Ули всё никак не мог забыть о пленной принцессе. Что-то было в ней такое, что задело его.
Выйдя из кабинета Хотайса, он твёрдо сказал себе, что нет никаких причин размышлять о ней. Скорее всего, она уже мертва – ещё одна жертва войны, как и миллионы людей, погибших на тюремной планете.
– Эй, ты! – громко окликнул его мужской голос. Ули развернулся и увидел техника-дознавателя. – Ты дежурный врач?
– Да. Я доктор Дивини.
– Для тебя есть пациентка. Сюда, побыстрее.
Ули пошёл вслед за техником обратно на тюремный уровень. Вейдера уже не было, дроида-дознавателя – тоже, но результат их трудов был налицо. Принцесса, лежавшая в камере на возвышении, сильно страдала.
Ули провёл рукой над камерным считывателем и скомандовал:
– Аптечку первой помощи!
Прибор опознал его, из стены выдвинулся ящик с аптечкой. Ули выхватил оттуда переносной диагност, подошёл к лежащей девушке, прижал сенсор к её обнажённому плечу и принялся изучать ползущие по экрану значки.
Её веки затрепетали, затем она открыла глаза и слабо улыбнулась.
– Прошу прощения, что не встаю, доктор. Я немного устала.
Он неосознанно ответил на её улыбку.
– Сочувствую, – сказал он. – Я сделаю всё, что смогу, чтобы помочь вам.
– Давненько я такого не слышала.
– Просто расслабьтесь, я обо всём позабочусь.
– Это я тоже слышала уже очень давно.
Несмотря на серьёзность положения, Ули усмехнулся. Он восхищался ею. Её накачали наркотиками, пытали электрошоком и кто знает чем ещё, а она всё равно способна шутить! Если все повстанцы таковы, Империя не скоро выиграет войну.
"Звезда смерти", палуба № 69, кантина "Холодное сердце"
Обычно атмосфера здесь была, по меньшей мере, праздничной. Сегодня веселье угасло. Ратуа сидел у стойки и наблюдал, как Мима готовит напитки, и оба они были несчастны. Её руки двигались, но он знал, что мысли её далеки от того, чем она занята. Они стали свидетелями гибели целой планеты – и сделало это гигантское оружие, на борту которого они оба жили. Для любого живого существа это кошмарное, отрезвляющее зрелище. Да что за чудовище имело такое жестокое сердце, чтобы приказать уничтожить целый мир?
И если бы Ратуа не удалось сбежать, этот мир забрал бы с собой и его, как забрал миллионы жизней, оборвавшихся в муках.
Они были не единственными, кто это видел, а по станции, несмотря на её размеры, слухи распространялись быстро. "Звезду Смерти" построили именно для того, чтобы делать подобные ужасные вещи, хотя большинству здешних обитателей дали понять, что она никогда не станет использовать свою разрушительную мощь в таких масштабах. Что там сказал в одном из выступлений этот важный тип (вроде бы его зовут Таркин)? "Страх будет держать галактику в узде". Это Ратуа понимал – в этом был особый извращённый смысл. Но чтобы действительно воспользоваться оружием станции, распылить живую планету, пусть и населённую самыми отъявленными преступниками в галактике, и даже не для демонстрации силы, а чтобы потренироваться…
У существа в здравом уме это в голове не укладывалось.
Война только что сделала очень опасный поворот, и Ратуа боялся, что всё может стать ещё хуже.
* * *
Коммандер Атур Райтин не успел ни с кем сойтись достаточно близко, поэтому сейчас сидел за столиком в одиночестве, потягивая крепкий ликёр из клубней какого-то тропического растения с планеты Итор. Для него это была встряска, но, хотя обычно Атуру нравился этот резкий вкус, сейчас он пришёл в кантину не за этим.
Как дошло до того, что Империя уничтожает целые миры? Он, Атур, здравомыслящий человек; может, он и аполитичен, но отнюдь не наивен. Он был уверен, что знает цель строительства боевой станции. "Звезда Смерти" может положить конец миру, это оружие так невообразимо ужасно, что само его существование предотвратит любой мятеж. И если уж понадобилось демонстрировать его немыслимую мощь, надо было выбрать одну из необитаемых планет, которых здесь полно. Разбить одну на куски, и всем станет ясно и понятно: твой мир может быть следующим.
Он понял, что был наивен. Он позволил себе думать, что существует предел жестокости – что может существовать такая вещь, как оружие, слишком мощное, чтобы им воспользоваться. Очевидно, это не так. Как оказалось, нет предела, ниже которого не может пасть разумное существо. Создай бластер, способный уничтожить планету, и какой-нибудь ещё больший глупец создаст другой, способный уничтожить звезду. Так и будет продолжаться, и безумию не будет конца, потому что всегда есть более убийственный бластер.
Как может человек, имеющий совесть, после такого события остаться равнодушным к политике?
Он сделал ещё один большой глоток. И этого уж точно достаточно, чтобы заставить любого носителя разума напиться.
* * *
Вил и Тила сидели за столиком и молчали. Перед ними стояли стаканы, но они к ним даже не притронулись.
Она заметила, что Вил угрюмо заглядывает в стакан. Он пилот, его учили убивать, он сам подставлял свою жизнь под удар – но уничтожение Безнадёги всё равно его потрясло. Очень сильно потрясло.
Тилу же не просто потрясло. Её повергло в ужас. Она могла быть на той планете – она и была на той планете. Если бы не её специальность, которую Империя сочла для себя полезной, она была бы всё ещё там, когда Безнадёга раскололась на куски.
Она не имела никакого отношения к оружию этой станции. Она разрабатывала и строила жилые помещения и зоны отдыха. И у неё ведь не было выбора! В конце концов, она и сейчас всё ещё заключённая.
Верно?
Она знала, что в старые добрые времена её внутреннее "я" сказало бы: "Я же говорила!" Но сейчас оно было необычно молчаливо.
Глава 58
"Звезда Смерти", палуба № 69, кантина "Холодное сердце"
Ули сидел у барной стойки рядом с гуманоидом, обладавшим невероятно яркими зелёными глазами, и вспоминал кантины, где он коротал время всю свою военную службу. В одних он весело проводил время, в других получалось лишь расслабиться. Иногда там собирались тесные компании товарищей по призывному несчастью – врачей, сестёр, сиделок, причём всех их вынудили принимать участие в войне, которую они ненавидели. Те, кому приходится зашивать раненых и закрывать глаза мёртвым, которых не удалось спасти, не испытывают энтузиазма, когда речь идёт о военных подвигах. Когда под твоим ножом проходит тысяча молодых людей, разорванных и изуродованных бластерным огнём или шрапнелью, это старит и высасывает всю энергию до капли. Война – самое глупое и разрушительное занятие для живого существа, и если бы Ули вдруг стал каким-нибудь божеством, перво-наперво он стёр бы все знания и память о том, что война во вселенной вообще возможна.
Теперь же у Империи есть, чем уничтожать планеты – и сам он оказался здесь, на этом треклятом оружии. Разве что-нибудь может быть хуже?
– Привет, док.
Ули взглянул налево и увидел приближающегося к бару сержанта. Через пару секунд он его вспомнил – это же его пациент! Тот парень, у которого ночные кошмары и повышенное содержание мидихлориан.
– Привет, сержант. Как спится?
– Если честно, совсем хреново. Недавно стало хуже. Намного хуже.
Он опустился на соседний табурет.
– Понимаю. Снотворное не помогло?
– Ни капельки.
– Мне жаль.
– Мне тоже. Я… – Он умолк и уставился на зеленоглазого справа от Ули. – Силот Ратуа Дил?
Судя по глазам, зелосианец, решил Ули. Одна из немногих в галактике хлорофильных рас. И очевидно, они с сержантом хорошо знакомы.
"Человек-растение" обернулся, и Ули заметил, как в его глазах промелькнул ужас. Но потом они приобрели обычное, слегка циничное выражение.
– Проклятье, – сказал он. – Стил, ты что, поменялся с кем-то дежурствами? Я должен был проверить. – Он покачал головой, пожал плечами и усмехнулся. – Ну, ладно.
– Что ты здесь делаешь? – спросил сержант. Без враждебности спросил, насколько мог судить Ули, тем не менее, ему вдруг стало очень неловко сидеть между ними.
– Пью эль, – ответил Силот Ратуа Дил. – Мечтаю о возвращении домой. Там было не так уж и плохо. Я ведь распрекрасно поживал дома – но нет, мне захотелось попутешествовать, посмотреть галактику. Глупо.
К ним направилась управляющая. Ули заметил, что она держит правую руку так, чтобы её не было видно из-под стойки. Ему снова стало не по себе.
Управляющая-тви'лека тоже показалась ему знакомой. Где же он её встречал? Ах да, он же не видел её в одежде. Ещё одна пациентка.
– Рада вас видеть, доктор Дивини. – Тви'лека посмотрела на соседа Ули справа. – Всё в порядке?
– О, да, – ответил зеленоглазый. – Мы просто возобновляем знакомство. Встречались когда-то.
Стил взглянул на барменшу.
– Ты его знаешь, Мима?
Та кивнула.
– Знаю.
Стил перевёл взгляд на зелосианца. Ули чувствовал, как между ними струится напряжение, и слегка подался назад, чтобы уйти с пути этого потока.
– А как ты… – начал Стил.
– Решил смотаться, – сказал Силот Ратуа Дил.
Мгновение Стил молчал, затем бросил взгляд на стоявшую за стойкой тви'леку.
– Ты ведь не держишь в руке парализатор, а, Мима?
– Может, и держу.
Стил кивнул, как будто своим мыслям. Он посмотрел на зелосианца, потом на тви'леку.
– Вот как?
– Да, вот так. А ещё я знаю, кто он и откуда здесь взялся.
Воцарилось многозначительное молчание.
Ули спросил:
– Извините, что лезу не в своё дело, но поскольку я нахожусь в центре беседы, и поскольку речь вдруг зашла о парализаторах, кто-нибудь может объяснить, что происходит?
Остальные переглянулись. Зелосианец сказал:
– Извините, доктор, ээ… Дивини, так? Всё очень просто. Прежде чем перевестись сюда, сержант Стил служил в охране на Безнадёге – знаете, та планета, которую наша станция разнесла вдребезги? А я там некоторое время обретался.
– Он беглый заключённый, – уточнил Стил. Его голос был тих и спокоен, но слова дошли до каждого. Он взглянул на свои руки – мозолистые руки, заметил Ули. Потом поднял взгляд на зелосианца.
– Тебя отправили туда жить.
– Хочешь сказать, сержант, меня отправили туда умирать? Потому что, когда те, кто рулит этой станцией, выстрелили своим лучом смерти, всё на Безнадёге сгорело дотла, а прах разнесло по галактике, если я правильно помню.
Стил кивнул.
– Так.
– И что теперь? – спросила тви'лека.
– Ага, – поддакнул Ратуа. – Теперь ты не можешь отправить меня обратно, а, сержант?
Ули всмотрелся в лицо Стила. Тот мог бы стать прекрасным карточным игроком, потому что не выдал ни единой эмоции.
– Нет, – в конце концов сказал сержант. – Думаю, нет. – Он перевёл взгляд на Миму. – Ты действительно считаешь, что он стоит того, чтобы ради него пускать в ход парализатор?
– Я действительно так считаю.
Миновало ещё пять секунд.
– Налей-ка мне кружечку аларевийского эля, – попросил Стил. – И принеси что-нибудь доку и этому пучку редиски. За мой счёт.
Мима кивнула и убрала руку из-под стойки. Похоже, она и её дружок чуть-чуть расслабились. Не сильно, но Ули готов был поставить на кон перспективу освободиться из-под действия ДОСВИ, что сегодня парализатор уже не выстрелит. Вот как потрясение действует на разумных существ.
Он был уверен, что они только что избежали весьма скверного поворота событий. Может, лучше всего оставить всё как есть, но Ули мучило любопытство. Он спросил:
– Если я правильно помню, сержант, вы вроде бы мастер каких-то единоборств?
– Верно.
– А если бы дама всё же пустила в ход парализатор, вы смогли бы от него защититься?
– Возможно. Но главная опасность не в ней.
– Правда?
– Покажем ему? – спросил Стил, глядя через плечо Ули на зелосианца.
– Конечно. Ну, и где же ваш стакан, док?
Ули посмотрел на стойку. Его полупустой стакан с пивом…
Где же он?
Он взглянул на зелосианца. Тот на мгновение расплылся…
Стакан стоял перед ним. Поверхность пива слегка колыхалась, но больше не было никаких признаков того, что стакан куда-то исчезал.
Стил тихо засмеялся.
– Ратуа очень быстрый.
– Я понял, – сказал Ули. – Значит, если Мима достаёт парализатор, вы разбираетесь с ней, и в это время Ратуа вас чем-нибудь бьёт. Если же решите вначале схватить его, Мима выстрелит из парализатора.
– Я оказался не в самом выгодном положении, – подтвердил Стил.
Ули бросил взгляд на сержанта.
– Так вы с этим смиритесь? Позволите ему разгуливать на свободе?
Мима поставила перед Новой кружку с тёмным элем. Тот кивнул.
– Почему нет? Вряд ли Ратуа собирается отсюда смыться. И ведь он прав – я не могу отправить его на планету, которой больше нет. – Он взял кружку и сделал глоток. – Спасибо. – Опять взглянул на Ули. – По сравнению с тем, что Империя сотворила на наших глазах, сколько вреда может принести контрабандист? Ты бы хотел вернуть его обратно?
– Не особо.
– Ну вот.
Мима принесла кружки остальным и ещё одну для себя.
Ули поднял стакан.
– За окончание войны, – провозгласил он.
Остальные подняли кружки и повторили его слова.
Глава 59
