Общие сведения о Башкортостане 2 страница

³ Очерки по истории Башкирской АССР (далее - ОИБ).
Уфа, 1959. Т. 1. Ч. 2. С. 49, 53.

⁴ Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Россий
ской империи. СПб., 1773. Ч. 1.

⁵ Полное собрание законов Российской империи (далее —
ПСЗ). 2-е изд. СПб., 1832. Т. 7. № 3887.

⁶ Российский государственный архив древних актов (далее —
РГАДА). Ф. 1137. Оп. 1. Д. 1329.

⁷ РГАДА. Ф. 1274. Оп. 1. Д. 211. Л. 4.

ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ О БАШКОРТОСТАНЕ

 

Наряду с названными видами ясака существовали денежные ясаки, равные 25, 30 и 50 коп. На каждую волость падало несколько ясаков в зависимости от количества земли, принадлежавшей волости. Общая сумма их раскладывалась между отдельными башкирскими семьями. Каждая семья платила около 25 коп. Из ясачной раскладки изымались потомственные тарханы — служилые башкирские феодалы, главной обязанностью которых была военная служба⁸. В 1754 г. ясак был отменен. Его заменили обязательной покупкой казенной соли.

Общество, в котором жили башкиры, было патриархально-феодальным, т.е. феодальные общественные отношения до середины XIX в. были еще неразвитыми, классовые противоречия — крайне незрелыми. И это сочеталось с пережитками родового строя. Особенно ярко родовые пережитки видны в общинном землевладении: башкир-вотчинник, покинувший свою волость и оказавшийся припущенником чужой ему волости, сохранял в родной волости право на владение вотчинными землями. В случае возвращения в свою волость он мог восстановить право путем предъявления шежере — родословной, доказывающей его происхождение и родство с волощанами. Это и есть одна из причин сохранения шежере родов-волостей до недавнего времени.

Каждый род (волость) в прошлом имел свою тамгу, являвшуюся внешним выражением единства рода. Затем тамги стали семейными, служившими знаком собственности для таврения скота, бортевых деревьев. Каждый род (племя) имел свое общее дерево, свою птицу, которые для членов рода являлись священными, а также оран — боевой клич.

Возникновение первых населенных пунктов. На территории волостей возникали населенные пункты — аулы (деревни). Однако вопрос о том, когда и как они появились, остается открытым. Во всяком случае, путешественник X в. не нашел у кочевых башкир никаких других жилищ, кроме кибиток. Не имели они постоянных жилищ и в XIII в. Западные башкиры под влиянием булгар-земледельцев постепенно переходили к оседлости и земледелию.

Возникновение населенных пунктов у башкир связано с их переходом от кочевого скотоводства к полукочевому образу жизни. На местах зимних стоянок-зимовок возникали небольшие деревни, время от времени менялось их местонахождение. Старое место деревни называлось ыща, щке ыща. Образование постоянных населенных пунктов связано с добровольным вхождением Башкирии в состав Русского централизованного государства, навсегда пресекавшим феодальные междоусобицы. Укреплению башкирских аулов способствовало экономическое освоение края и заселение его русскими крестьянами, развивавшими производительные силы края. Сокращение пастбищ заставляло башкир заниматься и хлебопашеством. Этот процесс гораздо раньше начался и развивался у западных башкир.

По мнению С. И. Руденко, единого типа деревни, общего для всех башкир, не существовало. Тип хозяйства, влияние соседей, географические условия отразились на характере башкирских деревень. Деревни крайнего северо-запада были совсем не похожи на деревни зауральских

катайцев. Степные деревни бурзянцев имели мало общего с деревнями горных катайцев по р. Инзер. Поэтому нельзя отождествлять деревни северных айлинцев и степных юрматынцев.

Изучение карт Уфимского наместничества от 1786 г. и Оренбургской губернии* от 1802 г. показывает, что все деревни были расположены при реках и озерах. Однако названия редких из них происходили от гидронима. Подавляющее большинство деревень называлось по имени их основателей. Однако в XVI — первой половине XVII в. башкирские деревни назывались в основном по именам рода и родовых подразделений — табын, теляу, кувакан, тамьян, тангаур, бурзян, катай и др.

Большие открытые дворы, пространные задние дворы, к которым нередко примыкали загоны для молодого скота или огороды, придавали деревне разбросанный вид. Преподаватель Уфимской духовной семинарии В. Зефиров, не раз побывавший в Стерлитамакском уезде, писал о башкирской деревне, напоминающей «мудреный лабиринт всех переулков и закоулков» и имеющей «беспорядочное расположение улиц», следующее: «Смотря на них (деревни), невольно подумаешь, что набежавший вихр перевертел, перекрутил все по-своему и оставил деревню в самом хаотическом положении. Едешь, кажется, по улице и вовсе неожиданно встречаешь на пути то плетень, то ворота, то амбар или что-нибудь подобное»⁹. В таком состоянии находились дома и деревни башкир Челябинского, Стерлитамак-ского, Верхнеуральского, Оренбургского уездов, где дома, по словам командующего Башкирским войском, «состоят из самых бедных лачуг, большей частью без крыш и многие даже без полов», а деревни «не имеют никакого устройства, дома без дворов, разбросаны в совершенном беспорядке и так тесно, что пространство, необходимое для одного домохозяина, занято несколькими лачугами».

Такое положение побудило губернские власти предпринять принудительную перестройку жилищ и деревень башкир. В 1843 г. военный губернатор подписал типовой план, по которому дома по улицам отстояли один против другого от 10 до 15 сажен; при этом дворы для безопасности от пожара должны были иметь между собой промежутки или пустые места длиной до 12 сажен (25 м). Бани и кузницы должны были строить на берегах рек, озер и вблизи оврагов. Каждому домохозяину разрешалось заготовить до 200 бревен. Многосемейным людям предписывалось строить не один, а два дома с сенями. При этом новые дома должны были иметь высоту от пола до потолка «не менее трех аршин» и два-три окна на стенах,

 

⁸ Материалы по истории Башкирской АССР (далее — МИБ). М., 1956. Т. 4.4. 1.С. 392.

Оренбургские губернские ведомости. 1847. № 7; 1851. № 3.

ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ О БАШКОРТОСТАНЕ

 

выходивших на улицу. В степных, безлесных местах предлагалось изготовлять кирпичи для строительства домов. Правила изготовления так называемого воздушного кирпича рассылались по кантонам. Кроме того, во вновь построенных домах предлагалось вместо сыуалов ставить печи-голландки. Наиболее типичной печью для отопления жилища башкир был род камина — сыуал, рядом с которым обычно помещался очаг с вмазанным в него котлом. Чаще же устраивали вместе сыуал, очаг и печь. Сыуал имел преимущество перед печью: очень быстро обогревал избу. Перед ним быстро просушивалась мокрая одежда, он вентилировал помещение. Для топки сыуала употреблялись очень длинные поленья, ставились они стоймя и быстро сгорали, отапливая помещение. Ни вьюшек, ни заслонок в трубе сыуала не было, поэтому он грел только, пока горели дрова. Сыуал служил как для отопления, так и для освещения жилища.

Башкирские кантонные начальники, юртовые старшины приняли этот план как приказ и требовали от подчиненных беспрекословного исполнения. В значительной части Башкирии сыуал насильственно был заменен полуголландкой. В центральной и северо-западной Башкирии имелись только русские печи, слегка видоизмененные, почти всегда с очагом и вмазанным над ним котлом, и полуголландки.

За 1846—1851 гг. обновилась почти половина всего жилищного фонда башкир и мишарей. Увеличилось и общее количество домов. В 1795 г. было 30 514, в 1826 г.-46 795, в 1853 г. - 74 414 домов.

Губернские и войсковые чиновники требовали укрупнения деревень. Башкирские аулы вместо 3—10 дворов должны были состоять по меньшей мере из 25—30 дворов каждый. В результате проведенных мер общее количество деревень в башкирском кантоне несколько сократилось. В 1826 г. имелось 1804 башкирские и 356 мишарских деревень, в 1846 г. соответственно 1777 и 338. В 1847 г. было 970 татарских, 502 тептярские, 476 мишарских, мордовских и чувашских деревень.

В начале XX в. С. И. Руденко повсюду в башкирских деревнях видел правильные широкие улицы. Башкирские деревни не были особенно велики. С увеличением населения в деревне из нее выделялась часть домохозяев и переселялась на дальний конец территории общины, образуя выселок. В зауральских и юго-восточных деревнях родственники селились вместе.

До 30-х гг. XIX в. башкиры вместо стекол обтягивали окна пузырями. В конце века, как свидетельствует С. И. Руденко, везде были уже стекла. Наиболее распространенным типом окна в жилище башкир была небольшая рама для шести стекол.

Перестройка жилищ и деревень, безусловно, являлась прогрессивной мерой. Но она проводилась чрезвычайно поспешно и принудительно. Не везде учитывались реальные возможности для столь крутого переустройства жилищ и аулов. К тому же бедная часть населения при всем желании не могла построить новые дома и другие пристройки, предусмотренные по типовому плану. Все это вызывало недовольство среди населения.

троицкий уезд оренбургской губернии

УЧАЛИНСКИЙ РАЙОН

18 населенных пунктов Троицкого уезда (4-й Заторный кантон) сегодня относятся к Учалинскому району. Все остальное подавляющее большинство деревень района входило раньше в состав Верхнеуральского уезда.

Земли Троицкого уезда принадлежали Барын- и Кара-Табынским волостям. Ее вотчины входили и в пределы соседнего Верхнеуральского уезда, владельцами которых были и телевцы, и кубелякцы. Они все относились к восточным табынцам Зауралья. Табынское племя имеет древне-тюркское происхождение.

Передвижения башкир Айлинской и Куваканской волостей с покушением на земельную собственность табынцев заставили тархана Акынсыка Таникеева обратиться к властям за помощью в защите их интересов. В 1699 г. табынцы получили грамоту об ограждении их вотчинных прав, где было сказано «угодьями их никому насильством владеть без грамот и без дач не велели, а велеть им владеть по-прежнему, как владели деды и отцы их по старым межам и урочищам»¹. С этой вотчины все табынцы платили в казну ясак по 300 лисиц в год. Затем в 1695, 1700, 1739 и 1758 гг. они получали грамоты, подтверждающие первую². Грамота касалась и вотчинных земель Барын-Табынской волости. В уезде кара- и барын-табынцам принадлежало 49 тыс. десятин земли. В Челябинском уезде их земель было в 3 раза больше. На вотчинных землях кара-табынцев, уступленных казне старшиной Таймасом-тарханом Шаимовым, возникли Миасская, Челябинская, Эткульская, Чебар-кульская, Уклы-Карагайская, Верхояицкая (Верхнеуральская) крепости. Они были построены указом правительства «для свободнаго ко Оренбурху проезду караванов и для содержания башкирского и киргиз-кайсакского (т.е. казахского) народов в сущем подданстве, за взятые у башкирцев под построение крепости земли ясак, что надлежит с тех земель, по пропорции снять»³.

Старинные названия деревень Зауралья почти не сохранились. После подавления башкирских восстаний в конце XVII в., в 1704-1711, 1735-1739, 1740, 1755 гг. царскими карателями уничтожались, т. е. сжигались дотла, населенные пункты всех волостей Зауралья. Только в 1740 г. было сожжено 537 деревень с 3899 дворами и 3207 клетями и сараями. Навсегда исчезли деревни с названиями Абдрахманово, Азнагулово, Аликашево,

¹ МИБ. М.-Л., 1936. Ч. 1.С. 80.

² ЦГИА РБ. Ф. 2. On. 1.Д. 1151.

³ РГАДА. Ф. 248. Оп. 3. Кн. 143. Л. 12.

Алдарово, Таникеево, Бикбау, Кутлуюлово, Исмагилово, Уметово, Такаево, Тайгуново, Унгарово, Гумерово, Мам-бетово и другие в Бурзянской, Тамьянской и других волостях.

Чтобы оставшиеся жители не могли возобновить нормальную жизнь, каратели поджигали места тебеневок с целью создания бескормицы для скота.

Вместо исчезнувших возникали новые деревни с новыми или несколькими именами, сохранившимися в памяти народа старыми и вновь присваиваемыми.

Каждая волость имела коренные деревни, от которых по мере увеличения численности их населения образовывались выселки, сохранявшие старые названия, но с прибавлением прилагательных «Новое», «Верхнее», «Нижнее», «Среднее» или получавшие новые имена. Массовое возникновение новых населенных пунктов относится в основном к первой половине XIX в., конкретнее к 1812— 1816, 1834, 1857—1859 гг., когда оренбургские военные губернаторы Г. С. Волконский, В. А. Перовский, А. А. Катенин запрещали башкирам-полукочевникам выезд на яйляу, в свои хутора. Чтобы окончательно не потерять свои вотчинные земли, жители коренных деревень обосновывались в хуторах, объявляя их перед властями деревнями. Они получали названия, происходившие от имен, как правило, чиновников кантонного управления (юртовых старшин, есаулов, сотников, хорунжих, урядников, а также зауряд-чинов) и представителей мусульманского духовенства. Жители переселялись в новые деревни со своими прежними повинностями и податями перед казной и общиной. Назначались деревенский начальник, юртовой десятник или сотник с полицейскими обязанностями.

А теперь перейдем к конкретной истории возникновения деревень с указанием их основателей, количества дворов и жителей и их занятий.

Прежде всего отметим, что численность населения дается по материалам ревизий. В XVIII в. проводилось 5, в первой половине XIX в. еще 5 ревизий. Эти сведения собирались по так называемым сказкам старост, старшин, затем на сельском сходе 3 раза проверялись имена, возраст, родство включенных в список людей. Сказкососта-вителями были русские дворяне, чиновники, нанимавшиеся за 25—50 руб. каждому. За обнаруженные в списке пропуски имен, утайку душ виновные наказывались. В бланки ревизских сказок включались все члены семьи с указанием должности, имени, фамилии, возраста, родства. На левой странице указывались мужчины, на правой — женщины. Затем за подписями юртовых старшин и деревенских начальников (аул карты) эти ревизские сказки групп деревень направлялись кантонному началь-

12 УЧАЛИНСКИИ РАЙОН

нику, а оттуда — в губернскую казенную палату. Ныне они хранятся в Центральном государственном историческом архиве РБ в фонде № 138.

* * *

Одним из коренных поселений Барын-Табынской волости была д. Муйнаково. Она носит имя сына старшины Кара(Бара)-Табынской волости Расула Итжимасова Муйнака Расулева, ставшего старшиной той же волости и участвовавшего в восстании Пугачева. Его сыновья Абдулхаким (1750—1818), указной мулла Абдулфазыл, 1765 года рождения, зауряд-хорунжий Абдулвахит (1770-1830), Абдулфаиз, 1782 г., Абдулмажит, 1784 г., Абдрашит (1789—1834), Курами Муйнаковы (д. 617). Один из них, Курами, в начале XIX в. был начальником 4-го кантона.

Еще в конце XVHI в. были известны дд. Старомуйнаково с 32 дворами и 142 жителями, Маломуйнаково с 27 дворами и 121 человеком и Муйнаково (Даутово) с 13 домами, где жило 34 жителя. Маломуйнаково имело и другое название — Бурангулово. Таким образом, еще до V ревизии часть жителей выделилась из коренной деревни и образовала новые деревни. По X ревизии 1859 г., в Старомуйнаково в 88 дворах проживали 500, в Маломуйнаково в 32 дворах — 200 жителей. Третьей деревни уже не было. В каждой из них еще имелось по три двора припущенников, принятых коренными жителями — вотчинниками — на условиях аренды земельных угодий. Припущенники платили башкирской общине по 10 коп. с двора и выполняли все повинности в пользу казны и общины, как и вотчинники. К 1920 г. численность населения в Старомуйнаково сократилась наполовину, зато в другой деревне она увеличилась на 144 человека.

В первой половине XIX в. обе деревни входили в 1-ю и 2-ю юрты 4-го Загорного кантона в Троицком уезде. С 1864 г. они подчинялись Тунгатаровской волости, находившейся в 1919—1930 гг. в составе Тамьян-Катайского кантона. В Маломуйнаково всю жизнь прожил один из сыновей первопоселенца зауряд-сотник Хисаметдин Муйнаков (1781 — 1858). Здесь же жил войсковой старшина (майор) Мухаметжан Бузыкаев (1798—1856), кантонный начальник 4-го башкирского кантона, подразделенного в 1832—1847 гг. на два — 4-й Загорный и 4-й Западный кантоны. Его два сына получили образование в Омском военном училище. Бузыкаев имел «кожевенный завод»*. В период кантонного управления в Башкирии (1798—1865 гг.) казаки, мишари и башкиры были переведены в военно-казачье сословие, а их территория расселения была разделена на кантоны. Главной обязанностью башкир, мишарей была охрана Оренбургской линии вдоль р. Яик от pp. Уй и Тобол на востоке и до г. Оренбург. Кантоны управлялись начальниками, формально «избираемыми» из числа богатых чиновников, затем утверждаемыми военным губернатором. Кан-тонные начальники проводили в жизнь распоряжения и указы вышестоящих властей, для чего были наделены большими правами в военной, политико-административной, судебно-полицейской и хозяйственной областях.

* ЦГИА РБ. Ф. 6. Оп. 2. Д 68.

Деревни, в которых жили эти начальники, становились кантонными штаб-квартирами. Кантонные дела вели два писаря, на русском языке и тюрки. На их содержание деньги собирались со всего населения кантона, причем кантонные чиновники освобождались от несения натуральных повинностей. Начальники имели по два весто-вых-ординарца, а юртовой старшина, управляющий группой деревень, — одного.

О кантонных начальниках народом сложены песни, в которых дана оценка их деятельности. Бытующая по сей день историческая песня «Бузыкай-кантон» Мухаметжа-на Еражбаевича Бузыкаева не осуждает, наоборот, как бы сочувствует ему. Его смерть далеко от родных мест — в Петербурге, где он был в составе делегации от Оренбургской губернии в качестве представителя от башкир на коронации императора Александра II — способствовала популяризации его личности.

Жители вели полукочевое скотоводство. Ежегодно выезжали на кочевку. Каждая деревня имела по три кочевки в трех местах (первая — в бассейнах pp. Карсига Урман, Лоши-Чомак, Шагыр Ульган, вторая — по pp. Черная, Кирке Туяк, Бысак Кискэн). Сначала выезжали на самое отдаленное место кочевки. Оно называлось весновкой (язлау). Второе место занимали летом

ТРОИЦКИЙ УЕЗД ОРЕНБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ

 

и называли летовкои , третье место находилось недалеко от деревни, именовалось

В Старомуйнаково на 65 дворов в 1844 г. приходилось 360 лошадей, 85 коров, 330 овец и 73 козы. В Мало-муйнаково на 35 дворов имелось 533 лошади, 64 коровы, 323 овцы и 44 козы. Видно, что жители не могли удовлетворить свои потребности одной отраслью хозяйства. Поэтому они занимались охотой. Робко переходили к оседлости и земледелию. В первой деревне засевали озимого хлеба всего лишь 8 пудов, ярового — 800 пудов, во второй — озимого хлеба — 120 пудов и ярового - 888 пудов. В конце XVIII в. отметили, что здесь «хорошо растут рожь, овес, ячмень», а «прочих семян у башкирцев не бывает». В д. Маломуйнаково тогда же действовали одна ветряная и две водяные мельницы-мутовки.

Основная масса жителей двух деревень жила в условиях единобрачных семей. Вместе с тем, встречались и полигамные семьи. По Корану, многоженство — явление приемлемое. Поэтому мужчины имели право заключать браки с четырьмя женщинами одновременно. Но многобрачные семьи — это удел в основном феодального сословия. Недаром Ф. Энгельс подчеркивал, что «многоженство — привилегия богатых и знатных»⁴.

В литературе нет единого мнения относительно степени распространения многоженства в обществе. Существуют две точки зрения. Согласно первой, многоженцев было чрезвычайно много. Еще в 1726 г. кунгурский воевода Юхнев, объездив по поручению властей 60 башкирских волостей, писал в своем отчете: башкиры «имеют многих жен по их закону, и того ради людны»⁵. Начальник Оренбургской экспедиции И. К. Кирилов в 1735 г. доносил в правительство: «Башкирское народонаселение чрезвычайно увеличивается вследствие многоженства»⁶. Первый член-корреспондент Российской Академии наук орен-буржец П. И. Рычков поддерживал эту точку зрения: башкиры «от многоженства весьма умножаются»⁷. Выводы эти поддерживались и другими авторами XIX в. В начале XIX в. Н. Попов утверждал: «Редкие башкирцы имеют по 4 жены, но многие по две, а прочие по одной»⁸. Альмуха-мет Куватов, бывший кантонный начальник, писал, что обеднению народа способствовало и многоженство⁹.

⁴ Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и
государства. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 64.

⁵ МИБ. М. - Л. 1949. Т. 3. С. 485.

⁶ Научный архив Уфимского научного центра Российской
академии наук (далее - НА УНЦ РАН). Ф. 3. Оп. 12. Д. 39.
Л. 173.

⁷ Рычков П. И. Топография Оренбургской губернии. Орен
бург, 1887. С. 92-93.

⁸ Попов Н. Хозяйственное описание Пермской губернии.
Спб/, 1813. 4.3. С'23.

⁹ НА УНЦ РАН. Ф. 3. Оп. 12. Д. 104. Л. 13.

Но бытовала и противоположная точка зрения. Знаток быта башкир, этнограф, поэт и руководитель тайного революционного кружка Петр Кудряшев (1797— 1827) писал: «Редкие имеют более одной жены, потому что бедность не допускает пользоваться вполне дозволением религии»¹⁰. В. М. Черемшанский уточняет так: «Башкирцы, как и вообще все мусульмане, имеют достаточные по две и по три жены, а бедные по одной»¹¹. Вывод этих авторов сводится к тому, что полигамия — редкое явление в быту башкир.

Естественно, возникает вопрос: в какой мере достоверна та или иная концепция? Прежде всего отметим, что многоженство было вызвано к жизни не религиозными догмами ислама, а хозяйственной необходимостью, своеобразием кочевого уклада жизни населения. Буряты или народы Крайнего Севера — не мусульмане, но у них многоженство практиковалось. Ислам узаконил и поддержал лишь реально существующее положение.

По материалам VII ревизии 1816 г., многоженство в разной степени наблюдается во всех населенных башкирами уездах. Из просмотренных дел в Центральном государственном архиве РБ явствует следующее. В 231 деревне 9 уездов (Белебеевский, Бирский, Мензелинский, Осинский, Уфимский, Красноуфимский, Оренбургский, Стерлитамакский и Троицкий (зауральская часть) проживало 8999 семей, из них многобрачных 1126, или 12,5% от всех семей, в т. ч. двоеженство — в 1032 семьях (11,4%); в 86 семьях — троеженство (0,9%), в 8 семьях — четверо-женство (0,08%). Значит, многоженство у башкир не носило массового характера. Одна из причин этого в том, что женщин всегда было меньше, чем мужчин.

В скотоводческом районе (Зауральская Башкирия) из 1469 семей многобрачными являлись 310, что составляет 21,1% от всех семей. К середине века этот процент сокращается наполовину. В земледельческом районе многобрачных было 816 (10,8%) из общего количества семей — 7530. Как видим, сравнительно большое распространение получило многоженство у башкир-полукочевников, нежели у башкир-земледельцев¹². А как обстоит дело с этим вопросом в двух деревнях Муйнаково? В старой деревне из 82 домов в 8 зафиксировано двоеженство, что составляет 9,7%. В Маломуйнаково из 38 семей в 1859 г. обнаружено в трех — двоеженство, в двух — троеженство, что составляет 13%.

К 1-й юрте 4-го Загорного кантона Барын-Табынской волости относилась д. Тунгатарово. Возникла она на вотчинной земле. Носит имя влиятельного общинника волости Тунгатара Куркачикова, участника башкирского восстания 1735—1737 гг.¹³ Его сыновья Тунгатаровы, а также внуки и правнуки жили в этой же деревне. Старший сын Халит (1749—1827), его дети Абдулхаким (его сын Мансур), Юлай, Мухаметамин (его сыновья Муха-метгали, Киньягильды). Второй сын Хамит (1751—1819), его сыновья Кулан, Кинзябулат, Юмаш, Гильман. Младший сын Буляк, 1780 года рождения.

¹⁰ Центральный государственный архив литературы и искус
ства в Москве (ЦГАЛИ). Ф. 1571. Оп. 1. Д. 2913. Л. 8.

¹¹ Черемшанский В. М. Описание Оренбургской губернии
в хозяйственно-статистическом, этнографическом и промыш
ленном отношениях. Уфа, 1859. С. 160.

^,2ЦГИАРБ.Ф. 138.0п. 2.Д. 145, 156, 161,291,292,313,345, 372, 374, 469, 570, 574, 575. ¹³ МИБ. Ч. 1. С. 309.

И!

УЧАЛИНСКИЙ РАЙОН

 

В 1795 г. в деревне 48 дворов с 268 жителями. Через 64 года дворов было 94 с 378 мужчинами и 339 женщинами. В 94 домах было 12 двоеженцев и 1 троеженец, т.е. 13,8%. Два жителя были крещены. Советская перепись 1920 г. показала деревню со значительным населением — в 239 дворах проживали 1198 человек. Такой многочисленной деревни в Тунгатаровской волости больше не было.

В 1865 г. в центре волости имелись две мечети, два мектебе (начальные школы) и почтовая станция.

В 1841 г. 89 домов имели 733 лошади, 120 коров, 714 овец и 96 коз. На 502 жителя было посеяно 96 пудов озимого и 984 пуда ярового хлеба.

В начале XX в. здесь побывал известный впоследствии ученый-этнограф С. И. Руденко, изучавший быт, обычаи и историю башкир; он опубликовал в 1915, 1925, 1955 гг. свои книги о башкирах, где имеются фотоснимки с видами д. Тунгатарово.

В 1863 г. в этой деревне, ставшей штаб-квартирой 7-го кантона до 1865 г., была открыта русско-башкирская школа для 10 детей, где выпускник Оренбургского Неплюевского кадетского корпуса (военного училища) хорунжий Абдулла-тиф Урусов учил русскому письму и чтению, а также арифметике¹⁴. Учитель в месяц получал по 10 руб. серебром. Платили ему эти деньги жители деревни.

Кара-табынская д. Абзаково встретила XIX в. 20 дворами, где жило 80 человек. X ревизия нашла в ней 31 двор с 215 жителями. К 1920 г. количество жителей дошло до 260 человек. Было 48 дворов. В деревне жили сын Абзака Рахматулла, 1791 г., внуки Зайнулла (его сын Гиззатулла) и Гайнулла. Деревню по-другому называли Кинзекеево. Деревня с таким названием была известна еще в 1737 г.¹⁵ Кроме того, был известен Кинзекеевский медный рудник наряду с Кирябинским, Шартымским.

Абзаковцы — полукочевники. Все выезжали на летовку. В начале 40-х гг. XIX в. 40 домов с 220 жителями имели лошадей — 222, коров — 97, овец — 250 и коз — 97 голов. На каждого человека было посеяно озимого хлеба 1,8, ярового — 2,7 пуда.

Ко 2-й юрте относилась д. Туляково. Это поселение кара-табынцев. Сыновьям Туляка в 1859 г. исполнилось: Каляму 48 лет (его дети Абдулвахит, Салих), Хамзе 43 года, Абдулкарим жил в 1818—1856 гг. К V ревизии (1795 г.) в деревне было 53, к X (1859 г.) — 252, к первой советской переписи (1920 г.) — 351 человек.

В 1841 г. 25 дворов с 155 жителями имели лошадей — 140, коров — 40, овец — 138, коз — 28 голов. Цифры свидетельствуют о далеко не процветающем положении скотоводства. Тем не менее жители деревни выходили на кочевку, а зимой лошади находились на тебеневке, добывая себе корм из-под снега. Туляковцам еще не известен озимый хлеб. А яровой же хлеб был засеян по 1,9 пуда на каждого человека.

Д. Кажаево входила в состав Барын-Табынской волости. V ревизия показала в ней 17 дворов со 101 жителем. X ревизия — 30 дворов и 247 человек. В 1920 г. в ней 463 жителя проживали в 96 домах. Из 30 дворов в 1859 г. в трех отмечено двоеженство (10%); в Туляково в четырех дворах (8,6%) из 48 также зафиксировано двоеженство. С,двумя женами жили чиновники кантонного управления и муллы.

Полигамия, вызывавшая разлад в семье и раздел имущества, стала предметом обсуждения в Высшем управлении мусульман — в Оренбургском магометанском духовном собрании. В 1841 г. для обзаведения второй женой указным муллам предписывалось обследовать их материальное положение. Так отвергалось или удовлетворялось намерение претендентов. А свидетельство о материальном положении выдавалось юртовыми старшинами, кантонными начальниками и их помощниками.

Не удалось установить имени и фамилии основателя д. Кажаево. Ее жители — полукочевники. На 40 дворов с 294 кажаевцами в 1841 г. приходилось 218 лошадей, 90 коров, 190 овец, 39 коз. Имелась одна мельница. На всех было засеяно 369 пудов ярового хлеба. Озимый хлеб еще им не был известен.

Балбуково — поселение кара-табынцев по р. Уй. Оно с 19 дворами было известно IV ревизии 1784 г. X ревизия показала 32 двора с 357 жителями. В 32 дворах было 9 полигамных семей. Между 1859и1865гг. на р. Янбика возникла д. Малобалбуково с 16 дворами и 78 жителями. Советская перепись 1920 г. зафиксировала в новой деревне 29 домов с 134 жителями, в старой — 59 дворов и 332 человека. Обе находились в 6 верстах от центра Тунгатаровской волости. В деревне не встречалась фамилия Балбуковых, но она имелась в других деревнях (например, в д. Новохусаиново).

В 1841 г. на каждый из 32 дворов приходилось по 7,5 лошади, 2,2 коровы, 6,5 овцы, 1,4 козы. Все семьи летом выезжали на яйляу. Кочевки находились около горы Саратур, на правом берегу р. Ай, по pp. Сызгаруш-кан и Ямаза. Земледелие — исключительно новая отрасль хозяйства. На каждый двор засевали по 5,2 пуда только ярового хлеба.