Последний тантрический семинар

Один год до Пробуждения

До этого ежемесячные выезды на тантру проходили в частном доме в Коломне. Этот выезд впервые был в Барыбино. Дом в Коломне был уютным и обжитым, и наш тренер ни за что бы оттуда не уехал, но произошел конфликт с хозяйкой дома, и нам пришлось искать другой дом. Дом в Барыбино был специально построен для занятий боевыми искусствами: просторный зал с жесткими матами, маленькие кельи. В общем, жесткий дом, не Коломна. Мы решили его хоть как-то смягчить, потому что у нас было много практик, связанных с агрессией, и такая боевая обстановка могла привести к непредсказуемым результатам. Стали вешать какие-то тряпки на стену, натягивать нитки. Я помогал Сереже [Слюсареву]. Он знал, что мы ходили к Рубцову, и начал почему-то нас подкалывать на тему Пробуждения. Мне это показалось очень странным. Серега выглядел не очень. У него опух левый глаз и щека. Оказалось, что он сам только что приехал с какого-то тренинга. Причем ему пришлось уехать с середины, чтобы проводить нашу тантру. Я напрямую связал его опухший глаз с тем, что он, не успев выйти из одного процесса, пытается начать другой.

Начался тренинг, и, как мы и предполагали, агрессия поперла у всех и сразу. Я чуть не избил одного типа, который толкнул меня, хорошо, остановился вовремя. К концу тренинга начались более серьезные вещи. У Вики защемило что-то в спине и она рухнула на пол, страшно крича при этом. Еще один мальчик подвернул ногу и тоже не мог ходить. Пришлось вызывать скорую. Оказалось, что ничего серьезного, но осадок остался у всех. Для меня, привыкшего прислушиваться к сигналам природы, это был явный намек на то, что с тантрой пора завязывать.

Июня

Хотим поехать на ретрит к Рубцову под предлогом выходных и того, что у нас нет горячей воды, а потом – рвануть на море. Дочитала Сиддхартху. Думаю о нем. Сильно. Хочется еще читать, узнавать о Просветлении.

Июня

Я продолжаю болеть после тантры. Решили ехать на семинар к Рубцову. У обоих к вечеру – дикое нежелание ехать, как будто б на противную дачу копать огород. Плюс я болею. По-прежнему болит горло, хотя уже слабее. Почему-то вдобавок стали опухать и краснеть глаза. Ехали как будто сквозь толщу воды, все нам препятствовало как никогда и ничему! Заблудились, ехали по разломанной дороге, не доехали, развернулись, ехали по тупиковой дороге через комариный рой. Уперлись в рельсы. Решили вернуться, чтобы нас дальше не замучили. «Пипец на пути к Просветлению»)

Выводы такие: наперед учесть эти ощущения свои и не путать их со страхом эго, на который нужно кидаться. В любом случае, мы не готовы в таком болезненном состоянии были. Еще не закрыли один «рубеж», и уже взялись за новый. К Вике ночью приходили какие-то черти, и панический ужас, чуть не померла, говорит, от страха.

Июня

Все плохо, я болею, Антон грустит. Спасаемся прогулками и интернетом. Я решила сидеть дома и выздоравливать. Осознанности и осмысленности мало. Ночью взмолилась маме мысленно, а на следующий день она сказала, что она всю ночь меня во сне от чего-то спасала. Мне стало легчать.

Июня

Я почти поправилась. Гуляли по кафешкам. Сидели в «Гинотаки», Антон говорил о своей тоске по настоящей жизни. О том, что можно никуда не бежать, чтобы иметь всё. Но всегда мешает иллюзия того, что хочется чего-то еще, – так устроено эго. Когда я слушала, меня наполнила вселенская любовь к Антону и желание ему помочь или помочь тем, что не мешать.

Вторая встреча с Рубцовым

Один год до Пробуждения

После неудавшейся попытки поехать на загородный семинар к Рубцову, он сам приехал в Москву, и мы пошли на встречу, но не одни. Взяли с собой наших подруг – Таню и Лену. Видимо, нам казалось, что непременно все должны повидаться с этим замечательным человеком. Мы чуть-чуть опоздали. Когда пришли, девчонки уже сидели, мы присоединились к ним. Рубцов говорил то же самое. Про то, что нужно пройти Путь. Что есть конкретные точки на пути – это выделение наблюдателя, Самадхи, «Котел Гуру». Что все Пробужденные проходили через эти точки, и миновать их нельзя. Помню, как меня корежило слово «Гуру». От него попахивало какой-то пафосной индийской экзотикой. Но Рубцов говорил его как-то особенно. Для него оно было чем-то большим, чем просто красивый термин. После встречи я набрался смелости и подошел к организаторам, чтобы взять контакты Рубцова. Они мне дали свой телефон. Как оказалось, он остановился у них. Организаторов звали Маша и Андрей.

После встречи мы пошли в кафе по соседству. Девчонки спрашивали меня, что это такое было. Я рассказывал им про Просветление и про то, что это единственная цель человеческой жизни. Они внимательно слушали, но не понимали моего возбуждения. Таня спросила, может ли человек (имея в виду себя) уже быть Просветленным и не знать об этом. Я попытался что-то объяснить, но сдался, поняв, что говорю сам с собой.

В действительности, так оно и было. Мне было страшно, потому я и хотел убедить других людей в том, что всё это реально. Тогда я задумался о том, чего я сам хочу. Надо ли мне это? Я пришел к выводу, что надо, и немедленно захотел встретиться с Рубцовым лично. Я позвонил по выданному мне телефону и спросил, когда можно прийти? Мне сказали, что можно прямо сейчас. Но мне почему-то прямо сейчас не хотелось, а хотелось через час. Но через час уже было поздно, и мне сказали прийти завтра в 11 утра. С облегчением я положил трубку и вернулся к девчонкам. Мы еще посидели в кафе и поговорили о чем-то, но я уже был весь в завтрашней встрече, и мне было не до них. Я отвез Настю домой, а сам поехал в Кофеманию подумать.

Кофемания была нашим любимым с Настей местом. Там действительно самый вкусный в Москве кофе, правда, не дешевый. А еще там собирается соответствующая публика. Место не пафосное, но статусное. С одной стороны, все довольно просто сделано, с другой – уровень сервиса и качество пищи очень высокое, поэтому туда приходят люди, любящие хорошие места и себя в них. Я сидел, пил кофе и смотрел на это все. Вот девушка подносит кофе к губам, оттопырив мизинец, вот два гламурных мальчика хвастающихся друг перед другом карьерными успехами. Вот престарелый любимец женщин в окружении смеющейся свиты... Для чего они живут? О чем они думают? А кто я, если я сижу среди них? Нет, я не хочу этого... Не хочу быть, как они. Нужно бросать заниматься этой бредятиной под названием «комфортная и успешная жизнь», завязывать с этим. Ничего, кроме смерти, на этой дороге меня не ждет. Я расплатился по счету и поехал домой.

Как и было сказано, я приехал к нему ровно в 11. Разделся, зашел, сел на пол. Он сидел за компьютером спиной ко мне и даже не поздоровался. Я знал, что так будет, прочитал в отзывах о встречах с ним. В общем, я стал сидеть и ждать, торопиться мне было некуда. В квартире помимо Рубцова были Маша с Андреем – те, у кого я брал вчера телефон. Квартира была однокомнатная, и когда Рубцов освободился, хозяева удалились на кухню, а он сел ко мне:

Ну, чего пришел?

Мне надоело искать. Я хочу Пробуждения.

А чего ты ищешь?

Не знаю, себя, наверное.

Понятно... Ну вот у нас тут есть школа, – он стал рыться в своей сумке, – надо написать заявление... Еще на Алтае есть ашрам... 


Заявление он не нашел и сказал, что в другой раз как-нибудь напишем.

Ну что, давайте чай пить?

Мы перешли на кухню и уселись на пол (мебели в доме не было). Хозяева заботливо разлили чай. По всей кухне были расклеены фотографии их свадьбы. Улыбающиеся лица, белое, розовое с веселыми надписями. Было ощущение, что все это давно забыто. Мира, в котором были сделаны эти фотографии, уже нет. Андрей был слегка прибитым и как будто бы смотрел на мир из иллюминатора подлодки. Маша казалась потерянной и молчала. И я подумал о нашей предстоящей свадьбе. Мы станем такими же?

Мы пили чай. Рубцов что-то говорил, а я пытался найти какое-то доказательство его Пробужденности, но так ничего и не почувствовал. Единственное, что могло бы сойти за такое доказательство – его глаза. Они были как бы притоплены. Область вокруг глаз была темной. Я читал, что у Пробужденных глаза как бы размягчаются, оттого и потемнения. Я спросил про глаза. Он ответил, что да, раньше область вокруг глаз вообще была черной. Меня это впечатляло.

Через какое-то время позвонила Настя узнать, как у меня дела. Я сказал, что здесь хорошо и чтобы она приходила. Она пришла, а чуть позже пришла еще одна девочка. Мне показалось, что девочка уже давно «в теме» и знает, как себя вести. Я стал наблюдать за ней. Она села в угол и просто молча сидела. Мне показалось, что она ждет, когда мы уйдем. Но мы не уходили. Позже я узнал, что ее зовут Юля Лапова. Она Пробудилась практически одновременно с нами, через год после встречи с Рубцовым. Я спросил, что нужно делать для того, чтобы Пробудиться. Рубцов сказал, что нужно строить ашрам на Алтае. Причем сказал это с нажимом, и я вспомнил, что он уже неоднократно за встречу это говорил, но почему-то я воспринял это как шутку. Позже я еще не раз попадался на эту уловку эго и видел, как попадаются другие. Пробужденный может неоднократно сказать человеку, что ему нужно делать, но он это не услышит. Некоторым говорят изо дня в день, из раза в раз, но ум воспринимает это как шутку, как бред, как сарказм, как еще что-то, но не как руководство к действию. И даже когда я услышал, я все равно не поверил. Для меня это было чем-то очень экзотическим. Строить ашрам? На Алтае? Такое только в книгах бывает... Я сказал, что пока на Алтай поехать не могу и спросил, что можно делать уже сейчас? Он усмехнулся и сказал выделять наблюдателя.

А как? – спросил я.

Повторяешь вслух: «Кто говорит?», и отвечаешь: «Я говорю».

И что должно произойти?

Выделится наблюдатель, будешь видеть себя как бы со стороны.

А быстро повторять?

Да. В быстром ритме вслух.

А потом что делать?

Ты выдели, потом придешь.

Я читал на сайте про тарабарщину, это что?

Ну просто набор бессвязных слов. Говоришь, что в голову придет. Иногда «говорилка» перетекает в тарабарщину.

Я был знаком с этой практикой. Она называлась «Джибириш» в тантре Слюсарева, да и в «Симороне» мы иногда ей баловались. Я решил, что это хорошо, потому что практика мне очень нравилась, и, казалось, я могу делать ее бесконечно. Главное – выделить наблюдателя, а потом как-нибудь и до самадхи доберемся.

Потом он сказал, что с кем-то произошло какое-то событие и что завтра этот человек будет в Алабушево под Москвой. Мы взяли телефон Юли, договорились поехать завтра вместе и пошли домой. Дома мы немного попрактиковали говорилку. После часа говорения этих бессмысленных фраз мы измотались окончательно и поняли, что не так это просто – выделить наблюдателя, а с самадхи, похоже, будет еще тяжелее...

Июня

С утра Антон поехал к Рубцову один, так было надо, он совсем «не в себе», я старалась не думать ни о нем, ни о Просветлении. Не мешать. Вышла, чтобы ехать с подругой искать свадебное платье. А Антон написал, что я могу приехать, если хочу. Меня переколбасило, но я поняла, что я не могу не поехать, меня стало крутить, я стала злиться, что. Но я не могла не ехать. Я сделала свой шаг, вошла в свою «дверь в стене».

Я сидела, молчала, слушала, в голове блаженная пустота, внимательность. Очень хорошо отвечать на вопросы Сергея – предельная ясность и отсутствие мишуры. «Откуда я в эзотерике и зачем она мне?» Рассказываю. Антон очень переживает за то, как я себя веду и могу повести. Ничего. Мне хорошо. Я сижу, меня накрывает радость и хочется безудержно хохотать над всем.

После встречи, в кафе, я яростно пыталась вывести его из состояния священной и торжественной грусти и тоски и невозможности «все бросить». Я чувствую, что все хорошо, что никаких страданий и лишений нет и не нужно, что у нас совсем другие условия, мы любимцы Бога и вселенной. Когда придет время, будет возможность сделать выбор. Если сейчас рубить, будет смешно-глупо, как с поездкой в Алабушево – все искусаны комарами и рельсы посреди дороги, возвращение домой несолоно хлебавши. Нужно только дела т ь все возможное, чтобы не отставать, чтобы успеть за своим поездом. Весь день был волшебный, объемный, ощущения того, что вокруг двигаются все механизмы мира – масштабно, гулко.