Рассмотрение вопроса о соотношении права, собственности и экономики целесообразно начать с фрагментов из знаменитого текста К. Маркса «К критике политической экономии. Предисловие».
«Моим специальным предметом была юриспруденция, которую, однако, я изучал лишь как подчиненную дисциплину наряду с философией и историей [1]».
«Мои исследования привели меня к тому результату, что правовые отношения, так же точно как и формы государства, не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого общего развития человеческого духа, что, наоборот, они коренятся в материальных жизненных отношениях совокупность которых Гегель, по примеру английских и французских писателей XVIII века, называет «гражданским обществом», и что анатомию гражданского общества следует искать в политической экономии…Общий результат, к которому я пришел и который послужил затем руководящей нитью в моих дальнейших исследованиях, может быть кратко сформулирован следующим образом. В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания... На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что является лишь юридическим выражением последних — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке» [2].
Понятно, что в СССР взгляды Маркса на соотношение экономики и права стали официальной, «единственно верной» точкой зрения и с незначительными нюансами воспроизводились во всех касающихся этой темы текстах: «Право является в первую очередь юридическим выражением производственных отношений»[3]; «Зачатки юридического упрочения господствующего способа производства из области фактических имущественных (вещных) отношений, где нет еще собственно права, превращаются в наличное бытие права и разворачиваются в целую юридическую надстройку над экономическим базисом»[4]; категория надстройки «раскрывает местоположение правовых явлений прежде всего в отношении экономического базиса»[5]; «государство и право определяются базисом, как и все прочие надстроечные явления»[6] и т.д.
Как и во многих других случаях, современная социальная наука, в том числе юридическая, продолжает воспроизводить прежние позиции: «Юридическая (правовая) надстройка — это совокупность всех правовых явлений, определяемых, в конечном счете, экономическим базисом общества»[7]; «Категория надстройки «раскрывает местоположение правовых явлений прежде всего в отношении экономического базиса… Иными словами… правовая надстройка как философская категория показывает, что первично и что вторично»[8]; … Само понятие правовой (юридической) надстройки, содержащее идею вторичности права по отношению к экономике, остается универсальным в российской юриспруденции.
Сохранившиеся догматы о характере отношения экономики и права кратко сводятся к следующему: экономика первична, право вторично, над экономическим базисом возвышается юридическая надстройка; собственность есть нечто объективное, получающее в праве свою юридическую оболочку.
Между тем, осмысление того обстоятельства, что право возникает одновременно с обществом, уже само по себе ставит под сомнение его вторичность, тем более с учетом того, что правогенез, как мы видели, является решающим фактором в становлении общества. При этом анализ механизмов правогенеза не показывает никакого влияния на него каких-либо отношений или процессов, которые можно было бы обозначить терминами «собственность» или «экономика».
Для того, чтобы прояснить действительное отношение между правом и экономикой, обратимся к ключевому для данного вопроса понятию собственности. Что означает утверждение какого-либо лица, что некое x есть его собственность? Проще говоря, если кто-то говорит другому (другим) «это мое», что он хочет этим сказать? Едва ли это сложный вопрос. Когда я говорю «моё», я тем самым говорю «не твоё» (его, их и т.п.). Если все прочие субъекты признают это, значит, оно действительно моё. Собственность – это признаваемое другими право субъекта на что-либо, в принципе отчуждаемое[9]. Если отношения между людьми по поводу вещей устанавливаются посредством силы, института собственности не существует. Если люди взаимно признают некие отчуждаемые сущности за другими лицами, то есть де-факто существует договор признания, то институт собственности существует. В этих условиях посягательство на чужую вещь есть правонарушение. Собственность, следовательно, – это правовое отношение, одна из его разновидностей. Никаких отношений собственности вне права нет.
Одним из серьезных препятствий пониманию правовой природы отношений собственности опять-таки является этатизм[A1]. Поскольку не вызывает сомнений, что институт собственности возникает раньше государства, то признание собственности правоотношением разрушает базовый постулат этатизма о создании права государством.
Важно отметить также ошибочность распространенного в марксизме неразрывного или почти неразрывного соединения собственности с производством. Сама суть отношений собственности никак с производством не связана. Вовлечен ли некоторый объект в производственный процесс, произведен он, или найден, или захвачен в качестве трофея – не имеет значения для признания его в качестве собственности. Отношения собственности ни обязательно, ни в своей сущности не являются производственными отношениями. Скажем, межгрупповой дарообмен в архаических обществах, будучи проявлением отношений собственности, был – во всяком случае, в его основном содержании – не производственным отношением, а символом взаимного признания группами друг друга, фактором формирования и поддержания т.н. замиренной среды. Вопрос же о том, где и как происходят встреча, пересечение и взаимопроникновение института собственности и сферы производства, требует специального рассмотрения.
Как всем известно, существует экономическая наука, исследующая процессы ценообразования, движения капитала и т.п. Эта наука формулирует законы, описывающие объективное течение экономических процессов. Везде ли работают эти законы? Разумеется, нет. Они действуют только там и в той мере, где и в какой мере есть право собственности. Там, где нет права собственности, нет экономики. В волчьей стае нет экономики, как нет и права собственности. Там, где сильный (включая феодала, «правоохранителя», чиновника и т.п. или сам институт государства) может отнять у слабого все, что захочет, нет экономики. В обществах, где нет экономики, процесс социального воспроизводства, в том числе и материального производства, регулируется внеэкономическими средствами. Экономика есть система производства и движения социальных благ на основе института собственности.
Следует заметить, что сказанное относительно собственности вовсе не означает отрицания ее объективности и объективности экономических отношений. Закон всемирного тяготения работает только там, где есть тела, обладающие массой. Он не регулирует, например, изменения электромагнитного поля. Биологические законы действуют только в мире живого и не работают за его пределами. Любой закон выступает в качестве регулятора при определенных условиях. Для экономических законов таким условием является наличие права собственности. Правовая ткань, среда, инфраструктура общества являются основой (базисом, если угодно) самого существования экономики, а никак не наоборот, как это было (и во многом остается) принято считать в отечественной социальной науке.
[1] Маркс К. К критике политической экономии // К. Маркс, и Ф. Энгельс. Соч.. Изд. 2-е. Т. 13. С. 5.
[2] Там же, с. 6.
[3] Явич Л.С. Общая теория права. Ленинград. 1976, с. 74.
[4] Там же, с. 75.
[5] Кудрявцев В.Н., Васильев A.M. Право: развитие общего понятия.//Советское государство и право, 1985, № 7, с. 12.
[6] Овчинников. С.Н. //Правоведение. -1979. - № 2, с.70.
[7] Комаров С.А., Малько А.В. Теория государства и права. М., 1999, с.270(?).
[8] Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М.2002, с. 173.
[9] Нельзя, как известно, купить ум, совесть, любовь и т.п. Отношение человека к его способностям или чувствам, в целом к тому, что неотчуждаемо, не подпадает под понятие собственности.
[A1]легизм в тексте лучше везде заменить на этатизм, это более точно.
