он скрывает? Ах, неужели... А смех уже трудно сдержать.

— А почему развеселились? Ваши мысли привели вас в это состояние? Ваши попытки угадать, что воспринял партнер от своего соседа? Ваше желание проникнуть в мысли партнера?.. Это и есть – сцепка, общение, взаимодействие!

ИЗОБРЕТАТЕЛИ

Упражнение может быть успешно выполнено при хорошо оттренированном навыке действования с воображаемыми предметами. Оно тренирует тесную сцепку между партнерами в их взаимодействии.

— Выберите партнера. Каждый из вас – изобретатель, ученый. Не говорите ни нам, ни партнеру, над чем вы сейчас будете работать. Даю вам пять минут на обдумывание изобретения. Вот какие аппараты, например, изобрели на днях ваши товарищи:

1.Мощный видеотелескоп, работающий на «дельтакрасных» лучах так, что с Земли даже все кустики на поверхности Венеры видны как на ладони.

2. Универсальная диагностическая кабина: больной человек заходит в нее, садится в специальное кресло с электронными датчиками, и через минуту готовы все медицинские анализы, выписаны все лекарства, определен курс лечения и названа точная дата полного выздоровления.

3. Карманный квантовый секретарь: аппарат в виде блокнота, в котором мелким шрифтом мгновенно отпечатываются все ваши мысли (если вам некогда их записать) и сортируются по тематическим разделам.

— Первая пара – отправляйтесь на площадку, оборудуйте лабораторию необходимыми воображаемыми предметами и приступайте к работе над своим изобретением. Оба – за одними и теми же столами, в одной лаборатории. Как работать, не зная, что изобретает ваш партнер? Считайте, что он – ваш ассистент и помогает вам. Помогайте ему тоже! Смотрите, чтобы он не напутал чего-нибудь. Разговаривать запрещается!

— Вы в недоумении? Партнер что-то кипятит на спиртовке, явно химическое, это не вяжется с содержанием вашей работы? Немедленно оправдайте – ах да, это он дезинфицирует для нас тончайшие проволочки! Скоро ли они будут готовы?

— Почему ваш ассистент смотрит на часы, напряженно отсчитывая секунды, а вы так безмятежны? Может быть, настал решающий момент испытания какой-то небольшой детали вашего изобретения? Следите же за часами!

Это упражнение обычно выполняется учениками с большим увлечением и захватывает не только исполнителей, но и зрителей. Оба партнера довольно быстро пристраиваются друг к другу и одновременно доводят до конца свою совместную работу. По окончании упражнения они рассказывают, над чем каждый из них работал. Выясняется, что ничего общего в их изобретениях не было: один изготовлял химический состав, стимулирующий гигантский рост моркови, а другой трудился над изобретением «машины времени» – и тем не менее в процессе работы оба они верили, что делают одно дело, помогали друг другу, ощущали неразрывную связь в едином взаимодействии. Вынужденные все время присматриваться к партнеру и разгадывать цели его манипуляций, они обрели теснейшую сцепку.

Упражнение полезно время от времени повторять, «уточняя изобретение» в связи с новейшими научными открытиями.

ДВА АССИСТЕНТА

Этот усложненный вариант предыдущего упражнения проводится после того, как ученики начнут верно взаимодействовать в паре:

— У одного изобретателя – два отличных молчаливых ассистента. Тут изобретателю гораздо труднее работать, но зато интереснее: надо следить за обоими помощниками, продолжая делать свое дело, разгадывать их блестящие идеи и включать их работу в свой замысел!

ПРИСТРОЙКА

— Поупражняемся в пристройке, которая при общении партнеров предшествует началу разговора.

— Сад. Две скамейки. Вы незнакомы и хотите познакомиться. Что вы будете делать? Постарайтесь соориентироваться, привлечь к себе внимание партнера такими действиями, которые бы соответствовали предлагаемым обстоятельствам, и когда в результате вы получите возможность что-то сказать партнеру – упражнение будет закончено.

Возьмем упражнения на пристройку, в которых цели партнера неизвестны. Каждому из партнеров педагог дает особое задание, о котором другой не знает. Например, первому, на ухо:

— Врач предупредил вас, что ваш товарищ сошел с ума. Скоро за ним придут, а пока вас просили проследить, чтобы он не ушел отсюда. Разговаривать с ним ни в коем случае нельзя, поэтому читайте книгу, приглядывая за ним.

А второму:

— Почему-то ваш приятель сегодня молчит и явно не в своей тарелке. Спрашивать его – бесполезно, не ответит, такой уж характер. Что же делать?

ДВОЕ НА СКАМЕЙКЕ

Многие так называемые этюды на органическое молчание могут быть использованы как упражнения на рождение живого слова.

— Скамейка в парке, назначенное место встречи. Сидит юноша (или девушка), ждет приятеля. Подходит второй юноша, садится рядом, так как и он условился встретиться с приятелем именно здесь. Итак, сидят двое незнакомых людей. И вдруг в какой-то момент каждый из них, приглядевшись к партнеру, вспоминает, что где-то видел его. Но где? Пока не переберешь в памяти все возможные варианты, неудобно начинать разговор. Где же я его видел?.. Каждому разрешается текст: либо «Это вы? Помните?..», либо «Да, да, помню...»

— Надо действительно вспомнить как можно больше возможных мест встречи – у знакомых, в театре, на демонстрации... Надо поверить, что это – тот самый человек, который так запомнился вам потому, что помог вам чем-то или заступился за кого-то. Надо сомневаться, он ли это. Надо улучить момент, когда удобно завязать разговор. Надо увидеть по его глазам, что и он вас вспомнил, и тогда сами собой родятся слова: «Это вы? Помните?..»

ПЕРЕМЕНА ОТНОШЕНИЯ К ПАРТНЕРУ

Три этапа отношения:

1. оно должно родиться;

2. оно проявляется;

3. оно изменяется – по конкретной причине.

Пример заданий двум партнерам. Первому:

— Товарищ просил вас зайти к нему. Вы догадываетесь, для чего: да, уже давно пора «выяснить отношения», открыто сказать, что вы любите Свету, а она любит вас, а не его. Придется ему примириться с этим.

— А вы уже примирились. Надо, как это ни трудно, покончить со всеми недомолвками, а то вы потеряете друга. Вы приготовили сюрприз – две мексиканские шариковые ручки: для него и для Светы. Вернется ли прежняя искренность и простота ваших отношений?

Это – драматический этюд с точным текстом. Его можно было бы записать так:

«Постучав в дверь, Первый входит в комнату. Второй молча кивает ему.

ВТОРОЙ. Минутку! (Отходит, роется в шкафу.)

ПЕРВЫЙ. Я не спешу.

ВТОРОЙ (подходит и протягивает две шариковые ручки). Тебе и Свете.

ПЕРВЫЙ (не сразу). Спасибо!»

— Это все. Действуйте! Накопите отношения – сообразно своим целям – и начинайте.

— Итак, первый этап – «рождение отношений» – заготавливается в преджизни. Со «шлейфом» родившегося отношения вы начинаете этюд. Обмен первыми репликами проявляет эти отношения. Вы ощутили во время действия, как обострено ваше восприятие поведения партнера? Первый – готовится к трудному, решительному объяснению, выжидая подходящий момент. Второй опасается, что размолвка между вами зашла слишком уж далеко, и тоже готовится к трудному – одним искренним жестом изменить отношения, сломать лед.

Ощутили ли перемену отношения в конце?.. Повторите этюд.

— Самое трудное – не знать, что сейчас сделает партнер, что скажет. Будьте внимательны к его поведению, не теряйте непрерывную мысль... Повторите этюд!

— Верили себе?.. А в чем сфальшивили?.. Повторите этюд!

СЛОВЕСНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ

Подготовленные упражнениями на рождение слова и упражнениями на взаимодействие партнеров, ученики могут перейти к освоению словесного взаимодействия. На занятиях сценической речи это умение будет тренироваться особо, но первые навыки словесного взаимодействия ученики должны получить на уроках актерского мастерства.

Начнем с какого-нибудь простейшего диалога:

— Пойдем? – Ладно. Или:

— Отдай! – Нет.

Ученики сидят двумя рядами: один партнер напротив другого.

— Каждому сидящему в левом ряду нужно добиться, чтобы партнер немедленно вернул взятую вещь. Решите, какую именно. На это авторским текстом отпущено одно слово: «Отдай!» Текст партнера: «Нет!» Больше никаких слов в тексте не имеется. Разрешается после отказа партнера повторить «отдай!», а партнеру снова сказать «нет!»

— Я скажу, когда можно будет говорить текст. А пока пристройтесь к партнеру: один готовится потребовать вещь и уже залезает своими щупальцами чувств в глаза партнера, размышляя, отдаст он или нет и как его заставить отдать, а другой – тоже не спускает глаз с партнера, решая ни за что не отдавать вещь, приготавливаясь к отпору. Не знаете, какую вещь потребует партнер? Считайте, что у вас много вещей, которые тот считает своими, хотя не имеет на них никакого права. Договариваться не надо, пусть вещи будут разными.

Когда завяжется тесная сцепка между партнерами, надо одному за другим давать тихое разрешение на слова.

— Не добились своего? Плохо требовали. Дело не в громкости. А ну-ка, пристройтесь к партнеру еще раз!

— Поменяйтесь ролями.

Нельзя прекращать упражнение, пока ученики не поймут (и не почувствуют), что внутренняя активность должна перейти в активное слово, и пока они не поверят в правду своего словесного действия.

А к тем, кто смотрел на них, – вопрос:

— Слова были живыми?

В ЭФИРЕ

Тема упражнения – разговор как словесное взаимодействие. – Весь мировой эфир забит звуками бесчисленных радиостанций. Но в этом кажущемся хаосе есть определенный порядок: если настроиться на определенную волну, ты услышишь своего радиопартнера, а он услышит тебя. Единый радиоканал свяжет вас, и море звуков, бушующее рядом, не помешает вашему разговору. Разделитесь на пары и разойдитесь по комнате. Ваш партнер должен быть у противоположной стены. Придумайте, что вам нужно сообщить партнеру и что нужно узнать у него.

— Буду давать два сигнала: один удар – команда к общему разговору, два удара – мгновенное прекращение разговора. По первому удару говорите все разом, громким голосом передавайте партнеру свои сообщения и узнавайте, что вам нужно. На партнера не смотреть! Отвернитесь и – начали!

Не глядя на партнера, ученики стараются поймать его голос и понять его сообщение в общем хоре звуков. Время от времени два удара восстанавливают тишину и дают всем возможность сориентироваться в происшедшем.

Когда большинство партнеров наладило связь, педагог дает новые задания:

— Продолжаем прием и передачу не громкими голосами, а тихими. Почти шепотом.

— Теперь повернитесь к партнеру, свяжитесь с ним глазами. Передавайте и принимайте еще тише.

— Еще тише!

— Еще! Самым тихим шепотом, на который способны.

— Заканчивайте громко!

РАЗГОВОР ПО ТЕЛЕФОНУ

— Позвоните приятелю по воображаемому телефону!

До того как ученик приступит к разговору, нужно добиться, чтобы он верно обращался с воображаемым аппаратом, точно набирал определенный номер, знал место действия («где стоит телефон? в будке? где эта будка? вспомните конкретную будку на улице!»).

— С кем вы разговариваете? Видите ли внутренним зрением своего партнера? Когда вы в жизни разговариваете по телефону – вспомните! – вы всегда представляете себе партнера, видите его на экране внутреннего зрения. Что вас заставляет видеть? Его голос! А сейчас вы говорите с воображаемым партнером, как услышать его голос? Как услышать партнера внутренним слухом? Попробуйте мысленно отвечать за партнера так, как отвечал бы он, по вашему мнению. Мысленная речь должна сочетаться с видением партнера.

Взаимосвязь с вымышленным партнером – важный раздел в освоении сценического (а следовательно, и словесного) действия.

ПЕРЕГОВОРНЫЙ ПУНКТ

Если разговор по телефону не получается убедительным, возможно, это оттого, что ученик не в силах сразу справиться со многим – и с активностью внутренней жизни, и с видением партнера, и с полной свободой в состоянии публичного одиночества. Можно облегчить задачу и помочь вере в реальность разговора – созданием в аудитории телефонного переговорного пункта.

— Телефоны – по всем стенам. Отправляйтесь к телефонам и разговаривайте все сразу, каждый со своим мысленным партнером. Общий шум не должен вам мешать, ведь в переговорном пункте всегда шумно, однако нам все-таки удается сообщить по телефону нужное известие.

— Всем вместе легче говорить, чем в одиночку? Знаете, что на вас не обращают внимания? А теперь все-таки попробуйте позвонить из телефонной будки один!

 

МИМИКА. ЖЕСТ. ИНТОНАЦИЯ

 

Лица людей, их глаза... Ну вот хотя бы эти глаза старика в автобусе, чуть настороженные и в то же время вялые, покорные, так много повидавшие в жизни. Как он прожил ее, жизнь, к чему пришел? Какая мысль застыла сейчас там, в глубине выцветших голубоватых глаз человека, как бы направленных внутрь его существа, что-то спрашивающих у него самого? Почему так сжаты его губы? Отчего напряжен лоб?..

А эта девушка у витрины кинотеатра? Она смотрит и не смотрит на рекламные фотографии, то есть как будто смотрит и даже заинтересовалась ими, а на самом деле кого-то ждет и недоумевает, почему же его до сих пор нет на условленном месте...

Всякому артисту, писателю, художнику знакомо это ощущение загадки чужого лица, которую непременно нужно разгадать, чтобы немножко понять жизнь.

Любознательность, ведущая человека к разгадыванию всяческих причин, заставляет его обращать внимание на самые обыкновенные, привычные в жизни вещи и в них находить неожиданное, в простом – сложное, в сложном – простое, улавливать связи и следствия, догадываться, почему это произошло так, именно так, а не иначе, отыскивать этому подтверждения, привлекать к доказательству весь свой жизненный опыт и в результате – познать жизнь чуть-чуть больше, чем прежде.

Любознательность – свойство всякого творческого человека. Творить новое в искусстве и словно бы заново воссоздавать саму жизнь, как это делает актер, писатель, художник, – невозможно без знания жизни, а стремление к знанию заряжается энергией любознательности. Истина иногда является человеку сама собою, даже, как говорят, во сне, но приход ее закономерен: на пустом месте она не возникает, она всегда подготовлена незаметным и заметным, бессознательным и осознанным накоплением знания.

Вот и потрясают нас художественные открытия: непостижимая улыбка Джоконды, виноватый и вместе с тем укоряющий взгляд Чарли Чаплина, житейски мудрое молчание и раздумья героев Жана Габена, голос Наташи Ростовой, такой живой, звучащий в читателе, – открытия, подготовленные всем жизненным опытом Чаплина, Леонардо да Винчи, Габена, Толстого. Открытия, сделанные ими в мгновения творчества, когда из бесчисленных наблюдений жизни, людей, своей души – вдруг сама собою извлекалась одна какая-то черточка характера творимого образа, а к ней присоединялась другая, третья, и рождалось целое, образ нового человека, и похожего на художника, и не похожего на него, потому что он получался не умозрительным слепком с какой-нибудь конкретной личности, а плодом слияния художественного вымысла с жизнью.

И тогда мы смотрим в печальные глаза Чарли, верим жизни, которая в них отражается, и не задумываемся, что в них от самого художника, а что от образа роли. Все от художника и все от роли. Это и есть художественный синтез – человеко-роль.

* * *

—...Помнишь последний кадр Смоктуновского в «Живом трупе» – лицо на весь экран? Иван Петрович подал Феде пистолет и теперь смотрит вслед ему – странно-испытующе. Какая мимика!

— Тс-с! В Театральном институте – и подобные выражения! Ты еще скажи – какой жест, какая интонация!

— Нельзя?

— Таких слов даже периферийные рецензенты давно не произносят.

— А зрители произносят.

— От неосведомленности. Смотрят, как актер играет, поверхностно смотрят и видят только... вот это... одно, другое и третье. А это не главное.

— Пусть не главное. Но ведь существуют же они в актерской игре – и жесты, и интонация, и мимика.

— Тс-с! Студенты услышат...

Эти слова давно стали «табу», запретными словами. А с табу шутки плохи. Медицине известен, например, такой случай. Для африканского племени фангов слово «паук» – табу. Паук – священное существо, к которому нельзя и прикоснуться. И вот один молодой человек этого племени случайно сел на паука и раздавил его в лепешку. Парень так дико напугался, что у него начались конвульсии, и через несколько часов он умер от паралича дыхательных путей в госпитале известного доктора Швейцера.

— Даже в утвержденных программах актерского мастерства нет... вот этого... ни того, ни другого, ни третьего.

— Интересно, как твой священный ужас выразительно проявляется сейчас вот в этом... в том, другом и третьем. Брови взвились, указательный палец повел руку кверху, и в приглушенном голосе дрогнула басовая струна. Все выявил – и жест, и интонацию, и мимику!

Испуг моего коллеги, разумеется, не натурален. Он шутит. Острит, слегка наигрывая. Он не умрет от паралича дыхательных путей. Но поведение его объяснимо. Действительно, студенты приучаются к мысли, что эти понятия запретны. Такова давняя традиция... А может быть, с водой выплеснули симпатичного ребенка?

— Во-первых, элементарно: если актер правильно действует, то сами собой возникнут и верная мимика, и выразительный жест, и неповторимая интонация. Во-вторых, Жан Габен. Великолепная актерская игра – и никакой мимики, никаких жестов, поразительная интонационная скупость.

— О первом поговорим позже. Что же касается Жана Габена, то его «никакая мимика» – это тоже мимика. Его «никакие жесты» – образец мастерского владения актерской техникой. Его интонационная скупость (если ты видел его в недублированном фильме) – от существа образа, по-габеновски индивидуального. А в-третьих, не сотвори себе кумира. Даже из Габена. И давай разберемся в запретных понятиях чуть подробнее.

Надо бы разобраться. Вот – жест, естественное жизненное проявление. Жест подчеркивает мысль. Помогает воспринять (почувствовать) стремление партнера передать смысл своего убеждения, своей твердой веры и своего сегодняшнего настроения. Выявляет неуверенность. Зовет к поддержке, к выяснению неясного или спорного.

Станиславский придумывал упражнения на «безжестие», на «лаконизм жеста», стремясь воспитать в актере понимание того, что жест – ценное выразительное средство, что необузданная импульсивная жестикуляция – вне искусства.

М. Чехов уделил жесту большое место в своей методике актерского обучения. Его «психологический жест» – основополагающий термин методики. Движение руки, выявляющее мысль и самочувствие, – предмет постоянных забот М. Чехова.

Конечно, не стоит выстраивать классификацию жестов, обозначающих некие постоянные эмоции. Но стоит задуматься над тем, что актеру необходимо владеть и богатством и точной скупостью жестикуляции. Помогут ему в этом и упражнения курса сценического движения, и тренинг «живых рук».

Интонация – а вернее, интонационная характеристика роли – помогает донесению мысли до зрителя. Монотонная актерская речь оказывает усыпительное воздействие. Случайные, «как в жизни», интонационные акценты нередко озадачивают зрителя, отвлекая его от смысла. Это часто бывает, когда мы слушаем искусственную речь дикторов радио и телевидения. Станиславского беспокоило недостаточное внимание актеров к их сценической речи. Вот отрывок из одной его неопубликованной рукописи: «И певцу и драм. арт. (в речи) необходимо владеть мелодией в речи, крепкой, живой артикуляцией, четкой определенной конфигурацией рта, то есть изменением его внешнего рисунка в зависимости от произношения ясных, определенных гласных, от которых в свою очередь зависит правильное течение, резонация и ритмо-красочность всего голоса. Уметь окрашивать звук соответственно внешней эмоции – величайшее, воздействующее, вспомогательное орудие актера для полного яркого выявления созданного внутри образа и перебрасывание его за рампу к зрителю во всех его мельчайших деталях».

Интонационное богатство актера возникнет на основе тренировки его «интонационного слуха». Это – заботы предмета «сценическая речь».

А теперь поговорим о третьем табу – о мимике.

— Ну давай. Значит, мимика. Изображаю отчаяние... Ясно? А вот тебе радость мимическим способом... Убедительно?

— Нет. Сколько людей, столько и разнообразных отчаяний, проявляющихся в мимике. Сколько предлагаемых обстоятельств роли, столько и всевозможных мимических «радостей». Не об этом речь. Не о мимических штампах эмоций. Прежде всего учтем, что наука относится к мимике очень серьезно. Оно и понятно: мимика помогла рождению человеческой речи и как старшая сестра долго сопровождала речь еще более явно, чем при нынешнем, вполне взрослом состоянии речи. Ведь наши предки, не умея говорить, лишь мимикой да жестом выражали свои эмоции. Так мимика навсегда оказалась привязанной к человеческим чувствам, обнаруживая их или скрывая.

Мимика – индивидуальна. Вот слова Чарлза Дарвина:

«Что есть научного в так называемой науке о физиономике, зависит, кажется, от того, что каждый индивидуум сокращает преимущественно только определенные мускулы лица, следуя своим склонностям «.

— Какое отношение к искусству имеют эти научно-популярные сведения? Актерский темперамент...

— Минутку. Вот прочти еще: «Известно также, что темперамент имеет и определенный мимический «паспорт»». По складу лица, образу движений можно сделать вывод и о типе нервной деятельности. Недаром говорят, что в глазах светится ум, а в движениях рта, рисунке морщин проявляются эмоции.

Существует, например, выражение «омега меланхолика». Действительно, немного приподнятые и сдвинутые брови, напоминающие омегу, опущенные углы рта свидетельствуют о чувстве скорби. «Мышцей приветливости» названа нижняя часть кругового мускула глаза. Если при улыбке он не напрягается и нижние веки не поднимаются, это довольно верный признак неискренности.

Не случайно Островский советовал актерам читать Сеченова. В кабинете Станиславского на полках шведского стеллажа и сегодня стоят томики психологических исследований. Мейерхольд также изучал труды по физиологии движений... Чудачества? Или закономерность?

— Ты еще заяви, что надо изучить, какая мимика при отчаянье, какая при хохоте. И как управлять мышцей приветливости. Но отчаянье у короля Лира не то, что у Бориса Годунова. Снегурочка радуется не так, как Джульетта. Мало того, у Михоэлса один король Лир, а у Лоуренса Оливье – другой. И ты не напялишь на себя мимику Михоэлса, как бы ни тренировался.

— Боже упаси, речь совсем о другом. Давай вот как рассуждать. Мимика – одно из внешних проявлений внутреннего действия. Как и жест, и интонация. Ты говоришь, думаешь, слушаешь – и лицо твое живет. Пусть даже ты стараешься быть непроницаемым в разговоре, вот как сейчас, невозмутимым, бесстрастным, все равно непрестанно движутся, работают мельчайшие лицевые мышцы вокруг глаз, вокруг губ, изготавливаясь к предполагаемому действию или сопереживая услышанному.

Микромимика? Неосознанная крохотная пульсация мускулов? Или сдерживаемая реакция – возражение, смех, скука? Между тончайшей микромимикой инстинктивного настороженного любопытства и нарочито преувеличенной гримасой снисходительного пренебрежения – тысяча переходных оттенков. Твой жизненный опыт мгновенно включает то одно, то другое из «волшебных изменений милого лица», смотря по обстоятельствам. Тебе и задумываться не надо, что бы этакое на лице изобразить, само изображается. А иногда и сознательно «устраиваешь выражение лица» – и такое в жизни бывает.

У одного лица – непрерывно меняющийся калейдоскоп. Все чувства мгновенно наружу! У другого – не больше пяти привычных мимических выражений на все случаи жизни. Он изменяет им только в гневе, и тогда лицо его как бы скидывает маску, вдруг становясь живым и понятным. У третьей – перед глазами словно бы зеркало, в которое она непрерывно смотрится, регулируя дозу откровенности и удерживая лицо в рамках приятности. У четвертой...

Сколько лиц, столько и мимических паспортов, формируемых жизнью. Но вот вопрос: в достаточной ли мере это учитывается (не только актером, но и режиссером) при подготовке роли? Действительно ли и на сцене, как в жизни, все само собой изображается от верного действия? Или далеко не все? Может быть, и к верной мимике надо иногда идти путем «к бессознательному – через сознательное»?

— Итак, что же ты предлагаешь? Внедрить изучение мимики в программы? Скажи еще – заниматься мимическим тренингом?

— Убежден, что нужно и то и другое. И делать это надо одновременно в трех классах – актерского мастерства, сценической речи и грима.

— Делается кое-что: артикуляционная гимнастика на занятиях по речи, изучение лицевых мышц в классе грима.

— Да, кое-что, но этого мало.

— Подчас даже много. Когда усердно тренируют артикуляционный аппарат, речь становится преувеличенно четкой, неестественной. Я противник такой гимнастики.

— Ты судишь по слабым актерам, которые нехватку внутренней энергии, недостачу живого чувства пытаются компенсировать с помощью внешних средств. К тому же вряд ли плодотворна такая артикуляционная гимнастика, которая все рты приводит к единой норме. Конечно, каждому актеру надо найти полезные и выразительные именно для него способы речеведения.

— А при чем тут мимика?

— Манера слушать и говорить накладывает отпечаток на лицо, формирует со временем стойкий рисунок губ и окрашивает все движения челюсти. А сколько бывает дурных привычек, о которых иногда не знает их обладатель! Один постоянно кривит губы при разговоре, у другого – мертвая верхняя губа, третий выпячивает нижнюю губу. Иногда это очаровательная деталь внешности. Иногда лишает обаяния милое лицо. Да и могут ли такие слишком явные мимические привычки соответствовать духу всех ролей актера?

Как он формируется на лице, этот мимический паспорт? Прежде всего – постоянными повторениями излюбленных выражений и настроений. С помощью этого неосознанного культуризма лицевых мышц и формируется внешний облик. Мимический паспорт человека – итог всей его биографии. А ведь у актера – сколько ролей, столько и биографий!

По воспоминанию А. М. Карева, Станиславский часто говорил, что актеру необходимо иметь «нейтральное» лицо, то есть ни в чем не напряженное, свободное, естественное состояние лицевых мышц, готовых отразить все движения чувства и мысли. Однако чаще всего встречаешь неестественно напряженные лица, в том числе и этакую нейтральность наоборот, искусно сооруженное подобие бесстрастности, приличествующей королям или метрдотелям. Это впечатляет, но ненадолго.

— Согласен. Но каждый актер постигает на опыте, в чем индивидуальная неповторимость всех его средств выражения.

— И часто вынужден приспосабливаться к своему физическому аппарату, которого – увы! – уже не изменишь и который формировался случайно, хаотически, иногда вопреки характеру. Надо бы пораньше в себя заглядывать, с институтской аудитории, пока еще формируется тело, чтобы направлять этот процесс в нужном для актерской индивидуальности направлении.

— Быть скульптором своего тела и художником своего лица! Увлекательная утопия!

— В гораздо большей степени осуществимая, чем тебе кажется. Поверь Козьме Пруткову: «Если хочешь быть счастливым – будь им!»

* * *

Ходят слухи, что термин «мимика» ликвидировал Станиславский. Надо все же разобраться, что он ликвидировал, а что считал необходимым делать. Обратимся к его рукописям последних лет жизни, в том числе и к неопубликованным.

Самые известные его слова о мимике напечатаны в 3-м томе собрания сочинений: «Учить мимике нельзя». Эти три слова часто цитируются театральными педагогами. Однако за две строчки до этого говорится, что Торцов ищет «преподавателя, который мог бы заняться мимикой лица», ибо, хотя учить мимике нельзя, но «можно ей помочь упражнением и развитием подвижности лицевых мускулов и мышц».

Говоря о физическом аппарате воплощения, он упоминает – «хорошо поставленный голос, хорошо развитую интонацию, фразу, гибкое тело, выразительные движения, мимику».

В «схеме системы», созданной в 1927 году, он помечает: «Мимика. Учиться смотреть и видеть, слушать и слышать. Гимнастика каждой мышцы».

Через два года записывает в блокноте: «Общаться мимикой. Она, наподобие физической задаче, вызывает рефлекторные переживания».

Позже в блокноте появляется запись: «Разработать работу перед зеркалом. Роль перед зеркалом изучать опасно. А знать себя вообще перед зеркалом – надо».

Наконец, в блокноте 1932-1936 гг. – набросок письма к врачу-педагогу его студии Марсовой о недостатках учеников: «...отсутствие выразительности, подвижности лица: не умеют плавно, отчетливо и быстро двигать бровями, глазами, постепенно расширять и суживать глазную щель, менять очертания щек и рта, менять (расслаблять) мышцы лица, шеи и гортани».

Кажется, ясно. Относясь нетерпимо к мимическим штампам – обозначениям чувств, – Станиславский утверждал необходимость работы актера над своим мимическим аппаратом – во имя мимической выразительности. Такой работы, в результате которой живые чувства актера отражаются на его свободном, подвижном и отзывчивом лице, очищенном от среднеарифметических штампов и закоснелых «выражений «.

Характерно, что именно в последние, наиболее плодотворные годы становления его системы Станиславский наметил направление занятий по классу мимики. Осуществляется ли это? Нет.

Увы, читая Станиславского, не раз убеждаешься, что далеко не все положения его системы – обоснованные, бесспорные – воплощены в жизнь. Реализованы далеко не все его рекомендации по методике актерского воспитания.

На чем основано убеждение различных его ниспровергателей, что система – вчерашний день театра, а нынче нужно что-то новое, современное? Это заблуждение основано прежде всего на незнании. Всякий раз, когда сталкиваешься с каким-нибудь ниспровергателем, обнаруживаешь, например, что из восьми томов сочинений Станиславского ниспровергатель прочел поразительно мало. Система знакома ему понаслышке и по дурным образцам. Он не подозревает о великом, всеобщем значении открытий Станиславского. Главное из них заключается в том, что творчество актера подчиняется законам жизни, какие бы стилистические задачи ни ставились актером, режиссером, автором. И что для этого надо изучать законы жизни, закономерности человеческого поведения.

Поскольку же законы жизни еще далеко не познаны, система, как ее представлял себе Станиславский, – не прошлое, а будущее театра!

Извинимся перед читателем за это эмоциональное отступление и вернемся к предмету нашего разговора.

Прежде всего надо реабилитировать само слово «мимика», снять с него табу. Пусть актер, ежедневно гримирующийся перед спектаклем, не чувствует себя рутинером, когда он ищет мимическую характеристику образа.

Верна ли, интересна ли внутренняя жизнь образа – мы, зрители, видим по мимике и движениям, по жестам и интонациям. Невыразительность всех этих внешних средств, пренебрежение ими в процессе работы над ролью обедняют зрительское восприятие. И мешают актерскому правдоподобию чувствований перейти в истину страстей. Воспитанная давней традицией рефлекторная боязнь наиграть оборачивается не менее дурным пороком – привычкой недоигрывать.

Не грозит ли забота о внешних средствах выражения хрупкой ткани жизни роли? Актер, стремящийся к полноте и определенности внутренней жизни роли, ответит – не грозит! Помогает! Только при слиянии внутреннего и внешнего, при яркости того и другого возникает актерская вера в исчерпывающую полноту образа, возникает творческая радость в самом процессе актерской игры.

Лучшие актерские работы – всегда слияние яркого внутреннего с ярким внешним. В них не бывает повторений образа. У Смоктуновского – Мышкина и у Смоктуновского – Гамлета непохожие глаза. По-иному отражается в них мир, по-иному рождается мысль. И даже губы, готовящиеся произнести слово, – разные. Грим тут ни при чем. Полнота душевного перевоплощения выявляется в единстве внутреннего характера образа и его внешнего облика, в том числе и мимического паспорта.

Это происходит непроизвольно? Конечно, но только у тех актеров, которым, как говорил Станиславский, система не нужна, потому что они сами – и есть система. Но ведь таких актеров гораздо меньше, чем почетных званий в актерской корпорации.

Значительно больше – одаренных профессионалов, и бывает, актерская индивидуальность кое-кого из них со временем превращается в личный штамп от частого самоповторения. Безвозвратно автоматизируется по всем законам рефлекторной теории.

Спасение в одном: снова и снова возвращаться к анализу простейших жизненных действий, опять разгадывать тайны рождения живого слова и естественного движения, заново учиться смотреть и видеть, слушать и слышать.

И, занимаясь этой ревизией внутренней психотехники, непременно проверять – какие штампики и плюсики привычно возникают во внешних средствах выражения, какая наработалась автоматика мертвых жестов и мимики, мертвых дикторских интонаций. Короче, «знать себя вообще перед зеркалом – надо»!

Разумеется, это узнавание себя нужно начинать с институтской скамьи.

* * *

Итак, актеру необходимо:

· детальное знакомство с мышцами своего лица – в покое, в напряжении, в действии;

· освобождение от ненужных или дурных мимических привычек, от излишних напряжений лицевых мышц;

· тренировка умения направлять мышечное внимание («мускульный контролер») к отдельным мышцам и мышечным группам лица для контроля целесообразного напряжения;

· владение освобожденным (по Станиславскому – «нейтральным») лицом;

· тренировка подвижности бровей, глаз, губ – в различной динамике и направлениях;

· тренинг «рисования глазами» – от цифр до пейзажей (ведь глаза наши, как выяснилось, обладают умением двигаться в тысяче разнообразных направлений).

Внимательный актер и педагог, конечно, заметит опасные уклоны таких тренировок и вовремя предостережет от попыток полного расслабления или, наоборот, от чрезмерного «хлопотания» лицом, и поможет найти естественную норму.

Параллельно с этой работой самонаблюдения и формирования нужных физических навыков заботливый воспитатель актеров постарается возбудить в учениках интерес к жизненным наблюдениям, в том числе и к наблюдениям бесчисленного многообразия мимических характеристик.

И со временем увлекательная привычка наблюдать будет наполнять творческим материалом кладовые актерской памяти. Присматриваясь к лицу человека, он попытается понять, что именно сформировало черты его лица такими, а не иными.

Он сможет обнаружить, какие неизгладимые следы оставили господствующие выражения лица: человек слишком часто хотел казаться непреклонным, или любезным, или невинно страдающим, или красивее, чем он есть, – и лицевые мышцы от постепенного упражнения сложились в некое стойкое сочетание. Нет, получилась не то чтобы маска непреклонности или любезности, хотя и такое бывает. Получилась причудливая смесь двух-трех господствующих выражений.

А их – множество. Постоянная опаска во взгляде или недоверие, удивление, преувеличенное участие, выражение милой обаятельной наивности, которая «так идет к лицу», выражение напускного добродушия, постоянно скрываемой растерянности, постоянно ожидаемого подвоха, властной нетерпимости к чужому мнению, пренебрежения к мелким сошкам, недостойным внимания... Год за годом напрягаются одни и те же лицевые мышцы в нужных выражениях – и наконец застывают на лице, создавая общее ощущение неуловимой фальши.

Это касается «отрицательных» выражений (хотя их носитель вряд ли считает их отрицательными). Иные итоги запечатлены на лицах людей, не склонных устраивать себе особые выражения, не любящих «впечатлять». Их лица до старости – как зеркала, отражающие мир. Конечно, и на них есть различные отпечатки бывших радостей и несчастий, но они выгодно отличаются от тех, предыдущих, живым и постоянно искренним выражением.<