Бережливость по отношению ко времени

Дни приходят к нам как замаскированные друзья, принося бесценные дары от неведомой руки; но если мы не пользуемся их приношениями, они молча уходят и никогда уже не возвращаются. Каждое последующее утро приносит нам все новые и новые дары, но если мы не сумели воспользоваться теми, которые были принесены вчера и третьего дня, мы делаемся все менее способными пользоваться ими, пока, наконец, способность оценивать их и пользоваться ими не исчезает совсем.

Время – это сырой материал, из которого мы можем делать все, что захотим

Те самые часы, которые вы беззаботно расточаете, в случае полезного использования могли бы обеспечить ваш успех. Какие величественные памятники созидались бы юношами, находившимися в неблагоприятных условиях, в подобные растраченные отрывки времени, которые совершенно не ценятся многими из нас?!

Майкл Фарадей вначале мог заниматься физическими опытами лишь в свободные часы, остававшиеся у него от занятия переплетным ремеслом. Гемфри Дэви приобрел известность, занимаясь физикой в свободные моменты на чердаке аптекарского магазина, в котором он служил. "Не существует никакого такого дела или занятия, - говорит Уитенбах, - которое не позволяло бы человеку уделять каждый день несколько времени научным занятиям своей юности".

"Ссылка на отсутствие времени для пополнения нашего образования, - говорит Матью Арнольд, - тотчас же окажется неосновательной, как только мы серьезно начнем исследовать наше распределение времени". "Как я заметил, - говорит Берк, - леность гораздо более заполняет время человека и менее позволяет ему быть своим господином, чем какое бы то ни было занятие".

Какой человек настолько занят, чтобы у него не находится ежедневно одного часа для пополнения своего образования? А между тем какие чудеса были бы совершаемы в "один час ежедневно"!

Один час ежедневно, отнятый от пустого времяпрепровождения и употребленный с пользой, дал бы человеку даже с заурядными способностями возможность вполне овладеть любой отраслью науки и сделал бы невежественного человека образованным по прошествии нескольких лет. В один час можно прочитать внимательно двадцать страниц, что составит в год свыше семи тысяч страниц или семнадцать больших томов. "Один час в день":

- в течение двенадцати лет больше чем уравновесит время, уделяемое для занятий в течение четырехгодичного курса в университете;

- может составить всю разницу между простым существованием и полезной, счастливой жизнью;

- может сделать и делал неизвестного человека знаменитым, полезным, благодетелем человечества.

Теперь представьте себе ту великую возможность, которая кроется в двух, четырех или даже шести часах в день, растрачиваемых бесполезно молодыми людьми обоего пола в беспокойной погоне за развлечениями и забавами!

Многие великие люди создали свою славу, пользуясь такими промежутками времени, которые большинством людей растрачиваются совершенно бесцельно:

- Гарриет Бичер-Стоу писала свою знаменитую книгу "Хижина дяди Тома" в промежутках между многочисленными хлопотами по хозяйству;

- Лонгфелло переводил "Ад" урывками по десять минут в день, пока варился его кофе, и продолжал так работать в течение нескольких лет до окончания работы;

- Гуго Миллер, усердно работая в качестве каменщика, находил время читать научные книги и записывать сведения, обнаруживаемые им на каменных глыбах, с которыми ему приходилось иметь дело;

- Берне написал многие из своих наилучших поэм в то время, когда работал на ферме;

- Линкольн изучал право в свободные часы, когда занимался межеванием, а начальные ступени прошел безо всякой помощи в то время, когда охранял товарный склад;

- Джон Стюарт Милль написал значительную часть своих наиболее известных произведений во время службы клерком в Ост-Индской компании;

- Чарльз Фрост, знаменитый сапожник из Вермонта, решил посвящать один час в день научным занятиям и в результате сделался одним из самых выдающихся математиков в Соединенных Штатах, приобретя, сверх того, завидную известность и в других областях знания.

Великие люди всегда были очень экономны по отношению ко времени:

- Цицерон говорил: "То время, которое другие посвящают зрелищам и развлечениям или даже умственному и телесному покою, я отдаю на изучение философии";

- дни Александра Гумбольдта так были заняты разными делами, что он занимался наукой по ночам или ранним утром, когда другие еще спали;

- Гладстон постоянно носил в кармане книгу с той целью, чтобы какой-нибудь непредвиденный свободный момент не пропал у него напрасно.

Каким укором является такая жизнь для множества молодых людей обоего пола, которые тратят напрасно целые месяцы и даже годы!

Время - деньги. Мы, конечно, не должны слишком скряжничать с ним, но не должны и тратить напрасно часов, как не разбрасываем денег. Хорошо было сказано, что утраченное богатство может быть снова приобретено деятельностью и бережливостью, утраченное знание - учением, утраченное здоровье - воздержанной жизнью и чтением; но потерянное время уходит безвозвратно. При потере часа, - как она ни дурна сама по себе, - хуже всего не сама потеря времени, а расточение жизненной силы, характера в безалаберной жизни. Вследствие лени нервы как бы "ржавеют".

Каждый день есть маленькая жизнь, а вся наша жизнь - лишь повторенный день.

ТРУДОЛЮБИЕ

"Существует лишь один способ достигнуть превосходства, - сказал Сидней Смит, - и это - упорный труд".

Желание достигнуть успеха есть у всех, но одного желания еще недостаточно. Да и кто был бы удовлетворен таким успехом, для достижения которого необходимо лишь простое желание?

Успех есть результат упорной работы. Вы можете иметь все, что пожелаете, если согласитесь заплатить надлежащую цену. Вы жаждете образования? А достаточно ли вы любите ученье, чтобы подобно Аврааму Линкольну пройти пешком сорок миль ради получения книги, которую не можете купить? Вы хотели бы быть оратором? А согласились ли бы вы, подобно Демосфену, посвятить несколько месяцев на одно упражнение своего голоса?

Трудность работы находится в прямом соответствии с благородством и высотой цели.

Для лени так же мало надежды на достижение действительного успеха, как мало надежды на то, чтобы отдельные буквы, беспорядочно брошенные на пол, сами собой расположились в какое-нибудь великое произведение. Если мы ленивы и малоподвижны по своему выбору, то будем бессильны и слабохарактерны по необходимости.

"Я смотрю на леность как на особый вид самоубийства, - писал своему сыну лорд Честерфильд, - потому что вследствие ее человек в сущности уничтожается, хотя его животные стремления и остаются". Вальтер Скотт в письме к своему сыну-школьнику писал: "Я не могу достаточно сильно запечатлеть в твоем уме, что нет ничего ценного, что можно было бы иметь без труда. Если мы небрежно относимся к весне нашей жизни, то наше лето будет бесплодно, нашей жатвой будет сорная трава, а зима нашей жизни будет неуважаема и одинока".

Труд есть единственное действительное обеспечение истинного успеха. Боги все продают за него и ничего - без него.

"Трудолюбие есть мать удачи", - сказал Франклин.

"Гений лишь начинает великие работы, а оканчивает их один труд", - говорил Жубер.

Многие желали бы добиться успеха, так сказать, "со скидкой", за невысокую цену. Одна цена для всех - это, по их мнению, слишком дорого. Они жаждут попасть на золотую площадку лестницы успеха, но отнюдь не желают взбираться по неудобным ступенькам, по которым только и можно попасть туда. Они жаждут достигнуть мастерства, минуя ученичество.

Немало молодых людей впадало в роковое для них заблуждение, полагая, что они могут заменить серьезное учение и упорный труд развязанностью языка или бойкостью пера.

Для достижения успеха значительная часть жизни должна быть затрачена на кладку фундамента, скрытого от глаз.

Лонгфелло говорил, что научные занятия поэта играют роль находящихся под водой быков моста: они не видны, но существенны, так как на них покоится его поэтический труд.

Крупный недостаток нашего века - отсутствие основательности. Как редко приходится встречать молодого человека, который был бы готов уделить достаточно времени на подготовку к своей работе!

Не рискуйте возводить здание всей вашей жизни на фундаменте, сделанном в течение одного дня.

В каждом виде труда разница между первоклассной и посредственной работой в немалой степени зависит от той тщательности, с которой выполняются мельчайшие подробности.

Микеланджело сказал: "Совершенство создают мелочи, но само совершенство не мелочь".

Человек, которому не свойственно внимательное отношение к подробностям и который чувствует себя "выше мелочей", никогда не достигнет успеха ни в чем.

То, что сделано хорошо, сделано достаточно скоро.

Один год систематического мышления имеет большую цену, чем целый университетский курс, если он состоит лишь в поглощении громадного количества непродуманных сведений.

Ваша действительная сила и влияние сегодняшнего дня определяются умственным и моральным богатством, которое вы накопили в течение всей вашей жизни; и в этом вы убедитесь к вашему удовольствию или огорчению, когда подвергнетесь какому-нибудь серьезному испытанию. Вы можете извлечь из вашего запаса учения и мужества лишь то, что вы накопили, но отнюдь не больше. В каждом кризисе вы устоите или падете в зависимости от ваших запасенных сил.

Мирабо лишь в сорокалетнем возрасте обнаружил свои обширные знания и разом сделался величайшим оратором и государственным человеком своего века. Его общественная деятельность продолжалась лишь двадцать три месяца, но в течение этого времени он сделал больше работы, чем большинство великих людей совершило во столько же лет.

Вы не можете в любой момент мгновенно "вспыхнуть" в своей деятельности, если до этого внутри вас не тлел огонь.

Тот, кто заполняет свои свободные минуты усердным учением, будет иметь в своем распоряжении большие запасы, на которые сможет опереться при возникновении надобности.

С чувством, сходным страху, смотрим мы на движение айсберга, подчиняющегося лишь глубинным течениям океана. Сходно с этим и непреклонное, все преодолевающее шествие вперед великого человека. Но как ледяная гора способна неуклонно держаться своего пути только потому, что семь восьмых ее объема находятся ниже волн, бессильно шумящих вокруг нее, так и основа силы великих людей скрыта от глаз наблюдателя.

"Вообще говоря, - говорил Сидней Смит, - жизнь всех истинно великих людей была жизнью напряженного и непрерывного труда. Они обыкновенно проводили первую половину жизни в полной неизвестности, не замечаемые, не понимаемые или осуждаемые слабыми людьми, - думая, когда другие спали; читая, когда другие предавались разгулу. А потом, когда наступало их время и какая-нибудь маленькая случайность доставляла им их первый случай, они врывались в свет и славу общественной жизни, богатые затраченным временем и мощные вследствие работы ума".

Достижение великого успеха в свободных профессиях часто подобно медленному росту американского алоэ: в течение многих лет почти незаметное растение вдруг выкидывает стебель в десять-пятнадцать футов, обвешанный бесчисленными цветами.

Изречение "Труд преодолевает все" - так же справедливо для настоящего времени, как и для того, когда впервые было произнесено римскими мудрецами. Терпение превращает лист шелковицы в атлас.

Джон Рескин сказал: "Если у вас есть талант, - трудолюбие улучшит его, а если у вас нет таланта, трудолюбие восполнит этот недочет".

Микеланджело сказал о Рафаэле: "Он более обязан своему трудолюбию, чем своему гению".

"Не существует искусства или науки настолько трудных, - сказал Кларендон, - чтобы ими нельзя было овладеть при помощи трудолюбия".

Нужно ли человеку знать что-нибудь, кроме азбуки, для того, чтобы изучить все другое, что он пожелает?

МУЖЕСТВО

Вещь, самая желательная как во времена мира, так и во времена войны, как в частной жизни, так и в общественной, - это мужество.

Мужество, наиболее потребное в мире, - не героического рода. Наиболее велика потребность в мужестве быть честным, говорить правду, не стыдиться честной бедности, быть верным самому себе, не обращая внимания на одобрение или порицание мира и не отступая от защиты правого дела только потому, что оно не пользуется сочувствием в обществе и может сделать человека мишенью для стрел остроумия каждого.

Пусть неприязненная критика будет для вас тем, чем порыв ветра является для орла, - силой, которая поднимает его выше.

Нужны мужество и отвага быть разбитым, непонятым, осмеянным и стоять одному против всего мира, но:

"Те - рабы, кто не смеет стоять за правду с двумя или тремя.

Страх делает человека рабом других", - сказал Чаннинг.

Страх насмешек и боязнь унижения часто удерживают человека от решительных шагов, даже когда это явно оказывается его долгом. Из боязни показаться смешными мы часто ведем смешную жизнь.

"Великое множество талантов погибает в мире, - говорит Сидней Смит, - вследствие недостатка небольшого мужества. Каждый день в могилу сходят люди, которым робость помешала сделать первое усилие и которые, если бы только их можно было побудить к совершению первого шага, прошли бы значительное расстояние по пути к славе".

Твердая решимость что-нибудь сделать есть половина успеха. Считать какую-нибудь вещь невозможной - значит сделать ее таковою.

Вас "напрягает" чье-либо противодействие? Работайте. Что такое ваш противник, как не такой же человек? Завоевывайте ваше место в мире.

"Зрелый и хорошо дисциплинированный талант всегда может рассчитывать на спрос, - сказал Вашингтон Ирвинг. - Но он не должен прятаться дома и ждать, чтобы его разыскивали".

"Сокрытое превосходство мало отличается от зарытого ничтожества", - отмечал Гораций.

В этом занятом мире у людей нет времени выискивать в темных уголках скрывающиеся достоинства. Люди предпочитают брать человека по его собственной оценке, пока он не окажется недостойным. Мир восхищается храбростью и мужеством и презирает молодого человека, который ходит с "видом непрерывного извинения за непростительный грех своего пребывания на свете".

Неуверенность в себе есть причина большинства наших неудач. При уверенности в силе бывает сила; кто же не имеет уверенности в себе, тот слаб, какой бы силой он ни обладал.

"Доверие к себе есть важная часть характера, - говорил Майкл Рейнольдс. - Это оно выиграло олимпийские венки; это оно устанавливает родство с людьми, которые отстаивали свое божественное право сохраняться в памяти мира".

Весь мир любит отвагу. В робости нет ничего привлекательного. Мир восхищается человеком, который никогда не отступает перед неожиданными затруднениями, который спокойно, терпеливо и смело схватывается со своей судьбой и который умирает, если это нужно, на своем посту.

Смелость всегда пользуется уважением.

Влиянием отважного человека создается как бы эпидемия благородного рвения во всех окружающих его.

Имейте мужество выказывать ваше уважение к честности, под какой бы внешностью она ни была, и ваше презрение к нечестности и двуличию, кем бы они ни проявлялись.

"Что бы люди ни думали о вас, - говорил Пифагор - делайте то, что вы считаете справедливым. Будьте одинаково равнодушны к порицанию и к похвале".

Имейте мужество жить согласно вашим убеждениям.

ТВЕРДОСТЬ ВОЛИ

"Можно ли переправиться по этой тропинке?" - спросил Наполеон инженеров, осматривающих опасный Сан-Бернардский проход. - "Может быть, это и не выходит за пределы возможного", - нерешительно ответили ему. - "Тогда вперед", - сказал Маленький капрал, не обращая внимания на отчет о затруднениях, по-видимому, непреодолимых.

Англия и Австрия презрительно смеялись над мыслью о переправе через Альпы, где "никогда не проехало ни одно колесо, да и не могло проехать", - о переправе армии в шестьдесят тысяч человек, с тяжелой артиллерией и с большим обозом; но через четыре дня эта армия маршировала по равнинам Италии.

История дает тысячи примеров, когда решительные люди достигали результатов, считавшихся совершенно невозможными.

"Для человека, который умеет хотеть, нет ничего невозможного, - считал Мирабо. - Это необходимо? Тогда это должно быть сделано, - вот единственный секрет успеха".

"Каким образом, - спросили однажды Уолтера Радея, - вы совершаете так много в столь короткое время?". "Когда мне предстоит что-нибудь делать, я иду и делаю это", - был ответ.

Тысячи людей обязаны своими неудачами в жизни обычной нерешительности.

"Пока мы размышляем, когда нам начать, часто бывает уже слишком поздно действовать", - сказал Квинтиллион.

Выполнение дела подобно посеву зерна: если он не будет произведен как раз в надлежащее время, он никогда уже не будет во время. Лето вечности недостаточно продолжительно, чтобы мог вызреть плод запоздалого деяния. Нет другой привычки, которая бы так легко укоренялась и была бы так вредна, как привычка нерешительности. Человек пропускает свою жизнь и потому, что никогда не может прийти к решению, за что ему приняться.

"Для совершения в этом мире чего-либо, достойного совершения", - сказал Сидней Смит, - мы не должны стоять и дрожать на берегу, раздумывая о холоде и опасности, а должны смело бросаться в воду и затем пробиваться вперед, как умеем. Не годится постоянно взвешивать риск и благоприятствующие обстоятельства. Все это было бы хорошо разве до потопа, когда человек мог бы совещаться со своими друзьями относительно какого-нибудь задуманного издания лет полтораста и затем еще в течение шести или семи столетий следить за его успехом; но в настоящее время, если человек будет все ждать, сомневаться, колебаться, советоваться со своими родными братьями, со своими двоюродными братьями и со своими ближайшими друзьями, то в один прекрасный день он может открыть, что ему уже шестьдесят пять лет и что он так много потерял времени на совещания со своими двоюродными братьями и ближайшими друзьями, что у него не остается времени для следования их советам".

Нерешительному человеку всегда приходится играть роль не человека самостоятельного, а чьего-либо спутника. Он всегда находится под влиянием того человека, который говорил с ним последним. Если он принимает какое-нибудь решение, то следует ему лишь до тех пор, пока кто-нибудь не выскажет возражения

Человек должен управлять своим делом, а не допускать, чтобы оно управляло им. Постоянная нерешительность и колебания приводят к тому, что человек выпускает из своих рук управление своей жизнью.

Ничто не может так помочь нерешительному человеку, как усвоение привычки действовать немедленно. Для него будет гораздо лучше принять окончательное решение и быстро выполнить его, хотя бы даже в нем было что-нибудь неправильное, чем допускать развитие у себя привычки постоянно взвешивать, соображать и откладывать. После того как это правило будет соблюдаться в течение некоторого времени, хотя бы машинально, у человека начинает зарождаться доверие к своим решениям и станет развиваться новый дух самостоятельности.

"Нерешительность хуже опрометчивости, - говорит Фельтам. - Охотник, который стреляет, как умеет, когда-нибудь научится попадать в цель; тот же человек, который при виде дичи только ахает, но совсем не стреляет, никогда не научится попадать в цель".

Ленивые, беспечные люди не думают, что привычка все откладывать откладывает их мужество, их характер, их успех.

Вальтер Скотт не раз, бывало, предостерегал юношей от привычки лентяйничать, которая вкрадывается через каждую трещину незанятого времени и часто губит блестящую будущность. "Вашим девизом, - говаривал он, - должно быть: "Делай немедленно!". Это единственный способ переломить склонность к лености".

Энергии, потраченной на откладывание сегодняшней обязанности на завтра, часто бывает достаточно для выполнения самой работы.

"Человек, не выполняющий своих решений, пока они еще свежи, - сказала Мария Эджворт, - не может иметь на них никакой надежды впоследствии, - они будут рассеяны, растеряны в суете и торопливости мира или утонут в трясине беспечности".

Ничто не действует так разрушительно на характер, как утрата человеком доверия к своим решениям, вследствие того, что ему слишком часто приходилось оставлять свои решения невыполненными.

Успех в жизни главным образом зависит от силы воли.

Старайтесь поэтому вырабатывать в себе решительную, твердую волю и не допускайте, чтобы ваша жизнь, подобно засохшему листу, носилась из стороны в сторону от всякого дуновения ветра. Никакие обстоятельства не могут и не должны продолжительное время держать в заточении решительную волю.

"Тот, у кого твердая воля, - сказал Гете, - формирует мир для себя".

"Ничего ценного или значительного не может быть совершено с половиной ума, с нерешительным сердцем или с хромым старанием", - говорит Барроу.

Человек, желающий добиться успеха, должен, подобно Цезарю, сжигать за собой корабли, чтобы сделать для себя отступление невозможным.

"Ни одно великое деяние не было совершено нерешительными, которые во всем домогаются несомненного", - говорит Джорж Эллиот.

Тот, кто решился на какое-нибудь великое дело, этой самой решимостью преодолел первое крупное препятствие к выполнению его.

Тому, кто готов заплатить цену победы, нечего бояться поражения.

"Тот, кто решил победить или умереть, редко бывает побежден, - считает Корнель. - Такая благородная решимость погибает с трудом". "Не существует человека на земле, который не обладал бы способностью делать добро, - отмечал Бульвер. - Ну, а что же больше этого может делать писатель, оратор или какой-нибудь другой общественный деятель? Чего людям не хватает, так это не силы совершить, а воли работать".

Фауэль Бекстон в письме к одному из своих сыновей пишет: "Я уверен, что каждый молодой человек может быть в значительной мере тем, чем захочет".

Как много могло бы быть великанов среди тех людей, которые в настоящее время оказываются карликами! Сколько людей умирает, "унося в себе всю свою музыку"!

НАСТОЙЧИВОСТЬ

Рассказывая об одном сражении, Грант однажды сказал: "Я думал, что приближаюсь к поражению, но все-таки продолжал держаться". Вот это стремление крепко держаться и выигрывает битву, как на поле сражения, так и в жизни. Победу приносит последнее усилие.

"Если я, созидая гору, - сказал Конфуций, - прекращу работу перед помещением одной последней корзины земли на вершину, то я все равно не достиг своей цели".

При обладании настойчивостью даже человек с маленькими способностями часто достигнет успеха там, где гений без настойчивости оказался бы несостоятельным.

"Прилежание есть мать удачи", - сказал Франклин. Великие писатели всегда отличались настойчивостью в достижении своей цели. Их произведения не выливались у них сразу готовыми, но вырабатывались шаг за шагом, пока все следы их усилий не изглаживались окончательно.

"Легкое писание, - сказал Шеридан, - обыкновенно бывает чертовски тяжелым чтением". Руссо говорил, что он добился легкости и изящества своего слога лишь путем бесконечных помарок и поправок. Записные книжки известных писателей, вроде Гауторна и Эмерсона, свидетельствуют о той громадной черной работе многих лет, вложенной в книгу, которая может быть прочтена в один час.

Адам Смит употребил десять лет на свой труд "Богатство народов". Гиббон двадцать лет работал над своим "Падением Римской Империи". Ной Уэбстер потратил тридцать шесть лет на свой словарь. Джордж Банкрофт двадцать шесть лет трудился над своей "Историей Соединенных Штатов".

"Единственная заслуга, на которую я предъявляю притязание, - сказал Гуго Миллер, - это терпеливое исследование - заслуга, в которой каждый желающий может соперничать со мной или даже превзойти меня. Эта способность при надлежащем развитии ее может привести к более необычайному развитию идей, чем даже сам гений".

Гете отмечал, что прилежание есть девять десятых гения.

"Все произведения человеческой деятельности, на которые мы смотрим с похвалой и удивлением, - говорит Джонсон, - представляют собой примеры могущества настойчивости. Благодаря ей содержимое каменоломни сделалось пирамидой, а отдаленные страны связаны каналами. Если бы человек сравнил действие отдельного удара киркой или лопатой с конечным результатом, то он был бы поражен громадностью разницы; однако именно эти маленькие действия, непрерывно повторяясь с течением времени, преодолевали величайшие препятствия, сравнивали горы и связывали океаны".

"Человек, который допускает изменения своих решений по первому совету друга, - говорил Уильям Уарт, - и переходит от плана к плану, кружась во все стороны, подобно флюгеру, никогда не сможет совершить чего-нибудь великого или полезного. Вместо того чтобы двигаться вперед, он в лучшем случае будет топтаться на одном месте, а всего вероятнее - будет идти вспять".

Не найдется ни одного такого занятия, которое не представляло бы много трудностей, иногда почти подавляющих.

Человек, который при встрече с затруднениями бросает свое дело и хватается за другое, никогда не достигнет успеха.

Причина неуспешности таких людей заключается в том, что они никогда не идут в чем-нибудь достаточно далеко, чтобы выйти за пределы черной, подготовительной работы и достигнуть того пункта, с которого занятие делается приятным и доставляет вознаграждение за труд. В действительности такие люди всю свою жизнь затрачивают на изучение начальных ступеней различных занятий.

Уверьтесь, что ваше занятие, ваше призвание в жизни - хорошее, честное, и затем будьте непоколебимо верны ему. Вложите весь ваш ум, ваши силы, сердце и душу в вашу деятельность, и вы добьетесь успеха в своем деле.

Разверните всю вашу энергию, научитесь хотя бы один раз выполнить дело во всей полноте, и вы сделаетесь другим человеком.

Хорошим примером настойчивости может служить организация трансатлантического телеграфного сообщения.

Кир В. Фильд, удалившись от дел с большим состоянием, жил на покое, когда им овладела мысль, что при помощи кабеля, проложенного по дну Атлантического океана, может быть установлено телеграфное сообщение между Европой и Америкой. Он отдался этому предприятию целиком и добился для своего дела помощи со стороны правительств Англии и Соединенных Штатов. Были выделены деньги, подготовлен кабель, который был погружен на британское судно "Агамемнон" и американское "Ниагара". Когда уложили пять миль кабеля, он застрял в кабелеукладочной машине и разорвался. При второй попытке было благополучно уложено более двухсот миль кабеля. Ночью, когда судно двигалось со скоростью четырех миль в час, а кабель разматывался со скоростью шесть миль, тормоз был применен слишком быстро и как раз в этот момент судно сильно качнулось; в результате второй кабель опять оборвался. Но Фильд не сдавался. Он заказал еще семьсот миль кабеля и более совершенную машину для его спуска. На середине океана обе половины кабеля (со стороны Англии и США) были скреплены, и пароходы, спуская кабель, начали удаляться друг от друга. Прежде чем суда отошли друг от друга на три мили, третий кабель разъединился. Его снова скрепили. Но когда суда разошлись на восемьдесят миль, электрическое напряжение исчезло. В третий раз кабель скрепили и проложили его около двухсот миль, когда он разорвался на расстоянии двадцати футов от "Агамемнона", после чего это судно вернулось в Ирландию. Три попытки, пять вариантов кабелей.

Директора компании упали духом, общество и деловые круги потеряли к этому делу доверие, и если бы не непреклонная энергия Фильда, то предприятие было бы оставлено. Но благодаря его настойчивости была сделана четвертая попытка и с таким успехом, что весь шестой кабель был уложен без повреждений и несколько сообщений прошло почти через семьсот миль океана, когда ток внезапно исчез. Вера в возможность выполнения этого предприятия исчезла теперь, по-видимому, у всех, за исключением Фильда и одного или двух его друзей. Но они хлопотали с такой настойчивостью, что убедили людей снабдить их средствами для пятой попытки, хотя у тех почти совсем уже не было надежды на успех. Седьмой и лучшего качества кабель был погружен на громадный пароход "Грейт-Истерн", который медленно направлялся в море, спуская кабель по мере своего движения. Вначале все шло прекрасно, но на расстоянии шестисот миль от Ньюфаундленда этот седьмой кабель оборвался и погрузился на дно. После нескольких тщетных попыток поднять его предприятие было остановлено на год.

Фильд снова с жаром принялся за работу, организовал новую кампанию, заказал восьмой кабель, значительно превосходивший все прежние, и 13 июля 1866 года начал шестую попытку, которая закончилась следующей телеграммой из Ирландии в Нью-Йорк: "Мы прибыли сюда сегодня в девять часов утра. Все хорошо. Слава Богу! Кабель проложен и находится в полной исправности.

Кир В. Фильд".

Седьмой кабель был поднят, скреплен, проложен, и оба эти кабеля (шестой и седьмой) в полной исправности работают, до сих пор.

"Никогда не отчаивайтесь, - говорит Берк, - а если ты уже впал в отчаяние, то продолжай работать и в отчаянии".

"Когда вы попадете в тиски и все идет против вас, так, что по-видимому, вы не можете держаться ни минуты долее, никогда не сдавайтесь в таких случаях, потому что как раз тут-то и начинается поворот к лучшему", - сказал Лонгфелло.

СОСРЕДОТОЧЕНИЕ

Великанами нации всегда были люди сосредоточенной деятельности, которые били, словно молотом, по одному месту, пока не добивались своей цели.

"Самое слабое из живущих созданий, - говорит Карлейлъ, - посредством сосредоточения своих сил на одной цели может совершить кое-что; тогда как самое сильное, при разбрасывании своих сил на многие цели, может оказаться несостоятельным в совершении чего бы то ни было. Непрерывно падающие капли пробивают себе путь в самой твердой скале; тогда как стремительный поток, бегущий через нее с оглушительным шумом, не оставляет за собой никакого следа".

Громадное различие между людьми в отношении достигнутых ими результатов обусловливается в значительной мере разницей в их способности сосредотачивать все свои силы в одной точке.

"Я принимаюсь за свою работу так, - сказал Чарльз Кингслей, - словно в данное время на свете не существует ничего другого, - вот секрет всех успевающих работников".

Когда Диккенса спросили о секрете его успехов, он сказал: "Я никогда не дотрагиваюсь до чего-то такого, чему я не мог бы отдать всего себя".

Не много вещей делать посредственно, а одну - превосходно - вот требование нашего времени.

Тот, кто разбрасывает свои силы в наш век сосредоточенной, напряженной деятельности, не может рассчитывать на успех.

Старинная пословица гласит: "Мастер одного ремесла прокормит жену и семерых детей, а мастер семи ремесел не прокормит и одного себя".

"Наметьте себе цель, - говорит Уотерс, - составьте план и затем работайте для осуществления этой цели; изучите относительно ее все, что вы можете, и вы наверняка достигните успеха".

Тот, кто делает зигзаги на своем пути ("рыскает", как говорят матросы о судне), сначала отклоняясь в одну сторону, потом - в другую, почти наверняка будет оставлен позади, прежде чем он пройдет половину своего жизненного пути. Многим людям не удается сделаться великими просто вследствие того, что они раскалывают себя на несколько маленьких, предпочитая быть посредственными работниками на все руки, чем быть мастером в чем-нибудь одном.

Если мы вступаем в жизнь без ясно определенной цели, то для нас может не оказаться счастливого стечения обстоятельств. Ветер никогда не бывает попутным для того моряка, который не знает, куда ему плыть. Сосредоточить рассеянную жизнь и дать ей направление - нелегкий труд, но жизнь, не имеющая определенной цели, не может быть ни полезной, ни счастливой.

Роберт Оуэн сообщает в своем жизнеописании интересное признание одного человека относительно значения цели в жизни. Это был друг его отца, получивший по наследству громадное состояние, прекрасно образованный, счастливо женившийся, окруженный подрастающими детьми и вообще имевший все, что могли дать здоровье, богатство, досуг и вкус.

Находясь у него как-то в гостях в загородном доме, в одном из прекраснейших парков Англии, Роберт Оуэн сказал хозяину: "Мне кажется, что если я когда-нибудь встречал человека, который ничего не может больше пожелать, так это вы. Не правда ли, что вы вполне счастливы?". - "Счастлив?! О, мистер Оуэн, я совершил роковую ошибку в моей юности и дорого поплатился за нее. Я начал жизнь без всякой определенной цели. Я сказал себе: "я имею все, ради чего бьются другие. Из-за чего мне хлопотать?". Я не знал того проклятья, которое обрушивается на тех, кто никогда не боролся ради чего-нибудь. Мне следовало бы найти для себя какое-нибудь дело, тогда я мог бы быть счастлив. А теперь тщетно ищу я в бесполезно прошедших годах чего-нибудь, что я мог бы припомнить с гордостью, или даже хоть чего-нибудь такого, на чем я мог бы остановиться с чувством удовлетворения... я бесплодно расточил свою жизнь...".

БОРЬБА С ПРЕПЯТСТВИЯМИ

Когда человек оскорблен и унижен каким-нибудь обрушившимся на него злополучием, ему нужно иметь немало мужества и душевной силы, чтобы отыскать в своем поражении элементы будущей победы. Однако это-то и отличает тех, кто достигает успеха, от тех, кто оказывается в конце концов неудачником.

Большой интерес представляет первая крупная неудача молодого человека, являясь показателем его способности к достижению успеха и показателем всей его жизни. Тут интересна не сама по себе неудача, а то, как он отнесется к своему поражению. Бросит ли начатое дело и схватится за что-нибудь другое? Или снова возьмется за то же самое с прежней решимостью.

За того человека, который не падает духом от неудач, бояться нечего. Неудача является заключительным испытанием стойкости и твердости человека. Она или раздавит его, или укрепит. Люди, которые обходят холм затруднений, вместо того чтобы осилить его, - это люди, которые никогда не обременяют себя трудными задачами и скользят мимо трудных мест, вместо того чтобы одолевать их. Такие люди никогда не приобретают ни силы, ни искусства. Как хорошие моряки вырабатываются бурями, так и сильные, мужественные люди вырабатываются борьбой с препятствиями и затруднениями.

Наиболее верный способ одолеть неблагоприятные обстоятельства – быть самому еще более крупным обстоятельством.

Человек может изменять и улучшать окружающую его обстановку; другими словами, он может участвовать в созидании той самой дороги, по которой ему предстоит шествовать в течение своей жизни.

С того момента, когда человек освобождается от противодействия, он зачастую, подобно поезду на смазанных маслом рельсах, перестает двигаться вперед.

Наши противники развивают в нас те самые силы, с помощью которых мы побеждаем их. Противодействие противников имеет для нас такое же значение, как битвы дуба с бурями, - оно делает нас лишь крепче.

"Наш противник - наш помощник, - сказал Эдмунд Берк, - своим противодействием он заставляет нас знакомиться с нашим предметом во всех его разветвлениях, не позволяя нам быть поверхностными". "Невзгоды и неудачи ведут к обнаружению талантов, которые при счастливых обстоятельствах лежат скрытые", - сказал Гораций.

Писательница Гарриет Мартино, упоминая о крушении предприятия своего отца, сказала: "Если бы не эта потеря состояния, мы вели бы жизнь, обычную для провинциальных дам с небольшими средствами, т. е. занимались бы шитьем, мелочной экономией, и с каждым годом делались бы все хуже; тогда как, будучи предоставлены, пока еще не было поздно, собственным силам, мы усердно и с пользой поработали, приобрели друзей, имя и независимость, много путешествовали в чужих краях и на родине, - словом, действительно жили, а не прозябали".

"Самая действенная помощь, которую мы можем оказать пришедшему в отчаяние человеку", - сказал Филлипс Брукс, - состоит не в снятии с него бремени, а в пробуждении у него энергии, необходимой для преодоления этого бремени".

Постоянная борьба, непрерывное стремление извлечь победу из неблагоприятных условий, есть цена всех великих деяний.

Истинно благородная жизнь никогда не бывает легка. Едва ли найдется хоть одна великая истина или учение, которым не приходилось бы пробивать себе путь к признанию через клевету, злословие и преследование.

"Всюду, - сказал Гейне, - где великая душа дает исход своим думам, оказывается и Голгофа".

"Когда лютый ветер, невзгоды дуют на вас, - говорит Бичер, - не опускайтесь трусливо у дороги и не сворачивайте со своего пути ради минутной теплоты и защиты, а бодро идите вперед, преодолевая затруднения и препятствия. Если когда уместно быть самолюбивым, то это не тогда, когда это трудно".

Человек - не неудачник, если он правдив и честен. Никакое дело - не неудача, если оно справедливо. Мы делаем лучшее, что можем, когда отчаянно боремся за достижение того, чего жаждет наше сердце.

"Не неудачник тот, кто умирает за великое дело", - говорит Байрон.

Смерть не прекращает влияния тех, кто честно боролся изо всех сил ради достижения справедливой цели. Спустя века их голос все еще слышен и побуждает нас делать возможно большее из нашей жизни.

"Возможна лишь одна действительная неудача в жизни, и это - не быть верным лучшему, что человек знает", - сказал Фаррар.

ЭНТУЗИАЗМ

Молодо ли ваше сердце? Если нет, едва ли вы годитесь для хорошей работы.

"Единственное решающее доказательство искренности человека, - говорит Лоуэлль, - это отдавание им себя за принцип. Деньги и все другие вещи сравнительно легко отдать".

"Нет ничего столь заразительного, - сказал Бульвер, - как энтузиазм. Это - гений искренности, и без него истина не одерживает побед".

"Каждый великий момент в истории мира есть торжество чьего-либо энтузиазма", - утверждает Эмерсон.

"В жизни бывают важные моменты, - отмечает А. Бойд, - в которых разница между половиной сердца и целым сердцем как раз и составляет разницу между полным поражением и блестящей победой". Гладстон говорил, что "необходимо лишь пробудить дух в юноше и что в каждом имеется материал для хорошей работы в мире, даже в тех, которые тупы. Если в них будет лишь пробуждено рвение, тупость день за днем будет сходить с них под его влиянием".

Какую работу каждый мог бы совершить в мире, если бы только он знал свои силы! Но, подобно взнузданной лошади, человек не сознает своей силы, пока он хоть однажды не понесет.

Энтузиазм придает самому сухому и неинтересному предмету или занятию новый смысл. Под влиянием великой мысли или великого чувства слабый делается сильным, робкий - храбрым, колеблющийся - решительным.

Равнодушие никогда не вело армии к победам и никогда не совершало ничего великого. "Лучший метод дается увлечением", - говорил Сальвини. Только мысли, облеченные в жгучие слова, могут разжечь ту искорку, которая тлеет в сердце другого. Тихий ручеек доводов может течь через мозг и не оставить никакого следа; пусть доводы обрушатся подобно водопаду - и тогда они сметут перед собой все препятствия.

Самое неоспоримое очарование юности - ее кипучий энтузиазм. Юноша не видит ничего мрачного впереди, никакого ущелья, из которого не было бы выхода, и верит, что человеческий род в течение всех этих столетий ждал его появления для доставления им торжества правды и добра.

"Большинство прекрасных произведений всех искусств было сделано в юности", - говорит Рескин. "Почти все великое было сделано юностью", - вторит ему Дизраэли.

Энтузиазм юности рассекает гордиевы узлы, которые старость не может развязать.

"Поостережемся утрачивать наш энтузиазм, - говорит Филлипс Брукс. - Будем всегда стремиться к сохранению нашего восхищения всем, что облагораживает, и нашего интереса ко всему, что обогащает и украшает нашу жизнь".

Если энтузиазм непреодолим в юноше, то насколько неотразимее он, когда его уберегут до старости!

Платон умер за писанием работ восьмидесяти одного года. Том Скотт начал изучать еврейский язык на восемьдесят шестом году. Джемс Уатт выучился немецкому языку восьмидесяти пяти лет. Мистрис Сомервил закончила свою "Молекулярную и микроскопическую науку" восьмидесяти девяти лет. Гумбольдт завершил книгу "Космос" в девяносто лет, всего за месяц до своей смерти. Галилей в семьдесят семь лет, слепой и ослабевший, работал каждый день, приспособляя принцип маятника к часам. Некоторые из лучших произведений Лонгфелло, Уитерни Теннисона были написаны ими после достижения семидесяти лет. Ной Уэбстер изучил семнадцать языков после исполнения ему пятидесяти лет. Веньямину Франклину перевалило уже за пятьдесят, когда он принялся за изучение науки и философии.

Цицерон хорошо сказал, что "люди подобны вину: плохие от времени прокисают, а хорошие - улучшаются".

Не допускайте, чтобы изречения обыденной практической мудрости, ежедневно раздающиеся вокруг вас, заглушали ваши благородные стремления. Внушать вашим рукам, что делать, должно ваше сердце, иначе работа будет плоха. Рука не может достигнуть выше, чем сердце. Человек никогда не достигает выше своих обычных дум.

"Укажите мне довольного раба, - говорил Берк, - и я укажу вам падшего человека".

Наши стремления - предсказания нашего назначения. Каковы идеалы или стремления человека, такова будет и его жизнь.

Действительный успех или неудача жизни определяются качеством наших стремлений. Человек может стремиться к тому, чтобы быть лучшим биллиардным игроком, лучшим ездоком, лучшим игроком в карты или самым хитрым дельцом; он может возвыситься до приобретения известности в своей профессии, но наивысшая доступная ему при этом высота будет ниже уровня неуспеха того человека, который выбирает честное, полезное занятие.

Стремление ставить на первое место интересы других людей есть самое высшее, какое мы только можем иметь.

ПРИВЫЧКИ

Все, что мы когда-нибудь делали, из мозга, в сущности, не изглаживается. Мы можем "не считать" тех или иных наших поступков, но от этого они нисколько не меньше учитываются нашей нервной системой. После каждого нашего поступка мы оказываемся не тем же лицом, каким были до этого; к ценности нашего характера что-нибудь прибавляется или, напротив, из него что-нибудь вычитается.

Если человек сделал какую-нибудь вещь однажды, то во второй раз совершение ее будет легче, а с течением времени - и совсем легко.

Гиппократ говорил, что "слабый старик может выполнять тяжелый труд, к которому он привык, с большей легкостью, чем непривычный молодой человек, как бы ни был он силен".

Если мы ежедневно повторяем в один и тот же час какой-нибудь род умственного усилия, то, наконец, находим, что мы приступаем к нему машинально при наступлении этого времени. Человек делается рабом своих постоянно повторяемых действий. Вопреки возражениям его ослабевшей воли приученные нервы продолжают повторять действия, даже когда они нежелательны.

Усвоение привычки подобно установке швеей стежка на швейной машине или установке токарем резца на станке - после этой установки остальное делает уже сама машина. Усвоив однажды привычку, человек поступает затем хорошо или дурно уже машинально- Главная цель воспитания - воспользоваться указанными свойствами нашей нервной системы к нашей выгоде. Для этого

мы должны как можно раньше сделать привычным наибольшее количество полезных действий и всеми силами ограждать себя от усвоения таких привычек, которые способны послужить нам во вред.

"Противься начинанию" - гласит одно древнее изречение. Безрассудство ребенка делается пороком юноши и затем - преступлением взрослого человека. Каждый человек хорошо понимает зависимость последнего шага от первых в жизни любого человека, кроме своей, почему-то полагая, что его личные маленькие уловки и плутни не могут сделать его лжецом и неблагоприятно отразиться на его жизни.

Тот период жизни, когда образуются привычки, имеет решающее значение. Что вложено в начальную часть жизнь, то вложено во всю жизнь. В зависимости от того, образовалась ли каждая отдельная привычка основательно или небрежно, работа всей жизни человека оказывается образцовой или топорной работой.

"Привыкайте, - говорит Джон Тодд, - все делать основательно. Привычка спешить крайне вредна, так как приучает человека к небрежной работе".

Для человека средних лет привычка является, в сущности, судьбой, потому что разве это не несомненно, что то, что я делал в течение двадцати лет, я повторю и сегодня? В самом деле, много ли надежды для человека, бывшего, положим, ленивым и бездеятельным в течение всей жизни, с завтрашнего утра сделаться трудолюбивым и деятельным?

"Весь характер человека может Сыть понят в его привычках", - говорит Джон Тодд.

"Вы не можете в любой данный момент внезапным и единичным усилием сделаться правдивым, если привычкой всей вашей жизни была неискренность", - говорит Ф.В. Робертсон.

Люди беспечно или шутя привыкают к таким выражениям или действиям, которые ставят их зачастую в неловкое или смешное положение.

Доктор Джонсон, например, усвоил привычку дотрагиваться до каждого столба, мимо которого он проходил по улице, и эта привычка так укоренилась у него, что если он, случалось, пропускал один столб, то чувствовал беспокойство и раздражение, пока не возвращался назад и не дотрагивался до пропущенного столба.

Остерегайтесь "маленьких грехов" и "невинной лжи".

Человек бывает потрясен, когда внезапно открывает, что его считают лжецом. Он никогда и не подозревал о появлении у него такой привычки; но его "маленькие хитрости" при достижении временных целей совершенно незаметно для него сделались настолько свойственными его натуре, что ложь стала для него почти физической потребностью. И он лишь путем мучительных усилий в каждом отдельном случае мало-помалу может разделаться с этой привычкой.

У некоторых людей привычка говорить правду так укоренилась, что сделалась их натурой, и их характер носит неизгладимый отпечаток искренности. Привычка доброжелательства может быть приобретена так же, как и всякая другая.

Подобно тому, как разнообразные движения развивают мускулы человека, постоянные усилия могут развить его умственную и нравственную натуру. Мы можем научиться жить благородно, лишь поступая благородно в каждом случае. Если вы уклонитесь от первого испытания вашего мужества, то ко второму окажетесь на сколько-то слабее, а если и последующие случаи найдут вас снова неготовыми, то вы неизбежно погрязнете в низости.

"Среди длинного ряда общеупотребительных изречений, - говорил Томас Гугз, - нет более отвратительного, чем то, что для молодого человека необходимо "перебеситься". Это чисто дьявольское изречение, так как мы пожинаем лишь то, что сеем, а потому при посеве семян порока получим и соответствующую жатву".

ЗДОРОВЬЕ

Первое необходимое условие для всякого успеха - это здоровье. За редким исключением, главные призы жизни достаются тем, кто силен и крепок физически.

"Довольно разнообразное знакомство с людьми, - говорит Гексли, - заставляет меня с каждым годом придавать все меньшее значение способностям человека и все большее - трудолюбию и физической выносливости. Я сильно склонен думать, что физическая выносливость представляет собой самое ценное качество потому что одно трудолюбие, как и желание упорно работать, не много стоит, если слабый организм не способен отвечать этому желанию".

Сильный ум в слабом теле приравнивали к великолепному клинку ножа с непрочной рукояткой. Как бы ни был хорош закал клинка, как бы ни было остро его лезвие, однако, если нет средств для управления им, его ценность утрачивается.

Если у человека оказывается телесная слабость, недостаток физической бодрости, то это проявится в каждом написанном им письме, в каждой произнесенной речи, - словом, во всем, что он будет делать. И таким образом недостаток здоровья на каждом шагу будет являться препятствием его успеху.

В сохранении здоровья существенную роль играет трезвость. Гумбольдт на вопрос о том, что обеспечило ему успех, написал в ответе: "Постоянная трезвость, сохраняющая тело и ограждающая его от болезней".

Потребление спиртных напитков сделалось просто проклятием мира. Целые батальоны прекрасных молодых людей, подававших при вступлении в жизнь большие надежды, сметались с ее сцены водкой и ромом. Доктор Ричардсон, крупный авторитет в этой области, говорит, что "алкоголь - самый коварный разрушитель здоровья и жизни".

Природа редко предъявляет свой счет в тот самый день, когда мы нарушаем ее законы. Она, например, не торопится беспокоить человека со своим счетом за выпитые им спиртные напитки до достижения им среднего возраста, но затем предъявляет этот счет в виде брайтовой болезни почек, жирового перерождения сердца, болезни печени и пр. То, что человек платит за свои напитки бармену, составляет ничтожную часть расплаты за них.

Большое значение в сохранении здоровья играют также физические упражнения на открытом воздухе.

Но труд способствует сохранению здоровья еще в большей степени, чем даже упражнения. Не следует только впадать в крайности и отказывать себе в достаточном отдыхе. Все, что мы совершаем посредством возбуждения усталого тела или ума, очень дорого обходится нам.

Природа не позволяет человеку сохранять у себя то, чем он не пользуется. "Употребляй или теряй!" - вот ее девиз. Если человек наложит повязку на свою руку и не будет пользоваться ею, то мускулы исчезнут с нее почти до самой кости и рука сделается совершенно бессильной. Нечто подобное происходит и с мозгом при лености и бездеятельности. Таким образом, работа, доставляя надлежащие упражнения нашему организму, способствует сохранению им силы и бодрости.

Оставляя в стороне разные несчастные случаи, можно сказать, что продолжительность нашей жизни зависит от нас. Сенека говорил: "Боги дали нам длинную жизнь, а мы сделали ее короткой". Смерть от старости - крайне редкое явление; разве три или четыре человека из ста доживают до своего естественного конца.

От недугов, порождаемых поздним сидением по ночам, ненадлежащим питанием и другими формами невоздержанности, а также отсутствием физических упражнений, люди привыкли искать облегчения в лекарствах; тогда как единственное средство, которое действительно может здесь помочь, - соблюдение законов гигиены. Оно имеет немалое значение и для здоровья нравственного. Многие юноши делаются нравственно испорченными просто потому, что они незнакомы с чистым воздухом, холодной водой и физическими упражнениями.

Профессор Лоренцо Фаулер, доживший до восьмидесяти пяти лет, сообщил, что его правила в сохранении здоровья были таковы: "Работай серьезно, но спокойно. Избегай досады и раздражения. Живи не слишком напряженно и не выходи из пределов своих сил. Ешь три раза в день и пусть твоя пища в значительной мере состоит из фруктов, растительных веществ, яиц и молока. Совершенно откажись от всяких спиртных напитков. Никогда не употребляй табак ни в каком виде. Избегай крепкого чая и кофе. Помни, что опрятность сродни праведности. Ложись спать, когда чувствуешь усталость. Один день в неделю посвящай отдыху".

Юность обольщает себя мыслью, что она наделена неисчерпаемым здоровьем и силой, и потому не бережет их; но не следует забывать, что этого запаса сил, на первый взгляд избыточного, должно хватить лет на семьдесят. Когда же человек доживает лет до пятидесяти и жизнь приобретает наивысший интерес, он, как бы тщательно ни сберегал до этого свои силы, никогда не находит, что у него их слишком много для достижения всего, чего жаждет его душа.

Здоровье в сильной степени зависит от состояния мозга. Мозг, несомненно, имеет способность сохранять и поддерживать юность, силу и здоровье тела, обновлять жизнь и предохранять ее от упадка в гораздо большей степени, чем принято думать. Умственное развитие поэтому есть прекрасный восстановитель здоровья. Болезненность и физическая хилость часто являются просто результатом недостаточно здорового развития мозга.

Досада, раздражение, недовольство, зависть, ревность, злоба, нравственная распущенность - все это, подобно яду, также пагубно сказывается на нашем организме; в то же время нравственная чистота, благородная жизнь, великодушие, бескорыстная любовь к людям - способствуют продлению жизни.

Для сохранения здоровья очень важно также, чтобы наше занятие было нам по душе. Когда наша работа раздражает нас и мы чувствуем, что она неприятна нам, - это стачивает нашу жизнь с ужасающей быстротой; когда же человек находит свое место в жизни и делает ту работу, которая ему нравится, он становится и здоровее, и счастливее.

ЧТЕНИЕ

Наилучшие книги - те, которые приносят наибольшую пользу, то есть заставляющие нас во время чтения интенсивно работать головой, волнующие душу и вдохновляющие к более благородным целям и поступкам.

Чтение и мышление - гимнастика ума.

От чтения, при котором голова остается в бездействии, ум ослабевает; бездеятельное чтение постепенно лишает его эластичности, и в конце концов мозг делается вялым, ленивым и несклонным браться за трудные задачи. Бездеятельное чтение не более развивает наш ум, чем спокойное сидение в гимнастическом зале развивает наше тело. Ум должен тренироваться посредством сильных, систематических и постоянных упражнений.

Книгу, которую вы читаете, читайте внимательно, если хотите, чтобы развивались ваши умственные способности. Извлекайте из книги всю интеллектуальную и нравственную суть, усваивайте ее. Люди, читающие механически, запоминают слова, шелуху вещей, но не впитывают ничего существенного. Они пичкают свой мозг пустой информацией, но морят голодом свой ум.

Поспешное, поверхностное чтение обременяет память настолько, что она, наконец, утрачивает способность схватывать и удерживать что - либо путное.

Елизавета Баррет Браунинг как-то сказала: "Мы делаем ошибку, читая слишком много и без всякого соответствия тому, сколько мы думаем. Я убеждена, что я была бы мудрее, если бы я не прочла и половины того, что читала. Это чрезмерное чтение представляет собою крайний предел умственной лени".

Говорят, что известная писательница Мартино прочитывала лишь одну страницу в час.

Джозеф Кук советует молодым людям делать выписки из прочитываемых ими книг. Эти выписки являются великой подмогой для памяти и приносят громадную пользу, особенно если они имеют отношение к нашей работе.

Вообще следует настоятельно рекомендовать выработать привычку сберегать все, что, вероятно, может пригодиться нам в будущем. Привычка делать анализ или общий набросок книги или статьи вслед за их прочтением - также необыкновенно ценна. Она создала многих крупных мыслителей и писателей.

Библиотека в доме - не роскошь, а необходимость. Дом без книг, журналов и газет подобен дому без окон.

Многие из своих мнений мы составляем по нашим излюбленным книгам. Предпочитаемый писатель является нашим наиболее влиятельным учителем: мы глядим на мир его глазами. Если мы обыкновенно читаем книги, возвышенные по своему тону, здравые по рассуждениям и выдающиеся по глубокомыслию, - наш ум развивает в себе те же самые качества. Если, напротив, читаем слабые или порочные книги, наш ум перенимает их недостатки или пороки. Мы не можем избежать влияния того, что читаем, как не можем избежать влияния того воздуха, которым дышим.

Мы должны читать книги, которые нас возвышают и побуждают становиться лучше, равно как следует общаться с такими людьми, которые могут воодушевить нас к более благородным деяниям.

"Никогда не читайте книгу, которая вам не нравится", - наставляет Эмерсон.

"Биографии, особенно великих и добрых людей, которые возвысились собственными усилиями, - говорит Горэс Манн, - представляют собой вдохновляющее и облагораживающее чтение. Их прямая цель - вновь произвести то превосходство, о котором они повествуют".

САМООБЛАДАНИЕ

С момента, когда человек поддался своим порывам и страстям, он, считайте, отказался от своей нравственной свободы.

Без самообладания ни один из нас не может достигнуть прочного успеха

В самом деле, представьте себе молодого человека, который, пускаясь в жизнь с целью завоевать мир, находится во власти своих страстей и влечений! Ведомый не может быть вождем. Ничто не может сделать устойчивой жизнь такого человека, который не владеет самим собой.

Страсти - это ветры, двигающие наш корабль вперед, а рассудок - рулевой. Без ветра судно не может двигаться вперед, но без рулевого оно погибнет.

Гнев, подобно излишне выпитому вину, скрывает нас от нас самих, но обнаруживает нас перед другими.

Пифагор говорил, что "Гнев начинается безумием и кончается раскаянием".

"Сохраняй хладнокровие в споре, - советует Джордж Гербер, - потому что запальчивость делает ошибку проступком, а правду - невежливостью".

Проявление вами ярости по отношению к слабому человеку доказывает, что вы сами не принадлежите к людям сильным.

Сила человека определяется величиной тех чувств, которыми он подавляет, а не величиной тех, которые подавляют его.

Видали ли вы когда-нибудь человека, который, получив тяжкое оскорбление, лишь слегка бледнеет, закусывает свои дрожащие губы и затем спокойно отвечает? Видали ли вы человека, который в гневе, обуздавши себя, стоит как бы высеченный из камня? Вот это - сила.

Тот глупец, кто не может рассердиться, но тот мудрый человек, кто не хочет.

Чувствует ли человек когда-нибудь большую удовлетворенность собой, чем в момент, когда он выдержал внезапный и сильный вызов, не произнеся ни одного слова и даже не утратив хорошего расположения духа? С другой стороны, чувствует ли он когда-нибудь более глубокое недовольство, чем при осознании, что гнев заставил его изменить себе?

Добрая половина неприятностей жизни была бы устранена, если бы люди помнили, что молчание - золото, когда они раздражены или раздосадованы.

Чувствовать приступ раздражения или досады, когда наши нервы истощены, может быть, вполне естественно; но зачем облекать это раздражение в форму слов, которые, будучи высказанными, останутся в памяти и будут жечь, подобно нарывающей ране? Не говорите ничего, когда вы чувствуете приступ раздражения, потому что вы наверняка наговорите много лишнего, скажете больше, чем ваш более спокойный рассудок одобрит, и скажете так, что потом пожалеете. Молчите, пока не почувствуете, что вполне владеете собой.

"Молчание, - говорит Циммерман, - самый надежный ответ на все нападки наглости, пошлости или зависти".

Когда Сократ замечал в себе расположение к гневу, он обуздывал себя, начиная говорить тихим голосом.

"Докажите мне, - сказала миссис Олифант, - что вы можете владеть собой, и я скажу, что вы воспитанный человек; без самообладания же самовоспитание почти ничего не стоит".

Герберт Спенсер говорит, что "наиболее важное свойство человека как нравственного существа - это способность самообладания".

Большинство людей называют раздражительность небольшим недостатком, слабостью, но не пороком, тогда как не найдется ни одного порока, за исключением разве пьянства, который так сильно разрушал бы мир и счастье людей.

Раздражительность может испортить труд целых лет, и раздражительный характер омрачил репутацию многих известных людей, как, например, Эдмунда Берка и Карлейля.

Все мы склонны весьма легко относиться к собственным слабостям, упуская из виду, что как крепость цепи определяется самым слабым ее звеном, так и наша действительная сила ограничена самой крупной слабостью.

"Каждый человек имеет слабые стороны, - сказал Маэон. - Каждый мудрый человек знает, в чем они у него заключаются, и, наверное, с удвоенной заботой будет оберегать их".

Ни у одного человека нет такого нрава, который от природы был бы настолько хорош, что не нуждался во внимании и сдерживании; но в то же время не найдется и характера настолько дурного, чтобы его нельзя было сделать достойным посредством надлежащего воспитания.

Сенека, один из величайших древних философов, говорил, что "мы каждый вечер должны призывать себя к такому отчету: какой недостаток я победил сегодня? Какой страсти воспротивился? Против какого искушения устоял? Какую добродетель приобрел?". Затем он высказывает глубокую истину, говоря, что "наши пороки исчезнут сами собой, если они каждый день будут подвергаться такому пересмотру".

САМОУВАЖЕНИЕ

Китайцы говорят, что никогда не стоит уважать человека, который не уважает сам себя. Если мир видит, что я не уважаю сам себя и в то же время предъявляю притязания на хорошее мнение обо мне со стороны других людей, то они вправе отнестись ко мне как к самозванцу, поскольку самоуважение покоится на тех же основаниях, что и уважение к другим.

Мир имеет право относиться ко мне аналогично моей собственной оценке. Мы отпечатываем на себе нашу собственную оценку и не можем ожидать большую. Когда вас вводят в общество, люди смотрят вам в лицо и в глаза, желая видеть, как вы цените себя сами. Если они увидят низкую оценку, с какой стати они будут утруждать себя расследованием, не оценили ли вы себя слишком низко. Они знают, что вы достаточное время прожили с самим собой и должны знать собственную цену лучше, чем они.

Обыкновенно можно доверять тем, кто верит себе. Великие битвы жизни ведутся в сердце, однако мир узнает, когда наша высшая натура гибнет или одерживает верх. Мир узнает, когда стыд и позор сбивают долой чистое знамя добродетели и мужества и поднимают на его месте свой собственный флаг. Узнает потому, что мы на своих лицах и в осанке носим отпечаток наших поражений и побед. Каждая наша мысль, каждое лелеемое стремление оставляют неизгладимые следы на всей нашей внешности. Что мы думаем о себе, тем в итоге и становимся. Рано или поздно мы уподобляемся пище нашего ума.

Все наши чувства, поступки, отношения с людьми, победы, поражения оставляют неизгладимые отметины на "ф