Вы не видели - там, на улицах, с утра флаги не развешивали? Нет? А зря. Между прочим, день вчера был весьма примечательный - ровно пять лет назад сравнительно молодой и сравнительно резвый российский президент Борис Ельцин сделал две исторические вещи.
Во-первых, он сформировал т.н. «кабинет реформ» - во главе с самим собой. Заместителями председателя правительства стали Егор Гайдар и Геннадий Бурбулис.
Во-вторых, президент подписал пакет указов о «реальном переходе страны к рыночной экономике». И вбил тем самым осиновый кол в госплановскую систему…
Пять лет - это так много… Мы уже успели подзабыть те времена. Когда рушившаяся на глазах махина СССР легко могла задавить новую Россию. Огромный внешний долг Союза, колоссальная убыточность предприятий, дотационный шприц для большинства отраслей промышленности, нарастающая инфляция… Можно по-разному оценивать работу «кабинета реформ» - называть их «патриотами своей страны» или «бандитами, ограбившими своих граждан», но признаемся сами себе: Россию они тогда спасли.
Пять лет - это так мало… Ибо смотря, чем мерить. Знаменитые некогда «табачные бунты», бесконечные очереди за водкой и колбасой сейчас могут привидеться лишь в кошмарном сне. Когда нынешние коммунисты вопят о дешевых ценах и высоких пенсиях при советской власти, неплохо бы напомнить, что за 70 лет правления их партия смогла добиться лишь всеобщего дефицита. Еды, воды, туалетной бумаги… Какой смысл в деньгах, если на них нечего купить? Но, с другой стороны, уровень жизни, например, - картина явно не в пользу демократов. За эти годы произошло резкое расслоение российского общества - на очень богатых и очень бедных. При полном отсутствии среднего класса.
В том же ноябре 1991 года Ельцин подписал указ, согласно которому отменялись все официально установленные Госбанком курсы иностранных валют. Единственным регулятором цены на доллар стал рыночный спрос. Однако спустя несколько лет курс для начала загнали в т.н. «коридор», установив предельные границы колебаний, а затем и вовсе заговорили о его жесткой фиксации.
В том же ноябре Ельцин запретил расчеты за товары и услуги в любой валюте, кроме национальной. И тоже - ненадолго…
Шаг вперед, полшага назад. А иногда все два. Половинчатость реформ, их хроническая незавершенность привели к тому, что, не добившись экономической стабилизации, мы окончательно скатились вниз по производству и уровню жизни. Оказавшись в итоге где-то рядом с Верхней Вольтой. С той разницей, что на падающие с пальм бананы нам рассчитывать не приходится. Особенности национального проживания - нам на голову сыплются в основном неприятности…
Самое интересное, что частично ход реформ все это время сдерживался постоянными шараханьями президента - от одних соратников к другим и обратно. Где сейчас большинство тех, кто был вместе с Ельциным в правительстве-91? Где-где? Вот именно.
Практически сошли с орбиты Козырев и Полторанин. Ушел в бизнес и не вернулся бывший министр внешнеэкономических связей Авен. Который год в тени большой политики сидят Гайдар и Бурбулис. Из «старой гвардии» при президенте остался один «народный аллерген» - Анатолий Чубайс, превратившийся из энтузиаста приватизации в матерого аппаратчика. Впрочем, новый Чубайс похож на себя пятилетней давности так же, как «Запорожец» на «Мерседес».
Сегодня на политическом Олимпе совсем другие люди. Более сытые, что ли. Им проще реформировать экономику неторопливо - сообразно собственной сытости. Поджарые в российском правительстве больше не задерживаются. С одной стороны, это и неплохо - спешка подразумевает большое количество ошибок. С другой - хуже некуда: пустая казна, многомесячные задержки зарплаты, непрерывно растущий внешний долг способны привести к тому, что плоды неторопливого реформирования оценивать будут исключительно кремлевские обитатели. Остальные - не доживут.
(Рижский Ю. Капитан, все акулы в курсе… // МК.)
Упражнение 165 (повторительное). Дайте стилистическую оценку словоупотреблению в подстрочном переводе отрывка из романа Картера Брауна «Дом колдовства». Укажите лексические ошибки и отредактируйте текст.
- Вас уже ждут, мистер Бойд.
Уже немолодая горничная фыркнула, показывая свое неодобрение, и отступила назад.
Я решительно стряхнул снег со своих коротко подстриженных волос, прежде чем войти в «Дом колдовства». Несколько месяцев назад один из иллюстрированных журналов посвятил ему целый фоторепортаж и сделал это так исчерпывающе хорошо, что теперь внутренний интерьер дома меня не слишком удивил и поразил. Легкий приятный запах, который, казалось, распространялся по всем помещениям благодаря умело проведенной вентиляции, заставил мои ноздри затрепетать. Ноги сразу поглотила плотная шерсть синего китайского ковра, и в первое мгновение мне даже показалось, что с ними что-то произошло. Они стали ватными и не держали меня. Стены холла были задрапированы черным бархатом, а потолок, переливчато-зеленый, приятно освещался скрытыми и незаметными светильниками.
Горничная проводила меня к скрытой в глубине холла тайной лестнице, охраняемой гигантской египетской кошкой из синего венецианского стекла. Стоило мне к ней приблизиться, как в тот же момент в ее хищных глазах загорелся недобрый огонек, но, может быть, мне это просто показалось.
- Мисс Лорд просила вас спуститься вниз.
Горничная еще раз фыркнула, но уже громче.
Я воспользовался мозаичной лестницей, каждая ступенька которой была украшена каким-нибудь кабалистическим рисунком, и, спустившись вниз в подвальный этаж, оказался перед тяжелой, массивной деревянной дверью. Она вела в помещение с бассейном и так же, как и лестница, была расписана кабалистическими загадочными знаками, непонятными мне.
Небольшой бассейн был окутан теплым влажным воздухом, и над водой поднимались легкие клубы пара. Лишь один предмет на ее поверхности оставался неподвижным. То была голова блондинки, безмятежно лежавшей на спине в центре бассейна. Погруженная в свои размышления, она смотрела вверх в потолок, который представлял собой нечто вроде искусственного звездного неба.
- Закройте дверь! - неожиданно проговорила она повелительным тоном, и голос ее прозвучал довольно резко. - Вы впустили эту проклятую струю воздуха.
Я старательно притворил дверь, подошел к краю бассейна и, слегка наклонившись, с любопытством посмотрел вниз.
