Международный конфликт как инструмент политики

Неслучайно не только обыденное сознание, но и некоторые руководствующиеся здравым смыслом ученые-политологи противопоставляют конфликт и стабильность, рассматривая их как взаимоисключающие состояния политических отношений. При этом конфликт трактуется как нечто исключающее стабильность, устойчивость, сохранение существующего порядка и даже применение политических средств. Так, авторы учебного пособия «Основы политологии» пишут: «Политические отношения, основанные на конфликтном взаимодействии, характеризуются высокой степенью неустойчивости, в них не применяются именно политические средства разрешения политических и социальных противоречий, вместо которых используются административные, военные, правовые или даже криминальные методы снятия социальных и политических напряжений»¹.

Исходя из подобных основополагающих представлений о роли конфликта в политике, логично сделать следующий шаг: осознав зловредность международных конфликтов, надо устранить их из политики на мировой арене, закрепив это решением какой-либо авторитетной организации, например, ООН. Именно эту интересную идею в наши дни сформулировал известный отечественной юрист-международник М.Л.Энтин. По его мнению, переход системы международных отношений от конфронтации к сотрудничеству «должен сопровождаться уяснением того, что вслед за запрещением применения силы и угрозы силой необходимо добиваться запрета на использование международного конфликта в качестве инструмента внешней политики и создания на международной арене таких условий, при которых пресекались бы не только акты агрессии, но и действия по эскалации международных споров, попытки уйти от урегули-

¹Демидов А.И., Федосеев А.А. Основы политологии. М., 1995. С. 272.

рования международно-правовыми методами и превратить их в международные конфликты»¹.

В подобных суждениях безусловно присутствует и добрая воля, и тот самый здравый смысл, который предпочитает мир не только ссоре, но и спору. Но не вопреки ли ему практическая политика сплошь и рядом разжигает конфликты с целью стабилизации политических отношений? Не являются ли свидетельствами пренебрежения этим самым «здравым смыслом» многочисленные примеры использования международного конфликта как образующего и закрепляющего данный политический порядок? А разве не через «обострение классовой борьбы» по мере продвижения к светлому будущему обеспечивалась внутриполитическая тишина и стабильность в руководимом И.В.Сталиным Советском Союзе? И разве не участие в международных конфликтах «малых» стран демонстрирует силу и величие «великих» держав или межгосударственных союзов, их способность оказывать влияние на мировую политику? Поиски ответа на эти и многие другие схожие с ними вопросы продолжаются уже не одно столетие. Стремление выяснить, почему же так неистребимо живучи международные конфликты, привело ко многим интересным и важным результатам, но эти поиски еще далеки от завершения. Более того, можно предположить, что они будут идти до тех пор, пока существуют и конкурируют политические доктрины, выражающие и освещающие интересы различных участников политических отношений.

Тем не менее, рассматривая международно-политический конфликт, на основе любого из упоминавшихся выше или каких-либо других исследовательских подходов (а также их сочетания) можно с большой долей уверенности утверждать: анализ роли международного конфликта в системе политических отношений не сводится к его «негативно-позитивной» оценке. Рассуждения на тему, что «хуже», а что «лучше» и почему самые разные народы и государства, возглавляемые в ряде случаев гениальными политиками, на протяжении тысячелетий не хоюли или не могли предпочесть худой мир доброй ссоре, обречены на бесплодное морализирование и

¹Энтин М.Л. От урегулирования к предотвращению конфликтов: потребность в превентивной дипломатии//Международные исследования, 1-2 1991 (5). С. 17.

политически бессодержательны, если они не затрагивают главный вопрос: кому выгоден данный конфликт? С ним неразрывно связаны и другие важные вопросы: в чем состоит значение международного конфликта для его участников, посредников и наблюдателей? кому и чему он служит? какие проблемы мировой политики связаны с ним?

Понятно, что ученые разных специальностей, анализирующие конфликт с позиций своей науки, обращают внимание на решение наиболее близких ей задач. Так, теоретики-конфликтологи, разрабатывающие математическую модель конфликта, подчеркивают: «Конфликт может нарушать порядок, поддерживать порядок, устанавливать новый порядок. Такая концепция конфликта как научной категории расширяет сферу познания и возможности формализации, выводит исследователя из тупика декларации и поверхностных аналогий»¹. Весомость этого утверждения определяется тем, что оно указывает путь преодоления черно-белого, позитивно-негативного отношения к конфликту.

В том же направлении движутся и ученые, рассматривающие конфликт как явление преимущественно психологическое. При этом, как правило, акцент делается не на устранении, преодолении конфликта, а на управлении им. «Понимание конфликта требует тщательного рассмотрения тех способов взаимодействия участвующих в нем сторон, которые позволяют создать условия для возникновения конфликта, поддерживать его, усиливать и сохранять»², — пишет один из приверженцев такого подхода в журнале, специально посвященном разрешению конфликтов.

Подчеркнем, что отказ от однозначно понятой полезности или вредности конфликта, «хужести» или «лучшести» ссоры или мира позволяет отойти от упрощенного и малопригодного для политической сферы понимания конфликта как игры с «нулевой суммой». В этом случае конфликт понимается по аналогии с игрой, например футболом, где проигрыш одной стороны равен выигрышу другой. Команда, получившая два очка после матча, выигранного со счетом

¹Дружинин Б.В., Канторов Д.С., Канторов М.Д. Введение в теорию конфликта. С. 9.

²Нill В. An analysis of conflict resolution techniques // Journal of Conflict Resolution. 1982. Vol. 26. N 1. P. 112.

2:1, тем самым лишает побежденных со счетом 1:2 тех же двух очков.

В отличие от игры с нулевой суммой, функциональное понимание конфликта позволяет рассматривать его как ситуацию, в которой каждый из противников может решать свои задачи, не совпадающие ни по целям, ни по содержанию. С этой точки зрения число побед или поражений одной из противоборствующих сторон не обязательно равно числу побед или поражений другой. Именно такое понимание конфликта оказалось наиболее пригодным для политиков и политологов.

Наглядным примером преодоления примитивной трактовки роли конфликта являются часто цитируемые рассуждения известного американского конфликтолога Л.Козера по поводу взаимосвязи конфликта и стабильности в социально-политических системах различного типа. По его мнению, в открытых обществах и социальных группах конфликт способствует снижению напряжения, помогая стабилизации и интеграции внутригрупповых отношений. Предоставляя участникам конфликта непосредственную возможность выражения противоречивых, сталкивающихся требований, социальные системы, построенные на принципах плюрализма, могут изменять свою структуру и устранять источник недовольства. Таким образом, «свойственный этим системам плюрализм конфликтных ситуаций позволяет искоренить причину внутреннего разобщения и восстановить социальное единство. Благодаря терпимости в отношении социальных конфликтов такие системы получают в свое распоряжение важный механизм социальной стабилизации... Подобный корректирующий механизм вряд ли возможен в жестких системах: подавляя конфликт, они блокируют специфический предупредительный сигнал и тем самым усугубляют опасность социальной катастрофы»¹.

В современных отечественных изданиях, посвященных проблемам политического конфликта, сходные мысли высказываются куда менее академично и более эмоционально. Задавшись вопросом «Борьба за власть — норма или аномалия?», очень авторитетный отечественный обществовед Э.Баталов предостерегает и призывает: «Безоговорочно поощрять любое проявление политической борьбы не менее

¹ Coser L. The Functions of Social Conflict. N.Y., 1956. P. 49.

опасно, чем безоглядно гасить ее. Борьба за власть может быть продуктивной и контрпродуктивной, разрушительной и созидательной, она может открывать перед обществом новые горизонты или толкать его в пропасть... Мало признать борьбу за политическую власть в качестве естественного, хотя и противоречивого фактора политического процесса. Надо сделать из этого признания соответствующие научно-практические выводы»¹. С этим трудно спорить. И в самом деле, надо сделать...

Но именно эти «научно-практические» выводы относительно роли международного конфликта в политике оказываются тесно, что называется «напрямую», связаны с интересами тех, кто стоит или стремится встать у власти. Выявляя и обнажая принципы использования международного конфликта в качестве инструмента политики, наука тем самым затрудняет манипулирование общественным сознанием, освещает отдельные детали механизма власти, которые любая власть, прежде всего исходя из собственных интересов, стремится держать подальше от света. Неудивительно поэтому, что даже в узкоспециальной, конфликтологической литературе анализ конфликта как инструмента политики, его функций нередко исчерпывается фразами вроде следующей: «При заключении плазмы социального конфликта в рамках нечернобыльских правовых и силовых реакторов, проявляется созидательная функциональная роль конфликта как специфической формы конкуренции, как стимулятора действий любого участника общественного процесса»². Но пышная роскошь подобных, безусловно, очень значительных с эстетической точки зрения суждений не может заменить и не должна затмевать содержательного рассмотрения хотя бы некоторых конкретных функций международно-политического конфликта.